Змеиная благодарность

Уже давно призрак лета не появлялся в этих краях. Осень обернула провинцию в серый бархат дождей, будто посмеиваясь над теплолюбивыми людьми. Сельские дороги превратились в ловушку для путников, в земляной жиже увязали колеса телег, а лошади упрямо не хотели идти дальше. Иногда казалось, что небесные слезы заполнили собой весь мир, так долго гулял дождь по желтеющим полянам. С приходом холодов жизнь в провинции становилась тихой и размеренной, каждый день казался мучительно долгим, как человеческая жизнь. Ласс оглядывал знакомые с детства пейзажи, но, увы, в душе ничего не дрогнуло при виде почерневших от старости домов и едва бегущей вдоль леса речушки. Казалось его беззаботное время осталось где-то там, в далеком прошлом, как заговоренный клад. За пазухой уныло бряцали истертые медяки – награда сюзерена за верную службу. Закончившаяся война двух провинций принесла с собой лишь разруху и голод. А обстрелянные солдаты покорно возвращались домой по осенней распутице. Лассу еще повезло, ведь путешествовал он на самоходной машине. Паровой двигатель слегка барахлил, да и оружейные пушки утяжеляли металлическое чудище. Но все же уж лучше смотреть на босоногих крестьян через оптическое окно, чем следовать их примеру, меряя землю шагами. Иногда парень останавливался, чтобы устроить перекур и вновь окинуть окрестности взглядом. И как назло мысли лезли в голову сумрачные, нехорошие. «К кому я возвращаюсь?! Бабку давно схоронили без меня. Надо было принять приглашение этого расфуфыренного князька, да пойти службу. Хотя с его чертовой щедростью можно от голода сдохнуть. Хорошо хоть машину мне оставил, все же трофей. И жить можно, и крестьянским душам помогать!» - цигарка погасла, кажется, стал накрапывать дождь. Зато теперь, когда голова хоть немного остыла от порохового запала, солдат стал реже видеть во сне павших товарищей. И вспоминать что остался, последим из дюжины. У озерного края, где вода даже в июльский зной холодна, как зимнее дыхание, они попали в западню. Солдаты шли через лес, петляя между озерами. Вкус последней драки все еще брагой играл на губах. Тогда сам хозяин вел их сквозь заполненную туманом долину. И в саване этом у страха не было лица, когда едва видишь очертания противника. К лесным ветлам они вышли почти без потерь. И князь разделил свои отряды, пустив каждую дюжину по своему пути. Враг принял теневую форму и скрылся в оврагах, у озерной каймы, да в ельнике. Командир отряда, удалой Альто носом чуял колдовскую кровь, хотя в самом ни капли магии не было. Зато любой морок мог перебороть, меча не доставая. Ласс шел следом за вечно сонным лекарем Кулхо, который только и умел, что бормотать под нос страшные поверья своей деревушки. А череда озер, будто нарочно передразнивала угрюмый свод сосен, и в липкой тишине казалось, что солдаты попали в ловушку. Грезилось, будто озера кусают пятки путникам, а под деревьями то тут, то там появлялись тени. Раё и Тэнко, ловкие близнецы уже обезоружили парочку колдунов - оборотней. И к ужасу юного Ласса тени оборачивались окровавленными телами. Да, он уже не раз бывал в бою, привык к облику смерти. Но когда колдуна поражают в его бестелесной форме… Казалось бы совсем другая суть, но даже она не может служить обережнной рубашкой.

- Тебе как колдуну полезно видеть сие. А то тоже вот так обернешься в какую-нибудь тень и возомнишь себя бессмертным! – смеялись близнецы.

