Елена Чаусова, Наталия Рашевская

Не скучайте без меня

 

– Не скучайте без меня, – строго велела на прощание Валентина.

– Будем, а как же! Тигра так точно соскучится, а я, наверное, продержусь недельку, но больше – ни-ни.

Они с мужем засмеялись: понятно, что обратные билеты как раз на поезд через неделю. Где-то на задворках легонько кольнуло обидой – что, и правда скучать не будет? Но Валя тут же отмахнулась: глупости какие, на шутки обижаться, еще не хватало. Костя всегда так шутит, такой уж у него характер. Да и вообще, ее куда больше беспокоило, что отпуск совсем короткий. Но что ж поделаешь, гораздо лучше, чем ничего. Валентине всё время приходилось убеждать себя в этом: что маленький отпуск лучше никакого, что без мужа в отпуске грустно, но зато они отдохнут друг от друга, что ранняя осень для отпуска намного лучше поздней, а тем более – лучше зимы. И что в отсутствие денег возможность провести отпуск у студенческой подруги Катерины в приморском городе – просто фейерверк. Последнее, впрочем, действительно радовало, она уже настроилась сидеть дома и читать книги, давно отложенные, чтобы прочесть их со вкусом и не отрываясь, не волнуясь, что завтра рано вставать. Тоже было бы неплохо, но тут – нежданный подарок: поездка в город детства и летних каникул. Невероятная, сказочная роскошь. Как стразы на фоне потёртой джинсы – не то что красиво, но неожиданно. Потёртой джинсы у них с Костей всегда было больше, чем непрактичных, ненужных страз.

Всегда были какие-то обстоятельства. Его болеющие родители, плохо со скандалами и разделом имущества разведшаяся с мужем сестра Кости Лена, оставшаяся одна с двумя детьми, которой Костя не мог не помогать. Так что на небо в алмазах Валя уже и не надеялась. Жизнь, похожая на черновик, неудачный и явно годный только в корзину, что ж вот такая досталась, не отказываться же? И в ней бывают приятные дни.

Костя ушел, и Валя осталась в купе в компании бойкой бабушки, её увлеченного планшетом внука и молодого человека, который пришёл, сложил свой чемодан, вспрыгнул плавным движением на свою верхнюю полку и немедля уснул, благо, там уже застелено, удивительный для Вали новый сервис в купе. Давно она так роскошно не ездила, чтобы даже не плацкартой, но вот решила: раз билет брать только себя на одну, то и разница между ценой на плацкартный и купе не слишком велика. А комфорта ей хотелось. Уже не студентка.

В купе было уютно: синие бархатные сиденья и такие же мягкие опоры для спины, шикарные диваны, а не просто полки для сна, столик с белой скатертью, голубые занавески – мелочи, делающие из тесной клетушки подобие шкатулки для рукоделия. Они дарили такую Лене. Можно бы все сложить в простую коробку, например, из-под обуви, но обтянутая атласом внутри и гобеленовой тканью снаружи, с карманчиками, нашитой на крышку изнутри подушечкой для булавок, та казалась вызывающей вдохновение одним своим видом. Иногда в жизни нужны приятные излишества, и сейчас Валя наслаждалась ими. Отчего-то он чувствовала сейчас неимоверное облегчение, будто, отъехав от вокзала, сбросила с плеч груз. Оставила его там, дома. Все эти проблемы, Костю, который иногда был совсем как ребенок, так что Валя порой радовалась, что они детей не завели – у нее и так один есть, куда еще? Думала, будет грустить по нему, а как-то не грустилось. Отдыхалось. Даже неловко было за себя.

Под мерное звяканье ложечки в полупустом стакане с чаем Валя смотрела в окно и рассеянно жевала пирожок, которым одарила ее щедрая Нинель Викторовна – соседка. До этого она уже успела подробно рассмотреть подстаканник. Он не то чтобы был необычным: знакомый с детства, поездной, с граненым стаканом внутри, с какими-то орнаментами и цветочками – но сейчас и он казался Вале очередным маленьким свидетельством хорошего. Она едет в настоящее путешествие – вот и чай в стакане с подстаканником, как бывает только в поезде. Виды за окном говорили о том же самом, и Валя наблюдала, как они сменяют друг друга, с каждой новой минутой приближая ее к желанному морю, к любимому с детства городу.

