Речной демон
1.
Над рекой возвышался большой бревенчатый мост и стоя на нем Якамоту Масидо глядел на плавающих в воде рыб. Зрение у него было острое, и потому он без труда видел мелькавших туда-сюда речных обитателей. Вот проплыла Жемчужка, блеснув на солнце золотистой чешуей, вот юркнул к камышам Колюч, спугнув дремавшую неподалеку утку. Присмотревшись получше, Якамоту разглядел в камышах маленького зеленого дракончика. Жаркое солнце нагрело Якамоту голову, он коснулся пальцами длинных черных волос, забранных на затылке в длинный хвост и, почувствовав до какой степени, они раскалились, с досадой подумал о том, что у него нет шляпы.
- Жарко сегодня, - обратился к Якамоту, стоявший рядом старик-монах.
- Да! – ответил Якамоту, немного поморщившись.
- Может в дом пойдем?
- Пойдем, - согласился Якамоту и снова коснулся ладонью своих черных волос, будто бы надеясь, что за прошедшие две минуты они стали менее теплыми.
Спустившись с моста, Якамоту и его пожилой спутник направились прямиком к стоящему неподалеку буддийскому храму. Оба они молчали, при этом Якамоту ежесекундно недовольно морщился, а монах столь же часто пожевывал губами. Храм был небольшим, но довольно уютным и очень красивым. Вход в него украшали статуи будд и танцующих журавлей. Двери храма были расписаны красивыми иероглифами, явно выполненными рукой искусного каллиграфа. Зайдя внутрь, Якамоту поклонился золотой статуе Будды Гаутамы и поспешил напиться воды из стоящего рядом кувшина. Следовавший за ним монах тоже поклонился, но воду пить не стал, а вместо этого пробормотал какую-то молитву. Якамоту прошел к небольшой деревянной скамейке и сев, с удовольствием вытянул ноги.
- Устали, мастер Якамоту? – улыбаясь, спросил монах.
- Да-а-а…то есть, нет, нисколько! – смутился молодой самурай.
Монах, продолжая улыбаться, молча смотрел на Якамоту.
- Нет, я не устал! – резко произнес Якамоту и так быстро поднялся на ноги, что с его мокрых от жары волос, в стороны разлетелось несколько капелек пота. – Как же я могу устать, если мне сегодня еще нужно сражаться с Речным демоном? – с вызовом спросил самурай. – Или может, вы считаете, что для того, чтобы меня одолеть достаточно просто жарких солнечных лучей? – скулы у Якамоту были сжаты, а глаза глядели почти гневно.
- Нет конечно, что вы? – удивленно проговорил монах. Однако улыбка его стала еще шире, и это действовало молодому самураю на нервы.
- Просто я не ожидал, что в ваших краях будет НАСТОЛЬКО жарко, - сказал Якамоту.
- Это и есть одна из проделок Речного демона. А еще сильный ветер, нашествие саранчи и похищение братьев-монахов.
- Ничего, с демоном с вашим я разделаюсь, главное чтоб…
- Ну вот и прекрасно, а за вознаграждение не волнуйтесь, брат Ясимото уже отложил запрошенную вами сумму.
- Ну что ж…значит, будем ждать ночи. Он ведь ночью из реки своей вылазит?
- Так точно, господин Якамоту, ночью.
- Ну вот и прекрасно, - Якамоту снова сел на скамью и беспечно улыбнулся.
- Только смотрите, будьте с ним осторожнее. Демон этот довольно хитер.
- Это я уже слышал, - на красивом лице самурая застыло выражение скуки.
- Ну, пусть…- сказал монах и, решив оставить Якамоту одного, поспешил удалиться из храма.
2.
