"Ублюдок" Крашера


Прикончив баранье жаркое, Крашер залпом осушил кружку эля. Смачно рыгнув, он вытер губы тыльной стороной ладони и принялся осматриваться по сторонам. Теперь, когда один голод был утолён, его всё сильнее одолевал другой. Скучающая у барной стойки девка перехватила взгляд косматого варвара. Кокетливо подмигнув потенциальному клиенту, она вихляющей походкой зашагала к его столику. Здешние жрицы любви были далеко не первой свежести, но Крашера это мало волновало, в конце концов, голод – лучший повар. Девка плюхнулась на скамью, и вплотную пододвинувшись к варвару, положила руку ему на килт, чуть ниже пояса.

– Какой у тебя большой, – томно произнесла она.

– Он и должен быть таким, – невозмутимо ответил Крашер.

– Небось, тяжёл на подъём?

– Cмотря в чьих руках,– с этими словами варвар вытащил «Ублюдка», и демонстративно рубанул им по воздуху.

Девка недоумевающе  посмотрела на варвара, но быстро опомнившись уверенно произнесла:

– Ладно, здоровяк, раскошеливайся и пошли ко мне.

Усмехнувшись, Крашер достал кошель и небрежно швырнул его на стол. При звоне монет, глаза девки округлились. Она потянулась к деньгам, но внезапно нависшая тень заставила её замереть. Напротив стоял дородный мужик: через его плечо свисал алого цвета плащ, а панцирный доспех свободно болтался на застёжках, уступив натиску огромного брюха. Его обличие выдавало в нём служивого, причём, судя по его упитанности, явно в офицерском звании. В своё время Крашер насмотрелся на таких  вояк, как правило, успешно оседающих в больших городах, подальше от границ.

– Подымайся Триш! – скомандовал толстяк. – Сегодня ты обслуживаешь меня.

Понурив голову, девка послушно встала, но варвар рывком усадил её обратно.

– Она занята, – сквозь зубы процедил он.

Положив руку на эфес меча, служивый наклонился к варвару: – Это легко исправить.

Без лишних слов Крашер схватил офицерскую особу за загривок и шандарахнул  лицом об стол.

Триш вскрикнула, поджав ноги. Дородное тело служивого повалилось на дощатый пол.

– Поделом тебе, – прошипела девка. – А то, повадился на халяву, дармоед.

– Сюда! – фальцет закричал хозяин трактира. – Вон он, чертяга косматый!

Крашер обернулся. Полдюжины стражников приближались к нему. Они шли шеренгой, плотно держа строй, расталкивая всякого, кто попадался им на пути. Крашер потянулся к «Ублюдку», отметив про себя, что Триш уже успела сделать ноги, как впрочем, и его кошель. Все как один стражники ощетинили копья, в мерцающем свете ламп их наконечники сверкали угрожающим отблеском. Яростно зарычав, варвар, поднял массивный стол, и, прикрываясь им словно щитом, ринулся на таран. В один миг град копейных ударов воткнулся в крышку стола. Выскочив из укрытия, Крашер рубанул мечом по безнадёжно застрявшим копьям. Сжимая в руках древковые обрубки, стражники попятились назад. Воспользовавшись замешательством, варвар бросился на врагов, гулко рассекая мечом воздух. Не участвующие доселе в сражениях воины, сломя голову побежали к выходу. Толкаясь, сбивая друг друга с ног, они набились в дверной проём, словно сельдь в бочку. Громогласно хохоча, Крашер принялся раздавать пендали, помогая нерасторопным стражникам как можно быстрее покинуть харчевню.

По трактиру пронеслись восторженные возгласы посетителей. Некоторые в знак глубокого уважения хлопали могучего воителя по плечу, предлагая «опрокинуть» за здоровье кружечку, другую. Гомон толпы нагнал на варвара волну воспоминания. Убогий интерьер трактира сменился величественными стенами амфитеатра. Ряды сидений заполнились зрителями. Поверженные противники лежат на потемневшем от крови песке. А над ареной эхом повисло скандируемое имя чемпиона: Крашер! Крашер! Крашер!

– Берегись воин! – прогремел голос.

Варвар отпрянул в сторону. Клинок просвистел над его головой, срезав кусок волос. Служивый вновь замахнулся мечом, его нос был расплющен, а нижняя часть лица, сплошь вымазанное кровью, походила на маску. Крашер с лёгкостью отразил удар нападающего и, перехватив меч, полоснул по торчащему из-под доспеха брюху. Из рассечённой плоти хлынул поток крови. Уставившись на зияющую рану, служивый, выронил оружие и, обхватив живот, рухнул навзничь. Кишки подобно гигантским червям тут же вывалились наружу. Толстяк силился засунуть их обратно, но они предательски выскальзывали из его пухлых рук. Наконец он затрясся в агонии и вскоре мукам его пришёл конец. Ошарашенные посетители украдкой поглядывали на сурового варвара. Став очевидцами жуткой сцены, порыв их панибратства улетучился, уступив место страху. Ведь за убийство имперского стража приговор всегда был один – СМЕРТЬ.