В глубине леса, где свет оказался роскошью, им довелось встретить совсем иное существо. У берега сидела девочка, в серебряной глади колыхались оборванные юбки. Испуганное личико скрывали пряди волос, с которых срывались водные бусинки. На руках детских поблескивали золотые браслеты, казавшиеся слишком тяжелыми для тонких запястий. Но Ласса удивило другое. На ладонях виднелась россыпь зеленых чешуек, а разорванный подол скрывал змеиный хвост. « Неужто владычица лесная, как в бабушкиных сказках» - юный солдат едва мог вздохнуть, до чего же хотелось разглядеть девочку поближе. Но братья по оружию приняли змеиное божество за очередного оборотня, уж больно привлекателен образ ребенка для противника.

- Ну, что шкурку сбрасывать будем! – Раё вскинул меч, подходя к воде.

- А ну как это русалка! – Кулхо охнул, испуганно затеребив торбу со снадобьями.

- Да колдовская кровь это! Ребята, ну-ка заставьте его принять свой человеческий облик! – скомандовал Альто.

Ласс испуганно ринулся вперед, чуть ли не сбивая с ног старших товарищей.

- Не трогайте! Она же хозяйка леса! – юноша растопырил руки, закрывая собой змеиное дитя.

Солдаты недоуменно уставились на своего младшего товарища. Взгляд его был серьезен, дрожащая рука уже тянулась к болтающемуся на поясе мечу. Девочка уцепилась за рукав защитника, меж губ мелькала черная лента – раздвоенный змеиный язык. Вертикальный зрачок не ведал страха, а тело выжидательно напряглось, как если бы змея хотела наброситься на врагов.

- Ласс, не мели чепухи! Это один из оборотней!

- И с минуты на минуту явятся его дружки!

Кажется, этот короткий диалог кто-то внимательно слушал, считая добычу по головам. В сосновом куполе что-то зашуршало, послышался легкий свист, похожий на сиплую флейту. Стая теней окружила небольшой отряд и окутала солдат серым дымом. Ласс не видел даже собственных рук, только едкая чернь застила глаза. В ушах стоял дикий звон, поглощавший крики товарищей. Несколько раз парня обожгло горячим касанием, но чья-то рука обхватила за пояс и со всей силы притянула его к земле.

« Не бойся! Я не позволю им унести тебя!» - змейка обвилась вокруг солдата и стала жалить снующих мимо оборотней. Серые стрехи падали на землю, ища свою человеческую суть. Видневшиеся в дыме лица были искажены, как в рябящей воде. А лики мертвых вовсе напоминали белое полотно, с тенями вместо глаз. Ласс не знал, кто упал в объятья голубой травы, враг или друг. Хозяйка леса устав от чужаков обратившихся в дым, призвала свет на помощь. Белый луч разрезал серую пелену и Ласс едва не ослеп, закрывая глаза руками. Только потом, привыкая к свету, юноша увидел среди павших своих друзей. Удивительно, но всегда, кажется, что смерть никогда не пристанет к близкому человеку. И маска ее на знакомом лице кажется ужасной и безобразной.

Змейка вывела паренька из леса, за чащобами которого уже созрели сумерки. Ласс не понимал, сколько времени прошло, что за деревня раскинулась в долине и стоит ли ему вообще куда-то идти. Только змеиные глаза, светящиеся в темноте.

Затянувшийся нырок в омут памяти закончился внезапным ожогом. Так догорала забытая цигарка. А тянущийся день еще пребывал в мутной серости, не ведая тяжелой синеве.

Ласс поспешил тронуться в путь, видя впереди знакомую россыпь домов, теснящихся у самого леса. Дорога шла через куцый подлесок, изрядно пострадавший от огненной стихии. Обгоревшие сосны качались на ветру, будто бы хозяйка владений была недовольна сим вторжением. Ласс смутно припоминал, как играл в этих местах, будучи мальчишкой и пугал старших ребят волчьим воем. Испуганные сорванцы оставляли в земле коробки с плененными змеями. Желтоухие ужи, не очень-то богатый улов, но некоторые умудрялись ловить и юрких медянок. Ласс же всякий раз вспоминал бабушкину присказку: «Змею не смей обидеть, она-то истинная хозяйка мест здешних!». В боковом окошке показалась ватага мальчишек, которая со свистом и улюлюканьем гналась за каким-то зверьком. Прищурив зоркий глаз, парень увидел, как в траве мелькнула золотая лента.

