Он стоял среди деревьев. В чёрной рясе. Во тьме. Конечно, через густые кроны местами пробивался лунный свет, однако это были жалкие крохи. «Жалкие крохи света, но…» - эта мысль приводила его в бешенство, и она же заставляла бояться. Бояться за свою жизнь. «Жизнь – понятие смертных. Существование».

Монах прислушивался – тишина. «Ни одного шороха, скрипа, ни одного чёртового хруста». Неожиданно, во мраке загорелись жёлтые угли. Вперёд вышел, оскалив пасть, здоровый матёрый зверюга. Служитель взглянул в огонь волчьих глаз и ничего в них не увидел.

- Случайность, - облегчённо вздохнув, он пробудил в себе гнев. Волк, заскулив, попятился. Угли погасли.

- Ну хоть это у тебя получается, - раздался чей-то властный голос.

- Не случайность. Я же знал… - монах развернулся и упал на колени, - …может быть.

Позади под толстым раскидистым вязом стоял он, тот от кого не убежать. Один из поставленных самим повелителем.

- Генерал-инквизитор, кардинал… - только и смог выдавить из себя беглец.

- Как жаль, - вздохнул ставленник, - что завеса иногда даёт трещины. Через них может просочится свет. Немного, всего лишь искра, но сколько от неё вреда, когда не знаешь куда она попала.

- В Дандалк.

Инквизитор рассмеялся, а затем на его лице отразилась ярость.

Обычный человек не смог бы разглядеть этого. Он бы видел только ожившую красную тень и бледный овал лица. А может и этого бы не разглядел. Монах же видел и перекошенный злобой рот, и синие холодные, словно лютая зимняя стужа, глаза, и крючковатый нос, сейчас больше всего походившим на клюв хищной птицы.

- Ты был ближе всех к Искре, - прошипел гость, – в чей дом она проникла? А главное, когда родится этот ублюдок? Сегодня, завтра, через неделю, через десять лет?

Беглец молчал, и кардинал продолжил:

- Ты же помнишь того служителя, твоего собрата? Ты помнишь, что с ним случилось, когда он прозевал такую вот Искру?

Монах сглотнул.

- Хоть это и было давно, но ты помнишь. Разумеется, ведь тогда из-за прорвавшейся искры нам пришлось писать новую историю мира. Воздвигать новый храм. И это вышло, ох, как непросто. В те дни завеса чуть не пала. Повелитель рвал и метал. Тому недоумку до сих пор разъясняют его ошибку. Тебя ждёт та же участь.

- Нет, – отчаянно застонал служитель, - прошу.

- Надо было лучше служить повелителю.

Служитель вспыхнул огнём, который не давал тепла. На мгновение вокруг заплясали тени: кривые стволы, ветви и листья озарились золотистым призрачным светом, а корни стали походить на тянущиеся лапы каких-то адских созданий. Потом тьма вновь сгустилась.

Беглец был отправлен к повелителю, как тот и приказывал. Теперь оставалось выполнить ещё одно поручение. По лицу и одежде инквизитора пошли трещины, будто бы он был отражением в потрескавшимся зеркале. Трещины удлинялись и расширялись, пока плоть не рассыпалась, словно она состояла из мозаики, и всё рассеялось, точно ветер рассеял туман.

Генерал - инквизитор стоял на израненной земле, от которой исходил невыносимый жар. Подошвы ног обжигались даже через сапоги. Вдали ввысь уходили столбы дыма. Здесь царил полумрак. Человек не смог бы тут находиться. «А когда-то находился». Кардинал втянул носом воздух. Сердце затрепетало от того, что лёгкие наполнили запахи страданий давным-давно умерших врагов. Инквизитору нравилось это место, преддверие мира, голая теперь равнина со следами древнего сражения. В нескольких шагах от него стоял конь, точнее скелет коня. На некоторых его костях висели гниющие мясо и шкура. Конь жевал пепел, как будто то был овёс.

- У этой скотины юмор, как и у его наездника.

Наездник находился возле своего любимца. Тело его тоже гнило, а на лице были жуткие кровоточащие отметины, но он улыбался. Так улыбаются те, у кого нет никаких забот. И это было действительно так.

- О! Ваше первосвященство. Пришли спросить, как моё здоровье?

- Повелитель приказал прогуляться тебе в Дандалк.

- Только в Дандалк?

Ставленник сдержал гнев, лучше по пустякам не сориться с этим существом.

- Главное это Дандалк. Остальное… что разрешит повелитель, то и твоё.

- Он, как это не печально, не так уж меня и балует, как моих братьев, в особенности Голод.

- Ты чем-то не доволен?

Чума рассмеялся:

- Ты неплохо вжился в роль инквизитора. Ладно, мой верный друг, - обратился он к своему коню, хлопнув его по шее и запрыгнул ему на спину, - пора на пирушку.

Всадник направил своего скакуна в возникшие на равнине чёрные врата, от которых по бокам стояли два трубача, покрытых струпьями. Они играли сигнал к наступлению, прерывая его жутким кашлем. Глядя на это, инквизитор размышлял о том, как выйдет в этот раз. Тогда у них была информация поточней, и он, проливший реки младенческой крови, потерпел неудачу.

- Что будет в этот раз?

 

Двадцать лет спустя.

 

Пока ещё был день. Солнце жарило нещадно, но в скором времени светило должно было ослабеть. Они работали с самого утра. Сначала отправились в бордель. Шлюху взять оказалось, как и предполагалось, легче всего - они просто показали бумагу владельцу дома утех, и тот выдал им девку. Она, конечно, боролась: царапалась и кусалась, но чего стоит женщина против четырёх здоровенных мужчин, Мечей Инквизиции? С вдового боцмана одного из кораблей флота Его Величества вышло немного посложней: Мечи застали её дома одну. Однако ведьма, завидя их, заперлась. Пришлось выламывать дверь. На шум сбежались люди, но они только наблюдали - разумно с их стороны. При взятии жены купца самому купцу сломали руки, сына ведьмы серьёзно ранили, а после всех их доставили в Цитадель. Хотя Мечам и разрешалось не церемониться с пособниками ведьм, но Николас старался обходиться без лишней жестокости, за что его осуждали и говорили, что у него душа сопливой девчонки.

- А что нас ждёт сейчас? - думал он, подъезжая к небольшому и плохо укреплённому замку.