Подобрав плащ поверженного, Крашер принялся бережно вытирать «Ублюдка».

C улицы донеслись приказные окрики приглушённые топотом бегущих по брусчатке ног.

Предчувствуя расправу, посетители гурьбой устремились к выходу.

Трактир вмиг опустел. Кроме выпивох, спящих мертвецким сном, Крашер остался один.

Выглянув наружу, он увидел отряд солдат выстроившейся вдоль улицы. Среди них были и те «герои» коих он выдворил пинками. Они стояли за спинами сослуживцев, высматривая среди выбегающих посетителей виновника торжества. Варвар начал было подсчёт солдат, но быстро сбившись, плюнул на  эту затею.

Внемли моим словам воин, –  вновь прогремел голос, – коли тебе дорога твоя жизнь.

Крашер осмотрелся, но не увидел никого, кому могли бы принадлежать эти слова. Казалась, что голос звучит отовсюду и неоткуда одновременно.

– За барной стойкой находится кладовая, – продолжал голос, – ступай туда и спасёшься.

  Раздался шум бьющегося стекла. Окно в конце зала разлетелось на мелкие осколки. В образовавшемся проёме замаячили остроконечные шлемы солдат. Варвар понял, что окружён. Прижавшись спиной к стене, он принял боевую стойку. «Словно затравленный зверь посреди своры собак» мелькнуло у него в голове, «но ничего я дорого продам свою шкуру».

– Да не стой же столбом, беги в кладовую!

Тем временем солдаты, сопровождаемые раскатистым ором, перешли в наступление. В два прыжка Крашер пересёк зал, едва успев захлопнуть дверь кладовой, прежде чем разъярённые вояки заполонили помещение. В кладовой было темно. Нащупав дверные скобы, варвар просунул в них меч, тем самым запёршись изнутри.

– Превосходно! Теперь иди и сдвинь стойку у стены.

Дверь опасно затрещала под тяжесть ударов. Не став дожидаться солдат, варвар наощупь побрёл вперёд. Сбивая подвези пряностей и, натыкаясь на бочонки спиртного, Крашер добраться до стойки, от которой исходил резкий сырный запах.  Варвар всем весом навалился на стеллаж, с полок посыпались головки сыра. Стойка сдвинулась, а вместе с ней и часть стены. В затхлую кладовую ворвался поток свежего воздуха.

– Бегом в тоннель и ты спасён! – произнёс голос.

Крашер мешкал. Стоит ли слепо доверять таинственному голосу? Кто знает, что ждёт его в этом тоннели? С другой стороны выбор был не велик – либо плаха, либо… Варвар  повернул  обратно.

Что ты творишь!? – ошарашено завопил голос.

Выломав кусок рамы Крашер, вернулся к двери дверь. Выждав паузу между ударами он выдернул из скоб «Ублюдка» и быстро вставил брусок. Суровая жизнь научила варвара, что единственный друг, на которого можно всегда положиться – это твоё оружие. Крепко сжав рукоять меча, Крашер ощутил непоколебимую веру в собственные  силы, и, оставив сомнения, ступил во мрак образовавшегося прохода.

Вопреки всем ожиданиям, тоннель оказался коротким, хотя и широким. Быстро достигнув выхода, варвар разбросал наваленные у выхода ветки и выбрался наружу. После кромешного мрака тоннеля свет заходящего солнце слепил не хуже полуденного. Крашер прищурившись, огляделся. Впереди располагалась небольшая пристань, чуть поодаль тянулась русло полноводной реки. Густо растущий камыш и кустарник, скрывали пристань от посторонних глаз, так что идущим мимоходом судам могли незаметно сгружать товары для трактира. Скорость и скрытность – незаменимые помощники контрабанды.

Пробравшись через растительность, Крашер очутился на заднем дворе трактира. Не обращая внимания на доносившийся оттуда грохот, он прямиком направился к конюшне. «Раздобуду коня и привет. Главное проскочить городские ворота, а там ищи ветра в поле» – думал он.

Городские ворота, в самом деле? – с издёвкой поинтересовался голос. – Даже из квартала не выберешься.

 – Спорим? – не сбавляя шаг, буркнул варвар.

–  В другой раз. Ты ещё должен оказать мне услугу.

– С какой стати?

–  У тебя короткая память воин. Я как-никак спас твою шкуру.

Крашер остановился. Провидения незнакомца действительно спасли ему жизнь, с этим трудно было поспорить. Чутьё варвара подсказывало, что пошли он незнакомца куда  подальше, и эти провидения снизойдут до всех солдат в округе, тем самым перечеркнув всякую возможность побега. И с эти тоже трудно было поспорить.

– Чего ты хочешь?

– Всему своё время, а пока тебе предстоит небольшая прогулка. Не волнуйся, я проведу тебя до места назначения в целости и сохранности.

Почесав тяжёлый подбородок, Крашер махнул рукой:

– Чёрт с тобой, показывай дорогу.

