Легенда о замке Текран

Поздняя осень в Царстве Ксип всегда отличалась суровостью. Север материка терпел наступление зимы ещё в ноябре, хотя снега пока не было видно. Зверье обновляло шерсть перед зимой, птицы перелетали на юг, где было теплее. Собрав урожай, крестьяне наблюдали, как засыпают леса, конопатили дома и чистили печные трубы.

Утепляли одежду и готовились к холодам не только простые люди. Обитателям замка Текран тоже надо было готовиться к зиме. Замок построили совсем недавно. Он представлял из себя внушительный каменный фундамент, плавно переходящий в сочетание покрытого штукатуркой дерева и камней. Все это было обнесено двойным слоем частоколов. Около замка стояла закрытая бревенчатая конюшня. В самом здании было четыре комнаты — спальня, склад-оружейная, кухня и главный зал.

Все это принадлежало молодоженам Скену Хромому, отставному ландсконту, и его жене Эльфаре. Хромой скопил весьма крупную сумму денег на службе командиром крупного соединения пехоты, но ушел из армии, когда ему из арбалета попали в голень и сломали кость в ноге. Охромев, старый вояка продал большую часть своей экипировки и вложил все деньги, что у него были, в постройку замка. Пока же замок строился, он жил у товарища. И ухаживал за его сестрой. В итоге, скрепя сердце, Тенкер Борода отдал свою сестру замуж, хотя и знал о жестокости Скена. И не прогадал. Эльфара, отвечая взаимностью Хромому, всегда могла его успокоить, была скромна, следила за домом и с радостью приняла предложение о женитьбе.

Сейчас же празднования окончились. Приближалась зима, Скен отчаянно искал лекаря. Его жена была больна и медленно угасала. Хромой побывал, пожалуй, у каждого лекаря в округе. Многие соглашались помочь, но после неудач лишь стыдливо плели что-то про сильную болезнь или проклятие, после чего уходили. Скен продолжал ходить и скупать различные настойки и снадобья. Делал он это ночью, потому что днем пристально следил за состоянием жены. Это лишь порождало новые слухи. Все дошло до того что аптекари закрывали двери, только увидев мрачную хромающую фигуру на горизонте, не желая связываться с проклятым.

Сам Скен тоже готов был поверить, что над его домом нависло проклятье. И все же, когда заезжий окультист предложил свои услуги, Хромой отказал ему из природного страха к потустороннему. Народная молва все переиначила: замок Текран превратился из проклятого жилища несчастливой молодой пары в притон для окультистов и нечистых сил. Не желая слушать подобных речей, Хромой почти полностью перестал посещать город, лишь изредка пытаясь пополнить запас лечебных зелий.

Но все ещё не было безнадежно потеряно. Ещё можно было все исправить.

Тенкер обещал привести священника из Шоувальда, будто бы лечащего даже прокаженных. Ближе к декабрю они должны приехать. Ну а пока что надо было следить за женой, сделать все, чтобы она дожила до приезда брата. Хромой ни на секунду не сомневался, что приезжий лекарь точно поможет.

***

Наступило утро. Скен проснулся от громких криков на улице. Быстро проверив спящую жену, бледную и холодную, он оделся и собрался было выходить, но после минутного размышления сбегал на склад и взял короткое копье. Самое лучшее, что осталось в арсенале.

Покинув оружейную, Хромой направился к двери. Открыв её, он первым делом взял копье обеими руками и спихнул с порога главного крикуна, который не удержался и упал в грязь.

Хмуро осмотрев группу из десятка людей, столпившихся тут, Скен недовольно, хриплым спросонья голосом задал очевидный вопрос:

— Что вы забыли на моей земле?

Упавший в грязь немедленно встал и начал орать.

— Ты, чертов окультист! Где он!? Куда ты дел моего маленького Тека!?

Хромой до боли в руках сжал копье. Став чернее тучи, он и сам сорвался на крик.

— На кой хрен мне ваши сраные дети!? Вы клевещите на меня, вместо того чтобы следить за своими дармоедами, а потом ищете крайнего! Пошли вон отсюда!

Несколько людей уже начали было отходить, но их негласный лидер повернулся к толпе и снова начал кричать.

