Хозяйство единорогов

-Кормить в цеху не менее шести раз в день! Мыть и проверять копыта по максимуму! По максимуму! Вы это понимаете?

-Я… да, как бы этого и того… - начальник его не слышал.

- Мы одно из самых ведущих хозяйств в нашем горячо любимом государстве! А если завтра проверка? И наши головы полетят. И моя слетит  первой! Без всяких сомнений, дорогой мой! Без сомнений!

-Ну, мы планируем дополнительные работы по улучшению…

-Вы планируете! Планируете, Мастер?! Вы же дипломированный специалист! Вы подавали себя как человек с большим опытом работы, как самый настоящий преемник отцовских качеств! Вы должны стать примером для молодых! Цех же производит впечатление сугубо обратное! Где Ваше рвение? Где Ваш запал, Мастер? Вы были специалистом мирового масштаба!

-Животные такие существа, Господин н-начальник, что их просто не… -  эти слова точно также пролетели над головой низенького начальника. Раскинув своими коротенькими ручонками, он пошел вдоль загона, направляя стопы к цеху, не умолкая ни на секунду.

-Не будь вы и правда хорошим техником и отличным специалистом – вы были бы уволены, Мастер!- начальник весь вздулся, и горячий пар хлынул из его ноздрей. Покраснев, он подтянул свои подтяжки и грозно устремился к Мастеру.-  Уволены! -  повторил  он в очередной раз, расплываясь то ли в улыбке, то ли в гримасе.

-Как же… уволен?- Мастер протараторил невразумительный ответ, осекся на взгляде, и умолк.

-Немедля приводите хозяйство в порядок! Я жду отчетность по получению толченых рогов, единорожьего молока, мясных показателей, выбраковки и… ради всего святого, да почему я вам вообще что-то объясняю! За работу!

Подобно старому хряку, не справляющемуся с собственным весом, начальник заковылял к выходу из цеха. Взмахнув зонтиком, он пробубнил заклинание и исчез, словно лопнувший шарик.

В цеху стоял гул от запыленных механизмов: «Отец бы назвал все это архаизмами». Мастер – глава целого отдела по производству единорогов и их продукции стоял, как вкопанный в землю, не в силах пошевелиться. Он зачесал свои седые волосы назад, потрепал трясущимися руками бородку. Потеряв своих родителей, Мастер слабо справлялся с трудностями. Но к удивлению он умудрился не только вернуться с войны и пережить магическую чуму, но и более того - спасти цех обычных единорогов, таких важных для страны. Сейчас же хозяйство казалось ему громадной клеткой, а спасение животных обстояло делом практически невозможным. Но вот у всей фермы на отшибе государства новый начальник с новыми правилами. И даже жадный совет алхимиков тому не указ. Избежать ответственности не получится.

-Мастер!- он услышал знакомый голос у входа в цех. На улице шел сильный дождь. Вымокший до нитки мужчина вбежал в здание и, откашливаясь, махал рукой. Это был главный техник цеха единорогов, по совместительству старый друг Мастера – Диккенс. Славный малый с недурными навыками и работающей головой. Не будь его в хозяйстве, весь скот прославленных северных единорогов канул бы в бездну. Мастер всегда ставил своего подчиненного выше себя, и в цеху было то же самое. Но на кардинальные изменения ему не хватало духа, потому  Диккенс оставался на заднем плане.- Мастер! Я только что видел начальника хозяйства! Наш цех закрывают? Это ведь не так, Мастер? Мы же справимся с трудностями?

Главное, что различало этих двоих – любовь к единорогам. Диккенс с удовольствием проводил время с единорогами, обламывал выросшие рога, доил их там, где доярки или механизмы отказывались работать. Он показывал свою любовь к животным и к работе не простым желанием, а делом, поставив его ценнее собственной жизни. Мастер же был очень скуп на эмоции, но невероятно  любим зверями.

-Мистер  Брайан!- Диккенс еще раз окликнул его, но, к сожалению, тот ничего не ответил.