Пробираясь закоулками, держась подальше от главных улиц и площадей Крашер вышел к высокой, сложенной из белого камня башне. Вокруг строения располагался густо растущий сад, а к  самому входу вела переплётная виноградником арка. Грозди, полные ягод, так аппетитно свисали, что варвар, не удержавшись, сорвал несколько штук. Увлёкшись пожиранием винограда, он не заметил, как упёрся в парадную дверь. Крашер потянулся к дверному молотку, но словно по волшебству дверь распахнулась сама. Внутри башни царил полумрак, факелы на стенах были не зажжены, но проникающий из бойниц свет позволял увидеть едва различимые контуры винтовой лестницы. Ворча себе под нос, преодолевая бесчисленные пролёты и ярусы, варвар добрался вершины башни. Переводя дыхание, он опёрся об стенку, но тотчас отскочил в сторону, так как стена раздалась металлическим лязгом. Приготовившись к бою Крашер обнажил «Ублюдка». Из глубокой тени вышел исполин. Его тело состояло сплошь из железа, усеянное  по швам заклёпками.

– Не пугайся воин, – спокойно произнёс голос. – Это мой безмолвный слуга, он не причинит тебе вреда, если конечно я того не пожелаю.

– Никто не испугался, но мог бы предупредить, –  убирая меч, пробубнил Крашер.

Голема, как прозвала их чернь, он видел в первые, но слышал, что каждый уважающий себя маг имеет при себе такого истукана. Толкнув дверь исполин, жестом пригласил гостя пройти в апартаменты.

Комната представляла собой кабинет – единственное место в башне освещённое факелами. Шкафы, ломящиеся от книг, мраморный стол заставленный тиглями, колбами и пробирками – всё указывало на то, что хозяин башни человек, обладающий пытливым умом. Недалеко от стола, находилось резное кресло, в котором полулежал долговязый старик облачённый в мантию. Его руки безвольно свисали с подлокотников, а голова была опущена на грудь, так что седые локоны спадали на фолиант, лежащий у него на коленях. Пожелтевшие страницы книги содержали изображения спиралевидных витков причудливой формы. Сунув палец старику под нос и убедившись, что тот не дышит, Крашер уселся на край стола и стал ждать.

– Наша уязвимость в наших слабостях, –  наконец проронил голос.– И те враги, кто узнают про наши слабости, причинят наибольшую боль.

– Может, хватит играть в прятки, как там тебя?

– Меня зовут Дэрморон. Я придворный маг Императора Тоурена Второго. И я не прячусь. Я сижу перед тобой.

– Если ты про того старикана, – сказал Крашер, кивнув в сторону кресла, – тогда ты скорее мёртв, чем жив.

– Твоя, правда, воин. Но я –   маг, и посему могу отодвинуть своё рандеву со смертью. В данном случае дней на десять, не более. Ах, если бы не эта чёртова книга – «Трактат о бессмертии». Как долго я стремился заполучить её, как жаждал  обладать сокровенными знаниями… и вот, заполучив, позабыл обо всех мерах предосторожностях.  Теперь имеем то, что имеем. Угодил в капкан, расставленный моими недругами.

– Дай угадаю, ты хочешь поквитаться с ними.

– Сама собой, но твоя задача будет состоять не в этом.

– Чего же ты хочешь маг? Я не воскрешаю мёртвых, а подорожником здесь явно не отделаешься.

Мне нужен «Сияющий камень». С его помощью я расщеплю осевшую в моих лёгких ядовитую пыльцу, коей  так щедро были посыпаны страницы тракта и снова обрету жизнь. Я не могу обратиться за помощью к солдатам, так как это подорвёт мой авторитет в глазах Императора, к тому же немало тех, кто спит и видит, как бы занять моё место.

– «Сияющий камень», не слыхивал о таком, – задумчиво произнёс Крашер.

– Даже не сомневаюсь. Я дам тебе «Сияющее кольцо». Возьми его, оно у меня во внутреннем кармане.

Просунув руку за пазуху мантии, Крашер нащупал кольцо. Вытащив его наружу, он заметил слабо мерцание, исходившее от ободка.

– Кольцо состоит из того же материла, что и «Сияющий камень», к сожалению её удельная масса недостаточна, чтобы излечить меня.

– Какая говоришь масса? – уставившись на кольцо, проговорил варвар.

– Неважно. Запомни главное: особенность этих сияющих материй такова, что при сближении они начинают мерцать и чем ближе они друг к другу, тем чаще частота мерцаний. В общем, с помощью кольца ты без труда отыщешь нужный мне камень. Самое главное уложись в срок – десять дней. Десять!

–Да-да-да, но ты забыл про солдат маг. Сомневаюсь, что они пожелают мне скорейшего возвращения.

– Наденешь плащ с моей эмблемой. Никто в городе не посмеет остановить человека Дэрморона!

– Складно получается. А как насчёт награды?

– Награды?

– Хотя ты помог мне в трактире, но я собираюсь рисковать за спасибо.

– Само собой, о чём речь. По возвращению тебя будет ждать награда, а пока можешь взять небольшой задаток на непредвиденные расходы.

