Одинокий выстрел


Не стальная игла, а грусть

Мне пробила сегодня грудь.

Оторвусь от земли и в путь,

Не забудь меня, не забудь.

 

Э. Шклярский

Пистолет вывалился из руки. Гул стоял и стоял в ушах, а может у него в голове...

- Ада... Боже мой, Ада... Что мы наделали? Воробушек! Ада... Не-е-ет! А-а-а-а! - его почти звериный крик покатился озерной гладью, заревел и растворился.

Иргман перепачкался в крови. Руки не слушались.  Слёзы катились градом, голова болела, в висках долбило. Он вытирал руки о цветастую ткань платья: "Боже мой... Боже мой... Что я делаю?". Отпрянул назад, отполз. "Нет, нет! Я должен тебя спрятать! Прости... Да... Сюда придут. Я должен - я хочу жить. Прости..."

Иргман снова пополз к ней, смахивая слезы грязными руками - кровь теперь была и на его лице. Он ухватился за что-то и потащил тело к озеру. "Нет, нет! Что я делаю? Где пистолет? Оба... Где они? Зачем?! Я не то делаю... "

Иргман бросил тело - рука запуталась в рюшах, он высвободился и с отвращением отбросил фалду платья. Взглянул на ее лицо и окаменел. Он похолодел, отяжелел, рухнул на землю, в глазах опять помутилось от слёз.

- Боже мой, боже мой! Ада! Не-е-ет! - нечеловеческий крик отразило озеро. Иргман словно пришёл в себя. Заметался из стороны в сторону. Теперь уже проворно и быстро осматривал место, где она упала. Залез в карман, высвободил платок (руки всё ещё дрожали), аккуратно поднял пистолет. Подбежал к воде и хотел швырнуть как можно дальше. Тот ударился об воду в нескольких шагах от берега, булькнул и ушёл на дно.

Иргман вновь очнулся, но теперь иначе. Обернулся и уставился на бездыханное окровавленное лицо с открытым ртом, набитым спутавшимися, перепачканными кровью и грязью волосами. В свете луны Ада казалась чем-то призрачным, не из этого мира. Если бы он не видел случившегося, ни за что сейчас не поверил бы, что это - она. "Это я! я... я виноват! Какой кошмар! Это уже не она! Бежать... Надо бежать! Ну чего ты стоишь, дурак?!" Он сделал несколько шагов, ноги не слушались. Бросил на Аду последний взгляд:

- Прощай! Прощай, моя Ади... Надеюсь теперь ты счастлива, а я не хочу умирать.

Он рванулся в сторону чащи. "А второй?!" Метнулся назад, стал оглядываться: "Здесь, здесь... я где-то здесь его выронил... чёртовы тучи! Да!". Иргман сунул пистолет во внутренний карман пиджака и скрылся.

*

- Бетрис, Бетрис! Открой! Скорей, умоляю! Бетрис...  - Иргман выносил дверь подруги детства, единственного человека, которому мог довериться. А куда ему было идти?! Дома наверняка уже ждала полиция. А если и нет, то скоро нагрянет. Вдруг  загремело, Иргман присел от страха. Хлынул дождь. Он сообразил, что это гром, поднялся и стал колотить в дверь ещё отчаяннее.

- Кто? - послышался испуганный голос.

"Боже, хоть бы она была одна!"

- Бет, это я! Иман... Открывай!

Бет распахнула скрипучую дверь. Перед ней стоял бледный Иргман. По его плечам хлестала вода, текла струями с лица, смывая остатки крови. Бет ахнула и отступила назад:

- Я слышала выстрел. Что ты наделал?!

Иман шагнул к ней. Она вытянула вперёд обе руки и стала отступать. Иман уловил за спиной шум. Деревня Гитхорн оживала. "Нельзя ждать. Если меня увидят - мне конец." Он бесцеремонно ввалился в дом и захлопнул за собой дверь.

- Это не я! Прошу, верь мне! Я ничего... Она... Её больше нет! Я виноват, Бети, это моя вина! Но я ничего не делал... - Иман упал на колени, закрыл лицо руками и зарыдал.

- Перестань! - её голос прозвучал так властно, что Иман не раздумывая встал, сглотнул слёзы и затих. Он смотрел на нее умоляюще, словно ждал, что она скажет, как быть дальше.

- Потом будешь плакать! Снимай! Ты испачкался. Надо её спрятать, а лучше сжечь. Быстрей же, раздевайся! - скомандовала Бет.

Иман стал выпутываться из промокшего пиджака, у него плохо получалось, его колотило, тело не слушалось. Бетрис стянула пиджак, бросила на пол. Что-то загремело - она увидела пистолет. Ничего не сказала, только многозначительно уставилась на Иргмага, словно пыталась разглядеть ответ в его газах. Иман скривился, во взгляде мелькнуло что-то жалкое, его охватывало отчаяние. Еще немного и он опять разрыдался бы.