Она ложилась спать с чувством приятного ожидания, а проснулась – со щекотным, радостным предвкушением внутри, пузыристым, как газировка. И снова уставилась в окно, чтобы увидеть, как перед глазами начнут проплывать знакомые места, говорящие, да просто кричащие во весь голос: «Скоро! Подъезжаем! Доставайте чемоданы!»

Валя не хотела спешить, спокойно сидя в углу дивана, дала собраться и Нинель Викторовне с Сережей, и молодому человеку, имени которого они так и не узнали. Лишь когда схлынула толпа людей, торопливо выходящих из вагона, достала вещи и пошла на вокзал.

Вокзал встретил Валю утренний воздухом, удивительно свежим для центра немаленького города и песней: «Есть город, который я вижу во сне, о если б вы знали как дорог, у Черного моря явившийся мне, в цветущих акациях город…» Слова песни ложились на душу как родные, заставляли влажнеть глаза. Действительно она приехала в город из своих снов, о том бесконечно счастливом детстве, в котором еще были живы родители. Приехала к самому синему Черному морю.

И оно ждало ее, вот буквально прямо сейчас: Катерина еще за день до отъезда сокрушенно сообщила, что никак не сможет ее встретить и очень извинялась – начальник напрочь отказался отпускать ее с работы в последний день перед отпуском, даже на полчаса, так что передать ключи подруга могла только в обед. Зато уж после этого Валю ждала совершенно пустая и свободная на целую неделю квартира: Катин муж уехал с детьми к бабушке еще накануне, а она сама отправлялась следом за ними сразу после работы. Так что Валя оставила чемодан в камере хранения – и налегке отправилась на свидание с морем.

Она помнила, что туда можно доехать трамваем и это близко, вот только возле вокзала оказалась путаница трамвайных путей и несколько остановок в разных местах, что ее совершенно ошарашило. В детских воспоминаниях все было не так, а может, просто дело было в том, что она ничего не решала, а ее просто взяли за руку и уверенно повели куда нужно.

Валя растерянно покружила вокруг трамваев, читая загадочные надписи вроде «5 ст. Б. Фонтана» и в конце концов спросила, как доехать до моря, продавщицу газетного киоска которая, несмотря на довольно раннее утро уже отперла свой железный сундук и старательно подметала вокруг него. Впрочем, та с удовольствием отставила в сторону веник и совок и рассказала Валентине на каких трамваях и куда можно ехать, так как море тут было везде и добраться до него можно было самыми разными путями. Валя старательно запомнила тот маршрут, который начинался с «а до этого пляжа всего 4 остановки», и пошла в нужном направлении, на другую сторону дороги, правда в простом Т-образном подземном переходе она ухитрилась заблудиться и три раза выходила не туда, даже вернулась обратно, пока не плюнула на все и не перебежала дорогу, как тут делали многие. Может они тоже плутали под землей?

Трамвай громыхал и трясся, но зато был точно такой как в детве, а может даже один из тех, на которых она ездила. Тут явно давно не сменяли трамвайный парк, просто ремонтировали имеющееся, щедро подкрашивая старичков десятым слоем краски.

Валя вышла и узнала места, ей даже не пришлось спрашивать. Разумеется, вот в ту арку, а потом по лестнице, ведущей вниз под густой сочной листвой. Море, как оно умеет, явилось перед ней совершенно вдруг, будто из ниоткуда. Вот еще его не было, потом мелькнули на краю зрения золотисто-серебряные искры среди листвы, и ты едва успел подумать: «Оно или нет?..» – а перед тобою уже развернулась во всю ширь огромная бесконечная вода, лазурно-синяя в ясную погоду, покрытая тысячами блесток солнечных бликов. Берег в этот ранний час был пуст, на безлюдной полосе песка лишь простирались в стороны разноцветные топчаны и высились сложенные до первых посетителей платного пляжа зонтики.

Валя была наслышана, что пляжи уже не те, что теперь все платно и охраняемо, так что совсем так же, как в детстве, отдохнуть не удастся, и не удивилась оградам, просто побрела по дорожке из бетонных плит, любуясь волшебной синевой моря. Мимо пару раз пробегали бодрые старички и молодые люди в спортивных костюмах, прошел мальчик, толкающий нагруженный кульками с рыбой и мидиями велосипед и Валя не могла не отметить, какие они другие. Местные. Загорелые, привычные к морю, с другими выражениями лиц. Волнорезы рассекали море и на них уже стояли рыбаки с удочками.