- Эй, змееловы! – молодой человек высунулся из башни, поправляя на голове самодельный шлем.

Мальчишки резко обернулись в его сторону, инстинктивно готовясь убегать с добычей в руках. Маленькая змейка, схваченная аккурат за голову, тщетно пыталась ускользнуть из детских рук. Изначально в застывших фигурах будто бы зрело противостояние. Взрослые порой становятся людьми из вражеского лагеря, отнимая время своими нравоучениями. Ласс же наоборот привлек детское внимание своей солдатской потрепанностью, а уж про чудную машину и говорить нечего. В глазах ребятни солдат, вернувшийся с войны, был едва ли не всемогущим волшебником. Ласс хотел было грубо одернуть проказников, ведь золотая змея считается хранительницей этих мест, а уж ловить их по осени, когда все ползучие готовятся ко сну, вовсе не дело. Но в голове внезапно блеснула неплохая идея, как отвлечь мальчишек от пойманного трофея.

- Чего ногами землю меряете, садитесь ко мне, прокачу!

И парень подмигнул ребятам, кивая на железную башню. Как ни странно шумная компания даже не подумала спросить, куда направляется служивый и как далеко обещает завезти на своей чудо-машине. Все заменилось воплями радости, и ватага мальчишек нахлынула на танк, будто речная волна.

- А внутрь можно?

- А порулить дадите?

- Далеко стреляет? А постреляем? Вот бы к нашему старосте на таком подъехать, чтобы он со страху свой алый колпак сожрал!

- Стреляют только по врагам. Внутри место мало, вы друг другу ноги оттопчите, вот приедем в поселок, и устрою смотр. И нечего носы супить! Командира надо слушаться, а то порядка на службе не будет!

Мальчишки сначала пробовали протестовать, но позже охотно устроились на отведенном месте и пока солдат ехал к поселку, засыпали его вопросами. На какое-то время щемящая тоска отступила от сердца, по телу разлилось приятное тепло. Ребята изрядно повизжали, когда тяжелая машина преодолела череду ям на полу смытой дороге, да затянули какую-то залихватскую песню. В изрядно обветшавшее поселение они въехали как герои, будоража сонных сельчан громыханием железа и звонким смехом. Люди, проходившие мимо, испуганно оглядывались, будто бы это сам огненный бог со своей свитой потревожил сонное царство осени. Тем временем с севера на лес набежала, непроглядная осеняя хмарь. Редкий дождь вновь прошелся по округе, щекоча задержавшихся на улице людей. Старые дома будто бы вырастали из земли, дерево потемнело от времени и пахло сыростью. Запущенные сады тонули в обилии желтых слез. Люди будто на одно лицо, пугливые да серые. Словно все их чувства кто-то на обед отведал. Военный плащ с княжеским гербом отпугивал от солдата лишнее внимание, а уж громыхающая машина, вызывала восторг разве что у детворы. Люди постарше суеверно крестились, увидев сие стальное диво. Только местный кузнец, покуривая трубку, залюбовался рукотворным «чудищем».

- Красота! Где такие делают хоть?

- В соседнем княжестве. Сейчас вот у нас будут мастрячить, сюзерен-то всех умельцев собирает под своим крылом.

- Эх, тоже, что ли откликнуться!

- Я погляжу народ у нас пугливый, солдатской тени, что ли не видал?

- Наоборот слишком много повидал. Наш…сюзерен, ну и слово чудное. Часто сюда своих гонцов присылал. Все дворы обчистили. Особливо перед походом к горному перевалу. А ты как? Местный али проездом?

- Бабки Луцерии внук.

