Несколько майских дней

 

По прошествии трех лет, в мае 1979 года Георгий закончил учебу в техникуме. Предстояло распределение. Он выбрал Урал. Купил в универмаге темно-зеленый чемоданчик, получил в бухгалтерии техникума деньги на проезд. Попрощался с родителями, с братом и, сложив в чемодан кое-какие вещички, поехал. Сначала - на автобусе до железнодорожной станции, потом сел в вагон поезда.

Поезд шел до места распределения примерно сутки. Он добрался до пункта назначения уже во второй половине дня. Пока искал управление, прошло еще какое-то время. Рабочий день закончился. Необходимо было где-то переночевать в незнакомом городе. Он зашел в одну гостиницу, там мест не было, потом в другую. Наконец в каком-то общежитии, грубоватая, но добрая дежурная пустила его в Красный уголок на раскладушку. Через некоторое время ему захотелось в туалет по малой нужде. Но идти спрашивать ему показалось неловко. К счастью, в этом Красном уголке было много кадочек с цветами. Георгий полил их так, чтобы понемногу досталось каждому растению.

Рано утром он пошел в организацию и получил указание ехать в то подразделение, в котором требовался геодезист. Он сел на нужный автобус и вскоре, примерно через час, был в конторе. Она располагалась на самой окраине промышленного города, состоявшего из центра и окраин. Центр – город как город, а окраины – огромный завод, на котором делали бумагу и другие полезные вещи. Бумагу производили из древесины, а для того, чтобы древесину из леса вывозить, приходилось прокладывать дороги. Георгий и должен был этим заниматься.

Его приняли на работу, показали, где можно устроиться на квартире - у одной бабушки, ее звали Катерина Ивановна, которая сдавала жилье. Та сразу сказала, что ей нужны дрова на зиму. А на другой день они поехали в лес.

Оказалось, что лесосека уже проложена, нужно намечать просеки, рубить столбики. Этим и занялись. Первый столбик, который Георгий соорудил, никому не понравился. Его послали с опытным рабочим переделывать. Оказывается, нужно было срубить для столбика дерево в два раза толще.

Формально Георгий и сам был небольшой начальник, техник. В его подчинении значилось пять человек рабочих. Но фактически всем распоряжался начальник их геодезической экспедиции, у которого еще имелась заместительница. Так что Георгий в основном вкалывал, как все работяги.

Потянулись дни. На неделю все уезжали в лес, работали с инструментами, когда это требовалось, но в основном с топорами, которые у мужиков были чрезвычайно остро заточены - ими и прокладывались просеки. На выходные бригада возвращалась в город. Выдали аванс, потом получку. Георгия кто-то надоумил взять напрокат в прачечной белье, это оказалось очень удобно, оно подолгу не пачкалось, потому что спал на нем Георгий только два раза в неделю. Он познакомился с местными, с двумя девушками и парнем. С девушками просто потому, что они девушки и жили рядом, а парень увлекался велоспортом, так что у них был предмет для разговоров.

Он записался в местную библиотеку, в которой на видном месте помещалось ответное письмо Константина Симонова. Писатель коротко объяснял, что не имеет ничего против того, если библиотеке присвоят его имя, но напоминал: обычно сие происходит после того как тот или иной человек, сделавший себе имя, перейдет в иной мир.

В лесу было скучно. В бараке на лесосеке стоял телевизор, и когда вечером смотрели новости, Георгий как на старых знакомых, почти родных людей посмотрел на политических обозревателей центрального телевидения. Пару раз в неделю он отправлял письма родителям.

По работе они все дальше углублялись в тайгу. Опять наступала осень. Как-то раз напарник Георгия, несший геодезическую рейку, в то время как сам он таскал буссоль, наклонился и ткнул пальцем во что-то на земле:

- Хозяин побывал.

Георгий подошел к нему. На земле лежала кучка помета, в котором было много каких-то мелких зернышек.

После того как выяснилось, что вокруг ходит медведь, начальник велел Георгию брать с собой ружье. Это была одностволка «Иж». Ее гладкий ствол кое-где покрывала ржавчина.

