Город, который забыт

Кварталы бедноты в Рабенбурге, как обычно, гудели подобно пчелиному улью. Они разбухли, надулись, впитывая в себя людской поток и струи дождя, что не прекращался с самого утра. Еще немного - и вся грязь, пороки и мерзость прорвутся наружу, затопив Рабенбург и земли окрест. Тилль спешил. Запыхавшись и рискуя поскользнуться, мальчик несся по улицам и переулкам, подворотням и дворам, то и дело оглядываясь. Он знал, что погоня близко. Они шли по пятам, за ним, точно зная, что в этот раз не упустят. Только бы успеть!..

Еще один поворот, и главная извилистая улица трущоб, Змеиная утроба, встретила Тилля шумом, руганью, смехом и вонью старых тряпок. Несмотря на проливной дождь, торговля не прекращалась ни на минуту. Мрачного вида продавцы сластей и булок тащили деревянные лотки, что висели на ремнях, старых и стертых, перекинутых на плечи. Они не обращали никакого внимания на то, что от воды их товар разбух и пропитался насквозь, роняя сладкие капли сиропа на мощеный тротуар. У бордюров расположились и другие торговцы - в Змеиной утробе продавалось все и по самым низким ценам. Не обращая внимания на непогоду, люди толкались и шумели, выбирали новую одежду, еду или всяческие безделушки, спорили и мирились тут же. Тилль, словно крыса, сновал между ног взрослых, прижав к груди руки. Он очень старался не повредить свою ношу, держа ее между ладонями, скрыв от жадных глаз толпы трущоб. Мальчик оглянулся. Погоня не отставала ни на шаг, они шли по следу словно псы, расталкивая недовольных прохожих. Тяжело, с присвистом дыша, Тилль прибавил скорость. Больше всего на свете он боялся случайно раскрыть ладони, выронить ношу или, напротив, слишком сильно сжать ее и раздавить. Ее не должны отнять. Ни в коем случае. Даже под страхом смерти. Мальчика хорошо знали в определенных кругах Рабенбурга; его прозвали Тилль Вприпрыжку за веселый нрав и смешливость. Сейчас, однако, парнишке было не до смеха. Ему и раньше приходилось улепетывать от погони, но теперь все стало по-серьезному. Оплеухой не отделаться.

Заметив нужный поворот, Тилль резко свернул направо и ворвался в очередную подворотню. Он проскочил между двух сплетниц-хозяек, обсуждавших последние слухи, и выбил корзину с бельем из рук одной из них. Под аккомпанемент проклятий и криков мальчик бежал между приземистыми домами, старыми и грязными. Они напоминали ряды нищих, протянувших дрожащие ладони в ожидании милостыни. Перед Тиллем выросла облезлая кирпичная стена. Тупик! Но мальчик знал, что делает; аккуратно сжав один кулак, так, чтобы внутри оставалось место, он сунул руку за пазуху и извлек маленький ключик на цепочке. Подошел к двери, желтевшей ближе всех к тупику. Еще раз он бросил взгляд назад, на вход в Змеиную утробу - эхо шагов приближалось, странный шум шел с улицы, как будто кто-то начал драку. Они близко. Тилль решительно вставил ключик в скважину и провернул трижды. Дверь подалась и распахнулась, пропуская мальчишку в темное помещение, населенное только пылью да старыми воспоминаниями. Захлопнув за собой дверь, мальчик взбежал по скрипящей лестнице на второй этаж. Вот она - нужная комната! Тилль вошел в нее, полагаясь только на память и ориентируясь на ощупь, и запер тем же самым ключиком.

Тилль Вприпрыжку прислонился спиной к стене и сел на пол, чтобы хоть немного отдышаться. «Нет», - подумал он, - «не время отдыхать». Мальчишка распахнул окно, впустив влажный, тяжелый и смрадный воздух. Капли дождя с любопытством стали запрыгивать внутрь, брызгами покрывая веснушчатое лицо Тилля. Мальчик опустился на колени перед окном и приблизил ко рту сжатый кулак.

- Город, которого нет. Город, который забыт. Призрак утерянных лет. Магов спасительный скит. Лети к нему - знаешь, к кому - и передай мои слова. Город существует. Глубоко под землей. Недалеко от...

Мальчик шептал все тише и тише, пока не умолк совсем. Всхлипнув, он медленно разжал пальцы; крупный мотылек, невероятно красивый и грациозный, вспорхнул с его руки и медленно стал приближаться к окну. Серебряное сияние окутывало его трепещущие крылышки, и с каждым их волшебным взмахом сверкающая пыльца опускалась на пыльный, грязный пол. Небесное свечение мотылька озарило кривые стены и полуразвалившуюся мебель. Мальчик резко повернулся - на лестнице дробью застучали сапоги.