- Ладно. Продолжим! - решительный голос Бет снова привёл его в чувство. Она стянула с него рубашку, подхватила брошенный пиджак и направилась к камину - хотела швырнуть одежду в огонь, но передумала.

- Мокрые. Будут долго гореть, - задумалась на мгновение, метнулась под лестницу, откинула дверцу, швырнула шмотки в подвал.  - Потом избавимся от них, - вспомнила про пистолет подлетела к нему, глянула на Имана ещё раз.

- Это не тот... Другой... - залепетал Иман.

- Хорошо, - она подобрала оружие, огляделась, подбежала к шкафу и сунула его между  книг. - Если не тот, не нужно прятать. Ну, чего застыл? Шевелись!

Иман дрожащими пальцами начал расстегивать штаны.

- Подожди!

- Да... Прости...

- Я принесу тебе вещи брата,  - в него полетело полотенце. - Вытирайся! Особенно волосы! Лицо и волосы.

Бетрис взлетела по лестнице, через секунду вернулась, швырнула ему штаны и рубашку, выпалила: "шевелись же!" - и метнулась к окну. На улице копошились, светили фонарями, что-то кричали. Подскочила к нему - он ещё не успел надеть брюки. Выхватила из рук те, что он снял. Заметила лужу  на полу, с него хорошо натекло, собрала кое как штанами воду, подняла ещё полотенце, которое Иман отбросил, немного потёрла им пол и отправила всё это вслед за рубашкой и пиджаком. Захлопнула погреб и замерла.

Дверь распахнулась, на пороге нарисовался брат. Иман стоял в расстёгнутых брюках. Виллем обалдел от неожиданности. Секунду все молчали. Первым оттаял Лем:

- Как? Вы... - от изумления парень забыл слова. - Что вы тут делаете?!

За ним очнулась Бетрис:

- Что ты здесь делаешь? Я думала у тебя ночная смена! - она всегда умела держать себя в руках.

Ошарашенный брат переводил взгляд с Иргмана на Бетрис, с Бетрис на... Наконец очнулся сам Иман. Понял, что стоит в незастёгнутых штанах, стал судорожо дёргать молнию, она не поддавалась.

- У тебя же есть девушка? Какого чёрта?!

Бети очутилась перед ним, закрывая Имана от брата - мало ли какие  следы ещё остались. Бет повысила голос:

- Нет, это я спрашиваю: какого чёрта?! Какого чёрта ты здесь, когда должен быть на работе?!  Не лезь в мою жизнь!

Виллем смутился и замялся. Видимо Бети умела произвести впечатление не только на робкого Имана, но и на своего старшего брата.

- Я просто... Я услышал выстрел! Хотел убедиться, что у тебя всё в порядке, а ты...

- У меня всё хорошо, Леми, как видишь!

- Я вижу! - его глаза злобно заблестели. - Пойду узнаю, что там произошло...

- Постой! - Бети схватила его за локоть. - Не говори Аде! Иман вздрогнул. Виллем презрительно усмехнулся, сплюнул сестре под ноги и двинулся под дождь в темноту.

Бет быстро закрыла дверь, задвинула засов, облегчённо вздохнула. Окинула Имана и комнату придирчивым взглядом:

- Фух! Теперь рассказывай! Всё! Без утайки!

*

Полицейские прочёсывали лес и обшаривали озеро. Через несколько дней пистолет нашли. На нём оказались лишь отпечатки убитой. Он был пустой. Один единственный заряд, похоже, выпустили в неё. Следы размыло дождем.

- Ливень пришёлся некстати!

- Тут был кто-то еще.

- Мы точно не знаем. Пистолет её, один заряд...

- Ты совсем идиот? Она убила себя, а затем выбросила пистолет в воду, чтобы её не заподозрили? Ты полный и-ди-от!

- Сам идиот! Она умерла не сразу - эксперт подтвердил, у неё было еще две-три минуты... На правой руке следы пороха, значит - она стреляла. Все в округе показали, что слышали только один выстрел. Допросили мать и любовника - оба уверены, что она могла... У нее были мысли... В общем, она не хотела жить и всё время об этом говорила. Мать пыталась её лечить, но любовник забрал её из клиники к себе. Последние полгода они жили вместе. Иргман не признаётся, но, вполне возможно, она узнала об измене, это и повлекло.

- Это он сделал! Вон там застрелил, сюда притащил, пистолет выбросил. Теперь поёт про мысли о самоубийстве. Свои отпечатки стёр, а может стрелял в перчатках... Видели-то его уже после выстрела, а подружка не в счёт - может, они в сговоре.

- А следы пороха? А мотив?

- Не знаю. Ты их допрашивал... Наследство есть?

