Жизнь удивительная штука, никогда не знаешь, что ждет тебя впереди. Удивительно и то, что бывают в ней такие моменты, что не объяснить их, а если расскажешь кому, то однозначно сочтут сумасшедшим. Вот и речь в этом рассказе пойдет именно о таком случае, произошедшем со мной в далеком прошлом.

 

Раннее утро. Еще солнце не взошло. Город спал и даже не думал просыпаться. А мы с моей девушкой Светланой уже садились в скорый поезд, что должен был отвести нас в соседнюю область, где жили родители моей избранницы. Надо, наверное, сразу пояснить, что Света приехала на учебу в наш город и поступила в медицинский, где успешно обучалась на втором курсе. Уже без мала полгода мы встречаемся с ней. С этим милым человеком я познакомился в парке, когда она возвращалась с учебы в общежитие, не смог пройти мимо такой ослепительной красоты.

Волнение переполняло меня. Все дело в том, что до сегодняшнего дня я не встречался с ее близкими родственниками. И вот именно сегодня должно было случится и первое знакомство, и одновременно с этим помолвка. Да, я решительно влюблен в эту девушку и серьезно настроен жениться на ней.

 

За эти полгода я уже хорошо знал мою невесту и в то же время- мало что о ее семье, потому как почти ничего не слышал о них от Светланы. Она как-то всегда избегала подробных описаний их жизни. Мне известно было к тому моменту лишь, что папу зовут Михаил Васильевич, а маму- Елена Геннадьевна, младшего брата-Степан. Зато, как мне казалось, я хорошо знал Свету, и для меня этого было вполне достаточно. Жениться я собирался на ней, а не на ее родителях. Судя по воспитанию моей девушки, родители тоже неплохие люди, вряд ли у плохих будет дочь-Ангел.

 

Первая встреча с ними оставила у меня смешанные чувства. С виду обычная семья, каких тысячи в нашей стране. Но не приветливые. Встретили меня холодно, так, словно не желая вообще видеть в своем доме гостя.

Уже за столом, который, надо заметить, был накрыт скромно и даже можно сказать скупо, мы все познакомились ближе. Теперь я имел представление, что это за люди. Папа- хирург в городской больнице, мама- акушерка в родильном отделении, братишка- школьник. Был и еще один человек, это дедушка Светы, который с недавних пор, перебравшись из старенького домика с другого конца города, где обитал совсем один, после кончины своей супруги. Пожилой мужчина, но вполне боевой, сам изъявил желание переехать к сыну и его жене под предлогом своих склонных лет.

Дом, в котором они жили, семья приобрела буквально недавно, года 4 назад, правда, о причине переезда все члены семьи наотрез отказались разговаривать.

-...а причина переезда?- поинтересовался я.

-Я думаю, не лучшая тема для разговора!- резко отреагировал глава семейства.

«Не хотят говорить, значит, и не будем.-подумал я.- Но зачем же злиться?» И сделал вид, что даже и не заметил, такой остроты со стороны хозяина дома.

-А как дела в школе?-переключился я на Степку, решив сменить тему.

Уже через несколько минут нашего общения всех членов семьи словно подменили, они улыбались, шутили. Даже глава семьи, со строгим выражением лица, изменился, позволил себе улыбаться и пару раз рассказал анекдот. Теперь я чувствовал, что первое впечатление было ошибочным и передо мной люди, которым тоже свойственны гостеприимство и жизнерадостность.

 

Под вечер на улице припустил снег. Мы со Светланой стояли обнявшись в зале у окна и смотрели, как белые просто огромный хлопья снега стеной сыпали с серого неба. Мне казалось, что если снег не прекратит свой навал, то уже через час его будет не меньше, чем по колено. А еще с утра, когда мы покидали город N, не было даже намека на то, что к вечеру будет нечто подобное. Но такая картина вселяла чувства нежности, и наши объятья лишь крепли. Но вдруг всю романтику нарушил стук во входную дверь. Степка рванул к входу, но его остановила мать и с криком приказала идти в свою комнату. «С чего бы так реагировать на обычный стук?- это удивило меня.- Мальчишка лишь хотел посмотреть, кто там пришел». И тут я почувствовал, как ручки моей Светы, словно тиски, стали сжимать мою руку, впиваясь ногтями в кожу.

