Любовь или магия?

Король Сердвик боялся своего вассала. Он не признался бы в этом постыдном страхе даже на исповеди, но себя не обманешь. Когда доложили, что прибыл барон Манкур, монарх почувствовал, как в груди вспыхнуло пламя, а сердце устремилось в бешеный галоп. Но ни один мускул не дрогнул на лице владыки Наргонии. Напротив, губы растянулись в приветливой улыбке, а сам он даже слегка приподнялся на троне в знак особого уважения к гостю.

Барон Манкур уверенным шагом пересёк залу и замер в нескольких шагах от сюзерена. У короля зарябило в глазах от блеска драгоценных каменьев на камзоле вельможи.

Коротко кивнув монарху, как равному, гость с усмешкой произнёс:

– Надеюсь, вашему величеству известна причина моего визита?

Ещё бы! Разумеется, Сердвик знал, что нужно этому страшному человеку. Согласие на брак с принцессой Селеной. Ещё год назад, на балу, негодяй положил на неё глаз. Тогда Селене исполнилось шестнадцать.

О Манкуре ходили леденящие кровь истории, будто он водит дружбу с колдунами и некромантами и даже сам участвует в чудовищных обрядах. И у Сердвика не было причин не доверять слухам. Король незаметно сжал в кулаке заговорённый амулет против чёрной магии. Голос монарха был мягок, как подушка из лебяжьего пуха:

– Боюсь даже предположить, друг мой. Но ты так изысканно и блистательно одет, что я склонен думать о некоем торжестве в твоём доме.

– Верно, ваше величество. Но не о личном торжестве, а празднике для всей Наргонии. Ибо я имею честь просить руки вашей дочери. Расходы беру на себя. Королевство утонет в цветах, а чернь на улицах будет петь и веселиться.

Лицо короля болезненно сморщилось

– Прости, друг мой, но принцесса Селена помолвлена…

– Что это значит? – барон нахмурился, – Почему мне об этом не известно?

Сердвик тяжело вздохнул.

– Потому что мне самому не по нраву этот жених.

– Кто же этот счастливец? – процедил сквозь зубы Манкур.

– Граф Рансуа де Янес.

– Это шутка? – гневно сверкнул глазами барон – Скажите, что вы пошутили, и я посмеюсь тоже.

– Увы, Годэ, мне больно об этом говорить, но они любят друг друга, и я не намерен препятствовать…

– Отдать Селену за нищего флейтиста?! – перебил монарха Манкур. – За ничтожного стихоплёта?! Какая муха вас укусила, ваше величество?!

– Эта муха зовётся – чадолюбие. Ты же знаешь, Годэ, Господь забрал всех моих детей. Селена – единственное, что у меня есть. И она не любит тебя.

– Да какая разница?! Любит – не любит! Есть государственные интересы! Ваша власть и мои богатства сделают Наргонию сильнейшей державой! Вы же король и сами всё понимаете!

– А ещё я отец. – Голос Сердвика окреп. – Мне жаль отказывать тебе, Годэ. Я гордился бы таким зятем, но я не хочу ломать счастье дочери.

Манкур расхохотался, но в смехе не было ничего весёлого.

– Счастье, говорите? Слышал я присказку про рай в шалаше. Только это всё враньё! Счастье держится на достатке и благополучии! Скажите, кто помог вам в последних войнах?! На чьи деньги были куплены пушки и наёмники?! Кто платил магам?! Султаны Полуденных стран вновь точат ятаганы! Если меня не будет рядом, кто защитит Наргонию?! Граф Рансуа Янес?! Он, несомненно, напишет «убийственно» смешной памфлет на падишаха! Только восточный деспот не понимает шуток! Он засунет свиток с виршами этому комедианту в задницу, а потом посадит фигляра на кол!

Сердвик понимал, что в словах Манкура есть здравый смысл. «Не был бы ты таким подлецом – с радостью отдал бы за тебя дочь».

– Извини, Годэ, – сказал он. – Я не нарушу слово.

– И это говорит король Наргонии! Потомок Хардвика Великого! Знай же, Сердвик IV, ты смертельно оскорбил меня! А обид я не прощаю! – С этими словами барон повернулся и зашагал прочь.

– Годэ! Вернись! – побежал за ним король. – Ты что, обиделся?!

Но барон не остановился.

– Иди, иди, сволочь, – прошептал Сердвик, – не для того я растил дочку, чтобы ты издевался над моей кровиночкой. – Король вернулся на трон, долго массировал грудь и морщился, затем грозно рявкнул: – Позвать ко мне её высочество! Живо!

В ожидании принцессы Сердвик извлёк из-под подушки, на которой восседал, мятый лист бумаги, пробежал глазами написанное и болезненно застонал.

– Папочка, тебе плохо?! – раздался нежный голосок Селены. – У тебя такое красное лицо! Может, позвать лекаря, чтобы пустил кровь?!

– Скоро нам всем пустят кровь, – буркнул владыка. – Но мы ещё поборемся. Правда, милая?

– Что случилось?

– Барон Манкур был здесь.

Селена вздрогнула.

– Это то, о чём я подумала? – тихо спросила она.

– То самое, – вздохнул король. – Такая была бы выгодная партия, но я отказал ему.

– Папочка! – принцесса бросилась к нему в объятия. – Я знала, что ты не отдашь меня этому чудовищу!

– Конечно, милая, – Сердвик гладил дочку по голове и вздыхал. – Какая ты у меня красавица. Замуж бы тебя за достойного человека. И я был бы спокоен.

– Я люблю Рансуа, – прошептала Селена.

Король оттолкнул от себя дочь, нахмурился.

– Это какой Рансуа? Тот, что приехал на бал в рваных сапогах и драном камзоле? У кого не осталось слуг, а есть только дурацкая флейта? Тот, что забрасывает мою дочь безумными виршами? – Сердвик потряс перед носом принцессы листком бумаги. – Об этом Рансуа идет речь?

– Папа, – принцесса обиженно надула губы, – ты рылся в моих вещах?

– Нашёл на туалетном столике. Начал читать и обомлел. Вот, особенно это место мне понравилось:

 

Я так люблю, когда ты плачешь,

Что искреннее чистых слёз?

И знаю, выбор мой удачен,

Моя богиня дивных грёз.

 

– Да он безумец! – отбросив бумагу, вскричал король. – Что сказал бы настоящий мужчина? Я сделаю всё, чтобы из твоих глаз не пролилась ни одна слезинка. А этому нравится, когда ты плачешь! Кретин! Недоумок! Ничтожество!

– Рансуа – романтик, а не тупой дуболом! Тонкая и трепетная душа! Поэт! И он потомок Хардвика Великого, как и мы!

– Вот это верно подметила, дочка, – кивнул Сердвик, – потомок Хардвика. А потому – благословляю! Поезжай к своему флейтисту!

Селена опешила.

– Ты шутишь? Говорил, что никогда не отдашь меня за Рансуа!

