Рассел спустился ранним утром на первый этаж таверны, чтобы проверить, хорошо ли убрались его помощники после очередной знатной пирушки приезжих. В последнее время в их края зачастили гости, и редко когда выдавался спокойный день. Да и за чистотой заведения следить стало куда труднее. Но каким-то чудом юным помощникам Рассела это удавалось.

Вот и сейчас мужчина увидел безукоризненно чистый зал, готовый принимать новых гостей. А ведь накануне отряд воинов, только заселившийся в последние свободные комнаты, устроил за одним из столов настоящий свинарник. Рассел осмотрел ещё раз зал и остался доволен. Теперь стоило проверить кухню, а потом можно будет позволить себе отдохнуть хотя бы часик – все равно постояльцы так рано не просыпаются. Тем более многие вчера расслабились всласть, и гостями была выпита далеко не одна кружка эля.

Но стоило Расселу только об этом подумать, как вдруг снаружи раздался стук.

— Экая ранняя пташка, — удивился мужчина, спешно поправляя фартук и приглаживая тёмную бороду. И в самом деле: только-только прокричали первые петухи, а уже стучатся.

Рассел открыл дверь и увидел на пороге хмурого парня в запылившемся дорожном костюме. Незнакомец внешне едва тянул на пятнадцать лет, вид у него был бледный, усталый и малость потрепанный — словно он находился в пути уже долгое время. Даже тёмные волосы казались седыми от дорожной пыли.

— Я прошу прощения, — спокойно сказал посетитель и поклонился.

Рассел несколько удивился — давненько он не встречал путников, которые извинялись за то, что постучались. Обычно приезжие вежливостью не отличались, сразу требовали комнату и обед. Не зная, что ответить, мужчина сказал:

— Ничего, мы все равно собирались открываться.

Незнакомец кивнул и продолжил:

— Я бы хотел снять комнату.

Рассел отметил при этом, что парень не спешил переступать порог и за время их короткой беседы успел пару раз оглянуться назад. «Ей богу, словно его кто-то преследует», — подумалось хозяину таверны. Следом его посетила мысль, что может и впрямь дело тут нечисто и нечего пускать за порог юношу — вдруг действительно какая нечисть к нему пожаловала. С другой стороны, ни один оберег в помещении никак не отреагировал на гостя. А обереги были проверенные, уже не раз, бывало, предупреждали о дурной силе. Так что паниковал он зря. Вот только путнику мужчина никак не мог помочь.

— Сожалею, но все комнаты уже заняты, — сказал Рассел. А сам украдкой посмотрел еще разок на ветку полыни, воткнутую меж досок над дверью. Ничего с ней не происходило. — Тут неподалеку в лесу есть один целебный источник, и недавно там объявилось чудище, вот и все и потянулись сюда. Надеются сразиться с монстром и обрести славу.

— Мне много места не нужно, — незнакомец не хотел просто так уходить. — Я согласен переночевать в сарае. Я заплачу, или, если нужно, то готов отработать.

Где-то с минуту Рассел колебался. В конце концов, желание пусть на время, но получить еще одни рабочие руки в такое прибыльное время, перевесило страхи и суеверия.

— Могу предложить место в каморке или на конюшне. И я не прочь получить временного работника на свою кухню, — поразмыслив, Рассел предложил посетителю такой вариант.

— Премного благодарен, сэр, — гость поклонился. — Мне хватит и каморки.

— Не вышло у меня сэром стать, в рыцари не взяли, — проворчал мужчина. — Звать меня Рассел. Идем, я покажу тебе твое место ночлега и место, где ты будешь работать.

Парень еще раз поклонился и наконец-то переступил порог. Ветка полыни так и осталась торчать над входом, ничего с ней не случилось. Рассел почувствовал, как все сомнения отступили, и повел нового постояльца за собой.

***

Прошла неделя, а гостей меньше не становилось. Каждый день одни воины и путешественники покидали таверну, а на их место сразу же прибывали новые лица.  Охотников до славы всегда хватало, да и паломники, в это время года обычно посещавшие источник, потихоньку подтягивались — надеялись, что с монстром скоро разберутся, и им можно будет вновь совершать свои ритуалы в святом месте.