Снаружи здания Мастер снова зачесал свои седые волосы назад. Дождик медленно стучал по крыше. Ситуация тихим сапом нависла над ним.  Появившиеся словно ниоткуда проблемы напоминали о старых днях и забытых ранах. Мастер поморщился. Подхватив свой волшебный пиджачок, он накинул его себе на плечи. Спицы, вшитые в волшебную шерсть горных яков, вытянулись в небольшой тент, и укрыли Мастера от дождя.

***

Еще в далекие времена в здешних местах паслись стада диких единорогов, творивших магию и зарождающих жизнь. До сих пор ни одно из научных изысканий не нашло достоверной информации об их способностях или о последствиях магии. Но местные жители верили в то, что вся жизнь на континенте появилось именно в краях обитания диких единорогов. Старцы рассказывали, что из-под магического топота зверей появились и небо, и вода, и солнце, и все-все-все звезды на небе. Верил и Мастер.

Цех растягивался далеко за горизонт. Хозяйство и вправду было ведущим во всем государстве. Объединяло в себе речное русло, горную тропинку, небольшой, но внушительный дремучий лес. В хозяйстве разводили больших яков – гениев магии; десятки видов химер; грифонов: и королевских, и горных, и даже степных; русалок, тритонов, одну породу келпи (Мастер обходил этот пруд, всячески опасаясь за свою жизнь); гарпий; целую стаю диких пауков, за которыми смотрел один единственный лесничий, и множество других диковинных существ. Мастер, будучи молодым специалистом, проводил переговоры о покупке двух фениксов, но в те времена хозяйство просто не могло позволить себе подобные затраты. Впрочем, как и сейчас.

Были у хозяйства свои противники. Старые ведьмаки часто жаловались на алхимические изыскания и быт любого волшебника, состоящий в беспутном поиске магического сырья. Кровь, мозг, всевозможные ткани и выделения: от яда и до слюней. Постоянно назревала важная проблема, которую такой цех и решал. Вместо беспрерывного поглощения магического сырья и бездумного убийства волшебных существ решено было построить небывалых размеров вольер, подобный громадному виварию. Здесь была своя экосистема и свои законы дикого, но контролируемого мира.  Со временем надобность в них почти отпала. Многие из мастеров данного дела стали наемниками, преподавателями в университетах, а один из них - даже приближенным короля.

Мастер родился в деревушке. Его отец был основателем хозяйства, которое отстроили они вместе. Матери он не знал, братьев и сестер не имел.  По наитию отца отучился на лекаря, следом же на механизатора.  Тогда единороги разводились для скачек или просто ради сохранения вымирающего вида, и Мастер, известный в те времена как механизатор второго разряда Брайан, становился на путь настоящего мецената животного мира.

Команда состояла из двадцати лихих студентов алхимической школы и двух аспирантов волшебного университета. Вместе они выводили новые породы единорогов, записывали магические проявления их сил, свойства слюны, крови и многое другое, но, сколько бы ни изучались особи, никакого волшебства ученые не находили. Мастер был счастлив, и это счастье только увеличивалось. Молодой специалист и целая команда изыскателей – что еще нужно?

-Я очень люблю единорогов,- часто повторяла волшебница, и глаза ее при этом лучились светом. Она была одной из подопечных Мастера. Странным образом, они везде и всюду оказывались вместе. Ее звали Аннет. Она тянулась к нему, а единороги, все как один, тянулись к ней. Диккенс позавидовал бы такой бешеной популярности. То ли от ее магической ауры,  то ли от природного обаяния, но и Мастера тянуло к ней. Все научные вопросы оставались где-то далеко, когда они гуляли вдвоем по хозяйству.- А тебе?

-Я тоже поражаюсь им, такие властные и свободолюбивые звери,- ответил ей Мастер. Аннет покраснев, собрала волосы в пучок. Избегая его взгляда, она вскочила на холм.

-Ты, правда, сам их разводишь?