Симон, самый здоровый воин среди них, светловолосый великан с лицом, по которому люди ошибочно считали его человеком недалёкого ума, и Николас, невысокий, неширокий, но крепкий, с чёрными густыми волосами, спокойный, как сталь, и несущий на своих плечах ответственность Мастера Десяти, остановились у дубовых ворот. Это не было самое крепкое место, потому что стены являли собой скорбное зрелище: старые, тонкие, невысокие - человеку всего лишь нужно встать на спину коня, чтобы перемахнуть через них. Обычный замок мелкого дворянина.  Такая преграда играла на руку мечам.

- Эй, там! - Симон пнул ворота ногой. Затем ещё раз, когда ничего не последовала. После пятого удара над воротами показалась голова пожилого стражника.

- И это вся охрана, - подумал Ник, хотя ему бы радоваться, - может всё пройдёт гладко.

- Чего надо? – прокаркал стражник.

- Мы Мечи Инквизиции, – пробасил Симон, – прибыли по поручению Генерала-Инквизитора к сэру Генри.

- Я сообщу о вас сэру Генри.

- У нас есть бумага от кардинала. – добавил Николас.

– Я же…

На той стороне раздался грубый, и хрипловатый голос.

- Если тебе дорога жизнь, старик, ты спустишься и откроешь ворота.

Глаза стражника расширились, он посмотрел на тех, кто застал его врасплох, а затем, понурив голову, скрылся из виду. Скоро послышался звук отодвигаемого засова - внутри уже ждали двое мужчин с обнаженным оружием в кольчугах, поверх которых были надеты красные плащи с вышитыми на них белыми мечами. Точно такие же плащи были и на Нике с Симоном. Уолтер и Хью довольно улыбались - пока всё шло хорошо.

- Теперь проводи нас к Сэру Генри. – сказал Хью.

Стражник поплёлся вперёд.

Хозяин замка, высокий статный рыцарь принимал гостей, угощая их тем, чем был богат.  Гости усложняли дело - среди них не было значительных персон, но все имели при себе оружие. Когда Мечи Инквизиции вошли в зал, в помещении повисла зловещая тишина. Никто и никогда не ждал ничего хорошего от тех, кто служил в ордене Его Первосвященства Эдуарда.

- Сэр Генри, - заговорил Николас, подходя к столу, - мы прибыли по поручению Генерала - Инквизитора.

Симон протянул рыцарю бумагу. Тот взял её и начал читать. На несколько мгновений он окаменел. Пальцы, стиснувшие бумагу, побелели. Он прочёл ещё раз, потом вскочил, опрокинув несколько блюд и чашу с вином:

- Вы выжили из ума! Моя дочь в заговоре с дандалскими ведьмами! Двадцать лет… Сколько уже можно? Вы казнили больше ведьм, чем умерло тогда в Дандале от чумы людей.

- Мы уничтожаем не только дандалских ведьм, но и их преемников. – произнёс своим грубым голосом Уолтер.

- Дандалские ведьмы – это призраки, призраки на службе кардинала Эдуарда. Уж слишком часто неугодные ему люди оказываются в сговоре с тёмной силой.

- Ересь! – распаляясь, отрезал Хью.

Ник поднял руку, успокаивая собрата.

- Наш орден проводил расследование. У нас есть неоспоримые доказательства виновности вашей дочери. Её душа в опасности - не противьтесь воле Генерала-Инквизитора.

- Не противиться? Выдать вам свою родную дочь? Убирайтесь вон, пока я не порубил вас на части и не скормил собакам! А кардиналу передайте, что о его выходке узнает король!

- Кардиналу известно, что вы в немилости у короля. Так что никакой защиты не будет, - рыцарь нервно рассмеялся.

- Эдуард, выродок, я с тобой ещё разберусь! Вон! – крикнул он Мечам и достал свой клинок.

Неожиданно дверь в зал открылась. На пороге показалась немолодая уже дама в синем платье с воротом. Из-за её плеча выглядывала рыжеволосая девушка. Сходство с сэром Генри было очевидным. Николас направился к ней.

- Спрячься, Агнесса! – прокричал сэр Генри и попытался остановить Николаса. Симон сбил рыцаря с ног, но хозяин резво поднялся, не выронив оружия. И сталь зазвенела. Хью, Уолтер и Симон отгородили собой своего Мастера Десяти, дав тому возможность погнаться за дочерью дворянина.

Дама в синем платье самоотверженно застыла в дверях, губы у неё дрожали. Николас толкнул даму в грудь, и та упала, но, когда он пробегал мимо, схватила его за ногу. Меч, свалившись, как дуб после работы дровосеков, приложился головой о пол. Голова загудела, а в глазах стало темно. Сделав вдох, Ник ударил не глядя. Пальцы на его голени разжались. Он вскочил и помчался туда, где видел в последний раз Агнессу. Вскоре он заметил беглянку на лестнице.

- Стой! – крикнул он, не зная для чего. Николас рванул вверх по лестнице, тогда как девушка ловко метнулась в коридор, заскочила в комнату, задвинув на двери засов. Меч Инквизиции врезался в неё с разгона - дерево затрещало, тогда Николас отошёл и ударил дверь ногой. Раз, другой, третий, и засов слетел.

Агнесса замерла у окна, а её зелёные глаза были широко раскрыты. В этот момент Ник растерялся: он вдруг осознал кое-что. Чувство. Не безразличие, как всегда. Он ощутил странное тёплое шевеление в душе. Нечто похожие он испытывал к своим братьям и сёстрам.

- Ведьмовские проделки - пришла ему в голову мысль.

- Брось, Ник - ответил его внутренний голос, который он так ненавидел за то, что тот говорил всегда правду, неудобную ни для кого правду, - ты когда-нибудь видел настоящих ведьм? Не тех, кого так называли, а настоящих?

- Заткнись!

Голос замолк, но тёплое шевеление осталось. Девушка продолжала молча стоять. Невысокая, не в отца - от него ей достались благородные скулы и подбородок, а вот прелестные губы, аккуратный носик и глаза, скорей всего, от матери. Эта смесь черт, без сомнений, не могла оставить никого равнодушным, однако сейчас впечатление портили её отчаяние и страх. Но голос дочери сэра Генри не дрожал.