Зонтики сменились тентами, потом снова были зонтики и крытое соломой кафе, а потом Валя, к большому удовольствию, нашла полосу бесплатного пляжа, на котором уже успели расположиться люди на своих подстилках. Как она вскоре поняла, без подстилок тут сидеть не стоило вовсе – бесплатный песок был грязным и замусоренным, по большей части, конечно, окурками и пробками от бутылок. Валя вздохнула, с тоской подумав, что на платном пляже наверняка намного лучше и, может стоило бы потратиться, в конце-то концов, раз уж отпуск. Впрочем, собираясь пойти к морю, она благоразумно прихватила с собой плед, на который и уселась, достав его из рюкзака, подальше от прочего народа. Ей хотелось побыть с морем наедине, и вскоре она позабыла и про мусор, и про зябкий утренний ветерок, глядя, как вдалеке вода сливается с небом, как волны пеной облизывают берег и откатываются обратно. Море дарило покой и тихую радость, которых Вале так долго не хватало.

Ей вспомнилось, как она увидела море впервые. Шесть лет, до первых в жизни летних каникул – целый год. Но родительский отпуск и обещанная поездка томительно будоражат предвкушением настоящего праздника. Прямо как новый год, только в августе. И то же самое место, тот же спуск по лестнице, только тогда здесь не было никаких огороженных пляжей. Сразу песок, а за ним – прекрасная большая вода. Она ждала чего-то, похожего на картинки в книжках, с белыми барашками на гребнях кругленьких аккуратных волн, сине-зелено-разноцветного, а увидела – бескрайний, бесконечный простор до самого горизонта. Вода, вода, ничего, кроме воды. «Какое оно!» – только и смогла выдохнуть маленькая Валя. Живое и настоящее, оно показалось ей невозможным чудом, которое непонятно, как может существовать на самом деле. Но вот же оно – прямо перед ней. И ровно тогда, в ту самую секунду, Валя один раз и на всю жизнь утвердилась в мысли, что рядом с морем все должно быть волшебным. И город, и люди, и вся жизнь.

А потом она в этом убедилась, когда встретила «волшебного старичка». В детстве не так много нужно, чтобы убедиться в чуде. Родители тогда куда-то ушли в магазин что ли, Вале это было мало интересно. Ее оставили крутиться на железной скрипучей карусели и строго наказали никуда с детской площадки не уходить. Да она и не собиралась, но мама с папой волновались все равно и попросили сидевшего рядом на скамейке старичка проследить, чтобы Валя не убежала одна к морю, и он пообещал следить.

Карусель Вале вскоре наскучила, а вот старичок, напротив, показался очень интересным. Со своей седой всклокоченной шевелюрой, в пиджаке с заплатками на локтях и смешном клетчатом жилете под ним он походил на сказочного персонажа. Кроме того, у него была трость, а у той – черная рукоятка в виде вороньей головы с длиннющим загнутым клювом. Раз уж старичка оставили за ней присматривать, значит, разговаривать с ним было можно, и Валя не стала упускать возможность.

– А откуда у вас эта штука? – сходу поинтересовалась она и ткнула пальчиком в трость, совершенно забыв от любопытства хотя бы спросить, как старичка зовут. Но тот не обиделся, улыбнулся ей очень дружелюбно и коротко ответил:

– Подарили, – после чего сам поинтересовался: – Как вам наш город, юная барышня?

«Юной барышней» Валю раньше никто не называл, и это отчего-то было очень приятно.

– Он – волшебный, я точно знаю, – торжественно заявила Валя, а потом заговорщическим шепотом добавила: – Тут даже море есть!

– Море всегда волшебное, – очень серьезно согласился старичок. – Но, смею полагать, здесь и другие чудеса, кроме него, водятся. Расскажете, какие вам еще чудеса повстречались, юная барышня? – спросив, он улыбнулся хитро и весело, будто не дедушка, а мальчишка, который звал Валю устроить вместе какую-нибудь шалость.

– Кошку! С двухцветными глазами, – немедленно поделилась Валя самым впечатлившим, – А еще качели, не эти! Эти – обычные, а возле дома тут, где живем! Там домики с них видно, если раскачаться! Разноцветные! А в море ракушки волшебные с перламутром! И мама говорила: в них бывают жемчужины! Совсем волшебно!

