Великая охота плохих танцоров


Вейнерис, 13-е

Джи бежал изо всех сил. Деревья мелькали перед глазами, сливаясь в желтую стену. Опавшие листья недовольно шумели под ногами. Зайцы и дикие рылы едва успевали бросаться врассыпную, а Джи все бежал и бежал. Ни о чем думая, ничего не чувствуя. Чувства и мысли остались где-то там, позади, а ноги все несли вперед.

- Граждане с красными бирками, прошу направо, - мелодичный женский голос вывел Джи из мечтаний.

Он растерянно заморгал, уставившись на миловидную эльфийку. Подошел присутственный эльф, небрежно бросил:

- Граждане с синими бирками налево.

Статные чистокровные эльфы с прямыми спинами и гордыми подбородками двинулись направо, в Чертог. Джи в окружении разномастных полукровок тяжело похромал налево, в Поселение. Почти сразу оказался в хвосте толпы и внутрь вошел последним. В воротах рослый угрюмый полукровка препирался с присутственным эльфом.

- Этот нож всегда при мне. Я – охотник.

- В Поселении не на кого охотиться, - чеканно произнес присутственный эльф. – Кладите в сундук, заберете на обратном пути.

Рослый полукровка нехотя вытащил нож из ножен. В холодных лучах осеннего солнца блеснул стальной клинок. Широкий, чуть изогнутый. С остро отточенным лезвием и желобком кровостока у основания.

- Если он пропадет, - охотник опустил нож в сундук и обжег присутственного эльфа взглядом, – то… попляшете.

- Попляшете в люнае, - холодно ответил эльф, запирая сундук, и отвернулся.

Охотник зло скрипнул зубами и прошел мимо, толкнув Джи плечом. С трудом устояв на ногах, тот крепче оперся на клюку и огляделся по сторонам.

- Добро пожаловать в Поселение, - присутственный эльф обратился к толпе. – Эта экскурсия носит ознакомительный характер. На тот случай, если кому-либо из вас не удастся пройти назначенный на люнае танцевальный отбор.

Коренастый широкоплечий полукровка, стоящий неподалеку, усмехнулся.

- Не «если», а «когда». И не «кому-либо», а «всем».

- Напомню, - присутственный эльф вежливо улыбнулся уголками рта, - что в Чертоге при проведении отбора все граждане будут находиться в совершенно равных условиях и иметь равные возможности. Как эльфы, так и полуэльфы.

- Да, только вот ноги у меня мамины, - выкрикнул коренастый.

Несколько человек в толпе засмеялись, кто-то закивал, остальные хмуро промолчали.

- Как я уже сказал, отбор назначен на люнае, - сухо продолжил присутственный эльф. – Так что сатурни и солис вы можете потратить на то, чтобы… э‑эм… как следует подготовиться, позаниматься со своим учителем…

- Собрать вещи, - вставил коренастый.

В толпе снова послышался смех, присутственный эльф раздраженно прищурился.

- Вы ведь знаете, что полукровок никто не берет в ученики, - вмешался рослый охотник. – Разве, по-вашему, кто-то из нас способен пройти отбор? Может быть, он?

Полукровка кивнул на стоящего с клюкой Джи, тот смущенно потупился.

- Калекам полагается бесплатный учитель, - возразил присутственный эльф. – Как ваше имя?

- Джи.

- У вас есть учитель, Джи?

- Нет.

- Так. Сейчас посмотрим, - присутственный эльф пролистал бумаги, ища имя. – Джи, согласно моим документам вы не регистрировали свое увечье в Присутствии. В таком случае бесплатный учитель, разумеется, не полагается.

- Бесплатный учитель – все равно дерьмо, - добавил коренастый, снова вызвав смех в толпе.

- А вы, смотрю, не робкого десятка, - холодно заметил присутственный эльф. – Я позабочусь, чтоб на отборе вы выступали первым.

Коренастый нахмурился и замолчал, уставившись на свои сапоги. Рослый охотник протиснулся к нему, раздвинув толпу, и ободряюще толкнул локтем.

- Непросто тебе будет. Первым-то.

- Один черт, - мрачно пожал плечами коренастый.

- Я Анта, - охотник протянул руку.

- Хэм.

- Итак, теперь, когда все успокоились, - присутственный эльф снова обратился к толпе, - должен официально напомнить. Гражданин, не прошедший отбор, теряет право жениться, создать семью, родить и воспитать законное потомство. А потому жилье, предоставленное вам после Присмотра, будет, разумеется, возвращено в собственность Гильдии. Сами же вы отправитесь сюда, в Поселение.

Эльф обвел руками вокруг.

- В Поселении имеется все необходимое. Здесь есть район жилой, - он указал в сторону грубо сколоченных одноэтажных бараков, - и район рабочий.

- А кузня? – хмуро поинтересовался Хэм.

- Конечно, - кивнул присутственный эльф.

- Можно привезти свои инструменты?

- Это даже приветствуется, - эльф благосклонно улыбнулся. – Кроме того, в рабочем районе…

Он принялся рассказывать о прочих удобствах и достоинствах Поселения, а Анта тем временем наклонился к Хэму и спросил:

- Так ты кузнец?

- Да. У меня кузня на востоке, возле Свинцового леса.

- А-а-а, - протянул Анта и, чуть помедлив, добавил: - Ничего стоящего про твою кузню не слыхал.

