О некромантах, гэлпсах и невероятном


 

Старичок Ла-Хинн помахивал передо мной некромантским жезлом, мельтеша на фоне яркого солнца. Я же с трудом сдерживал смех: его узкие глаза наконец расширились. Он услышал мою идею, и теперь не мог представить, куда подевался рассудок ученика. Подумать только: назвать гэлпсов разумными созданиями! Подумать только: здоровые призрачные лошади, источающие слабоватое лазурное сияние, могут быть разумными!

 

Я наконец вывел этого невозмутимого старикана.

 

— Не могут они быть разумными! Не мо-гут! — было даже забавно смотреть, как мудрец уподобился ребёнку и пытается перекричать оппонента.

— А я считаю, что могут. Учитель, — я снова учтиво поклонился, отдавая честь, — все считали, что некромант не может родиться у королей. Все считали, что некроманты — это проклятые дети. Все некроманты также считали, что гэлпсы — неразумные твари. Но я их слышал!

— У тебя логическая ошибка в перечислениях.

— Я не утверждаю, что всеобщая уверенность есть признак неверного убеждения. Лишь говорю, что всеобщая убеждённость может быть убеждённостью во лжи.

— Как пожелаешь, мой пустоголовый ученик. Я не принуждаю тебя использовать силу. Если сможешь вывести гэлпсу из озерца одними словами, я не буду против. Однако над щитами я бы поработал.

— Учитель...

— Я всё сказал! — припечатав свои слова ударом резного посоха о землю, старик направился в сторону нашего прекрасного дворца. Поистине прекрасного. Как говорил поэт «Готика — сердце нашего народа». Правда, не знаю, как народ будет озираться на замок, едва на трон сядет некромант. Переименуют его из «величественного строения» в «логово чудища», наверное. Ибо память народа коротка, но не настолько, насколько отец надеялся двадцать лет назад.

 

Подобные мысли быстро закончились: думать их было откровенно скучно. Мне оставалось лишь сидеть и гипнотизировать взглядом озеро, находящееся в добрых двухстах ярдах от нашего холма. Даже в яркий день, даже среди жары озеро было окутано туманом, сквозь который виднелась едва просвечивающая лазурь.

 

Не прошло и двух минут с моего одинокого сидения на месте, как за спиной послышался топот пары ног. Я уже знал, кто бежит. Пять, четыре, три, две, одна...

 

В мою широкую спину влетело практически невесомое тельце. Мы с сестрой выглядели ровесниками, но весу в ней было едва ли больше, чем в пушинке.

 

По привычке попытавшись обвить руками мой торс, Изольда положила голову мне на шею.

 

— Ла-Хинн злится, — голос сестры звучал озабоченно. Не одного учителя я сегодня удивляю, однако, — знатно же ты его вывел. О чём на этот раз спорили? Он никогда так не выглядел.

— Возможная разумность гэлпсов.

— Ну, Раймонд… я не удивлена.

 

Изольда даже обошла меня и уселась на траву прямо передо мной. Хотела серьёзно поговорить.

 

— Ты правда пытался рассказать ему, что гэлпсы могут быть разумными?

— Изольда, я слышал их мысли и видел мыслеобразы, когда подбирался поближе к озеру. Это создания смерти, родственные нам, некромантам. Мы можем общаться ментально. А они даже себя и не сдерживают, пока не увидят человека. Они умны, практически как люди. Во всяком случае, умнее большинства отцовских лизоблюдов.

— Раймонд… — Изольда выдохнула. Трудно говорить о чём-то невероятном, когда ты сама — источник всего невероятного. Благо, моя сестрица слишком умна, чтобы сейчас корчить придворную барышню. — Я знаю. Я всё понимаю. В одной семье родились маг и некромант. В королевской семье. И ещё и полюбили друг друга. Это выглядит так, будто всё подстроил Бог или Сатана. Потому что по-другому быть не может. Но разумные гэлпсы... Ты точно в этом уверен?

 

Изольде хватило одного кивка. Бросив напоследок, что значение моего имени всё-таки не «упрямый баран», но «мудрый правитель», она удалилась. Интересно, кого ещё ждать?

 

До вечера явился едва ли не весь дворец. Близко подошёл только отец, чтобы за пятнадцать секунд обсудить ситуацию и похохотать, вспоминая выражение лица Ла-Хинна. По словам отца, вывести из себя нашего восточного гостя удалось только мне.

 

Остальные не осмеливались подходить: я просто их чувствовал. Они смотрели на принца, решившего устроить очередное чудачество, и уходили прочь, заскучав минут за пятнадцать, максимум двадцать. Учитель и Изольда больше не приходили.

 

Солнце уже большей частью ушло за горизонт, когда мне надоело сидеть на одном месте и жевать куски вяленого мяса. Я отправился к озеру. Думаю, будет нетрудно пройтись по мягкой, едва ли не пружинящей земле.