– Я вижу, вы умеете по-настоящему ценить чудеса, юная барышня, – сказал старичок, продолжая улыбаться, но голос его при этом звучал торжественно, как на параде, и у Вали затрепетало сердце в предвкушении еще чего-то волшебного. И не зря. – И у меня для вас, пожалуй, тоже есть кое-что волшебное. Вы заслужили этот подарок.

Порывшись в кармане брюк, старичок извлек оттуда стеклянный шарик размером чуть больше черешни и протянул Вале, крепко держа двумя пальцами. Прозрачный, внутри он был испещрен редкими серебристыми прожилками, а еще под лучами солнца в нем то и дело переливалась радуга. Валя, затаив дыхание, протянула ладошку – и почувствовала прохладную тяжесть шарика, легшего в руку.

– Спасибо, – она завороженно принялась смотреть на все через шарик, любуясь то и дело появляющимися везде радугами, а потом навела его на старичка и ахнула: у него были кошачьи уши.

– Вам нравится? – спросил он и подергал левым ухом, – Это волшебный шарик, юная барышня, и через него видно волшебную правду.

Валя моргнула, широко раскрыв рот от изумления, убрала шарик от лица и с придыханием спросила:

– Так вы взаправду котик?

– Всамделишно, юная барышня, – подтвердил старичок и кивнул.

Разумеется, тогда Валя поверила ему безоговорочно. Хотя теперь, конечно, считала, что шарик всего лишь причудливо искривлял картинку, вроде зеркал в комнате смеха – вот и взлохмаченные седые волосы вытянул в кошачьи уши, весьма убедительные на вид. Впрочем, шарик показывал ей и другие чудеса: очертания двери там, где обычным взглядом была видна лишь сплошная стена, странные цветы на клумбе, появлявшиеся только от взгляда через шарик. Наверное, все дело было в серебристых прожилках – трещинках внутри стекла, возникших, когда шарик отливали. Именно поэтому изображение преломлялось в нем так причудливо. Но ведь и впрямь – второго такого не было, Валя никогда не видела больше ничего и близко похожего. И «волшебный старичок» подарил ей настоящее волшебство. Оно иногда возникает из самых простых вещей. Может, и в этот раз Вале повезет на какое-нибудь маленькое чудо?

 

Когда желудок забурчал в третий раз, Валя подхватилась и отправилась в маленький квест – найти завтрак. Кафе возле бетонной дорожки, по которой она шла, едва просыпались, и Валя продвигалась все дальше, надеясь, что завтрак ждет ее за следующей акацией, пока не увидела канатную дорогу. Это тоже было счастье из детства, так что она решительно направилась к качающимся в воздухе кабинкам, с которых были видны и море, и берег, одетый в зелень, из которой выныривали светлые современные дома и даже стадион, на котором уже тренировались молодые люди. Все это было совершенно восхитительно, и она ощущала легкость, будто взмыла в воздух не в тесной железной кабинке, а сама собой, но закончилось слишком уж быстро.

Снова очутившись на твердой земле, Валя побрела дальше на удачу, выискивать какую-нибудь забегаловку, которая ей приглянется на вид. Она была совершенно уверена, что ей повезет – и внутри обнаружатся и вкусная еда, и приятный персонал, и не слишком занебесные цены. Разглядывая дома и прохожих, Валя радовалась всему подряд, едва не купила мороженое с тележки, но решила оставить это на после завтрака – и пошла дальше, продолжая глазеть по сторонам, на обычную и в то же время удивительную жизнь города.

Вот бабушка ведет куда-то маленького болтливого внука, который тараторит без умолку. Вот человек в костюме и с кейсом, видимо, спешит на работу – даже удивительно, что здесь тоже работают! Вот дворничиха, закончившая свои утренние труды, с метлой наперевес. Вот девушка с букетом полевых цветов и улыбкой на лице, Валя бы, пожалуй, тоже улыбалась, подари ей кто-то такой букет с утра пораньше. А вот мужчина с серым хвостом… Она застыла, как вкопанная, вытаращив глаза и затрясла головой. С каким-таким хвостом?!

Потом она крепко зажмурилась, после чего вновь взглянула туда и обнаружила, что у мужчины просто развязался пояс на плаще и волочется за ним. Валя тихонько вздохнула. От голода уже мерещится всякое, нужно скорее поесть хоть чего-то. Глубине души мелькнуло сожаление, что хвост не оказался настоящим. Было бы хорошо приехать в настоящую сказку, оставив позади серые будни.