- Ох, так это тебе мы письмо сочиняли. Ну, что она того… Ох, как староста злился, когда узнал про весточку сию. А соседки ее все переживали, как ты там. Вернули ли тебе долг за столь щедрую услугу? Сынок-то у старосты того…скоро женится. Парень не бедный, только богатство сие…

- Явно не от дел благих?

- Колдуну виднее.

Кузнец подмигнул солдату да вынес для согрева чарку «злюки». Ласс шумно отхлебнул и, закашлявшись, стал искать в кармане старый сухарик.

- Доброго вечерка тебе, служивый – засмеялся кузнец, забирая обратно кружку.

Гусеницы оставляли след на узких дорогах, машина исчезла в пелене хмари.

На краю улицы он нашел свой дом. Черный отщепенец стоял на приличном отдалении от своих братьев, вперив озаренное светом око в черную непроглядность леса. Ласс напрягся, будто готовясь броситься на дичь, как вышколенный пёс.

- Кто это огни зажигает в доме моем? – солдат двинулся к покосившемуся забору, ища взглядом палку потяжелее.

Из двора доносились голоса и хриплый смех, пахло жареным мясом, видно кто-то отважился устроить охотничью кухню под дождливым небом. Компания бородатых мужчин весело гуторила, следя, как на вертеле томится плохо ощипанная птица. Тлели угли, огонь изрядно ослаб, и его пытались пробудить полусырым хворостом. Ласс заметил, что повсюду валяются ярко алые перья, в прилипчивой хмари казалось, что это капли крови застыли на влажной земле. Парень провел рукой по лицу, стараясь прогнать пугающее видение. Незваные гости удивленно воззрились на вернувшегося хозяина, словно они одни пировали здесь на милю вокруг, и появление другого человека было чем-то невозможным.

Впрочем, Ласса мало интересовали переживания чужаков, внутри потихоньку разгоралось пламя гнева. Эту землю с ветшающим домиком парень считал своим клочком родины, который при любых обстоятельствах должен был остаться за ним. Даже если сам сюзерен вдруг оголодает без новой порции земельных наделов. По спине уже ползла волна жара, руки искали оружие. А из самой тени деревянного убежища вдруг стали выскальзывать безликие тени, кусая своих заневоленных сестер, не в силах подобраться к их хозяевам.

- Кого потерял парень? – один из мужчин встал во весь рост, сжимая огромные кулаки.
По бледному лицу черной змейкой тянулся шрам, так обычно метят контрабандистов или разбойников, чтобы всякий мог узнать представителя древней профессии.

- Я-то никого. Только вы, по-моему, двором ошиблись. Это мое жилище и в гости я никого не приглашал – Ласс почувствовал, как угодливые тени липнут к спине.

Бородачи, заслышав столь смелые слова, приглушенно рассмеялись, а их меченый главарь улыбнулся, поблескивая рядом золотых зубов. В этот момент в облике его проскользнуло, что-то звериное. Как будто сквозь личину человеческую пробивается матерый волк, почуявший запах крови.

- Что-то ты паренек на выдумки горазд. Этот дом нам продал староста.

Ласс едва не схватился за боевой кинжал, ощущая, как ярость в нем заменяет все прочие чувства. Значит, это старик Ноп отдал его дом контрабандистам, не дождавшись законного наследника. Казалось бы, чего легче, въезжай сейчас во двор на боевой машине, и нежданные гости мигом уступят ему жилище. Но коль хитрый староста с ними в сговоре, не промышляют ли они чем-то еще кроме контрабанды. Может уже и весь поселок к их услугам. Ласс решил предусмотрительно отступить, тем более что за стариком значится должок, омут памятный бережно хранит его. А уж если рубить головы, то рубить все сразу. Парень молча ушел со двора и тени жалобно запищали, вновь расставаясь со своим колдуном. Но Ласс мысленно пообещал им вернуться.