— Даже не думайте уходить! Этот урод своими ритуалами загнал жену в могилу, а теперь и наших детей мучить собрался!

Как только он умолк, все начали отходить. Глаза и лицо Хромого налились кровью. Руки начали немного дрожать. Всем своим видом он говорил, что сейчас случится что-то страшное. Обернувшись, крикун сразу же получил древком копья в челюсть и снова упал в грязь.

Скен встал на над и просто начал резкими ударами древка месить несчастного.

— Я за эту землю свою кровь лил, чтобы такие ничтожества, как ты, могли жить и плодиться! Лучшие годы я отдал на то, что бы жить в лишении, недоедать и рисковать жизнью, чтобы таких, как ты, не ставили в строй, а потом спокойно пожить! И теперь вы все приходите ко мне, в такое время и … — у Скена от гнева перехватило дыхание. На лице и руках уже выступили вены. Он месил человека в грязи, пока к нему на защиту не кинулась прибежавшая в слезах женщина:

— Хватит! Остановитесь! Прошу вас, господин Скен! Вы же его убьете!

Хромой увел удар в грязь, чтобы не попасть по женщине. Та продолжала плакать и кричать, что Тек вернулся сам, пытаться расшевелить мужа. Последний лежал в луже грязи и крови, почти не подавая признаков жизни.

— Убирайтесь отсюда к чертовой матери! Если кто-то ещё придет сюда орать, я его башку насажу на частокол! — быстро отдышавшись, Скен вытер древко о траву и вернулся в замок, пока бесчувственное тело крикливого крестьянина тащили домой его товарищи. Хромой медленно прошел на склад и вернул копье на место. Тяжело вздохнув, он сел на лавку и обхватил голову руками. Теперь по всей округе будут кричать, что он сошел с ума, готов рубить, кромсать и мучить людей. Больше никто вообще не продаст никакой еды, не говоря уже о отварах и настойках. Оставшиеся припасы надо было растянуть до приезда Тенкера.

***

Наступил декабрь. Скен днями напролет топил печь в доме, готовил жене лечебные отвары и отпаивал настойками, по ночам охотясь в лесах. Но Эльфара все больше увядала. Ещё не так давно румяная женщина крепкой комплекции, с вечно радостными глазами и не сходящей улыбкой — похудела и осунулась, щеки её впали, а в глазах был лишь болезненный блеск. И только снисходительная, грустная улыбка осталась прежней на белом, как снег, лице.

Скен зашел в спальню, где лежала Эльфара. Подойдя к ней, он сел рядом с кроватью и протянул её кубок с настойкой. Она, как обычно, улыбнулась и с хрипотцой прошептала:

— Брось это все. Ты пытаешься спасти утопающего, привязанного к наковальне.

Хромой приподнял её голову одной рукой и аккуратно влил ей в рот настойку.

— Ты не в том положении, чтобы отказываться от лечения, дорогая. Твой брат совсем скоро привезет чертового лекаря из Шоувальда и ты встанешь на ноги! — Мужчина аккуратно вернул голову жены на подушку и убрал кубок.

— Ты всегда так говоришь. Каждый день ты сидишь здесь, даешь мне еду и заботу. Успокаиваешь меня. — Сказала Эльфра, одарив мужа грустным, болезненным взглядом.

Прошедшего через огонь и воду, раны и болезни, лишения и потери Скена этот взгляд убивал. В годы юности, обескровленный, ночью, в окружении врагов, он чувствовал себя менее беззащитным и беспомощным, чем под взглядом больной жены.

— Я правда тебе благодарна за это, но… Просто смирись, дорогой. Меня уже не спасти. Никто не знает что это. Ни один из лекарей, который ты приводил, не помог мне. Что может измениться?

— Все можно изменить. Все можно исправить и все можно вылечить. Просто потерпи ещё пару дней. Я пока пойду задам овса лошадям, а ты поспи.

Скен поцеловал жену в лоб и вышел из спальни. Его глаза увлажнились, а по щеке прокатилась одинокая слеза. Ему было больно смотреть на умирающую жену, даже когда она сама смирилась с судьбой. Она уже давно не жаловалась, не плакала и не молилась. Просто лежала и просила Хромого смириться тоже. От каждой такой просьбы его черствое сердце, закаленное боями и жестокостью военной жизни, сжималось.