Вскоре геодезические работы пришлось прервать. Неподалеку начался лесной пожар - об этом пришло сообщение по рации. Партия погрузилась на бортовой «Урал» и поехала куда вызвали. До самого места пожара доехать не удалось, на одном из деревянных мостов случилось непредвиденное происшествие, колесо автомобиля соскользнуло с края моста, и машина застряла. Ее долго пытались поставить на четыре колеса, но добились только того, что она совсем свалилась в реку. Пришлось посылать за трактором. За ним пошли назад два рабочих. Георгия с еще одним худощавым и черноволосым человеком, местным жителем послали вперед – предупредить работающих на пожаре, что подмога застряла у реки.

Они целый час шли по проселочной дороге. Дошли до того места, где лесовозную дорогу, по которой они должны были ехать, пересекала небольшая просека. Георгий посмотрел на карте – там просеки обозначено не было. Напарник настаивал, что налево по этой просеке должен располагаться барак лесозаготовителей и там есть рация.

- Давай я схожу туда, если что, по рации радирую, - предложил он. - А ты иди прямо. Я тебя потом догоню.

Георгий согласился, и они расстались. Прошагав еще часа два не спеша и никого не дождавшись, Георгий почувствовал запах гари. Он встревожился, но поскольку ему велено было идти вперед, он себе шел и шел. Вскоре появился дым, который становился все гуще. Вдалеке показались или просто померещились языки пламени. Но в этом месте пожар был низовым, горела сухая трава, опавшая хвоя. Георгий вспомнил, что его учили в техникуме сбивать огонь ветками, но пока он пытался вырвать из землю березку, огонь обошел его. Бросив эту затею, кашляя от дыма, Георгий решил от греха подальше отступить. Но огонь уже занялся на самой дороге, по которой он только что шел и перекинулся на другую сторону леса.

Представив себе, где может находиться то место, куда ушел рабочий, Георгий направился туда. Он вынужден был собрать всю свою волю, чтобы идти правильно. Он постоянно помнил, что человек склонен идти по кругу и поэтому забирал на два-три градуса правее. Георгий представил себя на огромной карте, наподобие той, что лежала в его сумке-планшетке: намного южнее был областной город, но для того, чтобы туда попасть, нужно было идти пешком несколько дней. Слева, чуть сзади, Уральские горы, – с этим все в порядке, но того, что было поблизости, - он не знал.

Остановившись, Георгий прислушался, огляделся. Было очень дымно, и где-то уже гудел верховой пожар. Ни жара, ни огня он не видел, но знал, что все это может показаться в любую минуту.

Георгий пересек небольшой овраг, по дну которого когда-то протекал ручей. Если бы найти какую-нибудь яму, то можно было забиться туда и попытаться пересидеть несчастье, но ручей весь пересох. Он перебрался ну другую сторону оврага и понял, что очень смутно представляет куда двигается. Развернув карту, он приблизительно понял, где может быть овраг с ручьем. По краю оврага было удобно идти - хоть какой-то ориентир, и он пошел.

Гул возник постепенно. Сначала он подумал, что это ветер. Звук все усиливался, но Георгий не понимал точно, где именно огонь. Убегать от него так, чтобы он был сзади – бесполезно, огонь в любом случае окажется быстрее. Нужно было убраться с его пути. Он еще раз спустился в овражек и поднялся на другую его сторону. Тут по небу что-то пронеслось. В нескольких десятках метрах от него по пути его движения рухнула горящая головня. Пожар настигал его. Георгий побежал что есть сил. Ружье на плече цеплялось за сучья, он бросил его.

Жар стал настигать его. Он боялся оглянуться, чтобы не увидеть страшные языки пламени. Георгий бросил и планшетку, потерял кепку, и, задыхаясь, бежал что есть силы вперед. Наконец он не выдержал и оглянулся. Пламя было в сотне метров от него и быстро приближалось. Огонь ревел, и жар стал настигать его.

Он хотел закричать: «Мама!», но из его горла вырвались только какие-то хрипы. Но он очень хотел к маме, туда - к родителям и брату, в родной городок, к ивам у речки. Но они были страшно далеко, и только чудо могло перенести его туда. Георгий стоял на краю поросшего соснами оврага и глядел на приближающийся огонь. Над его головой пролетела еще одна горящая головня, отступая, он поскользнулся, взмахнул руками и полетел назад, в овраг.