- Ну давайте, убейте меня! -крикнула она.

Убейте… кто же может убить свою, пусть даже почти, сестру? - само собой подумалось Николасу, и он понял, что рассудок его покинул. Он стремительно прошёл мимо Агнессы, бросив ей, - беги быстро, как можешь, - и услышал шуршание платья за своей спиной.

«Не из робкого десятка». - Ник взмахнул мечом и разбил окно. Осколки посыпались на цветы внизу. Меч выглянул наружу: кустарники, фруктовые деревья, небольшая часовенка. На миг ему показалось, что где-то сбоку мелькнул зеленый плащ или то ветер так всколыхнул листья кустов, или шпион, очередная проверка Генерала – Инквизитора, но было уже поздно - послышались тяжелые шаги. В комнату ворвался Симон. Он был покрыт с ног до головы кровью, в том числе и своей.

- Всех пришлось убить, – сказал он, прижимая одну руку к боку. – Хью тяжело ранен, Уолтера больше нет, – Симон осмотрелся, убедился, что Ник один и в смятении потребовал, – где ведьма?

-Я не успел, - проговорил Николас, – она схватила метлу и вылетела через окно.

- Через окно? – не веря словам собрата разъярился Симон, – Я едва ли не отдал богу душу. Уолтер больше не будет рассказывать свои любимые истории, а девчонка улетела через окно?

- Она улетела, чёрт возьми, Симон. Улетела.

Симон пристально посмотрел на собрата:

- Это не сойдёт тебе с рук, я обещаю. – он сплюнул и, развернувшись, отправился назад.

«Он знал, что она никакая не ведьма, но ему всё равно», - подумал Ник, глядя в спину своего брата по ордену,

- Как и тебе обычно, - едко заметил ненавистный Ником голос.

 

Солнце выглянула из-за стен города, осветив маленькие фигурки часовых, нёсших стражу. Солнечные лучи пробежали чуть больше четверти мили, наткнулись на каменный мост и ощупали собравшуюся толпу. Людей собралось много, как всегда собирается в таких случаях. В первых рядах стояли фигуры познатней, и на их лицах читались - у кого-то страх, у кого-то кровожадность. А у кого-то из них читалась и задумчивость, ведь день тому назад Мечи Инквизиции пытались арестовать дворянку, пусть и мелкую, но всё же дворянку. Её, в итоге, не поймали, хотя Симон проверил каждый угол. Но это тревожная нотка.

Чернь, естественно, составляла большую часть собравшихся. Почему бы не отвлечься от работы, когда такой повод, казнь ведьм? Командор Мечей Инквизиции, широкоплечий мужчина с тяжёлой челюстью, плащ которого был цвета золота, поднял руки к чистому голубеющему небу, призывая самого Бога в свидетели. Ник со своим Десятком сдерживал толпу слева от командора. Дворян с этой стороны не было, и чернь норовила подойти поближе к месту казни. Симон, держась подальше от своего Мастера Десяти, сверлил Николаса взглядом. «Ему есть за что меня ненавидеть», - думал Ник. Теперь он, скорей, был Мастером Девяти, а не Десяти. В этом, конечно, его вины не могло быть. Во-первых, такое уж у Мечей призвание, и смерть - нередкая гостья в их ордене. Во-вторых, это Мастер - дознаватель приказал ему не брать с собой полный Десяток. «Командор говорит, что Генерал-Инквизитор дал распоряжение провести всё, как можно бесшумнее», - сказал главный среди дознавателей. – «А это значит, что чем меньше Мечей, тем меньше внимания, прикованного к вам. Так что возьмите с собой ещё трёх человек. Этого будет достаточно - вам все равно никто не окажет серьёзного сопротивления».

Вины за смерть своих подчинённых Николас не чувствовал, но за то, что они погибли зря… это он отпустил дочку сэра Генри. Однако же, если бы ему довелось бы всё переиграть, он бы поступил точно также. И эта мысль пугала его.

Голоса крестьян, подхвативших молитву, замолкли, остался зычный голос командора.

- Эти три женщины, - показал он на шлюху, вдову и жену купца, - ведьмы.

Пока местный Глава Ордена рассказывал, что разведали дознаватели, Николас разглядывал обвиняемых: «дама утех», как, посмеиваясь, говорят в высшем обществе, гордо держала голову. Ветер прикрывал её лицо её же волосами, почти скрывая разбитые губы и подбитый глаз. В её поведении присутствовала лишь толика страха - большую часть занимала бессильная злоба. По пухлым щекам вдовы текли слёзы, она что-то шептала, наверное, молилась. Жена купца хотя и была бледна, а руки и ноги её подрагивали, в общем, держалась достойно. Все три рыжеволосые, все три зеленоглазые. «Это верные знаки связи с дьяволом». - говорят священники. Почему именно огненные волосы и зелень глаз? Ведь зелень – это жизнь. На это мастер наставник ответил бы: «Потому что зло хитро». Но Николас знал, что эти женщины - не есть зло.  Для Ника это была ещё одна рана на его душе. Казалось бы, за семь лет послушничества, за три года с тех пор как Мастер - Наставник дал ему клинок и нарёк Мечом и за два года, которые он является Мастером Десяти, Николас должен был бы стать таким же, как и Симон, Хью или Уолтер, безразличным к чужим жизням, однако ж нет, вернее, не совсем.

Ник посмотрел на раскинувшуюся от берега до берега ярдов на пятьдесят реку, на её неспешно текущую воду: «Сколько крови я пролил? Не с эту реку, но на лесное озерцо, наверняка, наберётся». Он оторвал взгляд от водной глади, поискал глазами купца. Тот был здесь, на другой от него стороне. Стоял на почтительном расстоянии от дворян. Верхняя часть туловища его было обмотана тканью. С ним рядом находился и сын. За ними расположился высокий мужчина с тёмной короткой бородкой. Ника привлек его зеленый плащ, как раз такой оттенок хорошо сливается с листвой. Незнакомец улыбнулся Мастеру Десяти, показал три пальца. «Кто это?» - призадумался Николас, – простой ремесленник, опьянённый жестокостью или это тот человек Мастера над шепотом, которого я видел в окно замка сэра Генри?». Но Меча Инквизиции вывел из размышлений командор:

- Взвесив все факты, суд принял справедливое решение. Коль души этих богомерзких женщин отданы дьяволу, то необходимо их утопить в проточной воде. Но если среди них найдётся та, что может ещё отринуть мрак, то Божьей волей мы получим знак этому, – командор кивнул палачу, – привести приговор суда инквизиции в исполнение!

