Семь мертвых - семь грехов

Грядет ночь, и мгла поглощает мир,

она морит и умерщвляет,  ибо грешны

они, и постигнет их наказание яростное,

но справедливое…

 

***

Утреннее солнце кропотливо просачивалось в помещение, окутывая своим теплом дремавшего стражника.

Он мирно сопел, развалившись на дряхлом кресле, а его расслабленное тело походило на бездушную театральную куклу, нитями которой сейчас никто не управляет.

Окружение напоминало подобие небольшого трактира.  Часть комнаты занимала печь и столешницы, расположенные около столика, над которым висело единственное окошко. Старое, измученное клопами кресло было развернуто внешней стороной к столику, дабы сидящий мог беспрепятственно наблюдать за тем с кем ведет беседу.

Внезапно в дверь с грохотом влетел пожилой бородатый мужчина с лыбой во весь рот и загорланил. Кукольное тело всхлипнуло.

– Ух мать твою суккубью, зачем ты это сделал?  – тяжело пробормотал стражник.

 

Старик переместился и начал шуршать над банками с кофе.

 

– Я разбудил тебя? – насмешливо выдал тот.

 

– Альмер тебе говорил, насколько глубоко в горло ты уже к нам забрался?

 

– Альмер терпеливый человек в отличии от тебя, и вообще, почему это ты возмущаешься? Кто вчера во все трубы дудел, что сон его не берет и после дежурной он, будет, как младенец из утробы?

 

Стражник не ответил.

 

Мужчина неспешно снял чайник с печи и принялся наливать кипяток в кружки.

 

– Ты помнишь, что должен сделать?

 

В ответ ему послышался только спокойный храп. Он улыбнулся и особенно долго размышлять не стал.

 

– А-а-а-а! – разнеслось по всему трактиру.

 

Спящим затрясло, и серые латы зазвенели. Он вытянулся, недовольно потер глаза и неохотно поднялся с кресла.

 

Старик с кружками в руках выглядел крайне простодушно.

 

– Займись рыбой. Ты вчера обещал.

 

Стражник прищурился.

 

– Еще чего-нибудь, государь? – хлюпнул тот и ухватил протянутый кофе.

 

Он направился к выходу, ударил дверьми и бросил старика наедине с солнцем, которое продолжало хозяйничать в помещении.

 

Чуть заметная хижина находилась прямо у самой дороги, которая вела сквозь пышный желто-зеленый лес. Позади хижины плавной дугоой протекала река, разделяющая чащу на два берега. Единственной переправой был небольшой деревянный мост, загражденный еще одним стражником в серых латах.

 

Прохода небыло.

 

Сегодня солнце было достаточно игриво и без труда находило себе забаву на каждом шагу. Сейчас, оно плескалось в кристально-чистой воде и эффектно зажигало радугу на брызгах форелей, которые выпрыгивали, дабы продемонстрировать свое рыбное великолепие.

 

Его мысли ничего не донимало, он стоял, потягивал кофе и ждал, пока рыба набежит в сети.

 

Брызги. Резвая струя крови заблестела на солнце. Что-то нечеловечески быстрое пролетело у него за спиной и исчезло. Бездушное тело, рухнуло вниз, уронив в траву кружку с кофе.

 

Театральная кукла, жизненные нити которой были перерезаны.

 

***

Тучи сгустились. Казалось, капли вот-вот вырвутся с мягкой, но в то же время темной небесной темницы.

Тщетно.

Не в силах оторваться и отправиться в первый и последний полет они висели над землей, предвкушая будущую воздушную грацию.

Понимая безвыходную ситуацию ловчий полностью перестал пытаться. Бессмысленные спасательные мысли все еще возникали, но он не придавал им значения.

Голова Орквиста была почти насквозь пробита косяком, а его животно-пустые выпученные глаза отражали безысходность, которая мало по малу восседала над окружением.

"Наверно, это был лучший мой конь, - спонтанно подумал он".

Смерть от косяка в миллиарды раз милостивее, чем от того, что явиться за ним ночью. По его телу пробежали мурашки. Тревога усилилась.

Человек медленно опустил голову на влажный мох и закрыл глаза.

Заснуть. Заснуть и не проснуться, не чувствовать ничего, отключиться от мира и перенести сознание в бесконечный сон. Страх. Ощущение страха за столькие годы давно покинуло его. Он так думал до этого момента.

Больше всего страшила неизвестность, никто не знал, что происходит во тьме, никто не хотел оказаться на мести вымерших видов животных, которые не всегда находили укрытие. Инстинкт самосохранения не хотел осознавать происходящее, но это было до определенного момента. Осознание придет, а вместе с ним придет и смерть, а со смертью - мгла.

***

Она бежала навстречу, ослепляя его золотистыми кудрями. Ее нежная искренняя улыбка вызывала неведомое внутреннее ликование, которое невозможно было с чем-то сравнить.  Она прыгнула к нему в объятья, и он осознал. Это маленькое создание - важнее вселенной.

Холодные прикосновения капель, выдернули его из бессознательного состояния. Послышался топот копыт и его сердце дрогнуло. Он собрал все силы, и крикнул что было духу:

– Э-э-эй! Помогите!

Тишина.

Голосовые связки дрожали, разрывая воздух. Громче уже было не возможно.

– Где-е-е вы? – внезапно прилетело издалека.

– Сюда-а-а! – хрипло проревел он и в его реве послышались нотки радости.

Звук шуршания веток приближался. Сердце забилось быстрее, а дождь, усиливаясь, смывал с него грязь, в которой он валялся.

Большое лицо с пышной седой бородой выглянуло из за веток и застыло в ужасе.