- Я же сказал - любовник! Они не были женаты. У матери деньги есть. Ему выгоднее было бы жениться на ней, а потом застрелить,  если так. Да и зачем выбрасывать пистолет? Нет. Здесь не то... Предположим, она стрелялась там. Не совсем попала. Пришла, ну или приползла сюда, выронила пистолет (допустим, она заходила в воду) и умерла. За пару минут вполне могла. Проклятый дождь, разбери теперь! Без него было бы куда проще...

- Хм... Ха! А ей-то это зачем? Ха-хах! Прострелила себе башку, затем решила искупаться?

- Ты сам сказал... Думаешь с простреленной башкой она ясно соображала?! Да и всё может быть - адреналин!

- К чёрту! Иргмана нельзя отпускать! Он что-то скрывает.

Вскоре расследование зашло в тупик - против единственного подозреваемого, Иргмана, не было никаких улик.

 

*

Год спустя

 

- Пойдём! Давай, бегом! Там никого не бывает... Ну же, идём!

Селинда артачилась:

- А как же Ада? Проклятие Ады...

- Да перестань! ты веришь в эти сказки?! Я был там с Мишель и ничего! Как видишь - живой!

- Так ты был там с ней, а теперь идешь со мной?! - Девушка отпихнула его.

- Да брось! Я же тебе сказал: Мишель - моё вчера, а ты, кто знает, может быть ты - моё завтра!

- Кто знает?! - Селинда надула губки и демонстративно заложила руки за локти.

- Ну, мы ведь с тобой даже ещё не целовались! Откуда мне знать? Я же сказал: ты мне нравишься, я из-за тебя не сплю ночами! Дай мне шанс и я забуду про Мишель, обещаю. Ну... - он игриво взглянул на неё и нежно погладил  по руке.   - Седи, решайся! Ты мне сегодня снилась, я всю ночь думал о тебе. Не могу больше ждать и ты тоже... так? Ты хочешь этого, я же вижу, признайся! - Он подошёл поближе. - Бегом, пока никто не увидел! - Гери схватил её за руку и потащил по заросшей тропе к озеру через чащу. Седи не особо сопротивлялась. Теперь она не думала о "проклятии Ады", а дулась из-за невесты Гери.

- Скажи ещё, что Мишель совсем не боялась идти туда! - девушка ревновала.

Гери молчал, чтобы не ляпнуть лишнего. Седи ещё колебалась - он это чувствовал. Нужно было скорее укрыться от глаз, он прибавил шагу:

- Давай! Побежали...

- Не тащи меня, я порву об ветки платье! А-ай! - она попыталась высвободить руку, но Гери не сдавался, он уже видел просвет.

- Ого! - Седи остановилась, как только вылетела вслед за Гери из одичавшего парка на цветущую поляну и вырвала руку - он отпустил. Выдался на редкость солнечный день, уже неделю небо хмурилось. Гери такого ждал. Он знал, поляну Ады нужно показывать залитую ярким солнцем. В такой день все призраки отступают даже из самых проклятых мест.

- Как здесь красиво, Гери! - Седи всплеснула в ладоши. - О, боже! И почему на это место наговаривают?! Откуда... Откуда здесь гладиолусы? Разве это - дикие цветы? Откуда их столько? - Ошарашенная Седи теперь вела себя как ребёнок. Пробежалась туда и сюда, плюхнулась среди цветов.  - Боже мой! Боже мой, сколько их! А как они пахнут, Гери!

Гери довольно рассмеялся, даже облегчённо вздохнул - теперь можно и поболтать:

- Ты слышала о её любовнике? Говорят, он разводит для неё гладиолусы - её любимые цветы. - Гери понизил голос, подошёл к подружке и опустился на колени. - Ещё говорят, что она к нему приходит, когда он здесь один, и они  любят друг друга, - он отодвинул прядь волос, выбившуюся из пучка и упавшую ей на лицо. Сделал вид, что хочет убрать руку, но не убрал, а стал гладить её по щеке.

- А проклятие? - Седи покраснела, но не отстранилась.

- Иргман придумал проклятие Ады, чтобы их не беспокоили, чтобы она являлась ему снова и снова... - Гери положил вторую руку на ее талию.

- Кхм... - Сели немого отодвинулась. - Но я слышала, он сам убил её.

- Мне всё равно... Когда я смотрю на тебя, то не могу думать ни о чём! Ты такая... Всего один поцелуй...

- Пусть твоя Мишель тебя це...

Гери не дал ей договорить. По его внутренностям вслед за сладким жаром разлился сосущий, неземной холод. Во рту появился привкус гнилого тумана. Гери удивился - он ожидал другого. Они перестали целоваться. Её Гери смотрел на неё стеклянными глазами. Седи вздрогнула и  окаменела. Туман струился поляной, подползал, окутывал. Уже почти покрыл цветы, стал вздыматься кое-где клубами. Аромат гладиолусов  слился с запахом гнили. Клубы подобрались к Гери, он застонал, туман почти скрыл его. Седи тоже ощутила холод, но не внутри, а на коже. Увидела за его спиной дрожащую тень. Бледная кисть обвила рот. Туман почернел, стал заползать внутрь Гери, огибая костлявые синеватые пальцы, впивался в ноздри, словно тот всасывал его. Тело задергалось в конвульсиях. "Предатель", - зашелестело в ушах. Седи заорала. Весь мир вокруг утопал в дымке, было тяжело дышать от смрада. Она уже не видела Гери, лишь танцующий, вихрящийся сизо-чёрный дым. Вопль отражался от воды и ей казалось, кричит ещё кто-то, не она одна.

