Единый проездной

Андрей Петрович не любил ездить на своей машине. Он вообще не любил автомобили, так как считал, что они отравляют в городе воздух, занимают много места во дворах, несут угрозу пешеходам и, к тому же, они просто-напросто его раздражали. Поэтому его десятилетний BMW почти всё время находился в гараже и выглядел, как только что выпущенный с конвейера. Он не хотел покупать автомобиль, но на покупке настояла его супруга.

– Как я буду без машины рассаду возить на дачу? – привела она весомый довод. – На себе, что ли?

Дача, кстати, была вторым объектом после машины, который выводил из себя Андрея Петровича. Он терпеть не мог загородные поездки в выходные дни, когда супруга заставляла его копать и перекапывать грядки, поливать ненавистные помидоры и огурцы, и постоянно ремонтировать то крыльцо, то забор, то ещё чёрт знает что.

Что касается супруги, то она была третьим объектом, который в последнее время раздражал его всё чаще и чаще. После рождения первенца её фигура не вернулась к первоначальному состоянию, а рождение второго ребёнка окончательно испортили её внешность и характер. К тому же у супруги произошло нарушение обмена веществ, так сказали врачи (если им можно верить), что ещё больше испортило фигуру. Редкая неделя проходила, чтобы у неё не было то кашля, то насморка. Если не было ни того ни другого, то тогда у неё болел либо живот, либо голова, либо ещё что-нибудь. Короче говоря, жена Андрея Петровича стала болезненной и капризной. Временами она становилась просто невыносимой. Вечернее чаепитие частенько превращалось в настоящую пытку. После небольшой паузы, следовавшей за глотком горячего чая, супруга начинала брюзжать по первому попавшему поводу, пришедшему ей в голову. Затем следовал новый глоток, пауза и новый повод для брюзжания. Затем ещё глоток и так далее до тех пор, пока её любимая полулитровая чашка не опустеет. При этом её второй подбородок колыхался, как птичий зоб, что ещё больше раздражало Андрея Петровича и наводило на мысли о разводе. Впрочем, это рассказ не о супруге нашего героя, а о нём самом, к нему и вернёмся.

В последнее время у Андрея Петровича появилась новая привычка: он начал ловить себя на мысли о том, что ему нравится разглядывать молодых стройных девушек в метро. Причём, чем сварливее становилась его жена, тем привлекательнее казались ему молоденькие попутчицы. Временами он так пристально разглядывал какую-нибудь девушку спортивного телосложения, что это становилось уже не прилично. Жертва пристального внимания начинала смущаться и делать попытки скрыться от его взгляда.

Чтобы избавиться от этой привычки Андрей Петрович стал в метро демонстративно читать бесплатную газету, которая выдавалась при входе. Правильнее будет сказать, что он делал вид, что читает. Газета была ужасно скучной и от тиража к тиражу становилась всё скучней и скучней. Сплетни из жизни звёзд «интересовали» его так же, как и адрес издательства, название гарнитуры, которой был набран текст или тираж газеты. При выходе из метро он без сожаления отправлял «прочитанную» газету в ближайшую урну.

То, малозначительное на первый взгляд, событие, которое и стало основой для нашего рассказа, произошло в четверг, около семи вечера. Андрей Петрович, как обычно, возвращался с работы домой. Он проделал уже большую часть пути и находился в тот момент в метро, точнее на эскалаторе по направлению вверх и «внимательно читал» бесплатную газету. Неожиданно эскалатор резко дёрнулся и остановился раньше времени. Андрей Петрович схватился рукой за поручень и тем самым избежал неминуемого падения. Чертыхнувшись про себя, он сложил газету и положил её в сумку. И тут его взгляд упал на вторую ступеньку перед ним. На ней лежала пластиковая карточка зелёного цвета с надписью «единый проездной билет».

«После работы можно и голову потерять, а не только билет», – подумал Андрей Петрович и наклонился, чтобы поднять его. Он взял карточку и, не разгибаясь, посмотрел вверх по эскалатору, стараясь увидеть возможного хозяина билета, и замер. Несколькими ступенями выше его он заметил стройную девушку в мини. Она стояла, наклонившись вперёд, и опиралась локтем на коленку согнутой ноги. Девушка что-то набирала на айфоне и, казалось, ей не было никакого дела до окружающих. При этом уползшая куда-то наверх мини-юбка, совершенно не скрывало её прелестей облачённых в тонкие белые трусики в синий горошек. Несколько мгновений Андрей Петрович как зачарованный созерцал открывшуюся его взору картину, затем спохватившись, он резко выпрямился и оглянулся. Слава богу, никто не обратил на него внимания. Это несколько успокоило его, и он поспешил выкинуть из головы мысли о трусиках в горошек, а вместе с ними выкинулись и мысли о поднятой карточке, которую он машинально убрал в карман.