– Шутки кончились, девочка моя. Манкур объявил мне войну. Скоро чёрные колдуны обрушатся на королевство. Я слышал, что теперь в услужении негодяя ходит сам Джаррос Проклятый, это порождение тьмы. Так что времени почти не осталось. Ненавижу колдовство в любом проявлении, но придётся обратиться за помощью к магам. Хочу, чтобы ты была подальше от драки. Я приеду за тобой, когда утихнет кутерьма. Завтра утром отправишься в путь в сопровождении отряда кирасир. Мага бы тебе сильного для защиты, да нету. Каюсь, не люблю это дьявольское племя. Разогнал. Всё. Иди, собирайся и не благодари!

 

* * *

 

 

Полковник и штандарт-юнкер ехали впереди королевской кареты и неторопливо беседовали. Причем кряжистый седоусый командир кирасир не стеснялся крепких выражений в адрес правящей династии. Его юный собеседник был не столь смел и постоянно оглядывался, не слышит ли её высочество бранных слов начальника.

– Король сошёл с ума! – сокрушался полковник. – Этот женишок гол, как новорождённый младенец! И столь же глуп!

– Он из рода Хардвиков, – возражал штандарт-юнкер.

– Да кто теперь смотрит на титулы?! Моё жалованье выше доходов этого графа! Вот увидишь, нас даже не накормят, а лошадям не дадут свежей воды!

– Ну, уж вода у графа точно есть!

– Черта с два! – вскричал полковник. – Был я у этого рифмоплёта прошлой осенью! И знаешь, что там увидел?!

Что увидел пожилой рубака, молодой офицер так и не узнал, потому что командир кирасир внезапно нахмурился и прорычал:

– Что за кретины встали у нас на пути?

Действительно. Впереди, перегородив дорогу, застыли три всадника в чёрных плащах. Они невозмутимо взирали на королевский экипаж и, похоже, не собирались отъезжать в сторону.

– Вы что, канальи, смерти ищете?! – свирепо вращая глазами, заорал полковник. – Прочь с дороги!

– Посмотрите, – указал на троицу штандарт-юнкер, – один из них в маске. Это наверняка разбойники.

– Прекрасно! – воскликнул командир кирасир, к которому вернулось хорошее настроение. – Хоть какое-то развлечение! – Он обернулся к солдатам: – Первое звено – вперёд! Взять этих красавцев!

Но прежде чем солдаты ринулись выполнять приказ, один из трёх всадников внезапно поднял руку и прокричал:

– Бравые воины короля! Вы выполнили приказ! Там, слева, трактир! Вас ждут весёлые девчонки и доброе вино! Для господ офицеров приготовлен изысканный обед! Торопитесь!

На секунду наступила тишина, а затем тяжёлые кавалеристы его величества с гиканьем и свистом повернули в указанном направлении. Полковник и штандарт-юнкер скакали впереди подчинённых.

Человек в маске рассмеялся.

– Браво, Марольд! Хорошая работа!

Он соскочил с лошади, подошёл к трясущемуся побледневшему кучеру и сдёрнул его с козел. Притянул за ворот к себе и зловеще проговорил:

– Передай Сердвику, что принцесса похищена. И это только начало. Скоро от его дворца останутся лишь развалины. На вздувшихся смердящих трупах будут сидеть жирные чёрные вороны. Кар-кар! – последние слова он громко выкрикнул в лицо слуге, и тот, взвыв от ужаса, понёсся прочь.

Свистнув ему вслед, человек в маске согнулся от хохота.

Дверь кареты распахнулась. Селена застыла на подножке, взирая на похитителей круглыми от страха глазами.

– Что происходит?! Кто вы такие?!

– Мое почтение, ваше высочество, – человек в маске галантно поклонился. – Позвольте представить моих друзей. Это мастер Джаррос. Вы, верно, наслышаны о нём. А это его ученик Марольд. Оба весьма искусны в вопросах магии.

При упоминании имени Джарроса принцесса оцепенела. Не дав ей опомниться, незнакомец втолкнул её в карету и сам проворно запрыгнул внутрь. – Трогай!

Марольд уселся на место возницы, поудобнее устроил тяжёлую шпагу на коленях и взялся за вожжи.

– Какая ты красавица, Селена, – поцокал языком незнакомец. – За год, что мы не виделись, расцвела, как дивная роза…

Сердце принцессы готово было выпрыгнуть из груди, но она постаралась не подать вида. Надменно спросила:

– Кто вы, осмелившийся на похищение королевской дочери? Что вам нужно?

– Кто я такой? – рассмеялся мужчина. – Неужели не признали? Але-оп! – он театрально сорвал маску.

– Годэ Манкур, – прошептала Селена. – Конечно, кто ещё решится на подобную подлость. И вы думаете, это сойдёт вам с рук?

– Разумеется, милая, – криво усмехнулся барон. – Кто в этом мире способен остановить меня? Лучшие маги служат мне, и твой папаша ещё пожалеет, что оскорбил меня. Признаюсь, я придумал для него жуткую казнь, но, глядя на твоё прелестное личико, решил пощадить старого дурака. Воистину, моё сердце растопила любовь.

В рукаве у принцессы был спрятан острый кинжал. Всю дорогу, слушая разглагольствования негодяя, она готовилась нанести удар. Выхватить и вонзить мерзавцу в грудь. Но так и не осмелилась.

Карета остановилась. Заскрипели отворяемые ворота.

– А вот и мой замок! – рассмеялся Манкур. – А теперь и твой, моя королевна!

 

* * *

 

Барон ударом ноги распахнул дверь и втащил принцессу внутрь помещения.

– А это наша спальня! Клянусь, мы проведём здесь большую часть жизни! Посмотри, какое роскошное ложе! Иди ко мне, любимая!

Манкур попытался обнять Селену, но та оттолкнула его и закричала:

– Не смейте прикасаться ко мне! Я никогда не стану вашей женой!

– Станешь, – злорадно усмехнулся барон, – ещё как станешь. У меня уйма способов сделать тебя сговорчивой.

– Я лучше умру! – в отчаянии воскликнула принцесса. – Не подходите!

За спиной барона раздалось покашливание. Манкур резко обернулся:

– А! Это вы! Ступайте в пиршественный зал! Я распорядился, чтобы вас накормили!

– А мы не голодны, – усмехнулся Джаррос. – Правда, мой друг?

Марольд молча кивнул.

– Добрые господа! – заламывая руки, воскликнула Селена. – Неужели в вас не осталось ни капли великодушия?! Умоляю, спасите меня!

– А разве вам угрожает опасность? – поднял седые брови колдун.

Селена много слышала о Джарросе Проклятом, но никогда не подозревала, что тот настолько стар. Худое пожелтевшее лицо испещрили глубокие морщины, длинный нос, покрытый пигментными пятнами, почти касался бескровных губ, которые сейчас кривились в глумливой усмешке.