-Ай... Света, ты чего?

Но ответа не последовало, а сжатие все продолжалось. Тогда я силой отдернул руку.

-Ой! Прости…я случайно.- стала оправдываться она, находясь еще в каком-то замешательстве.

-Что случилось? Что за реакция?

-Какая реакция? Нет... ничего... это так... задумалась.-не связанно говорила она.

-Я смотрю, задумалась ты явно не о хорошем, раз так вцепилась в меня. Тебя что-то напугало? Или разозлило?

-Нет. С чего ты взял?- не смотря на меня, а испуганно вглядываясь в соседнюю комнату, говорила она.

-Я думаю, ты сама знаешь с чего.- показывая красные следы на руке пояснил я. А в ответ звучало лишь оправдание:

-Это случайно...

Спорить с ней особого желания не было. К тому же я обратил внимание, что дверь открывать так никто и не пошел.

-Что такое? Может кто-то пришел. Давайте глянем.-предложил я.

Но в ответ услышал:

-Мы никого не ждем.

-Ну, кто-то же стучал. Значит, кто-то пришел.- уверял я хозяев дома.

-Никого там нет. Собака не лает. Слышишь…тишина.- и только прозвучали эти слова Михаила Васильевича, как в дверь опять настойчиво постучали.

-Ну, вот же стучат.-возразил я.

-И пусть...-продолжал глава семейства. А женщины, словно сговорившись, зарыдали в разных комнатах.

Ничего не понимая я пытался успокоить Свету. А Михаил Васильевич, обняв жену, что-то говорил ей, от его слов мне доносились лишь только отрывки:

-Может и нет... Успокойся...Успокойся, все будет хорошо...

Но женщину это не успокаивало и истерика усиливалась. Нарастала она и у Светланы. В тот момент я чувствовал себя, как в психиатрической лечебнице, где у всех пациентов начался общий психоз. А стук в дверь становился все громче и громче, перебивая даже истерику женщин. Он был настолько настойчивым и таким сильным, что мне стало жутко.

Вдруг стук успокоился, и в комнату вошел Василий Степанович, который в тот момент, когда всеми овладел панический страх, находился на кухне.

-Мишка прав, там никого нет.- спокойно сказал он.

-Папа, зачем?- закричал хозяин дома.

-Так было нужно.- последовал ответ. И старик развернувшись спокойно удалился в свою комнату.

Истерика, затихшая на момент разговора, снова возобновилась. Михаил Васильевич, ругаясь всевозможными нецензурными выражениями, оставил ненадолго жену и вернулся уже с двумя стаканами один со словами:

-Напои Свету. Это успокоительное.- протянул мне, а второй отнес для своей жены.

Я ничего не понимал, что происходит здесь. Это словно какой-то дурдом. Какой-то странный стук, введший женщин в истерику, еще больше не понятная реакция на то, что дед открыл входную дверь. Мне нужны были объяснения, но больше всего, для начала, мне нужно было, чтобы эта истерика, висевшая в доме, наконец, затихла.

Я насильно заставил выпить успокоительное Светлану. Затем крепко прижал ее к себе и мы, сидя на полу, качались с ней из стороны в сторону и тихо на ушко я твердил ей:

-Тшшш! Все хорошо. Успокойся. Все хорошо.- и она успокаивалась. Успокаивалась и Елена Геннадьевна, сидевшая с мужем в другой комнате. По прошествии времени, Света совсем уснула. И я аккуратно, дабы не разбудить, взял ее на руки и отнес в кровать. А сам сел на кухне за стол и, ничего не понимая, просто попытался не думать обо всем произошедшем. Но сделать этого у меня не получилось.

-Тебе это кажется странным?- заговорил со мной Михаил Васильевич, вошедший в комнату и нервно закуривший сигарету.-Возможно, ты подумал, что мы все с приветом. Но, уверяю тебя, все не так. Жаль конечно, что тебе довелось все это увидеть. С другой же стороны, может так и нужно было. Во всяком случае у тебя сейчас возникает множество вопросов. И я попробую тебе на них ответить. Правда, мои ответы покажутся тебе бредом. Скажи, ты комсомолец?