Послышалась тяжелая поступь. Крашер инстинктивно сжал рукоять меча. В комнату вошёл голем с малахитовым ларцом в одной руке и тёмно-синем плаще в другой. Подойдя к столу, голем смахнул лабораторные принадлежности на пол, разбив их в дребезги и положив ларец и плащ возле варвара, сделал шаг назад. Косясь на голема, Крашер открыл крышку сундучка. Вид сокровищ поверг его в неописуемый восторг. С таким богатством он существенно поправит своё материальное положение. Учитывая, что последнее общение со слабым полом, свело это самое положение на нет.

– Ты доволен? – поинтересовался Дэрморон.

Варвар молча кивнул в ответ, заворожено смотря, как золотые монеты каскадом сыплются  меж его пальцев.

На небе появились первые звёзды. Пелена сумрака накрыла город.

Выйдя из башни, Крашер двинулся вдоль вымощенной камнем улочке, ведущей к главным воротам. Набитая золотыми монетами котомка приятно тяготила, от чего на лице варвара застыла кривая ухмылка. «А маг-то, парень что надо, уберёг от смерти да ещё деньжат подкинул. Десять дней, ха! Да хоть десять лет! Я не собираюсь искать этот вшивый камень. Лучше найду какой-нибудь городишко подальше отсюда и буду там отрываться.  С такими-то деньжищами можно ни в чём себе не отказывать».

– Ох уж эта старость, совсем позабыл.

Варвар осёкся.

– Виноград, что растёт у меня особого сорта – Шимшик называется. Так вот косточки его, попадая в тело живого организма, начинают в нем прорастать. Ты бы видел, птиц клевавших Шимшик, жуткое зрелище.

На лице варвар заиграли желваки, его охватила злость, но не от коварства мага, а от  собственной опрометчивости.

– Но не стоит отчаиваться. У меня есть средство позволяющее избавиться от этого смертельного недуга. Так, что теперь мы в связке, и я настоятельно не рекомендую откладывать дело в долгий ящик.

– Что ж ДЕРЬМАРОН,– прорычал варвар. – Я выполню наш уговор и принесу «Сияющий камень». Но запомни, если ты кинешь меня, я изрублю тебя на мелкие куски, а остатки скормлю крысам. Усёк?!

– Мы поняли друг друга. А теперь извини, не смею задерживать.

Пропустив ругательства заспанного торговца, Крашер расплатился за коня и, навьючив на вороного купленные припасы, поскакал из города. Подъезжая к воротам, он расчехлил «Ублюдка», прикрыв клинок подолом плаща, и глубже натянул капюшон. При виде  рослого всадника стражники молча переглянулись – больно уж он подходил под описания. И хотя их одолевали сомнения, никто так и не решился остановить человека, носившего эмблему придворного мага.

По просёлочной дороге, раскинутой посреди бескрайних лугов, брёл вороной. Облака низко плыли по небу, казалось, вытяни руку и можешь их потрогать. Разморённый солнцем варвар дремал в седле. До него доносилось пение крестьян, работающих в поле. В своё время Крашер тоже стоял за плугом, борясь с неподатливой почвой севера. Как давно это было? Словно из другой жизни: шелест травы, неказистая мазанка на взгорке, он, ещё совсем мальчуган, заворожено смотрит на пышущую жаром буханку, аромат ярового хлеба по хате и Хильдрет озорно смеётся над ним. Сколько с тех пор прошло лет? Никто и не скажет. Никто и не считал.

Миновав опушку, варвар въехал в лес. Хлещущие по лицу ветки окончательно его разбудили. С прошлой ночи Крашер всё время был в пути, сейчас день клонился к вечеру. Лошади нужен был отдых, тем более пробираться ночью через чащу – напрасная трата сил. Оказавшись на оттеснённой буреломом поляне, Крашер спешился и стал собирать валежник для костра. Болотная влажность сделала здешний хворост сырым, но растущий в изобилии мох, подошёл как нельзя кстати. Разведённый огонь заплясал ярким пламенем, потянув к небу едкий, но в тоже время приносящий уют дым. Вокруг стояла оглушающая тишина, изредка нарушаемая уханьем совы, да треском горящих сучьев. Назойливый гнус стал отступать, и варвар, положив под голову седло, растянулся на овчинном покрывале. Достав бурдюк, он сделал большой глоток. Это было не какое-то разбавленное пойло, которое обычно подают в трактирах, а настоящая с терпким вкусом медовуха. В такие минуты Крашер ощущал себя по-настоящему умиротворённым, будто невидимый груз свалился с плеч. Опьяняющий воздух  свободы наполняет лёгкие и на душе становится легко и безмятежно. Даже безудержный трах не идёт ни в какое сравнение с этим. Приложившись к бурдюку, варвар взял висевшее у него на шее «сияющее кольцо». Мерцание от кольца заметно усилилось. «С направлением угадал, осталось только найти и обернуться в срок» и, похлопав себя по животу, добавил «чтоб я ещё когда виноград ел, да не в жизнь». Вороной дико заржал и, сорвав уздечку, ускакал прочь, вместе с задатком Дерьмарона. Вскочив на ноги, варвар хотел его окликнуть, но в этот момент на поляну выбежал приземистый мужичок в изодранном балахоне. Перепрыгнув костер, мужичок прильнул к ногам воина.