Палач, орясина с бычьей шеей и с руками, как свиные окорока, схватил сначала девку и поволок её к перилам. Здесь было установленно деревянное колесо на стойках, через которое проходила цепь, прикрепленная к массивному стулу. Девка пыталась царапаться, но палач небрежно швырнул её двоим своим помощникам. Те ловко привязали ведьму к стулу.  Исполнитель воли Суда Инквизиции подошёл к вороту, приподнял кресло, помощники направили его за перила. Когда ворот стал опускать ведьму в реку, толпа заволновалась. Особенно она заволновалась, когда кресло скрылась из вида - все кинулись к краю моста, началась давка, однако это никого не беспокоило.

Палач дождался кивка помощника и остановил ворот. «Вода над головой подсудимой сомкнулась», – понял Николас.

Летний ветер так же прогуливался по мосту, солнце всё так же равнодушно взирало на происходящие. Река безразлично приняла и шлюху, и вдову боцмана. А вот жену купца отвергла, но Николас не удивился этому - он знал, как только услышал о решении суда, что что-то подобное должно было произойти. Как-то раз один из подручных палача, будучи в изрядном подпитии, раскрыл один фокус. Они называли это слабым узлом. «Ослабляешь на обвиняемом верёвки», - говорил, заплетаясь, подручный, - и божья воля снисходит на грешника». Такой фокус использовали для тех, кто не пожалел средств для спасения своей души или души, например, супруги. Прощённая самим Богом ведьма обнимала мужа и сына. Командор улыбался и улыбался отнюдь не семейной идиллии, а своим каким-то мыслям.

Палач руководил разбором блока, дворяне неспешно покидали мост, крестьяне тащили пострадавших в давке - всё закончилось, и больше никому не на что было поглазеть. Остались только Мечи Инквизиции, старый серокаменный мост, да река внизу, которая, причудливо изгибаясь, тянулась к горизонту. Воды её тащили по илистому дну два тела, две загубленные невинные души.

- Мастер Десяти.

Николас вздрогнул:

- Да, Командор.

- Составьте мне компанию - мне нужно с вами поговорить.

«Вот он, этот разговор». Ник ждал его с той минуты как отпустил Агнессу, и был удивлён, что с ним так долго тянули. «Возможно, скоро и я отправлюсь в путешествие по илистому дну».

- Симон, - окликнул Ник подчинённого ему Меча, - ты за главного.

- Есть, Мастер.

Командор уже направлялся по серому камню к берегу, и Николас последовал за ним. Ветер трепал золотой плащ Главы Ордена, и оттого вышитый на нём белый меч приходил в движение. «При нашей службе мечу полагается быть алым», - подумал Николас. Они ступили с камня на пыльную дорогу, зажатую меж бескрайних полей диких трав. «Зелень – это жизнь». Командор с Мастером прошли мимо братьев Ордена, охранявших пасущихся лошадей. Карета командора стояла у обочины.

- Куда запропастился кучер? – пробормотал командор, распахивая дверцу, – садитесь, Мастер Десяти.

Николас забрался внутрь.

- Мне с вами необходимо кое о чём поговорить… - начал глава, устроившись поудобней, но его прервали лошадиное ржание и шум шагов. -  Джек, где тебя черти носят? Давай в цитадель!

- Есть, сэр Адам.

- Так вот, - продолжил сэр Адам, – мне хотелась поговорить с вами о той ведьме, что ускользнула от вас.

- Звать её Агнесса. Она дочь сэра Генри Рэд, мелкого дворянина. Обвиняется в сношениях с нечистой силой и…

- Сэр Николас, - раздраженно перебил командор, - чем располагают дознаватели, тем располагаю и я. Я хочу услышать от вас, что произошло в замке Рэд.

- Но я обо всём доложил Мастеру - Дознавателю.

- Я хочу услышать историю из первых уст.

Карета подпрыгнула на кочке, и губы Главы Ордена скривились в ещё большем недовольстве. Ник решил, что ломать комедию дальше не стоит.

- Мы застали сэра Генри, принимающим гостей. Меч Симон предъявил ему приказ Генерала – Инквизитора, но он категорически отказался оказывать какое-либо содействие. Завязалась драка, и гости, естественно, приняли сторону хозяина. Пока Уолтер, Хью и Симон сражались, я погнался за Агнессой Рэд. И я практически её догнал, но в одной из комнат она схватила метлу и, выбив окно, улетела.

Командор задумчиво побарабанил пальцами по своему колену.

- Мастер - Дознаватель сказал мне тоже самое, а это говорит о том, что либо так всё и было, либо вы лжёте нам обоим. Меч Симон подтвердил, что окно было разбита, но он выказывал сомнения насчёт того, что это ведьма его разбила. По его мнению, вы просто-напросто отпустили Агнессу.

- Куда бы она ушла, Командор?

- Да, может, в то же окно, - командор впился взглядом в глаза Ника, –Мастер Десяти, погибли двое Мечей, ваших братьев по оружию.

- Для меня это – горькая утрата, – не сразу ответил Николас, – и если бы я тогда догнал ведьму…

Сэр Адам кивнул, но глаза остались холодными:

- Мне хочется вам верить, Мастер Десяти, однако я должен вас спросить. Я много раз сталкивался с ведьмами, и мне знакомы их уловки: некоторые из них обладают отвратительными чарами, например, заставляют человека ощутить особое чувство, будто бы эта богомерзкая тварь тебе что-то вроде сестры. А кто причинит вред своей сестре? – глава немного помолчал, а затем произнёс, - Мастер Десяти ответьте, как на духу, ни это ли случилось в замке Рэд?