Когда её нашли,  голос у нее сел, но она всё ещё завывала.

Рядом с ней среди цветущих гладиолусов лежало тело Германа.

*

- Уже третий  за год...

- Разве это много... Хм.. Всего третий! За целый год!

- По-твоему, это смешно, да?! Эй! От чего наступила смерть?

- Менеер... Всё то же!

- Что "то же"? Говори конкретнее.

- Следов борьбы нет, признаков насилия...

- ... нет! И он ничем не болел. Следов отравления не обнаружено.

- Верно. С ним всё в порядке, менеер, только он мёртвый.

- Ах-ах! А так, все хорошо у парня... Клоуны. Вы оба идиоты!

- Прекрати паясничать! У нас третий труп, три загадочные смерти, которые связывает лишь одно...

- С жертвами всё в порядке, кроме одной мелочи - все они мертвы. Хах!

- Да, чёрт возьми! И это не смешно! Мы в полном...

- Скажи лучше "в полной"...

- В полном тупике. Прокурор требует отчёта! Что мне, по-твоему, написать в отчёте: "проклятие Ады"?

- Да, так и напиши! Будет забавно... Пхи-хи... Меня повысят, тебя уволят! Если бы! Мы ведь с тобой вместе ведём это дело. А ты буксуешь, как осёл. Да, мне смешно! Я смеюсь над тобой, потому что ты - идиот и осёл! Мой напарник - осёл! Как же нам раскрыть это дело?!

- Не напарник, а начальник! Так что заткнись, а то я сам тебя уволю!

- Не ори... Все мы на пределе..

- Какого же ты подливаешь масла в огонь? Думаешь, если ты мне друг, я буду терпеть всё это?

- Не кипятись! Давай вернёмся к делу. Я сразу тебе говорил, это - убийство! Этот слюнявый Иргман - убийца. И все эти слухи о проклятиях он  распустил. А ты поверил, как суеверная баба! Ну ладно, не кипятись... Теперь под этой маркой другие убивают - вали всё на Аду! У-у-у-у! Ну, ладно, не буду... Главное привести жертву в нужное место, в проклятое место, и концы в озеро!

- Причина смерти?

- Что?

- Как их убили?! Зачем?

- Чем и зачем? Хах! Да-а-а, это вопрос... Слушай... Да! И как эта мысль раньше не пришла мне в голову?! Ведь это же очевидно! Это всё Иргман сделал! Чтоб убедить всех, что место действительно проклятое...  Его сумасшедшая подружка застрелилась и теперь её призрак охотится на людей...

- Это слишком бредово.

- Ты сам подумай. Мать прогуливается с маленькой дочерью, при этом мать умирает - раз.  Старики рыбачат у озера, с обоими всё в порядке, до того как один из них оказывается мёртвый - два. Парень с девушкой уединяются...

- Да знаю я! К чему ты ведёшь?

- Смотри. Все были не одни, так? Все свидетели вне подозрения: пятилетняя дочь не могла, старик так и не оправился от шока и через два дня отправился вслед за другом, девушка еще не... вернулась. Все до смерти напуганы, все видели убийцу, но из-за этого дурацкого страха, всем чудилась Ада. Именно Ада, хотя некоторые её в глаза не видели. Странно! Почему Ада, а не просто женщина, а? А что если он переодевается... я уверен, всё это связано с тем выстрелом, с Иргманом. Если бы ты только согласился признать, что то было - убийство! Я говорил, нельзя было отпускать его!

- Самоубийство. Точка. Давай попробуем ещё раз допросить девушку.

- Уже допрашивали. Ты что, серьёзно? Она же сошла с ума!

- Попытаемся снова. Есть у меня кое-что...

*

Мать завела следователя и его помощника на задний дворик, Селинда теперь проводила там почти всё время.

- Седи, Седи, детка! К тебе пришли.

Девушка сидела сгорбившись на лавке и смотрела на траву под своими ногами каким-то неподвижным взглядом. В руках она теребила остатки цветка гладиолуса. Несколько нежных красных лепестков валялись изуродованные у неё на коленях.

- Это всё из-за Мишель, - Селинда заговорила, хотя её никто не спрашивал, тихо, будто сама с собой. - Мы не должны были этого делать. Она его наказала.

- Селинда, вы говорите о Мишель? Она была там в тот день, в день... гибели Гари? Вы видели Мишель?