- Скорее! Ну же, улетай!

Мотылек будто услышал Тилля и одним быстрым рывком вылетел в открытое окно. Струи дождя огибали его, обходили стороной, словно боялись намочить тонкие серебряные крылья. Сияющей точкой мотылек скрылся за темными крышами и печными трубами домов. Мальчик развернулся, все еще стоя на коленях. Секунду дом окутывала тишина, а потом с треском дверь комнаты слетела с петель, пропуская внутрь двух крупных мужчин с фонарями. Темные плащи, высокие шляпы, не менее высокие сапоги и гордо задранные кверху встопорщенные усы. Сомнений не оставалось; Тилль знал, на что идет, передавая сообщение. В руках охотники сжимали шпаги с довольно-таки широким клинком.

- Тилль Сиверберг! - громогласно объявил один из мужчин, потолще; к его рукаву, на плече, был приколот эдикт лорда-регента, промокший и оборванный, но с еще целой печатью. - Ты обвиняешься в использовании магии, а также помощи другим магам и чародеям города, что повлекло за собой...

Тилль не слушал. Крепко зажмурившись, он сложил ладони так, будто молился одному ему известным богам.

- Город, которого нет. Город, который забыт. Призрак утерянных лет. Магов спасительный скит...

- ... наказание - смерть!

С угрожающим криком охотник взмахнул шпагой. Тилль открыл глаза, светящиеся магией, и посмотрел на чистое лезвие, покрытое капельками дождя.

 

***

 

Колокольчик тихонько звякнул, спеша предупредить о новом посетителе. Шум дождя на секунду ворвался в магазинчик, но тут же затих, притаившись за закрытой дверью. Худощавая фигура охотника за магами длинной тенью выросла перед продавцом; свет в лавке специально притушили, чтобы не беспокоить товар - торговец разглядел бледное лицо посетителя, только когда он подошел почти вплотную. Приветливое выражение лица сменилось раздражением и разочарованием. Снова он.

Охотник снял шляпу и стряхнул капли на пол, привычно оглядывая лавку. Он бывал в ней едва ли не каждый день - раз за разом с одним и тем же визитом. Он точно знал - что-то с торговцем нечисто. Он был связан с магией так или иначе, и Каин Регшпринг чуял это. Ему даже казалось порой, что вдохни поглубже - и захочется чихать от магической скверны, что витает в спертом воздухе магазинчика.

- Доброго вечера, мистер Фальтер.

- Надеюсь, у вас он был не хуже, мистер Регшпринг, - ответил торговец.

Голос его напоминал кусок сладкого торта из доброжелательности, покрытого глазурью раздражения и неприязни.

- Не жалуюсь, не жалуюсь. Знаете, у нас ведь сегодня довольно удачно сложились дела, мистер Фальтер. Поймали мага, да еще какого! Верткий... был.

- В самом деле? - продавец не повел и бровью, смахнув пылинки с прилавка.

- Даже не спросите, кого именно схватили?

- Почему вы думаете, что мне не все равно?

Регшпринг только улыбнулся, проведя рукой по длинным жиденьким волосам. Он почувствовал под пальцами лысину на самом затылке и поспешил снова прикрыть ее шляпой - несмотря на все то, с чем охотнику приходилось сталкиваться за годы службы, он панически боялся облысеть и никому не хотел показывать столь позорное «пятно» на репутации. Не обратив внимания на вопрос торговца, охотник продолжил:

- Всего лишь мальчишка. Мои подчиненные загнали его в тупик, да там, прямо в брошенном доме, и настигли. Заперся в одной из комнат, сидел да молился, а глаза - представьте себе - так магией и светятся! Мощным чародеем был, значит… Даже не пытался доказать невиновность.

Охотник прервался и, заложив руки за спину, стал ходить кругами по маленькой лавке. Удивительный товар занимал все свободное место на бесконечных полках и прилавке - банки всех возможных размеров, тщательно протертые от пыли и отчищенные от грязи, в которых порхали мотыльки. Каких только не было - размеры на любой вкус, даже самый притязательный. Регшпринг не мог себе представить, кому когда-либо мог потребоваться живой мотылек, за который не жалко отдать несколько монет, но и к лицензии Фальтера не придерешься - все по букве закона. «Раз на плаву, значит покупают, верно говорю?» - беспечно отмахивался напарник Каина. Но охотник знал, что не так-то этот Вергилий Фальтер прост. Несмотря на невероятную загруженность делами, командир корпуса охотников на магов неизменно находил десяток минут, чтобы заглянуть в лавочку на самой окраине района бедняков и Змеиной утробы.