- Материал такой, мать его, - вполголоса выругался кузнец. – Чистые не продают мне годную сталь. Свеольскую или дзанитовую.

- Мой нож из дзанитовой стали, - в голосе охотника послышалась гордость.

- Да, я видел, - кивнул Хэм и вздохнул. – Мне бы такую сталь… Уж я бы развернулся. Обо мне бы все заговорили.

- Этот нож мне вручал сам Верховный Распорядитель, - лицо Анты просветлело, взгляд устремился в прошлое. - За победу в Великой охоте. Вот же были времена.

Оба замолчали, мечтая каждый о своем. Присутственный эльф, наконец, закончил вступительную часть и пригласил всех проследовать в жилой район. Полукровки угрюмо побрели к грубо сколоченным баракам. Ноги вязли в грязи, перемешанной с опавшими листьями, и Джи снова отстал. Зашел внутрь, когда присутственный эльф уже вовсю рассказывал, где хранить вещи, умываться и как правильно спать в холода. Кажется, он уже забыл и об отборе, и о равных возможностях. Вместо «если» теперь звучало «когда», и эльф попросту объяснял полукровкам, что и как устроено в их новом доме. Дождавшись, пока он закончит, Джи робко приблизился и решился задать вопрос.

- Простите, - голос дрогнул от волнения. - А возможно ли здесь держать какого-либо… э-э-э… питомца. Ну, может быть, рылу или еще кого.

Присутственный эльф без какого-либо энтузиазма окинул Джи взглядом. Светлые, курчавые волосы выглядели простецки, грустные голубые глаза казались потухшими, а робкая, просящая улыбка довершала жалкий облик.

- Нет. Разумеется, нельзя. Как вы себе это представляете?

Присутственный эльф недоуменно обвел рукой ряды кроватей, тесно придвинутых друг к другу.

- Я подумал, может, где-нибудь в погребе, - забормотал Джи. – Не на виду. Никому не помешает.

- Нет, - твердо повторил эльф.

- Нет. Конечно, нет. Вы правы. Простите.

Краснея, Джи неловко попятился, налетел на кого-то спиной и наступил на ногу.

- Простите, - смущенно выдавил он.

Курчавый яйцеголовый полукровка лишь улыбнулся и кивнул, а когда Джи отошел в сторону, вдруг окликнул его.

- Сколько ей?

- Кому? – Джи удивленно обернулся.

- Вашей рыле?

- Но у меня нет рылы.

- Вы ведь только что спрашивали, - мягко напомнил курчавый, кивнув в сторону присутственного эльфа.

- Нет-нет, - Джи яростно замотал головой. – Это я так. Для примера. У меня никого нет. Просто спросил. Хотел завязать разговор. В общем, неважно. Простите.

Глухо постукивая клюкой по дощатому полу, он отошел подальше от курчавого. Опасливо обернулся – тот все еще наблюдал за ним.

- Теперь, когда вы ознакомились со всеми удобствами жилого района, пройдемте в район рабочий, - предложил присутственный эльф. – Следуйте за мной.

Привычно отстав от остальных и с трудом выдирая ноги из вязкой грязи, Джи заметил в толпе курчавого полукровку. Нагнав Анту, тот некоторое время шел на шаг позади, а потом вежливо коснулся плеча охотника и завел разговор.

- Простите. Я случайно подслушал о вашей победе в Великой охоте. Могли бы мы...

Слова потонули в гуле толпы, но Джи с облегчением отметил, что курчавый, кажется, успел потерять к нему интерес. Остаток экскурсии он был полностью погружен в собственные мысли. После твердого «нет» присутственного эльфа Джи также твердо решил для себя, что переезжать в Поселение не станет. Поэтому происходящим он более не интересовался, держался в глубине толпы и под бешеный стук сердца лихорадочно раздумывал над тем, что именно предстоит сделать.

Из ворот Поселения Джи вышел, все еще пребывая в глубоких размышлениях. Тем большим стало удивление, когда к нему вдруг подошел курчавый полукровка и, располагающе улыбнувшись, протянул руку:

- Я – Фесо, наставник в Присмотре.

- Я – Джи, уборщик.

Фесо кивнул и чуть усмехнулся. За его спиной стояли Анта и Хэм. Кузнец с любопытством разглядывал Джи, охотник равнодушно смотрел в сторону, поглаживая рукоять ножа из дзанитовой стали.

- Есть разговор, - тихо сказал Фесо, - который заинтересует вас всех. Но не здесь. Нужно место без лишних ушей.

Он покосился на чистокровных эльфов, что как раз возвращались с экскурсии по Чертогу. С тонкими, изысканными улыбками на лицах, тихо переговариваясь между собой.

- Можно встретиться у меня в кузне, - предложил Хэм. – Завтра с утра. Заодно подсобите вещи собрать.

- Собирать вещи, возможно, не потребуется, - значительно сказал Фесо.

Охотник быстро взглянул на него. В глазах промелькнули недоверие и надежда. Кузнец так и вовсе вытаращился, а Джи напрягся всем телом, чувствуя, как сердце бешено застучало где-то в горле.

- Погоди-ка, - отрывисто произнес Анта. – Не смекаю, что за разговор у тебя такой, но вот о лишних ушах. Охотник. Кузнец. Наставник.

Он хлопнул себя по груди, затем поочередно окинул взглядом Хэма и Фесо, после чего, скривившись, уставился на хромого Джи. Тот опустил глаза.