 

Оранжевый навес, под которым висели яркие сиреневые петуньи в кашпо, бросался в глаза, так что ноги сами понесли Валю на другую сторону улицы, к кафе, где все столы были покрыты белыми скатертями в красный цветочек или красными в белый. Валя выбрала стол с красной скатертью и уселась, с удовольствием разглядывая цветы в ящике, стоящем на перилах ограды кафе, и слушая радостный смех двух девушек которые разглядывали что-то в смартфоне одной из них. Толстая в руку толщиной русая коса одной из них вызывала даже не зависть, а восхищение, наверняка носить такое на голове было нелегко.

Вскоре к ней подошла бойкая улыбчивая официантка и Валя, чувствующая себя зверски голодной, заказала сразу салат, яичницу и блинчики. А еще – большую чашку кофе. Цены тут и впрямь не кусались.

– Попробуйте пирожные, они у нас волшебные! – прочирикала официантка, и Валя тут же улыбнулась.

– Раз волшебные – то непременно, – согласилась она и предложила официантке принести что-нибудь на ее вкус. «Пусть мне и тут повезет», – подумала Валя.

На вкус официантки оказалось нечто, похожее на огромное пышное облако крема, посыпанное тертым шоколадом. И впрямь совершенное чудесное и удивительное, вот только Валя умудрилась перемазаться в креме, с аппетитом его уплетая – и торопливо потянулась за салфеткой. Она резко дернула ее на себя, салфетница сдвинулась, скрипнув по столу, обо что-то глухо звякнула – и из-за вазы с цветами навстречу Вале выкатился по скатерти стеклянный шарик. Прозрачный, с тонкими серебристыми прожилками, сверкнувший радужным переливом, будто подмигивая ей. Валя ахнула и, не задумываясь, схватила его со стола, зажав в ладони. Подозвала официантку, поспешно расплатилась и, так и не доев вкусное пирожное, выскочила из кафе на улицу, совершенно ошарашенная. Она и сама не знала, зачем сбежала так торопливо, будто за ней могли погнаться. И еще отчего-то боялась разжать кулак и посмотреть, в самом ли деле там лежит заветный шарик, или ей померещилось.

Она шла вперед по улице, которая, как оказалось, упиралась в парк, а шарик, которого может и не было, грел крепко сжимающую его руку. Все еще боясь, что чуда не случилось, Валя бездумно шагала мимо кустов с калиной, на которых уже наливались, но еще не совсем налились алым ягоды, мимо детской площадки, совсем не похожей на те, что были раньше, а потому мало трогавшей, шла куда-то, где можно было бы убедиться, что шарик в ее руке есть и он именно такой как тот, из детства.

Поняв, что ей хочется уединения, она принялась внимательнее оглядываться вокруг, в надежде найти тихий уголок, но хотя в это время в парке не было много людей, они все равно мешали. На скамеечке поодаль сидел молодой человек в легкой куртке и бейсболке и держал в руках розу, завернутую в целлофан, на соседней аллейке бродили старички, наконец ей попался закрытый серый киоск с надписью «касса» и Валя зашла на него, оперлась о стенку и осторожно приоткрыла сжатый кулак.

Шарик был там. Точно такой, как она помнила, казалось – буквально тот же, и что делать теперь с этим невероятным чудом она просто не представляла. Валя молча таращилась на волшебство в своей ладони секунд, наверное, двадцать и только потом сообразила, что шарик нужен, чтобы через него на все смотреть. И надо немедленно это сделать! Вот хотя бы этот киоск… Она обошла его полукругом, отойдя на пару шагов, чтобы обзор был лучше, встала напротив наглухо закрытого окошечка и медленно, затаив дыхание, поднесла шарик к левому глазу, прищурив правый. Вокруг киоска плясали сверкающие блики, но сам он выглядел совершенно обычным: такой же выцветше-голубой, немного обшарпанный, вот вывеска «Касса» сверху, вот решетка на окошечке, вот табличка на ней: «Портал до среды не работает». Валя ахнула, торопливо опустила руку с шариком и перечитала еще раз: «Закрыто, касса не работает».

На простое искажение такое изменение надписи не тянуло вовсе. Валя проверила надпись еще раз, и теперь там было написано сердито: «Сказано же, портал откроется в среду! В среду и приходите!»