 

Озеро в своём роде уникальное. Самое глубокое место — три ярда, но, чтобы дойти до него, нужно преодолеть едва ли не четверть мили. Неглубокое, широкое… потому гэлпсы некогда и выбрали его для обитания.

 

Шаг, другой, третий, десятый… когда осталось с полсотни ярдов, я упал на землю и пополз вперёд, наслаждаясь запахом вымахавших вверх трав. Нечего пугать своих дальних сородичей появлением. Не то уверюсь, что Ла-Хинн был прав, и буду действовать одной только силой. Вариант неплохой, да. Мне хватит сил на подчинение крупной гэлпсы. Но если она останется молчащей, как у всех остальных некромантов… не хочу думать об этом.

 

«Мальчишка! Мальчишка слишком часто смотрит на нас со своим учителем»

«Учителя нечего боятся. Он у них „взрослый“ и „статусный“, как это называют люди. А вот мальчишки я и сам боюсь. Мощь, не стеснённая возрастом и людскими предрассудками»

«Как будто их мнение о нас не есть один большой предрассудок»

 

Я знал!

 

Единственной мысли хватило, чтобы по всему озеру пронеслось громкое ржание, напоминающее скорее звук фарфора, скрежещущего при трении о камень.

 

Больше я их не слышал — гэлпсы побежали вглубь озера. Но мне они и не были нужны. Мне хватало осознания того, что я прав. Завтра я приведу гэлпсу. Не как повелитель, но как равное создание. Мы будем союзниками!

 

Представляю, как отец, посмеиваясь, будет при нас с сестрой изображать крестьян, видящих некроманта на гэлпсе. И, что важнее, представляю лицо Ла-Хинна, видящего меня рядом с призрачной лошадью, а не верхом на ней.

 

Ночь пролетела быстро в спокойном сне.

 

На следующий день, такой же солнечный, как и предыдущий, со мной к озеру отправился не только учитель. Отец и сестра тоже хотели посмотреть, как наследный принц обойдётся с инициацией в некроманты-приручатели. Не сомневаюсь, что увижу удивление на их лицах. И ещё какое!

 

Приготовления прошли абсолютно молча. Но, едва я собирался уйти, Ла-Хинн всё же притронулся к моему плечу.

 

— Постой, нерадивый ученик.

 

С резного навершия простенького посоха сорвалась тень, обволокшая мою фигуру, и тут же пропавшая.

 

— Нерадивый и безумный ученик, я не действую по правилам. Однако если ты даёшь гэлпсам шанс атаковать тебя, эту атаку ты должен пережить. Теперь же ступай. Но, прошу, не пытайся говорить с ними. Не пытайся вести их за ноги. Тебе придётся вцепиться в шею противника и привести его сюда силой, хочешь ты того или нет.

 

Я не стал спорить. Просто кивнул. Толку говорить учителю, как он неправ, если я могу показать это?

 

Вода, ещё прохладная, обволокла мои босые ноги. Я шагнул в туман. Приблизившиеся было гэлпсы снова заржали, разбивая мой слух вдребезги, и побежали прочь, подальше от источника «враждебной» силы. Нельзя осуждать гэлпс: в них слишком сильна память о старом.

 

Некроманты никогда не щадили гэлпс, где бы те ни находились. Никогда не пытались найти в гэлпсах союзников. Всегда применяли силу. Никогда не пытались стать другом. Используя честь гэлпс, выходили с осмелившимися один на один. Поражённому было суждено утонуть, либо последовать за новым хозяином.

 

Сегодня я должен прервать эту глупую традицию, придя без враждебных намерений.

 

Сегодня я сделаю так, что некроманты и гэлпсы станут выступать вместе, а не поглощая и используя силу друг друга.

 

Люди боятся и гэлпс, и некромантов, хотя изначально мы безобидны. Мы подобны медведю, разбуженному посреди зимы, бесспорно. Мы приносили много боли, когда люди пытались нас преследовать. Некромантов использовали правители, а сами некроманты использовали гэлпс. Я не буду использовать их. Не буду подчинять волю.

 

Но как убедить в этом гэлпсов? Я стоял на месте, стараясь не напугать их ещё сильнее. Ноги мёрзли, но я не обращал на это внимания. Всё моё внимание поглотили гэлпсы. Вернее, желание дружить с ними. Я не враг другому ребёнку смерти, пока он сам не обратится против меня. Я хочу дружить. Я хочу найти равного по силе и выступить с ним единым фронтом, если потребуется.

 

Тишину нарушило шлёпанье копыт по воде. Крупная гэлпса приближалась издалека. Уловила мои мысли? Не знаю.

 

Секунду спустя чудовище, достигшее едва ли не трёх метров в холке, влетело в меня с разбегу. Защита Учителя спасла меня от травм и боли: только на время. Но оно сейчас мне и было нужно.