-Конечно же нет. Ты представь: сейчас  маленькое хозяйство приносит мне столько работы,  а что будет, когда их станет больше сотни или тысячи. Я ведь взвою.

-И ты все-все знаешь о единорогах, да?

-Все знать невозможно. Они существа гордые и умные, скрывающие свои истинный потенциал. Кто знает, вдруг волшебные яки со своей магией и в подметки не годятся единорогам.

-Я знаю, единороги любят покой и свободу. Им не хватает целого мира, поэтому, взрослея, они шагают сквозь двери вселенной. Бесконечные пространства в их распоряжении, всё время мира у их ног. Но они постоянно в пути, ведь время безжалостно ко всем. Единороги стареют и устают. Но одно остается неизменным и прекрасным в их существовании…- Аннет замолчала.- Они всегда умирают в окружении самых близких. Будто ощущая надвигающуюся смерть, единорог в последний раз переступает через реальность, окунаясь в потоки бесконечной магии, проносящейся сквозь весь мир - так они возвращаются домой. Как жаль, что мы не верим им. Или они тоже не доверяют нам? Так жаль…

***

- О, Брайан!- уборщик вольера окликнул его из-под стаи налетевших гарпий. Бестии покусывали и тыкали клювами бедного дедушку, обмотанного проволокой поверх его трехслойного свитера, уже вымокшего и обклеенного перьями. Сам же он улыбался и остервенело подзывал Мастера рукой.  Тот вяло поднял руку, и неспешно подвинулся к вольеру. Брайан даже не заметил, как дядюшка лихом вылез из вольера и уже стоял около него.

- Пойдешь на сегодняшнее собрание? Мы с ребятами ждем тебя уже третий месяц, если не полгода, - уборщик Гарри работал с отцом Мастера и во всем помогал ему в обучении. Большинство хитростей и задумок они разрабатывали втроём: молодой Мастер Брайан, зрелый Гарри и отец Мастера. Вместе они придумали уход за единорогами, практиковали сотни различных видов фиксации грифона и даже мантикоры. Им удалось вывести невероятный вид мелкошерстных химер. Эта троица явилась гением того времени. И потому Брайан питал к Гарри очень теплые чувства - он был ему старым другом и наставником.

-Я… не пойду,- кое-как выдавил из себя Мастер.

Гарри заметно осунулся и померк.

Никто не занимался гарпиями по-своему собственному желанию или доброй воли. Никто, кроме старого Гарри. Даже такие мастодонты, как Диккенс, старательно избегали существ низкого класса. Гарпия считалась маловыгодным производством, и даже перья продавались за бесценок. Хозяйство же считало нецелесообразным оставлять простой товар без присмотра: многие защитники природы откровенно боялись повторения ситуации с зеброидными химерами, коих истребили алхимики в начале века.  И только Гарри добровольно продолжал ухаживать за этими бестиями. Его покинула семья: жена ушла к бывшему начальнику хозяйства, детей же увезли силой. Мастер не понимал, как Гарри удалось найти в себе силы жить дальше с такой уверенностью и страстью. Такие люди, как Гарри и Диккенс, являлись последней надеждой этого хозяйства.

- Мы ждем тебя. Всей старой компанией. С теми кто остались. Каждую неделю, - Гарри не оставлял попыток склонить Мастера пойти на собрание, - минимальное обсуждение работы и максимальный отдых! - он потряс своими костями, подпрыгивая вокруг осунувшегося Мастера.- Я-то старик, и то больше активничаю, нежели ты! Даже новый начальник собирается прийти! Дельный мужичок, скажу я тебе.

Мастер охотно кивнул головой, пожал Гарри руку и быстренько ретировался прочь. Старик недовольно нахмурил брови, и глубоко вздыхая, поплелся обратно в вольер.