На следующий день утром в метро, при проходе на эскалатор, Андрей Петрович приложил проездной билет к сканеру турникета и боковым зрением увидел высветившуюся цифру «сто».

«Странно, – подумал он – у меня никогда не было столько дней поездок. Максимум – девяносто, да я уже и езжу по нему, бог знает сколько времени». Уже на эскалаторе он мельком посмотрел на только, что приложенную карточку и понял, что это был тот самый «единый проездной билет», который он нашёл накануне.

«Надо будет на обратном пути сдать его в кассу», – принял он решение и убрал билет в карман. Но, как сказал, не помню кто: «Хочешь рассмешить бога – расскажи ему о своих планах». Рабочий день выдался очень напряжённым: в чьих-то отчётах закралась ошибка, и все силы были брошены на поиски этой ошибки. К вечеру, когда отчёты были, наконец, исправлены, уставший Андрей Петрович начисто забыл и о найденной карточке и о своём решении сдать её в метро. Конверт с зарплатой, который выдали в самом конце рабочего дня, поднял его настроение, но не вернул память о билете. Возвращаясь, домой, он так же, как и утром, даже не обратил внимания на то, какую карточку прикладывал к сканеру турникета.

– Сегодня выдали получку, – сказал он, когда добрался до дома и, войдя в прихожую, закрывал за собой входную дверь.

Супруга играла в их семье роль экономки, так было заведено с самого начала совместной жизни, и все семейные деньги, за исключением небольшой суммы на карманные расходы, были в её распоряжении. В последнее время деньги, которые он отдавал жене, действовали на неё подобно успокоительным таблеткам – вечер без брюзжания был гарантирован. Андрей Петрович, стоя перед большим зеркалом в прихожей, достал из кармана деньги.

– Сегодня ещё и премию за прошлый ме…, – начал было говорить он, но замолчал на полуслове. Вместе с купюрами он вытащил из кармана оба проездных. Один – его билет, голубой для проезда только в метро, а второй – зелёный, единый проездной для проезда во всех видов транспорта. Чужой билет был лицевой стороной вверх, и выяснилось, что это к тому же ещё и именной билет. Андрей Петрович даже не знал, что такие вообще существуют. Более того, владельцем билета оказался его полный тёзка, да и внешне очень похожий на него, что подтверждала фотография владельца.

– Ты, что замолчал? – поинтересовалась супруга. – Думаешь куда заначку спрятать? Советую положить в правый носок, мне будет легче искать. Мой папаша, царствие ему небесное, так частенько поступал.

Андрей Петрович продолжал молча разглядывать фотографию. Да, владелец билета был похож на него самого, как идентичный близнец, которого в природе не существовало. Сравнение своего отражения в зеркале с лицом на фотографии почти не оставило сомнений, как бы невероятным это не казалось, но на фотографии был никто иной, как он сам собственной персоной. Справа от фотографии на узких белых полосках чёрным цветом было напечатано имя хозяина билета – «Матвеев Андрей Петрович». Чуть ниже и левее, в том месте, где должна быть проставлена дата выдачи, стояла дата вчерашнего дня.

После ужина, Андрей Петрович попытался чрез интернет найти человека похожего на него и с такими же инициалами. Это оказалось бесполезным занятием. Он зарегистрировался почти во всех социальных сетях, отыскал более сотни однофамильцев с таким же, как и у него, именем и отчеством, но ни один из них даже отдалённо не был похож на владельца проездного билета. Он выключил компьютер с твёрдым намерением больше не забивать голову однофамильцами и завтра же сдать билет в кассу метро.

Но завтра была суббота, а послезавтра – воскресенье. Выходные дни Андрей Петрович провёл на даче, до которой добирался на своей машине. Находясь на природе среди грядок и цветов, он совершенно не думал ни о билете, ни о метро, ни о работе. Он даже не помнил, о чём в те дни были его мысли и были ли они вообще.

Начало следующей недели было омрачено тем, что будильник остановился в районе двух ночи, и Андрей Петрович чуть не опоздал на работу. Почти бегом он ворвался в метро встал в очередь к турникету, где было меньше народу. Когда подошла его очередь, он приложил свою карточку. Загорелся красный сигнал – на карточке закончились деньги. Андрей Петрович с отчаяньем оглянулся – к кассам стояли длиннющие очереди, которые гарантировали ему опоздание на работу. Он с досады махнул рукой и приложил к сканеру найденный билет. Загорелся зелёный сигнал, и высветились цифры «сто».

