Храните себя для Него!

1

- Сколько шлюх развелось! – произнёс рдяный роток тургеневской барышни под сенью озарённых луной вековых лип.

Лицо Роберта перекосило. Он поспешил дать судороге объяснение:

- Всё возрастающее поголовье шлюх тревожит и меня тоже!

- Тревожит? – покосилась на него барышня.

- Возмущает до глубины души! – поспешил исправиться Роберт.

Нотки приближающейся грозы он научился улавливать и гасить до первого проблеска молнии. Поначалу это ему даже нравилось – он казался себе знатоком душ и манипулятором высокой пробы, но со временем стало ясно, что манипулируют им. Умение подстраиваться, столь необходимое в обществе, из разряда полезных навыков на полку хлама вытолкнула раздутая гордость, отвоёвывающая утраченные позиции после непродолжительной опалы, которая была следствием карьерного взлёта инстинкта самосохранения, нежданно коронованного самой Судьбой. Перестановки в своём внутреннем кабинете правительства Роберт регулярно ощупывал, как бывало языком – свежепораненную десну. Призывал к миру противоречивые части своего характера. Сочинял убедительные речи для увещевания мятежников.

- Ты рад, что я себя сберегла и не растрепала по грязным подворотням? – утвердительно спросила девятнадцатилетняя девственница.

Аккуратное равновесие распалось от одного плевка. Роберт поспешно отпросился в туалет, и строгая барышня нехотя дала разрешение, сдобрив его изрядной порцией порицания за упоминание низменных телесных потребностей в приличном обществе.

Юноша бежал сквозь строй деревьев, поочерёдно хлеставших его низкими ветвями, но не замечал этой экзекуции – той, что длилась весь вечер, она в подмётки не годилась.

Кафе. Катания. Гуляния.

Мигрень. Озлобленность. Отчаянье.

Пытался затащить дурёху в кино, но она упёрлась, как будто в дверях бойни. В кинотеатре, видите ли, не пообщаешься! И даже лица не разглядишь! Меньше всего на свете хотелось разглядывать твоё сбережённое для таинственного Него лицо и общаться на тему сего сбережения.

Роберт остановился у решётки и прислонил лоб, чтобы охладить боль. Мелькнула мысль о побеге. На лёгких крыльях он унесёт его. Принесёт лёгкость. Как было хорошо в тот раз! Предыдущая сбежала, оставив Роберту целый вечер - огромное небо в закате по локти и огромный кусок времени для растраты по собственному усмотрению. Вне игры. Вне охоты. Без охоты продолжать, он всё-таки продолжил знакомиться и, едва вдохнув свободы, не медля погрузился в очередной омут.

- Зачем мне всё это? – вслух спросил у ночи Роберт.

В ответ ночь выпустила из темноты стаю белых волков. Они вышли медленно и неслышно, как будто снились. Луна осветила табличку «Canis Lupus», но можно ли ей доверять? Роберт работал здесь слишком долго, чтобы не знать, что и днём на этом же месте красовалась такая же точно табличка, а значит, колыхание в пятнах листвы – действительно надпись «Волки», и призрачные цветы на тончайших стеблях лап – живые теплокровные млекопитающие из коллекции зоопарка. Недоумевающие взгляды интересовались, для чего пришёл двуногий друг – поиграть, покормить, подмести? Кто-то зевнул, слюна капнула, как слеза, и Роберт кивнул в знак понимания.

- Послушай, тут такие дела...., - начал он, вернувшись к своей спутнице.

- Это не дела, а меньше жрать просто надо!

- Ты о чём вообще?

- О времени, затраченном на посещение сортира! Девушка стоит одна глубокой ночью и слушает всякие жуткие звуки из клеток....

- Вот я как раз про клетки. Представь, что в клетке заперто некое существо....

- Это твоё либидо, - отрезала девственница.

- Нет. Это такое существо, которое очень нуждается в тебе....

- Во мне?