Регшпринг с отвращением разглядывал крупного мотылька в пузатой банке. Охотник убеждал себя, что это всего лишь отвращение; по правде говоря, он не мог преодолеть в себе старые суеверия и просто-напросто боялся мотылька. Тот спокойно сидел в своем обиталище, расправив крылышки; на спине насекомого, прямо на пучке черно-красных волосков, красовалось белое пятно в форме раскрытой ладони. Пагубник. Эти мотыльки считались вестниками беды, зовущими несчастья - горожане, заметив такого поздним вечером на стене дома, спешили согнать насекомое и мчались в церковь, замаливать грехи перед Всевышними. Оставишь такого мотылька сидеть на доме - готовься к плохим новостям. А уж если подобная тварь сядет на человека… Видимо, пришел смертный час бедняги. Регшпринг вздрогнул и хотел было сплюнуть, но вспомнил, что находится в лавке. Он развернулся к терпеливо ожидающему торговцу и внезапно сказал:

- В общем, парнишку того на месте мои люди и зарубили. Да и поделом ему. Магов надо крошить, мистер Фальтер, крошить безжалостно, иначе не видать нашему родному Рабенбургу ни мира, ни процветания, ни счастья.

Он жадно всматривался в точеное лицо Вергилия, едва освещенное слабой свечой на прилавке. Ждал реакции. Не дернется ли бровь? Не скривятся ли губы? «Ну же, ты ведь знал мальчишку - покажи мне это!» - носились мысли в голове охотника. Но Фальтер только пожал плечами. Он устало вздохнул и указал широким жестом на полки:

- Ценю вашу словоохотливость, но, может, все-таки подумаете над покупкой? Вы, знаете ли, отнимаете у меня клиентов. Люди боятся охотников, даже если они сами не маги. Скажите начистоту - зачем вы приходите? В одно и то же время, изо дня в день... Чего вы ждете? Что хотите найти?

Охотник снова приблизился и вперил взгляд в серебряные глаза Фальтера. Вергилий походил на кого угодно, но только не на простого продавца, пусть даже и мотыльков; держался он статно, гордо, как человек благородных кровей, хоть и старался показаться простым жителем бедняцкого квартала. Чистые волосы волнами падали на плечи, и Регшпринг был готов поклясться, что среди черной гривы прятались красные пряди.

- От ваших глаз несет колдовством, мистер Фальтер, - почти пролаял охотник. Он шумно втянул воздух в ноздри. – Каждый мотылек, каждая банка здесь пахнут запретной магией. Пахнут преступлением. Говорите что угодно, приводите какие угодно доводы, но я знаю, что вы нечисты на руку, мистер Фальтер. Я буду приходить сюда до тех пор, пока вы не допустите хотя бы малейшую оплошность, пока я не замечу что-нибудь мало-мальски подозрительное в документах или вашем поведении. И тогда – уж поверьте – я зарублю вас на месте. С радостью и облегчением, что на одного паршивого мага стало меньше. У меня тут, в мешочке на поясе, - глушитель магии; только попробуйте выкинуть какой-нибудь трюк. Никому в здравом уме не придет в голову продавать мотыльков! Они никому не нужны!

Вопреки ожиданиям, в глазах Вергилия не читалось ничего – ни страха, ни вызова, ничего такого, что можно было бы посчитать провокацией. Торговец медленно проговорил:

- Если вы не знаете, как их использовать, мистер Регшпринг, это не значит, что не знает никто. Если позволите, у меня много дел. Покупайте мотылька или дайте мне работать.

Еще несколько долгих мгновений охотник буравил торговца взглядом, но, в конце концов, хмыкнул и развернулся на каблуках.

- Завтра я снова приду, мистер Фальтер. Удачной торговли.

- Не простыньте под дождем.

С грохотом захлопнув за собой дверь, Регшпринг вышел под усилившийся дождь, буквально кипя от злости. И сегодня проклятый мерзавец не раскололся! Подперев спиной стену ближайшего дома, Каин угрюмо уставился на магазинчик. Он барабанил пальцами по эфесу шпаги в нетерпении, но, по природе настырный, не хотел уходить вот так сразу. Дождь быстро намочил одежды охотника, и капли воды поползли по спине, нагоняя мурашки.