Вечером того же дня, возвращаясь с работы, Андрей Петрович подошёл к окошку кассы метрополитена и протянул кассиру найденный билет.

– Вот, нашёл в прошедший четверг на эскалаторе. Видно кто-то обронил. Хотел сразу сдать, но не получалось как-то.

Кассир, полная женщина неопределённого возраста, взяла карточку, посмотрела сначала на фотографию, потом на Андрея Петровича.

– Так это ж ваш билет, – сказала она, возвращая ему карточку. – Что вы мне голову морочите?

– Это не мой билет, – возразил Андрей Петрович, – просто человек очень похож на меня. Но это не я.

– Вам что, нечем заняться? Идите шутить в другое место, – начала сердиться кассир.

– Но это действительно не мой билет.

– Не мешайте работать молодой человек! Отойдите от кассы, или я вызову полицию.

«Благими намерениями вымощена дорога в ад, – подумал Андрей Петрович, убирая билет в карман и направляясь к выходу. – Веду себя как жертва правильного воспитания. Ну и чёрт с вами, буду бесплатно ездить в вашем долбаном метро».

Тупая кассирша явно вывела его из себя, и домой он вернулся в скверном настроении.

– У тебя что, неприятности на работе? – спросила его супруга, внимательно посмотрев на него. – Ты особо не расстраивайся и не бери близко к сердцу. Не стоит работа этого.

Прошло два месяца. Цифры, показывающие количество оставшихся поездок, не менялись, и получалось, что по найденному билету можно ездить на всех видах транспорта вечно. Чем Андрей Петрович ежедневно и пользовался, подавив в себе остатки сомнения в порядочности такого поступка. «Порядочность – признак слабоумия» – фраза из какого-то полузабытого фильма помогла ему в этом.

Спустя некоторое время он случайно обнаружил несколько странных тёмно-красных пятен, появившихся на правой ноге. Андрей Петрович сначала не придал этому значения, у него и раньше иногда появлялись похожие пятна, и врачи говорили, что это экзема. Но в этот раз кортикостероидные мази не помогали, а пятна распространились почти по всей ноге. Некоторые пятна слились вместе и стали напоминать кору дерева. Прикосновение к ним вызывало чувство жжения. Когда заболевание перекинулось и на левую ногу, он отправился к дерматологу. Как оказалось впоследствии, совершенно напрасно.

В течении двух следующих месяцев он посетил несколько клиник, побывал на консультациях у различных врачей всех возможных учёных степеней, услышал множество различных предположительных диагнозов, лечился мыслимыми и немыслимыми методиками, но болезнь не отступала. Наоборот, с каждым днём становилось всё хуже и хуже, при этом данные дважды проведённых гистологических исследований упрямо доказывали, что он абсолютно здоров. В конечном итоге светила медицинской науки признались, что не в состоянии диагностировать его болезнь и прекратили тщетные попытки лечения.

Единственным утешением для Андрея Петровича стало то, что изменилось поведение супруги: она перестала брюзжать и стала относиться к нему с теплотой и заботой, как любящая мать к больному ребёнку.

– Андрейка, – как-то вечером начала разговор супруга за чаем, так она обычно называла его раньше, когда они только-только начали встречаться, – моя подруга, Тамара, ну рыженькая такая, советует тебе обратиться за помощью к одной даме, экстрасенсу и знахарке. Та очень помогла Тамариному мужу, когда врачи ничего не могли сделать. У него опухоль рассосалась после первого же сеанса. Я взяла у подруги номер телефона и созвонилась с экстрасенсом. Ты записан на завтра, на девятнадцать часов. Я хочу, чтобы ты сходил к ней. Я могу пойти вместе с тобой.

– Я не верю экстрасенсам.

– Андрейка, дорогой, ты ничего не потеряешь, если сходишь к ней. Хуже от этого точно не станет. А вдруг тебе поможет?

– Хорошо, – ответил Андрей Петрович, – у него не было сил с ней спорить, – но я схожу один.

На следующий день, в назначенное время, он отправился по записанному женой на клочке бумаги адресу.

Экстрасенсом оказалась пожилая дама с двойным подбородком и бородавкой на правой щеке. Она сидела в высоком кресле за большим круглым столом, накрытым чёрной бархатной скатертью свисающей до полу. На столе, слева и справа от неё, стояли подсвечники с тремя зажжёнными свечами, а прямо перед ней лежала колода карт. На середине стола, на изящной подставке, находился хрустальный шар размером с большое яблоко. За спиной дамы находился камин с широкой полкой, на которой стояли высокий бокал и бутылка коньяка. Рядом лежала открытая пачка с сигарами.

