Осветитель

Осветитель был жителем Бредляндии – одного маленького королевства. Оно было совершенно обыкновенным, со своими собственными законами и правилами, за исключением одной вещи. Дело в том, что Бредляндии не было ни на одной карте мира. Многие безусловно пытались нарисовать пути, ведущие к ней, составить карты и определить границы этого государства, но всё было безуспешно. Ни один враг не мог достичь границ Бредляндии, но в тоже самое время странник ищущий ночлег или ребёнок заблудившийся в лесу обнаруживал себя в минуту нужды прямо перед величественными воротами королевства. Сами картографы Бредляндии, замучавшись определять местонахождение своего королевства, сошлись на одном очень коротком определении, которое и по сей день используется в картах мира. Внизу под картой, стоит пометка: «Объединенное Королевство Бредляндия – точное местоположение неизвестно».

В королевстве жили всего несколько тысяч людей. И каждый из них был обязан чем-то заниматься, неважно ребёнок это был или старик. Один из законов гласил, что человека без дела ждёт неминуемое лишение подданства, другими словами, этого несчастного могли выставить за ворота королевства.

Осветитель также, как и все жители королевства был человеком очень занятым. Так по крайней мере было до того, как он стал «осветителем». У него было «большое дело» - как он сам любил говорить о своей работе, он был богатым и даже довольно известным человеком, но потом случилось кое-что, что заставило Осветителя заниматься совсем другим, «делом для души» - говорил он уже о своей новой работе.

Помимо закона о бездельниках был ещё один, куда более страшный закон. Он назывался законом о неправильниках. Это были особые преступники, которых корона в лице её представителей ссылала в другое королевство. У этого королевства не было названия, и никто толком ничего не знал о нём, и все страшились его. И это совершенно нормально бояться того, о чем ничего не знаешь. И понятно почему: ведь стоит выйти за пределы Великой Стены, как всё, неизвестно, получится ли вернуться обратно ещё раз. Никто толком не знал, как королевская гвардия умудряется вывозить неправильников за стену и потом возвращаться обратно. Гвардейцы и сами не спешили делиться своими секретами.

- Как раз вовремя, - Осветитель посмотрел на свои часы, щелкнул переключателем на фонарном столбе, и где-то над его головой погас свет. От неожиданности птицы на дереве встрепенулись и недовольно запищали. Осветитель повернулся в другую сторону и ежесекундно как будто бы сверяя свои часы смотрел вдаль склона. Через несколько мгновений вдалеке, за Великой Стеной и за склоном появились первые солнечные лучи.

- Осень приближается…, - с какой-то горечью сказал Осветитель, покрутил стрелки своих часов, взял в руки трость, которая стояла у столба, и медленно поплелся в сторону своего дома.

Он прошёл всего несколько шагов как вдруг остановился на дороге как вкопанный и вновь взглянул в сторону склона, на котором уже полыхали лучи рассветного солнца и в небе он заметил стаю птиц. Осветитель неожиданно перенесся как будто всем телом, а не только разумом, в какое-то непонятное, но такое уютное и родное ему место. Сам он почему-то оказался крохотным и трости у него не было, и стоял он не на дороге, а в тени какого-то деревца, как будто бы прятался. Перед ним стоял деревянный забор, сквозь который он увидел мужскую фигуру в стареньком берете и помятом черном пиджаке. Теперь он вспомнил где находился.

Мужчина был неказистого, странного вида: он стоял в галошах, а носки, шерстяные и такие же потрепанные жизнью, были заправлены в серые штаны. Осветителю стало так тепло, и он хотел закричать что-нибудь, окрикнуть старика, но ничего у него вышло, Осветитель оказался запертым в своем собственном теле, без голоса и без шанса пошевелить хоть чем-то.