Но и сам он не крепчал со временем. Недосып, экономия в еде и постоянные переживания старили Скена. Побитое войной тело все чаще давало сбои. Дрожащие руки и судороги в ногах мешали охотиться, седина и морщины в отражении водной глади удручали, а старые раны все чаще давали о себе знать.

***

Наконец, Тенкер Борода прибыл. Дикий холод и ветер пробирали до костей даже внутри замка, но Скен ходил в одной старой шубе и теплых штанах. Остальной одеждой он утеплил кровать Эльфаре, которая ослабла настолько, что не могла говорить. Её брат стучался в ворота. В ворота стучала надежда.

Скен выскочил на улицу, пропустив лекаря и Бороду в замок, а сам пошел ставить лошадей в стойло. Его собственный конь на фоне новоприбывших выглядел довольно печально. Привязав к стойлу лошадей, он задал всем овса, потрепал своего гунтера по гриве и побежал в замок. Когда он вернулся в стены своего дома, гости уже прошли к кровати Эльфары. Тенкер неразборчиво шептал что-то своей сестре, держа её за руку, а лекарь молча наблюдал и улыбался. Наконец, он заговорил приятным басистым голосом.

— Хош добр к этому дому! Я вижу, что вы никогда не расстанетесь. Ни одна болезнь не разлучит вас, клянусь самим Хошем! Но мне надо остаться с Эльфарой наедине. Таинство молитвы на то и таинство…

Хромой тронул за плечо своего друга, убитого горем, и оба вышли из комнаты.

— Он поможет?

— Скен, когда я уезжал, она не была так плоха. Я был уверен, что найду лекаря, который… Слушай. — Тенкер грузно присел на стул и тяжело вздохнул. Его лицо осунулось и побледнело. — Мы оба взрослые люди. Давай будем честны друг с другом: если её вылечат — это будет чудо. Великое чудо!

Севший было на стул Скен, вскочил и ударил по столу ладонью.

— Да что ты несешь! Два с половиной месяца ты шатался по Шоувальду, нашел лучшего лекаря, которого смог, привел его и говоришь, что надежды нет?!

Хромой схватил бородача за шкирку, приподнял его над землей и с силой опустил на ноги. Лицо его покраснело, а руки начинали дрожать. Не успел он обрадоваться приезду лекаря, как его снова кинули в состояние беспомощности. Скен выдохнул, немного успокоился, но не отпустил товарища.

— Ты правда так считаешь?

Тенкер потупил взгляд. Скен отпустил его и сел обратно на стул, подперев голову рукой. Оба мужчины молча сидели за столом, думая об одном и том же. И мысли эти были печальны. Наконец, из спальни вышел лекарь. Борода тут же вскочил.

— Ну? Как она, Конген?

Жрец расплылся в улыбке. Он развел руками и поднял глаза в потолок.

— Все решает Великий Хош! Все в его руках! И черт подери, эта прекрасная девушка ему по нраву. Ничто, никто и никогда не сможет разлучить твоего зятька и твою сестру, Тенкер. Через пару дней все наладится.

Лекарь уехал в тот же день, что и благословил молодоженов. Брат уехал на следующий день. Хромой был сам не свой от счастья. Потускневший было мир вновь разгорелся красками. Скен день и ночь проводил с женой. Ему казалось, что она наконец пошла на поправку. Наконец, появилась надежда. Но на третий день надежда умерла. И забрала с собой Эльфару.

Несколько дней Хромой просто бродил по округе и искал место для могилы. Он не ел и не пил, но не кричал и не плакал. Для него все было кончено. Он был оклеветан, покинут всеми и разбит. Холодный труп жены нанес самый страшный удар по Хромому. Угрюмый и нелюдимый он бродил по спящим лесами и заснеженным полям, вспоминая, где Эльфара любила гулять. Долгие зимние вечера он проводил у очага, закутанный в шкуры. Его мучили кошмары. Призраки прошлого, убитые им люди и все обиженные когда-либо приходили к нему и насмехались над его горем.