– Да-да, это настоящий камин, а не какая-нибудь электрическая подделка. В современных многоэтажках такого не встретишь. Но этот дом, слава богу, построен при царе-батюшке, – объявила экстрасенс низким, почти мужским голосом, перехватив взгляд посетителя. И для убедительности, развернувшись на кресле к камину, поворошила тяжёлой кованой кочергой догорающие поленья.

– Что баба изменяет? – спросила она, повернувшись обратно к столу.

– Нет. Проблема со здоровьем.

– Ну, садись за стол и протяни мне левую руку ладонью вверх. Посмотрим что-там у тебя.

Андрей Петрович сел на шатающийся стул напротив дамы и положил руку на стол.

– Эти пятна не заразны? – с подозрением спросила она, разглядывая бугристые наросты на его запястье, которые стали видны из-под оттянувшейся манжеты.

– Нет. Но они болезненны и ничего не помогает.

– Ну и что же ты от меня хочешь услышать, голубчик? – спросила дама, держа его за руку и пристально вглядываясь в шар.

– Я хочу знать, как мне избавиться от этих проклятых пятен, – с раздражением ответил Андрей Петрович.

«Какая она к чёртовой матери экстрасенс, – подумал он про себя, – если она задаёт такие дурацкие вопросы о том, что и так очевидно».

– Ну, это-то как раз совсем просто, – заговорила дама после некоторого молчания, продолжая разглядывать что-то в шаре. – На тебя, милок, порчу навели. Чтобы излечиться от этой напасти надо всего-навсего избавиться от проклятой вещи, которую тебе подбросили.

– Да неужели? – он даже не сомневался, что услышит подобную чушь. Так обычно говорят все шарлатаны, которые выдают себя за знахарей, целителей и колдунов. Андрей Петрович начал злиться на себя, что поддался на уговоры супруги. – И что же это за вещь?

– Попробуй вспомнить, перед тем, как ты заболел, что у тебя появилось того, чего раньше не было.

– А в шаре разве не видно? – с иронией поинтересовался он.

– Видно, но смутно. Туман не до конца рассеивается. Эта вещь похожа на маленькую плоскую коробочку зелёного цвета. На крышке какая-то надпись, но прочесть не смогу.

И тут Андрея Петровича осенила догадка. Он рывком достал из кармана найденный единый проездной и швырнул его на стол.

– Эта вещь?

– Возможно. Я не уверена, но очень похоже на то, что это она и есть.

Андрей Петрович схватил проездной и швырнул его в камин. Пластиковая карточка мгновенно вспыхнула и тут же исчезла, как будто её и не было. Даже дыма от неё не осталось.

– Ты что это тут вытворяешь! – закричала на него дама. – Нельзя у меня проклятыми вещами разбрасываться. Мне только этого и не хватало, чтобы твоя порча на меня перекинулась.

– Но карточка же исчезла.

– Как знать, как знать, – произнесла уже тихим голосом экстрасенс, задумчиво вглядываясь в шар. Затем она взяла сигару с полки камина и закурила.

– Значит так, – сказала она, не вынимая изо рта сигары, – если всё прошло нормально, то завтра проснёшься здоровым. С тебя двадцать тысяч за сеанс.

Андрей Петрович расплатился и вышел. Он сомневался в том, что посещение экстрасенса сможет ему помочь, но в глубине души надеялся на чудо. Зайдя в метро, он подошёл к кассе, чтобы купить жетон, и обнаружил в кармане всё тот же единый проездной. «Странно, – подумал он. – Я же выкинул его в камин. Или только подумал выкинуть? Что-то у меня с головой начинается». Андрей Петрович выкинул билет в урну рядом с кассой, купил жетон и продолжил путь. Но придя домой, он снова обнаружил проездной в своём кармане.

На следующее утро чуда не произошло. Пятна не только не исчезли, но стали ещё больше и темнее. Андрей Петрович прикоснулся к одному из пятен и почувствовал острую боль. Это привело его в ярость. Вечером, сразу же после работы, он помчался к шарлатанке, выдающей себя за экстрасенса. Оттолкнув деда, который открыл дверь, он ворвался в комнату.

– Жуля, ко мне! – скомандовала дама, увидев разъярённого посетителя. Не поднимаясь с кресла, она постучала пальцем по столу.

Из-под стола раздалось рычание. Свисавшая до пола скатерть зашевелилась, и перед ним появилась громадная лохматая собака не понятно какой породы. Зарычав, она встала на задние лапы, и, положив передние на грудь Андрея Петровича, свирепо уставилась на него.

