Мы сидели в общем зале и обсуждали последние светские новости, играя в покер. Время близилось к полуночи и основная часть гостей уже успела разъехаться, оставив меня в компании хозяина дома и ещё нескольких высокопочтенных лордов, но, доиграв партию, они также засобирались уходить. Оставшись с хозяином, моим хорошим другом, вдвоем, мы переместились из зала в его небольшой, но весьма уютный кабинет.

- Знаете ли, - начал мой собеседник, присаживаясь в кресло перед камином, - я искренне недолюбливаю людей, но Вы, уважаемый мистер Грегори, вызываете у меня некую симпатию и доверие, поэтому я хочу рассказать Вам историю моей жизни. Может, Вы сочтёте всё это старческим маразмом, моей больной фантазией или проспиртованными мозгами... право Ваше. Просто знайте, мне хочется с кем-то поделиться этими чудесными воспоминаниями и я хочу, чтобы вы дослушали до конца... Анна, голубушка, принеси нам с мистером Грегори бутылку бренди. Этот вечер обещает быть длинным...

Хочу ввести вас, дорогие читатели, в курс дела и рассказать небольшую предысторию моего знакомства с этим удивительнейшим человеком. Моим собеседником был мистер N, один из влиятельнейших и богатейших людей Британии. Познакомились мы с ним на званом вечере у самой королевы Виктории. Тот ужин был устроен в честь моего отца, нового посла Бельгии в Соединенном Королевстве, и, соответственно, ваш покорный слуга тоже был на него приглашен. Именно тогда я приметил этого почтенного гражданина лет 75. Он сидел один, в кресле перед камином и пил бренди. Никто к нему не подходил, кроме официанта, что подливал ему алкоголь, да и сам он ни с кем не пытался заговорить; просто сидел и пристально смотрел на огонь, глубоко погрузившись в свои мысли. Любопытство съедало меня изнутри и, допив бокал шампанского, я решился подойти к этому человеку. Подойдя к нему, я попытался было заговорить с ним, но он, переведя свой взор от огня на меня, только улыбнулся и жестом предложил присесть на соседнее кресло. «Мистер Грегори я полагаю. Простите мою неучтивость, но возраст и больные ноги берут своё. Позвольте представиться, граф N. Стаканчик бренди?». А я сидел и смотрел на моего нового знакомого с открытым ртом. Настолько это был прекрасный человек, несмотря на свой возраст; сколько достоинства, сколько благородства и гордости было в каждом его жесте, позе, взгляде и даже манере говорить. Голос его, подобный перекату воды с камня на камень, очаровывал с первых слов; глаза же были необыкновенного фиолетового цвета, а седые голова и борода имели цвет грозовых туч. Если бы греческий Зевс имел человеческий облик, то, наверняка, выглядел бы именно так. Я тогда и не знал, с каким нелюдимым человеком (по мнению всего высшего общества) мне довелось проговорить весь вечер, но факт остается фактом - мы, если так можно выразиться, стали друзьями.

И вот, с момента нашего знакомства прошло уже лет 7. Он оказался не таким уж и нелюдимым, как о нём говорили. Да, он не любит общество людей, живет вполне скромно, несмотря на все богатства, очень интересный и начитанный собеседник.
Но вернемся к тому вечеру. То, что он рассказал, поразило меня в самое сердце, ворвалось в самую душу и навсегда там так и осталось. Его самого уже давно нет в живых, но, я думаю, он был бы не против, чтобы я рассказал вам то, что поведал он.

...Отпив немного бренди, мистер N начал.