Жар исчез. Горка лежал голой спиной на траве. Как он понял, его одежда осталась в горящем лесу, а он - очутился другом месте. Повертев головой, Георгий сообразил, что оказался на родине, под знакомыми ивами. Все ужасное осталось далеко за горизонтом.

Еще до него дошло, что он способен как то взаимодействовать с этим местом. Точнее не с «местом» уже, а с какой-то невидимой для прочих штукой, или с неким явлением…

«Что это за смутное «облако?» - Георгий сообразил, что оно способно двигаться, если вытащило его из горящего леса. Может быть, оно следило за ним, мчалось вслед за поездом, в котором он ехал? А он, занятый новыми делами, забыл про него. Или решил забыть, чтобы жить как все. Но не получилось.

Однако его же будут искать, объявят погибшим, нужно было как-то сообщить людям, что он жив. Кроме того, как же его красный советский паспорт? Георгий уже осознанно сосредоточился на облаке и тут же легко проник в него, сам сделавшись дымкой, дуновением. Потом он вспомнил Заречную улицу и дом бабушки Катерины. В его голове запечатлелась карта той местности, и он - тут же перенесся туда, не пришлось долго лететь над полями и лесами.

Ощутив себя висящим над двориком бабы Кати, Георгий смекнул, что если он материализуется сейчас на глазах случайного свидетеля, будь то сама бабка, или ее родственники, они перепугаются. А, плевать! Он выпал из облака, огляделся по сторонам – никого. Он потянул дверь, которая оказалась закрытой. Но ключи, как он знал, были в кошачьем лазе внизу двери. Взяв их, он отпер двери и зашел сначала в сени, а потом в избу.

Достав из-под кровати свой зеленый чемодан, Георгий первым делом надел трусы. На спинке стула висел его серый выходной костюм. Одевшись, и приняв приличествующий вид, он опять вышел на улицу, закрыл дверь, и, положив ключ на прежнее место, направился в контору.

Начальника не было, в конторе сидела его заместительница Людмила:

- Ты почему здесь? – спросила она.

- Я уволиться хочу, - сказал Георгий.

- Чего так? – спросила она довольно равнодушно.

- Я чуть не сгорел сегодня, - пояснил Георгий.

- Ну не сгорел же, - пошутила Людмила. – Не торопись так. Дождись начальника.

- Ты можешь ему по рации сообщить, что я тут? – спросил Георгий.

- Могу, – сказала она. Людмила подошла к рации, включила ее, и, надев наушники, стала сигналить и запрашивать ответ. Зашел со двора другой техник, пожилой коллега Георгия, дежуривший в конторе.

- О, какими судьбами, - сказал он, обнаружив Георгия в неурочное время. Техник был не очень молод и про него говорили, что он якобы скопец, борода у него не росла, только длинные светлые волоски подбородке, и на щеках.

- Прием! – Людмила, наконец, с кем-то связалась. – Вы там никого не потеряли? Он здесь. Живой!

Георгий понял, что беспокоился не напрасно.

- Они думали, что ты сгорел, - сказала ему Людмила шепотом мимо микрофона, а потом сказала уже в микрофон:

- Он уволиться хочет.

Закончив сеанс связи, Людмила сообщила Георгию:

- Начальник говорит, чтобы ты дождался его. Но если торопишься, то можешь написать заявление, я тебя рассчитаю.

- Ладно, - сказал Георгий, - что писать?

Людмила продиктовала ему. Взяла написанное, и, открыв сейф, выдала ему пятьдесят рублей. На этом взаимоотношения с этой конторой были закончены. Людмила выдала ему трудовую книжку:

- Отметки тут нет, - сказала она, ты же по распределению к нам попал, должен отрабатывать три года. А если не отработал, тогда без записи.

Они распрощались. Георгий вернулся в просторную избу к бабушке Катерине. На этот раз она была дома. Услышав, что он уезжает, баба Катя посетовала на то, что он так и не привез ей дров из леса. Георгий рассчитался с нею за квартиру и ушел. Ему надо было на автобус, потом на поезд и через сутки он будет дома.

