Роняя перья с чёрных крыльев, или в небо за бабочками

Аннотация (возможен спойлер):

Если бы можно было родиться в другой семье, Нум бы обязательно это сделал. Чтобы гулять с подругой, завести котёнка, жить, не зная о тёмных ритуалах. Однако, несмотря на дар, изменить судьбу нельзя. Или можно?

[свернуть]

 

- Покажешь фейерверки? – спросила Анжела, пока мы с ней в тёплых лунных сумерках пробирались среди зарослей отцветшей сирени к любимому заброшенному дому.

- Конечно, – ответил я, отгибая длинную ветку и придерживая, чтобы пропустить подругу.

Походы в этот сад стали нашей маленькой традицией. После окончания каждого учебного года ночью мы перелезали через высокий железный забор и оказывались будто в другом мире. Если, например, в саду вокруг особняка родителей каждый кустик был ухожен, острижен и аккуратен, то здесь никто ни за чем не следил, деревья и травы росли сами по себе, представая в своём настоящем великолепии.

Я остановился и обернулся. Анжела, невысокая светловолосая девушка в старой, местами штопаной одежде, удивлённо посмотрела на меня.

- Что такое?

В её больших синих глазах я видел своё отражение – бледный, с тёмно-каштановыми волосами и редкими веснушками на щеках, одетый в чёрный костюм «с иголочки». Такой чуждый этому дикому саду.

- Тут дерево упало, – я указал на перекрытую тропу. – Помочь перелезть?

Анжела улыбнулась, шагнула вперёд и ловко перескочила преграду. Мне оставалось только следовать за ней.

Теперь я шёл позади, невольно отмечая красоту и округлость её форм. «Нарядить бы в самое лучшее бальное платье – и была бы королевой», – подумалось вдруг.

- Как твои родители? Не возмущаются, что ты со мной? – внезапно спросила Анжела.

- Вроде нет, – ответил я. – Они мало интересуются тем, что я делаю после учёбы. Главное, чтоб уроки не пропускал, а где и с кем я потом – не важно.

- Странно, – заметила подруга, подныривая под наклонно растущую черёмуху. – Я думала, таких, как ты, постоянно воспитывают и развивают с детства, не давая продохнуть ни минуты.

Я фыркнул, уклоняясь от едва не хлестнувшей меня липовой ветки:

- Знаешь же, что тренируюсь сам, они перестали приглашать по вечерам учителей-магов, когда я был в пятом классе.

Почему-то я не мог рассказать ей, что это случилось после того, как я отказался убить котёнка для завершения ритуала.

Мы с Анжелой разные. Она обычный человек, а я из тёмной аристократической семьи, владеющей магией. Есть и светлые семьи, но мне не повезло родиться в такой. Не хочу становиться колдуном и вредить людям, однако родителей не выбирают.

Наконец, заросли кустарников расступились, и мы оказались перед домом. Высокий, похожий на дворец, с башенками, галереями и переходами, он заставлял трепетать от своей величественной архитектуры. Кажется, много лет назад здесь жила какая-то светлая семья, почему-то переехавшая и оставившая дом без присмотра.

- А верёвку-то я и забыла, – огорчённо протянула Анжела. – И как забираться будем?

- Попробую поднять, – отозвался я, стараясь придать голосу небрежный тон. – Недавно выучил новый трюк.

На самом деле, я тренировался больше года – хотел удивить её ещё в прошлый раз, но не был уверен, что смогу. Зато теперь точно готов.

- Только не пугайся, – я расстегнул пуговицы рубашки, стянул её с себя, бросил на куст жасмина. Белая кожа засияла в лунном свете. Анжела хихикнула, отвернулась к стене дома. – Нет, смотри, – попросил я.

Сосредоточившись, негромко проговорил прочно вбитое в память заклинание. Кожа на спине натянулась, дёрнулась, раскрылась двумя тёмными цветками с каплями крови на лепестках. Я зашипел от боли и повёл плечами, выпуская наружу огромные крылья. В глазах Анжелы отразилось восхищение, и это было лучшей наградой за все мучительные тренировки.

- Иди сюда, – я позвал подругу, она, смущаясь, подошла ближе. – Держись, – взял её на руки и, взмахнув крыльями, резко поднялся в воздух.

Кажется, Анжела кричала от восторга, но я, опьянённый счастьем полёта и её близостью, плохо слышал. Описав круг над садом, опустился на крышу дома.

- Вот это да! – не отпуская мою шею и касаясь ладонью щеки, сказала Анжела. – Мне теперь даже фейерверки не нужны. И так звёзды перед глазами.

 

 

Домой я вернулся под утро, довольный и уставший. Забрался в оставленное открытым окно, перешагнул через письменный стол, стараясь не шуметь, разделся и подошёл к кровати. Едва лёг и успел погрузиться в сон, как в дверь постучали. Негромко и быстро, как делала мама. Отец грохотал с небольшими интервалами четыре раза.

- Заходи, – зевнув, я перевернулся на другой бок.

В детстве мне казалось, что мама похожа на змею. Сквозь тонкую веснушчатую кожу просвечивали вены, отчего лицо и руки казались зеленоватыми. Глаза были холодными и неживыми, будто кто-то высек из малахита два шарика и вставил в глазницы. Иногда я представлял, что и язык у неё узкий и раздвоенный. Только волосы напоминали, что она человек – огненно-рыжие, густые, всегда заплетённые в сложные причёски.