-Да.- ответил я, не понимая, к чему ведет отец Светы.

-И в бога, и в черта, ты тоже не веришь?

Этот вопрос ввел меня в замешательство. Я не знал, что ответить ему. Да, я комсомолец, но в Бога я верю, не многие тогда это признавали открыто, вот и мне не особо хотелось открывать свое отношение к вере. Во всяком случае, я решил все же уточнить, зачем такой вопрос был задан.

-Это вы сейчас к чему?

-Да к тому, все что нам говорят: обоих не существует. И мы охотно верим. Но только что-то все же есть. Возможно и не Бог, но вот черт или еще что-то, это уж точно. Как еще объяснить все происходящее с нами?! Я сам коммунист. Состою в партии. Но верю. Верю во все, что запрещено. А как иначе может быть когда к тебе в дом кто-то стучится, открывают дверь, а там...-он сделал паузу.-... а там никого нет. Человек закрывает дверь, а на утро, не просыпается.- его вопрошающий взгляд повис на мне, словно требуя ответ на этот вопрос. Мне стало неловко и в тоже время не по себе.

-Я Вас не понимаю.

-Сегодня ты спрашивал, почему мы переехали. А еще, наверняка, ты заметил, что мы не особо любим что-то праздновать. Потому что, в один вечер, к нам постучали. Был праздник 23 февраля. Мать Лены, жившая на тот момент у нас, открыла дверь, а за ней никого, пусто. «Шутки, кто-то шутит.»- подумали все мы. А на утро она не проснулась. Оторвался тромб. Через месяц ситуация повторяется, теперь уже брат Лены, приехавший в гости. Молодой здоровый человек. Утром также не проснулся. Тромб. Это уже насторожило нас. Не может быть все случайностью. Смерть приходит и стучит снова. Зачем? Вот зачем она это делает?- закурив еще одну сигарету спросил хозяин дома. На что я лишь пожал плечами. А он продолжал.- Она что, пытается быть вежливой, мать ее так... или играет с нами. Две смерти в доме, нас это насторожило и даже напугало, если быть честным. Когда это произошло уже в третий раз, мы решили сменить местожительства. Итог: три года тишины. Мы наивно подумали- дом. Но теперь видим, что нет. Не дом это.

-А кто был третьим?

-Мать. Они были с отцом у нас в гостях. Отмечали день рождения Степки. И снова постучали. Мама открыла. За дверью никого не оказалось. А на утро позвонил отец и сообщил, что ее больше нет.

-Тоже тромб?-спросил я.

Михаил Васильевич посмотрел на меня, затем молча налил водки в рюмку, выпил и продолжил разговор:

-Нет. Она проявила разнообразие. Мама болела астмой. Ночью она ее задушила. Так что, ты не думай. Мы не психи. Женщины просто напуганы.

Я встал и, подойдя к выходу, ответил:

-А я так и не думал.- хотя, скорей всего, это было лукавство с моей стороны. Такие мысли все же где-то и были.

 

Еще днем мне выделили место в комнате дедушки. Не зная, спит он сейчас или нет и, не желая его будить, я тихо вошел и присел на свою кровать.

-Что, Мишка уже рассказал тебе, что за психоз здесь творился?- вдруг послышался скрипучий голос старика, на соседней кровати.

-Да.

-И, что ты думаешь об этом?

-Что я могу думать?-смутился я.

-Что мы, по-твоему, идиоты?

-Почему вы все думаете, что непременно я буду считать вас семейкой нервнобольных или еще что хуже?

-Потому что любой нормальный человек так бы и подумал. А ты по виду, как раз нормальный. Или ты тоже из таких же? Что кстати вполне объясняет, почему ты еще не убежал отсюда на вокзал и первым же поездом не рванул домой.

Тут открылась дверь в комнату и в нее вошел хозяин дома. И обратился ко мне.

-Жена постелет тебе в другом месте. А я здесь лягу.

Я не успел ничего сказать, как грубо ответил ему отец:

-Нечего делать. Иди и спи там, где спишь обычно. А он будет спать здесь. Нельзя гостя с места на место гонять.