- Но для какого важного разговора нужен уборщик? – поинтересовался Анта.

- Не уборщик, - Фесо внимательно взглянул на Джи. – Маг.

 

Сатурни, 14-е

Скрипнула дверь кузницы, и в проеме робко повисла кудрявая голова Джи.

- Господину магу наше почтение, - шутливо пробасил Хэм и махнул рукой, приглашая войти.

- Доброе утро, Джи, - Фесо поднялся с табуретки. – Присядьте.

Анта, закинув ногу на ногу, ковырялся в зубах наконечником стрелы и даже не удостоил Джи взглядом.

- Так с чего вы решили, что я маг? – Джи прошел внутрь и сел, опершись двумя руками на клюку.

- Да, с чего ты это взял, Фесо? – равнодушно подхватил Анта. – Магов давно нет.

- Верно, - кивнул Фесо, - потому что есть Рощи. С тех пор как Гильдия их создала, магия обесценилась.

- Я слыхал, что раньше Рощи были другие, - задумчиво сказал Хэм, набивая трубку табаком. – Воду можно было превратить в вино, камни – в золото, а пугало с огорода – в барышню дивной красы.

- Не все так буквально, конечно, - мягко улыбнулся Фесо, - но в общем, да. Когда последний из магов умер, так и не найдя преемника, Гильдия изменила Рощи. Упростила, заметно сократив набор магических возможностей. Однако врачебная магия была сохранена.

Он замолчал и внимательно взглянул на клюку Джи.

- Ну и что с того? – Хэм пожал плечами, закуривая. – Может, наш уборщик один из тех богомольцев, которые считают магию порождением зла, а к выбитому глазу прикладывают лист подречника. Таких в Рощу даже силком не затащишь.

- Возможно, и так, - согласился Фесо. – Но возможно, и другое. Впрочем, обо всем по порядку. А для начала хочу спросить. Что вы знаете об Октане?

Хэм  выпустил изо рта облако едкого дыма и мрачно изрек:

- Хреновое начало.

Анта лишь хмыкнул.

- И все-таки, - попросил Фесо.

- Октан – восьминогий бог танца, - покашливая от дыма, заговорил Джи. – С тех пор как проводится отбор, его статуи стоят повсюду. Самые роскошные, конечно, в Чертоге, но даже в Поселении я вчера видел одну. Что, на самом деле, немного глупо. Ведь если ты оказался в Поселении, значит, Октан от тебя отвернулся.

- Предложишь ему помолиться? – холодно полюбопытствовал Анта. – Чтобы пройти отбор.

- Предложу узнать о нем что-то новое, - Фесо возбужденно блеснул глазами и достал из-за пазухи маленькую растрепанную книгу, раскрыл на закладке. – Я уже говорил, что работаю наставником в Присмотре. В тамошней библиотеке много старых книг. И вот – смотрите.

Во всю страницу карандашом была изображена птица. Гордая голова с небольшим хохолком и изогнутым клювом смотрела в сторону. Небольшие крылья были расправлены за спиной – птица, кажется, танцевала. Но примечательнее всего прочего были ее многочисленные ноги. Длинные, крепкие, они выглядели совсем не как птичьи, а скорее эльфийские.

- Три, четыре, - Хэм принялся считать ноги вслух.

- Восемь, - тихо подсказал Джи.

- Окта'ан феле'лей, - продиктовал Фесо, будто на уроке. – На древнеэльфийском это значит «восьминогий танцор».

- Это что ж, наш Октан? – непонимающе нахмурился Хэм.

- Скорее его прообраз, - предположил Джи.

- Верно, - кивнул Фесо. – Выбранный Гильдией, когда она придумывала нового бога. Выбор тем более удачный, что окта'ан – существо почти мифическое, и нигде, кроме как в этом древнем труде, никогда описано не было.

Он помахал в воздухе книгой.

- Не понравились бы богомольцам твои речи, наставник, - задумчиво произнес Хэм, затягиваясь.

- То, что я хочу вам предложить, они бы точно не оценили, - согласился Фесо и, чуть помедлив, добавил: - Мы убьем птицу и заберем ее ноги себе.

Анта с сомнением покосился на Фесо, Джи от неожиданности выронил из рук клюку, а Хэм громогласно расхохотался, но тут же подавился дымом и закашлялся.

- Слыхал в жизни дурости, - выдавил он, - но чтоб такую.

Фесо взглянул на кузнеца с легким укором, пролистнул пару страниц и стал читать:

- Окта'ан вае мас'сани. Ох, простите. Если перевести, то будет… Э-эм… Его восемь ног необычайно быстры, а слух остр. Добавьте сюда очень плотное, густое оперение, и вы поймете, почему это создание никогда не становилось добычей охотников. Однако в одной из экспедиций мне все же посчастливилось его увидеть.

Это случилось во время ночлега на лесной поляне. Проснувшись, я открыл глаза и неожиданно увидел окта'ана. Совсем близко, почти перед собой. Его невероятные восемь ног, один в один похожие на мои, метались в неистовом, невероятной красоты танце. Казалось, что они движутся сами по себе, что в них таится какая-то неведомая, волшебная сила. Но стоило мне чуть шевельнуться, как окта'ан в тот же миг исчез. С тех пор я продолжаю размышлять, что же заставило его выйти на поляну и начать танцевать. Была ли причина в полнолунии или, может, в наставшей осени?..

Фесо прервал чтение и выжидательно оглядел всех.