По сравнению с ним его ученик Марольд являл собой поистине ангельскую красоту. На вид ему было лет тридцать. Тонкие черты лица, пухлые чувственные губы, роскошные чёрные локоны, прямой с горбинкой нос и карие, чуть раскосые глаза – делали его весьма привлекательным. Вот только в этих глазах Селена не увидела сочувствия. Холодно взглянув на неё, Марольд отвернулся.

– Прошу вас! – всхлипнула принцесса. – Спасите меня! Мой отец щедро вознаградит вас! Не позволяйте этому чудовищу совершить злодеяние!

– Ну, хватит! – взревел Манкур. – Хотел с тобой по-хорошему, но ты этого не ценишь! Возьму тебя, как шлюху! – Он подскочил к девушке и принялся рвать на ней платье.

– Не смей, негодяй! – Селена отчаянно сопротивлялась, разодрала лицо насильника ногтями и ударила кулаком в нос.

Барон отшатнулся, вытер рукавом кровь. Глаза налились яростью.

– Ах вот как? Ну погоди, дрянь.

Джаррос обидно рассмеялся.

– Как измельчал этот мир. Посмотри, Марольд, мужчины разучились делать простые вещи. Придется помочь, – колдун вытянул в сторону Селены тонкий пожелтевший палец и приказал: – Раздевайся!

– Как вы смеете?! – вознегодовала принцесса и вдруг с ужасом поняла, что руки помимо воли сами начинают развязывать шнуровку на корсете. Она пыталась сопротивляться, но вместо этого выхватила спрятанный в рукаве кинжал и принялась торопливо кромсать свое прекрасное парчовое платье.

– Пожалуйста! Не надо! – слезы брызнули из глаз. – Умоляю, прекратите!

Дорогие одежды скользнули к ногам. Обнажённая и униженная, она стояла перед тремя мужчинами и горько рыдала. Краска стыда залила лицо. Селена до крови искусала губы. Хотела прикрыться от жадных взглядов, но руки безвольно повисли. Колдун смотрел на неё с плотоядной ухмылкой чудовища, Манкур в восхищении разинул рот, глаза блестели от вожделения, и лишь Марольд опустил голову и, казалось, полностью сосредоточился на разглядывании носков собственных сапог.

– Негодяи, – шептала принцесса. – Господь покарает вас. – Слёзы струйками катились по щекам, мокрыми дорожками сверкали на груди в свете факелов.

– Меня сейчас разорвёт от желания! – заорал барон, подскочил к девушке и принялся жадно лапать беззащитное тело. – Красавица моя, – шумно дышал он, – богиня, обожаю тебя! – Липкие руки гладили груди, скользили по ягодицам. Задыхаясь и дрожа от возбуждения, Манкур приказал: – Иди на ложе, любовь моя! Я больше не могу терпеть!

Селена не двинулась с места.

– Я сказал, на ложе! – визгливо выкрикнул Манкур и ударил её по щеке.

При звуке пощёчины Марольд поднял голову. По лицу пробежала тень. Рука легла на рукоять шпаги.

«Пожалуйста, благородный воин, – мысленно молила принцесса, – спаси меня!».

Но тот не шелохнулся, лишь крепче сжал оружие. Зато Джаррос неожиданно подошёл к Манкуру и властно отодвинул в сторону.

– Подожди, Годэ.

Пристально глядя в глаза Селены, колдун тихо спросил:

– Скажи, дитя моё, ты девственница?

Принцесса хотела выплюнуть в безобразное морщинистое лицо нечто оскорбительное и едкое, но вместо этого покорно произнесла:

– Да, владыка. Я невинна.

– Прекрасно, – прошипел маг, – прекрасно. Извини, Годэ, но девчонку я забираю себе.

– Что значит, забираешь?! – возмутился Манкур. – Я заплатил тебе! Она моя!

Маг небрежно повёл рукой, и к ногам барона, звякнув, упал увесистый кожаный мешочек.

– Мне не нужны деньги! – взревел Манкур. – Был уговор!

Не обращая на него внимания, Джаррос вытащил откуда-то из складок одежды небольшой нож и маленькую прозрачную склянку. Сноровисто сделал надрез на плече Селены и подставил под ток крови стеклянный пузырёк. Наполнив, тщательно закрыл пробкой. Пошамкал губами, и ранка на теле принцессы исчезла. Колдун с улыбкой обернулся к Марольду.

– Мальчик, представляешь, сколько стоит эта крохотная мензурка? Каждая капля на вес золота. Кровь девственницы из рода самого Хардвика!

– О чём ты говоришь, Джаррос?! – вскричал взбешенный барон. – Я дам тебе двадцать, тридцать девственниц! Но эта девка моя!

– Мне не нужна кровь простолюдинок, – поморщился маг. – Сделка отменяется.

– Нет! Не отменяется! – лицо Манкура покраснело от ярости. – Ты лжец! Думаешь, на тебя нет управы?! Да я сам разрублю тебя на куски, мерзавец! – барон выхватил шпагу.

– Марольд, разберись. – коротко приказал колдун.

Его ученик с готовностью обнажил шпагу и направил её острие в грудь барона. Затем разжал пальцы, но оружие не упало, а зависло в воздухе. После чего стремительно понеслось в сторону Манкура. Тот с величайшим трудом отбил выпад. Потом следующий, и ещё один. Шпага без устали жалила барона слева и справа, сверху и снизу.

Колдун и ученик молча наблюдали за странной дуэлью.

Манкур начал уставать, лицо побледнело, на лбу блестели крупные капли пота. Изо рта вырывалось свистящее дыхание.

– Джаррос, – прохрипел он, – пощади! Забирай всё, только не убивай!

– Заканчивай! – приказал колдун.

Шпага, крутанувшись в обманном выпаде, вонзилась барону в горло. После чего вернулась в руку Марольда. Тот тщательно протёр лезвие платком и ловко бросил в ножны. Манкур рухнул на пол. Лужица крови растеклась у ног принцессы. Селена хотела грохнуться в обморок, но какая-то неведомая сила заставляла её стоять на месте. Не получалось даже закрыть глаза.

– К чему такие траты? – недовольно спросил Джаррос ученика.

Тот пожал плечами:

– Хотел развлечь вас, учитель.

– Развлёк. Отныне, не смей так глупо расходовать магию.

– Слушаюсь, наставник.

– Девчонка порезала платье. Сходи и подбери ей что-нибудь в дорогу. Не нужны дорогие одежды, бери первое что подвернётся. У какой-нибудь служанки. И смотри, без всякой магии!

Марольд кивнул.

– Скажите, учитель, вы не знали, что эта девушка девственница?

– Конечно, нет. Знал бы – не совершил такой глупости. Не верил в сказочный подарок. Насмотрелся я на этих принцесс, баронесс, королевен. Порочны до кончиков ногтей. В десять заглядываются на мужчин и теребят свои раковинки, а в тринадцать уже отдаются конюхам и лакеям. А эта девица – настоящее сокровище. Знал бы – давно отобрал у короля. Совсем упустил из вида, старый я осёл!