Вергилий позволил себе вздохнуть. Он терпеть не мог визиты худощавого Каина и искренне радовался каждый раз, когда за ним захлопывалась дверь, неизменно с такой силой, что гремели банки и несчастные создания ночи в них испуганно взмахивали крылышками. Едва Регшпринг отошел подальше, унося за собой глушитель магии, серебряные глаза Фальтера разгорелись с новой силой, источая сияние ничуть не слабее свеч на прилавке. Торговец знал, что сразу охотник не уйдет. Вслушиваясь в барабанную дробь дождя, он подошел к окну и слегка отодвинул шторку. Так и есть – стоит у стены. Насупился и ждет под светом старого городского фонаря. Спустя несколько минут ему, видимо, надоело мокнуть под дождем, и охотник махнул рукой. Как ночная тень, он заскользил прочь от Змеиной утробы, только чтобы вернуться опять с новым днем.

Вергилий озарил себя жестом, какой маги всегда использовали, чтобы почтить павших соратников. Он прошептал про себя молитву, прося у бога звезд защиты невинной души погибшего Тилля.

- Это ты виноват. Смерть мальчика не входила в наши планы! Они зарезали его прямо там, не разбираясь, и все из-за того, что ты хотел узнать старую легенду! – фигура, скрываясь во тьме лавки, стояла в самом дальнем углу, скрестив на груди руки.

- Знаю. И мне воздастся за это на космическом суде. Единственное, что я могу сделать – достичь цели. Чтобы смерть бедолаги не была напрасной.

Вергилий наклонился и посмотрел под прилавок. Там стояла одна-единственная банка, практически круглая, закупоренная пробкой с проделанной в ней отверстиями. Внутри неестественно медленно порхал серебряный мотылек, оставляя за собой следы искрящейся пыльцы.

 

***

 

В Рабенбурге слухи распространяются быстро, особенно в квартале бедноты; про убийство Тилля Вприпрыжку вскоре не судачили разве что уличные собаки. Горожане охали и вздыхали, даже те, кто никогда Тилля и не знал. Парень оказался сиротой, поэтому в последний путь его провожала только толпа жителей всех мастей и расцветок - от домохозяек и торговцев до бандитов и карточных шулеров. Вергилий тоже стоял в толпе, у самой могилы, глядя серебряными глазами на горсти земли, что сыпались на простой гроб. Охотники на магов, те самые, что зарубили ребенка, стояли в тени подворотни поодаль и посмеивались, глядя на сборище оборванцев. Те отвечали им злобными взглядами, и самый толстый охотник жестами их подзывал. Он самодовольно скалился и всем своим видом показывал, что всем будет только хуже, если они решатся вступить в драку.

Доброволец из толпы вышел вперед и начал читать молитвы богам для упокоения души мальчика. Но Вергилий не слушал - он думал о тех словах, которые передал мотылек. Ему тоже доводилось читать легенды о пропавшем городе, но официальная история гласила, что это корпус охотников не оставил от него камня на камне и сравнял с землей. И у Фальтера, как и других жителей Рабенбурга, никогда не появлялось повода в этом сомневаться - до сегодняшнего дня. Вергилий размышлял. Если город находится под землей, как сказал мальчик, то это - не дело рук охотников. Что за темная сила могла унести в недра планеты последнее пристанище магов? Или сами маги сделали это, чтобы спастись от лорда-регента, его ручных псов-охотников и эдиктов? Скоро правда всплывет на поверхность.

Вергилий, прокладывая путь через толпу, пошел назад, в Змеиную утробу. Его магазинчик стоял закрытым, и возле уже терлась долговязая фигура. Сжав зубы, Фальтер подошел ближе, гремя ключами. Блеск глаз померк под мощью глушителя магии.

- Доброго дня, мистер Фальтер, - елейным голосом произнес Каин. – Никак, отлучались?

- Сегодня похороны того мальчишки, которого ваши ребята убили давеча. Вы мне сами сказали. Весь квартал собрался посмотреть.

- И что, интересно?

Не поняв глупого вопроса, Вергилий повернулся к Регшпрингу. Тот жадно выискивал любые признаки злости, обиды, горечи - хоть чего-нибудь. Но светлые глаза мистера Фальтера оставались бесстрастными.

- Не понимаю, о чем вы, мистер Регшпринг. Вы снова пришли уличать меня в магии или хотите купить мотылька? Рановато.

- Нет, сегодня я хочу посмотреть, кто посещает ваш магазин. Провести, так сказать, анализ покупателя. Как вы наверняка знаете, за любые сделки с магами у нас тоже предусмотрено существенное наказание и штраф. Я уверен, что встречу у вас сегодня пару темных личностей. К сожалению, у меня не так много свободного времени, поэтому я не могу остаться настолько долго, насколько хотел бы. Но, тем не менее... - Каин вошел в лавку вслед за торговцем, и Вергилий стал зажигать свечи, ориентируясь на ощупь, - посмотрим, не продаете ли вы своих драгоценных мотыльков тому, кому не стоит.

