О дураках и героях


"Дело умных - предвидеть беду, пока она не пришла.
Дело храбрых - управляться с бедой, когда она пришла.
Дуракам ни до чего дела нет."

 
Бренин Праведный, Правитель Светлых Городов

 

Крик взорвал духоту летнего утра. На спящие улицы квартала ремесленников с гро­хо­то­м ввалилась куча железа и понеслась по мостовой. От кучи на ходу отлетали части латного доспеха и под ним вырисовывалось тщедушное тельце очередного горе-героя.

- Ааа! Спасайте ваши жизни! - герой в ужасе размахивал руками. Геройского в нем оставалось с каждым метром все меньше и меньше, но бежавшего это не заботило.

Действительно, было от чего прийти в ужас. Сотрясая брусчатку и окрестные здания титанической поступью, несчастного преследовал огромный тролль. Тролль явно был местный - его буро-коричневая шкура, характерная для городских чудищ, выдавала коренного обитателя трущоб Эдема.

В отличие от груды искореженного доспеха, которая еще оставалась от рыцаря, тролль не спешил. Когда твоя нога напоминает пресс на камнедробильне, спешка тебе не к лицу. Громадина неторопясь переставляла свои ножищи, слегка перевалива­ясь из стороны в сторону.

- Эй, бугристая башка! - человечек в форменном фартуке Службы Очистки стоял у стены трактира. - Ты мне тут весь квартал своей кровью перемажешь!

Тролль, не прекращая погони, удивленно поглядел на свою правую лапу. Кровь сочилась из неглубокого пореза на тыльной стороне кисти.

- Эээ... Угу - промычал великан, но темпа не сбросил.

- Вот тебе и угу. Гони этого бедолагу до квартала купцов, да не вздумай пристукнуть раньше! Мне на моем участке очередная лепешка из героя не нужна.

Тролль, не глядя на дерзкого уборщика, кивнул в пространство, хотя наверняка не понял ни слова, кроме "бугристая башка".

Когда консервная банка с отважным героем и ее преследователь скрылись за углом, из переулка, откуда они пожаловали, показалась фигура, очертаниями напоминавшая гриб. Уборщик вгляделся в предрассветные тени. В шляпке гриба угадывался огромный мешок, а в ножке - худенький мальчишка, этим самым мешком навьюченный. Светлые волосы, такие грязные, что их точный цвет установить не представлялось возможным, прилипли к чумазому лицу. Сгибаясь под тяжестью своей ноши, он еле переставлял ноги, но мешка не бросал.

- Шел бы ты домой, парень. Сэру герою оруженосец больше без надобности, - уборщик лениво помахивал шваброй. - Доспех, оружие и прочий скарб тащи к церкви в квартале купцов. Твоего работодателя принесут туда же.

Парень нахмурился.

- Да что ж такое, - он скинул с плеч тяжеленный баул. - Это третий за последний месяц! Неужели все герои настолько тупы, что годятся только на ужин горгулье или троллю в игрушки?

- Послушай, братишка, в тупости этих болванов я уже давно не сомневаюсь. Но вот взять тебя. Ты-то чем думаешь? Они мрут ни за грош у тебя на глазах, а ты упорно лезешь в оруженосцы. Потом в герои решил податься, как пить дать!

- Еще чего! Просто тут можно заработать. Работенка, и правда, не сахар. Но кто бы говорил, господин инспектор Службы Очистки.

Парень смерил уборщика насмешливым взглядом, сморщился и прыснул от смеха.

- Да, тут ты прав, - уборщик отложил в сторону скребок, которым царапал торец поперечной балки, торчащей из стены трактира. На ней виднелись следы зеленоватой тролльей крови. - Черт бы побрал этих храбрецов! Охотников, мать их, на чудовищ! Как муниципалитет объявил награду за трофеи с каждого убитого монстра, так эти оболдуи из деревень и полезли. А кому те чудища мешают? Не хулиганят уже давно, только если сам кто не полезет, вот как эти, герои.

- Ну, за них хорошо платят. Значит это кому-нибудь нужно, - парень вытер нос рукавом рубахи. Грязь размазалась над верхней губой, на манер усов.

- Так Его Величество, король Офер, дай Свет ему здоровья, вбил себе в голову затею - прослыть великим истребителем чудовищ, чтоб ему пусто было. Чтобы, значит, в веках его запомнили. Вот и везут в столицу трофеи со всех Светлых Городов. Правителю забава, а простой народ страдает.

- Ой, ты прям страдаешь.