А староста под вечер степенно попивал чай с медом. Совсем плут старый не ждал черного незнакомца на пороге своем. Парень еще не остыл от своего гнева, поэтому даже не потрудился поприветствовать главу поселения.

Ноп же поначалу не узнал в долговязом парне ведьминого заморыша, так звали Ласса в детстве. Только поморщился, глядя как на светлом полу остаются следы грязи.

- Милостыни не подаем, ступайте в соседнее поселение! – отчеканил старик, благоговейно вдыхая травяной аромат горячего напитка.

- Ты как смел дом мой продать, лис ободранный? – лукаво спросил Ласс, будто интересуясь степенью наглости этого человека.

Старик чуть не подавился глотком, оборачиваясь к парню. Пару секунд ему понадобилось, чтобы уяснить, насколько данный разговор опасен для его дальнейшего благополучия.

В душе Нопа царствовали жадность и коварство, давно выгнав прочие чувства на осеннюю стужу. Поэтому любое действие он оценивал с точки зрения своей выгоды.

- А что же ждать тебя надо было? Покуда ты с нашим господином в войну игрался, его коршуны уж достаточно ограбили поселение. Только и слышали мы за три года, что все поборы идут на нужды войск. Правда, кто бы о наших нуждах подумал.

- Ну, видимо кроме контрабандистов некому печься о селе, коль ты им дома чужие продаешь. И знатным барышом они с тобой делятся? Во дворе перьев-то много валялось. А ведь огненных птиц запрещено ловить во всем королевстве. Змеиной кожей, надеюсь, еще не промышляете?

- Много ли сделал вернувшийся с войны солдат, чтобы требовать обратно свой дом? – Ноп пропустил мимо ушей слова о контрабандистах – Бабка твоя хоть ведьмой была и то польза какая-то.

- Да, для родного поселения сделала я немного. Где уж мне солдату успеть, все в войну играю. Но думается мне, для Вас лично сделал я ни мало. Иначе в сырой земле вместо моих товарищей лежал бы сейчас Ваш старший сын. Кто бы еще согласился занять его место в строю, как не молодой колдун.

Ласс улыбнулся, и за спиной его задрожала свеча, прячущаяся в обережном углу.

Ноп недовольно поглядывал на незнакомца, явно жалея, что столь щедрый маг не остался на поле брани. Ох, как некстати пришел к нему этот мальчишка, с ворохом упреков за пазухой. А ведь еще не много, да все селение оказалось бы в руках его, как перезревшее яблоко. Стоит только надавить и сок потечет по ладони. Уже за лесом приглядел он невестушку для сына своего, ведьма знатная, луноликая. Вот такая бы пришлась ко двору, жила бы в послушании у свекра. Колдун этот лишний, только казалось, с его стареющей бабкой распрощались…

Ласс слушал эти мысли, терпеливо ожидая, когда же староста, наконец, придумает знатную ловушку, чтобы пленить незваного гостя. И Ноп постепенно в думах своих дошел до змеиного дня, когда осень считается полноправной хозяйкой. А берегиню в золотой чешуе угощают подношениями. По обычаю дары щедрые к змеиному колодцу несет ведьма али колдун. Если змеиная царица побрезгует людской пищей, то сможет насытиться посланником.

- Хочешь, значит, дом свой обратно? – с жаром спросил староста, оборачиваясь к колдуну.

Ласс загадочно улыбнулся, предвкушая продолжение речи.

- Добре! – Ноп изобразил прилив небывалой щедрости, улыбаясь ярко да маслено. – Только поможешь нам в деле одном. Скоро как ты знаешь день змеиный. Надо бы дары отнести хозяйке, почитай два года уже мы ее гостинцами не баловали! Кто ж кроме мага из наших земель достоин, сей чести. Вот ты завтра вечерком и сходи до колодца, посиди ночку у пляшущих деревьев.