- Воля ваша, - ответил хозяин лавки, - вот вам стул. Чувствуйте себя как дома.

Вергилий уже было отвернулся, чтобы протереть полки, но снова смерил фигуру Каина взглядом. Свечи затянули его силуэт тенями, и он походил на демона из сказок.

- Только не нужно пугать моих мотыльков. Они очень чувствительны.

Регшпринг проворчал что-то невразумительное. Время шло, а посетители все не заходили. Вергилий, однако, не показывал ни малейшей озабоченности. Едва Каин открыл рот, как звоночек мелодично брякнул, и дверь пропустила солнечный свет вместе с высокой дамой. В простом чепчике, с корзинкой в руке, она уверенным шагом подошла к прилавку под удивленным взглядом Регшпринга. Взяв банку с мотыльком, так же быстро испарилась. За ней потянулись и другие - мужчины и женщины, старики и дети, каждый покупал баночку с мотыльком и уходил прочь, заплатив и улыбнувшись Вергилию. Каин даже встал со стула от удивления, став похож на уродливую вешалку. Наконец, вошла важная старая леди, поправляя очки.

- Мисс Рихерт! - заулыбался Вергилий. - Неужели все-таки сегодня? Решились?

- Да, мистер Фальтер, - махнула она рукой и расплылась в ответной улыбке. - Все-таки этот проказник внук меня упросил! Держи, пока не передумала.

Она бросила на стол мешочек монет и взяла банку с прекрасным мотыльком. Его украшал белый мех, такой же, как на парадной мантии лорда-регента - потому его и звали корольком. Старушка ушла. Не говоря больше ни слова, охотник на магов выскочил за дверь и припустил вслед за ней, а Вергилий позволил себе усмехнуться.

- Постойте! - старая леди обернулась, увидев кричащего Каина; он показал ей на эдикт, приколотый к рукаву. - Зачем вы купили мотылька? Зачем они нужны?

- Как это - зачем? - воскликнула мисс Рихерт, буквально ткнув охотнику банкой в лицо. - Вы посмотрите, какой красавец!

В лавку Вергилия вошел следующий посетитель. Торговец ждал его - того же самого мужчину с глазами, полными укора. Того же, что обвинял его в смерти мальчика.

- Вот она, - толстая книга упала на прилавок с громким стуком.

- Не беспокой мотыльков, Ромеро, - зашипел Фальтер и придирчиво осмотрел обложку, - легко достал? Или столкнулся с... трудностями?

- Это не так важно.

Вергилий прищурился. Даже в полумраке лавки виднелась повязка на боку Ромеро. Белоснежная ткань с грязным коричнево-красным пятном засохшей крови.

- Понятно.

Вергилий наклонился и снова посмотрел на сияющего мотылька. Показал ему книгу и открыл рот. Но вместо обычных слов полилась странная мелодичная трель, не похожая ни на что; Ромеро всегда думал, что если бы лунный свет можно было расплавить в жидкость и отлить из него бусы, то щелкни по ним пальцем - и будут звенеть точно так же.

- Что он сказал? - вытянув шею, нетерпеливо спросил Ромеро.

Вергилий не ответил, открыв книгу на нужной странице. Мотылек указал ему даже строчку, в которой находятся нужные слова. Нахмурившись, Вергилий прочел про себя: «Град, именуемый Ван Вида, лежит пятью милями южнее Рабенбурга, расположившись в Низине Кровососов, куда согнали первых магов в незапамятные времена. Устроив резню, лорд-регент навлек на себя гнев разрозненных родов колдунов и ведьм со всего мира, которые объединились и отбросили силы охотников. Они основали поселение, которое постепенно разрослось в небольшой городок, ставший пристанищем всем, кто его искал. Но предатель Натан Гётнер снял заклятие, пропустив в город охотников на магов ради того, чтобы воссоединится с любимой. После страшной бойни маги заволокли мир туманом, и солнечный Рабенбург стал краем дождя и холодных ветров. В непроглядной дымке маги отступали. Чтобы не отдавать город противнику, их король, величаемый архивариусом, опустил истерзанный замок и дома под землю. С тех пор прошло много лет, и магическое искусство забыто. Маги разобщены, а город и ныне покоится под топкой землей Низины Кровососов, и только москиты летают над ним, храня старинные секреты в выпитой крови.

Город, которого нет,

Город, который забыт,

Призрак утерянных лет,

Магов спасительный скит...»