 

Меня не поняли… надо что-то придумать.

 

Едва я попытался встать, как гэлпса лягнула меня. Во имя Неркумиал, первой дочери смерти! Если сестра не окажется поблизости, когда я приведу эту лошадь, меня ждёт увлекательное воздоровление: нужно будет восстановить половину торса.

 

«Услышь меня!»

 

Вышла не просьба. Вышло властное требование. Остальные гэлпсы лишь отпрянули ещё дальше, и только эта оставалась поблизости, намереваясь прикончить меня, а после — сожрать.

 

Чужеродное сознание начало рвать мой мозг на части.

 

«Когда я расправлюсь с ним и сожру, ни у кого не хватит могущества схватить вас!»

«Тебе не придётся их защищать! Выслушай!»

 

Но гэлпса продолжала делать вид, будто моих мыслей не существует. Вместо этого она вновь проржала что-то, отвлекая меня от мыслей о мире.

 

Должен же быть выход… Выход не с позиции силы.

 

А, впрочем, что мне мешает?

 

Быстро выхватив иглу из рукава, я уколол средний и безымянный палец. Туман гэлпсам дарован Смертью. На моей крови тоже есть её отпечаток.

 

Я вновь попробовал встать. Может, увидев, что мы обладаем одной и той же силой, гэлпса не атакует вновь?

 

Следующий пинок отправил меня ждать падения защиты Ла-Хинна.

 

Выхода нет. Они продолжают общаться. Гэлпса разумно кружит вокруг меня, продолжая шлёпать копытами. Ждёт, когда я вновь поднимусь, чтобы отправить меня на вечный сон.

 

С последним ударом я понял одно: призрачные лошади, может, и разумные. Они могут общаться между собой. Дети смерти, достаточно слушавшие путь, указанный нам балансированием между жизнью и матерью, ждущей нас обратно, могут слышать гэлпс. Однако гэлпсы не хотят ничего говорить.

 

Что же… не хочет говорить. А я должен привести её на полянку. Протащить буквально два десятка ярдов. И на это у меня есть лишь минута: после временная защита Ла-Хинна спадёт, все травмы перенутся на меня и мне нужен будет лекарь.

 

Значит, будем драться.

 

Используя Дар, я создал щит, поглощающий урон и инерцию. Он слаб, всего на один удар. Но этого хватит.

 

Следующий удар грудью гэлпсы не сбил меня с ног. Напротив, я будто превратился в каменное изваяние. И сейчас должен победить. Для этого достаточно вцепиться ей в глотку.

 

Подпрыгнув, я руками и ногами обхватил шею лошади. Впившись пальцами, начал выпивать всю её энергию. Всю её жизнь. Теперь главное — не упасть. Гэлпсы не горды, и умеют признавать поражение. Мне нужно лишь пить. Ощущать, как через пальцы энергия идёт к сердцу, заставляя меня укрепиться и погружать пальцы дальше в несуществующую плоть лошади.

 

Лишь когда мои ладони полностью прошли сквозь энергитческие щиты, гэлпса пала на четвереньки. Я слез. Можно идти и демонстрировать добычу.

 

Я победил. Но, победив, проиграл. Гэлпса не слушала меня. Гэлпса не общалась со мной. И, пройдя путь силы, я не обрету себе союзника. Лишь слугу, которая слушает меня потому, что я — дитя смерти, что сильнее её. И только.

 

Кое-как я добрёл до учителя. Там же упал в обморок.

 

***

 

Как только я открыл глаза, узнал свою комнату. Резной камень был так же хорош, как обычно, сияя в лучах заката.

 

— Подъём, спящая красавица! — Изольда, не стесняясь нанесённых мне травм, ткнула ладонью под рёбра. — Я тебя полностью вылечила. Иди к своему трофею, он покорно ждёт тебя в конюшне. Других лошадей не пугает. Разве что конюхов.

 

О моей ошибке сестра благородно не напоминала. Понимала, что не стоит.

 

Спустя три минуты я уже стоял напротив уменьшившийся гэлпсы, тоскливым взглядом смотрящей куда-то вдаль. Я опирался на стену. Победив, проиграл. И сейчас должен наблюдать, как причина моего поражения стоит, готовая служить мне. Она готова прослужить мне всю чёртову жизнь, чтобы не открыться человеку! Я подчинил её силой…

 

— А хорошая была заготовочка для легенды. Представь себе, гэлпса. Мы бы вышли вместе, как союзники. Я мог бы сказать, чтобы истинно верные дети смерти шли наперекор устаревшим традициям. Мог бы сказать, чтобы они сходили с проторенных дорог. Чтобы добивались поставленных целей. А теперь?

 

Бам!

 

Всё сознание заполнил вопрос:

 

«А разве нам обязательно рушить старое и забыть о проторенном, чтобы достичь цели, некромант?»