– Хвала Аталанту! –  повторял он, словно в  сомнамбуле.

Крашер обнажил меч и, приподняв оборванца за ворот, кратко, но ёмко спросил: – Ну?!

– Волки, – выдохнул оборванец.

Раздался протяжный вой. Ночной покров просиял звериными глазами. На поляну вышла стая волков. Курсируя взад-вперёд, они не спеша приближались к своей добыче. Вытащив головню, Крашер, швырнул её в первого попавшегося хищника. Жалобно заскулив, тот прильнул к земле.

– Исчадья ада, – завопил мужичок, – сожрали моего ослика, а им всё мало.

И последовав примеру варвара, метнул головню, но промазал.

Позади стаи показался вожак. Ощерившись, он неистово прорычал и, сорвавшись с места, прыгнул на варвара. Сместившись в сторону, Крашер ударил мечом сверху вниз. Пламя всполохнулось. В ноздри ударил запах палёной шерсти. Обезглавленное тело волка угодило в костёр. Крашер подобрал голову вожака и исступлённо крича, принялся ей размахивать. Рявкая и скалясь, стая попятилась назад. Осатанелые, исполненные лютой яростью они скрылись во мраке ночи, откуда они и появились. Лишь пара тощих волков не сдвинулась с места. Предвкушая вкус плоти, волки разделились и обступили человека. Голод притупил их страх, до предела накалив инстинкт убийцы. Крашер швырнул то, что осталось от вожака, в костёр и оттянул руку с мечом. Будто по негласному сговору волки одновременно кинулись на варвара. Мужичок прижался к поваленному дереву и, закрыв ладонями лицо, стал причитать. «Ублюдок» вошёл по самую рукоять, насадив зверюгу, словно на шампур. В тот же миг другой волк сбил варвара с ног. Увернувшись от нацеленных на горло клыков, Крашер одной рукой  сдавил волку челюсти, а другой, откинув увязший меч, схватил его за задние лапы. Зверь взвился,  его мускулы бешено сокращались, пытаясь разорвать захват. Но было поздно. Держа волка железной хваткой, Крашер поднял его вверх и резко опустил на колено. Раздался хруст позвоночника. Варвар скинул обмякшего волка на землю. Вытащив «Ублюдка» из тела другого, он подцепил мечом обуглившегося вожака и отшвырнул его подальше от бивака.

– Хвала Аталанту! Я жив! – возликовал мужичок, располагаясь возле костра.

– Я рубил этих тварей, а не твой хвалёный Аталант, – пробубнил Крашер.

Усевшись у костра, варвар достал вяленого мяса и стал его пожирать, обильно запивая медовухой. Кровавые драки всегда пробуждали в нём аппетит.

– Воистину воин, здесь есть твоя заслуга… – сказал мужичок.

Крашер хмыкнул.

– …но меч твой направлял Аталант.

– Вот, что направляло мой меч, – с набитым ртом произнёс варвар, напрягая дюжий бицепс.

– Не будем спорить. Мы живы и это главное. Кстати, меня зовут Потиус, я как вы, наверное, успели заметить служитель Аталанта – бога радости и достатка. А вы?

– Крашер. И у меня нет богов.

– Как, совсем!?

– Раньше мой народ поклонялся «Великому дубу», пока однажды  его не срубили.

– Какой ужас, – промолвил Потиус и ни с того ни с сего разродился утробным урчанием.

Крашер  посмотрел на собеседника и, отломив кусок мяса, протянул ему.

Вырвав угощение из рук, Потиус  в мгновение ока смолотил еду, и как ни в чём не бывало, уставился на варвара. Тот протянул ему ещё кусок мяса, с которым расправились так же быстро, как и с предыдущим.

– Скверная история приключилась с вашем дубом, но доблестному воину коем вы, несомненно, являетесь никак нельзя без объекта поклонения. И более достойно кандидатуры, чем Аталант вам просто не сыскать. Чтобы поклоняться Богу радости и достатка, совсем не обязательно придерживаться изнурительных постов, подвергать себя или кого другого телесным наказаниям. Всё, что от вас требуется это регулярные, но небольшие пожертвования. За сохранность полученных пожертвований отвечает непосредственно служитель, то есть я. И будьте уверены, благодать Аталанта не заставит себя ждать. Радость в достатке, в конце концов, что ещё нужно достойному человеку в этом бренном мире. Ну как вы согласны?

В ответ послышался храп. Потиус грустно вздохнул и осторожно, дабы не разбудить Крашера, взял бурдюк.