Ласс повел бровью, будто бы удивившись такому предложению. Веселая придумка сгинуть в объятиях змеиных. А ведь хозяйка леса после двух лет молчания может ужалить подносителя даров. Бабка - ведьма заранее готовилась к такой встрече, постилась целый месяц и шила новую одежду. Странно, однако, внутри не было ни капельки страха, лишь вязкие думы о завтрашнем дне. Староста же внимательно смотрел на солдата, словно пытаясь найти в застывшем лице знаки грядущего несчастья.

- Что ж, как не послужить родному селению! Хорошо!

- Вот и ладно! Вот это другой разговор! Завтра заберешь дары, а после ночного бдения явишься ко мне! Потолкуем, чайку попьем!

Запах остывающего травяного напитка неожиданно больно отразился в голове, Ласс ощутил, как темнота застилает глаза. Колдун кивнул в ответ, покидая чужой дом.

Следующий день выдался на удивление погожим, будто отголосок лета звучал в пестрящем лесу. Парень напросился на постой к старикам, живущим у края леса, пообещав взамен на истопленную баню наворожить удачу. Хозяйка с уставшей улыбкой пустила его под кров. Кажется, здесь все еще ждали сына. Еще один одинокий дом. Приведя себя в порядок Ласс нашел – таки в походной сумке чистую форму, заплел волосы в жидкую косу. Закопчённое зеркало отражало худого юношу, глаза его черные и пронзительные загадочно блестели. Колдун ожидал вечера и обгладывал по косточкам воспоминания об озерном случае. Змеиные глаза расцветали в осенней лености и звали туда, к холодным водам. Только когда рьяное солнце стало постепенно остывать, прячась за облаками, Ласс направился к лесу.

В колодце отражалось обрамленное листвой небо, и слепой дождик то и дело принимался бродить по лесу. Поразительная тишина разлилась по рощам, только перекличка птиц изредка тревожила деревья в пестрых одеждах. А те неохотно роняли листья, будто не желая покидать чертоги сна.

- Да, именно в такой день и нужно приносить дары. Весь лес как будто ждет.

Ласс расстелил нарядную скатерть прямо на листве, перед деревянным оком колодца. Крынка с молоком была покрыта платком, а горячий хлеб на меду уже начал остывать в корзинке. Гроздь винограда источала сок, и колдуну мерещился невыносимо прилипчивый запах браги. Сам Ласс стоял под изогнутой березой, пребывая в светлом забытье заодно с древесными душами. Ему снова виделись павшие друзья, только теперь они улыбались. Строем шли куда-то к солнцу, а над головой дрожало пронзительно синее небо. Ласс вновь пересчитывал отряд, вспоминая, что должен быть двенадцатым с конца.
И уже собираясь шагнуть к своим однополчанам, о вдруг услышал громовой голос командира.

- Отставить! Куда лезешь раньше времени!

Долговязый Альто пригрозил самому младшему солдату кулаком, а остальные парни громко рассмеялись, наблюдая за этой сценкой.

Ласс никогда еще не видел своих друзей такими счастливыми, будто кто-то невидимый легким дуновением убрал из уставших сердец все тревоги. И упоенные своей пышущей юностью они гордо шли вперед, к едва занимающемуся закату. Ласс ощутил, как в груди разливается тепло, и поразительное спокойствие достигает кончиков онемевших пальцев. Он больше не увидит своих друзей во сне.

Сумерки пришли внезапно, а ведь казалось, что солнце будет вечно властвовать на небосводе. Лес нырнул в синеву и замер, словно испивая до дна чашу ожидания. Ласс ощущал, как из алой чащи вьется чье-то любопытство, опоясывая деревья незримой каймой. В зазеркалье молодого березняка промелькнула едва заметная тень. Колдун насторожился, вглядываясь в чарующую синеву. К деревянному колодцу спускалась девушка. И правда гибкость свою она будто у тени выторговала, чудилось что крохотные ножки не успевают касаться земли. На черных одеждах позвякивали тяжелые украшения, череда браслетов утяжеляла хрупкие руки, монисто лежало на груди как змеиная чешуя.