Но зачем? Он может перелететь.

Проходя мимо почты, он остановился. Зашел туда. Он купил почтовый мешок и сложил туда свою одежду, а так же пустой зеленый чемодан из искусственной кожи. Мешок он зашил, сам оставшись в майке и в одних тренировочных штанах. Надписав на посылке адрес, он сдал ее почтальонке.

Теперь надо было определить, где облако. Он осмотрел окрестности, но сначала ничего не обнаружил. Вот будет смешно, если на этот раз у него не получиться взаимодействие с ним. Георгий стал лихорадочно вертеть головой, вглядываясь в вечернее небо. На нем было много разных облаков, но именно того, которое ему сейчас было нужно, он почему-то не ощущал.

Выйдя на берег неширокой речки, давшей название улицы на которой он жил, Георгий сел в траву. Становилось зябко. Оглянувшись, он почувствовал что-то знакомое висящее прямо над двором бабы Кати. Подойдя полупустому к дровяному сарайчику, стоявшему перед этим домом, он снял майку, засунул ее в щель между дровами и закрыл глаза.

Его тело исчезло и стало похоже на лучи, которые видны, когда в зале кинотеатре показывают кино. Он поднялся над улицей, над городом и полетел в сторону реки, через реку, на волнах которой играли огоньки заката. Потом все задрожало, зарябило, слилось, и - он очутился уже над другой рекой. Но над нею - еще не было никакого заката, тут солнце стояло довольно высоко, было светло.

Пролетев над знакомой церковной колокольней, над оврагом и над магазинчиком, в котором он сам иногда по просьбе мамы покупал хлеб, Георгий добрался до своего дома. На улице он увидел редких прохожих, детей, в поле пасшуюся скотину. Потом снизившись к земле, он попал сквозь шиферную крышу и бетонные перекрытья в родительскую квартиру, это была новая квартира, которую им дали лет пять назад. Там никого не было, родители вышли в огород, брат где-то гулял, он не был домоседом. Можно было выскакивать. Не сразу, но у него получилось сделать это.

Материализовавшись, он подошел к шкафу, достал какую-то одежду, быстренько оделся. Потом он сел на диван и включил телевизор. Вскоре дверь открылось, и вошли родители с братом.

-О, Горка здесь! Ты что с неба свалился? - спросил брат.

- Да, - ответил Георгий, - с неба.

- Закончил свою экспедицию? – спросила мама, проходя в кухню.

- Да, - ответил он, - закончил. Буду готовиться в другую.

В этот вечер он лег спать на привычном месте. Родители о чем-то разговаривали. Утром отец сказал ему, что есть возможность устроиться на работу в местный музей. Для этого нужно было сфотографироваться, сделать фото три на четыре. Георгий сел на велосипед и поехал в Дом быта.

Там в темном вестибюле он встретил своего учителя физкультуры из техникума. Тот видимо пришел сюда постригаться. Он спросил Георгия:

- Генка с тобой учился?

- Со мной, - подтвердил Георгий.

- Он в Афгане, - сказал физкультурник. – Письмо написал.

Георгий обрадовался и немного встревожился. Генка такой веселый, добродушный, приветливый. Гораздо лучше его самого, смелее, веселее, решительней.

Сфотографировавшись, он поехал домой, посматривая вверх. Его небесный серый покровитель теперь всегда был рядом с ним, не то, что тринадцать лет назад, когда он впервые узнал о нем. Стоило только представить его, а облако оказывалось тут как тут. Только не стоило концентрироваться на нем, иначе был риск раствориться, исчезнуть.

Приехав домой, Георгий, не заходя в квартиру, поехал к сараю. Там хрюкал поросеночек. Родители были на работе, брата опять где-то носило. В сарае было удобно - здесь имелись полати, которые он сам в свое время соорудил, натаскав досок с ближней стройки. На них лежали разные старые одеяла и покрывала. Отсюда можно было начинать путешествия.