Солнечные лучи заиграли на росе. Встречая новый день, весело защебетали птицы. Крашер приподнялся на локтях и громко зевнул. От вчерашнего костра остались тлеющие угли. Над волками кружился мухи. Варвар довольно улыбнулся и потянулся почесать себе грудь, как вдруг его рука замерла. На том месте, где должно было быть кольцо, было пусто. Припасы тоже исчезли. С облегчение Крашер нащупал «Ублюдка», единственно оставшуюся вещь, которой он дорожил. В поисках следа варвар начал осматривать стоянку. Земля была сырой и вскоре он нашёл отпечатки сандалий огибающих дром. «Врёшь, не уйдёшь». Перекинув меч за спину, Крашер пустился в погоню. Он был вне себя от злости. В последнее время слишком многие злоупотребляли его добротой. Вот и служитель радости и достатка не стал исключением. «Впредь надо быть осмотрительней, и поступать только в угоду себе. Пускай дураки нянчат благодетель, лично я не собираюсь подтирать задницу за всеми». Ломясь через деревья подобно разъярённому медведю, варвар вышел к крутому оврагу не уступающему по размеру небольшой долине. Здесь след обрывался. Крашер решил, что Потиус не из тех, кто отважится  на спуск. При физических данных служителя это было равносильно самоубийству. Варвар побрёл вдоль оврага. Он шёл так довольно долго, пока вновь не нашёл следы. Правда, в отличие от привычного отпечатка сандалий, здесь виднелись отпечатки босых ног. Выпрямившись, Крашер присвистнул, судя по всему, тут прошёл целый отряд. «Интересно, повстречали они моего беглеца или нет?». Был бы Крашер при деньгах, он знал, на что поставить. И непременно бы выиграл, так как впереди валялась, сандалия. Та самая. Грязно выругавшись, варвар пошёл по следу.

Солнце клонилось к закату. На багряном полотне неба, отпечатались силуэты деревьев. Поиск следов отошёл на второй план, и Крашер, приникнув к земле, смотрел на каменную пирамиду на дне оврага. Вокруг пирамиды стояли деревянные хибары, оббитые снаружи шкурой животных. В свете костров, можно было разглядеть дикарей, занятых повседневными заботами. Это были крупные люди, со скошенными лбами, с мускулистыми руками, доходящих до колен, но при этом короткими и кривыми ногами. Завидев соплеменников приближающихся по устью, дикари побросали свои дела и побежали их встречать. Среди прибывших Крашер заметил до боли знакомую фигуру. Потиуса вели на аркане, он сильно хромал, и конвоиры то и дело подгоняли его копьями.

Теперь чтобы вернуть кольцо, необходимо было пробраться на вражескую территорию. В планы Крашера не входило воевать со всем племенем, он хотел обстряпать всё по-тихому. Но если удача отвернётся от него, то пасть в неравном бою, куда предпочтительней, чем загибаться в мучениях от  косточки Шимшика.

Варвар стал спускаться по склону. Он преодолел половину расстояния, когда небольшой уступ под его ногами начал осыпаться. Крашер ухватился за торчавший корень, собираясь сместиться в сторону. Но в последний момент корень оборвался, и варвар кубарем покатился вниз. Ощупав себя и убедившись, что кости целы, Крашер, продолжил путь. По несмолкаемому впереди гомону было понятно, что  большинство дикарей собрались возле прибывших. Налипшая при падении грязь оказалось превосходным маскировкой для варвара, благодаря чему он без проблем приблизился к пирамиде. Среди массы полуголых тел Крашер пытался разглядеть Потиуса, но с тем же успехом, можно было искать иголку в стоге сена. Откуда-то сбоку послышалось шлёпанье босых ног. Варвар обернулся и увидел выбегающего из пирамиды дикаря. Заметив Крашера, дикарь остановился. Он тяжело дышал, скорее от  волнения, чем от усталости. Оружия при нём не было, но опасаясь, что он может  позвать товарищей, варвар подскочил к нему и ударил набалдашником меча в челюсть. Дикарь рухнул словно подкошенный. Схватив дикаря за ноги, Крашер втащил его в проход, из которого тот появился. Варвар собирался выйти наружу, но сильное мерцание на стенах, заставило его углубиться внутрь пирамиды. Пройдя по проходу, Крашер оказался в огромном зале, в центре которого  находился алтарь. Мерцание исходило именно оттуда. Подступ лестницы ведущей к алтарю охранял огромный дикарь, с не менее огромной дубиной на плече. Вскинув дубину, дикарь издал боевой клич и бросился в атаку. Крашер поднял меч как копьё и, подловив момент, когда дикарь замахнулся, метнул «Ублюдка» ему в грудь. Дикарь упал на спину. Лёжа на спине, он продолжал размахивать дубинкой, пока варвар не надавил на «Ублюдка». Лезвие вошло в сердце дикаря, и он в тот же миг умер. Вытащив меч, Крашер взбежал на площадку алтаря. Мерцающее сияние исходило от камня размером с голову взрослого человека. «Наверняка эта та самая штукенция, что нужна Дэрморону»,  подумал Крашер и прикоснулся к камню. Его не обожгло ни холодом, ни жаром. Приятное тепло разлилось по телу варвара, он почувствовал, как усталость стала отходить, а силы вновь возвращаться. Не сомневаясь, что перед ним «Сияющий камень», варвар снял его с алтаря и поспешил обратно. Восторг переполнял Крашера, всё сложилось как нельзя кстати, в «Сияющем кольце» теперь не было необходимости и дня через три, самое позднее четыре, варвар собирался утопать в роскоши. Выскочив наружу Крашер, резко остановился. В мерцающем сиянии камня перед ним стояла, чёртова прорва дикарей. Потрясая копьями и дубинами, они разразились воинственным воплем, от которого у Крашера тут же заложило уши, а сердце забилось с такой силой, что готово было вот-вот выпрыгнуть из груди. Размахивая мечом, варвар стал отступать обратно к пирамиде. В узком проходе численный перевес не будет иметь столь решающего значения и при грамотном расходе сил, он надеялся долго сдерживать натиск врага. А там, кто знает, может быть подвернётся подходящий  случай для прорыва. До проёма оставались считаные шаги, когда внезапно сознание варвара помутилось, и он провалилась во тьму.