– Спокойнее, юноша. Спокойнее. В любом деле случаются накладки. Что случилось?

– Ты мне ничем не помогла. Эта проклятая вещь не исчезает, старая ты ведьма! Болезнь как была, так и осталась.

– Минуточку, минуточку мил человек! Я тебя спрашивала, что ты хочешь услышать? Спрашивала. И что ты мне сказал? Ты сказал, что хочешь избавиться от болезни, ведь так? Я тебе всё подробно объяснила. Мол, так и так, что тебе надо избавиться от проклятой вещи. Ведь так? Так. Но ты не спрашивал о том, как избавиться от этой вещи. И какие теперь могут быть ко мне претензии?

– Неужели трудно было догадаться, что если мне надо от неё избавиться, то нужно было сказать, как это сделать.

– Что значит догадаться? Что я тебе, гадалка уличная что ли, чтобы нагадать, загадать, отгадать и ещё бог знает чего. Что спросил – то и получил.

– Короче, как от неё избавиться?

– Это, милок, надо новый сеанс проводить, так просто не ответить. Повторный сеанс у меня идёт со скидкой. С тебя десять тысяч. Деньги – вперёд. Жуля, на место!

Мерзкая псина, зарычав, сняла лапы с посетителя и нехотя скрылась за скатертью под столом. Андрей Петрович расплатился, и повторный сеанс начался.

– В этот раз видно лучше, – заговорила экстрасенс, вглядываясь в хрустальный шар. – Так вот. Просто так от карточки тебе не избавиться.

– Да неужели? Я как-то сам до этого догадался!

– Ты должен вернуть карточку тому, кто тебе её подбросил, – продолжала дама, не обращая внимания на сарказм клиента.

– Может быть, скажешь кто это?

– Попытаюсь. В прошлый раз совсем ничего было не видно, кто это мог бы быть. Это довольно странно, обычно мне хорошо видны все недоброжелатели. А сегодня, что-то проясняется сквозь туман. Он или она, нет, они приближаются. Да, их двое. Они приближаются. Кто бы это могли быть?

Дама почти вплотную приблизила лицо к шару и расширенными глазами рассматривала что-то совершенно невидимое для Андрея Петровича.

– Этого не может быть! – вдруг с ужасом воскликнула она и резко откинулась на спинку кресла и глубоко задышала.

– Что? Кто там?

Экстрасенс молча развернулась к камину, налила себе в бокал не менее ста граммов коньяку и залпом выпила его. Затем, отдышавшись, она повернулась к клиенту.

– Есть две новости. Одна – хорошая. Скоро ты встретишься с теми, кто тебе это всё устроил.

– А вторая новость?

– Это неважная новость. Не обращай на неё внимания. И вообще, у меня на это время два человека записаны на сеанс. Всё, до свидания! Точнее прощай.

– Но как я встречусь с теми, кого не знаю?

– Они сами тебя найдут. Очень скоро найдут. Прощай!

Андрей Петрович вышел из комнаты. В прихожей действительно сидели две женщины: одна старая, другая молодая. Очевидно, посетительницы. Дед, с обиженным видом, открыл дверь и жестом показал ему, чтобы он убирался.

Два часа спустя Андрей Петрович сидел на диване рядом с супругой и смотрел новости по телевизору. И вдруг, в бегущей строке, появилась надпись «нашедшему два с половиной месяца назад единый проездной билет на имя Матвеева Андрея Петровича, просьба вернуть его завтра или послезавтра за вознаграждение. Вас будут ожидать с девятнадцати до двадцати часов в кафе». Далее шло название кафе и адрес, где оно находится.

– Ты видела? – взволнованно воскликнул Андрей Петрович.

– Что? – спросила супруга.

– В бегущей строке. Какой там был адрес?

– Я не смотрела на бегущую строку. Я рассматривала платье ведущей.

И тут снова в бегущей строке появилась та же надпись, но на этот раз она двигалась медленнее и всё время повторялась. Пока Андрей Петрович судорожно искал ручку и бумагу, чтобы записать адрес, надпись не менялась. И только после того, как он тщательно записал всё, что было нужно, бегущая строка изменилась и пошла информация о встречах каких-то высокопоставленных лиц, о терактах, землетрясениях и тому подобное.

На следующий день, после работы он отправился по указанному адресу. Кафе располагалось в нескольких полуподвальных помещениях жилого дома. Правильнее было бы назвать это заведение небольшим рестораном, потому что посетителей обслуживали официантки. Табличка при входе извещала, что здесь можно курить, чем посетители энергично и пользовались.

Войдя, Андрей Петрович увидел сквозь табачный дым не менее десятка столов, за которыми было довольно много посетителей. Он остановился, не зная куда идти, и стал демонстративно вертеть головой.