Когда наступила ночь, и красивый серебряный месяц выплыл из темноты, Якамоту взял свой меч и направился к реке. Монах спал, и самурай не стал его будить. Выйдя из монастыря и затворив за собой узорчатую дверь, он несколько секунд стоял на одном месте и вглядывался вдаль, озабоченно хмуря черные брови. На улице было темно и тихо, - лишь стрекотание кузнечиков время от времени отвоевывало у тишины свое право на существование. Постояв так немного, Якамоту отчего-то печально вздохнул, и неспешным шагом двинулся дальше. На его красивом лице застыло выражение усталости, причину которой, он едва ли смог бы назвать и сам. Лунный свет был довольно тусклым и тонул в темноте, будто брошенный в воду камень, но самурай легко нашел ведущую к мосту тропинку и, оставив на песке следы своих кожаных сапог, вскоре уже был на месте. Поднявшись на мост, Якамоту прошел немного вперед и, оказавшись на середине замер, прислушиваясь к звукам реки. Когда слух его не уловил ничего кроме кваканья одинокой лягушки-полуночника и журчащей воды, он облегченно вздохнул и, взявшись за рукоять меча, проверил, легко ли тот выходит из ножен. Меч вышел легко, и Якамоту, удовлетворенно улыбнувшись, взмахнул им, вспарывая живот притаившейся вокруг тьме. Свист рассекаемого воздуха напугал поющую в ночи лягушку, и та замолчала, сделав тишину еще более совершенной. Якамоту же нанес еще три удара в воздух, продемонстрировав укрывшимся под мостом камышам свое блестящее мастерство меча. Потом он убрал меч в ножны и, подойдя к краю моста, облокотился на него и устремил взгляд на речную гладь, пытаясь разглядеть притаившегося там демона. Однако гладь оставалась спокойна и демона видно не было. Вместо него в реке плавал сорвавшийся с неба месяц и темные листья какого-то дерева. Якамоту простоял так минуть пятнадцать, после чего стал нетерпеливо прохаживаться по мосту из стороны в сторону. Прошло еще двадцать минут, и Якамоту уже успел высчитать количество шагов, разделяющее один конец моста от другого и выявить, что бревна в середине моста, более гнилые и криво сложенные, чем по концам, а демон все не показывался. В конце-концов самурай уселся в позе лотоса и, опершись на правую руку, скучающим взглядом царапал воду, мысленно осыпая демона проклятьями, за то, что тот заставляет себя так долго ждать. В такой позе Якамоту просидел около часа, и когда уже почувствовал, что ноги его затекли и надо бы их размять, слух донес до него тихий скрежет. Неловко, шатаясь, будто пьяный на отсиженных ногах, Якамоту двинулся по направлению к встревожившему его шуму, и с ужасом увидел, как за край моста уцепились две мокрые синие лапы, с длинными острыми когтями. Нервно сглотнув, Якамоту, прежде никогда не видевший демонов, все же взял себя в руки и, обнажив меч, подошел ближе. Он увидел, как синие лапы немного напряглись и вытянули из воды страшную зубастую морду и тонкое склизкое тело. Якамоту непроизвольно сделал два шага назад и внимательней присмотрелся к вылезшему из реки существу. Ростом оно было чуть ниже Якамоту, цвета синего и на вид очень скользкое. Ноги у него были такие же когтистые, как и руки, а морда чем-то смахивала одновременно и на рыбью и на драконью. Сидя на мосту, демон негромко кряхтел и перебирал в воздухе когтистыми пальцами.
- Стой! – дрогнувшим голосом прохрипел Якамоту.
Демон в недоумении завертел головой и, обнаружив вдруг перед собой молодого самурая, выпучил на него два желтых блюдца-глаза. Несколько секунд они глядели друг на друга молча и без движения, потом демон вдруг стал очень быстро моргать и не выдержавший скорости этих морганий Якамоту, еще раз произнес: «стой!», - только на этот раз громким и сильным голосом. Демон что-то заворчал, но, разглядев в руках самурая меч, чуть отполз назад.
- Стой, - зачем-то повторил Якамоту в третий раз, и облизал пересохшие губы.
- Что такое? В чем дело? – квакающим голосом спросил демон.
- Дело в том, что конец тебе пришел, - проговорил самурай.
- Как конец? Почему конец? – синее тело отползло еще чуть назад.
- Пришла тебе пора ответить за твои злодеяния!
- О чем вы господин говорите? Никак не пойму? – удивленным голосом проквакал речной демон.
- Я говорю о том, что ты насылаешь на храм Ясирэтэ жару, сильный ветер, саранчу, а что особенно преступно, - похищаешь монахов.
- Кто это вам, господин сказал такую ужасную неправду? Никогда, я – речной демон Дзябуро не насылал ни на кого, ни жары, ни ветра, а уж с монахами этими я вообще стараюсь не связываться.
- Что же они тебя оклеветали, что ли? – нахмурил брови Якамоту.
- Как есть оклеветали, - запричитал демон, - опозорили бедного Дзябуро, злодеи!
- Не верю я тебе! Мне про твои злодеяния сам настоятель рассказывал. А он человек святой, не мог он соврать.
- Ну отчего же не мог? – спросил демон и как-то гадливо улыбнулся. – Святые, они как раз таки лучше других это и могут.
- Что ты такое говоришь? – возмутился Якамоту.
- А вы сами подумайте. Разве честный человек смог бы стать настоятелем? Разве сумел бы занять такую высокую должность без обмана? – демон чуть-чуть подполз к Якамоту.
- Сумел бы. Если он трудолюбив и по-настоящему живет своей верой, - уверенно сказал самурай.
- А если он ленив настолько, что не может вырастить ни хлеба, ни риса, а в их отсутствии предпочитает винить саранчу? Если он неверущ настолько, что заприметив по настоящему верующего монаха, убивает его из зависти и злости, а потом скидывает тело в реку, обвиняя во всем речных демонов?
- Что ты болтаешь? Ты наговариваешь на святого человека!
- А может ли святой человек совершить убийство? – спросил Дзябуро и глаза его при этом заблестели как две монеты на солнце.
- Нет, конечно! Что за странные вопросы? Святой никогда не убьет даже мухи, ведь в ней может жить душа, великого в прошлом человека, перерожденного ныне по воле сансары в насекомое.