- Ада... Она забрала его. Наказала! Она сказала: "Предатель" и забрала его.

- Вы видели женщину? Какая она была? Вы помните её?

- Не женщину! Аду! -  пальцы Селинды задрожали, она совсем раздавила цветок и глянула на следователя такими перепуганными глазами, что он вздрогнул. - Аду! Она вошла внутрь его, и забрала... Гари ведь мёртв? Он в Аду?

- Чего ты добиваешься от неё? Она не в себе, пошли!

- Постой! Седи, дорогая, вы уверенны, что видели Аду? Опишите её...

- Там был туман, много тумана... Он полз, полз и... - девушка снова с ужасом взглянула на собеседника, её лицо исказилось, неестественная гримаса подействовала на следователя, он отвёл глаза.

- Прошу вас, не мучьте её! Она ничего не помнит.

- Мефрау, я задам ещё один вопрос и мы уйдём, обещаю.

- Задавайте уже, чтоб вас! ей сегодня было так хорошо!

- Седи, повторите, что Ада сказала перед тем, как... забрала Гари?

- Предатель!

- И больше ничего?

- Ну хватит! Она ответила на все ваши вопросы уже не раз.

- Предатель... предатель... предатель! - несчастная Седи обхватила голову руками, стала качаться из стороны в сторону и подвывать.

- Убирайтесь! Девочка моя, не бойся...

*

- Предатель. Вот что я хотел услышать.

- Бред сумасшедшей. Да-а, мы продвинулись, начальник!

- Помнишь, что говорила та пятилетняя малышка о своей матери?

- Да тоже бред, только детский... Постой ка...

- Ага! Дошло? Тащи её дело!

- Вот, нашёл! Не то... не то... Это:

"Мамочка сказала, что я должна остаться здесь. Ведь дядя Ян хотел женится на ней. Я сказала мамочке, что  останусь и буду ждать её, пока она выйдет замуж и вернётся за мной. Но мамочка хотела, чтоб я ждала её прямо в озере. И я испугалась. Я просто боюсь воды! Я сказала, что лучше подожду на травке. Но мамочка сказала, нужно в озере.

Тут пришла Ада. Она приплыла на тумане! Я знаю, что это Ада! Я слышала про неё. Она сделала мамочке больно. Я так думаю, потому что мамочка стонала. А где сейчас моя мама?"

Бог ты мой! Думаешь, она хотела... утопить ребёнка?

- Начать новую жизнь, без старого балласта... Наш "призрак" возомнил себя карателем.

- Не-ет, только не говори, что веришь в призрак Ады!

- Убийца (кто бы он ни был) вершит судьбы, наказывает "предателей". Значит, знает своих жертв, знает хорошо!

- А не такой уж ты осёл, каким кажешься! Хоть  какая-то зацепка! За что же старика-то?

- Выясним!

*

- Я уже сказала вам всё, что знаю! Он  ушёл на рыбалку с Кеони. И... Это всё!

- Не было ли у вашего мужа, Альберта, конфликтов с другом?

- Я не понимаю о чём вы?

- Были ли у Альберта причины обижаться на Кеони?

- При чём здесь это? Я не понимаю, чего вы от меня хотите?

- Значит были! Что вам известно?

- Я ничего не знаю!

- Вы уверены?

- Если вы думаете, что я вмешивалась в их отношения... Вы ошибаетесь. Мне нечего вам сказать.

- Неужели? А мы считаем...

- Если вы что-нибудь вспомните, малейший конфликт, может быть даже недоразумение, незначительное с вашей точки зрения... Всё это могло бы помочь следствию, может быть... могло бы спасти чью-то жизнь... Если что, вы ведь сообщите? Мефрау...

- Увы! Извините.

- Прощайте! До встречи.

- Подождите! - старушка закусывала губу, видимо, пыталась решиться. - Теперь ведь всё равно! Вы... Вы должны знать,  я его любила, моего Альберта... Это была просто ошибка! Альберт знал, он простил! Я бы не рассказала, если бы он был жив! И я бы не хотела... чтобы кто-нибудь...

- Всё, что мы узнаем, будет использовано исключительно в интересах следствия. Даю вам слово, мефрау!

- Ладно. Теперь ведь всё равно, моего Аби больше нет! Хорошо, я скажу! Ну, в общем... я и Кени... между нами было кое-что... давно... Альби знал - он простил! Это было давно!

- Знал ли о вашей связи с Кеони ещё кто-то кроме вашего мужа?

- Не было никакой связи! Просто ошибка! - старушка побагровела, она уже сожалела, что разоткровенничалась.

- Простите, мефрау, мою бестактность! Конечно! Но прошу вас, подумайте, мог ли об этом знать кто-то ещё?

- Нет! Нет... Я надеюсь! Я... Мы этим не хвастались, сами понимаете!

- Спасибо, мефрау, вы нам очень помогли.

- Ну, если это поможет спасти чью-то жизнь...