- Конечно! Каждое дежурство этих голубчиков от мостовой отковыриваю. Еще ладно если, когда героя зашибут, дело нехитрое - на носилки положить, ну или в мешочек собрать, что осталось, да в церковь ближайшую отнести, где их принимают, бедняг. А вот если чудище завалят - тут сложнее. Эти паразиты трофеи-то заберут, самое ценное, ага. А все остальное так и остается на месте лежать. Полезешь вот так убирать - в защите, все по науке, как положено - а у той бестии не кровь, а кислота. Защитные перчатки разъедает враз, - уборщик вздохнул с досадой. - И руки по локоть. Еще испарения ядовитые есть, проклятья смертельные - выбирай не хочу, - он махнул, как видно, чудом уцелевшей рукой в защитной перчатке. - Провались они, герои эти.

Парень взглянул на свою поклажу. Больше всего она напоминала ежа: из мешка во все стороны торчали кончики копий, мечей, алебард, стволы мушкетов разного размера, формы и степени ржавости.

- А ему точно все... - он неопределенно кивнул светлой макушкой. - ну, это... кирдык?

- Точно, - уверенно кивнул уборщик. - Кирдык. Окончательно и бесповоротно. Тебе жаль его, да?

- Мне?! - парень возмущенно хмыкнул. - Да мне вообще по...

- Бегиииитеее! Спасайте свои жизни! Свет, не оставь наааас!..

Грохот остатков доспеха снова разметал утреннюю тишину в клочья. Из-за поворота на прежней скорости выкатился давешний железный ком в ореоле мелькающих рук и ног.

Уже порядком запыхавшийся и подрастерявший добрую часть своего снаряжения герой во весь опор мчался по улице. Тролль не отставал. Правда азарт преследования, подстегивавший его в первые минуты погони, явно поутих.

- Какого дьявола! - взревел уборщик, воинственно поднимая над головой швабру. - Я что, непонятно выражаюсь? Чего вы тут носитесь?! Вам что, тут медом намазано что ли? - он негодующе потряс своим оружием, но все же сделал шаг к обочине, пропуская этот шумный тандем. Тролль на бегу пожал плечами. Этот жест, вероятно, означал что-то вроде: "А я-то что? Все вот этот псих, я сам от него в шоке".

- Спасайте ваши душииии! - неслось над крышами. Звук отражался от брусчатой мостовой, от стен домов, тесно прижавшихся друг к другу. Сопровождаемый аккомпанементом громыхающего железа он был воистину оглушительным. Любого услышавшего эти чудовищные каденции не оставило бы равнодушным чувство несправедливости, нарушенной гармонии. Печаль по уничтоженному уюту тихого летнего утра.

- Да заткнись ты! - грубый, полный негодования крик раздался из открытого окна одного из домов. Требование было подкреплено метко пущенным прохудившимся ботинком. - Дай же покоя честным людям!

Герой, не поведя бровью, отбил снаряд щитом. Каким чудом щит до сих пор оставался частью его экипировки было загадкой.

- Вот олух, честное слово, - уборщик со вздохом посмотрел вслед удаляющимся бегунам.

- А ты говорил кирдык. А он еще вот - бегает.

- Добегается. Не тролль, так кто-нибудь из местных пришибет. Народ тут горячий. Это тебе не центральный квартал.

Парень присел на корточки, прислонившись спиной к ближайшей стене.

- В общем, ты подумай, паренек. Если не хочешь через какое-то время повторить судьбу этого марафонца заканчивай лучше со своим оруженошеством.

- Да я бы с радостью! Только куда мне потом? - голос прозвучал глухо, мальчик стал выглядеть серьезнее и старше. - Как налоги в том году задрали, мне мой папаня прямо сказал: "Иди-ка ты, дармоед, отсюда нахрен. Пора самому себе хлеб зарабатывать". Ему-то на ферме рабочих рук и так хватает - братьев нас пятеро человек. А вот ртов многовато, как он говорит.

- И правильно говорит, - пробормотал уборщик, не отрываясь от своего занятия. Он присыпал лужицу слегка запекшейся зеленой крови каким-то порошком. - Много вас, балбесов.

Порошок зашипел, вспенился. В воздухе появился едкий запах щелочи.

- Я к кузнецу сначала пошел. К старому Сэму Васволфу, - продолжал парень. - Так тот меня выгнал. Я всего-то раз заготовку железную обронил. Раскаленную, - парень улыбнулся. - Ему на ногу.

- Не случайно, поди? - в голосе уборщика звучало насмешливое недоверие.

- Как так, случайно, конечно же! - притворно возмутился парень. - Теперь поглядел бы я, как он будет той ногой подмастерьев пинать, - юноша самодовольно улыбнулся, выставив напоказ ряд крупных зубов. - Ладно я, но там пацанята-то у него совсем мелюзга, постоять за себя не могут. Старый козел.

Уборщик коротко хохотнул, представив, как старый Сэм прыгает по кузнице поджимая обожженную ногу.

