Гусь и лебеди

современная русская ахинея

А по-настоящему дело было так.

На окраине огромного мрачного технополиса, что возле семидесятой широты, в трехкомнатной ипотечной квартире на седьмом этаже жили-были Дик и Джейн. На самом деле, конечно, они были Дима и Женя, но одурманенные западными псевдосвободами они предпочитали, чтобы их называли именно так. И были у Дика и Джейн двое детишек – старшая Аленушка и младший братец Иванушка.

Собрались как-то Дик и Джейн на новоселье к соседям. Те тоже сообразили квартирку в ипотеку, вот и решили отпраздновать, да заодно беззаботную жизнь помянуть. Там, конечно, пьянство, разврат и прочий дым коромыслом – деточек решили дома оставить. И вот говорит Джейн Аленушке:

-Дорогая наша доченька, веди себя хорошо, за братцем следи, на двор не ходите. Будешь умницей – мы конфеты, что со стола в карманы натаскаем, все тебе принесем!

И ушли, они значит.

Аленушка братцу своему названному игрушек разных забавных натаскала и отвела его играть на балкон, а сама тем временем засела в Варик рубиться, ибо собирался рейд в Ульдаман на двадцать пять человек. Пропустить это знаковое событие было никак нельзя – некислый шмот ожидали.

А мимо как раз пролетали Гусь и Лебеди – крылатая воинствующая эскадрилья воплощения зла на земле, Бабы-Яги. Увидели они балкон не застекленный и мальчика веселого да румяного от морозца ноябрьского, весело бросающего на землю полиэтиленовые пакеты с водой и подумали: «А что, славная замена будет скандинавскому мальчику Нильсу». Подумали, значит, так, Гусь и Лебеди, спикировали вниз и подхватили Иванушку, да так ловко, что он даже последний полиэтиленовый пакет не успел на дядьку у зеленого «фольксвагена» сбросить.

Долго ли коротко, а между тем три часа минуло. Отстранилась Аленушка от компа в расстроенных чувствах – знаковый рейд не удался, пафосного шмота на луте не выпало, одна синька беспонтовая. Пошла она балкон проведать, как братцу Иванушке играется и ахнула. Только пакеты и банка с водой от Иванушки остались. Глянула она вниз и отлегло немного от сердца сестринского заботливого – никаких признаков столкновения земли с телом человеческим не узрела она.

«Гусь и лебеди! Значит их это проделки!», догадалась Аленушка и метнулась стремглав в прихожую валенки натягивать.

В три секунды слетела она вниз по лестнице. Увидела во дворе лысого дяденьку, копающегося в моторе зеленого «фольксвагена».

- Дяденька, дяденька! – закликала она голосом жалобным. – Вы не видели куда Гусь и Лебеди полетели!?

Дяденька, которому кроме сумасшедшей девочки и пакетов с водой на лысую голову хватило через край, махнул куда придется, вон, мол, туда. И что удивительно – ведь правильно махнул.

А в той стороне кончался огромный город, освещенный множеством неоновых огней, начиналось поле непаханое, а за ним темный лес нехоженый. Поежилась Аленушка от страшной жути на нее нахлынувшей и хлопнув по карману вспомнила, что свой «Салем лайтс» оставила дома, в туалете под смывным бачком. Но делать нечего – надо бежать, выручать братца.

Долго шла она по полю непаханому, в траве жухлой осенней по пояс, тридцать три пота сошло и валеночки, надо сказать, поистоптались. Идет она и видит – стоит в поле Баня.

-Баня, баня драгоценная белокаменная! – взмолилась девочка. – Не видела ли ты куда Гусь и Лебеди полетели, братца моего куда понесли!?

-Помойся во мне – скажу.

-Так на двери ж написано – мужской день.

Ничего ей на это Баня не ответила, поняв свою оплошность.

Побежала Аленушка дальше. Бежит и видит издалека-долга бежит автомобиль «Волга». Незамедлительно стала голосовать Аленушка. Остановился автомобиль на ее призыв посреди поля, и из окна выглянуло Горе Луковое.

-Ой, гражданин хороший! – воскликнула Аленушка, в сумерках попутав Горе Луковое с Чиполино. -Не видал ли ты куда Гусь и Лебеди полетели, братца моего Иванушку понесли!?

-Садись, подвезу – скажу.

Тут только разглядела Аленушка, что никакой это не герой зарубежный сказочный, а отечественный маньяк озабоченный, которому по жизни с женщинами не везет.

- Нет, спасибо, перебьемся. – отказалась девочка и побежала дальше.

Бежит она и видит у самого леса лежит корыто деревянное треснувшее. Подняла Аленушка его, в руках повертела, поняла, что у корыта-то точно спрашивать что-либо бесполезно, бросила его подальше и вошла в лес.