- Прошу Вас Грегори меня не перебивать и слушать внимательно. Все вопросы после, хорошо? Итак (он глубоко вздохнул) начну с того, что я не человек. Я был рожден драконом, прекрасной гордой рептилией, обладающей разумом, душой и свободой. Это было ещё во времена рыцарей Камелота и я знал короля Артура лично. Тогда нас было довольно много и мы, хоть и жили в мире с людьми, но никогда особо их и не любили и старались держаться подальше от них. Может, это было связано с тем, что нам никогда не дано было понять вас, как вам не понять нас. Но это и неважно было... до тех пор, пока на земли, где обитали мы, не пришел кровавый божок. Таким он остался в нашей памяти, вам же он больше известен как сын божий. Люди, что называли себя "глашатаями Господа" внушали толпе, что мы, драконы, мерзость, исчадия преисподние, дети дьявола, олицетворение старого мира и что нас необходимо изничтожить. И толпа слушала их, внимала их словам, вторила им. Нас начали истреблять, просто потому, что какой-то новый "бог", новый вымысел всего человечества, так захотел. Конечно, это было выгодно и правителям. Из нашей чешуи, зубов, костей, шипов можно было делать великолепное оружие и доспехи, а мясо и кровь продлевали жизнь и сохраняли молодость. Алчность, жажда вечной жизни и фанатизм поразили умы и души людей, чернота и гниль поглотили их; началась наша с ними война, в которой, увы, мы не были победителями. Наше существование было поставлено под угрозу и тогда мы, уже к тому моменту немногочисленное драконье племя, обратились к Праматери всего сущего, Великой Богини, чье имя люди забыли давным-давно и променяли на жалкое ничтожество. Мы не понимали, почему она закрывает глаза на это безумие, не усмирит людей, не явит Истину. Правильно говорят - материнское сердце слепо. Она искренне верила, что люди одумаются и вернуться к истокам; и опять будут жить в мире со всем сущим. Но мы знали, что такого никогда больше не случится – человечество охватило безумие, они уже познали вкус крови и захлебнусь в пороке. Нет, я не говорю, что всё человечество прогнило и утратило Истину, потеряло связь с ней; нет, остались такие же изгои, как и мы. Все "верующие" называли их язычниками и, так же, как и нас, убивали, истязали, забрасывали камнями, но они продолжали верить в Матерь не смотря на это...

Так вот, чтобы сохранить нас от полного истребления, Богиня решила спрятать нас: она даровала нам возможность иметь человеческий облик. Только после этого, утратив себя истинных, вольных, свободных, мы смогли жить мирно и спокойно. Наше племя училось жить заново, а помогали нам в этом изгои-язычники.

Хоть на тот момент мне и было уже больше 500 лет, но человеческий облик у меня был двенадцатилетнего мальчишки, ведь что такое 500 лет для дракона? Совсем дитя неразумное.

Мы прожили племенем людей-драконов несколько месяцев, после чего на нас напали войска с лозунгами "истребить дьявольские отродья", "истинный бог только один" и всё подобное этого рода. Религиозные фанатики. С ним бесполезно вести диалоги. (мой собеседник опять глубоко вздохнул и допил своё бренди) Знаете, мой друг, это была настоящая резня. Нас истребили почти всех. В той бойне у меня погибли старший брат и мать. Из нас, людей-драконов, выжили только 10 из 30, а людей-язычников 30 из 100. Умей мы тогда превращаться обратно, то таких жертв удалось бы избежать; но, увы, Матерь разрешила принимать истинный облик только по праздникам, 8 раз в год! Всего 8! Как же это мало, ты даже представить себе это не можешь, Грегори! Полеты, ощущение ветра, свободы - вот что такое жизнь дракона! А тут ты постоянно на земле и всё, что тебе остаётся - ждать и завидовать птицам. Но я что-то отвлекся... Анна, эта бутылка пуста, неси новую.

Продолжим изливать душу...

После этого старейшины нашего общего племени решили навсегда покинуть Британию и попросить о приюте на землях шотландцев. Те приняли нас с великим радушием, поскольку всегда ненавидели британцев и, как говорится, "враг моего врага мой друг". Нам дали свободные земли, благо в те времена они были не так густо населены, помогли первое время с провизией, оружием, одеждой и вообще относились к нам, как к родным; они не знали, что мы драконы. Прошло несколько лет, мы отстроили себе деревню, вели хозяйство, торговали с другими племенами, иногда взрослые мужчины выступали против отрядов британцев, что покушались на свободу шотландцев, но всегда эти фанатики проигрывали свободному духу мужчин в килтах.

Но вот я и подошел, пожалуй, к той части моей жизни, что заставила перевернуть мой мир. Эх, Грегори, прошу, не перебивайте. Я знаю, Вы хотите спросить, что же это. Я вам отвечу - не что, а кто. Кто может перевернуть мир мужчины? Конечно же, женщина. Честно признаюсь, за столько сотен лет жизни в человеческом облике так не понял вас, людей - мужчин, как вы относитесь к этим лунным созданиям. Для нас, драконов, женщина в первую очередь олицетворение Богини в этом мире; она сама жизнь и сама смерть; олицетворение всего прекрасного, чистого, душевного. Человеческие мужи переделали мир под себя, истребив в нём всю душу, оставив только животные инстинкты; а женщинам пришлось подстроиться под этот мир. И вот они больше не девы, не матери и не старухи – больше не богини, не Её суть  – а только сосуды для удовлетворения похоти и разврата; они утратили свою истинную природу, гордые и прекрасные лунные существа сгорели в солнечном пламене.