- Сейчас осень и завтра полнолуние, - нехотя сказал Анта, наконец, вытащив из зубов стрелу.

- Другого шанса не будет, - возбужденно прошептал Фесо и повторил: - Ноги двигались сами по себе. Будто  в них таилась волшебная сила. Так мы пройдем отбор!

- А даже если так! – Анта дернул плечом. – Нам-то это зачем? В Поселении или нет я все равно останусь охотником, Хэм – кузнецом, а твой маг – уборщиком.

Он кивнул на Джи.

- Верно, Анта, - Фесо прищурился. – В Поселении вам позволят охотиться на зайцев и диких рыл. Это же то, чего вы хотите. Вы ведь не мечтаете о новой Ве-ли-кой о-хо-те.

Анта сжал губы и отвернулся.

- Так же и с вами, Хэм, - Фесо повернулся к кузнецу. – У вас в Поселении будет кузница и дрянной материал, чтобы делать бляхи и пуговицы полуэльфам. И все вас устроит. Если, конечно, вы не хотите хоть раз в жизни поработать с годной сталью и выковать что-то стоящее.

- Ясен пень, хочу, - крякнул Хэм.

- А вы? – наставник повернулся к Джи и быстро спросил: - Вы владеете врачебной магией? Да или нет?

- Да, - также быстро ответил Джи и запоздало понял, что проговорился.

- Мать моя! – ахнул кузнец. – И правда, маг?!

- Да какой маг?! – Анта поморщился. – Владел бы врачебной магией – вылечил бы ногу.

- Некоторые травмы не лечатся, - холодно сказал Джи.

- Да, - кивнул Фесо. – Магические. В Рощи с ними лучше не соваться, да и в Присутствии регистрировать не стоит. Более того, что-то мне подсказывает, что никому из нас вообще лучше не знать, что именно вами движет, Джи.

- А что движет вами, Фесо? – спросил Джи.

- Мной? - наставник решительно выпрямился. - Я лишь хочу, чтобы сотня прочитанных книг, наконец, принесла мне пользу. Хоть раз в жизни.

Все замолчали. Анта стоял, отвернувшись от остальных. На лице Джи застыла грустная улыбка. Фесо глядел куда-то в одну точку. Хэм мялся у верстака. Погремел клещами, постучал пальцами по кузнечному молоту и, наконец, робко нарушил молчание:

- Наставник, так что ты там говорил про годную сталь?

- Да-да, - Фесо заморгал. – Очень плотное, густое оперение – вот что сказано в книге. Это значит, что ваши стрелы, Анта, могут оказаться бесполезны.

- Стрелы – дрянь, все как одна, - небрежно бросил охотник.

- Для окта'ана нам понадобятся наконечники из дзанитовой стали. А потому придется переплавить ваш нож.

- Что? – Анта растерянно обернулся. – Мой нож с Великой охоты?!

- Придется, - повторил Фесо и добавил, пытаясь его ободрить: - Но завтра нас ждет новая Великая охота.

- Великая охота плохих танцоров, - хохотнул кузнец, но видя, что никто не смеется, замолчал и смущенно почесал затылок.

- Черт с вами! – Анта достал нож из ножен и бросил на верстак, Хэм нетерпеливо потер руки.

- Спасибо, - поблагодарил наставник.

- Ладно, - Анта поморщился. – Итак, все бывали на охоте?

- Да, - ответил Фесо.

- Ясен пень, - согласился Хэм.

- Я не был, - признался Джи.

- Как так, маг? – удивился кузнец. – Что же, батя никогда не брал тебя охотиться?

- Мой отец был человеком мирных убеждений, - объяснил Джи.

- Твой отец был человеком?! – удивленно воскликнул Анта. – Фесо, он не подойдет нам.

- Если у полукровки отец – человек, значит, мать – эльфийка, - рассудил Хэм. – Ну и дела! Человеческие бабы-то завсегда непрочь открыть свою печку для эльфа. А тут наоборот.

- Мои родители любили друг друга, - холодно ответил Джи. – И мы жили одной семьей среди людей, за Занавесом. До самой их смерти.

- Он нам не подойдет, - повторил охотник. – В нем нет нашей силы.

- Нам не справиться без Джи, Анта, - наставник покачал головой. – Или как, по-вашему, мы поменяем себе ноги?

- В Роще, - Анта пожал плечами.

- И это сразу станет известно Гильдии, - чуть усмехнулся Джи.

- Верно, - согласился Фесо.

Охотник раздраженно замолчал. Взглянул на Хэма, тот только развел руками.

- Ладно, - наконец сказал Анта. – Если ты с нами, маг, то слушай. Зверя нужно поразить в тот момент, когда он этого не ждет. Если зверь решит дать отпор, нанеси сокрушительный удар.

Охотник взял в руку стрелу и медленно пошел в сторону Джи. Тот опасливо напрягся.

- А когда зверь испуган, сломлен и загнан в угол, - Анта крепко сжал стрелу и ткнул ею в воздухе, словно ножом, - добей его. Запомнил?

- Запомнил, - прошептал Джи.

 

Вечером в трактире ему дали расчет.

- Да, но ведь отбора еще не было, - попытался возразить Джи.

Хозяин трактира, худощавый морщинистый эльф, сухо улыбнулся.

- Не пройдешь отбор – отправишься в Поселение. А пройдешь, - тут он хмыкнул, - так Гильдия найдет тебе другую работу. И за другие деньги. В моем трактире ты при любом раскладе не окажешься.