- Как спалось? – поинтересовалась она, присаживаясь рядом на постель. Голос оставался звонким, несмотря на возраст. Да и вообще при взгляде на мать не возникало мысли, что у неё есть почти взрослый сын.

- Хорошо, – соврал я, старательно изображая, что только проснулся.

От матери это не укрылось. Нахмурившись, она встала, подошла к окнам, выглянула наружу и обвела взглядом сад.

- Ты, кажется, общаешься с одной «бедной»? – не оглядываясь, спросила она. Я вздрогнул, но не подал виду.

- И?

Мама обернулась, сложила руки на живот, переплетя пальцы. За её спиной качалась ветка берёзы, к которой я крепил верёвку для спуска до того, как научился невредимым приземляться после прыжков с высоты.

- Мы с отцом хотим, чтобы ты прекратил это общение. Тебе скоро поступать в колледж, а подобные ей не могут получить хорошее образование. Мы боимся, что через некоторое время она наскучит тебе из-за разницы в интересах, в знаниях, и это огорчит тебя. Лучше не переживать такого разочарования. И вообще такие люди… не пара для нас.

Хотелось сделать вид, что я уснул. Или возмутиться. Или убежать. Но мама смотрела прямо на меня своими колкими глазами, будто выжидающая для атаки кобра.

- Ты, кажется, самостоятельно развивал дар, – продолжила она. – Мы подберём других учителей, более подходящих тебе… и нам.

Я молчал, неспособный ответить. Тогда мама, сделав небольшую паузу, мягко добавила:

- Мы решили, что вместе с тобой будет заниматься дитя наших друзей. Это интересный и умный человек, который, несомненно, тебе понравится. Они недавно вернулись из-за моря и сегодня придут к нам на обед, там и познакомитесь.

- Хорошо, мама, – тихо проговорил я, будто разглядывая складки одеяла, – на самом деле перед глазами стояла пелена.

 

 

Едва мать закрыла за собой дверь, я в ярости вскочил с кровати и принялся колотить подушку внезапно воспламенившимися кулаками. Эта мамина способность подавлять волю того, на кого она смотрит! Только отец ей может сопротивляться. Мысленно перебирая имена всех известных мне ангелов в качестве ругательств, я постарался взять себя в руки, погасил огонь, разогнал дым и стряхнул чёрные хлопья пепла с постели. До обеда оставалось несколько часов, так что я успевал найти Анжелу и поговорить с ней.

Особняк находился в низине, город чуть выше, так что пока я бежал по саду, пытаясь прятаться за стриженными живыми изгородями и поднимаясь на террасы, которыми выравнивался склон, весь запыхался. Лететь не рискнул, чтобы остаться незамеченным.

Анжела жила почти на противоположном конце города в приюте для бедных. Уж сам не помню, как мы с ней познакомились – то ли, когда наш класс водили на экскурсию в церковь, то ли, когда я под руководством учителя разучивал какое-то заклинание на городской площади. Я не обращал внимания на плохо одетую светловолосую девчушку, однако, когда от перенапряжения у меня пошла кровь из носа, именно она первая предложила помощь. Её платок, отстиранный и пахнущий весной, до сих пор бережно хранился у меня в комнате как символ нашей дружбы.

Анжела, как я предполагал, забралась на крышу приюта и находилась там одна. Верёвка, по которой она поднималась, свисала почти до самой земли. Подруга вообще имела особую страсть к крышам, к высоте, и почти всегда носила с собой моток, чтобы забираться по стенам. Её ловкости и мастерству в этом деле мог позавидовать, наверное, любой скалолаз.

На всякий случай спросив у смотрительницы приюта, где сейчас Анжела, я вернулся к верёвке и, крепко сжав её, начал подниматься. Здание представляло собой почти ровный квадрат с двориком внутри и башнями по углам. Давно я не забирался по канатам – родители запрещали такое и страшно бы разозлились, узнав, что мы с Анжелой неоднократно посещали крыши и вышки. Я старался не заглядывать в окна, чтобы не напугать жителей. Руки приятно напрягались, верёвка обвивалась вокруг ноги, и вообще в физических действиях была какая-то притягательная прелесть, которой не было у действий ментальных.

Поднявшись, я оглядел крышу. Анжела лежала на лоскутном одеяле, укрываясь им же. Спала, бедная, я и забыл, что мы не отдыхали совсем. Как не жаль было будить, я подошёл к ней и тронул за плечо.

- О, привет! Ты чего? – открыв глаза, сразу улыбнулась подруга.

- Привет, – я сел рядом. – Ты как в воду глядела. Мать с утра попросила, чтобы я перестал с тобой общаться.

Она в ответ только усмехнулась.

- Я не смог возразить. Знаешь же, она не даёт. Сказала ещё, что на обеде будет знакомить с каким-то сынком друзей.

- Познакомься, – пожала плечами Анжела, разворачивая одеяло. Из-под платья сверкнули загорелые колени.

- Она, – я помолчал, подбирая слова, – хочет, чтобы я снова начал учиться у магов. И этот будет со мной за компанию.

- Ты не хочешь? – спросила подруга.

- Нет, – сразу ответил я. Перед глазами описания жутких ритуалов, о которых я читал в книгах. – Что угодно, лишь бы не снова эти занятия. Хоть убежать от них.

Анжела перевернулась на живот, помахала в воздухе голыми пятками.