Так я думал, и продолжал лелеять свою ненависть к человечеству в душе, даже, несмотря на то, что нас окружали поистине добрые и отзывчивые люди, я видел только грязь и черноту их душ. Но всё изменилось.

В тот год мне по людским меркам исполнилось 17 лет и мы, с младшей сестрой и другим молодняком, поехали в город продавать овощи, мёд, шкуры, посуду, оружие. Вот по дороге в этот город я и встретил Её, будто сама Богиня сошла в этот мир. Красивая, необыкновенная, она была словно солнце, словно луч света в этой серости. Длинные, цвета огня, вьющиеся волосы; василькового цвета глаза; веснушки по всему лицу; никогда не сходившая с лица лучезарная улыбка и озорной нрав. Никого прекраснее неё я в жизни не встречал. Звали её Эилидх, ей было 16 и жила она в соседней деревне. Они так же шли в город торговать и было решено идти всем вместе. Так и завязалась наша дружба.

До зимы мы несколько раз встречались всей нашей дружной компанией, играли, собирали травы, ходили на охоту, просто жили. Зимой несколько раз британцы нападали на нас и я, как уже взрослый мужчина, ходил с отцом отбивать эти нападения. В мирное время занимался ежедневными мелочами и ждал весны, чтобы скорее увидеть её. Она мне снилась за зиму несколько раз и всегда в этих снах мы говорили, рассказывали, как живется, чем занимаемся. На Йоль и Имболк моё племя принимало истинный облик; мы наслаждались этими полётами, этим чувством неограниченной свободы.

Наконец наступила весна. И, первым делом, мы собрали телегу и поехали в деревню к Эилидх купить всё необходимое. Ах да, забыл сказать, она была дочерью вождя. Просто это очень важно, запомни. Вот мы приехали к ним и я, наконец, увидел её: прекрасная, она источала из себя свет. Смотря на неё я чувствовал, как тепло разливается по всему телу и наполняет каждый уголок плоти и души. Она подбежала ко мне, крепко обняла и сразу начала рассказывать, как скучала, спросила, как надолго мы приехали, начала рассказывать, что я ей снился, но я не слышал всего, что она говорила - просто смотрел на её живое лицо, её гримасы, и чувствовал, как тонул в этих васильковых глазах...

Всю весну мы тайком встречались в лесу, что был на середине пути между нашими поселениями, разговаривали ни о чём и обо всём сразу или просто молча любовались красотой окружающей природы; и в этом молчании я находил нечто возвышенное, животрепещущее, но в тоже время спокойное и умиротворяющее. Для меня она была необузданным пламенем, горящим для меня одного. Что я чувствовал, находясь рядом с ней? Для меня это чувство сродни полёту, словно я обрел крылья в человеческом облике...непередаваемое чувство...наверно оно и называется у людей любовью.
Потом настало лето и близился праздник солнца – Лито. В этот день я решил открыть ей свою тайну. Мы тогда сидели на краю обрыва у реки, любовались заходящим солнцем, ели, пили и смеялись, вспоминая сегодняшний праздник. Тогда то я ей сказал и поцеловал. Не знаю от чего именно, но она просидела в оцепенении несколько минут. А потом прошептала "яви свой истинный облик". Я не мог противиться ей...

Навсегда запомнил её горящие в восхищении глаза и слова, что она мне сказала: "Я всегда знала, что ты другой. И ты прекрасен. Жаль ты не можешь лицезреть всего своего величия и красоты в этом заходящем солнце. Я люблю тебя". Да, такое не забыть никогда. И ту ночь, когда Праматерь свела нас и мы стали единым целым, тоже... (В глазах мистера N выступили слёзы, но он быстро вытер их рукой и залпом опрокинул стакан с бренди и, успокоившись, продолжил)

Но, как я успел убедиться за всю свою длинную и долгую жизнь, счастье вечным не бывает. Помнишь, я говорил, что она была дочерью вождя? Так вот, британцы своими нападениями шотландцам порядком надоели и они решили договориться с местным британским графом закончить все эти походы, связав шотландцев и британцев родственными связями. Тот граф согласился. Как оказалось,ему давно нравилась дочь вождя, "эта дикарка" как он называл Эилидх.