- Другую работу и за другие деньги, - повторил Джи, выходя наружу.

После немалого пути от дома до кузницы, а потом от кузницы до трактира покалеченная нога болела невыносимо, и Джи взял возницу. Стоило это немало, но оно того стоило. Тем более что перед завтрашним днем требовалось хорошенько отдохнуть.

Блаженно вытянув ноги в повозке, Джи отложил клюку в сторону и задремал. Проснулся уже у самого дома. Спрыгнул на землю, отсыпал вознице горсть монет, а потом, мельком глянув в сторону знакомых окон, вдруг вздрогнул и побежал.

Знакомая бродячая рыла выпрыгнула из кустов навстречу. Джи на ходу кинул ей из кармана пару хлебных корок и отмахнулся:

- Не сейчас.

Этот свет! Такой яркий, что в наступивших сумерках пробивался даже сквозь плотные, темные занавеси. Никто не должен видеть этот свет!

Воровато оглядываясь, Джи быстро отпер дверь и, прикрывая глаза рукой, вошел.

- Тише, малыш, - шепотом повторял он. – Тише.

Из-под потолка, плотно прильнув к деревянной балке, косо свисал ярко-синий кокон. Небольшого размера, грушевидной формы, он бешено пульсировал. В узкой верхней части кокона бессчетные слои тонкой, упругой пленки чуть расходились, и оттуда лился ослепительный белый свет.

Джи вслепую нащупал на столе кривые самодельные очки из темного янтаря и надел их. Постанывая от боли в ноге, взобрался на табуретку и принялся поглаживать кокон рукой.

- Тише, тише, малыш. Испугался? Еще бы – проснулся, а меня нет.

Пульсирующие толчки стали реже и слабее. Слепящий свет несколько раз мигнул и погас.

- Спи, спи, - успокоил Джи. – Все будет хорошо. Все будет даже лучше, чем мы думали. Мы не поедем в Поселение. Я-то думал навести на тебя морок и выдать за свою рылу, но нет – у них даже рыл держать нельзя. Зато завтра я отправляюсь на охоту. На Великую охоту. После нее все изменится.

 

Селис, 15-е

В Свинцовый лес они пришли задолго до темноты. Анта знал эти места, как свои пять пальцев. Полян здесь было всего три. Две – поменьше, одна – побольше. На те, что поменьше, охотник отрядил Фесо и Хэма, а на большую отправился вместе с Джи.

До самого заката Анта учил мага стрелять из лука и с каждой неудачной попыткой злился все сильнее.

- К таким отличным стрелам – такой дрянной стрелок, - ругался он.

После очередного промаха охотник в сердцах пнул огромный синий гриб, вырвал из рук Джи лук и всучил ему свой арбалет.

- На! Из этого не промажешь. Но смотри не подведи, маг, - сурово предупредил Анта. – А то… попляшешь.

Когда начало темнеть, охотник с каждой минутой становился все мрачнее и сосредоточеннее. А с последними лучами солнца велел Джи встать на опушке, прислонившись к дереву, и двумя руками держать арбалет на изготовку. Прищурено взглянул ему в глаза и внушительно произнес:

- Не шевелись и ни звука.

Джи кивнул.

Сам Анта пересек поляну и остановился на другой стороне опушки. В одной руке крепко зажал рукоять лука, другой достал из колчана стрелу с наконечником из дзанитовой стали, после чего застыл на месте, слившись с деревьями.

Сердце бешено стучало, больная нога начала капризно ныть, и Джи, чтобы как-то отвлечься, принялся считать.

- Раз, два, три, - медленно шевелил он одними губами, - четыре, пять, шесть.

Когда дошел до тысячи, уже совсем стемнело. Поляну заливал бледный свет полной луны, а спиной Джи чувствовал подкрадывающуюся, обволакивающую его тьму.

- Тысяча двести пять, тысяча двести шесть, тысяча двести семь.

Шея затекла, спину сводило судорогами боли, а нога горела так, словно ее жарили на костре. Но Джи стоял, замерев. Не двигаясь и не издавая ни звука.

- Тысяча девятьсот пять, тысяча девятьсот шесть.

Где-то неподалеку прозвучал волчий вой.

Полнолуние – время волков, вспомнил Джи.

В кустах за спиной послышалось шуршание. Затем тихие, осторожные шаги и настойчивое шмыганье носом.

- Тысяча девятьсот тринадцать, тысяча девятьсот четырнадцать.

Волчья морда ткнулась в больную ногу. Вначале слегка, потом настойчивее. Джи стоял, не шевелясь. Даже когда совсем рядом, рассекая воздух, пронеслась стрела. Наконечник из дзанитовой стали с хрустом пробил череп, и волк упал замертво.

Анта по ту сторону поляны приопустил лук, достал из колчана еще одну стрелу и снова застыл на месте. В обманчивом лунном свете Джи показалось, что на лице охотнике промелькнуло уважение. Это приободрило мага и придало сил. Даже нестерпимое жжение в ноге прошло.

Тысяча девятьсот пятнадцать…Или тысяча девятьсот пятьдесят? Сбился.

- Раз, два, три, - принялся он считать сначала, - четыре, пять.