Николас не ответил, потому что растерялся. Он до сих пор ясно помнил ту мысль, помнил, как имена своих братьев и сестёр. Кто же может убить свою, пусть даже почти, но сестру? Выходило, что Агнесса – ведьма, а он позволил этой мерзости уйти. Теперь, чтобы как-то исправить то, что он натворил, его долг - рассказать всю правду. И пусть последствия будут для него горькими или даже трагическими, но это его долг. Долг как брата Ордена Мечей Инквизиции, как дворянина, в конце концов. Конечно, по и без того уже опороченной репутации дома Николаса будет нанесён ещё один удар, но честь… Ник старался придерживаться понятия чести. Он хотел уже признаться во всём, как неожиданно его внимание приковал пейзаж за окошком. Ни убогих лачуг, ни лотков торгашей, ни трактиров, ни искусно построенных храмов, ни снующих повсюду людей. Они взяли севернее, и стены города отдалялись.

- Сэр, куда мы едим?

Командор, увидев в чём дело, выругался:

-Джек, чёрт тебя побери, куда ты нас везёшь?

Карета резко остановилась. Слышно было, как кучер спрыгнул на землю, подошёл к дверце и распахнул её.

Командор не испугался - он удивился. Голос его звучал лениво будто бы ничего серьёзного не случилось, так, какая-то муха нарушила его покой.

- Ты кто? – только и спросил сэр Адам.

Мужчина с тёмной бородкой, одетый в зеленый плащ, молча уселся напротив на обитое бархатом сиденье.

Мастер Десяти был ошеломлён, но не тем, что происходило. В его груди вновь пробудилось чувство, как и тогда в замке сэра Генри.

- Кто ты? – повторил командор.

- Я тот, кого вы меньше всего ожидаете встретить, - баритон незнакомца был мягким и проникновенным. Этот человек был там, на мосту. Именно он сделал тот непонятный жест. Николас вгляделся в лицо человека: высокий лоб, тёмные густые брови, серые глаза, в которых улавливалась тень, отбрасываемая многими и многими знаниями, причём скрытыми от других. Взор незнакомца не пришёлся по душе Мастеру Десяти.

- Меньше всего я ожидаю увидеть здесь Генерала - Инквизитора. – сказал сэр Адам. Казалось, происходящее забавляет его, – но вы - не он.

- Вы не представляете насколько не он, – отозвался незнакомец.

- Если ты работаешь на Мастера Шёпота, то я сделаю ему выговор за таких шептунов.

- Нет, я не связан с Мечами Инквизиции.

- И с кем же ты связан?

- Ни с кем, а с чем. С Дандалком.

Весёлость сэра Адама мигом улетучилась. Челюсти немного сжались, в голосе послышалась угроза.

- Колдун?

- Нет. – спокойно ответил человек в зелённом плаще.

- Что ты сделал с моим кучером?

- О, с ним всё будет в порядке. Пока же он слегка оглушён.

- И какого чёрта тебе нужно?

- О, - вновь улыбнулся таинственный собеседник, - у меня дело ни к вам, Командор, а к Мастеру Десяти. – он обернулся к Нику. Серость пасмурного неба встретилась с его лазурью, – Мастер Десяти, Агнесса Рэд передаёт вам привет.

«Три пальца… он имел ввиду трёх ведьм, вместо четырёх, – осознал Николас, - а это значило только одно».

- Вы за мной следили?

- И уже очень давно. – кивнув, сказал незнакомец, – Мне нужно было прикинуть, что ты за человек. Стоит ли на тебя поставить.

- Поставить? – не понял Ник.

- Да. Я должен был понять, сможешь ли ты сыграть свою роль в Войне.

- В какой ещё войне? – Меч Инквизиции начал считать, что перед ним безумец.

-В Войне, которая идёт с древнейших времён.

- Кто ты? – вдруг требовательно прорычал Глава Ордена.

- Я тот, кто ушёл из Дандалка на корабле под Сердцем Купчихи, Я тот, за кем вы послали в Дандалк Чуму.

- Ты просто безумен, человек! – как-то напряжённо засмеялся сэр Адам.

Но тут заржала лошадь. Она взбрыкнула и порвала вожжи, карету тряхнула, а кобыла, сорвавшись места, куда-то помчалась. Сэр Адам воспользовался подвернувшейся возможностью: он вытащил кинжал из-за пояса, и сталь резанула воздух. Незнакомец ловко перехватил запястье Командора. С пальцев, обхвативших запястья, сорвалось белое свечение, и сэр Адам исчез… вернее, на его месте, на мягком сиденье, оказался скелет, сложенный из желтоватых костей в обрывках почти истлевшей ткани. По нём ползали толстые черви, поглощая остатки разлагающейся плоти. В глазницах черепа пульсировала неестественная зловещая тьма. Горло перехватило от распространившегося сладковатого запаха тлена. На миг Мастер Десяти так и замер с ножом в кулаке, а затем его окружило белое свечение. Николас уставился на свои руки - никаких свидетельств разложения. Он был невредим. Человек в зелённом плаще усмехнулся.

- Ты цел, Ник. Я всего лишь обездвижил тебя, чтобы ты не совершил глупость. Я хотел показать тебе вот это. – он указал на скелет, – это его истинный облик.

Существо покосилось на свои бедренные кости и произнесло.

- Брат Николас, не верь колдуну. Зло хитро, – голос Командора походил на хрип умирающего, – это морок.

- Зло хитро – это верно, – грустно улыбнулся незнакомец, – оно перекроило историю под свою мерку: заставило поверить человечество в то, что оно, зло, есть та нить, связующая их с Богом, так тьма обозвала Создатели и Свет в общем. – он обратился Мастеру Десяти, – Ты не задумывался, почему ваши молитвы никто не слышит?

Существо, смиренно сложив то, что было руками, вновь захрипело:

- Брат Николас, думай о спасении своей души, самого ценного, что дал нам Господь Бог.

- Жаль, что с лошадью так вышло, – в словах незнакомца слышалась злоба на самого себя, – не всё продумал. Ну ничего не поделаешь, – вздохнул он, и яркая вспышка превратила скелет в шевелящееся тёмное облако, походившие на клубок змей.

Ник встретил гордо взгляд серых глаз, когда облако испарилось:

- Давай, убей меня, колдун.

- Я не колдун. Зови меня Ральф.

С пальцев таинственного человека по имени Ральф сорвалось белое сияние. Оно ударила Мастера Десяти в грудь, проникло через кожу, мышцы, кость, просочилось в самое сердце и оттуда распространилось вверх, в голову. Перед глазами Николаса заплясали искры, всё быстрее и быстрее, пока не столкнулись и не вспыхнули ярче солнца. И настал мрак….