- А нанять кого-нибудь за деньги для убийства? Это святой человек может сделать? Переложить грязную работу на кого-то другого, скажем на самурая? – глаза Дзябуро разгорались все ярче и ярче, и от их возбужденного блеска Якамоту стало не по себе.
- Нет, этого святой человек тоже бы делать не стал, - сказал молодой самурай и сделал крохотный шаг назад.
- Ведь получается, что тогда он и сам убийца, верно? Получается, что он просто вложил нож в чужие руки, но преступление совершается именно по его воле, так?
- Выходит, что так.
- Значит этот человек убийца, так?
- Так, - сказал Якамоту.
- А тот, кого он нанимает? Тот, кто берет у него деньги за убийство невинного живого существа? Он ведь еще хуже того убийцы, верно господин? Он ведь вообще грязный человек, раз за деньги готов убить по воле другого убийцы? – Дзябуро подполз к самураю еще ближе.
- Верно, - сказал самурай, опуская меч и чувствуя, как внутри его что-то разрушается.
- Он грязный убийца, господин. Жестокий и жадный негодяй, убивающий ради денег. Убийца, которому платит убийца!
Якамоту стоял бледный, как отражающийся в реке месяц.
- А достоин ли жизни такой убийца?
- Нет, - тихо, как падающий на воду лист осины простонал, опершись на меч как на костыль, самурай.
- Ну вот и не обижайся, - сказал Дзябуро и, прыгнув на Якамоту, повалил того на спину и стал душить.
Опрокинутый Якамоту, чувствовал, как спина его больно упирается в те самые гнилые бревна, по которым он прохаживался около часа назад. Горло его сдавили две могучие лапы, на живот давил весь вес усевшегося сверху демона, а перед лицом щелкала зубами страшная пасть с горящими как угли глазами. С трудом понимая, что делает, скорее повинуясь инстинкту, Якамоту крепко сжал лапы Дзябуро и, резко дернувшись всем телом, перебросил демона через себя, после чего быстро вскочил на ноги и, подняв оброненный меч, приготовился отражать атаку противника. Демон в свою очередь, больно ударившись о бревенчатую поверхность, встал слегка пошатываясь. Несколько секунд он стоял не двигаясь, а потом вдруг завопил диким голосом «- Грязный убийца» и бросился на Якамоту. Самурай нанес хлесткий удар мечом, но демон поднырнул под клинок и за секунду исполосовал острыми когтями Якамоту всю грудь. Самурай вскрикнул от боли и отпрыгнул назад. Дзябуро вновь кинулся на него, не переставая вопить « - Грязный убийца». Якамоту сделал ложный замах мечом, демон попробовал от него уйти и нарвался на новый рубящий удар сверху вниз, который стал для него роковым. Зубастая синяя голова отделилась от туловища и покатилась по мосту, подпрыгивая на каждом неровно лежащем бревнышке. Горящие еще секунду назад ярче солнца глаза-тарелки погасли и теперь злобно глядели из мира мертвых на застывшего в полуобморочном состоянии самурая. Якамоту стоял, крепко сжимая в ладонях рукоять ставшего вдруг неимоверно тяжелым меча, и громко дышал. Ноздри его раздувались, изо рта при дыхании вырывался хриплый свист, в глазах застыла дивная смесь из страха и неосознанной еще до конца радости победы. Простояв так минуты три, он сел на самое гнилое бревно, и положив меч рядом, спрятал лицо в колени и, обняв их руками, сидел так, наверное, минут двадцать. Потом наконец встал, вложил меч в ножны, осмотрел свою, сочащуюся кровью из-под растерзанного когтями демона синего кимоно грудь, подошел к отрубленной голове своего противника и, подняв ее за синие, чем-то похожие на водоросли волосы, понес к храму.
3.
- Какое чудовище! – с отвращением вымолвил настоятель, глядя на отрубленную голову Дзябуро.
- Бывают и хуже, - пробормотал Якамоту, сам до конца не понимая, что именно имеет в виду.
- Да…наверное…Но вы молодец, мастер Якамоту, я вижу, что битва была тяжелой, но вам удалось выйти из нее победителем. Вы очень искусный воин.
- Благодарю вас, - сказал Якамоту и слегка поклонился.
- Я попрошу брата Ли-Дзая обработать ваши раны. Он превосходно владеет искусством врачевания и…
- Не нужно, - сказал Якамоту, - я очень тороплюсь. Мне бы хотелось покинуть ваши места уже сегодня.
- Что ж, как вам будет угодно, господин, тогда я прямо сейчас отправлю брата Рундзори за вашим вознаграждением.
« - Грязный убийца» - раздался вдруг в голове Якамоту вопль убитого демона.
- Вы честно заработали эти деньги, - говорил в это время настоятель.
« - Грязный убийца» - прозвучали вновь неслышимые никем кроме юного самурая слова.
- Не надо, - хрипло пробормотал он, - не надо вознаграждения.
- Что? – лицо настоятеля выражало крайнюю степень удивления.
- Ничего не надо, - закричал Якамоту, и бледный как утонувший прошлой ночью в темной реке месяц, бросился прочь от монастыря.