Пожилой мужчина тем временем стоял неподвижно и наблюдал за проселочную дорогу, за огороды, тянувшиеся вдоль дороги, куда-то вдаль, и там было точно такое же солнечное зарево и стая птиц, как и сейчас летела вдали на небе. Осветитель стоял неподвижно, замерев всем своим телом и наблюдал за этим таинством. Ему ещё сильнее захотелось окрикнуть старика и сказать, что как это оказывается тяжело быть дедушкой, а ещё тяжелее быть отцом…

Они стояли так уже очень долго, пожилой мужчина иногда дергал плечами и вытирал рукавом грязного пиджака лицо, а Осветитель всё так и стоял почти не двигаясь, только иногда перебираясь с одной ноги на другу. Старик в конце концов снял берет и уткнул своё лицо в него, постоял так ещё немного и надел его обратно. Затем он достал свой носовой платок, смачно высморкался и пошёл в дом, прошёл мимо забора, мимо деревца, и мимо мальчика, которого он так и не заметил.

Осветитель пошевелил пальцами на трости и побрёл дальше по дороге.

- Надо же… Столько лет прошло… А до сих пор помню, - он сам себе усмехнулся.

«Он тогда один остался. Да… Бабушка умерла недавно».

Такое «перемещение» случалось с Осветителем не впервые. Иногда он останавливался, прекращал заниматься тем, чем он занимался в ту самую злосчастную минуту, и неподвижно вглядывался в одну точку, а тело его и разум тем временем путешествовали по старым временам и по местам, которых уже нет.

Осветитель старался больше не смотреть в сторону солнца и боялся пробудить ещё что-нибудь из своей старой памяти. Справа от дороги склон уходил под ярко-красную кирпичную стену, через каждые несколько метров на которой виднелся герб Бредляндии: три скрещенных меча. На каждом клинке слева на право были выгравированы какие-то слова, которые было не разглядеть.

Осветитель свернул налево и пошёл мимо улицы Крайней Левой, на которой чуть не столкнулся с повозкой. Извозчик покрыл Осветителя матом и скрылся за поворотом.

Дома в королевстве были тоже из ярко-красного кирпича, у богачей по два-три этажа, а людей победней одноэтажные, но все как один с хорошеньким фасадом. Перед каждым домом стояла металлическая ограда и ворота, всё это по пояс в длину. На них так же, как и на кирпичной стене вокруг всего королевства, красовался герб через каждые несколько метров. За калиткой обычно располагалась небольшая тропинка к входным дверям. Тут же перед домом могли стоять стулья и столики. Соседи любили выйти по вечерам из дома и вести беседы, перекрикиваясь иногда через дорогу и забор.

Осветитель прошёл ещё через пару улиц почти что одинакового вида, пока кто-то не окрикнул его сзади. По имени. Было странно слышать своё имя, подумал он, оборачиваясь и кидая взгляд вниз по улице. На противоположной стороне стоял невысокий, пузатый мужчинка и махал беретом.

«Эти береты, кажется, определяют, что ты уже старик» - подумал Осветитель и махнул в ответ тростью и решил, что больше не будет надевать берет. «Его и так уже пора было выбрасывать». Он не стал дожидаться своего давнего знакомого, а лишь бросил, что зайдёт к нему как-нибудь сегодня.

Что, конечно же, совсем не означало, что он непременно сделает это сегодня, подумал он про себя, и вслух сказал:

- Вот завтра я проснусь и буду весь день говорить «сегодня», и послезавтра, и послепослезавтра, и так каждый день, пока не умру. Вот тогда, может быть, и зайду.

«Да, точно. Зайду, когда буду знать, что «сегодня» уж точно нечем заняться и можно умереть» - Осветитель весело пробурчал себе это под нос и довольный своим новым подходом к жизни дошёл до дома.

Дом Осветителя тоже был из красного кирпича и тоже с железной оградкой по пояс. Дорожка между домом и забором также вела к входной двери. И столик и четыре стульчика так же стояли справа от двери.

Осветитель ещё у ограды услышал или даже почувствовал, что дома его ждут. Он открыл дверь и что-то тяжелое упало ему на грудь и стало радостно облизывать его щеки. Осветитель рассмеялся и не стал ругать своего старого пса за столь бурное проявление эмоций. Они ещё немного повозились на пороге прежде чем Осветитель смог надеть ошейник на собаку.