- Убежать? Есть что-то, что тебя пугает?

Я вздохнул, обвёл город взглядом.

- Да. Не хочу об этом говорить.

- Тогда, может, правда сбежим?

 

 

Мы проговорили почти до самого обеда. Воодушевлённый предложением подруги, я едва не забыл о предстоящем знакомстве. Хотя зачем оно мне теперь? Однако Анжела настояла, чтобы я отправился в дом и сделал вид, что всё как обычно, а на вечер мы запланировали собрать необходимое и бежать.

Пришлось возвращаться через сад, врать родителям что-то насчёт того, что решил позавтракать в городском ресторанчике и засиделся. Отец, выслушав мои оправдания, нахмурился, но сказал лишь идти переодеваться к обеду – гости скоро должны были прибыть.

Из окна комнаты хорошо просматривалась дорога, ведущая от города к особняку. Надев парадную рубашку и брюки, я сел за стол и принялся наблюдать за въездом, размышляя о том, куда лучше будет отправиться. Анжела настаивала на южном направлении, я хотел на восток. Она объясняла свой выбор тем, что однажды в газете прочитала об исследовании, связанном с магическими семьями, где выяснилось, что в северных районах чаще встречались тёмные волшебники, а в южных – светлые. Поэтому и люди на юге казались ей более добрыми. А я вспоминал торговку мороженым на главной площади, старого хозяина пекарни неподалёку от школы, тётушек-смотрительниц приюта и думал, что добрых людей везде одинаково много.

От мыслей меня оторвал шум мотора. Сквозь открытые ворота, шурша колёсами, вкатился длинный автомобиль чёрного цвета, его дверцы были стилизованы под крылья летучей мыши и украшены серебром. Я поморщился. Вампиры, что ли?

Автомобиль подъехал ко входу, из передней двери выскочил водитель, открыл двери задние. На дорожку одна за другой ступили три фигурки, мало различимые издали. Тогда я вышел из комнаты и спустился в прихожую.

Отец с матерью уже стояли там. Мама в коротком платье под цвет глаз, отец в багрово-красном костюме. Едва дверь открылась, в неё будто вихрь ворвалась высокая женщина в шляпе и тёмно-синем наряде до пола.

- Лили!

- Лина!

Они с мамой обнялись. Следом зашёл мужчина в стильном сером пиджаке. Отец поздоровался, пожал ему руку.

- Наши друзья: супруги Агарес, Лина и Асион. Наш сын Нум, то есть, Донум. А где Несс? – спросила мама.

- Даёт водителю указания, что сделать с машиной, – отозвалась Лина, с интересом рассматривая картины на стенах. – Она дребезжит и шумит, ездить нормально невозможно, а механики только разводят руками. Пришлось самим разбираться, что в этом моторе к чему. Простите уж, едва не опоздали к вам.

Отец подмигнул мне. Ага, всегда мечтал стать другом любителя автомобилей. Как по мне, лучше уж добираться пешком. Или лететь.

Дверь снова открылась. Время будто замерло, и пока створка проворачивалась, я разглядывал вишнёвого цвета высокие сапоги, кожаные брюки, тугой корсет, короткие кружевные рукава, две каштановых косы, лицо с пухлыми губами, лёгким румянцем и светло-серыми глазами. Прихожая наполнилась запахом любимой с детства малины.

- Прошу простить меня за ожидание, – на секунду замерев в неполном без юбки реверансе, произнесла незнакомка. – Добрый день!

- Наконец-то мы можем вас познакомить, – мама подтянула меня к ней. – Инесса, это Нум…

Что? Девушка? Мама продолжала говорить что-то, но я почти не слышал. Это они хотят, чтобы я с ней учился? Почему? Возникла неприятная мысль о том, что таким образом родители хотят породниться со «старыми друзьями». Отлично, только давайте как-нибудь без меня.

- Нум, где твои манеры? Давайте переместимся в более удобное место, – дёргая чёрную треугольную бородку, позвал отец. – Прошу к столу.

 

 

Трапеза прошла спокойно. Меня посадили рядом с Инессой, и я старательно изображал заинтересованность, вежливо кивая на её рассказы. Она говорила об учёбе, о путешествиях, о способностях. Родители, устроившиеся на другом конце стола лицом к друзьям, обсуждали между собой какие-то им одним понятные вещи, вспоминали былое. Вдруг Несс побледнела, глубоко задышала и встала со стула.

- Что-то случилось? – взволнованно спросила её мать.

- Душно. Простите, я выйду.

Отец едва слышно кашлянул, привлекая моё внимание, стрельнул глазами.

- Я провожу, – предложил я.

Мы перешли в прихожую, я обогнал замедлившуюся Инессу, открыл дверь, пропустил девушку. На крыльце она остановилась, развернулась ко мне, медленно вдохнула и выдохнула, румянец постепенно возвращался на щёки.

- Ах, уже лучше, – облегчённо сказала она.

- Я рад, что всё в порядке, – отозвался я.

Несс прислонилась к высоким перилам, украшавшим крыльцо, скрестила руки на груди.

- Думаю, ты догадываешься, зачем нас знакомят?

Я кивнул:

- Хотят породниться семьями?

- Именно. Только ты, если честно, не в моём вкусе. Даже и не знаю, что делать.