- Будьте уверены, мефрау! И не сомневайтесь, мы сохраним всё в тайне. Если вдруг вы вспомните, кто мог знать об этом...

*

- Иргман ведь предавал свою Аду, так?

- Только не говори о проклятиях, начальник, не разочаровывай меня!

- Видишь связь, ослёнок?

- "Ослёнок"?!

- Кто-то использует образ Ады! Навестим-ка Иргмана, посмотрим на него свежим взглядом. И прекрати называть меня начальником!

- Как скажешь, менеер!

*

- Иргман, что вы об этом думаете?

- Я уже сказал вам, я не имею к этому отношения, меня не было здесь.

- Я не спрашиваю, где вы были, я спрашиваю, что вы об этом думаете?

- Думаю... Всё это - хрень собачья, вот что!

*

- Бет, я не могу больше так! Я хочу уехать отсюда навсегда! Поедешь со мной?

- Иман, это  - твоё прошлое! Оно преследует тебя, а не меня! Едь сам.

Он немного замялся. Иман не ожидал такого прямого ответа, настроился на сомнения, думал, что скажет, как попробует убедить. Почувствовал, что уговоры не помогут и только и смог выдавить:

- Прощай, Бет.

- Иргман! Просто не думай об этом. Ты не виноват, - Бетрис взяла его за плечо, потрепала слегка, заглянула в глаза и поняла, что он будет, будет думать, куда бы не уехал. Она поцеловала его в щеку. - Давай оставим всё как есть. Попробуй начать новую жизнь подальше отсюда. Прощай.

Иман вышел в пустоту. Он  вспомнил всё: её руки, лицо, запах, кудри... Даже прикосновение к коже - всё!  И её безумие! "Разве я виноват в том, что хотел жить?"

- Ада, Ади! Прости меня, воробушек... Я хочу жить! Тоска по тебе сжимает моё сердце, но я хочу жить!

Иман не заметил, как ноги сами понесли его сквозь чащу, знакомой тропой, на их любимое место - "Озеро безмятежности" - так они его называли, на "Озеро конца"...

- Боже мой, боже мой! Воробушек, как мне тебя не хватает!

Иргман вылетел на поляну дремлющих в сумерках гладиолусов, упал на траву  и заплакал. Его тело сотрясалось - он не плакал так с тех самых пор, с той ночи он не был здесь.

- Боже мой! Боже мой...

Имана охватил холод, сковал всё его тело. Он в истерике не замечал ничего. Даже прикосновения тощей ладони к лицу. От руки несло мертвечиной, но Иман не сознавал этого.

- Боже мой! Ади! Воро-обушек...

Иман бился в истерике, рвал траву с гладиолусами, стучался головой о мягкую землю... Щека холодела и холодела, но Иман не понимал, в чём дело.

- Ими, милый! Почему ты меня предал?

- Неправда! Воробушек! Я твой, я только твой!

- Я знаю, Ими! Если ты меня любишь, иди ко мне! Иди ко мне, Иман, любимый!

- Я не могу, Ади! Твой удел - смерть, а мой... Ты никогда не любила жизнь, ты не поймёшь меня, Ади!

- Я ненавижу! Ты обещал! Ты... Ты должен сам, я не возьму тебя! Ты... проклятый!

Иман пришёл в себя, дёрнулся, как  ошпаренный, бежал, бежал... Холод и сырость, и гниль неслись за ним, но он не оглядывался...

 

*

Два года спустя

 

- Кто это в такую рань? Ты ждешь кого-то, Ирги?

- Я посмотрю... - Иргман встал, потянулся, накинул халат и нехотя побрёл к двери - звонок продолжал разрываться. - Да чтоб вас! Я что, сплю под дверью?! - женщина рассмеялась.

Она всё ещё нежилась в тёплой постели, такая непохожая на Аду, простая и светлая... Даже бесцеремонный и наглый звонок её не беспокоил. Она сладко ворочалась и что-то мурлыкала себе под нос.

Иргман наконец прошёл гостиную, зевая осилил коридор, открыл дверь и опешил. Перед ним стоял тот самый следователь. Он почувствовал, как подкашиваются ноги, как весь мир вокруг плывёт, облокотился о стену, чтоб не упасть:

- Что вам от меня нужно... снова? - Он выдавливал каждое слово, язык вдруг отяжелел и совсем не хотел вращаться.

- Простите за беспокойство... Я бы не стал вас тревожить, если бы это не...

- Кто на этот раз? - Иргман не смотрел на следователя, в его голосе зазвучали нотки гнева.

- В том-то и дело... Вы его знали, это Виллем Деккерс, брат Бетрис Де...

- Я знаю, кто такой Виллем Деккерс! - Иман теперь совсем орал. Всё его тело дрожало. Он глянул на следователя, увидел жалость в глазах и растерялся. - Простите... Я... Я не ожидал. Как Бетрис? Когда? Всё... всё так же... А... - Иргман запнулся, он не произносил её имя уже несколько лет.