- Ну, в таком человеке, как ты.

Никакая темнота не сумела скрыть самодовольную улыбочку накрашенного ротика.

- Дальше?

- Он голоден, он очень голоден, - признался Роберт.

И если рядом с тобой кто-то закатывает глаза, это тоже не обязательно видеть – меняется тон голоса, и волна жеманства проходит по всему телу.

- Ой, ну я ж тебе говорила, что зверька твоего кормить ещё рано! Свадьба в ресторане, потом венчание в церкви (или наоборот, ты сам решай, ты же у нас мужчина). Мы пока мало знакомы. Ты сам сказал, что уважаешь меня за то, что я не такая, как другие. Я не шлюха какая-нибудь, ты мне сначала докажи, что ты сможешь меня обеспечить, познакомься с моими родителями! – отступая под его напором, она стала закидывать Роберта перечислением родственников. - Съездим к моим бабушкам, заодно поможешь огороды вскопать. У меня до сих пор живы обе бабушки! Знаешь, что это значит?

- Что они питаются кровью твоих ухажёров?

- Вот я щас обижусь! Вот ты слышал? Я щас обижусь и вкусненького тебе не дам!

- Дашь, как миленькая, - обречённо вздохнул Роберт.

- С чего бы это вдруг?

- А вот иди сюда, покажу.

- Да знаю я, что ты мне покажешь! Что я там не видела!

- Так ты девственница или нет?

- Я-то девственница, но я всё прекрасно знаю, что ты мне там хочешь показать!

- Поверь, ты будешь удивлена.

- Ой, все так говорят! А у самих смотреть не на что! Так вот ты меня бесстыдно прервал, когда я собиралась рассказать про моих интереснейших бабушек. Они обе живы, и это означает, что я буду жить очень долго. Несказанно повезёт тому, кто женится на мне сейчас, потому что мы будем вместе долгие-долгие годы! Скорее всего, я переживу своего мужа, и это тоже очень выгодно, потому что ты можешь заранее увидеть, кто тебя будет хоронить, и уже сейчас дать мне распоряжения относительно своих похорон! Я очень люблю траурные церемонии, всякие песнопения, маленькие симпатичные мелочи типа подушечек в гроб и гостей в вуалетках, да-да, дресс-код обязателен!

- Извини, но я уже не могу оттягивать время кормления, - перебил Роберт, взглянув на небо.

 

2

Занималась заря. Не занималась земными происшествиями, прихорашивалась. Готовила новенький чистенький день. Луна убиралась восвояси, но Роберт всё равно следил, чтобы напоследок она не выкинула чего-нибудь. Не мог успокоиться, как всегда в такие ночи. Его трясло всегда, но поначалу это был священный трепет с примесью сладкого животного страха, а сейчас уже просто дрожь отвращения к своим рутинным обязанностям.

- Я больше не могу, - сказал он взбудораженному директору, стуча о стакан зубами.

Прятаться за прозрачным стеклом и ещё более прозрачной водой довольно бессмысленно, но никакого другого прикрытия не нашлось. Роберт уткнулся в изогнутый край и медленно пил, не замечая, что пьёт.

- Надо, голубчик, надо, - развёл руками начальник.

Взгляды обоих упали на пачку нерозданных брошюрок, зазывающих молодёжь пополнить ряды волонтёров зоопарка. Яркие цвета, улыбающиеся лица и лысоватые звери, заретушированные до нужной степени пушистости год назад легко заманили Роберта в ловушку, выбраться из которой оказалось невозможно.

- Я же волонтёр, разве не так? И если я не хочу, то я и не могу. И даже если меня заставить, всё равно ничего не получится, потому что тут нужно же-ла-ни-е.

- Тебе что, жалко этих животных? – доверительным тоном осведомился хитрец, наклонившись вперёд.

- Да, жалко! Мне их жалко, и я ухожу. Всё. Причина в этом. Какая разница, в чём причина? Я устал.