-Терпеть не могу вас, магов, - проворчал Ромеро, - я кровь пролил за эту книгу, а ты мне даже не можешь сказать, что в ней написано.

Вергилий холодно поглядел в ответ. Несмотря на ворчливость, уличный лис Ромеро ему нравился - он знал все пути и переходы Рабенбурга как свои пять пальцев, а иногда казалось, что он знает и всех жителей в придачу. Плут, хитрец и обманщик в идеально вычищенном камзоле и высоких сапогах, который готов дать какую угодно информацию, достать из-под земли любого ради горсти монет. Ромеро уже немолод; потрепывая седую козлиную бородку, он выжидательно смотрел в глаза Вергилию, гадая, сколько торговцу лет на самом деле.

- Книга сказала мне, где искать город. Дружеский совет - держись от дворца подальше... пока что. Если они узнают, что ты нам помог – казнят без разбирательства, даже пикнуть не успеешь. А мне этого не хотелось бы.

Ромеро неожиданно серьезно кивнул. Поднялся на ноги и осторожно посмотрел в окно, отодвинув штору. Ни единого охотника на магов. Ромеро бросил через плечо:

- Я начну разносить весть.

- Сколько просишь за услуги?

Ромеро пожевал губу. Тронул пальцем шрам на щеке, оставленный клеймом особо усердного охотника за магами. Его осудили пять лет назад за то, что научился магическому фокусу по выбиванию искр меж ладоней... И вместо обычного штрафа Ромеро бросили в застенки охотников, и новичок, решив выбить признание, выжег ему на щеке уродливый шрам в форме губ, к которым приложили палец. Отличительный знак приговоренного мага. Ромеро скривил лицо.

- Нисколько. Я скажу вашим бесплатно.

 

***

 

Под покровом наступившей ночи то тут, то там неясные тени стали проскальзывать за стены Рабенбурга. Полусонная стража, объевшаяся недожаренного мяса и упившаяся прокисшим вином, не обращала на них внимания; стражи, прохаживающиеся по стене с фонарями, пошатывались и едва передвигали ноги, порой надвинув шлемы на самые глаза.

- Сюда, - серебряные глаза Вергилия встречали беглецов в небольшой рощице за стенами города; маг указывал им, где собираются колдуны Рабенбурга.

Притаившись в небольшой лощине, примерно три-четыре десятка людей переминались с ноги на ногу, глухо переговаривались, не решаясь применять свое искусство так близко к городу. Все новые и новые маги прибывали в лощину, ожидая только одного - знака Вергилия идти к Низине Кровососов. Наконец, последний беглец покинул городские стены. Вергилий подошел к неприметным воротам, через которые всех выпускал с другой стороны Ромеро.

- Спасибо, друг. Идем с нами - место в новом городе найдется всем!

Ромеро окинул взглядом мага.

- Единственное, что я умею - пускать искры из ладоней. И то, это больше уличный трюк, чем магия.

- Дело не в магии. Дело в душе, Ромеро.

Уличный плут потеребил серьгу в ухе, размышляя над словами Вергилия.

- Я присоединюсь к вам позже. Иди, Фальтер. За свободу! Пусть эти псы грызут себе локти, когда стены вашего нового города встанут из земли.

Вергилий кивнул и поспешил прочь. Ромеро долго смотрел ему вслед, пока не потерял из виду. Вздрогнув, он обернулся, когда свет факелов заплясал на улице, озарив фигуру ловкача. Среди теней он казался актером на сцене, огонь будто указывал на него пальцем, срывая покровы ночной тайны. Каин Регшпринг скалился в самодовольной ухмылке, а позади него гремели легкой броней тридцать отборных охотников на магов.

- Надежные люди нашептали мне, что старая крыса Ромеро баламутит горожан, - процедил Каин, - теперь я вижу, с кем ты снюхался. Значит, я был прав, а? Мистер Фальтер не так прост, как кажется.

Ромеро быстро огляделся; бежать некуда, его практически пришпилили к стене, дернись - порубят в капусту. Он исподлобья посмотрел на Каина и улыбнулся в ответ. Ромеро всегда старался сохранять хорошую мину даже при плохой игре. Только блеф задержит цепных псов лорда-регента.

- Ты опоздал, дружище Регшпринг. Впрочем, как обычно. Мне всегда было интересно - неужели вас обучают опаздывать и приходить не вовремя? Пока что вы только позоритесь на каждом деле. Зато убивать детей горазды.

- Неплохо, седой ублюдок, - со смехом Каин обнажил шпагу, а его примеру последовали остальные.

Ромеро выхватил кинжал, но он понимал, что шансов мало в лучшем случае. Ему не позволят сбежать.