-Постоянная хандра и лень – вот ты и увалень,- недовольно проворчал он. Гарри, конечно же, не держал обиды на ученика, наоборот, он испытывал чувство большой ответственности за его действия и поступки. Потерев мокрую голову, он слабо всхлипнул, - Как бы расстроился его отец, увидев, во что превратилась его затея…

Мастер же продолжил свое бесцельное путешествие вдаль по загону с гарпиями. Бестии с головами птиц и человеческими глазами (что, конечно же,  было лишь иллюзией восприятия мозга) кусали клетку и стаями бросались на ограждения. «Бездумные и неотесанные»,- промелькнуло в памяти Мастера.

***

Во времена их первых прогулок по еще строящемуся хозяйству, чаще всего они с отцом посещали именно единорогов. Тогда это было еще труднее, чем сейчас. Окружение отца высмеивало его идеи и направления, а саму попытку одомашнивания единорогов сочли крайне неразумной. Экономика и производство только зарождалось, повсюду властвовали алхимики с их рынками и закоулками, ведьмаки нанимались для убиения священных животных. Чаще всего мастера меча брали плату и уходили из города. Каждый уважающий себя мастер осознавал, что пойти на единорога – это  идея непросто неразумная, но и самоубийственная. Легче было убить дракона, чем изловить это хитрое животное.

Отец Мастера полагал иначе, он считал, что магическим путешественникам обязательно нужен дом, в который они будут возвращаться. Именно с этой небольшой идеи и выросло целое хозяйство. Самой основной и беспрекословной оставалась фраза, произнесенная отцом Мастера в споре с алхимиком: «Почему животное не достойно жизни, как достоин ее человек? А достоин ли человек такой жизни, которой нет у животного?». Он был ярым борцом за справедливость и отличался невероятным состраданием к братьям меньшим.

Мастер перенял эти идеи от своего отца, а от мастера загорелась ими и волшебница  Аннет. Отца порицали среди всех слоев общества, и Мастер тоже мог иногда порицать его, тоже мог ненавидеть все эти глупые поступки, бессмысленные крупные траты и проблемы. Но не тогда, только не в те годы, когда его отец светился радостью, любовью и состраданием.

Первая крупная проблема не заставила себя долго ждать: хозяйство сотрясла эпидемия чумы. Лекарями на всю округу были только Мастер и его отец. Вдвоем они искали очаг заражения, выводили формулы лечения и пытались определить доступный и понятный способ диагностики развивающейся эпидемии. Первыми начали умирать гарпии, но после двух дней полного изучения заболевшей особи не было выявлено и малейших признаков. Потом погибло целое семейство яков, затем и химеры. Хозяйство закрылось на карантин. Все животные помещались в более отдаленные места от предполагаемых очагов заражения. Это продолжалось больше недели. Полное незнание врага и таинственная схожесть развития заболевания у совершенно отличающихся видов животных лишь усугубляли ситуацию. Отец Мастера решил ситуацию кардинально. Хозяйство придется уничтожить, и как-то с этим жить.

Его сын собрал всех своих сотрудников и со слезами на глазах зачитал приказ о полном истреблении хозяйства и роспуске всех обучающихся.

- Благодарю вас за проделанный труд, за все ваши стремления и помощь, которую вы оказали нашему большому хозяйству. Мой отец, Гарри и лично я не знаем, как выразить вам нашу благодарность. В сложившейся ситуации мы посоветовались и решили выплатить вам жалование до конца года. Желающие остаться для… - он осекся, его взгляд упал на волшебницу. В оцепенении она не сводила с него глаз. - Желающие остаться для ликвидации зараженных, прошу поднять руку, остальных покинуть помещение. Спасибо всем еще раз за очередную работу.

Никто не ушел. Аннет подошла к нему и прижалась вплотную. Она слегка вздрагивала от всхлипов, и Мастер приник  к ней, именно у нее ища защиты, поддержки и тепла в столь трудную для хозяйства минуту.