 

Во мраке не было ни времени, ни каких-либо чувств - ни одной мысли. Была только тьма и далёкая звезда, яростно отбивающаяся от непроницаемо чёрных волн. Звезда то разгоралась, то, теряя силы, угасала, превращаясь в тусклое пятнышко. Затем пятнышко, разгораясь, резко разрасталось, чтобы также резко угаснуть. Сражение шло в ритме сердцебиения. Каждый удар сердца – это война. Николас не мог сказать, видел ли он звезду, окружённую мраком, или это лишь воспоминание об увиденном. Точно он мог сказать, что откуда не возьмись появился жгучий холод, который вырвал его из неизвестности, также бесцеремонно, словно моллюска из раковины.

Открыв глаза, Ник первым делом увидел каменный пол в каких-то разводах. Помещение освещали факелы на стенах, да и от жаровни, находящейся неподалёку, шёл свет. Возле жаровни стоял стол, на нём лежали различной длины и формы клещи и другие инструменты. Николас очнулся в пыточной Инквизиции. «Это кровь там на полу», - понял Мастер Десяти. Он был подвешен за руки к поперечной балке, ноги тянули вниз кандалы, от которых отходила пристёгнутая к полу цепь. По обнаженному телу стекали капли ледяной воды.

- Добрый день, Мастер Десяти, – произнёс человек, сидящий на стуле как раз напротив Ника. Его редкие седые волосы падали ему на лоб и вески - кардинальскую шапку он держал в руках. В полумраке его красная мантия казалась зловещей.

В ярде от Николаса с пустым ведром стоял помощник палача, рядом с ним – второй. Сам палач находился возле стола с инструментами, поглаживая ручку тяжёлого молотка, который, наверняка, служил для ломания костей.

- Мастер Десяти Мечей Инквизиции Николас, - продолжил Генерал - Инквизитор, не дождавшись ответного приветствия. В прочем, он не был огорчён, – сын Артура Даглэс. Воистину, кровь имеет силу. Что ещё могло получиться из семени контрабандиста? Да… многострадальный ваш род: сначала Даглэс - контрабандист, потом Даглэс - еретик.

Николас крепко сжал челюсти, чтобы оборвать сорвавшийся было поток слов - в его положение необходимо говорить по существу. Не удивительно, что он оказался в цепях, ведь его обнаружили возле убитого Командора, убитого при помощи магии. Ник подавил вспыхнувший гнев. Что бы не говорили про его отца, уже ничего не изменится.

- Я не убивал сэра Адама. – сказал Мастер Десяти.

- Да ну. – бросил кардинал, – А кто же это сделал?

- Тот человек, что прикинулся кучером сэра Адама.

Кучера уже должны были отыскать и допросить. Николас рассчитывал на это. Его Первосвященство, немного помолчав, произнёс:

- А что мне мешает предполагать, что вы действовали с тем человеком за одно?

- Это невозможно. Поездка вместе с Командором была для меня неожиданностью. Это могут подтвердить те, кто был на казни.

- Это так, – вступил в разговор палач, – Командор сам пригласил брата Николаса в карету. – сказав это, он вдруг выругался и пнул ногой ножку стола, после чего снова выругался.

- Что такое, брат Томас?

- Всего лишь крысы, Генерал-Инквизитор. – затем тише палач добавил, – Совсем обнаглели.

Неожиданная поддержка помогла Мастеру Десяти справиться с большей частью охватившего его озноба. Ник справился с холодом страха, но с холодом, рождённым стенами пыточной, он сделать ничего не смог. И ещё Николаса, как это нестранно, беспокоило тепло, окутавшее его сердце. Он ощущал этот жар с того момента, как очнулся.

- Хорошо, – протянул кардинал, – тогда расскажите о том, что случилось.

Ник рассказал всё, начиная от приглашения Командора до убийства.

- Значит этот Ральф следил за вами. И Агнесса Рэд с ним знакома. Зачем же, Мастер Десяти, вы отпустили эту ведьму.

- Я её не отпускал, Генерал-Инквизитор - она улетела на метле.

- Улетела на метле. – почему-то улыбнулся кардинал, – Томас!

Палач вытащил из жаровни прут и направился к пленнику.

-Только аккуратнее, – толи иронизируя, толи серьёзно предупредил его первосвященство.

- Конечно, Генерал - Инквизитор. – ответил брат Томас, прижимая раскаленный прут к бедру Мастера Десяти.

Боль впилась в бедро, заставляя мышцы судорожно сжаться, натянув кожу до предела. Ник закричал. Боль затопила рассудок, вытеснив из него всё другое, кроме одной мысли, горькой нежеланной мысли, но которая часто приходила на ум: «Если бы отец тогда выбрал честь…»

Нет, Мастер Десяти не винил отца. Доходы от их имения сошли к минимуму, родственники из-за каких-то застарелых обид предпочитали не вспоминать об Артуре Даглэс. Контрабанда или голодная смерть – выбор был таков.

Брат Томас отошёл на шаг. Николас расслабился. Ногу жгло, однако по сравнению с тем что было…

- Не надо обманывать, – ласково произнёс кардинал. – Попробуем ещё раз. Почему ты отпустил ведьму?

- Она околдовала меня, – Николас держал свой голос под контролем. – Я не мог с ней ничего сделать, потому что в какой-то миг стал считать её кем-то, вроде, сестры.

- То же самое ты испытывал по отношению к этому Ральфу?

- Да, Ваше Первосвященство.

- Видишь, как легко говорить правду, – похвалил генерал-инквизитор. – Надо будет сказать Отцам - Настоятелям, чтобы они приглядели за твоими братьями и сёстрами. В прочем это после. Так значит это Ральф приказал тебе убить сэра Адама?

- Нет, – обречённо выдохнул Ник. Он знал, что сейчас произойдёт.

Подручный подал палачу новый прут. В этот раз боль свирепствовала дольше. Сделав пару вдохов, и, собравшись с духом, Николас повторил:

- Я не убивал Командора.

- Я верю вам, Мастер Десяти, – ответил генерал-инквизитор и кивнул палачу.

Пытка, казалось, длится вечность. Наконец, Николас опустил взор, чтобы увидеть через выступившие слёзы обугленную кость. Кости не было видно, однако зрелище всё равно не принесло облегчения.