- За свободу я готов умереть хоть сейчас.

- Ну нет, «дружище», - ответил Регшпринг, спешившись. - У нас на тебя другие планы. Смотрю, клеймо тебе уже поставили... Правильно. Значит, скажешь, куда пошли маги и Вергилий. А будешь трепыхаться - получишь столько новых отметин, сколько нужно, чтобы все видели, какая ты крыса.

Вергилий шествовал впереди, указывая путь, сверяясь с книгой и припоминая слова мотылька. За ним тянулась вереница магов, похожая на бродячих циркачей - у кого-то светились навершия посохов, вокруг других вились волшебные огоньки, пытаясь отогнать мрак ночи. Они справлялись плохо, и все вокруг тонуло в черноте - даже луна спряталась за плотными облаками, пытаясь скрыть побег. Вязкая тьма расступалась с неохотой; спустя какое-то время замаячили силуэты скрюченных деревьев. Низина Кровососов отозвалась низким гудением москитов, которые даже ночью не знали покоя. Туча мошкары опустилась на магов, почуяв горячую кровь. Серьезной магией беглецы все еще опасались пользоваться, лишь отгоняя насекомых дымом и волнами жара - только трое из всех колдунов города обладали такими навыками. Вергилий обернулся и посмотрел на еще виднеющиеся из-за деревьев и небольших холмов стены Рабенбурга. Все тихо, маленькие искорки факелов стражи медленно ползают туда-сюда. Их, судя по всему, никто не заметил, и все благодаря Ромеро...

Ближе к середине ночи Фальтер встал посреди Низины Кровососов. Воздух вокруг как будто шевелился - вихри насекомых кружились в ночном вальсе, радуясь добыче, что сама явилась в их логово. Только Вергилия они облетали стороной. Насекомые чувствовали его силу и боялись. Маги выстроились в линию и сели на сырую землю, закрыв глаза. Вергилий убрал книгу. Он воздел руки к небу, а любопытная луна выглянула из-за туч, осветив лицо торговца. Лунный свет, дрогнув, потек вокруг пальцев Вергилия, заворачиваясь подобно молочно-серебристым ниткам. Обвиваясь вокруг тела мага, он переполз на ноги, а с них - вонзился в землю. Земля отозвалась дрожью, и маги открыли глаза - одинаково белые, пустые, наполненные только отражениями луны, что как будто выросла в размерах, заняв половину неба. Тучи разлетелись в стороны, пропав и растаяв в холодном влажном воздухе. Скоро в Рабенбурге заподозрят неладное, но Ромеро выиграл колдунам время - нужно успеть!

Земля задрожала сильнее, и Вергилий зашептал тайные слова ночи и ушедшего времени, которые вычитал в книге. Словно острие копья, шпиль замка Ван Вида пронзил топь и медленно пополз вверх. Вся низина шевелилась и стонала, а из-под нее, разбрасывая комья земли, показались крыши забытых полуразрушенных домов. Город обретал вторую жизнь. Вскоре он вырос мрачной горой, озаряемой лунным светом. Магическое сияние из глаз колдунов Рабенбурга испарилось, дав место удивлению и восхищению - беглецы взирали на плод своих трудов, не решаясь войти в ряды древних зданий.

- Значит, это все-таки правда!

- Наше убежище! Хватит бояться!

- Чувствуете? Сами стены здесь пропитаны энергией!

Возгласы раздавались со всех сторон, но быстро стихли. Маги переполошились; Вергилий обернулся, и они выстроились у него за спиной. Стук копыт приближался, и из-за деревьев показались первые всадники. Спутать Фальтер их не мог ни с кем. Каин шествовал впереди, сжимая в руке шпагу. Натянув поводья, он остановился в каких-нибудь двадцати метрах от Вергилия.

- Доброй ночи, мистер Фальтер! А у вас, кажется, небольшое собрание?

Вергилий молча смерил взглядом охотника. Тот нервно поглядывал на темные стены домов и замка, покрытые землей, травой и жижей топи, вокруг которой кружилась мошкара. Маги, как один, приготовились к бою, но тот самый толстый охотник на магов, что зарубил Тилля, погрозил им пальцем и, смеясь, достал глушитель. Колдуны оказались бессильны.

- Лучше сдавайтесь сразу, вместе со своей компанией, - продолжил Каин и указал на связанного Ромеро, перекинутого через седло одной из лошадей, - Ваш друг, к сожалению, еще не настолько хорош, чтобы в одиночку со мной справиться. Сказка о Ван Вида очень интересная, не спорю, но эдикт лорда-регента ясен. Никакой магии. Никаких магов. И теперь-то, мистер Фальтер, вы точно попались. Поиграли в города и хватит.