Когда Марольд вышел, Селена тихо спросила:

– Вы убьёте меня?

– Это было бы слишком расточительно, – усмехнулся колдун.

– Я поняла, что вам нужна моя кровь…

– Совсем крошку, дитя моё. Ты даже не заметишь. Ты гораздо больше теряешь каждый месяц, – тонкие губы растянулись в язвительной ухмылке.

– А мой отец? Манкур хотел погубить его, – принцесса покосилась на мёртвое тело.

– Мне плевать на Сердвика. Наоборот, я благодарен ему за щедрый дар. Твоему отцу ничего не угрожает. Надеюсь, ты довольна?

– Учитель, я нашёл. – Марольд вошёл в спальню. – Долго искать не пришлось. Встретил молочницу. Размер мне кажется подходящим. Это, конечно, не парча, но ткань вполне добротная. Если её высочество не побрезгует…

Селена отрешённо смотрела на зелёное выцветшее платье, и не сразу поняла, что произошло. Одежда вдруг упала на пол, а в руке Марольда оказался блеснувший в свете факелов кинжал. Длинное узкое лезвие вонзилось Джарросу в грудь. Молодой маг выдернул оружие и прокричал какое-то заклинание, которое показалось девушке набором бессмысленных слов. Старый колдун взвыл, рухнул на колени, ожёг убийцу ненавидящим взглядом и упал навзничь. По телу прошла судорога. На губах запузырилась кровавая пена. Джаррос силился что-то сказать, да так и затих с открытым ртом.

Марольд вытянул в сторону мертвеца правую руку и несколько раз повторил заклинание. Потом тяжело вздохнул, вытер пот со лба и с вымученной улыбкой обернулся к принцессе.

– Вы свободны, ваше высочество.

Силы покинули Селену, она опустилась на пол и, закрыв лицо руками, разрыдалась. Марольд протянул ей платье.

– Наденьте, ваше высочество. Мы уезжаем.

Сам он с хрустом раздавил каблуком склянку с кровью принцессы и присел рядом с убитым колдуном, попытался снять у того с пальца перстень с большим чёрным камнем. Неожиданно мертвец согнул палец.

– Врёшь, Джаррос, – зло усмехнулся Марольд. – Это теперь не твоё. – С этим словами он взмахнул кинжалом.

 

* * *

 

– Вы прекрасно держитесь в седле, – похвалил принцессу Марольд, когда они покинули замок. – Не все благородные дамы столь искусны.

– Куда мы едем?

– В столицу. К королю.

– Отвезите меня к жениху, – попросила Селена, – его зовут Рансуа де Янес.

– Вот как, – нахмурился Марольд. – Признаюсь, это не входило в мои планы. Туда путь не близкий…

– Я очень прошу вас, добрый господин!

– Хорошо, – кивнул маг. – Но тогда мы взяли недостаточно припасов. Следует вернуться и…

– Нет, нет! – воскликнула принцесса. – Я не хочу возвращаться в это кошмарное место! Я согласна поголодать.

– Как вам будет угодно, – пожал плечами мужчина. – До замка Янеса три дня пути, но я знаю дорогу короче. Через Бурлонский лес. Доедем за полтора дня.

– Через Бурлонский лес?! – ужаснулась принцесса. – Я наслышана о нём. Говорят, там водятся чудовища!

– Со мной вам ничто не угрожает.

– Хорошо, если так, – вздохнула принцесса. – Я очень благодарна вам. Из-за меня вы убили своего учителя. Этого страшного Джарроса. Вы пожалели меня? Вас тронуло моё унизительное положение?

Марольд смущённо кашлянул.

– Вообще-то, я убил Джарроса, потому что мне хорошо заплатили за него.

– Как? А я? Значит, вы наёмник, и вам не было никакого дела до королевской дочери? Вы бы спокойно смотрели, как негодяи издевались надо мной?

Марольд вновь пожал плечами, и этот жест разозлил принцессу.

– Я думала о вас лучше! А вы такой же, как они!

– Но, тем не менее, вы свободны.

– Спасибо! – буркнула Селена. Она решила, что больше не будет разговаривать с бессердечным магом. Будет молчать всю дорогу. Но уже через десять минут не выдержала:

– Говорили, что Джаррос неуязвим. Его не берёт ни сталь, ни яд. А вы просто закололи его кинжалом, как обычного смертного.

– Это было непросто. Ещё несколько лет назад – не было мага сильнее. Но он одряхлел и поглупел. Я три месяца был у него учеником. Собирал его волосы, плевки, обрезки ногтей. Готовил заговорённое зелье и смазывал им оружие.

– Какая гадость, – поморщилась принцесса. – Не зря мой отец не любит магов.

– Нас многие не любят.

– Когда же будет ваш проклятый лес?!

– Мы уже час едем по нему. – Марольд сделал широкий жест рукой: – Полюбуйтесь на это чудо. Несмотря на скверную репутацию, Бурлонский лес одно из красивейших мест на земле. Оглянитесь. Какое буйство цветов и оттенков! Настоящий океан зелени.

Спутник принцессы не лукавил. Его восторг передался Селене. Озираясь по сторонам, девушка прошептала:

– Действительно, океан. Живой, зелёный, шелестящий.

Заходящее солнце подарило природе особое сказочное очарование, щедро окропив растительность алой кровью пламенеющего заката, резко выделив изумрудные тени и нежно укутав уходящие в даль деревья невесомой розовой дымкой. Охваченная нереальной красотой леса, принцесса широко открыла глаза, разглядывая и оживляя фантазией встреченные по пути картины. Вот тот мшистый пень отчётливо напоминает сгорбленного морщинистого старика, задумавшегося о судьбах мира. А это влюблённые! Молоденькая берёзка с трогательной хрупкой грацией склонила кудрявую головку на коричневую бугристую грудь величавого дуба. «Как жаль, – подумала Селена, – что здесь нет Рансуа. Он написал бы дивные стихи».

Словно угадав её мысли, Марольд вздохнул:

– Жаль, что я не поэт. Этот лес достоин настоящей поэмы.

Селена с интересом взглянула на него.

– Попробуйте. Мне кажется, у вас получится.

– Э, нет, – рассмеялся маг, – пусть каждый занимается своим делом. И вот что, ваше высочество, нет надобности называть меня на вы. Я не знатного рода. Сын знахарки. Меня зовут Марольд Бенуа. Тыкайте – так мне будет привычней.

– Но вы ведь намного старше меня.

– Всего на шесть лет. Мне двадцать три года.

– Как? Мне казалось…

– Это плата за владение магией. Как вы думаете, сколько было Джарросу?

– Ну… он такой глубокий старик.

– Ему было сорок два.

– Не может быть?! – поразилась Селена. – Какой ужас! Зачем она нужна, эта магия, если превращает молодых в стариков?

– Каждому своё.

Девушка надолго задумалась. Украдкой поглядывала на мага. Такой красивый мужчина, нет, ещё юноша, а выглядит намного старше. Что будет с ним через несколько лет? Почему-то ей стало жаль его. Жаль до слез.