Наконец, место было выбрано. Вернувшись домой, Скен впервые за несколько дней приготовил себе похлебку и сел за стол, чтобы поесть. Не успел он взяться за ложку, как в дверь постучали. Хромой пустыми глазами посмотрел на дверь, но не встал. Отправляя в рот ложку за ложкой, он просто слушал стук в дверь. Наконец, Тенкер сам открыл её и вошел. Увидев хозяина замка, Борода смутился.

— Почему ты не открываешь? Что-то случилось? — Тенкер удивленно смотрел на бледное, осунувшееся лицо, явную седину и пустые глаза Хромого. Скен равнодушно посмотрел на товарища в ответ.

— Как будто ты не догадываешься.

— Она… Умерла?

Скен положил ложку на стол и встал. Равнодушие в глазах сменилось тихой злобой.

— Умерла? Нет… Нет. Её убил один ублюдок.

Хромой начал медленно двигаться в сторону Тенкера, жутковато улыбаясь.

— Кто? — бородач в непонимании смотрел на приближающегося Скена.

— Как будто ты не догадываешься… Подослал своего парня в тряпках священника, чтобы он отравил Эльфару, да? Ты ведь не хотел, чтобы она жила со мной. И предпочел этому её смерть! — Хромой сорвался на крик и дрожащей рукой вытянул из-за пояса кинжал.

Тенкер в ужасе смотрел на Скена, медленно отступая к двери. Рефлекторно потянувшись к ремню, он не нащупал ножа. Тот остался дома.

— Ты думаешь, что я мог так поступить с бедняжкой Эльфарой? Ты действительно считаешь меня настолько отвратительным человеком, да? — он говорил спокойно, почти без дрожи в голосе и не сводя глаз с товарища.

— Она умерла после ритуала этого ублюдка! — Хромой схватил Тенкера за бороду, молнией подскочив к нему. — Если это был не ты и твой дружок, то боги тебя спасут! Им ведь не нужны невинные души!

Борода глухо кашлянул кровью, когда под ребра дважды вонзился кинжал. Скен отворил дверь и выкинул Тенкера в снег, после чего хлопнул дверью и вернулся за стол. Даже не вытерев кровь с рук, он продолжил еду. Ему уже было все равно. Эльфара мертва, а отравитель скоро встретит её на том свете. Но не успел он доесть свою похлебку, как снова постучали. Но не снаружи, а изнутри.

Со скрипом открылась дверь в спальню. Из неё вышла Эльфара, собственной персоной. Абсолютно голая, тощая, с неестественно зеленоватой кожей и похотью в глазах, она с грацией кошки шла к Скену. Мягким, нечеловеческим голосом демона-искусителя, она шептала, как скучала по своему возлюбленному. Последний в это время тяжело дышал, забившись в угол.

— Я так посмотрю, ты мне не рад? Жаль… Ладно, как соскучишься — сам придешь — призрак вернулся в спальню, закрыв за собой дверь.

Лишь под утро Хромой выбрался из угла. Переборов свой страх потустороннего, он решил все же похоронить жену. Дрожащей рукой открыв дверь, он увидел Эльфару в том же виде, что и днем. Бледная кожа, закрытые глаза, похоронное платье.

— Может привиделось? — тихо прошептал Скен. Он верил своим глазам, а потому тщетно пытался себя успокоить. Как бы то ни было, руки стали дрожать меньше. Надо было работать.

Подняв жену с кровати, Хромой быстро покинул спальню. Выйдя на улицу, он сразу увидел кровавую полосу, идущую от самой двери к конюшням. У входа в конюшню лежал труп. Совсем недавно убитый Тенкер. Он прополз удивительно далеко, пока не замерз в снегу.

— Его тоже надо похоронить… — Хромой остановился и посмотрел на горизонт. Над лесом восходило багровое солнце. Самое время начать работу, если он собирается закончить при свете. Хрустя по снегу, он дошел до саней и уложил жену. Коней впрягать не стал, чтобы не ранить животное — пару дней назад был снегопад и в сугробах не то что конь, а сам черт ногу сломит. Да и место недалеко…

Добравшись, Хромой взял инструменты и тут же начал разгребать снег. Довольно быстро управившись, он начал заступом ковырять твердую, мерзлую землю. Это заняло много времени, отняло много сил, но надо было поскорее покончить с этим. Откинув все свои традиции, Скен просто уложил жену в мерзлую землю. Посмотрев на её лицо, освещаемое лучами заката, в последний раз, он закрыл тело досками и забросал могилу землей. Начиналась вьюга. Ветер щипал глаза и открытые части тела. Сказав скупые слова прощания, Скен, впервые за много лет, расплакался и побрел обратно. Ноги тонули в снегу, а ледяной ветер залетал за шиворот. Почти не чувствуя свое тело от жуткого холода, Хромой добрался до дома.