А в лесу том нехоженом темно, сыро и жутко. Страх недюжинный напал на девочку. Глаза красные горящие и голоса вопиющие из чащи дремучей надвинулись. Достала она тогда из кармашка, что под сердцем подарок родительский – ультразвуковой отпугиватель собак и включила его. Отступили тогда не только глаза горящие красные и голоса вопиющие, но даже сосны столетние расступились перед ней – столь велика была электромагнитная сила устройства этого. Сказки сказками, а физику никто не отменял!

Долго ли коротко ли шла Аленушка по лесу – то нам сейчас неведомо, но от выбранного курса ни разу не отступила. И вот идет она и видит посередь леса дремучего поляна. Поляна та огорожена забором высоким и вход на нее через ворота двустворчатые. Прильнула наша Аленушка к щелочке в заборе и увидела, что воздвигнут за забором дом красоты невиданной, а перед домом горит костер и сидят вокруг него люди, парни и девушки. Пух и перья гусиные тут и там виднеются, а в середине круга сидит сама Баба-Яга с белыми длинными волосьями в пучок собранными и рядом с ней братец Иванушка бесчувственный. Поняла тогда Аленушка, что это Гусь и Лебеди людьми оборотились и хотят сейчас они Иванушку околдовать, в братство свое страшное принять.

Со страшным криком хотела было Аленушка ринуться в атаку и силой отбить братца Иванушку, но поглядела сквозь щелочку в заборе в глаза Бабы-Яги колдовские и страхом неведанным сковало ее. Задумалась Аленушка как ей братца выручить.

Решила девочка, что действовать нужно хитростью. Достала она из кармашка того же, что под сердцем листок бумаги чистый, отыскала возле забора уголек и написала на обеих сторонах листка «Переверни!» А как написала, сложила его самолетиком, да пустила аккурат к ногам Бабы-Яги.

Удивилась Баба-Яга сильно такому явлению, но самолетик тот подняла, расправила и стала читать, что написано. А как прочитала, так снова перевернула. И снова прочитала… И снова перевернула… И снова… Дым тут пошел из светловолосой головы Бабы-Яги, другие парни и девушки, нечисть вся, стали читать да советовать, как переворачивать надо, чтоб все сошлось. Да такой гвалт подняли!

Сизой горлинкой перепорхнула Аленушка через забор и краешком пока вся эта суета творилась, подбежала к Иванушке, хвать его в подмышку и была такова. А тот как сестрицу родную увидел, обрадовался, спала пелена с его глаз и помчались они с той поляны прочь.

Но заметила Баба-Яга, что выкрали у нее Иванушку, возопила страшным нечеловеческим голосом, призывая всю нечисть лесную себе на помощь. Ударились парни с девушками оземь и оборотились лебедями, а сама Баба-Яга белым гусем. Полетели они догонять сестрицу Аленушку и братца Иванушку.

Быстро бежит Аленушка, быстро бежит братец Иванушка, но быстрей летят Гусь и Лебеди. Выбегают они из леса, видят корыто лежит то самое, бессловесное. Сели они в корыто да скатились с горочки – отстали немного Гусь и Лебеди.

Быстро бежит сестрица Аленушка, быстро бежит братец Иванушка, но быстрей летят Гусь и Лебеди, уж настигают почти. Видит Аленушка снова издалека-долга пылит та же самая машина «Волга». Остановила Аленушка машину, сели они да поехали. А чтоб Горе Луковое разврата и бесчинств в пути не творил, братец Иванушка ему всю дорогу у горлышка ножичек держал перочинный.

Довез их Горе Луковое до того места, до куда ему ехать можно было и высадил. И дальше бегут быстро сестрица Аленушка и братец Иванушка и уж сил никаких нет, снова догоняют их Гусь и Лебеди.

Подбегают они к Бане, что в поле стоит, глядь, а на дверях написано «День женский». Разделась Аленушка донага, хвать Иванушку малолетнего и прыг в Баню. Подлетели Гусь и Лебеди, а войти в Баню не могут – день-то не гусино-лебединый, а женский! А оборачиваться возле бань и пользоваться всяким другим колдовством тогда запрещено было, чтобы не было возможности подглядывать за женщинами. Потоптались Гусь и Лебеди возле Бани, а делать нечего – плюнули и полетели себе домой, другие бесчинства творить.

А сестрица Аленушка и братец Иванушка вышли из Бани чистые, румяные да пригожие. Поклонились они Бане русской общественной и пошли себе домой. А как пришли, всыпала Аленушка братцу по первое число за то, что играл на балконе – простудиться ведь можно. Попили они чаю да спать улеглись.

А под утро и родители пьяные вернулись.

 


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 10. Оценка: 3,80 из 5)
Загрузка...