Художник и русалка

Художнику не везло  с девушками.

Конечно, он был начинающий но вполне обеспеченный заказами и деньгами фотограф, но с противоположным полом ему не клеилось.

Бывали непродолжительные интрижки с модельками, которые заканчивались через пару месяцев неожиданной, но такой обычной, изменой модельки, или же его новым увлечением новой «феей».

Это расстраивало художника, и он на несколько дней впадал сначала в депрессию, потом меланхолию, потом начинал ходить к специалисту: психотерапевту.

Один раз дошло даже до спеца по транссёрфингу.

Ушлый малый брал по пять тысяч за приём и внушал пациентам, что мы – это то, что мы думаем. А наша жизнь – есть только результат наших прошлых мыслей.

- Вы должны осознать и обдуманно принять одну простейшую идею, - твёрдым голосом вещал Профессор (так специалиста официально называла секретарша): что мы есть не простые трансцендентные сущности, части  великого Ничто, как учат некоторые религии, а что мы все – это магниты, притягивающие своими мыслями вещи, явления и других людей в том числе.

После этого заявления Профессор обычно обводил зал внимательным, строгим, но в то же время и каким-то расслабленным взглядом. В уютном воздухе офисного помещения, заполненного столами цвета лазурит, куллером с водой и шкафами, наполненными пустыми папками Corona, обычно после этих его слов повисала тишина.

По окончании пятого сеанса Художник уверовал в действенность транссерфинга как новообращённый католик времён крестовых походов веровал в необходимость освобождения гроба господня от власти неверных.

В общем, Художник твёрдо решил найти любовь всей своей жизни.

Вот только как это сделать и где он понять пока не мог.

 

Неделька выдалась жаркой. В Москве стояла тридцатиградусная жара. Ещё и заказы сыпались как из рога изобилия, и художнику было совсем не до любви.

В один из дней, кажется, это был четверг, Художник отправился на Патриаршие. Время не было ранним, что-то около одиннадцати утра. Заказчик хотел провести сессию на берегу одного из трёх озер, составляющих водную систему.

При предварявших сессию переговорах было решено не останавливаться на главном, запертом между Малой Бронной и Большим Патриаршим переулком, озере, а  сразу исследовать так называемое Малый Патриарший Пруд, расположенный к северу в пятистах метрах на предмет правильного угла падения солнечного света и  тому подобной лабудени.

Это было пожелание заказчика. Если честно, Художник никогда не слышал о Малом Патриаршем, хотя и прожил всю жизнь в пределах Садового кольца.

Что ж, с Заказчиком не поспоришь, особенно когда он готов платить на одну фотосессию сто пятьдесят тысяч. И это-то буквально за три часа работы в поле! Ну и обработка, конечно.

Художник не сразу нашёл нужное место.

Сначала он блуждал между Большим Патриаршим и Ермолаевкими переулками, два раза пересёк Малый Козихинский, потом направился к Поклонному кресту.

Солнце стояло высоко и воды озера отсвечивали зелёным, когда Художник неожиданно для себя набрёл на него.

«Как же здесь много птиц! - первым делом подумал Художник: а какой же он запущенный!»

Действительно, Малый Патриарший пруд больше был похож на болотце: по его берегам уверенно раскинули ветви ивы, росли осока и камыш, на середине довольно большого водоёма возвышался илистый остров, тоже заросший травами, по середине которого высилась одинокая осина.

«Как я вообще сюда попал? – случайно задался вопросом Художник, - и почему этот пруд называют Малым? Он же раз в десять больше того, на Бронной..»

Художник был рассудительным молодым человеком, и мысли о несуразности показавшегося вида довольно быстро  отошли на второй план, после звонка Заказчику и образе солидного гонорара, который вызывал в сознании Художника его голос.

- Да. Да. Я всё понял. Да, место живописное. Свет сейчас идеален. Если завтра не будет облаков, можно отснять всё часа за три. Да. Нет, на сайте пишут – безоблачно.

Закончив разговор, Художник решил сделать несколько фото на зеркалку.

 

Подобраться к линии воды было не так-то  и просто: берегу густым слоем росли камыши.

Но, немного изловчившись, Художник продрался-таки через дремучую растительность и присел у самой кромки. Представшее пред ним зрелище впечатляло. С точки, которую он занял, не было видно ни одного жилого дома. Если направить объектив на островок в центре пруда, то фото получались – чистый Пермский край, ну или Карельский перешеек. Ощущение удалённости места от центров цивилизации дополняла странная для центра Москвы тишина, вернее отсутствие звуков города. Художник слышал только негромкое поквакивание водяных жаб, шелест крыльев проносившихся рядом с объективом стрекоз, да шум ветра, разгонявшего небольшие волны по глади озера.