Когда он вошел в зал, снег уже почти засыпал труп Тенкера. И метель только усиливалась. На случай, если занесет дверь, Скен взял с собой заступ. Но как только дверь захлопнулась, из другого конца зала послышался знакомый, приторно-сладкий голос.

— На улице так холодно… Зачем же ты решил от меня избавиться? Кто будет тебя греть по ночам, дорогой?

Хромой уперся спиной в дверь и начал медленно сползать, надрывно кашляя. Сердце билось словно птица в силке, ноги не держали его, а руки дрожали все сильнее. Эльфара в это время ловко заскочила на стол и грациозно прошлась по нему.

— Все ещё мне не рад? Ну и ладно. Сам приползешь потом. — Скинув ногой свечку, он прыгнула к самой двери спальни и нырнула за неё.

Скен снова провел всю ночь на полу, без сна. Под утро он не чувствовал пальцев от холода. Едва держась на ногах, он прошел до злосчастной двери и открыл её. Она снова лежала на кровати. Сползая по дверному косяку, Хромой мысленно проклинал Тенкера, священника и его бога, проклятие, что нависло на его замком, самого себя и все что с ним происходило в последние дни. Ещё недавно полный сил, черствый и нелюдимый, Скен плакал, не в силах подняться с пола. Больной и разбитый, преждевременно постаревший, он едва смог собраться и взять себя в руки. Проползя до заступа, он взял его как костыль и поднялся на ноги. Тяжело дыша, Хромой, стараясь сдерживать дрожь в руках, вышел из замка. Дошагав до саней, он подтянул их ближе к входу в замок. В его голове осталась лежать только одна простая мысль: надо правильно похоронить жену, чтобы обрести покой.

***

За последние дни Хромой истощал ещё сильнее. Он несколько раз хоронил жену, собственными руками разгребая снег и землю. Он изломал все инструменты, стер руки в кровь, пальцы на ногах готовы были отломаться с хрустом от неосторожного движения. Он хоронил её согласно обрядам и им наперекор, молил богов и проклинал их, стоя над могилой.

На бледном лице уже не было никаких эмоций, дрожь в руках не позволяла делать что-либо, а ноги окоченели настолько, что сложно было ходить. И вот, в очередной раз Эльфара лежала перед ним на столе, шевелила тонкими ножками и что-то шептала. Но он уже не слышал. Не слышал и не видел ничего, кроме её глаз. Все тех же, красивых, бездонных, дурманящих глаз…

Вот она поднялась и ушла в спальню. Скен из последних сил встал со стула и едва перебирая ногами направился вслед за ней. Тяжело открыв дверь, он услышал радостное «Наконец-то!». После этого все пропало. Он ничего не видел и не слышал.

***

Лишь весной люди решились зайти в замок. В конюшнях лежали мертвые лошади, а рядом с ними растерзанный труп Тенкера. На нем не было одежды и кожи во многих местах. Постарались либо крысы, либо мародеры, либо что-то ещё. Но когда они открыли спальню, там не было ничего ужасающего. Два бледных трупа с улыбками на лицах лежали рядом в похоронной одежде. Их погребли где-то за замком, а замок отдали местному мелкому вельможе. Но его скоро отравили. Следующего хозяина замка задушили. Тот, что был после него, сошел с ума и собственноручно сжег деревянные части замка, задохнувшись в дыму. Неизменным осталось лишь одно — по ночам люди видели двух призраков, танцующих и смеющихся на территории замка, а раз в несколько месяцев приходили люди в бесформенных балахонах и молились какому-то древнему богу. Из года в год. Из десятилетия в десятилетие. И счет скоро пойдет на века, хотя не осталось уже ничего от руин замка, от двух безымянных могил, да и историю эту помнят немногие старцы…


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 6. Оценка: 4,50 из 5)
Загрузка...