Рассел же готов был возносить молитвы этому самому чудищу: за столь небольшой срок он успел получить почти что месячную выручку. Лишь страхи о том, что в один прекрасный день монстр может покинуть свой лес, пожаловать на их мирные земли и сровнять таверну с землей, помогали Расселу мыслить здраво и опасаться за свою жизнь и жизнь своих работников.

К тому же пугало то, что мало кто из борцов с чудовищем возвращался обратно, а те, кто все же приходил вновь, рассказывали страшные вещи. Например, о вспоротых огромными когтями телах искателей славы, лоскутах кожи, висящих на ветвях. Или о самом чудище. Одни говорили, что это гигантская птица, чьи перья прочнее меча, а клюв полон зубов, способных перекусить взрослого человека пополам. Другие утверждали, что это — детеныш дракона, чье дыхание убивает все живое вокруг; потому и часть земель в этой местности будто выжжена, а деревья высыхают или гниют. Третьи заверяют, что в лесу поселился василиск, и от одного его взгляда цепенеют храбрейшие из воинов.

Рассел не знал, что в этих россказнях есть правда, а что — вымысел. Ну, кроме историй про погибшие земли и деревья — это была правда, он и сам видел подобное. Но вот кто именно поселился в лесу, Рассел не знал, и не горел желанием выяснять на своей шкуре — ему хватало вида побитых воинов. Его работа — принимать новых храбрецов, получать за это деньги и надеяться, что среди постояльцев все же найдется человек, который разберется с монстром до того, как тот решит уничтожить все в округе.

Но чуда пока не случилось, потому оставалось работать не без страха и дальше. Благо новый помощник оказался весьма полезным. Парня звали Кори, и работал он будто за двоих. Рассел понял, как ему крупно повезло с мальчишкой. Энергии у помощника было не занимать, за свои услуги он ничего не просил — причем Кори сам на этом настоял, сказав, что так платит за ночлег. А в конце рабочего дня, когда уши уже уставали от жутких рассказов о чудовище, паренек становился идеальным собеседником. Не особо болтливый малый, рассказывал только о своем путешествии, всегда мог выслушать ворчание своего хозяина. Кори тоже оказался из числа паломников к источнику, и потому истории его были весьма спокойными — о встреченных людях, что давали ему приют да о святых местах, что он посещал.

Однако один момент Рассела несколько удивил — Кори ни разу не слышал о чудовище на источнике, узнал о нем, лишь только прибыв сюда. Мужчине казалось, что молва о монстре достигла уже и богом забытых уголков страны — все же воины стекались сюда из разных краев, даже самых отдаленных. А тут — парень, который только узнал о чудище и шумихе вокруг него и захваченного им источника. Кори внимательно слушал все истории приезжих и попытавших счастья в схватке с монстром воинов. Рассел решил было, что его новый помощник прибыл из такой дыры, до которой доходит далеко не каждая новость. К Кори пристало прозвище «парнишка из глубинки» — он не обижался.

Под конец недели Рассел уже думал о том, чтобы уговорить юношу остаться в этих краях и взять его на постоянную работу. Кори его прямо-таки выручил в эти дни и, несмотря на большое количество постояльцев, мужчина не испытывал проблем — все было как в обычный день, когда от силы в таверне останавливалось пять-шесть человек. Один раз Рассел попробовал поговорить с Кори, но тот вежливо отказался, ссылаясь на свое желание посетить источник и совершить обряд. На что Рассел заметил, что покуда в святом месте обитает чудовище, то к источнику попасть никак не получится, не говоря уж о молитвах и обрядах.

— Оставайся-ка ты пока здесь, парень, — сказал ему хозяин таверны. — Не испытывай судьбу. Сильнейшие из воинов не могли побороть монстра, что уж будет с тобой, если ты туда отправишься. Оставайся и верь, что однажды наш порог переступит именно тот храбрец, который сразит нечисть. Вот в этом твои молитвы пригодятся.

Кори ничего не сказал, лишь кивнул и вернулся к работе. День продолжался.