– А у вас… у тебя есть невеста? – неожиданно для себя спросила она.

– Нет, и никогда не будет, – нахмурился Марольд.

– Ты никого не любишь?

– Мне нельзя любить. Потеряю магию.

– Какие глупости. Я видела женатых магов.

– Увы. Это не про меня. Проклятие Гефары.

– Гефары… – повторила Селена. – Я уже слышала это имя.

– Была такая ведьма. Сильная, своенравная и ненасытная в любви. Она переезжала из города в город, принося людям скорби и лишения, наводила мор на скот, насылала болезни. Но больше всего её ненавидели не за это. Все мужчины желали разделить с ней ложе, а получив желаемое, уже не смотрели в сторону собственных жён. Разъярённые женщины жаловались властям, но справиться с ведьмой не удавалось никому. Даже один знаменитый маг был опозорен ею. Он бежал голый через весь город, прикрывая срам, а колдунья хохотала ему вслед. К несчастью, я проезжал мимо. Я был честолюбив и излишне самоуверен. Когда горожане попросили меня о помощи, с лёгкостью согласился. Пришёл к Гефаре и крикнул: «Готовься к смерти, дьявольское отродье!».

Марольд замолчал. По его нахмуренным бровям и желвакам на скулах Селена догадалась, что воспоминания ему неприятны. Но её съедало любопытство.

– Что было дальше?

Маг вздрогнул.

– Дальше? Я сполна испытал на себе силу чар Гефары. Когда она скинула платье, я почувствовал такой неугасимый зов плоти, что с трудом совладал с собой. Мы метали друг в друга магические заклинания, посылали в бой призванных из эфира монстров и бились на мечах. Много раз я был на волосок от смерти, но мне повезло. Когда сил почти не осталось, удалось срубить ведьме голову. Я стоял опустошённый, начисто лишённый магии, а голова колдуньи катилась к моим ногам, разбрызгивая чёрную кровь. Мне казалось – всё позади, но Гефара вдруг открыла глаза, и я услышал свистящий шёпот: «Зря ты отверг меня, мальчик. Отныне ты будешь бояться любви. Ибо, полюбив женщину – лишишься магического дара». А потом она засмеялась. Я бежал прочь от хохочущей головы, чувствуя, как в груди леденеет сердце. Колдунья оказалась права. Её проклятие поставило меня перед выбором: любовь или магия? Разумеется, я выбрал второе.

– Как это ужасно, – вздохнула принцесса. – Как же можно жить без любви?

– Любовь делает человека слабым и уязвимым, – усмехнулся Бенуа. – Как только я начинал привязываться к женщине – магическая сила истекала из меня подобно вину из прохудившегося бурдюка.

– Это ложь. Любовь удесятеряет силы, зажигает в людях огонь, дарит надежду и помогает преодолевать препятствия.

– Глупая философия. Твой жених, Рансуа, смог бы справиться с Джарросом?

– Ты не знаешь Рансуа! – гневно выкрикнула Селена. – Он талантлив, умён, и у него горячее сердце! Он добр и справедлив, потому что умеет любить! Он… – девушка внезапно замолчала, глаза расширились от ужаса. Путники не заметили, как оказались окружёнными толпой бородатых мужиков, вооружённых вилами и топорами.

– Гляньте, кто пожаловал! – радостно завопил один из них. – А ну слазь, господа гуляющие!

– Бабу мне! – закричал другой. – Чур, я первый!

Принцесса сжалось от страха, с надеждой взглянула на Марольда и увидела, что тот улыбается.

– Это всего лишь разбойники, – сказал маг. – Очень кстати. Я сильно проголодался. – А потом волшебник приподнялся на стременах и зычно воскликнул: – Как встречаете его высочество, мерзавцы?! Шапки долой! На колени!

И случилось невероятное. Разбойники бухнулись на колени и наперебой принялись лепетать извинения.

– Довольно! – приказал Бенуа. – Напоить и накормить наших коней! Постелить плащи для её высочества и подать нам ужин! Чем угощать будете, негодяи?!

– Свежая оленина, сир, – заискивающе поклонился один из бандитов, – только зажарили.

– Подать! – распорядился Марольд. – И вина несите! Есть вино?

Жарко пылал костер. Селена сидела рядом с магом на поваленном дереве, ела душистое исходящее соком мясо и смеялась, потому что разбойники плясали, пели разухабистые песни и клятвенно заверяли, что сегодня же бросят преступное ремесло и вернутся к семьям. В разгар веселья она взглянула на Марольда, и ей показалось, что у того на лбу прибавилось морщин.

– Если бы я была твоей женой, – сказала она, – то не позволила бы заниматься магией. Я вижу в твоих кудрях седой волос. Раньше его не было.

– Вырви его, – печально улыбнулся маг. – Ой! Ты вырвала целый десяток!

– Быть магом здорово, – вздохнула принцесса, – но плата слишком высока. Мне жаль тебя, Марольд. – При этом она склонила голову ему на плечо.

Мужчина вскочил так резко, что Селена вздрогнула.

– Надо ехать! – отрывисто проговорил Бенуа. – Скоро ночь! Мы устроим привал в другом месте! Здесь слишком много злых людей, и мне сложно всех контролировать!

Принцесса, обиженная его холодностью, молча поднялась. Марольд помог ей забраться на лошадь и сам прыгнул в седло.

– Прощайте, разбойнички! Помните, что обещали её высочеству!

 

* * *

 

– Прекрасная поляна. Заночуем здесь, – Марольд разжёг костёр и накинул на плечи Селене свой плащ. – Я ужасный недотёпа. Ночи сейчас холодные, а я не позаботился о тёплой одежде для вашего высочества. Простите меня.

– Мы давно перешли на ты. Не заметил?

Бенуа смутился.

– Заметил. Но мне неловко. Слишком мало общался со знатными особами.

– Ты мой спаситель. Тебе можно, – при этом принцесса коснулась его руки. Тот резко отстранился, но, видя удивление на лице Селены, печально вздохнул:

– Поймите меня правильно. Вы слишком красивы. Рядом с вами я слабею. А этот лес не место для беспечных прогулок.

– Ты меня пугаешь.

– Я говорил: со мной вам ничего не грозит. Но я должен быть в силе. Присаживайтесь, ваше высочество. – Маг подвинул к костру невесть откуда появившееся резное кресло.

– Какая прелесть! – восхитилась Селена. – Откуда? – Но тут же нахмурилась: – Магия! Зачем ты сделал это?! Ты же должен жалеть силы!

– Это простая бытовая магия. Через два часа они исчезнут, – Марольд уселся во второе кресло.

– Исчезнут, и я упаду!

– Мы ляжем спать раньше. – рассмеялся юноша. – Ещё целый день ехать.

– Я совсем не хочу спать. Ты не общался со знатными особами, а я мало общалась с магами. Я хочу знать о тебе больше.