– Андрей Петрович, присаживайтесь к нам! – окликнули его со стола, стоящего в дальнем углу.

Он посмотрел в ту сторону и увидел двух странно одетых мужчин. Оба были во фраках: один – в белом, другой – в чёрном. На головах обоих возвышались цилиндры.

– Что это ещё за два клоуна? – поморщился Андрей Петрович и, маневрирую между столами, направился к ним.

– Ну, наконец-то, – широко улыбаясь, проговорил тот, что в белом, – а то мы вас уже заждались. Давайте знакомиться. Как вас зовут, мы уже знаем. А у нас имена простые и короткие: я – Нибрас, а он – Марбас. И мы оба рады вас видеть.

– Очень-очень рады, – подтвердил Марбас, тыкая вилкой в бифштекс. – Совершенно разучились готовить. Никак не пойму, что это – мясо или портянка?

– Судя по одежде, вы на бал собрались? – спросил Андрей Петрович, усаживаясь за стол.

– Нет. Совсем наоборот, – возразил Нибрас. – Мы только, что с бала. Это был прекрасный бал, который давала Мария-Антуанетта.

– Бедняжка, – с показным сожалением произнёс Марбас, – она ещё не догадывалась, что её ожидает.

В этот момент к их столу подошла официантка и отвлекла Андрея Петровича от мысли, что клоуны несут полную чушь.

– Что вы будете заказывать?

– Пока принесите только стакан минералки. Если есть, то лучше Боржоми, – сказал Андрей Петрович.

Когда официантка ушла выполнять заказ, он перешёл сразу к делу.

– Если верить этой шарлатанке-экстрасенсу, то я отдаю вам билет, а вы возвращаете мне здоровье, так?

– В общих чертах, так, – подтвердил Нибрас.

– Но вы не похожи на врачей, которые могут вернуть здоровье.

– А на кого же мы похожи?

– На клоунов.

– Разочарую, – усмехнувшись, сказал Марбас, – мы не то и не другое. Но можем быть и тем и другим и мы можем то, что не могут все остальные. Мы можем всё!

Подошла официантка и поставила на стол стакан с минеральной водой. Андрей Петрович дождался, пока она уйдёт и сказал: «Ну, если вы можете всё, то, к примеру, превратите эту минералку в вино, как это сделал Христос».

– Легко. Какого сорта вино предпочитаете в это время суток? – с сарказмом спросил Марбас.

– Коньяк Луи тринадцатый.

Марбас усмехнулся, постучал пальцем по столу и произнёс шёпотом несколько слов на непонятном языке. По столу пробежала лёгкая дрожь, прозрачная вода в стакане Андрея Петровича прямо на глазах стала темнеть, и он ощутил характерный коньячный аромат.

– Пробуйте.

Андрей Петрович с сомнением взял стакан и сделал небольшой глоток. Сомнений быть не могло – это действительно был коньяк.

– Это что, фокус или гипноз?

– Вот что технический прогресс делает с людьми – ничему не верят. Раньше они были намного доверчивее, – с наигранным сожалением проговорил Марбас, а затем обратился к напарнику. – А помнишь, как я в тринадцатом веке из навоза золото сделал? И все люди мне поверили, и ни у кого даже не было сомнений в том, что это было не настоящее золото. Потому что оно и было настоящим, по крайней мере, до утра.

– Ну, хорошо, – перебил его Андрей Петрович, держа стакан двумя руками, чтобы его не смогли подменить и не спуская с него глаз, чтобы ничего незаметно не подсыпали. – А в водку, например в «Столичную», этот коньяк превратить сможете?

– Что-то мне становится скучно, – проговорил Марбас и зевнул, широко открыв рот. Андрею Петровичу померещилось, что у Марбаса слишком много зубов и расположены они рядами как у акулы.

– Нет, почему же, это забавно, – возразил Нирбас, – к тому же надо доиграть партию. Мне интересно узнать какой будет финал.

Он подмигнул Андрею Петровичу, улыбнулся и подул на коньяк. Напиток мгновенно обесцветился и появился резкий водочный запах.

– Может, закуску какую-нибудь желаете? – поинтересовался Марбас. – Не стесняйтесь, это мы мигом организуем, а то здешние цены неприлично высоки, да и качество блюд оставляют желать лучшего.

Андрей Петрович не оценил это предложение.

– Значит, это вы наслали на меня болезнь? Зачем вам это было нужно? – с горечью спросил он.

– Не вы, а он, – кивнул Нирбас в сторону Марбаса. – Это у него призвание такое, как у вас теперь принято говорить – специфика производства.