- Верно, Самюэль склочник еще тот. Такую цену мне заломил за починку скребка по камню! Никто от него при своих не уходил. Вурдалак натуральный. Упырь.

Парень продолжал.

- Тогда я пошел к пекарю. Такой жирный боров, здоровенный.

- Это Климент что ли?

- Он, ага. Климентин Греди.

- Так его с полгода назад к лекарям отправили. С головой дружить перестал говорят, или что-то вроде того.

Парень удивленно вскинул брови.

- Да ну?! Переборщил я видать немножко. Ночью концерты устраивал бывало. Белую простыню накину, как саван, и под видом его покойной сестры душу ему мотаю. Крики всякие, шаги, скрипы. Ну и всякое такое. Но окончательно добило его вот что. Взял я свиной пузырь, сделал из него небольшой флакончик, наполнил свиной же кровью. Все это дело в хлеб свежеиспеченный засунул, а сам в кухне спрятался. Взялся старый пень тот хлеб резать, а из него кровь как хлынет! Я не своим голосом верещу: "Не режь, душегууууб", - парень покатился со смеху. - В этот же день оттуда подорвал, больше толстяка не видел. Спятил, говоришь? Ну и поделом ему. К работникам, как к скоту относился. Обирал до нитки. И побои этой сволочи я надолго запомню.

- Да, сволочью Климент был порядочной, твоя правда. Как узнает, что подводы с мукой застряли на пути к городу, или бандиты их пограбили, или, например, неурожай случился, так он цены на хлеб в три раза ломит. И плевать ему голодный ты, дети у тебя там или что, - уборщик согласно покивал. - Поделом.

Парень опустил лицо, рассматривая землю.

- От отчаяния пошел в церковь. Служкой в храме пристроился. Работы много, еды мало. Денег вообще не платят.

- Духовной пищей, стало быть, святые отцы тебя кормили? - насмешливо поинтересовался уборщик. - Чего ж не задержался там?

- Да вот, не задержался. Отец Маркус Серфио человек непростой. Ребятишки в церкви его за глаза Мракусом называли. Тому грехи отпустит, не за просто так, конечно. А этого епитимьей замучает, кто заплатить не может.

- Не все равны перед Светом, так выходит?

- Выходит так. Окончательно мы с Маркусом рассорились, когда он пожертвованные беднякам вещи меня отправил продавать. Ну одежду там, еду.

Парень старательно изобразил полное лицо священнослужителя. Он надул щеки и выпятил губы.

- Пойди-ка ты, юный брат, на рынок, да заработай там монетку во славу Света и Пророков Его. Вот эту рвань продашь, а грошики мне принесешь. Да смотри, голодранец, чтоб к кармашкам твоим паршивым ничего не прилипло - Свет все видит! - парень растягивал слова и ритмично покачивал головой, передразнивая флегматичного святого отца.

- Не пошел?

- Не пошел.

- После этого сбежать надумал?

- Нет. Не сразу, - парень поджал губы. - Спустя какое-то время стал замечать, что женщины - все помоложе, да победнее - шарахаются от Маркуса, что твой гуль от огня. Исповедаться приходят, уединяются со святым отцом в исповедальне. А оттуда бледные выходят, потухшие и после Маркуса избегают. Один раз девчонка, ну чуть меня постарше, вылетела из каморки этой, вся растрепанная, зареванная. И сразу к выходу бегом. А следом этот скот выходит, рясу поправляет, - голос парня дрогнул. - В тот же вечер я оттуда деру дал.

- Да уж, - уборщик смотрел поверх крыш домов. На витражных окнах высокой башни храма Света вот-вот должен был заиграть рассвет. - Ему воздастся, парень, по заслугам его.

- Да, - мальчик смотрел в пустоту. - Воздастся по заслугам.

На улицу ступила тишина. Только еле слышно шипели остатки щелочного порошка в пенно-зеленой лужице.

- В общем, нигде я не прижился. Не пришелся ко двору. Ну или мордой не вышел, не знаю. Или же попадалась мне такая сволочь, ну вот хоть волком вой, - мальчишка потупил взгляд. - Уж лучше этот, - он кивнул в сторону переулка, в котором скрылись герой-неудачник и его толстошкурый оппонент.

- Этот... - уборщик закатил глаза. - Этот - дурак первостатейный. Да как и большинство этих героев, - он усмехнулся. - Хотя ты прав, конечно. Уж лучше он.

- Ну и платит хорошо, - парень расплылся было в улыбке, но тут же досада тронула его чумазое лицо. - Жаль только, недолго ему...

- Спасайте ваши семьи! - вопль уже привычно расплескался по спящей улице.

- Твою мааать... - протянул уборщик.