Такое резкое признание немного покоробило меня. Видимо, на лице это отразилось, потому что Несс добавила:

- Ваша семья истинные аристократы. Мы – путешественники, хоть и благородного происхождения. Я иногда спала на голой земле и мылась только под дождём. И мне нравится, что я могу переночевать в джунглях или на вершинах гор. Сомневаюсь, что ты сможешь оставить тёплый душ и мягкую постель, поэтому вряд ли мы уживёмся вместе.

Почему-то мне показалось, что я могу ей доверять.

- Не волнуйся. Завтра меня уже не будет.

Она дёрнула тонкой бровью.

- Собираюсь убежать с подругой.

- Ха-а-а, – протянула Инесса. – Что ж. Тогда я после обеда скажу, что подумаю, и чтобы подождали и не тревожили нас.

- Хорошо, – я просиял. – Спасибо!

- Удачи вам, – добавила она. – Пойдём обратно, а то родители подумают, что мы тут уже «породнились».

Я широко улыбнулся и открыл дверь.

 

 

Вечера еле дождался. Сразу после обеда, притворившись, что хочу отдохнуть, закрылся в комнате и стал собирать сумку. Долго думал, что брать с собой, размышляя по поводу слов Инессы о ночёвке на голой земле. Загадав, чтобы нас с Анжелой эта участь миновала, на всякий случай взял лёгкое тёплое одеяло и упаковал его с помощью магии. Остальное – деньги, немного взятой у кухарки еды на первое время, запасную одежду, какие-то лекарства – аккуратно сложил сверху.

Вспомнил, что так и не поспал сегодня толком, попытался подремать, но из-за взбудораженного состояния сон не шёл. Так и лежал, пялясь в потолок, представлял, что может случиться в путешествии, вытягивал из памяти подробности обеда и приватного разговора с Инессой.

Постучала мама, я предусмотрительно укрылся одеялом с головой. Войдя, она спрашивала том, какое впечатление на меня произвела дочь Лины. Я ответил что-то неразборчивое, давая понять, что пока разговаривать не хочу. Хмыкнув, мама покинула комнату.

Вскоре на город спустились сумерки, в саду зажглись фонари, родители стали готовиться ко сну. Повесив сумку на плечо, я открыл окно, спрыгнул на траву, магией запер створки и, пригибаясь, побежал к забору.

С Анжелой мы условились встретиться возле магазинчика игрушек на узкой улочке, отходящей от главной площади. Ночной воздух был пропитан неземным ароматом мелких розовых левкоев, настолько невзрачных, что удивительно, как они могли так прекрасно пахнуть.

Я оказался на месте раньше. Поставив сумку на мостовую, принялся вглядываться в тёмное небо, ища знакомые созвездия. Ветер, по счастью тёплый, ласкал мягкими дуновениями. И вдруг ужасно захотелось спать.

Послышался звук быстрых шагов. Я обернулся – Анжела с рюкзаком за спиной стремительно приближалась ко мне. Потянулся к ней, мы обнялись, она ткнулась холодным носом в шею.

- Боялась немного, что ты не придёшь.

- Зря.

Подруга чуть отстранилась, поманила за собой.

- Как прошёл обед?

- Прошёл, – я зевнул, поднял сумку. – Оказалось, что у родительских друзей не сын, а дочь.

- Красивая? – кажется, в голосе Анжелы мелькнула ревность.

- Ты знаешь, внимания не обратил, – уклончиво ответил я. – Куда идём?

- Я подумала… может, к железной дороге? Без билетов, чтобы нас никто не видел. Поможешь забраться в вагон, и к утру будем далеко.

- Хорошая идея, – поддержал я.

Мы зашагали. Ночные улицы были почти пусты, кроме нас бродили редкие выпивохи да дикие собаки, мели мостовую уборщики. Анжела стала рассказывать, как собиралась и искала вещи в своих тайниках, я слушал, виновато прикрывая рот ладонью.

- Так и не поспал? – догадалась она. – Потерпи немного, в вагоне отдохнёшь.

Ветер стал прохладным, превратил кожу в гусиную. Многоэтажные дома сменились небольшими уютными постройками, увитыми плющом и виноградом.

- На вокзал не пойдём. Если хотим попасть на юг – нам прямо, если на восток – обходим вот по этой улице, – сказала Анжела, когда мы дошли до перекрёстка. – Я по карте смотрела.

- Прости, что тебе приходится вести меня, – виновато проговорил я.

- Со временем научишься, – отмахнулась она. – А пока побуду твоим проводником. Так куда?

- На юг, – решил я.

 

 

Утром Лили Тоффель, одетая и причёсанная к завтраку, постучала в дверь комнаты сына.

- Нум, – позвала она через полминуты, не услышав ответа. – Можно войти?

Тишина.

- Нум?

Ещё выждав для приличия, женщина поправила непослушную прядь волос и открыла дверь.

Постель заправлена и даже не помята, окна закрыты. Юноша в комнате отсутствовал.

На всякий случай проверив шкафы – части вещей не хватало – Лили побежала к мужу. Ворвалась в спальню, волосы выбились из причёски и непослушными прядями окружили побледневшее лицо.

- Люц! – воскликнула она с порога, в холодных зелёных глазах пылал гнев. – Его нет!

Её супруг, Люц Тоффель, лежавший под пуховым одеялом и пытавшийся досмотреть последний сон, протёр глаза и перевёл взгляд на жену.

- Что случилось?

- Донума нет!