- Всё так же. Я могу войти? У меня есть к вам несколько вопросов, - он умолчал, что полгода назад вышел в отставку и пришёл теперь неофициально, от себя. - Это чистая формальность.

- Как вы меня нашли здесь, в Энсхеде?! - Иргман жестом пригласил следователя в дом. - Садитесь.

- Мы вас и не теряли из виду.

- Вы за мной следили? - глаза Иргмана широко раскрылись, а руки сжались в кулаки.

- Вам не о чем беспокоиться. Не упускали из виду, не значит следили. Просто мы знали, где вас найти, если вдруг что-то случится.

- И "что-то" случилось! Не может быть! За что она забрала Леми?!  Прости меня, прости меня, Бет! - он заметался из стороны в сторону, схватился за волосы. - И что теперь ты сказала бы? Что я не виноват?! - на бледном заспанном лице Иргмана нарисовалась такая злобная улыбка, что он сам испугался бы, если бы увидел.

В глазах следователя сверкнул интерес:

- Может быть теперь вы хотите рассказать мне то, чего я ещё не знаю?

*

Следователь не поверил ни единому его слову. Но он твёрдо понял, что Иргман связан со всем этим, связан напрямую. Более того, почувствовал, что теперь-то он себя проявит, что-то предпримет, возможно даже приведёт прямо к убийце. И он решил следить за Иргманом.

Чутьё не подвело.

Иман бегал по банкам и адвокатам, улаживал дела - что-то назревало. "Неужели это проклятое дело всё таки сдвинется с мертвой точки?! Сдвинется, сдвинется... Я это чувствую, я всегда чувствую..."

Наконец Иргман взял билет на поезд. Следователь не спускал с него глаз, ходил по пятам, выжидал. Нераскрытая серия Гитхорнских убийств - его единственное поражение за все годы службы. И что только он ни делал, за какие ниточки ни дёргал, как ни вынюхивал - ничего. "Главное не спугнуть! Пусть!" Он был уверен что теперь идёт к развязке. В горле сосало от ожидания, но он умел ждать.

*

Настал день отъезда.

Иргман смотрел на женщину в последний раз и думал, не разбудить ли, не сказать ли? Смотрел и не решался. Объясни он всё, она не поняла бы. Да и признание ничего не изменило бы. Ему хотелось,  чтобы она осталась в его памяти такой - нетронутой его прошлым. Если расскажет, испортит всё! Увидит на прощание какая она в страдании. "Нет! Она всё узнает потом! А я запомню её счастливой."

Он оставил Гретхен мирно спящей в восходящих лучах подкрадывающегося утра и на цыпочках вышел.

*

К обеду поезд прибыл. Иман добрался по каналу до Гитхорна и сразу направился к озеру, решил даже не заходить к Бети. "Мне нечего ей сказать."

Чаща совсем заросла. Он зацепился за колючий кустарник, порвал брюки и это рассмешило его: "Теперь ведь не важно." Он вспомнил, как они пробирались сюда с Адой в ту ночь. Тропа ещё не была заброшенной, но иногда луну скрывали тучи и наступала кромешная тьма. Ада тоже зацепилась за что-то, послышался треск рвущейся ткани п она рассмеялась, точно как он сейчас. "Она в ту ночь была такая весёлая." Воспоминания больно отдались в его душе. Он зашагал быстрее.

Следователь держался поодаль, прятался за деревья, боялся, что Иман оглянется, но тот и не думал оборачиваться, он уже видел просвет.

Иман вылетел на усыпанную гладиолусами поляну, пеструю и благоухающую. За это время цветы разрослись повсюду, подползли под самый лес и уже добирались до озера. На мгновение он замер.

По ногам потянуло холодом. Появился другой запах.

- Это ты? Это ты, я знаю! Ада? - он прошептал её имя и его сердце заныло.

Туман заструился вокруг него и сгустился прямо перед его лицом. Из сизого облачка проступили костлявые призрачные пальцы и потянулись к нему.

- Любимый!

Следователь позабыл все предосторожности и выбежал из леса. Имана окутывал туман, но он разглядел синеватые тощие руки обвившиеся вокруг его шеи и почувствовал, как на голове зашевелились волосы. Туман забеспокоился, пополз прямо на следователя, он стал пятиться. Пахнуло мертвечиной, к горлу подкатил ком, в голове помутилось. Затем потемнело в глазах и горизонт опрокинулся...

Иман стоял как вкопанный. Не отвечал на объятия. Ада отстранилась, размыкая ледяное кольцо. Иргман  перевёл дыхание. Облачко засуетилось. Он узнавал знакомые черты. В лице проступила краска, по плечам рассыпались курчавые соломенные локоны, наконец запестрело платье, то самое, цветастое. Она стояла перед ним как живая, только немного зыбкая, дрожащая.