– В моей жизни ничего интересного, – улыбнулся Марольд. – Магия такое же ремесло, что и прочие. Но она даёт силу и защиту. Если простого хлебопашца вельможа может оскорбить или унизить, то со мной он будет говорить, как с равным.

– Но хлебопашец сможет прожить долгую жизнь, а ты…

– Короткую, – закончил за принцессу Бенуа. – Но это будет настоящая жизнь, а не выживание.

Селена грустно покачала головой.

– Мне жаль тебя, Марольд. Не думаю, что ты счастлив.

– А ты? – маг пристально взглянул на девушку. – Ты счастлива?

– Я? – удивилась принцесса. – Не задумывалась… Мне кажется – да.

– Твой жених. Слышал, он очень беден, хоть и знатного рода…

– Вот и ты тоже, – надула губки принцесса, – все говорят лишь о богатстве. Но разве золото делает людей счастливыми?

– Зато нищета способна любого сделать несчастным. Хотя, графу де Янесу это не грозит, ведь он женится на дочери короля всей Наргонии.

– Отец не оставит меня. Ты прав, – принцесса недовольно топнула ножкой. – Но я уверяю тебя, Марольд Бенуа, что богатство для меня не главное. Просто ты не знаешь Рансуа. Он выше титулов и званий. Он – поэт! Он – музыкант! Он – творец! Когда играет на флейте грустные мелодии – все плачут. Если бы ты слышал эти волшебные, чистые, как слеза, и лёгкие, как крылья бабочки, звуки – твоё сердце наполнилось бы восторгом и трепетом. Рансуа умеет любить и сердцем чувствует красоту. Кстати, о бабочках! Знаешь, какая у него коллекция?! Если он продаст её – обогатится!

– Насадить беззащитного мотылька на булавку – это и значит чувствовать красоту? – усмехнулся маг.

– И это говорит убийца, который для развлечения Джарроса заставил свою шпагу сражаться с Манкуром, а потом хладнокровно зарезал и самого колдуна. Я видела – ты не испытывал жалости.

– Они были негодяями, – помрачнел Бенуа. – Или я должен был пожалеть их и оставить тебя Джаррасу, чтобы он питал чёрную магию твоей кровью?

– Не лги мне! – сжала кулачки принцесса. – Ты проговорился, что убил Джарроса за деньги!

Марольд сплюнул и тихо пробормотал какое-то ругательство, нагнувшись, подбросил в костёр веточку.

– Не смей плеваться и сквернословить в моем присутствии! – взвизгнула принцесса.

Бенуа удивлённо взглянул на спутницу и вдруг рассмеялся.

– Говоришь, у Рансуа большая коллекция бабочек? Охотно верю. Но у него никогда не будет Марольда Великолепного!

– Что за глупости?! – продолжала злиться принцесса. – При чём здесь ты?!

– Марольд Великолепный – ночная бабочка необычайной красоты. Встречается крайне редко. Рассказывают, что владыка Полуденных стран отдал за неё дворец из чистой слоновой кости. Эта бабочка и сама порождение магии, а потому изловить её без помощи волшебства не получится. Потому я и сказал, что в коллекции твоего жениха никогда не будет Марольда Великолепного.

– Ничего себе, – глаза принцессы восторженно сияли. Она и забыла, что минуту назад готова была даже стукнуть мага. – Вот почему у тебя такое странное имя. Марольд Великолепный.

– Матушка так назвала меня. Она сразу ощутила, что я родился с магическим даром.

– А где водится эта чудесная бабочка?

Марольд хотел ответить, но вдруг умолк и напрягся. Он вглядывался во тьму за костром и теребил рукоять шпаги.

Принцессе передалось его волнение.

– Что там? – прошептала она.

Маг отпустил оружие и хмыкнул.

– Надо же – бриджанны. Не ожидал встретить их здесь.

– Кто это?

– Мёртвые невесты. Девы, что предпочли смерть замужеству, самоубийцы. В определённые ночи они обретают плоть и ищут любви.

– Это мертвецы? – Селена побледнела. – И ты так спокойно говоришь об этом! Сделай что-нибудь, ты ведь маг, иначе я умру от страха!

– Успокойся. Невесты не опасны. Посмотри, даже лошади не боятся их. Я прикажу, и они уйдут.

– Так прикажи скорее! Пожалуйста!

Но Марольд не торопился. На губах блуждала таинственная улыбка.

Когда к костру подступило два десятка женщин в просторных белых одеяниях, принцесса вскрикнула, вскочила и спряталась за спиной мага.

Марольд не двинулся с места, жёстко спросил:

– Почему вы пришли не в свою ночь, невесты? Разве сейчас ваше время?

Одна из девиц, чью голову украшал венок их цветов, звонко рассмеялась.

– Эта наша ночь и наше время, Великолепный. Разве ты забыл, что сегодня ночь Святого Габриэля?

– Проклятье, – прошептал маг, – совсем забыл. Надо было переждать в замке Манкура. Какой же я идиот.

– О чём она говорит? – забеспокоилась принцесса.

Марольд ощутил, как дрожит её тело. Голос мага был мягким и успокаивающим.

– День грехопадения Габриэля. Жил такой святой. Хотя, я сомневаюсь в его святости. Скорее светлый маг. Его подвела гордыня. Однажды он осмелился заключить пари с сатаной и проиграл. С тех пор каждый год в день его роковой ошибки потусторонняя нечисть проникает в наш мир и творит всякие пакости.

– Эй, Великолепный, что ты шепчешь этой дурнушке в платье молочницы? – воскликнула бриджанна с венком на голове. – Прогони её прочь и выбери одну из нас! А хочешь, возьми нескольких! Ты ведь молод и силён!

– Возьми нас, Марольд! – заголосили остальные девы и принялись раздеваться.

Бенуа расстегнул ставший вдруг тесным ворот камзола. Дыхание сделалось прерывистым. Он поднялся на ноги.

– Вы хороши, невесты порока. Все хороши. Какую же выбрать?

– Что ты задумал, Марольд? – вскрикнула за его спиной Селена.

Но юноша не отреагировал, пожирая масляным взглядом обнажённых красавиц. Сделал к ним шаг.

– Не-е-е-т! – принцесса внезапно ощутила страшную ревность. Марольд был чужим, холодным и непонятным, но она не могла допустить, чтобы он возлёг с одной из этих непристойных девиц. И ей было плевать, живые они или мёртвые.

– Почему ты медлишь, кудесник! – закричала бриджанна с венком. – Посмотри, мои перси набухли от страсти, а сосцы затвердели. Моё лоно горит неугасимым огнём и истекает соком. Возьми меня, Великолепный! Я больше не могу терпеть эту муку! Я сгораю от желания! – Она изгибалась, гладила себя по груди и бёдрам и призывно облизывала губы.

– Возьми нас, Марольд! – молили остальные невесты. – Возьми!

– Я выбираю тебя! – ткнул маг пальцем в девицу в венке. – Веди меня, красавица! Где твоя перина из сочных трав?!