Люц зевнул.

- Ты как дитя. Может, он решил прогуляться перед завтраком.

- Не знаю, – Лили застучала пальцами по украшенному позолотой дверному косяку. – Думаешь, рано паниковать?

- Подождём, – лениво ответил Люц.

Однако, когда они спустились в обеденный зал, а слуги принесли тарелки, сын не появился.

- Теперь можно? – напряжённо спросила Лили.

- Можно, но не нужно, – хмуро проговорил Люц. – Вроде бы, Инесса способна чувствовать направление и расстояние до цели.

Лили наморщила лоб, вспоминая.

- Если не она, так Лина. Думаешь, они согласятся помочь?

- Других вариантов пока не вижу.

Не закончив трапезу, супруги оделись и поехали в гостиницу, где остановились друзья. Нашли их на крытой террасе, где семья, одетая в удобные костюмы, пила чай. Извинившись за раннее вторжение и расположившись за столиком, Лили объяснила ситуацию.

- Я не представляю, зачем и куда он мог уйти, – закончила рассказ она. – Вы можете попробовать найти его?

Инесса слушала женщину с каменным лицом, беззвучно вращая ложкой в чашке.

- Могу, конечно, – вздохнула девушка. – Подождите, пожалуйста.

Она вышла с террасы и скрылась внутри гостиницы.

- Ей нужно, чтобы никто не отвлекал, – пояснила Лина. – При наблюдателях не получается.

Люц нервно поглаживал бородку, Лили шевелила в воздухе длинными пальцами с оранжевыми ногтями. Через несколько минут Инесса вернулась.

- Донум быстро движется на юг.

Лили встала с дивана, слегка поклонилась.

- Благодарю за информацию. Простите ещё раз за беспокойство.

- Если понадобится ещё помощь – обращайтесь, – приветливо заметила Лина.

Оказавшись на дороге, Люц взял жену под локоть.

- Отправим на юг ищеек? – спросил мужчина.

- Но они же опасны! – воскликнула Лили.

- Пусть Донума они не трогают, но вернут любой ценой.

 

 

С помощью моих крыльев мы поднялись на крышу поезда, забрались в какой-то грузовой вагон и заперлись изнутри. Анжела соорудила постель из стоявших внутри ящиков и захваченных с собой одеял, было непривычно жёстко, колёса стучали о рельсы, но я совершенно вымотался и мгновенно провалился в сон.

Проснувшись, не сразу понял, где я. Сквозь щели в стенках вагона проникали солнечные лучи, пахло железом, деревом и пылью. И чем-то сладким от волос Анжелы. Она продолжала спать, я решил не шевелиться, чтоб не будить её, так и лежал, опустив веки.

Совсем рядом раздалось негромкое покашливание. Я вздрогнул, быстро открыл глаза, огляделся, насколько позволял угол обзора.

- Не спишь? – послышался девичий голос.

Повернувшись, я увидел полупрозрачную фигуру, в которой не сразу узнал Инессу.

- Что ты тут делаешь?

- Мне сказали тебя найти, – она опустилась на пол рядом, пронзаемая солнечными лучами. – А я предупредить пришла.

- Не понимаю, – нахмурился я.

- Ещё бы, – Инесса подмигнула и махнула рукой в сторону Анжелы. – Это подруга твоя?

- Да.

- Ууу, человек! А я-то думала. Ну ладно, слушай: раньше я могла определять направление и расстояние до любого знакомого. Когда стала развивать, поняла, что могу и мысленно переноситься туда, где он находится, – она помолчала и, пока я собирался с мыслями, добавила. – Родителям, правда, не говорила. Твоя мать пришла к нам и попросила помочь. Сомневаюсь, что я смогу обмануть её – она как посмотрит, так хочется всё рассказать, даже где я в детстве прятала красивые камушки.

- Да уж, этого у неё не отнять, – хихикнул я.

- Поэтому имей в виду, что они будут знать, куда ты движешься. Вроде, всё сказала. Осторожнее в пути и береги себя.

- Почему ты мне помогаешь? – не удержался я от вопроса.

Инесса, почти совсем пропавшая, улыбнулась:

- Потому что не хочу за тебя замуж, а родители обязательно устроят нам свадьбу.

Она исчезла. Руки Анжелы осторожно обвили меня.

- Проснулась?

- Я всё слышала. Нужно ехать в другую сторону, – взволнованно произнесла она.

Мы сложили одеяла, перекусили лепёшками. Я приоткрыл тяжёлую раздвижную дверь, выглянул в образовавшуюся щель.

Небо было серым, затянутым тучами. Мимо проносился лиственный лес с густыми зарослями кустов, мелькали покрытые высокой травой полянки. Запахло свежестью и близостью дождя.

- Лучше опять на крыльях, – Анжела тоже посмотрела наружу. – Что-то у меня нет желания прыгать на такой скорости.

- Хорошо, – удручённо согласился я и стал снимать рубашку. – Может, отверстия в ней прорезать, чтоб каждый раз не раздеваться?

 

 

В лесу было совсем сыро. Несмотря на разгоравшийся день, небо оставалось тёмным, а между стволов струился туман, скрывая ямы и кочки. Пока мы углублялись в чащу, я несколько раз спотыкался, и подруга подхватывала меня за руку.

- Тебе бы, конечно, переодеться, – заметила она, когда мы обходили поваленное дерево. – Жалко, наверное, такую одежду портить.