– Извините, – сказала Валя вслух и ушла, оглядываясь на кисок через плечо. Издали казалось, что надпись «Закрыто, касса не работает» переливается от красного к синему – без всякого шарика.

Пытаясь осознать случившееся и прийти в себя от изумления, Валя совершенно погрузилась в собственные мысли, так что даже не заметила расположившуюся на тротуаре наглую стайку голубей, которые преспокойно занимались своими делами, пока она чуть на них не наступила – а потом с шумным хлопаньем крыльев разлетелись в стороны из-под ее ног. От неожиданности она сперва перепугалась, но потом вздохнула с облегчением и – почему бы нет? – глянула на птиц, теперь расположившихся в паре метров от нее, через свой удивительный шарик. У всех голубей оказались хвосты яркого, пронзительного ультрамаринового цвета, раза в два, а то и три длиннее, чем положено голубям. Они подметали ими асфальт с гордым и независимым видом, то и дело взмахивая крыльями, всеми шестью сразу.

Валя не выдержала и пошла вперед, уставясь в шарик, но кроме радуг все было в целом обычным, все те же аллеи, деревья скамейки. Потом на одной клумбе она обнаружила странные сребристые цветы, вокруг которых искрились капли воды, будто цветы их разбрызгивали. Без шарика волшебные цветы притворялись обычными бархтцами. Обрадовавшись, Валя пошла искать удивительное дальше и увидела старушку, которая стояла на газоне и выпасала трех кур на общем «поводке», привязанном к руке и расходящимся, чтобы связывать каждой курице лапу. Валя подняла голову, чтобы посмотреть, как старушка выглядит в реальности и обнаружила, что различий между картинкой в шарике и в реальности нет.

«Все-таки это волшебный город, сам по себе, даже без шарика», – подумала Валя, с улыбкой разглядывая старушку, пасущую кур. С шариком, впрочем, он был совсем сказочным, и Валя хотела уже вернуться к своему увлекательному занятию, как у нее зазвонил телефон. Разумеется, это была Катерина: Валя и сама не заметила, как утро сменилось днем и наступило время обеда. Они встретились около Катиной работы в скромном кафе, больше похожем на столовую, где Катя обычно обедала. Сразу отдав Вале ключи, она набросилась на нее с радостными и полными любопытства расспросами – они ведь и впрямь очень давно не виделись, а теперь Катерина уезжала, так что у них только и был этот час на обед, чтобы поболтать.

– Как вообще жизнь твоя, как Константин? – весело поинтересовалась Катя.

– Да нормально, как обычно все, – Валя рассеянно пожала плечами и вдруг подумала, что за полдня это самое «как обычно» совершенно вылетело у нее из головы. – Костя в порядке, кошка тоже, у родственников его, как всегда, все сложно, но мы справляемся, – торопливо протараторила она и снова погрузилась в свои мысли.

По мужу Валя не скучала вовсе, даже не беспокоилась. Ни разу не подумала, что надо бы ему позвонить и сказать, что она в порядке – не отложила на потом, когда наконец доберется до квартиры, а просто забыла. Она не волновалась и, честно говоря, была уверена, что за нее там, дома, не волнуются тоже. С Тигрой все будет в порядке, Костя ее любит и покормить не забудет. А что до остального – Валя, кажется, просто скинула с себя все эти проблемы, давящие, как мешок камней, все это «нормально и обычно», похожее на панцирь, засохшую корку, отделяющую ее от чувства полноты жизни, которое она только здесь и ощутила впервые за долгое время.

Когда они только поженились, Валя была счастлива тому, что у нее вновь появилась семья, близкие, которых ей так не хватало после смерти родителей. Какие могут быть близкие у детдомовцев? У родителей не было никого, кроме друг друга, и Валя после их смерти осталась совсем одна. А потом появился Костя – и все эти годы она продолжала думать, что это хорошо, что она не одинока, какие бы там проблемы и трудности ни случались в жизни. А теперь она сравнивала свои воспоминания о лете с родителями из детства с мыслями о доме и муже – и пугалась того, насколько ей все равно. В тот отпуск в детстве хотелось вернуться, а назад к Косте через неделю возвращаться не хотелось вовсе.

Катерина принялась рассказывать о своем муже и детях, а Валя рассеянно кивала и поддакивала, и так же рассеянно ковыряла вилкой в тарелке с пюре и котлетой. Наверное, она себя вела совсем невежливо и некрасиво, но ничего не могла поделать со своими непрошенными переживаниями. Впрочем, попрощалась с ней Катя все так же радостно и дружелюбно.