А уже поздно ночью, когда все постояльцы разбрелись по своим комнатам, а кто-то остался спать за столом, изрядно перебрав, Кори по-тихому прокрался к черному ходу. С собой он ничего не взял, кроме карт, увиденных сегодня у одного из обедавших воинов, да немного хлеба. До источника, где обитал монстр, было недалеко, под утро он уже будет там.

Кори проверил еще раз все свои вещи, надежно ли закреплена сумка на поясе и вышел наружу. Ночь былая ясная и теплая, на небе виднелся тонкий месяц. Парень посмотрел на него, тихо вздохнул, снял куртку и поднял руки вверх. Он чувствовал неприятное жжение, но молча терпел. Постепенно это ощущение сменялось покалывающей болью, усиливавшейся с каждым появившимся на руках и спине черным пером. Стоило вырасти одному перышку, как в том месте боль прекращалась. Через несколько минут руки Кори превратились в большие черные крылья. Потянувшись пару раз и проверив, все ли в порядке, юноша начал плавно махать крыльями, постепенно ускоряясь. Вскоре он взлетел в воздух и направился в сторону, где находился лес монстра. На земле же осталась только куртка и те самые карты, которые Кори украл у воина. Он уже запомнил маршрут, какие деревни были в окрестности, так что карты были ему не нужны.

***

К месту источника Кори прилетел на рассвете. Солнце как раз показалось из-за горизонта и осветило своими лучами почерневшие кривые ветви мертвых деревьев, когда паренек приземлился и превратился обратно в человека.

Вокруг было тихо — ни шороха зверей, ни шелеста листьев. Да и самих листьев поблизости было не видать: чудовище поглотило жизненную силу всех деревьев вокруг источника. Нетронутый лес начинался лишь в пятидесяти шагах позади святыни, ближе к вершине холма.

Кори подошел к источнику. Ничего примечательного на первый взгляд в нем не было: просто небольшая расщелина в камнях подле одного из мертвых деревьев, и ручей, берущий из этой расщелины начало. Вода быстрой змейкой текла к подножию холма, собирая на своем пути мелкий мусор — веточки, жухлые листья, птичьи перья. У самого места истока когда-то выкопали ямку и обложили ее овальными камнями с выдолбленными на них рунами.

Вода, что здесь текла, всегда выглядела кристально чистой, несмотря на попадавший в нее лесной мусор. Так рассказывали Коди в свое время. Но сейчас перед ним был лишь буро-мутный поток, сквозь который на дне виднелись обломки костей. Они же валялись то тут, то там на земле близ ручья, и то кости эти были некрупные.

Чудовище почти не оставляло ничего от павших воинов.

Кори достал один из оставшихся ломтей хлеба и осторожно окунул его в ручей, стараясь не касаться поверхности самому. Кусок тут же впитал в себя бурую воду, а как только парень вытащил его, то сразу же почернел и рассыпался в пыль. В пальцах остался только маленький ломтик. Источник был проклят, рассказы об этом воинов в таверне оказались правдивы. Но как только монстр будет повержен, то и скверна из воды уйдет. Кори это чувствовал. Он уселся на корни мертвого дерева подле ручья и стал ждать, когда чудище покажется.

Вскоре тишину нарушил шум хлопающих огромных крыльев, и звук этот быстро приближался к Кори. Парень открыл глаза и увидел черную фигуру на фоне бледно-голубого неба, летевшую прямиком из нетронутого магией леса. Монстром оказался огромный ворон с четырьмя лапами и зубастым клювом; когда он опустился на землю напротив юноши, то угрожающе каркнул, раскрыв свои крылья. Кори поднялся с места, не сводя глаз с прилетевшей птицы. Сердце бешено колотилось, а от страха хотело сорваться с места и бежать, куда глаза глядят — лишь бы подальше от чудища. Но вместо этого Кори собрался с силами и вновь превратил свои руки в крылья, такие же черные, как и у грозной птицы. Это помогло немного успокоиться. Ворон, увидев превращение, насторожился; он сложил свои крылья и перестал каркать на чужака. Вместо этого чудище стало раздраженно рыть землю когтями. Кори заметил, что почва под лапами ворона чернела и превращалась в пыль, как тот хлеб, что он окунал в источник.