На «пятьдесят пять» боль вернулась с новой силой. А вместе с ней нахлынули сомнения. С чего они вообще решили, что в Свинцовом лесу живет окта'ан? А даже если живет, то шансы всего один к двум. Птица может отправиться танцевать не на ту поляну, где притаился в засаде опытный охотник. А туда, где остался наставник из Присмотра. Или где засел шумный кузнец. Да и с чего они решили, что написанное в той книге вообще правда?! Проснулся и увидел восьминогую птицу… Ясно же, что ему просто что-то померещилось спросонья.

Руки, держащие арбалет, налились невыносимой тяжестью.

Нет никакого окта'ана! Его не существует! Они стоят и ждут зря!

- Семьдесят… один, семьдесят… два, семьдесят… пять, семь… десять, одиннадцать, двенадцать, - Джи ощутил, как его охватывает паника, и принялся беззвучно шептать только одно слово: – Малыш, малыш, малыш, малыш, малыш.

Поляна поплыла перед закрывающимися глазами. Кажется, еще пара секунд, и он упал бы без сознания. Внезапно лицо обдало резким порывом ветра. Зашумели ветви деревьев, заколыхались кусты. Сначала справа от Джи, затем слева, а через секунду уже по другую сторону поляны – прямо за спиной Анты, тот даже моргать перестал. Беспорядочные порывы ветра то тут, то там срывали с деревьев пожухлые листья. Шум мечущейся листвы заполнил всю опушку, а на поляне вдруг, появившись, словно из ниоткуда, затанцевала птица.

Джи завороженно наблюдал. Мельком успел подумать, насколько точным было описание в той книге, что читал Фесо. Окта'ан кружился в танце неистово, страстно, самозабвенно. Оперение в лунном свете отливало серебром. Его заветные ноги безостановочно двигались, выделывая какие-то невероятные па. А тем временем за спиной птицы Анта медленно натягивал тетиву и сверлил Джи взглядом, будто говоря: «Стреляй! Стреляй!». Но это было невозможно. Даже сейчас – стоя с арбалетом на изготовку и держа руку на спусковом рычаге, Джи был не в силах оборвать этот чарующий танец.

В воздухе просвистела стрела. Окта'ан услышал, дернулся, но слишком поздно – стрела легко пробила серебряное оперение и вошла глубоко в спину. Пронзительно закричав, птица упала на землю и забилась в агонии. Следующая стрела прошила ей голову.

- Будь ты проклят, маг! - взревел Анта, выбегая на поляну. – Ты чуть было все не запорол! Ты…

Он вдруг запнулся на полуслове и замолчал. Растерянно приоткрыв рот, медленно подошел к мертвой птице, оторопело развел руками. Джи остался на опушке, по инерции держа руку на спусковом рычаге арбалета. Как и Анта, он не мог поверить своим глазам.

За спиной зашелестели кусты.

- Ну что тут, Джи? – на ходу крикнул Фесо.

Он выбежал на поляну и, едва завидев окта'ана, споткнулся и упал. Пошатываясь, с трудом поднялся – ноги не слушались – и обескураженно прошептал: «Как?». Анта промолчал.

Справа от Джи захрустели ветки, из чащи неуклюже выбрался Хэм.

- Я слыхал птичий крик, - бодро объявил он, стряхивая с плеч сучки и листья. – Хорошие вести?

- Не очень, - мрачно ответил Анта.

Кузнец подошел к ним, удивленно почесал затылок, кашлянул и, морща лоб, поинтересовался:

- Не пойму чего-то. Вы что, свое уже позабирали? Только мои остались?

- Нет, - выдавил Фесо. – Так и было. У него только две ноги.

- Как же? – Хэм нахмурился. – А что ж твоя книга, наставник? Он ведь писал – восемь.

- Не знаю, - Фесо тяжело покачал головой.

- Ему только показалось, - горько усмехнулся Анта. – Показалось, что их было восемь. Когда птица танцевала, мне тоже так показалось.

- Пусть не восемь, но две все же есть, - заметил кузнец. – Кинем жребий. Одному из четверых повезет.

- Четверых? – переспросил Анта и возмущенно махнул рукой в сторону Джи. – Маг так и не выстрелил! Чуть не запорол все! А я ведь говорил, Фесо. Говорил, что он не потянет. Так что к черту! Он больше не с нами!

Арбалетный болт с наконечником из дзанитовой стали со свистом вонзился охотнику в висок. Анта округлил глаза и мешком завалился на землю лицом вниз.

- Зверя нужно поразить в тот момент, когда он этого не ждет, - глухо сказал Джи.

Он вышел на поляну, сжимая в руках разряженный арбалет и с трудом волоча по земле больную ногу.

- Мать твою, - ошарашенно охнул Хэм.

Он вскинул лук и сунул руку в колчан за стрелой.

- Если зверь решит дать отпор, - Джи отбросил в сторону арбалет и выставил руки вперед, - нанеси сокрушительный удар.

Кузнец уже натягивал тетиву, когда ему в грудь с треском врезался огненный шар. Пламя сразу охватило одежду и волосы. Хэм упал на землю, безумно корчась и душераздирающе крича.

Возле уха Джи просвистела стрела. Фесо дрожащей рукой шарил за спиной, пытаясь достать из колчана следующую стрелу. В ужасе пятясь назад, он споткнулся и упал. Стрелы выпали из колчана и рассыпались по земле.

- Нет! - взмолился Фесо, - пожалуйста, Джи. Не надо.

