Интервью с Дмитрием Глуховским


 

Интервью с писателем Дмитрием Глуховским для международного литературного конкурса рассказов в жанре фэнтези «Пролет Фантазии».

 


 

Дмитрий Глуховский

BSV: Дмитрий, спасибо за готовность ответить на вопросы для участников и читателей "Пролёта Фантазии". И сначала, конечно же, о новой книге. "Текст". Безусловно, тем, кто прочитал "Метро", "Сумерки", "Будущее", будет интересно узнать, почему Вы решили написать реалистический роман.

 

Дмитрий Глуховский: На самом деле, я никогда и не собирался писать одну только фантастику. Всегда возражал против этого жанрового расизма: мол, если ты рожден фантастом, то фантастом тебе и оставаться, а если ты реалист, то в фантастическое гетто тебе лучше не заходить, чтобы не замараться. Какого черта? Есть идея, которую в реалистическом повествовании не реализовать – пиши фантастический роман. Есть задумка, которая не требует фантастических костылей – пиши обычную прозу. Хочешь смешивать жанры – смешивай, кто это решил, что так нельзя? Литература – самое свободное из искусств, между писательской душой и читательской никаких посредников уже нет и быть не должно: в Интернете вообще можно публиковать любое, и ни редактор, ни издатель тебе не указ. Нашел путь к читательскому сердцу – значит, сделал, как правильно. Так что «Текст» - реалистическая вещь, а что будет дальше – поглядим. Что угодно.

 

BSV: Годы, в которые происходят события книги, они выбраны - почему?

 

Дмитрий Глуховский: Мне очень хотелось написать вещь про здесь и сейчас, сделать точный слепок сегодняшней Москвы, России – посткрымской, постсчастливой, постправдивой. Знаете, в Иерусалиме можно купить стеклянные баночки с иерусалимским воздухом для паломников. Вот мне хотелось московский воздух 2016 года также закрутить в баночку и оставить для тех, кто решит однажды заняться паломничеством в прошлое. Мы сейчас живем в очень интересное время, драматическое, хотя и кажется, что застой и что не происходит ровным счетом ничего. Это такое время, когда будущие перемены копятся, набирают вес, напряжение материала растет, но снаружи ничего пока не заметно. И очень мало пишут сейчас про настоящее сегодня – а мне захотелось.

 

BSV: Будет ли сценарий у этой истории, то есть, видите ли Вы ее на экране?

 

Дмитрий Глуховский: Мне бы очень хотелось, чтобы «Текст» оказался экранизирован. Мне уже поступил десяток предложений об экранизации. Но это все, конечно, ровным счетом ничего не значит: «Метро» мне предлагают экранизировать уже лет десять как, а сдвигов существенных – никаких. Я как-то уже устал этого ждать и продюсерам верить перестал. Да и сотворит ли со мной и моими книгами какое-то настоящее чудо эта экранизация?

 

BSV: Дмитрий, среди участников нашего конкурса, много тех, кто только пробует себя в жанре фэнтези, да и в писательстве вообще. Что говорить, зачастую оценка своего таланта не совпадает с мнением читателей... Если вспомнить начало Вашего пути в литературе, к кому Вы обращались, был ли некий бета-ридер, мнению которого доверяли, как реагировали на замечания? Может быть, совет для наших участников - как воспринимать мнение читателей?

 

Дмитрий Глуховский: Очень трудно решить, на чьи отзывы обращать внимание, а на чьи – нет. Родные и друзья предвзяты и будут в любом случае хвалить тебя и поощрять. Профессиональные критики реализуют себя через разнос и унижение писателей с одной стороны, и через коронацию никому не известных авторов – с другой; при этом всегда надо помнить, что критик – такой же творческий человек, а значит, им движут те же побуждения, что и вами – желание признания, страсть к провокации, необходимость быть в центре внимания. Наверное, стоит по-настоящему обращать внимание только на мнение обычного – неизвестного тебе, непрофессионального – читателя. Ведь это для него, по большому счету, ты и пишешь. Правда, непрофессиональный читатель не всегда взыскателен, и он совершенно необязательно оценит твой эксперимент по поиску правильной формы или неожиданной эмоциональной канвы. Люди читают по той же причине, по которой они ходят в кино – у них есть некий эмоциональный дефицит, который они стараются восполнить. Кому-то в жизни не хватает любви, кому-то страданий, кому-то приключений, кому-то страха… Если твоя книга способна дать человеку эти чувства, заставить его прожить эти страсти, если человек просит продолжения – значит, вещь хороша. Если она способная перевернуть чей-то мир, раскрыть глаза и пробудить душу – она прекрасна. Но все люди ищут разного, поэтому не надейся, что тебе удастся создать книгу, которая покорит всех. Даже Библия по душе только одному из пяти человек на планете.