– Не смей! – заголосила Селена. – Я не отпускаю тебя! Я твоя госпожа! Именем короля приказываю!

– В чем дело? – Марольд обернулся к ней. – Не понимаю. Тебя ждёт жених, а я совершенно свободен. И не забывай, что я мужчина. Есть вещи, которые нам время от времени стоит делать.

– Тебе нельзя уходить! – по щекам принцессы потекли слёзы. – Пока ты будешь отсутствовать, меня может сожрать какая-нибудь страшная тварь!

– Ах, это, – Марольд улыбнулся. – Я соткал вокруг тебя магический кокон. Тебе ничто не угрожает. – Маг повернулся к Селене спиной и пошёл вслед за хихикающей бриджанной.

– Подожди! – дочь Сердвика бросилась за ним, вцепилась в рукав камзола. – Ты забыл! Тебе нельзя любить! Ты потеряешь дар, и тогда мы оба погибнем!

– Успокойся. – Марольд мягко высвободился. – Это вовсе не любовь, а всего лишь зов плоти.

– Великолепный! – раздался из кустов нетерпеливый голос бриджанны. – Ты идешь?!

– Не ходи! – принцесса прижалась к магу всем телом, обняла за шею. – Умоляю тебя!

– Я не понимаю, твоё высочество, что за капризы? Ты начинаешь меня сердить.

Селена отстранилась, жалобно шмыгнула носом.

– Да, да. Ты прав. Ты мужчина. И я могла бы… – она вцепилась в завязки корсета, но тут же в ужасе отдёрнула руки. – Нет! Нет! Не могла бы! Нет! Я не знаю, что со мной! Мне ужасно стыдно!

– Это ночь Габриэля, – вздохнул Марольд, – ночь порока. Не вини себя, девочка. Будь по-твоему – не пойду.

– Спасибо, – всхлипнула Селена и вдруг ощутила ужасную сонливость, и упала бы, если бы маг не подхватил её. Аккуратно опустив спящую девушку на траву, Марольд с минуту смотрел на неё и хмурился. Затем отвесил себе звонкую оплеуху.

– Опомнись, колдун! Эта плутовка не отнимет у тебя волшебного дара! – Маг тряхнул головой и крикнул с преувеличенной весёлостью: – Эй, невеста! Ты ещё здесь?!

– А где мне быть? – откликнулась бриджанна. – Ты выбрал меня, а мои сёстры ушли. Но скажу честно, кудесник, пока тебя дождёшься – можно второй раз помереть. Иди же скорее, проказник!

 

* * *

 

Селена пробудилась от непонятных звуков. Она приподнялась и огляделась, боясь, что распутные мёртвые девицы ещё здесь. Но у пылающего костра увидела лишь Марольда. Маг стоял на коленях, вытянув перед собой шпагу, и тихо бормотал непонятные слова. И по обнажённому клинку пробегали всполохи молний. Принцесса невольно залюбовалась этим зрелищем. Отсветы пламени плясали на сосредоточенном лице юноши, и девушке казалось, что оно светится. Молнии змеями оплетали лезвие шпаги, тихо гудели, сливаясь с голосом мага, и Селене слышалась музыка. Странная, нереальная, потусторонняя, но музыка. Клинок вспыхнул и засветился ровным голубым сиянием. Бенуа замолчал, осторожно вложил шпагу в ножны и поднялся.

– Марольд, – позвала девушка, – что происходит? Почему я лежу?

Юноша вздрогнул. Обернулся.

– Это просто обморок, – быстро проговорил он, шагнул к принцессе и протянул руку, помогая подняться. – Вставай, Селена. Мы должны бежать.

– Что случилось?

– Вардас! – коротко бросил маг, настороженно оглядываясь по сторонам.

– Кто это? – недоумевала девушка. – Почему мы должны бежать?

– Чудовище, живущее за кромкой мира. – нетерпеливо пояснил Марольд. – Прошу, Селена, скорее! Мы должны успеть! – он схватил её за руку и потянул к всхрапывающим и возбуждённым лошадям.

Его волнение передалось принцессе.

– Ты же говорил, что мы в безопасности!

– Я идиот. Кретин. Тупица, – бормотал маг, подсаживая её в седло. – Я забыл про ночь Габриэля. Раз в год вардасы выходят на охоту. Я чувствую этого монстра. Он уже здесь. Быстрее, Селена!

Они не успели. Сзади раздался хохот. Словно ледяной ветер ударил в спину, замораживая тело и душу. Лошади испуганно заржали, встали на дыбы, и принцесса вылетела из седла. Покатилась по земле, раздирая лицо и руки об острые колючки кустарника. А когда пришла в себя и подняла голову, то вскрикнула от ужаса.

Возле костра стоял огромный волк. Но не синяя, дымящаяся шерсть, не огромные загнутые клыки напугали Селену. Она оцепенела от взгляда монстра. Пронзительного и безжалостного, как сама смерть.

Волк снова захохотал. Совсем как человек.

– Беги, Селена! – крикнул Марольд. – Прошу тебя – беги!

Но силы покинули девушку. Она лишь смогла встать на колени, чтобы увидеть, как Бенуа смело шагнул к чудовищу и выхватил шпагу.

– Что надо, оборотень?! Я не по зубам тебе, нечисть!

– Глупый, глупый чародей, – голос монстра был резким и неприятным, как хруст стекла под сапогом. – Что ты можешь, сопляк? Я вижу тебя насквозь. Ты молод и неопытен. Клепсидр твоего обучения не отсчитал и двух десятилетий. Разве ты можешь устоять перед тем, кто вот уже сотни лет ловит зубами ветра силы и созерцает трансформацию вселенной? Кто познал единение возрождения и распада? Кто с наслаждением слушает вопли демонов, разрывающих покровы эфира? Не дурак ли ты, малыш?

– Много болтаешь, нечисть! – Марольд поднял левую руку и показал волку перстень Джарроса. И чёрный камень ожил, полыхнув зелёным пламенем.

Вардас на мгновение зажмурился.

– Я знаю это колечко. Она принадлежит Проклятому. Откуда оно у тебя?

– Ты хвастался, что слушаешь вопли демонов. Напряги мохнатые уши и послушай проклятия, доносящиеся из ада!

– Вот как. Значит, старикашка мёртв. Но я никогда не считал его сильным магом. Убил бы при встрече, но речь не о нём. Ты прав, мне не нравится ядовитое сияние его камня, а твой магический ножик может неприятно поцарапать меня. А потому я подарю тебе жизнь. Но возьму твою женщину. Беги, лягушонок, и благодари хаос, что синий Родос, запомни моё имя, сегодня пощадил тебя.

– Убирайся прочь, оборотень! – процедил сквозь зубы Бенуа. – Иначе я убью тебя!