Закрыв сарай изнутри на самодельную деревянную щеколду, он забрался на полати. Электрического освещения в сарае не было, свет проникал только через редкие щели. Георгий закрыл глаза и сконцентрировался на серебристом облаке - таким оно было изнутри, стоило туда попасть, снаружи оно оставалось неопределенным, прозрачным, невидимым для всех остальных, кроме Георгия. Хотя, быть может, существовал кто-то, кто тоже, как и он, мог его видеть? Тот парень, череп которого они раскопали с Генкой…

Георгий опять увидел его, идущего вдоль речки. Но на этот раз он видел его не его глазами, а со стороны. Он шел тяжело. Был теплый день бабьего лета. Лес вдалеке основательно пожелтел. Ему было жарко в черном пиджаке, шерстяных брюках, заправленных в сапоги. Он снял с головы картуз с лакированным козырьком, вытер пот со лба, остановился, чтобы отдышаться.

Надо было посмотреть ему в лицо. Облетев идущего по дуге, Георгий сделал это. Лицо было очень худым, рассмотреть черт Георгий не успел, поскольку молодой человек раскашлялся и прикрыл рот ладонями. Георгию было неловко рассматривать мучающегося человека, поэтому он поднялся повыше над знакомыми местами и очень удивился тому, как они выглядели. Никаких домов из белого кирпича – не было. Как и коллективного сада. Их городок больше походил на деревню, на самой окраине которой на том месте, где он помнил городской сад – располагалось кладбище с церковью.

Человек внизу пошел дальше. Георгий опять приблизился к нему. Если он имеет какое-то отношение к облаку, то может быть стоит материализоваться рядом с ним и расспросить его? Собравшись с духом, Георгий сделал это.

Он очутился в знакомом, поросшем травой овраге. Но никакого человека перед ним не было. Он стоял совершенно голый в овраге, на одной стороне которого располагался коллективный сад. Оглянувшись, он увидел вдалеке пасущееся стало коров, и радом с ними пастуха, который мог увидеть его. Нужно было исчезать.

Растворившись в облаке, Георгий полетел по направлению к сараю, где остались его вещи, добрался туда, и, проникнув сквозь шиферную крышу, опустился на полати и материализовался. Потом он почистил в закутке у поросенка и вернулся домой.

Вечером отец, вернувшийся домой, сообщил ему, что Георгию предстоит поехать в областной город и встретиться с директором областного музея. Он подробно проинструктировал, как себя вести, что говорить.

Утром Георгий направился на автобусе в областной центр. Он благополучно доехал туда, встретился с директрисой музей. Это была представительная, обаятельная женщина. Георгий передал ей подарок отца, который был председателем их городского Общества книголюбов – несколько дефицитных книг. Дама была очень рада подарку. Георгий написал заявление на работу младшим научным сотрудником.

Распрощавшись с музейщицей, Георгий решил сделать еще кое-какие дела. Он направился в местный университет.

Занятия уже начались, тут было много студентов, преподавателей. Георгий направился в кабинет ректора. Секретарша спросила:

- По какому вопросу?

- По вопросу…перемещения в пространстве, - пояснил Георгий.

- Ну, это вам надо к декану физико-математического факультета, - пояснила секретарша, - ректор университета гуманитарий, он историк.

- Историк мне тоже нужен бы, - сказал Георгий.

- Ну, вы сходите сначала к физику, я ему позвоню, - она взяла трубку и,  нажав на кнопочки, обратилась к кому то, - Иван Николаевич, тут любознательный молодой человек интересуется физикой и другими вопросами, можете его принять? Хорошо.

- Молодой человек, - обратилась она к Георгию, - вам 318-й кабинет, это по коридору налево,  по лестнице еще на один этаж.

Поблагодарив ее, Георгий направился в кабинет главного в этом городе физика. Тот оказался человеком лет сорока с русой подбритой бородкой. Он предложил сесть и рассказать, что ему нужно.

Георгий сел на стул и не спеша начал рассказывать. Он уже давно мысленно готовил этот рассказ:

- Около двенадцати лет назад мы с мальчишками играли в овраге. Над ивами - у нас там, на месте старой мельницы ивы растут кружком - я заметил облако. Причем кроме меня его никто не видел…

- Так, интересно, - сказал физик, - я кажется, догадываюсь, о чем речь.

- Через несколько лет, - продолжил Георгий, -  мы там были с ребятами, проходили практику по проектированию дороги.

- Так, - физик слушал внимательно.