После прогулки, когда уже вконец рассвело и по городу начали ездить повозки, лошади и маленькие машины, Осветитель улегся на свою кровать в надежде вздремнуть, но отчего-то сам не понимая отчего и как так снова произошло, с ним случилось тоже, что случилось сегодня утром: он вдруг начал вспоминать вещи. Вещи, которые он не вспоминал уже годами, десятилетиями.

Теперь вот он лежал в кровати, точно так же, как и сейчас, но что-то было не так. Он повернул голову налево. Точно. Он не был в своей кровати и жена была ещё жива. Осветитель захотел разбудить его, но вместо этого страшный звук послышался с первого этажа. Они оба подскочили и сели на кровать. И тело, и рот Осветителя двигались сами по себе, как будто его просто посадили в чье-то тело и приказали смотреть.

- Что за черт?! – прорычал он ещё сонным голосом.

- Пресвятая Королева! – вскликнула его жена и попыталась встать и подойти к двери, но Осветитель её остановил и сам перемахнул через кровать к двери. Жена неуверенно плелась сзади.

Что-то загромыхало внизу снова, со страшной силой. Только сейчас они сообразили, что кто-то барабанит в дверь.

- Кто такие? – спросил Осветитель, вплотную у двери, вглядываясь в маленький глазок.

- Её Высочество Королевская Гвардия. Открывайте, немедленно!

Осветитель и его жена переглянулись, и он нервно стало поворачивать замок.

Когда гвардеец и ещё один за ним молча вошли в дом, Осветитель, уже сегодняшний, ухватил краем глаза, что это явно произошло весной – такие рассветы только бывают весной.

Второй гвардеец, тот, что зашёл последним, неловко осмотрел прихожую. Здесь, прямо напротив двери была лестница, ведущая на второй этаж, а слева и справа были проходы в гостиную и столовую. Первый гвардеец смотрел только перед собой и вообще ничем не интересовался. Он представился и достал из-под жилетки конверт. Распечатал его, так чтобы все видели, что он делает это впервые и до этого конверт не вскрывали и с каким-то полным отчуждением начал читать:

Именем Её Величества Законно избранной Королевы Объединенного Государства Бредляндии Елизаветы Второй признать Марса … - тут снова прозвучало имя Осветителя, и он поёжился, - признать его Неправильноком и выслать в Седьмое Королевство на пожизненное заключение. Родственники и друзья имеют право проститься с Неправильником до его отправки. С уважением, главный комиссар Объединенного Королевства Бредляндии Р.Р. Грим.

И тут Осветитель ни с того, ни с сего снова оказался в своей кровати в своём одиноком доме и резко поднялся с неё.

- Нет, нет, нет. Туда я точно не вернусь. Ни-за-что! – прокричал он и уставился на своё отражение в зеркале на шкафу, которое стояло слева от кровати, - Я, конечно же, знаю, что ты любишь заниматься этими делами. Вспоминать тут мне всякое. Что уже прошло. Но нет.

Осветитель погрозил кулаком своему отражению, встал, снова оделся и вышел из дома. Старый пёс сладко спал в гостиной, примостившись на солнечном пятне на полу.

На улицах города повсюду встречались знакомые Осветителя, но никто к счастью больше не называл его по имени, кроме одного случая, когда он проходил мимо книжной лавки, устеленной толпой людей, кто-то вдруг громко выкрикнул его имя. Как выяснилось так звали совсем другого человека и, к облегчению, он смог незамеченным прошествовать дальше.