Холодный ветер безжалостно хлестал обнажённое тело Крашера. Его голова раскалывалась от боли, а на затылке саднила шишка. По содранным в кровь коленям, Крашер понял, что его тащили волоком. Часть скалы выступала над пропастью и походило на обвалившейся мост. Весь выступ был покрыт каменными наростами, на которых были затянуты петли веревок. Другие концы веревок стягивали руки, ожидающих своей участи бедолаг, среди которых находился и Крашер. У самого края выступа стоял  седовласый дикарь. Он держал «Сияющий камень» и время от времени то подымал его над головой, то опускал, пряча за спину. Так продолжалось некоторое время. Затем он, подошёл к воинам, и что-то сказав им, указал на  впередистоящего бедолагу. Провинившегося дикаря взяли под руки и скинули в пропасть. Пронзительно закричав, он повис на веревке, болтая ногами в воздухе. Послышались взмахи крыльев. Из полосы густых облаков вылетел гигантский ящер. Взмахнув перепончатыми крыльями, он спикировал под скалистый выступ, и в тот же миг крик дикарь оборвался. Ящер скрылся в облаках, оставив от дикаря  привязанные к веревке культи рук. Седовласый продолжил исполнять ритуал по вызову крылатого монстра. На сей раз кормёжкой выступал Потиус. Он долго нёс протестующую околесицу, пока его в конечном итоге также не скинули в пропасть. Сражаясь в стенах арены, Крашер усвоил один урок не раз, спасший ему жизнь – какой бы не была безвыходная ситуация – действуй! И чем яростней и безрассудней, тем лучше. Кивнув самому себе, варвар что есть сил,  дёрнул веревку. Сильно натянувшись, та лопнула у самого основания каменного нароста. Седовласый как раз возвращался к воинам, когда внезапно мускулистые руки вырвали у него «Сияющий камень». Крашер толкнул седовласого плечом, и тот с воплем свалился в пропасть. В тот же миг варвар почувствовал крепкий удар по спине. Присев, он с разворота подсёк нападающего. Дикарь упал навзничь, и Крашер «Сияющим камнем» размозжил ему голову. Рядом с убитым лежал «Ублюдкок». Не знакомый с подобным оружием дикарь ударил мечом плашмя, благодаря чему варвар отделался лишь синяком. Воины наступали, в Крашера полетели копья. Отступать было некуда «яростней и безрассудней» мелькнула мысль и варвар зажав во рту «Ублюдка» спрыгнул с выступа.

В падении Крашер зацепился за веревку, приземлившись прямо на плечи Потиус.

– А-а-а! – завизжал Потиус. – Великий Аталант, защити своего служителя от этой летающей бестии!

– Я тоже рад видеть тебя, ворюга,– вынув меч изо рта, прохрипел варвар.

– Крашер? – удивлённо произнёс Потиус, – Что ты здесь делаешь? То есть, я думал, тебя скинут последним.

– Пролез без очереди, не возражаешь?

Воины наверху принялись резать веревку, но донёсшийся взмах крыльев, заставил их  оставить эту затею. Дикари пустились наутёк подальше от уступа.

–  Тварь возвращается!– прокричал Потиус.

– Перестань барахтаться, веревку оборвёшь.

– Мне страшно! К тому же ты мне все плечи отдавил, того и гляди оторвутся, – произнёс служитель Аталанат и гулко сглотнул, при виде болтающихся по соседству рук.

Вылетев из-за облаков, ящер сделал круг и, набрав высоту стремительно спикировал.

Плотнее прижав к себе «Сияющий камень», Крашер замахнулся мечом. Потиус же, потеряв последнее присутствие духа, забился в истерике. Крылатая тварь раскрыл пасть. В этот момент веревка оборвалась и вместо жирного служителя или на худой конец жилистого варвара, ящер укусил канатный оборвыш.

Спускаясь со скалы, дикари горячо обсуждали, виденное ими чудо. Как ужасный Аждарх смилостивился над чужаками и унёс их к себе на небо, туда, откуда некогда явился сам «Сияющий камень».