- Мы с одним парнем подошли к тому месту, - продолжил рассказ Георгий, - и откопали человеческий череп.

- Пока я не знаю, чем вам помочь, - сказал физик. – Это, наверное, вопрос к археологам.

- У них тоже спросим, - пообещал Георгий, - но самое интересное в том, что, когда Генка ушел, я как бы воспарил.

- В каком смысле? – не понял Иван Николаевич.

- Как дым в небо из печки, или как птица, - сказал Георгий. - Я стал невидимым и взлетел.

- Вот как? – удивился ученый, - значит все-таки в этом дело…

- В чем? - тут уж не понял Георгий.

- Не обращайте внимания, - успокоил Иван Николаевич, - вы рассказывайте, рассказывайте.

- Потом, как мне кажется, я перенесся в прошлое, - сказал Георгий. – Или, может, это были видения? В этом мне хотелось бы разобраться. А когда я выскочил из облака, я был голый.

- Голый? – переспросил Иван Николаевич.

- Да, причем я словно выскочил из своей одежды, - пояснил Георгий. - Не раздевался, а как дым испарился из нее.

- Это все интересно, - сказал Иван Николаевич, - но мне кажется, я, при всем желании, не в силах вам помочь, вам нужно к другому специалисту. Телепортации по данным советской науки не существует.

- Чего не существует? – не понял Георгий.

- Телепортация, - пояснил его собеседник, - это перемещение в пространстве с помощью мысли.

- А-а, - сообразил Георгий. – Слово, значит, есть, а явления нет.

- Ну, мало ли каких слов люди не придумали, - возразил Иван Николаевич. - Например «бог», или «черт». Мне бы не хотелось углубляться во все эти вопросы. Главное, что это не материальный, а, скорее, все-таки психологический феномен.

- Материальный, - сказал Георгий. – Я перенесся с Урала домой за три секунды во время пожара в тайге.

- Да? – переспросил Иван Николаевич недоверчиво, - я не говорю, что это неинтересно, поймите меня правильно. Но сначала вам нужно к психологу.

- Но я могу показать вам, - сказал Георгий, - продемонстрировать.

- Выскакивание из одежды? – переспросил Иван Николаевич. - Лучше не надо. Ну, и вы же должны понимать. Я советский ученый. А то, о чем вы рассказываете…

- Да, я понимаю, - перебил его Георгий, - у меня самого отец партийный.

- Ну что я звоню нашему товарищу? – предложил Иван Николаевич.

- Может, вы дадите мне его телефон, и я сам ему позвоню? - предложил Георгий. – Потом.

- А он недалеко, в этом же районе, - успокоил его Иван Николаевич. – Он может прислать за вами машину.

- Ну, хорошо, - неуверенно согласился Георгий, хотя в душе у него шевельнулось смутное опасение.

Иван Николаевич набрал номер:

- Але, - произнес он в трубку, когда ему ответили, - это Иван Николаевич из университета. У меня опять посетитель, как это было весной.

Он улыбнулся невидимому собеседнику. Георгий невольно прислушивался к голосу в трубке, который журчал: «Осеннее обострение».

«Что за «обострение?» - подумал Георгий. Он не совсем понимал, что это такое, но ему стало казаться, что он зря пришел сюда.

- Ну вот, - сказал Иван Николаевич, положив трубку, - сейчас за вами приедут.

- Ну, я пойду, - сказал Георгий вставая.

- Я провожу, - предложил Иван Николаевич, который становился навязчив.

- Да я сам разберусь, - вежливо попытался отказаться от его опеки Георгий.

- Мне нетрудно, - настаивал хозяин кабинета. Они вышли вниз и Георгия, который уже был готов провалиться сквозь землю, посадили в машину. Как Георгий и предполагал, машина напоминала скорую, это была серая «Волга», но красного креста на ней не было. Ехать и вправду оказалось недалеко, буквально триста метров. Они заехали в ворота, которые тут же закрылись.

Георгия встретил высокий «медбрат», они зашли в двери, которые, как Георгий заметил, открывались с помощью специального ключа, наподобие вагонного. Они поднялись на второй этаж. Там был кабинет, разделенный на две части перегородкой, в одной сидел главный врач, в другой молодая женщина, его заместительница.