А потом умер его отец. И вскоре выяснилось, откуда пошла эпидемия которая на деле оказалась пандемией. Первым зараженным чумой был человек, один из команды Мастера. Неумелый, но очень верный сотрудник был подвержен лихорадке Морганы. Патогенез состоял в том, что незащищенный от больного простудой яка человек, не сделавший себе вакцину, – заразился более тяжелой и быстро прогрессирующей простудой. Больной як умер без каких-либо последствий – он был стар, и никто не стал досконально изучать причины его смерти. Да и очагом заражения как таковым он бы не являлся, не выяснись одно обстоятельство: работники цеха с гарпиями использовали мертвую тушу больного животного, как источник мяса, тем самым сократив расходы хозяйства. Заразившийся от яка парень еще две недели носил в себе патогенные организмы, его тело сопротивлялось, но дух оказался слабее ужасной болезни.  Всех контактирующих сразу же посадили под карантин, Мастер, пройдя строгую проверку государственными целителями, стал использоваться как полевой лекарь и практикующий хирург, Гарри же попал в госпиталь с подозрением на заражение.

Животные были частично спасены, частично подвергнуты истреблению - по-другому  этот страшный момент не назовешь. Силами государственных органов хозяйство не закрылось, но получило жесткий контроль над всей работой, происходящей внутри. Зараженные сотрудники оставались под карантином. С Гарри все обошлось, но не к лучшему. Вследствие лихорадки он обзавелся слабым сердцем и расслоением волшебной ауры. Намного сложнее обстояла ситуация с командой Брайана. Только двоим ее членам удалось избежать заражения, и только трое выжили после него, если то, что происходило с ними потом, вообще можно назвать жизнью.

Лихорадка не обошла стороной и Аннет. Лежа в полубреду, она слабо сжимала руку Мастера, безустанно повторяя его имя. Брайан четко запомнил момент, когда глаза ее затуманились, а тело, словно вата, повисло над кроватью. Хрупкая фигура волшебницы сжалась в одну единственную точку. Лихорадка безжалостно выжала из нее жизнь, а Мастер не нашел в себе сил остаться с возлюбленной до конца. Спустя месяц после ее смерти похоронили последнего зараженного чумой.

Когда эпидемия закончилась, вместо отца на пост начальника хозяйства пришел Совет директоров, появившийся из-под пера полумертвого Гарри. В больнице один из техников, занимающихся, как ни странно, гарпиями, ретировался для ухода за больным помощником отца, и подписал нужные бумаги на себя и свою компанию. Мастер пытался сопротивляться, хотел вернуть компанию, но у техников были все карты в руках. И со временем имя «Брайан» стерлось со страниц газет, да и в целом из истории. Мастер уже решил было покинуть хозяйство, если бы не больной Гарри.  Последние десять лет Брайан провел с единорогами, которые из года в год теряли магическую силу и становились обычными, ничем не примечательными животными.

***

Здание начальника находилось на краю всего комплекса. Достаточно обширное хозяйство заканчивалось небольшой заводью с видом на спокойное море. Начальник сидел у причала и рассматривал запруду, в которой игрались тритоны и разумные русалки. Здесь дождь отводился всевозможными заклинаниями и механизмами, поэтому глава хозяйства спокойно проводил свой досуг.

-Я не помешаю?- спросил Брайан, подойдя вплотную, чтобы начальник его заметил.

-Присаживайтесь,- сейчас его манера беседы была достаточно учтива. Начальник разительно отличался от того человека, каким он предстал перед Брайаном этим утром. Спешно подвинувшись, он предложил Мастеру сесть и продолжил наблюдать за русалками.- Вести занятия в академии волшебства было и то легче, чем разбираться с бумажной волокитой. Но смотреть на этих русалок, разумных и свободных существ, - это занятие невероятное, скажу я вам.

Наступила неловкая тишина. Мастер тревожно почесывал седые волосы, а начальник без устали выглядывал вдали русалок.

Вдруг начальник заговорил:

-Я много раз перечитывал историю вашего отца и даже слышал ее из его уст. Но до сих пор не могу поверить, что вам вдвоем удалось спасти столько невинных животных. И какой ценой вы бились за каждого из них…  Впрочем, я не могу утверждать наверняка, - начальник смотрел на Мастера, не отводя своих малюсеньких глаз, - И все же эта история поражает меня до глубины души.