– Ладно, мне пора бежать, – сказала она, вскочив из-за стола. – Хорошо тут тебе отдохнуть, не скучай!

– Да уж здесь не заскучаю, – невольно улыбнувшись, Валя нащупала в кармане волшебный шарик и сжала его в ладони.

 

А потом, устроившись в Катиной квартире и, уложив шарик в вазочку, чтобы он не потерялся, Валя снова рванула на пляж. Неизвестно, когда еще удастся вырваться и будет ли хорошей погода всю неделю, так что стоило ловить удачу за хвост сейчас. К этому времени вода уже прогрелась, и Валя вволю наплавалась и успела немало позагорать, так что ушла от моря совершенно довольной. Вернувшись к Кате, она быстро переоделась, развесила сушиться мокрые вещи и отправилась в магазин: питаться в кафе три раза в день все же было для нее слишком, а холодильник оказался практически пуст, хотя Катерина трогательно оставила в нем коробку пирожных для Вали. Но, видимо, покупать за нее остальные продукты не решилась, так что, помимо пирожных, там нашлись лишь молоко, сливочное масло и полупустая банка маринованных огурцов.

Немного подумав, Валя, помимо рюкзака и кошелька, прихватила с собой шарик из вазочки: на пляже его можно было потерять, но тут Валя не желала с ним расставаться. Мало ли что еще увидит! По-быстрому закупившись продуктами в ближайшем найденном магазине, назад она возвращалась неторопливо, наслаждаясь вечерней прохладой и то и дело поглядывая сквозь шарик. На улице стремительно темнело. «Интересно, что будет видно в сумерках?» – успела подумать Валя ровно перед тем, как, проходя мимо сквера, увидела петляющую меж деревьев светящуюся дорожку из разноцветных огоньков. Она змеисто тянулась вглубь сквера, а там терялась среди почти неразличимых в густых сумерках кустов.

В реальности дорожка казалась осколками битого стекла, которые сверкали в свете стоящего рядом фонаря и была удивительно красива даже так. Валя завороженно шагнула туда, боясь представить, куда может увести такая дорожка, боясь разочарования, но собираясь пройти этот путь, как поблизости раздался истошный мяв и суетливый старческий говорок:

– Котенька, миленький слезай отсюда, пойдем домой, я тебе молочка налью!

Старушка неловко переступала под веткой, пытаясь дотянуться до сидящего чуть выше дымчатого котенка, но он сидел слишком высоко для нее, и Валя не выдержала этой драмы. Подошла к ним, спросила:

– Ваш?

– Мой! Из дома сбежал, дурачок, и вот! Залез и застрял!

Котенок вытаращил на них совершенно ошалевшие глаза и снова жалобно с подвыванием мяукнул. Валя попыталась дотянуться до котенка сама, но хотя и была выше скрюченной временем старушки почти на голову, для нее тоже оказалось высоковато. Котенок опять страдальчески мявкнул, старушка – сокрушенно заохала.

– Погодите-ка, я сейчас! – сказала Валя и полезла в рюкзак, чтобы достать оттуда только что купленную в магазине колбасу. – Вот, можно его попробовать оттуда сманить осторожно, если достать не можем.

Она выковыряла из нарезки лакомый кусочек и принялась звать:

– Кис-кис-киса! Иди сюда, вкусного получишь.

Котенок заработал носом так, что даже в темноте было хорошо видно, как ему хочется обещанной колбасы. Судорожно двинув лапами, он немного съехал вниз, вопя, как резаный поросенок, но этого хватило. Валя кинула колбасу на землю и, крепко ухватив котенка обеими руками оторвала его от ветки, за которую он уцепился, и усадила орущего и размахивающего когтистыми лапами бедолагу рядом с угощением. Пока он ел, успокаивающе гладила его по спине, уговаривая, что все уже хорошо и после этого отдала его старушке, которая все причитала, что ее несчастный Мурчик пережил жуткий стресс и не надо бы ему колбасы.

– Ну я же пообещала, и он на нее слез, так честнее, – серьезно возразила Валя.