Это странное чувство, когда кто-то называл его по имени возникло не так давно и точно так же, как все эти воспоминания, нахлынивавшие на него, всё это делало эти последние дни очень странными. Осветитель чувствовал, что что-то неладно и один момент даже думал не умирает ли он, но на всякий случай он ещё раз сходил к Предсказателю. Последний, в свою очередь лишь многозначительно отметил, что Юпитер в созвездии Венеры может приносить странные видения и ощущения, но что Уран и Сатурн, две планеты, особенно влияющие, по словам Предсказателя, на жизнь Осветителя, не отвернутся от него ни на миг. Тем не менее, подытожил Предсказатель, стоит опасаться попытки попасть под влияние Меркурия, и что если Осветитель заметит на небе звезду, то это непременно будет Меркурий, и что непременно что-то произойдёт.

- Болтун, ничего кроме, - сказал вслух Осветитель и к своему удивлению оказался напротив знакомого дома, хотя старался держаться от него подальше. Он как и прежде хотел пройти мимо, но тут из двери показалась женщина, и окликнула его. По имени.

«Второй раз за сегодня» - подумал Осветитель, - «если не считать того, у книжного».

Осветитель поежился и посмотрел в небо. Там не было ни одной звезды.

- Да, да, здравствуй, дорогая! – он подошёл к калитке, из которой женщина только вышла на встречу ему.

- Ох, ты вовремя, папа. Не мог бы ты присмотреть за Усой и Марьям? Мне нужно в магазин.

Невестка приоткрыла для него калитку и не давая возможности опомниться громко крикнула, что-то вроде: «Для вас тут сюрприз, Уса, Марьям!».

- Я просто… - начал Осветитель и не смог сказать, что он просто проходил мимо, но даже и мимо-то он проходить не хотел, как почувствовал сильнейший удар в живот и затем ещё один, но уже в ногу. Он еле удержался за калитку, а дети, весело крича, повисли на нём.

- Ха-ха-ха, разбойники! – расхохотался он, хотя вовсе и не думал.

Он обернулся к невестке, но та уже ушла.

- Ну всё, всё. Пойдёмте внутрь. Расскажите, чего нового у вас тут произошло.

- Деда, почему ты так давно не заходил?

- Да! Уса говорит, что ты нас не любишь.

- Уса?! Как ты могла подумать? Я… - Осветитель замялся на пару мгновений и тут же продолжил, - Я плохо себя чувствовал. Не хотел… не хотел доставлять вашей маме проблемы.

Все трое прошли в дом. Точнее было бы сказать Осветитель прошёл в дом, а два ребёнка всё это время висели на нём. Дом этот, в котором сейчас жила бывшая жена его сына и их дети когда-та принадлежал Осветителю и его супруге.

Осветитель остановился на пороге: всё было, как в воспоминании сегодня утром. Небольшая прихожая, лестница ведущая на второй этаж и две комнаты по разные стороны. Всё было как и прежде. Он прошёл налево в гостиную, пока дети весело что-то щебетали вокруг. Он оглянулся вокруг.

- Нет, всё не так, - произнёс он вслух.

- Что не так, деда? – спросил Уса и приоткрыл от удивления свой рот, его серые глаза, в точности как у отца с любопытством смотрели на Осветителя и тот нервно взглянул на входную дверь, а потом снова на Усу, - Я хочу поиграть с тобой, деда! Если ты не будешь с нами играть, я скажу маме, что ты нас не любишь!

Уса уже почти в был слезах, когда дед начал его успокаивать и говорить, что он совершенно не расслышал просьбы поиграть, а Марьям стояла рядом и выкручивала руки у себя за спиной.

«До чего же ты избалованный, Уса!» - подумал старик. «До чего же ты похож на отца».

Осветитель обнял их обоих и пару часов они втроём в каком-то опьянении играли. Они играли, ругались, потом мирились, потом снова играли и так без конца. И Осветитель уже забыл обо всё на свете, как вдруг он услышал щелчок из прихожей. Он оторвал глаза от конструктора, который они собирали, увидел краем глаза открывающуюся дверь и полоску света на полу, как тут же он снова переместился в прихожую.