Увлечённый работой Художник не сразу заметил, что за ним наблюдают.

Чувство, что он находится под чьим-то внимательным взглядом, появилось одновременно с сигналом зеркалки о том, что батарея разряжена: Художник смотрел на экран с мигающим индикатором и  почувствовал чьё-то незримое пока присутствие.

Он обернулся в ту сторону, в которой, по его мнению, находился наблюдатель. Но из-за солнечного зайчика, игравшего на волнах, сначала смог различить только силуэт стройной девушки.

Она сидела прямо на песке. Если, только, тот кусок ила, который по неизвестной причине оказался не заросшим буйными травами, скрывавшими почти всю остальную окружность пруда, и высохший на солнцепёке, можно назвать песком.

У неё были длинный и стройные ноги, рыжие, вьющиеся и густые волосы, закрывающие обнаженный грудь. Девушка приятно улыбалась.

- Привет! Ты фотограф? – крикнула она.

Художник немного смутился, сам не зная от чего. Ему много раз доводилось проводить съёмки обнаженных моделей, иногда даже и с продолжением.

- Да. Я выбираю место для съёмки! – так же криком ответил он. До девушки  было не меньше двухсот метров.

- Это на моём-то пруду? – всё с той же приятной улыбкой, жмурясь от светившего прямо в глаза солнца, прокричала девушка: а спрашивать разрешение у меня кто будет? Идём ближе. Я хочу тебя рассмотреть.

Девушка  сделала приглашающий знак рукой, полуприлегла на песок, отперевшись на локоть правой руки. Но взгляд с Художника не отводила.

Ноги Художника сделались ватными от долгого сидения на кортах. Он встал и пошатываясь стал пробираться через густую зеленую поросль.

Через несколько минут он казался на бережку, рядом с девушкой.

- Привет, я Хлора, - улыбнулась девушка и протянула руку для пожатия.

Движение было очень лёгким и непринужденным, но из-за того, что ей пришлось сменить позу, волосы, секунду назад почти непроницаемо накрывавшие правую грудь, сместились ближе к центру и Художник невольно увидел приятную округлость второго с половиной размера.

Девушка перехватила взгляд Художника, ещё сильнее улыбнулась, никаких замечаний сделано не было. Только на её бледном лице показался румянец.

- Садись рядом, - Скомандовала она и потянула с силой за руку. Художник неловко бухнулся на берег, даже ближе чем этого хотел.

- Так как тебя зовут и что за сессию ты хочешь провести на Моём озере? – не отводя пристального взгляда голубых и с зелёным глаз, спросила Хлора. Девушка сделала вполне уловимое ударение на слове «моё» и Художник, почему-то почувствовал себя еще неудобнее.

- Я Алекс. И мы хотим провести съёмку в стиле художника Васнецова, ну знаешь, сестрица Алёнушка сидит такая на бережку озера и оплакивает своего братца Иванушку, который как будто недавно потонул. Но вся фишка, чтобы на фоне были Патриаршие. Вернее, даже не они как таковые, а вообще – Москва. Такое техно-фолк.

- Ага, слыхала я про того Иванушку. Только не спас он свою сестру. Зажарила его ведьма и со всеми косточками за ужином съела, - грустно, но с каким чертёнком в глазах ответила Хлора: а Алёнушка так и осталась в пруду, превратилась в русалку.

- Это, по-моему, какая-то другая сказка. Но я точно не знаю, - неуверенно произнёс Художник.

- Да, наверное, - Девушка быстро сбросила с себя всю грусть и продолжила: знаешь, Алекс, я вообще-то тут рядом живу и часто выхожу на этот берег позагорать, только вот загар меня не берёт, смотри, какая я бледная!

Девушка вскочила и покружилась перед Художником.

Тот ещё раз отметил про себя, что у девушки прекрасная фигура: тонкая талия, длинные ноги и большая грудь. Ещё он подумал, что при таких данным, а ростом она была не меньше ста семидесяти восьми – рост самого Алекса, она прекрасно могла бы участвовать в коммерческих съемках.

- Послушай, Хлора, немного отойдя от странного оцепенения, которое почем-то навивала на него девушка, Художник спросил: а ты не хотела бы поработать моделью?

- Я?! – девушка игриво и деланно рассмеялась, - ну что ты, Алекс, у меня даже и школьного то фотоальбома нет! Я вообще ни разу не фотографировалась! Это, знаешь, не моё.

- Как не твоё? – с жаром затараторил Художник: ты же прирожденная модель. Посмотри, какие у тебя данные!

Он встал, поднял за руки девушку с песка,  и начал пристреливаться почти севшей зеркалкой, иногда прося сменить позу.

Фотографии получались что надо! Хлора выглядела божественно! И сама об этом она знала, девушка была очень фотогеничной.