Ворон подобрался к юноше на пару шагов ближе и громко каркнул. При этом из клюва его вырвалось темно-серое облако дыма. Стоило ему коснуться ручья и земли, как вода стала черной, а земля — пылью. Но облако не долетело до Кори.

В какой-то момент страх едва не завладел им, и он хотел уже убежать от монстра. Но что-то удержало его на месте. Это же странное чувство подсказало ему, что ворон не сможет причинить ему вреда. Кори был в панике, но в то же время — спокоен внешне.  Он знал, что перед ним — опасный монстр, помнил все рассказы, услышанные в таверне Рассела, но при этом Кори не понимал толком, что делает и почему остается на месте. Вместо бегства он поднял свою руку-крыло, словно хотел коснуться клюва ворона, подобравшегося к нему еще ближе.

И в ту секунду Кори, что уже не раз менял облик, посмотрел на свою руку так, будто впервые в жизни увидел, как она стала крылом. Он хотел закричать, но то самое странное чувство вновь успокоило его и удержало на месте.

— Не бойся, — произнес тогда парень, стоило ворону замереть при виде поднятой руки. Сказал, и в то же время удивился своим словам. На уме было лишь только «бежать», но говорил Кори совершенно иное, словно ему кто-то подсказывал: — Ты знаешь, что я неопасен, как и я знаю, что ты не причинишь мне вреда.

Монстр тихо клацнул клювом и чуть склонил голову, навстречу незнакомцу. Кори, не веря, что это делает, коснулся перьями клюва — но птица и не намеревалась кусать его за руку. Лишь замерла в ожидании. Концы перьев начали тлеть и превращаться в пепел, осыпаясь вниз. Ни парень, ни монстр не шевелились. Очень быстро конец крыла у Кори вновь превратился в человеческую ладонь, чуть поглаживающую большой клюв. Поверхность была горячей, но не настолько, чтобы обжечься. Юноша заметил, что оперение самого чудища стало больше серого цвета, чем черного.

— Пора, — сказал Кори, не сводя глаз с головы монстра. — Срок заточения подошел к концу.

— Пор-р-ра, — тихо каркнул ворон, склонив голову. На клюве, в том месте, до которого дотронулся Кори, остался светящийся отпечаток ладони.

От запястья юноши отделилось одно из перьев, начавших тлеть, и медленно, кружась, полетело вниз. Оно коснулось поверхности ручья и заискрилось. В тот же момент Кори ощутил невыносимо жгучую боль в руках-крыльях, стремительно охватывающую все его тело. Когда жар дошел до ног, то Кори упал, не в силах больше стоять, и закричал. Хотелось хоть как-то избавиться от жжения и боли, но единственным источником прохлады поблизости был проклятый источник. И все же Кори начал ползти к нему — но получалось это из рук вон плохо. К жару добавились еще и судороги, а затем юноша просто перестал понимать, что происходит и где он. Все превратилось в сплошную боль, а мир перед глазами выглядел как мешанина цветных пятен. Но Кори все еще видел перед собой чернеющую полосу ручья и светящийся круг на ней — его упавшее перо. И казалось, что черного в ручье становилось все меньше. Чуть поодаль было еще одно пятно — уже темное, и куда больше размерами. Оно то и дело меняло форму, становясь меньше, и от него отделялись маленькие черные и серые пятнышки. То был ворон.

Очень скоро Кори не мог уже различать цвета, а следом все и вовсе сменилось непроглядной тьмой.

***

Группа воинов прибыла к источнику только тогда, когда солнце начало подниматься над кронами уцелевших деревьев. Среди собиравшихся в таверне храбрецов и выживших уже давно гулял слух, что чудовище слабее всего в полдень. Вот и решили мужчины прийти на сражение ближе к этому времени и подготовить ловушку. Но каково же было их удивление, когда они обнаружили возле источника худого паренька без сознания. Юноша лежал, скрючившись и вытянув руку к ручью, а вокруг него валялись вороньи перья. Мужчины сначала сочли его очередной жертвой монстра, случайно оказавшейся в этом лесу. Но когда стало ясно, что мальчишка дышит и на нем только мелкие царапины, то от удивления никто из воинов не мог и слова сказать. В везунчике узнали пропавшего помощника хозяина таверны. Все в отряде отказывались верить в то, что монстр не причинил вреда мальчику, называли его любимцем удачи и решили, с ребенком об охоте на чудище нечего и думать. Потому воины стали спускаться с холма — подальше от проклятого места. Один из воинов задержался, чтобы взять мальчишку на руки — и обратил при этом внимание на то, что вода в источнике больше не была мутной, как рассказывали вернувшиеся из лесу люди, а руны на камнях слабо светились.