Снова перед ним стояли два гвардейца. Только теперь жена Осветителя еле держалась на ногах и причитала, что этого не может быть, что где-то произошла ошибка, и что это не правда. Осветитель же твердо стоял на ногах и глаза его не моргая смотрели точно на строгого гвардейца. Он вдруг понял, почему он показался ему таким суровым и строгим. Этот гвардеец, возможно, уже не раз произносил эти слова, и не раз видел эти глаза, эти лица, полные горя и неверия. Осветитель томно всматривался в лицо гвардейца, а тот смотрел обратно и как будто своим суровым взглядом говорил, что нет, здесь нет никакой ошибки, и нет, здесь нет, его, гвардейца, вины, он всего лишь выполняет свою работу. Работу, которую он с удовольствием бы поменял на другую…

Жена впала в какое-то неистовство, она ходила по маленькой прихожей к одному гвардейцу, затем к другому, потом снова к мужу, и всё с таким же немым выражением лица. Второй гвардеец всё что-то бормотал невнятное и с надеждой смотрел на своего напарника. Видно было, что ему такое впервые.

- Как же? Да нет. Нет. Нет. Не может быть, - говорила сквозь слёзы жена.

- У вас, как у родственников, есть право увидеться с Неправильником под номером 1367, - суровый гвардеец сверился с бумагой, подождав ответа, которого не последовало, он всунул бумагу в руку Осветителя, - Мы, как представителя Её Величества, обязуемся сопроводить вас для встречи. Будем ожидать вас в автомобиле у вашего дома.

Он указал на дверь, и Осветитель заметил прямо у калитки черную машину, у которой стоял ещё один гвардеец и курил сигарету.

Двое гвардейцев вышли.

Осветитель, до сих пор не произнесший ни слова, посмотрел на свою жену и ему стало очень мерзко. Больше он старался не смотреть на неё.

- Одевайся. Ждать долго они нас не будут.

Она взглянула серыми глазами на мужа и долго и мучительно смотрела на него, и ничего не сказав отправилась наверх, трясясь всем телом.

- …еда! Деда! ДЕДА!

Уса стоял перед Осветителем и вглядывался серыми глазами в глаза старика.

- Всё хорошо? – подошла невестка и помогла ему встать. Она тоже смотрела своими обеспокоенными глазами на него.

Осветитель взглянул на Марьям. Та уже разбирала конструктор и напевала песенку. Тогда он посмотрел на Усу, он глядел на старика глазами Марса, глазами его, Осветителя, жены и глазами того маленького мальчика, прятавшегося за деревом.

«Нет. Невыносимо. Невыносимо быть тут. С ними. Эти глаза. Нет».

- Я ухожу, Мелисса.

- Что? Но я только пришла. Сейчас сделаю ужин. Оставайтесь у нас.

Старик уже подошёл к двери, а невестка следовала за ним.

- Нет, пёс. Он там один. Не могу его там оставить.

- Ох… Прекратите эту чепуху. Вам просто невыносимо здесь находиться, - сказала она громким шепотом на ухо Осветителю, - Думаете я не вижу, как вы сторонитесь и меня, и внуков. Пока была жива, - имя своей жены больно ужалило Осветителю уши, - Вы постоянно приходили сюда, играли с детьми. А сейчас. Сейчас вас как будто подменили. Вы – один. Вам нельзя быть одному. А детям нужен кто-то кроме меня, - её глаза копошились в стариковских замутненных глазах, - Оставайтесь, папа.

Он долго глядел на неё. Его рука на ручке двери.

- Отец, - глаза Марса серые и печальные, как никогда, - я не знаю, что на меня нашло. Я…

Жена Осветителя подошла к сыну и обняла его, Марс обнял её крепко, поцеловал её в щеку. И та мягко заскользила на пол. Гвардеец, тот, что был с суровым, принялся поднимать её и отвёл её в другую комнату. Осветитель и Марс мрачно смотрели друг на друга.

- Я попросил не сообщать ей. Она же в больнице. На сохранении, - он прислонил ладонь к одному глазу и с силой надавил на него, - Глупо всё это, отец. Глупо. Даже если я смогу выбраться оттуда, я не смогу вернуться назад.