Брайан погрузился в мысли об отце. Когда не было никакого хозяйства, они вдвоем путешествовали с места на места, без устали разыскивая новый дом. Отец был очень своенравным человеком, не мог жить без определенной цели и всегда стремился вперед без оглядки на прошлое. В те годы он был самым настоящим волшебником для юного Мастера. Впрочем, отец и вправду был им. Спустя годы скитаний, когда они, наконец, вернулись домой, отец стоял у этой самой заводи и смотрел далеко вперед, где у скал резвились игривые тритоны и русалки, и как они безрассудно глядели на мощный приближающийся шторм. В тот раз многие из них, бездыханные, выбросились на берег, и отец вместе с молодым Мастером бросился им на помощь. Брайан пытался оттащить тяжелых тритонов, но те только отбивались от него. Русалки же почти все успели укрыться в глубинах заводи, и только одну из них зацепило волной, потерявшаяся от удара волны она налетела на скалы и взвизгнула от боли.

До конца бури они оттаскивали бедных существ в безопасное место. Они уже еле дышали и падали вместе с умирающими существами. Отец пытался спасти еще и еще, но в итоге все больше страдал от полученных им травм. Юный Брайан без сил плакал в мокром песке.

Через год они отстроили загон для единорогов, спустя еще пару месяцев была уже закончена заводь, созданная с учетом  приближающихся бурь. Мастер экстерном заканчивал обучение на лекаря, взрослея на глазах своего стареющего отца. До прибытия в родные края он был словно скала, не движимый ничем, кроме своих идеалов, но теперь все больше походил на старого мудрого волшебника. Затем к ним присоединился Гарри и они стали еще больше сил прикладывать на обустройство хозяйства, чтобы их комплекс оброс известностью.

Отец Мастера преследовал идею, рожденную во время шторма. «Если не я буду спасать этих животных, то кто?».  Может, он и пытался скрыть от Мастера свои мысли, но сын всегда знал, что отец корит себя за тот день, за свою неспособность помочь всем и сразу. Брайан не мог винить его, сейчас ему оставалось ненавидеть только себя и свою неспособность полюбить дело отца. Теперь он и этого не сможет.

Мастер резко очнулся от окутавших его призраков прошлого и ответил начальнику:

-Правда? Я никогда бы не подумал, что все было именно так…- Брайан в недоумении посмотрел на него. Тот осекся, и беспокойно развел руками: - Простите, я телепат, потому и не вижу нужды в разговорах с подчиненными. И так знаю, что они хотят мне сказать, и чего не хотят, знаю тоже. Быть может, единороги вас и не вдохновляют, но разве ваш отец вдохновлялся существами? И Гарри, без устали занимающийся гарпиями? Постигает ли он тайны Вселенной, когда делает это? Вы верите в идеи своего отца? Мастер-старший был невероятным человеком, и Вы это понимаете. Он вобрал все лучшее в себе и научил Вас этому. За что Вы так ненавидите себя?

- Каждое утро, глядя в глаза единорогов, я возвращаюсь в тот злополучный шторм и вижу глаза той русалки, которую мы не успели спасти, я слышу ее крик, надрывный крик ужаса. Сердце разрывается, верите или нет. Каждый божий день мне приходится сталкиваться  с этим. Я вижу глаза полные страданий во всех окружающих меня существах. Отец сиял с этими глазами. Он вбирал в себя боль всех, кого не мог спасти, вдохновлялся ею, она была его двигателем, с ней он продолжал свое дело, шел вперед несмотря ни на что. Как идти дальше, как спасать жизни, если ты не можешь взглянуть в глаза?

-Спасти всех невозможно. В этом великая беда любого лекаря.

Начальник посмотрел вдаль горизонта, прямо в глаза русалки, что игриво прыгала из заводи в открытое море, уплывала на сотни метров вперед и мигом возвращалась обратно. Дождь нехотя уходил в открытое море.