Повисла угрожающая тишина. Только гул комарья витал над магами и охотниками. Вергилий сделал несколько шагов вперед и заговорил:

- Вы столько раз приходили ко мне по вечерам, мистер Регшпринг...

Его грудь пронзил спазм, и Фальтер обхватил тело руками, опустившись на одно колено. Казалось, его сейчас вырвет - судороги охватили торговца, но он все же умудрился вытолкнуть несколько слов:

- ... так часто, что я уже привык к вашим глушителям!

Спина Вергилия лопнула с влажным хрустом.

- Вперед! Не оставляйте в живых никого! - скомандовал Каин, и всадники пришпорили лошадей. Зажмурившись, маги стояли на месте, ожидая карающего взмаха клинка. Но охотники не доскакали до них, резко натянув поводья. На двух широких крылах Вергилий взмыл в воздух, издав пронзительный оглушительный визг. Спину и плечи мага покрывал прекрасный черно-красный мех, совсем как пряди его волос. На нем неровным белым пятном красовалось изображение раскрытой ладони.

- Пагубник! Пагубник! Чур меня! - вразнобой закричали охотники. Кто-то снова бросился в атаку, кто-то пытался развернуть коня.

Глаза Фальтера сияли, как две маленьких луны. Он протянул руку в том же жесте, что был изображен на спине. Настоящая лавина накрыла охотников - поднявшись из топей, как гигантская морская волна, мотыльки облепили нападавших. Они лезли им в уши, рот, а те только отмахивались и кричали, в паническом ужасе наблюдая, как пагубники садятся им на одежду, коней, кожу. Голос Вергилия не походил ни на что - в потустороннем тембре только угадывались человеческие слова:

- Этот город - не место таким, как вы! Маги устали бояться. Мы свободны! Бегите, пока можете!

Мотыльки все прибывали, заполонив низину. С криками несколько охотников упали с лошадей, и их тут же облепили насекомые, а москиты вонзили хоботки в лица.

- Ха-ха-ха! - переливчатый смех парящего в небесах Вергилия, Отца Ночи, гулял над охотниками. - Бегите! Бегите!

Маг спикировал вниз. Каин не успел уйти - Фальтер подхватил его под руки и поднял в воздух. Тот извивался, как пиявка, с обезумевшим видом смотря вниз, на колышущиеся волны мотыльков. Его солдаты бежали без оглядки, спасаясь от злого рока и проклятия пагубников. Кружась, как в вихре, насекомые завертелись вокруг Регшпринга.

- На тебе проклятие пагубника, Каин! - прогремел Вергилий. - Проклятье! Тебе от него не избавиться!

Каин кричал. Он визжал и бился в хватке мага, пока не сорвал голос, бешено вращая глазами. Спустившись почти у самого Рабенбурга, Отец Ночи швырнул охотника в траву и понесся прочь, к Ван Вида, новому дому свободных магов. Стражи на стенах носились туда-сюда, указывая пальцами на крылатую тень в ночи. Свалившись с коня, Ромеро, как мог, прикрыл голову руками. Но насекомые облетали его стороной - они еще долго гнали охотников, предвещая беду и несчастья. Почувствовав, как хватка глушителей магии слабеет, колдуны взялись за руки, и серебряные искры засверкали вокруг города, словно призрачная стена - ни стрела, ни меч не могли пройти сквозь нее, пока маги не позволят. Облако насекомых унеслось прочь, а древнее заклятье щита окутало Ван Вида в леденящей тишине ночи. Рабенбург не спал. Увидев позорное бегство охотников и тучи мотыльков, из города через равнины и холмы змеями потянулись вереницы людей, устремившись прочь, туда, где реял в лунном свете Вергилий.

Каин бежал. Он не чувствовал ног, не чувствовал ничего, кроме всепоглощающего страха. Он даже не мог понять, несется ли он по улицам Рабенбурга или по полям севернее него. Только образ пагубника стоял перед ним, наводя ужас и сжимая сердце охотника стальной хваткой. В голове свербела только одна мысль - там, за спиной, огромное облако мотыльков гонит его дальше. Он боялся обернуться. Ему казалось, что он слышит трепыхание тысяч маленьких крылышек проклятых существ. Регшпринг бежал до самого рассвета, крича, срываясь на хрип. Взошедшее солнце отразилось от магического щита Ван Вида; не обращая никакого внимания на светило, вокруг него грациозно порхали серебряные мотыльки. Только Вергилий мог услышать их тихую песнь.


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 4. Оценка: 3,25 из 5)
Загрузка...