Главный врач поднялся, встречая Георгия, он подвел его к своей заместительнице и предложил ей с ним побеседовать:

- А мне нужно уехать, - сказал он, снимая халат. Георгий сел на предложенный стул. Вскоре в окно он увидел, как главврач сел в машину, на которой его привезли и уехал.

- На что жалуетесь? – спросила врачиха. Георгий ни на что не жаловался. Но он рассказал ей все, что говорил в университете.

- Вот как, - сказала она, - ну это же можно так попасть в любой магазин и унести что нужно.

- Я же не вор, - неуверенно сказал Георгий. Для него это предложение явилось полной неожиданностью.

- И не только в магазин, но и на какую-нибудь… секретную военную базу, - не унималась врачиха.

- Знать бы, где они расположены, - сказал Георгий. - Я вообще не думал об этом.

- Ну, расскажи, где ты живешь, - сказала врачиха, - мне нужно заполнить документы.

- А может я пойду? – робко предложил Георгий.

- Нет уж, если поступил сигнал, мы должны реагировать, - сказала женщина. – Рассказывай.

- Я только устроился на работу, - сетовал он.

- Раньше надо было думать, - сказала она. – И не ходить, куда не надо.

Георгий стал отвечать не ее вопросы. Но сообразив что к чему, он не назвал ни своего адреса, ни своей настоящей фамилии, ни города, где жил, ему не хотелось позорить родителей.

- А хотите, я покажу, как я это делаю? – в отчаянии спросил он.

- Что покажу? - не поняла врачиха. Она продолжала записывать в медицинскую карточку его слова. Георгий сосредоточился на облаке и тут же почувствовал его присутствие. Он исчез из кабинета, оказавшись над крышей трехэтажного здания, потом вновь опустился вниз в кабинет, который покинул в нематериальном виде. Он обнаружил врачиху, старательно записывающую что-то в личное дело. Его одежда лежала на стуле, сохраняя контуры тела.

Георгий в облаке опустился на стул и материализовался на нем. Он опустился на стул с высоты сантиметров десять и стул скрипнул. Врачиха подняла на него глаза:

- О, да ты эксгибиционист, - сказала она. – Хорошо, что ты разделся, сейчас пижаму принесут.

Георгий быстро натянул трусы.

- Да ты не одевайся, не надо, - сказала врачиха иронически и продиктовала сама себе по слогам: «Экс-ги-би-ционизм».

Закончив писать, она встала, и, выйдя в коридор, позвала медбрата:

- Пижаму принесите!

- А чего ее нести – отозвался из коридора тот, - сейчас на склад сходим, переоденется.

- Да? – сказала врачиха,  оглянувшись на лихорадочно одевающегося Георгия, - ну ладно.

- Пошли, - сказал Георгию санитар. Он покорно последовал за ним по длинному коридору. Они спустились на первый этаж, там была большая комната со стеллажами. Хмурый человек в белом халате подобрал ему пижаму, тапки, майку и трусы. Георгий переоделся во все это. Санитар взял его одежду: белую майку, трусы, нейлоновую голубую рубашку, серый костюм, малиновые полуботинки, а также часы и кошелек. Все это он аккуратно сложил в мешок и положил на полку, надписав на бирке, прикрепленной  к мешку, его фамилию, а назвался Георгий «Геннадием Михайловым».

- Ну, давай Михайлов – в карантин, - сказал он. Они прошли в просторную шестиместную палату. Одна из коек была свободной:

- Располагайся тут, - сказал санитар и ушел. Георгий сел на койку, осматриваясь. В комнате находились люди разного возраста. К нему подошел чернявый парень и спросил:

- Закурить не найдется?

- Нет, - помотал головой Георгий.

- Что у тебя? – спросил парень.

- Я летаю, - сказал Георгий.

- Как это? – не понял парень.

- Вот так, - сказал Георгий и дематериализовался. Его пижама - упала на койку. В это самое время один из лежащих на кроватях закашлялся, говоривший с Георгием парень - посмотрел в ту сторону, а потом и вовсе отошел к окну.