– Умоляю тебя, не делай этого! – кричал Потиус. – Мы же разобьёмся!

Но Крашер продолжал упрямо тыкать мечом, пока, наконец, остриё меча не  воткнулось в длинную шею монстра. Ящер вскрикнул от боли. Верёвка выскользнула из клюва и варвар со служителем грохнулись на крону дерева. Ветки уберегли мужчин от смертельного падения, но щедро наградили ушибами и ссадинами.

Потиус сидел на осыпавшихся листьях и ощупывал свое нагое тело, до сих пор не веря, что он пережил падение. Крашер задумчиво смотрел на многовековой дуб – похожий на тот, которому он поклонялся в детстве. Этот дуб рос на отшибе, посреди цветущего луга.

– Ты спас  меня, Великий дуб, – сказал Крашер. – Я напою твои корни, чтобы ты всегда был крепким и сильным.

С этими словами варвар помочился на дерево. Закончив, он подобрал «Сияющий камень», который к этому времени перестал мерцать. Видимо «Сияющее кольцо» осталось у дикарей. Крашер  решил, что Дэрморон переживёт утрату такой безделицы, конечно, если ещё сам не успел преставиться.

– Цел? – подойдя к Потиусу, спросил Крашер.

– Ц-ц-цел, – промямлил тот.

– Вот и хорошо,–  сказал Крашер и замахнулся «Ублюдком».

– Не убивай, меня! Постой! – служитель умоляюще вскинул руки. – Я…я думал, ты согласился обрести новую веру, и взял твоё кольцо в качестве пожертвования Аталанту, а насчёт еды так это…

– Заткнись и не дёргайся.

Крашер махнул мечом.

Потирая натёртые кисти, Потиус смотрел в след удаляющемуся варвару. У ног служителя лежал перерубленный узел веревки.

На третий день своих блужданий, Крашер добрался до городских ворот, представ перед стражниками в крестьянских обносках. Эту одежонку он умыкнул с просушек, коими были увешены деревенские дворы.  Предназначенный магу камень, варвар предусмотрительно завернул в платок. На расспросы стражников, Крашер наплёл им байку, про то, как во время прополки нашёл меч и теперь придя в город, собирался продать его подороже какому-нибудь торгашу. Крестьянский маскарад, сработал не хуже плаща придворного чародея и вскоре варвар пребывал в апартаментах Дэрморона.

«Сияющий камень», я знаю, он у тебя, – слабо произнёс голос, – Положи его мне на колени.

– Сперва противоядие, – пробасил варвар.

– Противоядие ещё надо приготовить. Не волнуйся воин, ты выполнил свою часть сделки, а  я в свою очередь выполню свою, но для этого мне надо выйти из нынешнего состояния.

Исполнив волю мага, варвар положил «Сияющий камень» и, усевшись на стол, стал наблюдать. Но ничего особенного не происходило. Камень по-прежнему излучал сияние и всё.

Крашер бросил взгляд на голема:

– Сходил бы, что ли жратвы принёс, хоть какая-то польза от тебя будет. Слышь Дэрморон, распорядись, а то от крестьянской стряпни у меня изжога разыгралась.

– Наконец-то… силы…возвышаются…

Тело мага содрогнулось, и он открыл глаза:

 –  Я, ЖИВУ, СНОВА!

Обведя комнату мутным взглядом, Дэрморон ухватился за подлокотники и с натугой поднялся из кресла:

– Затёк, но всё же я скорее жив, чем мёртв.

– Поздравляю. Надеюсь ты успеешь приготовить свой взвар, до того как меня прикончит долбаный виноград.

Дэрморон устало опустился в кресло.

– Да нет никакого противоядия.

Варвар сбледнул с лица.

– Как впрочем, нет и никакого Шимшика. Я всё выдумал, чтобы удержать тебя в связке.

Крашер спрыгнул со стола. Голем тотчас оживился, сделав шаг вперёд, он заслонил собой мага.

– А моя награда? – зарычал Крашер. – Её ты тоже выдумал.

– Отнюдь свою награду ты получишь в полном размере.

Металлический истукан схватил варвара за туловище и притянул к себе. Крашер рубанул истукана мечом, выбив всполох искр. От силы удара, меч в руке варвара завибрировал. Но простое оружие не могло причинить голему вреда. Безмолвный слуга всё сильнее и сильнее сдавливал спину варвар. Боль была невыносимой, Крашер слышал, как хрустят его кости. Варвар ещё раз взмахнул мечом и, вложив в удар последние силы, обрушил «Ублюдка» на голову истукана.

Придя в себя, Крашер обнаружил, что лежит на полу. Голем стоял по стойке смирно, не выказывая, каких либо действий. «Ублюдок» находился у варвара в руке, точнее то, что от него осталось –  гарда и часть обломанного клинка. Превозмогая боль, Крашер ползком обогнул истукана. Дэрморон по-прежнему сидел в кресле, но теперь он был скорее мёртв, чем жив. Обломок меча торчал у него из шеи.