Ада поднесла к лицу изящные руки и откинула назад волосы. Иргману стало не по себе - он любил этот жест.

- Как тебе мои цветы, Ими? Посмотри, какие они красивые, - призрачная Ада горделиво окинула подбородком поляну.

Иргман с тоской взглянул на цветы:

- Они прекрасны...

- Тебе здесь нравится, любимый?

- Я... Я думал, что пойду за тобой и мы покинем навсегда это место!

- Я здесь лишь из-за тебя! Я жду тебя, мой Ими! Иди ко мне... - призрак направился к нему.

- Зачем же ты забираешь их?!

- Пф! Они заслужили! Не будем о них!

- Это не тебе решать! Боже мой, Ада, за что ты убила Леми? - голос Имана задрожал гневом и болью.

- Так вот почему ты пришёл! Я знала! Знала, что придёшь, если я заберу Леми! - призрак почернел, Ада не могла больше удерживать человеческий облик, лицо расплылось, осталось подобие женщины - тень.

- Мы уйдём! И больше никто не умрёт! - Иман достал пистолет и посмотрел на бледное пятно, бывшее еще секунду назад Адиным лицом. - Я должен был раньше, - он взвёл курок, приставил пистолет к виску и ощутил холодную сталь, как в ту ночь. Он вздрогнул - воспоминания ожили в нём.

- Ты здесь не из-за меня, Ими! - она опять стала собой и смотрела на него прекрасными грустными, слегка обиженными и такими умными глазами. Иман вспомнил, как сильно любил эти глаза цвета морской волны - ему казалось, в них плещется океан печали... - Ах! Ими! Ты ведь... больше меня не любишь! Я чувствую... - она прильнула призрачной рукой к его бледному влажному лбу. Имана передернуло. - Ты не хочешь идти со мной?!

- И никогда не хотел. Я хотел жить с тобой, Ади! А умереть вместе - была твоя идея, ты этого хотела!

Иргман спустил курок.

Вязкую тишину пронзил одинокий выстрел.

Озером покатилось эхо.

Следователь очнулся. Не сразу сообразил где он. Через пару секунд опомнился. Всё устилал туман.

- Иргман, чёрт возьми! Иргман! Где ты?!

Он столько ждал этого и вот, проморгал! С одной стороны что-то чернело, видимо лес, он двинулся в противоположную.

- Иман! Чёрт бы побрал этот обморок... Я видел, я видел это... Её - Аду! Нет. Бред какой-то. И-иман! Отзови-ись, где-е ты?

Туман начинал рассеиваться. Под ногами показались проплешины - он топтался уже в воде. От неожиданности взвизгнул и почувствовал, что ноги правда промокли, а в ботинках хлюпает ледяная вода. Дымка почти исчезла, остатки сизой пелены клубились кое-где бледные, полупрозрачные и уползали озерной гладью вслед за своей хозяйкой.

В паре шагов от следователя у самой воды сидел бледный Иман, неподвижно, как статуя, и смотрел в небо застывшим взглядом. Следователь метнулся к нему:

- Иман? Эй? - заглянул в лицо, оно было безмятежно.

Иргман улыбался. В его душе шевелилось что-то приятное, по всему телу разливалось нечто, похожее на свет. Иргман видел сейчас лицо Гретхен. Оно появилось вслед за последним касанием Ады, проступило прямо из тумана. После того, как пуля скользнула мимо виска, слегка задела и кровь струйкой потекла по щеке... но он не чувствовал этого. Иман не мог оторвать взгляд от лица любимой женщины. Она смотрела на него весело и смеялась, прикрывая улыбку ладошкой, как всегда делала, когда он вот так терялся. Ему даже казалось - он слышит как звенит её смех... Вдруг вспомнил, что оставил её там одну, в полном неведении.

Иргман вздрогнул и вскочил на ноги:

- Вы?!

- Фух! Чёрт возьми, Иман! Ты что оглох! Что это было? Кто стрелял?

- Я хотел... Но она мне помешала... - Иргман подумал про пулю, коснулся виска, почувствовал что-то липкое, посмотрел на окровавленные пальцы и удивился. - Кажется, она ушла!

 

*

Десять лет спустя

 

- Идём, я покажу тебе это место. Там всё так же, как было при Аде.

- Эй! Стой! Вдруг она ещё там?

- Тогда она заберёт тебя! Ха!

- Стой! Это не шутка! Я сегодня... ну... немножко подчистил отцовский бумажник - как думаешь, это предательство?

- Так ты при деньгах! Чего сразу не сказал? Я курить хочу! Да расслабься! Сцишь как девчонка. Ахах! Смотреть тошно! Нет её там. Ада давно ушла.

- Да откуда ты знаешь?! Ты же сам сказал, там всё так же!

- Так же... Только гладиолусы измельчали. Некому ухаживать, так они дикие стали совсем, их трава забивает. Во-он там... видишь просвет... Эх, жаль, курево не взяли!