- Милый мой, мы обсуждали подробно, что жалеть их не надо, что всё устроено наилучшим образом. Но давай я ещё раз перечислю тебе свои доводы....

- Не надо, я помню, - отставил стакан Роберт. - Да, вы организовали в вашем зоопарке идеальное соотношение, минимальные жертвы дают стабильный результат. Но почему жертвы требуются от меня? Я устал. Я хочу отдохнуть немножко и поискать настоящую работу, где мне будут платить. Вот в чём дело. Вот моя причина. Мне очень жалко животное - которое я вижу в зеркале.

- Как ты не вовремя про зеркало, - как мужчина мужчине признался директор, проведя по плешивому затылку волосатыми пальцами. – Вчера перед ним, поганцем, полчаса стоял, выискивал.... Да нет, знал, что выискивать уже нечего. Просто старался себя убедить, что я ещё в боевой готовности. А увидел в зеркале человека, который не справится без тебя, Роберт.

- Ну, как минимум, одно прощальное представление вы сможете дать и без меня, - усмехнулся осмелевший подчинённый.

- Только одно, а потом что?

Начальник лишился начальственного голоса. В нём не было даже обиды на ехидного юнца. Пустота с необычным эхом, ошепелявливавшим звук «т». Возможно, его укусил любимец, гигантский паук с такими же волосатыми лапками, и от тела осталась лишь полая оболочка?

- Простите, я не то хотел сказать, - снова уткнулся в стакан Роберт.

Но его извинение наткнулось на ту же стену, что насмешка. Директор зоопарка оглох и разговаривал только с самим собой, как будто стоя у невидимого зеркала. Медленно и глухо.

- Когда зоопарк отправил меня в экспедицию, я был младше тебя. А потому один из всей группы поверил россказням местных и пошёл к месту обитания чудо-зверя, которому они поклонялись испокон веков. Никакого сакрального обряда в тот день не было, но вряд ли пышные жертвоприношения добавили бы мне восторга. Просто видеть размах этих царственных крыльев уже было счастьем. Его юное тело изгибалось лениво и властно. Ему не доводилось самому добывать себе мясо или драться за территорию – и клюв его не был надтреснут, перья не были потеряны в драке, а ряды переливчатых шерстинок не прерывались бороздами шрамов. Это был молодой грифон, но со взглядом отнюдь не наивным, о, нет! В его глазах уже тогда читалась мудрость и уверенность. Впрочем, у всех грифонов так растут перья, что получается гипнотический взгляд. Потому-то их и ценили во все века. Даже самый глупый грифон мог достойно вышагивать перед процессией вместо плохонького королька.

- И вам его подарили, - попытался вернуть рассказчика в нужное русло Роберт.

- Ох, да нет, конечно! – вышел из мечтательного оцепенения директор. – Я его просто забрал. Что может сделать маленький народец с посланниками сильной цивилизации?! Расплодились у них там девственницы, должно быть! Тридцать лет их никому не приносят в жертву! Знаешь, я был не прав, когда предположил, что тебе жалко этих бедных животных. Они не животные. Они средоточие предрассудков, ограничений, домыслов – всех тех присущих только человеку глупостей, которыми он отделяет себя от животного мира. Ты знаешь, что если бы не девственницы, нас бы не выгнали из Рая? Да-да, это они приказали всем поиметь совесть и прикрыться! Конечно, ни один бог бы не потерпел такого святотатства – завешивать тряпками лучшие произведения искусства!

- Как вы его провезли? – не позволил отклониться Роберт.

- Там было место, насколько помню, для джейрана. Не важно. Никто туда не заглядывал, да и моей персоной особо не интересовались. По прибытии я предоставил труп старого сайгака, весьма своевременно отбросившего копыта.

- Сайгака вместо джейрана?