-Посмотри, как они резвятся в воде, как лихо играют с солнечными лучами и любят весь окружающий их мир. Посмотри в их счастливые глаза, и найди в себе силы видеть счастье.

К вечеру они заканчивали работу. Начальник заходил еще раз и проверял результаты трудового дня. Мастер мягко уверил его в работоспособности своей техники и всех механизмов и принялся разрабатывать план на рабочую неделю. Спокойно разместившись в своем кабинете, он сводил график кормодней, считал количество особей в цеху, снова перепроверял данные и с опаской поглядывал на папку «Годовой план». Его помощник Диккенс уселся на свободный стул и  коротко обозначил все проблемы в цеху, подробно описывая, что и где было не в порядке. Мастер утвердительно кивал головой, и продолжал чиркать что-то в записной книжке.

-Вчера я обходил четвертый загон и не насчитался там двух особей, уже захотел бить тревогу, но они оказались вне своих стойл.

Мастер поднял взгляд на Диккенса:  - Ты забыл завести их внутрь?

-Нет,- смущенно завертел головой  Диккенс, - Знаете же, такого в принципе не может произойти! Просто дальше - хуже, сегодня утром в третьем загоне я потерял из виду шестерых единорогов, а у ведь у меня был контрольный осмотр! Чувствую себя загнанным в угол, ибо они очутились снаружи цеха! Около выгульной площадки!

Мастер задумчиво почесал голову.

-Я проверю, а ты иди и отдохни, возьми отгул,- Диккенс удивленно вытаращил глаза. - Что такое? Я и сам могу провести несколько часов за работой, давно пора тряхнуть стариной. Вставай и иди, задерживать не намерен. Техник поднялся на ноги, еще раз взглянул в сторону Мастера и нерешительно вышел из кабинета.

Время шло далеко за полночь. Хитро улыбающийся Мастер отодвинул от себя папку с планом и гордо похрустел костяшками пальцев. Все единороги мирно спали в своих стойлах, многие даже наклонились к стенке и спокойно бурчали что-то во сне. Он впервые за долгие годы смотрел на них с придыханием, и в голове крутились слова начальника, смешанные с голосом отца. «Как  зовут моего начальника?- вдруг подумал Мастер,- Весь день проходил и не подумал спросить его об этом.  Понятно теперь, почему люди обходят меня стороной».  Усмехнувшись, он вышел наружу и запер за собой дверь.

От утреннего дождя не было и следа. Поднявшись к выгульной поляне, он уставился на ничего не подозревающего единорога. Зверь бодро гарцевал из стороны в сторону, наслаждаясь природой. Завидев Мастера, единорог остановился. В глазах единорога был только свет -  обжигающий, манящий. Словно внутри него целый мир, населенный всеми живыми существами. Глаза зверя были началом сущего. И в них Брайан увидел отца, Аннет, десятки единорогов и миллионы других существ.

Зверь вскочил на дыбы и ударил копытами о землю – земля всполыхнула ярким пламенем и столб синего луча устремился ввысь. Игривый единорог продолжил скакать по поляне, а струи лучей света, каемка которых образовывала линии, пересекали друг друга насквозь. Разгорающееся пламя захватило всю поляну, ветер сбил Брайана с ног, он с трудом зацепился за ограждение и не сводил завороженных глаз с происходящего перед его глазами таинства. В один момент все погасло. Зверь стоял у высокой голубой двери, в центре которой вихрем кружилась магическая сила. Радужный свет наполнял ее изнутри. Единорог шагнул вперед, перешел за порог магической двери, и всё разом исчезло. Мастер встал и отряхнулся от пыли. Смятенный, он помчался внутрь цеха и замер в озарении. Множество стойл единорогов были пусты, а на земле были следы синего волшебного пламени. «Им не хватает и целого мира!»,- вдруг вспомнил он и радостно расхохотался.


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 5. Оценка: 3,00 из 5)
Загрузка...