Обугленное тело кузнеца уже успело затихнуть. Трава вокруг медленно тлела. Ночной воздух наполнился отвратительным зловонием паленых волос, перемешанным с ароматом жареного мяса. Где-то вдали безумно завыл волк.

- А когда зверь испуган, сломлен и загнан в угол… - Джи подобрал одну из стрел и шепнул: - Добей его.

С этими словами он крепко зажал древко в кулаке и воткнул наконечник Фесо в сердце. Наставник охнул и взмахнул в воздухе руками, будто хотел достать стрелу. Тело его скрутило резкой судорогой, голова бессильно упала на землю, изо рта потекла кровь.

- Джи, - прошептал Фесо, едва дыша.

Маг наклонился над ним.

– Кого… - новая судорога пронзила тело наставника. – Кого вы прячете дома?

- Малыша, - лицо Джи просветлело. – Малыша-Прародителя.

- Невероятно, - выдохнул Фесо и с трудом улыбнулся окровавленным ртом. – Желаю… Желаю уда…

Глаза его остекленели, судороги прекратились, лишь кровь тонкой струйкой продолжала вытекать из уголка рта.

- Спасибо, - прошептал Джи, бережно закрывая наставнику веки.

С минуту он постоял, склонившись над Фесо, затем выпрямился и вытащил из-за ворота рубахи амулет.

Чертова пиромагия! Даже у опытных магов огненные заклинания опустошали амулеты. Что ж уж говорить про Джи, который толком так и не освоил эту стихию. Как же глупо было использовать именно пиромагию!

Джи понуро покачал головой. На врачевание почти ничего не осталось. Даже для него одного. Боль удастся лишь немного притупить, но все равно будет больно. Очень больно.

Он решительно поджал губы. Тяжело волоча больную ногу, подошел к телу Анты и снял с его пояса топор. Поднял голову и только теперь заметил, что из кустов на него недоуменно таращится еще один окта'ан. Они встретились взглядами, и птица тут же исчезла, коротко шелестнув сухой листвой.

 

Люнае, 16-е

Танец произвел фурор. Поначалу Джи осторожничал и выполнял только самые легкие па. Те, которым научился еще в Присмотре, до того, как покалечился. Но даже простые движения ноги делали так быстро и ловко, что девушки в толпе возбужденно зашептались.

По ходу выступления ноги сами стали наращивать темп, а к финалу принялись выделывать совсем уж сложные, неожиданные и даже невероятные элементы. Опытные учителя танцев изумленно качали головами, а присутственный эльф так и вовсе был потрясен. Решив, что в Поселении Джи только прикидывался калекой, он все повторял: «Какой артист! Какой артист!» и что-то нашептывал сидящим впереди членам Гильдии.

Это был безоговорочный успех. После отбора камни завидных эльфийских невест летели в чашу Джи одна за другой, и последней кинула свой белокурая Клэя, первая из красавиц. Сам Джи вежливо улыбался одними губами, пока окружающие продолжали изъявлять ему восхищение, выказывать удовольствие и демонстрировать благоволение.

Выйдя из Чертога, он надеялся, что все на какое-то время оставят его в покое, как вдруг услышал голос Клэи.

- Твой танец всех очаровал, - девушка нагнала его и пошла рядом.

- Спасибо, Клэя.

- Сколько ты получил камней? – как бы невзначай спросила она.

- Шестнадцать, - безразлично ответил Джи.

- Но ты ведь уже решил, кого выберешь?

Он какое-то время шел молча, потом остановился и взглянул на Клэю. Улыбнулся одними губами.

- Конечно, решил. Выберу первую красавицу из всех. Дочь Верховного Распорядителя.

- Рада слышать, - в голосе Клэи мелькнули нотки удовлетворения и высокомерия.

Снова пошли молча. Неразговорчивость и отстраненность Джи, похоже, только подогревали интерес Клэи.

- Мне кажется, что проводить отбор – просто прекрасно, - она снова завела беседу. – Лучшее из  того, что придумала Гильдия.

- Это придумала не Гильдия, - бесцветно сказал Джи, думая о своем. – У некоторых птиц самец танцует, чтобы привлечь самку.

- Правда?! У каких?!

- Что? – переспросил Джи и часто заморгал. – Нет, я… я не помню. Просто читал где-то… Еще в Присмотре.

- Наверняка что-то из древней магии, - убежденно сказала Клэя. – Раньше маги постоянно творили разных странных существ. Даже рылы, к которым все давно привыкли, это ведь магическая помесь кошки с жабой.

Джи кивнул.

- Я рада, что эти беззаконные времена прошли. А ты?

- И я тоже, - глухо ответил Джи. – А тебе нравятся рылы?

- Нет, - Клэя дернула плечом. – Не люблю животных. А тем более магических. Джи! А зачем мы пришли сюда?!

Она удивленно подняла голову, оглядывая полупрозрачную пелену возвышающегося перед ними Занавеса.

- Когда-то в детстве я проходил через него, - тихо произнес Джи.

Он вдруг вспомнил, как жил с родителями среди людей, за Занавесом. Мать учила его силам стихий, отец – магии врачевания.

- Когда-нибудь ты объединишь наши народы, - часто повторяли они.

Вспомнил, как однажды эльфоненавистники разъяренной толпой ворвались к ним в дом и забили родителей до смерти, пока сам Джи прятался под кроватью.

Вспомнил, как потом всю ночь он крепко сжимал холодные ладони матери и отца, повторяя лишь одно слово – «обещаю».