На этот раз скорость передвижения участников забега была заметно ниже. Тролль, рыцарь и то, немногое, что осталось от его доспеха и достоинства, тяжело продвигались вперед по улице. На уровне громкости воплей это не отразилось никак. Разве что набор выкрикиваемых лозунгов и воззваний стал беднее - фантазия начала изменять герою. С тролля пот катил ручьем. Видно было, что и ему приходится нелегко.

- Все, - сквозь зубы прошипел уборщик. - Это - край. С меня хватит!

Маленький человечек, со шваброй наперевес, двинулся в сторону несчастных, преграждая им путь.

- А ну, стоять, шельмецы!

Швабра словно пика замелькала в воздухе, короткими ударами о доспех пресекая попытки рыцаря продвинуться дальше. Тролль, наконец-то поравнявшийся со своей добычей, так же получил ощутимый тычок в брюхо. Он остановился, тяжело дыша и уперев руки в колени.

- Ты что, рожа бородавчатая, человеческий язык забыл? - накинулся на него уборщик. - Я тебе что сказал? Гони его к купцам, а ты?

Тем временем горожане, окончательно потерявшие надежду спокойно подремать в своих постелях, высовывались в окна, выходили на балконы. У представления на мостовой появились зрители. То тут, то там слышались одобрительные возгласы, сопровождающие каждый тычок швабры.

Тролль понемногу приходил в себя. Изумление на его морде сменилось возмущением. Он было пытался что-то возразить, но новые удары сбивали его с мысли - троллям и так нелегко ее удержать. В конце концов он повертел толстенным пальцем у виска, махнул с досадой огромной лапищей и медленно побрел прочь.

Из окон и с балконов зашуршали облегченные вздохи.

- Ну, слава Свету.

- Хоть один нормальный нашелся в этой психушке!

- Даром, что тролль.

Герой, отдышавшись, выпрямился в полный рост и принял горделивую позу.

- Не стоило, право, - обратился он к уборщику. - У меня все было под контролем.

Словно в подтверждение его слов, кожаный ремень, удерживающий латный наплеч, окончательно развязался. Тяжелая железяка с грохотом шлепнулась о булыжники мостовой.

- Под контролем?! - задохнулся от возмущения уборщик. - Да он едва тебя в лепешку не раскатал, контролер хренов.

- Это была часть плана, - давая понять, что разговор окончен, рыцарь отвернулся от собеседника и прочистил горло.

- Жители квартала ремесленников! Сегодня вам выпала честь лицезреть победу досточтимого Конора Гварфа Неустрашимого над ужасным порождением тьмы, - его голос напоминал фальшивящую трубу. Он вскинул руку в сторону переулка, где скрылся тролль. Остатки доспеха звонко брякнули. - Это мерзкое создание больше не потревожит вас. Славьте героя!

- Да пошел ты! - донеслось из какого-то окна. Зловещий ропот, зародившийся на балконах, нарастал.

Рыцарь почел за лучшее пропустить дерзкий выкрик мимо ушей. Его взгляд скользнул по улице и остановился на маленьком оруженосце, так и сидевшем у каменной стены здания.

- О, Бренин, так вот ты где! Собирай снаряжение, мальчик. Мы покидаем это неблагодарное место. Меня ждут новые, великие подвиги!

Не оборачиваясь, он уверенно, насколько это позволял искореженный доспех, зашагал вдоль улицы в сторону центрального квартала. По пути он обратил внимание, что в руках некоторых людей, стоящих на балконах и мансардах, магическим образом стали появляться подгнившие овощи, яйца, небольшие, но тяжелые предметы. Неустрашимый герой прибавил ход.

Уборщик смотрел на парня. Ему было интересно, как тот поступит. Мальчик встал, отряхнул одежду, ничуть не ставшую от этого чище. Притворно вздохнул, улыбнулся, взвалил на себя свою ежеподобную ношу.

- Ну, бывай, дядя. Удачи! - он махнул рукой и поспешно направился вслед за своим работодателем.

- Давай, парень, удачи, - буркнул себе под нос уборщик.

Люди понемногу начали расходиться. Вставшее солнце заливало улицу. Откуда-то сверху донеслось:

- Сосед, слышал новость? Отца Маркуса вчера из реки вытащили.

- Неужто утоп святой отец?

- Ага. Голову себе с плеч срубил случайно и утоп.

- Прими, Свет, его душу. Тем кто такое сотворил за все воздастся!

"Воздастся по заслугам" - шепнула память уборщику. Он стоял, глубоко вдыхая утренние запахи, смотрел на пробуждающийся Эдем и мысль его летала где-то высоко. Спокойно и светло было на душе. Он думал о дураках и героях. А потом на радостях напился.


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 9. Оценка: 4,33 из 5)
Загрузка...