- Это просто тряпки, – пожал я плечами. – Если что, куплю другие.

Прошло несколько часов. Лес сменился широкой поляной, потом разнотравье уступило место елям и липам. Просвет за спиной остался далеко позади, когда над головами зашумело. Верхушки деревьев стремительно закачались, мне на руку упала капля, расплылась по коже влажной кляксой.

- Надо было, наверное, до города добраться и там пересесть на поезд в другую сторону, – сквозь зубы сказал я.

- Может, какой-нибудь зонт наколдуешь? – предложила Анжела.

Я задумался.

- Вряд ли смогу продержать долго. Лучше не тратить силы.

Небо стало совсем тёмным, зашуршал по листьям и веткам дождь. Выругавшись, я прижался спиной к ближайшему дереву, бросил сумку рядом.

- Иди сюда, – позвал подругу, быстро снял рубашку и накинул ей на голову.

- Думаешь, поможет? – улыбнулась она.

- Меньше промокнешь, – я притянул Анжелу к себе и будто обжёгся о тёплую кожу.

- Замёрз, что ли? – подруга ощутила мою дрожь, приложила ладони к груди.

От её прикосновения стало жарко. Чёрная рубашка на светлых локонах смотрелась как капюшон монашеского одеяния.

Дождь хлынул стеной, хлестанул подругу по спине. Анжела ойкнула, метнулась к дереву и встала рядом, придерживая рубашку за полы.

- Пора строить ковчег, – попытался пошутить я.

Потоки воды лились так плотно, что дальше двух шагов нельзя было ничего рассмотреть. Анжела стояла совсем близко, мы едва не касались пальцами. Некоторые капли, отскочившие от листьев, летели ей в глаза, и она морщилась и моргала.

- Ох, – я шагнул, одновременно разворачиваясь, чтобы оказаться лицом к подруге, по голой спине сразу застучал ливень. – Так лучше?

- Немного, – ответила Анжела.

На её ресницы были нанизаны бисеринки дождя, будто над синими озёрами повисли облака. Из-под моей рубашки выбивались слипшиеся от обилия влаги, золотистые даже в полумраке волосы. На секунду показалось, что моя кожа настолько раскалилась, что капли не успевали долетать до спины и испарялись надо мной. Я стоял, заворожённый, и осторожно поцеловал Анжелу.

Почему я не сделал этого раньше? Её губы оказались мягкими, она обняла меня, дрожа всем телом. Я забыл, как дышать, время остановилось, даже дождь перестал раздражать…

- Ты чудо, – с трудом прервав поцелуй, хрипло проговорил я.

- И ты, – Анжела провела ладонью по моим волосам. – Ты светишься.

 

 

В особняке семьи Тоффель, в комнате Люца и Лили чувствовалось напряжение. Лили сидела на резном табурете перед зеркалом, снова и снова расчёсывая волосы, Люц возле круглого столика, на котором определённым образом поставил свечи. Рядом находилась полочка с инструментами.

- Сначала отправим ворона, – сказал он, задумчиво чертя ногтем по воску. – Если получится найти Нума, выпустим гармалов.

- Только пусть они не причинят ему вреда! – капризно отозвалась Лили.

- Конечно, – кивнул Люц. – Но уничтожат всё, что будет мешать.

- Мир мне безразличен, – пожала плечами Лили. – Тебе нужна будет помощь?

Люц покачал головой.

- Справлюсь.

Он по одной зажёг свечи, провёл мелом по столу, объединяя восковые столбики узором. Взял с полочки нож, резанул себя по руке, капнул в центр и проговорил заклинание. Рана затянулась, кровь зашевелилась, дёрнулась сама собой, вытянулась, приняла форму птицы, расправила багровые крылья. Махнула ими раз, другой, моргнула чёрными глазами и взлетела.

- На юг, – приказал Люц.

Кровавый ворон, не издавая ни единого звука, подлетел к окну, пронесся сквозь стекло, оставив на поверхности тёмные следы, и исчез в небе.

Остатки крови на столе растеклись, образовывая почти ровный круг, отображающий всё, что проносилось перед взглядом ворона.

- Как думаешь, каким образом он передвигается? – спросил Люц, неотрывно следя за кругом.

- Поезд, может? – Лили отложила расчёску, провела пальцами по подбородку. – Автомобили он не любит, летать не умеет.

- Несомненно, – круг разделила пополам железная дорога. – Как далеко он успел уйти?

- Вот уж не знаю, – вздохнула Лили, подошла к столику, села рядом.

Виды менялись не слишком быстро.

- Ускориться не можешь? – спросила Лили.

- Нет. На скорость тратится много энергии, её нужно сохранить для гармалов.

Скоро женщине наскучило следить за полётом, она легла на кровать и уставилась в потолок, время от времени тоскливо вздыхая. Люц остался наблюдать.

- Долетел до соседнего города, – прокомментировал он. – Пока ничего, дождь идёт, видимость плохая. Сейчас осмотрит здания.

- Облетит изнутри?

- Нет, насквозь.

- Хмммм, – Лили перевернулась на живот, положила подбородок на сложенные руки, – надеюсь, он там.

- Не видно, – ответил её супруг. – Летим дальше.

Ворон пролетел весь город, заглянул в каждое окно, не пропустил ни одного дома, однако Донума не находил. Сопровождаемый раздумывающим Люцем, стремительно поднялся ввысь и остановился, вращаясь и разглядывая окрестности.