Вспомнил неделю, которую он провел в приюте, пока оформлялись нужные бумаги. Тогда днями и ночами Джи ломал голову, пытаясь представить, какая же жизнь ждет его по другую сторону Занавеса. Но даже в самых страшных кошмарах или смелых мечтаниях он не мог предположить того, что случилось в действительности.

- Забудь, что было в детстве, - посоветовала Клэя. – Сегодня твоя жизнь изменилась раз и навсегда.

- Знаешь, - Джи задумчиво глядел на уходящую в облака пелену. – Кто-то сказал бы, что мой сегодняшний успех на отборе может сплотить эльфов и людей.

Клэя чуть поразмыслила и, взмахнув волосами, заливисто расхохоталась.

- Таких глупцов всегда немного жаль, - наконец сказала она.

- Да, но…

- Джи, твой сегодняшний успех значит, что в полуэльфах намного больше эльфийского, чем людского. Что наша кровь сильнее, чем их, - Клэя пренебрежительно кивнула в сторону Занавеса. – И ничего иного.

- Да, - выдавил Джи. - Ты права, Клэя.

- И к тому же все эти нелепые стремления примирить нас с людьми скоро навсегда останутся в прошлом. Отец рассказал мне, что на днях Гильдия примет закон, по которому любые подобные действия будут считаться государственной изменой. Пойдем отсюда. Мне здесь неуютно.

Девушка решительно взяла Джи за руку и повела прочь от Занавеса.

 

С чествования Джи возвращался уже поздним вечером. Знакомая бродячая рыла прыгнула перед ним на дорогу и негромко мяукнула. Джи вытащил из кармана пару сырных пряников и кинул на землю. Рыла чуть повела носом. Удивленно взглянула вначале на пряники, потом на него.

- Напоследок, - улыбнулся Джи.

Рыла проворно съела пряники, помогая себе длинным жабьим языком, и довольно замурчала. Хотела было подойти к Джи и потереться о ногу, как вдруг замерла на месте, настороженно принюхалась, вытягивая шею, и одним прыжком скакнула в кусты.

Дома было темно и тихо – малыш спал. Джи зажег лампу, поправил занавеси на окнах и принялся собирать вещи. Заняло это совсем немного времени – на дно сундука легли одежда и несколько магических книг. По привычке Джи хотел взять мазь для ноги, но потом опомнился и криво усмехнулся. Амулет он зарыл в маленьком горшке с заговоренной землей, чтобы подзарядить. Горшок тоже положил в сундук.

Снаружи донеслись приглушенные раскаты грома. Джи покосился на кокон – спит, и решил переждать грозу. Одетым лег на кровать и тут же уснул.

Проснулся он уже посреди ночи, щурясь от вспышек молний – одна из занавесей упала. Джи встал, чтобы повесить ее на место, как вдруг заметил, что кокон дрожит – похоже, малышу снился дурной сон.

Легко поднявшись на табуретку, Джи погладил кокон.

- Мы уходим, малыш. Сразу, как кончится гроза. Будем жить среди людей. И новые ноги пригодятся – быть калекой в их мире еще тяжелей, чем в нашем. Зато танцы они любят не меньше.

Из кокона полился яркий белый свет, Джи надел очки из темного янтаря.

- Здесь я теперь буду лишь государственным изменником, - продолжал он. – А ведь я – первый из магов, кому удалось призвать Прародителя. Пускай не сразу, пускай, пытаясь, я покалечил ногу, но ты здесь. И когда ты вырастешь, им придется с тобой считаться. И людям, и эльфам. Потому что ты станешь тем, кто объединит наши народы. Как и было предсказано. И как я обещал родителям.

Он говорил все горячее и гладил кокон все яростнее. Пока тот вдруг не упал вниз, оторвавшись от деревянной балки. Джи ахнул, но тут же вздохнул с облегчением – малыш не пострадал. Приземлился прямо на толстое одеяло, которое было здесь подстелено как раз на такой случай.

От падения пленки кокона разошлись сильнее, и маг замер на месте – он впервые видел лицо Прародителя. Око, источавшее ослепительный свет, внимательно смотрело на Джи. Прямой, тонкий нос едва заметно подрагивал. А ротовое отверстие, еще полностью не сформировавшееся, чуть изогнулось, словно в улыбке.

- Малыш, - прошептал Джи. – Малыш!

По щеке покатилась счастливая слеза. Маг хотел наклониться, поднять кокон, прижать к себе. Как вдруг его нога ударила малыша по голове. Тот издал отрывистый звук, будто подавился. Светящееся око болезненно сощурилось.

Нога ударила снова.

- Нет! Нет!!! – Джи захлебнулся собственным отчаянным криком, вцепившись в ногу обеими руками.

Еще один удар. Теперь уже другой ноги.

Нос свернулся набок, из ноздрей потекла густая черная жидкость.

Снова удар.

Взгляд малыша потускнел, око медленно моргнуло и закрылось.

В доме стало темно. Сквозь раскаты грома слышались глухие удары и слабый хруст. Во вспышках молний мелькал силуэт Джи. Тело его сотрясалось от рыданий, а ноги продолжали топтать то, что осталось от малыша.

 

Джи бежал изо всех сил. Дождь хлестал в лицо, деревья мелькали перед глазами, а он все бежал и бежал. Ни о чем думая, ничего не чувствуя. Чувства и мысли остались где-то там, позади, а ноги все несли вперед.