- Сказал, что перепутал. Неудивительно, что такого великого зоолога потом сделали директором зоопарка. Так вот. Я поначалу пытался кормить моего грифона обычным мясом. В наш век детей воспитывают так, что они с лёгкостью принимают факт существования сказочного существа, но закрывают глаза на его сказочные потребности. В одном фильме русалку кормили чипсами, ведь это так мило – смотрите, она любит то же, что и вы! С теми, кто на нас не похож, можно как-то ужиться, если у нас одинаковый вкус, но если кормёжка не по вкусу, то оно или привередничает (что плохо), или действительно слишком сильно отличается (что совсем плохо). Оба варианта непростительны.

Он крепко задумался над чем-то, недоступным Роберту. Вот-вот соскользнёт в своё обычное молчаливое состояние, и от него ещё год не услышишь ничего, кроме односложных приказов. Пришлось буквально будить его градом вопросов:

- А вы пытались кормить его мёртвыми девственницами из морга? Соевый белок пробовали? Кто-то мог вам помочь, кто ещё знал эту тайну? У вас там были научные сотрудники?

- Кончились почти сразу, - с горечью признал счастливый обладатель грифона. – Я думал, среди них гораздо больше невинных дев. Я совершил очередное великое открытие: оказалось, что даже самые страшненькие с кем-нибудь встречаются. Пока мне не понадобились девственницы, я был уверен, что секс получают только самые красивые из представителей Homo Sapiens, да и то раз в жизни, для подкрепления любовной клятвы и в качестве вознаграждения за подвиг.

И тогда вы придумали набирать волонтёров, - вздохнул Роберт.

Не было полномочий. Всё, что я мог, это стоять перед зеркалом часами и вопрошать самого себя, как поступить. Перевезти грифона обратно? В одиночку невозможно. Сложа руки наблюдать его кончину? Исключено. Я мог бы устроить, как ты выразился, прощальное представление с собой в главной роли, но я всё-таки чуть больше, чем просто кусок мяса. Куском мяса можно насытить грифона на месяц, а кусок мяса с мозгами может поставлять провизию постоянно. Эта нехитрая калькуляция сотворила со мной то, чего не добилась бродившая по венам молодость. Я стал знакомиться с девушками. Причём с самыми гадкими из них. Иногда гадливость превосходила мои ожидания, и я блаженно растворялся в преклонении перед священным грифоном, лекарством против девственниц! Я стал поистине красив. Я расцвёл не ради самок своего вида, но исключительно ради тайного повелителя, обитавшего в заросшей плющом клетке, и равнодушие к тем, кого я привлекал, ещё больше украшало меня. Как сладко играть, когда не обязан выиграть! Как смешно наблюдать за обороной бастионов, которые не собираешься штурмовать!

Неужели за все годы не попалась хотя бы одна....

Попадались, но слишком большое расточительство – в один миг потерять сразу двух девственников. Один из которых, к тому же, дал обет посвятить свою жизнь грифону. Моя девственность мне не принадлежит. Если станет совсем трудно, я накормлю его в последний раз, и у него будет месяц на поиски нового хозяина. Охотиться сам он вряд ли уже научится....

Знаете, что вы сейчас делаете? – выкрикнул Роберт. – Вы пашете деревянным плугом в эру промышленной революции. Идея нужна, идея, а не ручной труд! Обрабатывать по одной, пока есть силы, а потом искать себе такого же усидчивого преемника? Несовременно! Девственницы сами всё сделают без наших усилий. Они обожают смерть, надо только им указать, где и как умирать!

 

3

Трагичные деревья и унылые пруды никогда не нравились посетителям, пришедшим в зоопарк для развлечения. Но ежемесячные слёты некроромантиков сделали самое печальное место в городе самым популярным. Масла в огонь подливают слухи о постоянно пропадающих здесь девственницах, и многие, чтобы показать удаль, приходят в платьях невесты или в футболках с надписью «Extra virgin» - купленных у предприимчивого Роберта.


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 2. Оценка: 3,50 из 5)
Загрузка...