– Это было необходимо для чистоты эксперимента, – пояснил Марбас. – Иначе никак нельзя. Только тогда, когда человеку уже некуда отступать, и он вынужден делать выбор, он его делает, а так – плывёт по течению не думая.

– Если бы я не поднял этот проклятый проездной билет, то ничего бы со мной не произошло бы? – поинтересовался Андрей Петрович

– Произошло бы, – сказал Нирбас, хлопая его по плечу. – Марбас что-нибудь другое бы придумал. Видишь ли, на тебя выпал жребий. Рулетка судьбы, так сказать. А от судьбы никуда не денешься, она всюду тебя достанет.

Андрей Петрович залпом выпил водку, поставил стакан, вынул злосчастный проездной и положил его на стол.

– Забирайте его и лечите меня.

– Не так быстро, – проговорил Нирбас. – Ты должен выбрать, кому из нас ты отдашь билет.

– Какая разница?

– Большая, – заговорщицким голосом сообщил Марбас. – Если ты отдашь его мне, то тебе несказанно повезёт. Ты станешь абсолютно здоровым, очень богатым и успешным во всём. И все девушки вокруг будут от тебя просто без ума, так что сможешь выбирать любую. И жить ты будешь долго и счастливо. Так что думай.

– А чего тут думать? Мне это подходит, – сказал Андрей Петрович и пододвинул карточку Марбасу, который уже собирался её взять.

– Un momento! – воскликнул Нирбас и придвинул карточку обратно к Андрею Петровичу. – Он тебе не всё сказал. Там ещё есть кое-что.

– Да пустяк, – добавил Марбас. – Не стоит даже внимания.

– Какой пустяк?

– Твоя жена умрёт завтра утром.

– Мне что-то не нравится это условие.

– Ну, ты сам подумай, – стал его уговаривать Марбас, – зачем тебе толстая, сварливая, больная и уже немолодая баба, когда вокруг тебя будет полно юных, здоровых, красивых и доступных девушек.

– А у тебя какие условия? – спросил Андрей Петрович у Нирбаса.

– Если отдашь карточку мне, то твоя жена выздоровеет, станет как прежде стройной, ласковой и доброй и проживёт долгую и счастливую жизнь. Ты, кстати, тоже поправишься.

Андрей Петрович передвинул карточку к Нирбасу, но Марбас отодвинул её обратно.

– Он тоже тебе не всё сказал. Вторую часть условия, пожалуйста, подробней. Ты-то поправишься, но ненадолго.

– Как это? – не понял Андрей Петрович.

– Очень просто, – со злорадством пояснил Марбас. – Ты умрёшь завтра утром. Поправишься и умрёшь.

– Подумай с философской точки зрения. Все вы когда-нибудь умрёте, – начал рассуждать Нирбас, – какая разница, годом раньше, годом позже.

– А если никому билет не отдам, то что?

– Ты же сам знаешь: болезнь будет прогрессировать, боль станет невыносимой, врачи тебе не помогут, а лет через десять, двадцать, тридцать всё равно умрёшь, но в муках.

– Так, стоп, – перебил его Андрей Петрович. – А можно так, я оставляю вам карточку, вы сами выбираете, кто её возьмёт, а мне возвращаете здоровье?

Оба его собеседника молча покачали головами.

– Люди становятся не только недоверчивее, но и тупее, – проговорил скучающим голосом Марбас.

– Последствия технического прогресса, – сделал вывод Нирбас.

– Хорошо. А если я заплачу? Сколько стоит моё выздоровление? – спросил Андрей Петрович, сам понимая, что несёт полный бред.

Марбас, схватившись за живот, начал громко смеяться, затем свалился со стула и продолжал хохотать, катаясь по полу.

– Я тут вспомнил, – проговорил он в промежутках между приступами смеха, – одного римского императора, который хотел отвалить кучу сестерций, чтобы я избавил его от вшей. Забыл, как его зовут.

– Сулла, – напомнил Нирбас ледяным голосом. – Подымайся и хватит корчить из себя клоуна. А тебе, – он обратился к Андрею Петровичу, – придётся сделать выбор. Если не сделаешь, то Марбас ещё какую-нибудь дополнительную гадость для тебя придумает. Он на такие дела большой мастер и выдумщик.

Андрей Петрович задумался на несколько минут. Первая мысль была отдать проездной Марбасу, но потом он начал сомневаться в своём решении. На него нахлынули воспоминания, как давно, он в первый раз встретился со своей будущей женой и те чувства, которые охватили его в тот момент. И чем больше он думал о ней, тем больше вспоминались первые года совместной жизни и та радость и любовь, которые она дарила ему. Их совместные планы на будущее, которые так и не осуществились. И не его ли вина в их неосуществлении.