- Оно даже не шевельнулось, – бросил палач.

- Вижу. – раздраженно сказал кардинал.

Мастер Десяти взглянул на Генерала - Инквизитора.

- Что за магией он тебя одарил? – спросил тот.

- Не понимаю. – Ник злился на себя, что в его голосе звучат жалобные нотки.

- Ну что ж, - вздохнул Его Первосвященство, - тогда, как не жаль терять такое оружие, придется убить вас, сын мой.

Николас забыл о досаде на то, что всё так неудачно сложилось, забыл о страхе, о пламени бушующим в ноге и о странном ощущении в сердце. Слабо заметная тень, которую отбрасывал Кардинал в свете факелов, поднялась на ноги. Она походила чертами на нескладного человека, но Генерал - Инквизитор вытянул руку, и тень повторила жест. Затем её рука стала удлинятся, превращаясь в щупальца осьминога. Эти щупальца потянулись к груди Николаса. Мастер Десяти забыл даже, что такое крик.

Один из подручных выругался - из какого-то угла выскочила довольно упитанная крыса с длинным розовым хвостом. Внезапно хвост начал иссыхать, а сама крыса увеличиваться в размерах, теряя прежнюю форму, и приобретая новые черты. Через миг на полу в своём зелённом плаще стоял Ральф. Вокруг него сразу же образовался ярко сияющий смерч, который, резко расширившись, ударил по брату Томасу и его помощникам. Тень, забыв про Мастера Десяти, повернулась к незваному пришельцу, но тут из груди Николаса вырвалась облако жара и света. Генерал - Инквизитор успел немного отклониться. Половина его туловища превратилось в кости с остатками умирающей плоти, из которой выглядывали черви. Ральф швырнул в кардинала шар, однако было уже поздно: Кардинал покрылся трещинами и рассыпался, словно разбившееся зеркало.

Колдун подошёл к Нику. Кроме них больше в пыточной никого не было. Ральф положил ладонь на ожоги, и Николас ощутил прохладу.

- Ну что, Мастер Десяти, убедились, что зло хитро.

- Они все были… были…

- Мы зовём их Тёмными.

Ник с изумлением отметил, что боль вдруг исчезла, как и раны. Ральф охватил сияющей паутиной цепи и звенья обратились в пыль. Ник приземлился на ноги.

- Они были слугами дьявола? – спросил Ник

- И да, и нет. Мир не такой, каким ты его представляешь. И если хочешь знать, каков он на самом деле, возьми мою руку.

Николас, не колеблясь, принял крепкую ладонь колдуна. Их окутал плотный туман. Вспыхнув, он разлетелся искрами.

Пыточная пропала, и они очутились в грязных зловонных переулках, погружённых в полумрак. Солнце уже пряталось за горизонт, и небо мрачнело. Ветер, которому было плевать, что он проносится над лужами помоев, отталкивается от рассыпающихся стен, изуродованных различного рода и происхождения потёками и разводами, окатил Мастера Десяти целой бадьёй отвратительных запахов а за одно и вечерним холодом. Ник передёрнул плечами. Не смотря на всё что с ним произошло, он почему-то побеспокоился только об отсутствующей одежде. Ральф протянул Николасу камень. Обычный камень, обточенный речной водой.

- Держи его крепче, Николас. Считай, что в нём твоя жизнь. Тебе нужно добраться до Хитрого Кота. Кстати, вид у тебя подобающий. – усмехнулся колдун, и Ник слегка покраснел. – Брось, ничего в этом нет грешного. Я тоже там бывал. Неплохое заведение. Там в подвале первая дверь справа. За ней тебя ждут.

- Кто?

Ральф подмигнул:

- Агнесса Рэд. А теперь беги. Ты должен выжить. Во имя Света.

- Но почему?

- Некогда объяснять - скоро сюда нагрянут Тёмные. Я их немного задержу.

- Но ты же погибнешь, – Николас находился в растерянности. Недавно этот человек, или кто он там на самом деле, обещал открыть ему глаза, а теперь…

- Эта лучше, чем могло бы быть - моего бедного собрата в прошлый раз распяли.

Вдруг тени от стен стали складываться в фигуры.

- Беги, Николас, во имя Света беги.

Ник побежал, как это бы не было мерзко, но он ничего не мог противопоставить. Оставалось только спасаться так, как заяц спасается от волка, а спину ему донеслись слова колдуна:

- Берегись животных - они их могут использовать.

Ник нёсся по кривым, узким улочкам, утопая стопами в грязи, и не только в грязи. Однако сейчас ему до этого не было дела. Какой-то парень, завидев бегущего голого мужчину по колени дерме, оторвался от стены и припустил по одному из ответвлений лабиринта. Николас отметил это краем глаза, но старался не отвлекаться от дороги. По долгу службы, ему приходилась знать все уголки в этом городе. «Сейчас налево, теперь направо. Господи, сколько помоев вылили в эту лужу? Снова направо…» неожиданно на него бросилась тень, и Ник затормозил. Мертвец проскочил, развернулся, едва удерживаясь на том, что когда-то было ногами.  Скелет был одноруким, половины черепа у него не было, а из единственной глазницы смотрела, практически, обычная темнота. Мертвец потянулся к горлу Ника, но тот отошёл. Вдруг сверху раздалось шипение - на крыше невысокого здания на Мастера Десяти смотрела, сверкая глазами, взъерошенная кошка. Затем она прыгнула. Полёт был долгим – и Ник схватил кошку и стукнул ею о стену. Послышался треск ломающихся костей. Тёмный рухнул в какую-то жижу под стеной, и его тело наполовину превратилась в прах. Николас помчался дальше. Ещё несколько поворотов, и он оказался прямо перед Хитрым Котом – смеси трактира и борделя. Пересёк дорогу, ворвался внутрь. К нему навстречу сразу устремились двое вышибал. В зале послышались изумлённый крики, и в дальнем углу заведения откуда не возьмись появился монах. За ним ещё двое. Мастер Десяти добрался до двери, за которой открывалась лестница, ведущая в подвал и, заметив, как Тёмные вскидывают руки, закрыл за собой дверь. Вовремя. Толстые доски разлетелись щепками, а Николас едва ли не скатился с лестницы. Нырнув за первую дверь справа, Ник чуть не задел чёрное облако, пролетевшее справа. В комнате не горели свечи, поэтому, когда его кто-то схватил за руку, он хотел было ударить.