- Я так не могу! – Лили вскочила с постели, подбежала к столику, посмотрела на круг. – Стой! Что там светится?

Почти на краю видимого вороном пространства, в стороне от дороги, виднелась крохотная белая искра, едва различимая сквозь потоки дождя.

- Там лес, – сказал Люц. – Никаких дорог.

- Пусть летит туда! – уверенно ответила Лили.

Пожав плечами, Люц указал ворону направиться к свечению. Постройки внизу сменились полями, затем лесом. Источник становился больше, пока не стало видно, что под деревьями стояли двое, окутанные магическим сиянием.

- Это Нум! – воскликнула Лили. – И та бедная с ним! Это она его подговорила! Выпускай туда гармалов, пусть порвут её в клочья!

 

 

Мне не хотелось отпускать Анжелу ни на мгновение. Мы, кажется, и правда светились, забыв обо всём, даже о том, что за нами погоня. Поэтому я, вновь целуя её, не сразу обернулся на резкий рык, вклинившийся в мерный шум дождя, а за ним хлопанье крыльев.

А потом пришло понимание.

Напрягшись, я подтолкнул подругу, чтобы присела, сам быстро проговаривая заклинания. Тоже распахнулись крылья, кожа на руках покрылась защитной кровавой чешуёй.

- Будь рядом, – сквозь зубы от боли сказал я Анжеле, испуганно глядевшей на приближающихся чудовищ. – Попробую с ними разобраться.

Призыв гармалов, летающих псов, был одной из самых сильных, но редко используемых, техник отца. Плохо управляемые монстры, способные уничтожить целую армию людей. Неужели он и меня убить захотел? Боевая магия давалась мне плохо, лучше получались различные трюки, поэтому я не надеялся победить силой. Гармалов оказалось четверо, они окружили нас – звери с багровыми шкурами и кожистыми шипастыми крыльями. В чёрных глазах ничего не отражалось, и я вспомнил, что отец мог следить за нами.

- Оставьте нас, – громко произнёс я. – Я не хочу возвращаться.

Двое гармалов вскочили и понеслись к Анжеле. Я метнулся им наперерез, оттолкнул, роняя на землю. Чудовища почти упали, ломая мокрую траву и ветки, но перевернулись и встали на ноги, злобно скалясь.

- Прошу вас, уходите, – ещё раз попросил я, ощущая, как за спиной дрожит Анжела.

Другая пара сорвалась с места, поднялась в воздух – один справа, другой слева. Следить за ними было сложно, я со всей скорости перемещал взгляд, стараясь охватить передвижения всех врагов. Правый гармал молниеносно оказался рядом с Анжелой, открыл зубастую пасть, я оглянулся, схватил челюсти, захлопнул и ударил кулаком по морде.

- Они не уйдут, – жалобно сказала Анжела.

- Мне кажется, они хотят тебя убить, – прикусив губу, предположил я. – Меня не трогают. Держись рядом, буду тебя защищать.

Я попробовал окружить Анжелу магическим щитом, но его пробил второй же удар гармаловой лапы, пришлось снова отгонять чудовище.

- Если не хотите по-хорошему, будет по-плохому, – прокричал я.

От произнесённого следом заклинания чешуя укрепилась, распространилась на всё тело, укрыв его, как панцирь. Одного гармала я оттолкнул влево, другого вправо, пока два других выжидали в стороне, и когда они рванулись к Анжеле, подхватил её и взлетел. Дождь сбил рубашку с головы Анжелы, и упала вниз. Псы столкнулись, подрали друг друга острыми когтями, однако раны на них заживали быстро.

- Они не слишком умные, – пояснил я. Анжела не ответила, я перевёл взгляд на неё и увидел страх в глазах. Неудивительно, гармалы и взрослого способны повергнуть в ужас.

Опустив подругу на землю в нескольких метрах от чудовищ, я решил сменить поведение и самому вводить их в бой. Защитная чешуя должна была выдержать атаки, так что почти ничем не рисковал. А Анжеле прятаться было негде – деревья гармалы ломали пополам или вырывали с корнем.

Псы сосредоточились в одной стороне, я прыгнул, наступая на морду первому, хватая за крыло второго, смахнув крылом третьего и приземлившись на четвёртого. Они не совершили никаких ответных действий, всё так же целясь на подругу.

Каким-то чудом у меня получилось стравить двоих, чтобы они снова столкнулись, теперь уже насовсем. Издав протяжный вой, гармалы превратились в кровавую грязь.

Только я уставал, а оставшиеся были по-прежнему свежими, подпитываемые силами отца. Их кости, сломанные после моих ударов, зарастали, а я ощущал, как трещит и трескается чешуя, как кровоточат раны, когда я снова и снова отбрасывал псов от Анжелы. К счастью, она оставалась невредимой, хоть и напуганной.

Третий гармал едва не коснулся её, но я, войдя в раж, со всего маху ударил его в шею, переламывая позвоночник. Пёс взвизгнул, судорожно замахал крыльями, стуча шипами по чешуе. Я наступил ему на морду, вдавливая в мокрую землю, он дёрнул лапой, лишая меня устойчивости. Последний, пользуясь заминкой, прыгнул, целясь Анжеле в сердце, и я, понимая, что не успею отразить атаку, сделал неловкий шаг, вставая перед ней. Когтистая лапа пробороздила грудь, отколов несколько чешуек, а я из последних сил пронзил ладонью чрево гармала, дёрнул за органы и бросил в сторону. До земли труп не долетел, рассыпавшись по кустарнику багровыми песчинками.