- Это всё неважно. Марс, ты должен…

Но сын его перебил:

- Знаешь, говорят… - Он замолчал на мгновение и пальцами ощупывал свой закрытый глаз, - дурацкая привычка, от которой он не избавился с детства. - Говорят Бредляндию можно найти лишь если не хотеть сюда вовсе… если это так, я сюда уже не вернусь…

- Ты не об этом сейчас…

- Но ещё говорят, - Марс повысил голос, - Я слышал по крайней мере, что Бредляндию видно по ночам.

- Что? Что за ерунду… Марс, послушай.

- Свет, - ещё громче заговорил он и отнял руку от глаза, - Понимаешь, отец? Свет от фонарей и от домов. Его видно по ночам. Я это неплохо придумал, да? Да отпусти же ты меня наконец.

Осветитель отпустил руки. Марс стоял перед Осветителем и своими серыми глазами, заполнял всю комнату.

- Прости меня, в общем. Я… Ну ты, присмотри за ними… Я… Прости, прости…

Он обнял отца, но прежде чем тот, что-то успел произнести, Марс вышел из комнаты с гвардейцем, прошёл мимо матери, которая за эти несколько часов постарела на несколько лет, не то лежала, не то сидела в агонии, они завернули в другой коридор и железная дверь захлопнулась.

Осветитель повернул ручку двери своего бывшего дома и не сказав ни слова вышел на освещенную послеполуденным солнцем дорогу.

Остаток дня он провёл в мучительном молчании и обдумывании.

На улице уже смеркалось, когда Осветитель закрыл за собой калитку и оставил позади себя свой дом. Он вдумчиво шаг за шагом брёл к пустынной улице на окраине города, откуда он сегодня наблюдал восход. Людей на улицах становилось всё меньше и меньше.

Когда он наконец дошёл до самого первого фонаря, его часы безутешно указывали на то, что сегодня он пришёл сюда раньше, чем обычно.

Тем временем эти настойчивые серые глаза его сына, внука и жены так не выходили из его памяти. Он поймал себя на мысли, что он не тоскует так по своей жене, как тоскует по сыну, лишь по той простой причине, что её он вернуть уже не может, а как вернуть сына он просто-напросто не знает.

«Надеюсь, ты был прав…» - подумал Осветитель и щелкнул переключателем и в это мгновение произошло сразу же несколько очень странных вещей.

Не успел старик ещё до конца додумать своей мысли и отнять палец от переключателя, как сзади кто-то в третий раз… Третий раз за день позвал его по имени. И этот голос вдруг заставил Осветителя на долю секунды содрогнуться всем телом. И ровно в тот же момент как он уже почти обернулся чтобы увидеть обладателя этого голоса, как вдруг произошла вторая странная вещь.

ПУФ!

Раздался громкий хлопок, который, впрочем, никто не услышал, ведь никто и не слушал.

Осветитель испарился.

Он растворился в пыльном освещенном фонарём воздухе.

- Не сегодня… - звонкие каблуки зашаркали по пустынной дороге, мрачная тень проступила в фонарный свет, покрутила в руках трость Осветителя и ловко щелкнула ею переключатель. Всё погрузилось в темноту.

Цок.

Цок.

Цок.

Тень уже куда-то исчезла, не как Осветитель разумеется, а на своих прелестных каблучках, так и не заметив ещё одной странной вещи произошедшей в то мгновение, когда Осветитель осветил зло, затаившееся на улицах королевства. За несколько кварталов отсюда, с этой пустынной улицы, до центра города, у самых Королевских ворот появилась ещё одна тень и робко постучала в Бредляндию.

- Именем Её Высочества Королевы Бредляндии Елизаветы Второй назовитесь! – громко провозгласил голос стражника за главными воротами в королевство.

Тень стряхнула с себя капюшон и дрожащим, но полным облегчения голосом ответила:

- Я… Я был прав! Её видно. Её видно ночью!

 


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 1. Оценка: 1,00 из 5)
Загрузка...