«Они почему-то не видят, как я это делаю» - вдруг сообразил Георгий. Он выпрыгнул из облака к себе на койку, быстро натянул пижамные штаны и куртку, всунул ноги в тапки. Парень вернулся к нему от окна:

- Так чем ты болеешь? – продолжил он расспрашивать.

- А ты? - спросил его Георгий.

- Я суицидник, - сказал парень и продемонстрировал на запястьях свежие зашитые порезы.

- А я летаю - сказал Георгий уже не столь уверенно. В его сознание вкралось сомнение – правда ли то, что с ним случилось. Не померещилось ли все это?

- Из окон? – спросил парень. – Тоже суицидник? Тут три вида пациентов: психи, алкаши и суицидники. Вон тот кудрявый – алкаш. Остальные тут психи, их галоперидолом обкормили, вот они и лежат в отключке. Как тебя зовут?

Георгий назвался выдуманным именем.

- Меня Виктор, - представился парень.

- Отчего ты хочешь покончить с собой? – спросил Георгий, просто чтобы что-то спросить.

- Да-а, - как-то неопределенно махнул рукой Виктор. То ли он не хотел рассказывать, то ли не умел.

Однако нужно было выбираться отсюда. Если конечно, он в самом деле может это делать. Если он не псих? Георгий скинул тапки, сунул под подушку больничные майку и трусы и забрался под одеяло. Сосредоточившись на серебристом облаке, он к большущему облегчению - вплыл в него и опять оказался парящим над домом. Отчего это облако все время находится над землей? Впрочем, оно же облако.

Опустившись в больничный коридор, минуя стены и перекрытия, Георгий оказался на первом этаже. Тут ходили больные. Георгий двинулся по коридору в сторону склада. Внезапно один из больных, худощавый мужчина с беззубым ртом – показал на него пальцем и широко улыбнулся.

«Ты видишь меня?» - спросил Георгий, но не услышал своего голоса. Однако больной продолжал смотреть на него. Георгий облетел вокруг него, мужичек, восприняв, это как игру, поворачивался и продолжал тыкать в него пальцем. Это действие продолжалась у них некоторое время, причем Георгий обнаружил к некоторому своему удивлению, что хотя народу в коридоре было довольно таки много, на него никто не натыкался, и он не вплывал в идущих людей. Они останавливались и поворачивались, или отходили к стенке, к окнам, словно чувствуя его.

«Мне нужно на склад», - сказал Георгий так же беззвучно. Больной махнул рукой в сторону склада. Он явно его понимал. Оставив его компанию, причем беззубый тут же забыл о нем, Георгий поплыл к двери склада и преодолел ее как дым. Внутри никого не было. Георгий материализовался и огляделся. Мешок, в который сложили его одежду и обувь лежал на прежнем месте. Нужно было как-то выкинуть его на улицу.

На окне с внешней стороны были решетки, но довольно широкие. Он долго возился со шпингалетом, густо замазанным масляной краской, кое-как открыл первую раму, потом вторую. Взял мешок со своей одеждой и протолкнул его сквозь решетку. Мешок полетел вниз. Теперь следовало раствориться в облаке. Закрыв Глаза, Георгий воспарил, огляделся, во дворе больницы не было никого. Подлетев к лежащему под окном сероватому мешку он приземлился, материализовался.

Подняв мешок, он развязал и вытряхнул из него вещи. Все нужно было сделать быстро. Конечно, можно было бежать голышом, с мешком в руках, но если его увидят, это вызовет подозрение. Он еще раз огляделся по сторонам и тут увидел, что из окна второго этажа на него смотрит женщина, точнее молодая широколицая девушка с румяными щеками. Он помахал ей рукой, она улыбнулась и смущенно отвернулась.

Быстро одевшись, Георгий еще раз посмотрел в сторону того окна. Девушка по–прежнему стояла там. На этот раз она помахала ему. Он попрощался с нею и не спеша пошел к забору. Через дверь проходить было нельзя, там сидел вахтер, который наверняка запомнил Георгия. Пройдя по территории, Георгий увидел дерево, одна из ветвей которого нависала над забором с наружной стороны. Забравшись по стволу, он повис на руках на толстой ветви и спрыгнул вниз.


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 1. Оценка: 1,00 из 5)
Загрузка...