Когда красавица наклоняла голову, массивные серьги дрожали, а в их стеклянных сосудах что-то загадочно поблескивало. Ласс с нетерпением ждал, когда хозяйка увидит его. Но гибкая красавица молча проследовала к дарам земным, даже не подняв взора на стоящего в стороне колдуна.

- А коли я взамен на дары сии пошлю слуг своих, чтобы те урожай собрали с грядок сельских… То-то будет смеху, поглядим как на будущий год они научаться учтивости.

Ласс не проронил ни слова, нельзя первым вступать в разговор с лесными жителями, зачаруют тут же.

- Или по старинному обычаю съесть колдуна вместе с пищей рукотворной. Все равно его нынче утром убьют, вон уже разбойники в доме родном ножи точат.

В темноте глаза ее блестели, будто дивное золото. Ласс даже не дрогнул, услышанные слова пролетели мимо как брошенные камни. Любят змееподобные зачерпнуть чужой страх, полюбоваться испугом людским. Девушка неохотно отщипнула кусок медового хлеба, наконец, удостоив гостя прямым взглядом. Колдуну чудилось, что золото это переросло в бурную реку, которая вот – вот унесет его в незримую пучину вод. Лишь вертикальный зрачок, дрожащий в этом невыносимо ярком видении, остался для парня ориентиром. Резко выдохнув, Ласс сполз вниз, на землю. Но взгляд так и не отвел.

Хозяйка леса улыбнулась, слегка покачивая головой.

- Пришлось изрядно поскучать, когда умерла Ваша бабка. Здешний люд пуглив, даже простые обряды кажутся им чем-то ужасным и таинственным.

- Примите наши скромные дары, хозяйка.

- Наши? Вы – то молодой колдун уже давно не принадлежите этому месту. Даже в думах своих остались на войне. Знаете хоть зачем пришли ко мне?

- Хочу вернуть свой дом.

- Дом али себя самого?

Таинственная синева постепенно перерастала в лоснящуюся темноту. Деревья оделись в черное и вопрошали у молодых звезд стоит ли им отправиться в путь. Ласс задумался, перебирая в уме произнесенные девушкой слова. Зачем он вернулся в эту давно опочившую в безвременье глушь? Родная земля под ногами? А что в ней кроме сырости да истлевших воспоминаний?

Воздух становился ледяным, как если бы зима взглянула в осеннее окно и послала солдату воздушный поцелуй.

«Твои товарищи простили тебя и ушли. А мне бы следовало наказать посланца от деревни. Но я, пожалуй, не стану делать этого. Более того, в награду за услугу, оказанную нашему роду, я помогу тебе вернуть дом. Кто знает, может рядом с моими владениями все же поселится могущественный колдун. Он-то явно воспитанный человек, не станет молодых змей ловить по осени. Посмотри на меня» - последние слова прозвучали призывно, как горн над полем боя. Ласс вновь поднял взгляд, и золотые очи погрузили его сознание в туман. Колдун не запомнил, как дошел до поселения, только тело еще хранило нотки поразительной легкости, когда мужчина переступил порог свое дома. В темноте послышался шорох и под вспышкой света из углов поползли змеи, Ласс понял, что дом полностью принадлежит ему. Чешуйчатые гости уже не помнили свою человеческую суть, но гонимые страхом выползали под лунное небо. Колдун вдруг рассмеялся, глядя как серебрятся змеиные движения в осеннем безмолвии. А хозяйка ночи, круглобокая луна примерила янтарный цвет. Интересно, а староста так и остался почивать в своем белокаменном доме или тоже шипит где-то в траве? Надо будет поутру его навестить.


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 6. Оценка: 4,17 из 5)
Загрузка...