-Но...-попытался возразить сын, но его перебил мужчина.

-Я же сказал. И все, иди. Я спать собрался не мешай.

Сын подчинился и без споров вышел.

-Если вдруг я завтра не проснусь, то знай- я не против, чтобы ты с нашей Светой был.- обратился старик ко мне.

-Я думаю, проснетесь.- попробовал я добавить каплю оптимизма в наш разговор.

-Утром видно будет.- последовал ответ.

 

Меня словно отключило. Я редко так быстро засыпал. Но в ту ночь, несмотря даже на все произошедшее в доме, не обращая внимания на шорохи и разговоры за стеной, я все же уснул, как дитя. Возможно это вьюга, что разыгралась за окном, так сладко убаюкала меня, а может и весь насыщенный день.

Но уже глубокой ночью меня разбудил жуткий, пробирающий до костей холод. Свернувшись калачиком и сильнее забираясь под одеяло я услышал, как рядом со мной, у самой двери заскрипели половицы. Кто-то ходил по комнате. За стеной все еще продолжались разговоры. И я предположил, что это мог быть Василий Степанович. И обернулся посмотреть, так ли это. Но как оказалось, это был вовсе не он. В темной комнате, в полумраке ночи у кровати старика стоял кто-то в черном балахоне с капюшоном на голове. Я хотел было сказать: «Кто ты?»- но произнес лишь:

-эээ...-в этот же миг в мою сторону обернулся некто стоящий в балахоне и поднеся руку к капюшону, который скрывал лицо, как и длинный рукав, скрывавший полностью кисть, издал звук:

-Тссс...

В этот же момент мое тело словно скрутило. Жуткая боль пронизывала его. От боли мне хотелось закричать, но я не смог даже пискнуть. Я лежал парализован с головы до ног. Мое тело мне не подчинялось. Только глаза судорожно бегали, наблюдая за ночным гостем. У которого в руке что-то блеснуло. Через секунду я смог увидеть и то, что издало тот блеск. В руках у незнакомца оказалась коса. Ее лезвие сияло, словно озаренное солнцем. Взмах. И она вонзилась в лежащего на соседней кровати. Крик застрял в моем горле. Он стал заложником, как и я. Ему бы вырваться и оповестить тех, кто в соседней комнате ведет разговор, но он не может. Мои губы словно зашиты нитками, либо вовсе отсутствуют, как и язык. Этот крик, застрявший в горле и желающий вырваться наружу, начинает душить меня, перекрывая доступ воздуху, которого уже катастрофически не хватает. Мозг не понимает, что ему сейчас важнее: жизненно необходимый кислород или этот крик, застрявший на полпути, но вырвавшись наружу, возможно, способный спасти жизнь. И то ли от удушья, то ли от действительно нависшей тишины, я слышал, как бешено бьется мое сердце. Оно должно было разорваться в своем сумасшедшем ритме. Это не ритм страха. Это ритм неспособности спасти жизнь другого человека, ритм безысходности.

Я задыхался. А вонзивший в старика косу резким движением вытащил ее из тела и повернулся ко мне. Вот, сейчас и я стану его жертвой. Он медленно приближается ко мне, высокий, наводящий страх и несущий за собой, этот ужасный холод. Я же беспомощный, не способный даже пошевелиться, лежу и жду своей очереди, быть следующим в его списке. И… и вместо ожидаемого удара косы, к моему величайшему удивлению, он, подойдя в плотную к постели, склонился над до мной, и произнес:

-Спи.- прозвучал голос, похожий на скрежет металла и такой же холодный.

Что было дальше я не знаю, так как от нехватки воздуха меня отключило. Пришел в себя я только рано утром. Разговоры за стенкой уже не были слышны.

Помня, что произошло ночью, я подскочил к соседней кровати. Следов крови не было, что обязательно должны быть, если человека пронзить косой. И уже было подумал, что все это мне приснилось, когда обратил внимание, что старик не дышит. Его рука, которую я взял, чтобы проверить пульс, оказалась холодной. Человек лежавший передо мной был мертв. Это же зафиксировал и сын умершего, а после врачи, приехавшие на вызов.