Он закрыл лицо одной рукой, а другой решительно протянул единый проездной Нирбасу.

– Это ошибка! – запротестовал Марбас, хватая его за руку. – Подумай лучше пока не поздно!

Андрей Петрович рывком освободил руку и снова протянул карточку Нирбасу. И снова Марбас схватил его за руку.

– Проклятье! – завопил Марбас. – Ты какой-то ненормальный и нетипичный человек. Может ты идиот?

– Но-но, коллега, проигрывайте с достоинством, – сказал Нирбас и взял билет из рук Андрея Петровича.

Через мгновенье злосчастный проездной испарился, словно его никогда и не было. Одновременно по телу Андрея Петровича прокатилась волна тепла. Он с недоверием посмотрел, отогнув рукава, на свои руки – пятна исчезли, вместе с ними исчезла и так долго мучавшая его боль.

– Невероятно, – продолжал возмущаться Марбас. – Я шесть веков подряд не проигрывал. Человечество явно сходит с ума. Может это результат употребления в пищу генномодифицированных продуктов?

Затем он снял цилиндр, почесал лоб и сказал, обращаясь к Нирбасу:

– Ты, это самое, полегче.

– Как получится, – сказал Нирбас и влепил ему щелбан.

Яркая вспышка на мгновение ослепила Андрея Петровича, затем раздался грохот и в кафе погас свет. Посетители стали громко возмущаться, но тут свет мигнул пару раз и включился. Марбас и Нирбас исчезли.

– Эй-эй-эй, – подскочила к нему официантка, – а куда это твои дружки подевались? Они за заказ не заплатили, так что тебе придётся за них расплачиваться.

Андрей Петрович не стал спорить с официанткой и доказывать, что видел этих господ в первый раз в жизни. С отрешённым видом он расплатился, вышел на улицу и отправился домой. Мысли разбегались. Он не мог ни на чём сосредоточиться. Ему было всё безразлично. Вокруг было полно людей, но он почти не замечал их. Андрей Петрович смотрел на мир, как будто пред ним проходили последние кадры фильма. Ещё немного и пойдут финальные титры, зажжётся свет и закончится фильм с названием «Моя жизнь».

Дверь открыла супруга. Нирбас не солгал, она действительно стала выглядеть так же, как и раньше, когда они впервые встретились.

– Андрейка, произошло какое-то чудо, – заговорила она весёлым голосом. – Я как будто вернулась на пятнадцать лет назад. Я прекрасно себя чувствую.

– Я рад за тебя, – ответил Андрей Петрович, машинально целуя её.

Она ещё не знает, что утром станет вдовой. Он решил ничего ей не говорить, пусть этот последний вечер она проведёт в неведении.

В этот момент у Андрея Петровича зазвонил мобильный телефон. Номер звонившего не определялся: мигающие цифры всё время изменялись, а затем совсем исчезли. Он нажал клавишу приёма звонка.

– Ало, кто это?

– Это Нирбас. Я по поводу того, что ты завтра умрёшь. Так вот, расслабься – это была шутка. Мы не в силах забрать человеческую жизнь, даже если бы захотели. Мы можем наслать на человека болезнь, можем его вылечить, можем разорить, можем обогатить и прочее, но убивать людей, нам не дозволено. Так что живи и наслаждайся жизнью.

Раздались короткие гудки – разговор закончился, но Андрей Петрович продолжал стоять с невыключенным телефоном и тупо смотреть перед собой, пытаясь понять услышанное. Наконец его лицо приняло осмысленное выражение, он улыбнулся и отключил мобильник.

– Кто звонил? – спросила супруга, взволнованно глядя на Андрея Петровича.

– Так, один знакомый. А что у нас на ужин?

 

***

Спустя полгода после описанных выше событий, я случайно встретился с Андреем Петровичем на улице. Он был вместе с похорошевшей супругой, округлившийся животик которой явно указывал на то, что они ожидают третьего ребёнка. По ним было видно, что они очень счастливы. Его супруга зашла в магазин выбирать одежду для будущего малыша, а мы остались на улице поболтать и покурить. Вот тогда-то он и рассказал мне о том, что с ним приключилось.

Теперь Андрей Петрович не поднимает ни одного оброненного предмета. Наслушавшись его рассказа, я с тех пор тоже ничего чужого не поднимаю. И вам не советую. Как знать, а вдруг этот предмет нарочно подбросила парочка скучающих демонов.

 

 

 

 


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 7. Оценка: 3,43 из 5)
Загрузка...