На полпути к таверне мальчишка очнулся и стал в панике озираться по сторонам, не понимая, что происходит. Мужчины, посмеиваясь, сказали, что ему крупно повезло, и рассказали, где его нашли. Один из отряда спросил его, зачем мальчишке из таверны соваться в логово чудовища. Но Кори ничего вразумительного сказать почти не мог — только без конца причитал о том, что его могли съесть. Пока воины добирались до таверны, юноша немного успокоился, но и тогда его рассказ был бессвязный. Он помнил свое имя и как отправился в путешествие с семьей, но не помнил, как оказался здесь и что он делал за последние несколько месяцев. Вот он был со своими, и вдруг — очнулся в лесу, среди незнакомых людей. Еще Кори сказал, что их с семьей цель была — совершить паломничество к святому источнику Южного леса. Воины сказали ему, что как раз и нашли его подле источника Южного леса. Однако здесь уже несколько месяцев обитало чудовище, и потому никто из молящихся здесь и носа не показывал. Мальчишка от этих слов перепугался не на шутку, твердя то и дело то про свою семью, которую он потерял, то про монстра. На что Кори получил ответ, что все паломники, кто добрался до этого места, живут сейчас либо в таверне, либо в ближайших деревнях и, скорее всего, среди них и найдутся его родители.

***

Воины и Кори не знали, но когда они уходили, то за ними внимательно наблюдали две птицы с одного из мертвых деревьев возле источника — сорока и ворон.

— Вот и все, — произнес ворон, провожая взглядом людей. Он сидел на ветке, то и дело переминаясь с лапы на лапу, но делая это неуверенно — ведь он уже успел отвыкнуть от столь привычных птице движений. — Теперь этот мальчик свободен.

— Ты хотел сказать — ты свободен, — поправила его сорока, посмотрев на своего собеседника. — Или ты начал переживать о собственной темнице?

— Нет, — ответил ворон. — Но мое наказание стало проклятьем не только для меня, но и для этого человека, и всех тех, кого терроризировало мое тело в обличье монстра. Даже для этого места, куда люди приходили молиться.

— Разделение души и тела — страшное наказание, — согласилась сорока. — И ты должен быть благодарен, что наш король оказался столь милосерден и не заточил тебя на многие годы. Надеюсь, в следующий раз ты будешь куда умнее и не вызовешь гнев нашего правителя, мой друг. А сейчас, — тут сорока повернулась в сторону лесной чащи. — Я полечу доложить королю об окончании твоего наказания. Советую тебе не задерживаться здесь, а как вернешься — не упоминать о том, что ты жалел собственную темницу. Люди недолговечны, но ты это видел и сам.

— Да, видел, — вздохнул ворон и нахохлился.

Сорока вспорхнула с ветки и полетела прочь, в самую глубь леса. А ворон еще какое-то время посидел и понаблюдал за уходившими воинами и пареньком Кори, в тело которого Птичий Король заточил его душу. Ворон еще чувствовал связь с человеком, но он знал — связь эта уже истончилась, и вскоре порвется окончательно. И тогда каждый из них будет жить только своей жизнью, не отягощенной проклятием. Мальчик наконец-то будет сам собой, и никто не станет перехватывать контроль над его телом.

Воины скрылись из виду, и тогда ворон посмотрел на источник. Руны на камнях стали светиться ярче, вода окончательно очистилась от мути, а по краям ручья на темной мертвой земле появились тоненькие ростки травы. Проклятье ушло и из этого святого места, и очень скоро лес вновь оживет, а люди устремятся сюда для своих молитв и обрядов. Ворон вздохнул еще раз, а потом полетел вслед за сорокой. Больше его с этим местом ничего не связывало.

И с тех пор чудовище возле источника ни разу не появлялось.