Волк затряс головой в новом приступе хохота и вдруг прыгнул. Его прыжок был столь стремительным, что принцесса не успела среагировать. Огромная дымящаяся туша зависла над Марольдом, но не накрыла волшебника, ибо тот успел сотворить магический щит. Заговорённый клинок вонзился волку в брюхо. Тот издал душераздирающий рёв и отпрыгнул в сторону. Красные глазищи яростно сверкнули, рождая слепящие молнии, которые паутиной обвили человека. Марольд закричал от боли и пошатнулся. Воспользовавшись его замешательством, Родос подскочил к нему и ударил лапой. Тело мага отлетело в сторону и упало в костёр, подняв в ночное небо тысячи пылающих искр. Вардас издал торжествующий рык и прыгнул на пытающегося подняться Бенуа.

Сноп искр, мельтешащий клубок теней, рёв зверя и крики человека заставили принцессу в ужасе закрыть лицо руками. Она не знала, сколько сидела в оцепенении и сколько длилась эта немыслимая схватка. Ей казалось, что она спит, а всё происходящее — чудовищный болезненный кошмар. Он закончится, стоит лишь проснуться.

По ушам резанул высокий кошачий визг. Откуда кошки? Селена опустила руки. Вардас, шатаясь, шёл на нее, в боку торчала шпага Марольда. Не дойдя до принцессы несколько шагов, волк пал на землю и затих. Повалил густой едкий дым, и туша зверя стала быстро исчезать. Мгновение, и в ночное звёздное небо унеслось, растворяясь, последнее сизое облачко.

– Марольд! – принцесса бросилась к бесчувственному телу мага, напрягая силы, выволокла из груды пылающих углей.

Бледный, с посиневшими губами, окровавленный и обожжённый, он был жив. Селена ощущала слабое биение сердца. Слезы брызнули из глаз принцессы. Она гладила юношу по грязным щекам и плакала навзрыд.

– Марольд! Миленький, очнись! Умоляю тебя!

Юноша открыл глаза. Попытался подняться, но вновь рухнул навзничь.

– Заклинаю тебя, не умирай! Что мне делать?!

Марольд что-то прошептал, но Селена не смогла разобрать слов.

Она низко наклонилась к его губам и услышала:

– Перстень…сними и положи… на грудь.

Селена в смятении оглядела мага и заметила на его пальце кольцо с большим чёрным камнем. Хотела снять, но перстень словно врос в тело. Ничего не получалось, а юноша тем временем вновь потерял сознание, и ей показалось, что он не дышит. Подвывая от отчаяния, она принялась помогать себе зубами. И наконец, перстень соскользнул с пальца волшебника. Водрузив его на грудь Марольда, принцесса вздрогнула от неожиданности, потому что камень вдруг озарился багровым сиянием.

Бенуа открыл глаза. Слабо улыбнулся. Губы зашептали заклинание.

Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем юноша пришёл в себя и сел.

– Ты спасла мне жизнь. Я уже видел лунную дорогу…

От радости Селена не могла говорить, лишь всхлипывала и вытирала кулачком катящиеся по щекам слёзы.

Солнце стояло в зените, когда они двинулись в путь. Марольд был очень слаб и с трудом держался в седле. Девушке приходилось поддерживать его.

– Когда-то мне хватало полчаса, чтобы восстановить силы, – пожаловался маг, – а теперь я немощен, словно дряхлый старик.

– Ты и так быстро идёшь на поправку. Другим понадобились бы многие месяцы. – улыбнулась Селена. – Меня больше смущает другое. Что стало с нашей одеждой. Как мне показаться Рансуа такой замарашкой?

– Не страшно. Вскоре я подарю тебе настоящее подвенечное платье с драгоценными каменьями. Твой жених умрёт от восторга.

– Нет, нет! – запротестовала принцесса. – Я запрещаю тебе заниматься магией! Посмотри, за эту ночь у тебя поседели виски.

– Родос — сильнейший из вардасов. До сих пор не верю, что одолел его.

– Ты самый могущественный маг на свете!

Марольд лишь грустно улыбнулся.

 

* * *

 

Из-за кустов пышной сирени они наблюдали за лужайкой перед дворцом. Граф Рансуа де Янес ловил бабочек.

– Вот твой избранник, – печально произнес Марольд. – Я выполнил обещание.

– Да, – прошептала Селена, – выполнил. – Она смотрела на жениха и не понимала, почему больше не испытывает никаких чувств к этому человеку. Рансуа показался ей простоватым и неуклюжим деревенским увальнем. Конопатый, с копной волос, напоминающей неухоженный стог сена, с по- детски открытым ртом, с сумасшедшим блеском в глазах, одетый в залатанную сорочку, в одном сапоге… Нет, она больше не любила его.

«Он талантливый, – шептала Селена. – Он добрый. Он…».

Селена в отчаянии кусала губы, но лицо жениха расплывалось перед глазами, рождая совсем другой образ.

– Прощай, – услышала она голос Марольда. – Будь счастлива.

– Нет! – воскликнула принцесса, резко оборачиваясь к магу. – Ты не можешь уйти! – она с мольбой взглянула на юношу. – Неужели ты бросишь меня?!

– Я… я, – растерялся Бенуа. – Рядом с тобой я почти погубил свой дар…

– Я не хочу потерять тебя! – заплакала Селена. – Разве ты не видишь, что я люблю тебя!

Юноша заколебался и вдруг порывисто заключил её в объятия.

– Я тоже не могу без тебя! – Он покрывал её лицо поцелуями и повторял: – Любимая, любимая! Ты – моя магия!

Благоухание сирени кружило голову, ощущение пьянящей радости переполняло влюбленных. Селене казалось, ещё мгновение, и её ставшее невесомым тело воспарит в безбрежное бездонное небо, растворится в лазурной синеве, чтобы пролиться затем на землю искрящемся чистым дождём. Отчего-то хотелось плакать и смеяться одновременно.

– Тебе не жаль Рансуа? – спросил Марольд.

– Жаль, – прошептала Селена, – очень жаль.

– Давай сделаем ему подарок? У меня осталось немного магической силы.

И прежде чем принцесса ответила, раздался восторженный вопль де Янеса:

– Матушка! Люди! Все сюда! Я поймал Марольда Великолепного!

Селена широко открыла глаза:

– Как тебе это удалось? Ты же говорил, что добыть Марольда даже магам непросто.

Юноша пожал плечами:

– Наверное, потому, что я сам Марольд.

Девушка склонила голову ему на плечо:

– Ты самый добрый маг на свете.

– Увы, любовь моя. Я больше не маг, и вряд ли смогу баловать тебя волшебными подарками…

Селена не ответила, она плакала. Но это были слёзы радости.

Они уезжали от дворца всё дальше и дальше, а на лужайке стоял де Янес и не верил в собственную удачу:

– Марольд Великолепный! Как же так?! Днём! Нет! Этого не может быть! Это сказка! Настоящая сказка!

 

Конечно, сказка. Только в сказках принцесса выходит замуж за простолюдина, а чудаковатый энтомолог среди бела дня ловит Марольда Великолепного…

 


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 29. Оценка: 4,62 из 5)
Загрузка...