- Спокойно, Николас, – это была Агнесса. – Камень у тебя? – по виду этой дворянки и не скажешь, что она находится в гнезде разврата.

- Да. – только и успел ответить Николас.

В комнату ворвались монахи, и тут же на них обрушилась стена Света, не причинив никакого вреда Мастеру Десяти - камень в его руке излучал тепло.

Агнесса хладнокровно бросила что-то на пол и достала из-за пояса какой-то предмет.

- Держись, - сказала она, и их окутал знакомый Нику туман, который оставил после себя мириады искр.

Ник удивлялся, ведь при перемещении, или как там это называлось, он ничего ровным счётом не испытывал. Земля не уходила из под ног, не возникало головокружение - ничего. Просто его поглотил туман, и в следующие мгновение он уже оказался в не тёмной комнате, а в полумраке пещеры. Свет от почти скрывшегося солнца проникал через проход, в который человек бы зашёл лишь слегка пригнувшись. Вдали виднелась чёрная линия леса. Воздух был необычно прохладен. Пещера находилась в горе на приличной высоте. Как только они ощутили под ногами камень, Агнесса метнулась от прохода и откуда-то выудила толстую книгу в кожаном переплёте. Она также быстро вернулась обратно и стала пристально всматриваться в полумрак.

- Вглядывайся в тени, - прошептала дочь сэра Генри, будто бы боясь кого-то пробудить.

Так в насторожённости они простояли несколько минут, а может быть несколько часов. Наконец, Агнесса расслабилась.

- Кажется оторвались, – облегчённо выдохнула она. – Тёмные не смогли нас отследить, как и говорил Ральф.

- Как давно ты его знаешь? – спросил Ник.

Вновь взглянув на Николаса, Агнесса покраснела. Теперь она обратила в полной мере внимания на наготу Мастера Десяти, бывшего Мастера Десяти. Девушка махнула в сторону рукой:

- Там есть одежда. Ральф подготовил нам несколько убежищ.

Николас, не менее смущённый, спрятался за указанным валуном. Здесь находился целый склад мужской и женской одежды, съестных припасов - вдоль наклонной стены пещеры стояли меха, скорей всего с водой, но, может быть, было и вином. Сейчас вино бы не помешало бывшему Мастеру Десяти.

- Так как давно ты его знаешь? – повторил свой вопрос Николас, одеваясь.

- Первый раз я встретила Ральфа, когда вы хотели меня арестовать. Я выбралась наружу через кухню, направилась к конюшне, там находилась калитка - ей у нас обычно пользовались слуги, но по пути встретила его. Сначала испугалась, однако он сказал, что пришёл помочь.

- Ясно. – произнёс Николас, выходя из-за валуна в чёрных штанах и такого же цвета куртке, – кстати, можешь звать меня Ник, мы теперь с тобой в одной лодке.

Агнесса улыбнулась. Она уже зажгла пару факелов, и их пламя осветила не только удивительно ровные пол, потолок и стены, а также два тёмных провала тоннелей, уходящих в глубь горы.

- Ральф мне рассказал такое, во что я до сих пор не могу поверить. – сказала Агнесса.

- Со мной поделишься этим?

Девушка подала Нику книгу. Он подошёл к факелу и открыл первую страницу…

 

Если ты читаешь эти строки, и ты не враг, значит я трудился не зря. Значит не зря вся эта кровь, все эти смерти. Ибо теперь у мира появилась надежда на будущее.

С давних пор, с таких давних, что даже мы те, кто называем себя Светлыми, не помним тех времён, шла война. Она уже тогда шла… две силы воевали меж собой: светлая и тёмная. Два владыки противостояли друг другу, Владыка Света и Владыка Тьмы. А причина этой войны – идеалы. Свет воплощает в себе радость и счастье, смех и песни. Он это само существование. Тьма же – это всегда скорбь, уничтожение, хаос.

Само существование мира и всех, кто обитает в нём - дар Владыки Света. Но однажды в Райский Сад ворвалась Тьма и захватила его. Мир стал гнить, умирать, он потерял бессмертие и многое другое. Тьма приняла человеческий облик и занялась созданием новой истории, а в вековых войнах стёрлась память об истине. С каждым ударом Тёмных Свет угасал, а вместе с ним и великий дар Владыки, Память. Но мы продолжали сражаться. Под нашим натиском возникали трещины в завесе, в крепостной стене воздвигнутой тёмным повелителем. Однажды в такую из щелей прорвался светлый. Однако первая попытка открыть в творениях Владыки нашего Свет привела моего собрата к гибели, а Тёмные придали его деянием новый смысл. Так возникло то, что вы зовёте христианством. Обман, в глубине которого скрыты крупицы правды, едва различимые, словно камни в мутной воде. И если не извлечь камень из-под воды, чтобы солнце подтвердило, что эта камень, мир канет в небытие, превратится в хаос. Потянитесь к Владыке Света, он сам Свет. Откройте себя для него. Вспомните, кто вы есть на самом деле. Эта книга - ключ к вашей памяти. Воспользуйтесь им, во имя Света…

 

Пять лет спустя.

 

В приёмной зале было темно. И было это не из-за дефицита свечей - такого просто быть не могло. Темнота не являлась помехой, а даже наоборот, она означала отсутствие чего-либо, пустоту. Зала не была большой, ибо в её просторности не нуждались. Здесь принимали только своих. Он сидел на широком высоком кресле в своих белых одеяниях, выделяясь во тьме залы. Выделяться ему нравилось. Но белое… однако, когда повелитель приказывает… дверь распахнулась, пропуская монаха. Как только дверь закрылась, гонец пал на колени.

- Десница мрака, плохие известия.

Без свидетелей к нему обращались истинным титулом.

- Говори. – разрешил Римский Папа.

- Генерал - инквизитор уничтожен. В группе напавших на Кардинала узнали Агнессу Рэд и Николаса Даглэс.

- Сколько их было? – Десница испытал гнев. И страх - повелитель не оставит это безнаказанным.

- Пятеро, - ответил монах. – И все открыты Свету.

- Естественно, - зло процедил папа, - как же иначе они расправились бы с Эдуардом. «Повелитель будет в ярости» - подумал он.