 

Я стоял на улице, кутаясь в куртку, спрятав руки в карманы и облокотившись на угол дома. Тело Василия Степановича, несколько минут назад увезли в морг, туда же убыл и его сын. В доме на очередной порции успокоительного оставались две женщины и заплаканный Степка. Идти в эту угнетающую обстановку совсем не было желания. Сейчас бы убежать отсюда. Скрыться и не видеть никого хотя бы пару часов. Состояние отвратительное. Тело ломило и выкручивало, конечно, это нельзя было сравнить с тем, что я испытал ночью, сейчас были лишь последствия. А в голове то и дело, словно кино, проигрывалась одна и та же сцена, представшая моим глазам ночью. Было ли это на самом деле или всего лишь жуткий сон? Не смотря на боль, что ломила все тело, говорящую о том , что все быль, я все же пытался убедить себя в том, что это не больше, чем кошмар. «Приснилось или нет, это уже не имеет значения. Человека больше нет. А что было? Был усталый день. Была самонакрутка. В конце-концов, я просто схожу с ума. Он видел смерть — ха-ха-ха. Ты явно сумасшедший. Признайся себе. Иди полечись и все пройдет! Я болен.- признавался я сам себе- Да! Болен!»- и я так увлекся самобичеванием, что даже не услышал, как ко мне подошел Михаил Васильевич, вернувшийся с морга и что-то спросил у меня. Не получив ответа он дотронулся до моего плеча, от чего я испугавшись вздрогнул,.

-А... это вы?

-Пойдем выпьем.-предложил он.

На что я лишь отмахнулся.

-Тогда покурим.- он достал пачку сигарет и закурил.

Повисла тишина. По лицу Михаила Васильевича было видно, что он хочет что-то сказать, но не решается.

-Вы хотите поговорить?- спросил я, не выдержав молчания.

Он удивленно посмотрел на меня и ответил.

-нет...

И снова тишина. Я не знаю, сколько мы молчали, но точно могу сказать только одно, за это время мимо меня пролетели две не докуренные сигареты. И вдруг, это молчание было нарушено.

-В следующий раз я сам открою. Надоело уже прятаться за спинами близких и бояться жить полноценной жизнью. У меня сыну десять лет. А я не могу ему день рождения отпраздновать. Он в чем виноват? В чем виноват отец, мать и все остальные? Они не виноваты. Я виноват! Состояние хоть в петлю лезь. Больше не могу молчать. Выговориться хочу. Уж прости, что на тебя все вываливаю. Но не могу больше. Не мо-гу.

Я смотрел на него и не понимал, о чем он говорит. Мне казалось, что это от отчаяния, и пытался понять его душевное состояние. А Михаил Васильевич продолжал:

-Похороню отца и сдамся. Пусть хоть расстреляют. Не могу больше. Уже тяжко носить в себе.

-Вы о чем?

-Прокляли меня. Старуха прокляла. Сказала: «Не будет тебе в доме праздника. Панихидам быть.» Так все и есть. Один в один. Праздник-труп. Посиделка-труп. Еще сказала: «Будет веселье. Услышишь и стук смерти!»

-За что это она вас так?

-За все хорошее. Заслужил.- и потупив взгляд он замолчал.

На том изливание души закончилось. А на третий день после похорон, как и обещал Михаил Васильевич, он написал заявление в милицию, и все узнали, что скрывал мужчина.

Несколько лет назад он допустил ошибку во время операции, и человек умер. Свою ошибку врач попытался скрыть. И путем врачебных хитростей и хороших знакомств ему это удалось. Не получилось лишь одно- убедить в своей правоте мать умершего. От нее и прозвучали страшные слова, возможно, которые и повлекли за собой в его дом несчастье.

 

Прошло уже много времени, но я до сих пор не могу понять и решить для себя, что это было той ночью: случилось ли все на самом деле, либо это всего-навсего фантазия моего мозга, который явил мне такой сон? И именно на этот вопрос у меня ответа так и не нашлось. И вряд ли когда-нибудь я смогу его найти или захочу это сделать и принять правду.