Я узнал об этом слишком поздно. Не мог смириться с мыслью, что она навсегда для меня потеряна, поэтому решил наняться в солдаты этому лорду, переступив ради неё через свою гордость. Меня приняли и даже, о чудо!, я был в личной страже будущей графини, поскольку был шотландцем. Прекрасно помню нашу первую встречу, когда ей представляли её стражу - она, увидев меня, на секунду вспыхнула, а потом упала в обморок.

Ей очень шло белое подвенечное платье.

А меня изнутри поедала ненависть и жар драконьего огня. Жаль что тогда был не праздник, а то спалил бы эту церковь и всех людей, забрав её, унося прочь от этой жизни. Но я ничего не мог сделать; просто стоял и смотрел.

С ужасом вспоминаю их брачную ночь, поскольку стоял и охранял дверь покоев; слышал, как он на неё кричал, потом бил, потом насиловал, а затем, в разорванном платье, выставил за дверь. Она вышла, и сердце моё упало в пятки - вся в синяках и ссадинах, разбита бровь, дрожит, будто котёнок под дождем, а в глазах застыл ужас и страх. Я накинул на неё свой плащ, и, хотел, было, ворваться и убить его, но она остановила легким прикосновением. Тогда я взял её на руки и отнес в её покои. Ненависть пожирала меня.

Этот граф часто был её, унижал, насиловал, а я просто стоял и смотрел, как статуя, а после успокаивал её, а она меня.

В один прекрасный день она сказала, что носит под сердцем дитя. Правда она плакала, потому что думала, что ребёнок от мужа, но ей хотелось верить, что все же от меня. И мы стали ждать.

Муж продолжал над ней издеваться, не так сильно как раньше, но продолжал. Всем говорил, что у него будет наследник, крепкий парниша. Перед родам его вызвали к королю и он уехал.

Эилидх родила прекрасную девочку, с таким же васильковыми глазами, как у неё самой, темными волосиками и родимым пятном на пятачки, которое есть у всех драконов. Я был счастлив и она тоже. А муж был в гневе. Хотел было избить её, а наше дитя, "ошибку природы", утопить, но тут вся стража и слуги вступились и граф ушёл. К Эилидх он больше не прикасался. Постоянно пил, водил девок и совокуплялся с ними чуть ли не в каждом углу; если Эилидх попадалась ему на глаза, то сразу пытался ударить её. Так и прожили мы 3 года. Дочь наша - Рхинна - росла и развивалась, была красива и разумна не по годам.

Но потом началась война и меня отправили на неё. Я вернулся через несколько месяцев и обнаружил любимую больной чахоткой. Ей оставалось всего несколько дней жизни. Всё это время я сидел рядом с ней и ужасом наблюдал, как угасает пламя этого огня. Муж её ни разу не навестил. Она умерла в Самайн. Великая Богиня в образе старухи забрала её с собой. Горе накрыло меня с головой; я почувствовал, как мне оторвали крылья; даже будучи драконом я их не чувствовал; я навсегда разучился летать. Было только единственное, что держало меня от того, чтобы отправиться следом за Эилидх - это была наша малютка дочь, так похожая на мать. Я выкрал её и вернулся в своё племя. С тех пор я следил за своими потомками. Но, увы, я не смог сберечь последнюю девочку; она умерла несколько месяцев назад, поэтому я могу спокойной отправится к своей любимой. Такова история моей жизни. Верить или нет, повторюсь, твоё право. Вы стали для меня близким человеком, мистер Грегори, поэтому я хотел бы попрощаться с Вами".

После этих слов граф уснул прямо в кресле перед догорающим огнем, а я, допив бренди, встал и отправился домой.  Вот что в ту ночь поведал мне граф N. На следующий день мне пришло письмо. В нём говорилось, что граф N скончался, а всё своё состояние он завещал мне.

Спустя много лет я всё же решился записать эту историю в память о моём хорошем друге и необыкновенном человеке. Верить в её правдивость или нет – решать только Вам. Что же касается Вашего покорного слуги, то он верит в каждое её слово, от начала и до конца.