 

 

Чешуя облетала с тела, как сухие листья с деревьев осенью. Кожа под ней была красной, с узорчатой сеткой тонких порезов. Дождь, не прекращавший лить, постепенно заглушал жар прошедшей битвы. Анжела жалась к чудом уцелевшему дереву, всё ещё дрожа от страха.

Полностью лишившись брони, я едва не согнулся пополам от боли. На груди красовалась вертикальная рваная рана, из которой лилась тёмная кровь, смешивающаяся с дождём.

- Анжела, – позвал я, сдерживая накатывающее головокружение. – Нужно идти.

Она не ответила, я повернулся, встретился с ней взглядом. И понял – она не гармалов боялась, а меня.

- Я тебя никогда не обижу, – сказал и сделал осторожный шаг, показывая руки.

Подруга всхлипнула, глубоко вдохнула, закрыла глаза, открыла, и страха как не бывало.

- Прости. Не видела тебя раньше таким. Не думала, что ты так можешь.

- Это защита, – лицо перекосила гримаса боли, – я бы никогда…

Охнув, Анжела подбежала ко мне, на ходу подобрав промокшую и грязную рубашку.

- Ох… вряд ли она пригодится для перевязки. Ты как? Идти сможешь?

- Попробую, – я улыбнулся. – Ноги целы, это главное.

- Потерпи… может, ручей какой-нибудь найдём, – Анжела приложила ладонь ко рту. – Ох, зачем я тебя потащила?

- Всё в порядке, – я обнял её одной рукой, и мы потихоньку пошли дальше, прихватив сумки. – Не вини себя.

Постепенно ливень кончился. Небо очистилось, капли блестели на листьях и хвое, зависали в сплетениях паутины. Ноги скользили по пропитанной водой земле, промокшая одежда липла к телу и тянула вниз. Пахло сыростью, кровью от раны и какими-то цветущими травами. Анжела тянула за собой, а у меня перед глазами всё то почти непроницаемо темнело, то становилось необычайно ярким. К горлу подкатывала тошнота, дышать было тяжело.

- Ты совсем шатаешься. И бледный, – остановившись, заметила она через некоторое время. – Давай отдохнём.

- Нет, нужно идти, – запротестовал я, но сделал шаг и без поддержки упал на одно колено, оставив на земле круглую вмятину.

Я рассмеялся. Как глупо. Так и умру от потери крови, никуда не добравшись. Как же без меня потом Анжела?..

Сквозь головокружение послышался знакомый шелест крыльев. Я поднял голову и увидел родителей – отца и разгневанную мать у него на руках.

Волосы матери вились, как змеи, глаза даже издали сверкали холодным блеском. Она подняла руку, произнесла что-то, метнула тёмный сгусток вниз, и через секунду я услышал тонкий крик Анжелы.

Я поворачивался к ней целую вечность, понимая, что я увижу, и боясь этого. Моя белокурая Анжела, моя милая единственная подруга, оказалась пронзена магическим лезвием, и оно торчало из её хрупкого распластавшегося по траве тела, которое я совсем недавно прижимал к себе со всей известной мне любовью.

Родители кричали что-то, а я видел только Анжелу и, что есть силы, тянулся к ней. Кровь обагряла её платье, но подруга улыбалась, видя мои старания. Я всё-таки добрался до неё, укрыл собой, сжал тонкие пальцы.

- Не бойся потерять меня, – сказала она ласково, поглаживая мою руку. – Я всегда буду рядом.

- Нет, не уходи, – еле прошептал я.

Сбоку возникла мать, яростно подняла руку для нового удара, только Анжела, закрыв глаза, не застыла в безмолвии смерти, а превратилась в тысячу золотистых бабочек, осыпающих с крыльев мерцающую пыльцу.

Бабочки, пролетая мимо меня, черканули по щеке, драгоценной спиралью взвились в небо и растаяли в далёкой синеве.

Боль потери пронзила меня насквозь сильнее, чем когти гармалов. Я закричал так громко, что испуганно сорвались с веток птицы и заметались где-то среди листвы.

Отец потянул меня вверх, закутал в какое-то тряпьё. А я не мог сопротивляться, только смотрел в небо, куда унеслась моя Анжела.

 

 

Меня увезли в ближайший город, там перебинтовали и оставили на некоторое время в больнице. Я не хотел есть, пить, жить, наконец, настолько мучительно было нести в себе понимание, что не смогу снова гулять с Анжелой по заброшенному саду, обнимать её, устраивать фейерверки.

Через несколько дней приехал автомобиль родителей. Шурша колёсами по дороге, он возвращал меня в особняк, а я смотрел мутными глазами на потерявший краски мир, вспоминая тепло поцелуев и дрожащие пальцы.

Вспомнились вдруг слова матери, которые я, наполненный болью, не смог тогда воспринять.

«Сбежал с этим ангелом!»

Есть легенды, что тёмные маги – потомки демонов, светлые – ангелов.

Она увидела во мне свет. И старалась сопровождать меня на пути, оберегая от соблазнов тьмы.

Моя Анжела. Мой ангел.


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 4. Оценка: 3,75 из 5)
Загрузка...