Старушка смущенно сказала спасибо и засеменила вглубь парка с котенком в руках. Проводив ее взглядом, Валя почти машинально взглянула на нее сквозь шарик, но та осталась такой же, как и была, не отрастила крыльев и ничего в таком роде. Валя резко и нетерпеливо развернулась к светящейся дорожке – та была на прежнем месте, и она решительно снова шагнула в ее сторону, чтобы довершить начатое, но тут же почувствовала, как ей на лицо упала крупная холодная капля дождя. За первой тут же последовала вторая, за ней третья, и меньше чем через минуту ливануло так, что Вале грозило вымокнуть насквозь, даже если она припустит к дому бегом.

А главное – едва начался дождь, дорожка пропала. Теперь в свете фонаря влажно блестела вся трава, и когда Валя смотрела на нее сквозь шарик, там лишь проблескивали редкие серебряные искры, только и всего. «Портал до среды не работает», – вздохнув, подумала Валя, и побежала домой, пока не промок рюкзак, а следом – и все продукты в нем. По счастью, еда оказалась в порядке, даже распакованная ради котенка колбаса и печенье в бумажной пачке. Ими Валя и поужинала: оказавшись в тепле и уюте квартиры, она почувствовала себя ужасно уставшей за день, потому ничего, кроме бутербродов с колбасой, готовить не стала.

Под чай с печеньем она попыталась, было, почитать, чтобы расслабиться перед сном, но поймала себя на странной мысли, что книжки по сравнению с ее сегодняшними приключениями кажутся скучными, причем любые. И, отложив книгу на тумбочку и выключив свет, уснула, перебирая в памяти совершенно невероятные события этого дня.

 

Наутро книги на тумбочке не было, и Валя прежде всего побежала проверять на месте ли шарик, вдруг и он пропал. Но он спокойно лежал в вазочке, и можно было позавтракать, а потом неторопливо съездить на море, отложив чудеса на потом. Само море и так было чудом, так что это был выбор из двух лучших. Но как только Валя накупалась и ощутила, что морем сыта, она вдруг испугалась, что шарик сегодня может и не работать. Быстро забежав к Кате, она переоделась и, повесив сушиться мокрые вещи, прихватила рюкзак, в котором не было ничего, кроме кошелька и фотоаппарата, выдвинулась на прогулку по городу. Шарик, разумеется, тоже снова был с ней, в кармане.

Троллейбус до центра города, на который она села, шел неторопливо, но и ехать было недалеко. Валя рассматривала проплывающие в окне виды сквозь шарик, но поначалу ей не попадалось ничего особенного. Только один раз мелькнула женщина с ярко-оранжевой, похожей на языки пламени, торчащей во все стороны прической и в платье из ярких разноцветных лоскутков. Без шарика она тоже была рыжей, но совершенно обычной, в простом сарафане в цветочек, а волосы и вовсе оказались аккуратно завязаны в тугой пучок. А потом, сразу после следующей остановки, Валя увидела глаза в стене. Их был десяток, разного размера, и они все постоянно блуждали внимательным взглядом по сторонам, но как только их увидела Валя – глаза в ответ все разом уставились на нее. Она ойкнула и испуганно убрала шарик, так и не успев разглядеть причудливый светящийся фиолетовым узор, вьющийся по стене вокруг глаз. Без шарика дом выглядел просто оплетенным диким виноградом.

Сейчас она просто смотрела на улицы, проплывающие мимо дома, оплетенные виноградом, которые становились все зеленее и почему-то не могла вспомнить своего имени. Впрочем, это ее не очень сильно занимало, важнее было не пропустить свою остановку, она была скоро, но не прямо сейчас. Но наконец она показалась, та самая: один огромный лист, в котором трепетно цвели сиреневые цветочки, нависающий над корнем-скамейкой. Она сошла с ездовой улитки, встряхнув головой и пошла к дерево-дому за углом.

Улитка медленно уползала вдаль, но она не провожала ее взглядом. Зачем она так долго здесь не была, почему не приезжала столько времени – она тоже не помнила. И это тоже было не важно, уже не имело значения. Главное, что теперь она была здесь, и сердце трепетало в радостном предвкушении. В голове маячило смутное воспоминание: лето, отпуск, море – ощущение было похожим, только еще лучше. На море ездят ненадолго, а сюда она приехала насовсем. У нее наконец-то получилось.

А главное – дома ее ждали.

– Я ждал тебя, – сказа человек малиновыми глазами и белыми крыльями, поцеловал руку и пустил в дом. – Тебе, наверное, нужно многое объяснить, но главное – я тебя ждал.

 

 


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 2. Оценка: 4,00 из 5)
Загрузка...