Уже через десять минут Художник понял, что втрескался по полной.

Девушка улыбалась и, будто чувствуя это, подходила ближе к Художнику до тех пор, пока ее губы не уткнулись в объектив и Алекс больше не мог снимать.

Он робко, и только чуть-чуть, смутно понимая, что сейчас произойдёт, опустил объектив и девушка страстно поцеловала Художника в губы. Их языки сплелись и они ещё бы долго так стояли, прижавшись друг к другу, если бы девушка не опустилась на песок, легла на спину и не поманила Алекса к себе.

Через минуту Художник потерял над собой контроль, а то, что происходило в последующие полчаса он осознавал хоть и очень ярко, чётко и полно, но всё равно не отдавал себе отчёт, как же такое может быть!

Хлора была волшебна. Она почти гипнотически раскачивалась взад и вперёд, когда была сверху. В эти минуты Художник терял связь с реальностью и мог концентрироваться только на мерном движении её упругой груди, или на том, чтобы страстно облизывать её соски.

Когда же он был сзади, девушка кричала так, что, казалось, вылетят стёкла в соседних домах.

В тех домах, которые должны окружать пруд. Да только никаких домов округе не было. На многое многие километры стелился вековой старый лес и чащоба.

 

Когда всё закончилось, и Художник снова открыл глаза, Хлора лежала рядом на боку, оперевшись  на локоть. Она с игривой улыбкой смотрела на него.

- Я думала, что ты заснул. – девушка провела холодной ладонью по виску Художника.

- Да, это как сон! Я в раю, милая, - с чувством произнёс Художник. Его губы и язык высохли, а голос был как не его.

- Мне кажется, - робко продолжил он, - нет, я в этом уверен! – уже с чувством сказал Художник, - я люблю тебя! Я очень влюблён! Со мной никогда ещё такого не случалось! Ты прекрасна, Любимая!!

Голос Художника задохнулся от нахлынувшего на него чувства и сухости.

Девушка улыбнулась ещё слаще:

- Знаю, милый! Так и должно быть! Как же иначе?

Она села рядом, обхватив руками свои длинные ноги, потом перевела взгляд на спокойную гладь озера.

- Знаешь что, милый?! Пошли купаться! – неожиданно предложила она.

Мысль искупаться показалась Художнику своевременной, он изнывал от полуденного зноя, его мучила жажда.

- А давай наперегонки! – засмеялся Художник и побежал к воде.

Художник, конечно же, победил и бухнулся первым в зелёное зеркало пруда с разбегу.

Дно очень быстро уходило далеко вниз, Художник отметил про себя, что не думал, что озеро так глубоко.  Очень скоро ему пришлось активно работать руками и ногами, чтобы держать голову над поверхностью воды.

Девушка неспешно спустилась в воду, покачивая приятной округлостью бёдер, она  изящно подплыла к Художнику. Её движения были стремительны и отточены как у пловчихи.

- Если ты любишь меня, то должен остаться здесь со мной. – спокойно, совсем не запыхаясь,  произнесла девушка, обнимая за шею Художника: Ты согласен, милый?

Последний вопрос девушка произнесла так чувственно и нежно, что Художник просто не мог отказаться.

Не совсем понимая о чём именно спрашивает его русалка, Художник замотал мокрой головой в знак согласия и потянулся к губам девушки, чтобы продолжить и без того приятный день.

 

Что-то сильное ударило Художника снизу между ног, он рефлекторно сделал движение назад, пытаясь отгрести подальше от причинившего боль предмета, но девушка слишком сильно, пожалуй, даже сильнее, чем от неё можно было ожидать, держала Художника за шею.

Через мгновенье она потянула его вниз.

Борьба была короткой. Скоро Художник выпустил последний пузырь воздуха из лёгких. Лицо его застыло в безмятежном спокойствии мертвеца.

Русалка отпустила Художника, когда его тело опустилось на илистое дно и, сделав два или три движения мощным хвостом, воспылала наружу.

Она неторопливо вышла на берег. День клонился к вечеру. Девушка отжала уверенным движением сильных рук остатки воды из плотных волос и притихла.

Почти не мигая Хлора неподвижно сидела, изломав сутуло прямую спину,  и молча смотрела на гладь воды. Время потекло быстрее.

Когда же вечерня прохлада опустилась на Патриаршие, над озером раздался громкий крик.

Так может кричать убитое горем существо, или смертельно раненый зверь.

Русалку  распирала острая боль утраты. Она рыдала, билась, рвала на себе прекрасные рыжие волосы:

- Зачем? Зачем же ты умер? – непонимающе кричала она.

У самого дна зелёного озера безмолвно лежал с покойным лицом её любимый Художник.


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 4. Оценка: 4,00 из 5)
Загрузка...