– Мантихор меня дери... запасной Хэмл. Ты-т-ты что здесь делаешь-то? – удивленно выдал мужчина, не особо спеша помогать.

"Похоже, сегодня никто не умрет, - резко подумал потерпевший".

Он облегченно вздохнул и улыбчиво посмотрел на бородача.

– Сказал бы, что отдыхаю, но как видишь… я весь в грязи и лошадь моя не в лучшем состоянии, поэтому воздержусь.

Мужчина какое-то время таращился, видимо, пытаясь осознать происходящее.

– Оу что ж это я…

Он спустился, с обрыва и аккуратно поднял раненого, закинув его руку себе за шею.

Они удалялись, а Орквист продолжал лежать, оценивая сменившуюся атмосферу своим мертвым пустым взором.

***

Дождь продолжал лить.

Хэмл тяжело повернул голову и осмотрелся. Это была грузовая повозка торговца Дивира Гимлиха, человека манер которого был хорошо знаком.

– Сколько я спал?

– Ты, что уже проснулся?

Детская расторопность всегда была отличительной чертой этого торговца. Хэмл еле улыбнулся.

– Если бы я не проснулся, ты не услышал бы направленного вопроса.

Спереди послышался громкий искренний смех.

– Вот он старый Хэмл, вот это я понимаю, – сквозь хохот, произнес Дивир. – Знаешь, кто это мать? – погонщик обратился к пухлой женщине, которая сидела сбоку. - Это величайший ловец Рассэлдора, человек повидавший такое, что нам с тобой и не снилось, живая легенда - запасной Ван Хэмл! – не скрывая эмоций, загорланил он ей под ухо.

– Как обычно, ты не обходишься без лести в мою сторону.

– Но ведь не без причины согласись?

Женщина мимолетно взглянула на пассажира и быстро повернулась. Ее лицо имело непримечательные, самые обычные очертания, а темные короткие волосы придавали ей еще больше неприметности.

– Это моя жена Мулина, насколько помню ты не знаком с ней.

Она смущенно пыталась ускользнуть от взгляда ловчего, но он все же поймал ее.

– Когда ты успел женой обзавестись?

– Вот как раз примерно в то же время как ты к бутылке присосался. Примерно тогда.

– Мне жаль, что не смог прийти к вам на свадьбу.

– По сей день я думал, что тебя и в живых-то нет, поэтому никогда и не обижался. Помню ты даже на свою свадьбу-то не явился, так что особо не ждал.

– Куда вы направляетесь? – вдруг серьезным тоном начал Ван.

– К утесу Валмэри. А что?

– Назад лучше езжай Узким трактом.

Торговец насупил седые брови и на мгновение повернул голову к пассажиру. Ловчий продолжил:

– В этих землях сейчас небезопасно.

– О боги, только не говори мне, что ты на задании.

– Да.

– Пресвятые Фъюльты, тебе уже около полусотни, почему ты еще не завязал?

– Это серьезно Дивир, не верь никому и особо не разъезжай по трактах наподобие этого.

– Да иди ты. Никто не сунется в лес перед мглой, даже те исчадия, за которыми ты бегаешь.

– Так почему же ты сунулся?

– Ты знаешь почему. К утру нет конкуренции.

– Рискуешь жизнью ради денег?

– Ты делаешь тоже, только за бесплатно. И вообще молчал бы, ведь как раз-то моя жажда денег и спасла тебя.

Ван прекрасно знал, что скупости этому человеку хоть отбавляй. За златник он готов был променять все что угодно.

– Это он. - Неожиданно сказал Хэмл.

Возникло маломерное безмолвие. Торговец повернулся и строго молвил:

– Он это тот о ком я подумал?

– Да.

– Вот же кабанье пекло, – его лицо невольно выдало тревогу. – А ты это… уверен?

– Я видел тела. Только ему такое под силу.

Дивир смятенно на что-то уставился.

– Ну и как ты? Боюсь даже представить, что у тебя сейчас в голове.

– Абсолютная пустота.

– Ты убьешь его?

Глубокомысленное выражение ловчего застыло. Он ничего не ответил.

Внезапно впереди зашуршали кусты. Перед повозкой выскочил человек, едва не попав под копыта лошадям.

– Тш-ш-ш-ш. – Зашипел погонщик что было духу, и потянул поводья на себя.

Незнакомец поднялся, неспешно стряхнул грязь из кафтана и демонстративно прогыркался.

– Меня зовут Якфиль Грин. – Он вальяжно поклонился.

– Что за королевские приблуды? Ты в самой заднице мира, малыш, здесь так не делают. – Нахмурено бросил Дивир.

– Я так и подумал, но хотел показаться воспитанным.

– А показался идиотом. Что ты здесь делаешь в такую пору?

– Яа-а-а… - он осекся. – Мне нужно к утесу Валмэри. По-видимому, к ночи я не успею.

Торговец перенес взгляд на Хэмэла.

Ловчий обратился к незнакомцу:

– Как ты здесь оказался?

– Я родом из Илегарских острово…

– У нас нет времени на полный рассказ, что делаешь конкретно здесь? – резко прервал его Ван.

– Возвращаюсь к месту, где поселился.

– А откуда возвращаешься? Ты можешь сказать прямо основное или ты не понимаешь, что у нас время ограничено? – нервно всхлипнул Дивир.

– Я просто не могу понять к чему такой допрос. Я возвращаюсь… - он сделал небольшую паузу. – С борделя. Возвращаюсь пешком, потому что никто не захотел меня отвезти, а лошади у меня нет.

Торговец тяжело вздохнул.

– Знаешь Ван, пожалуй, это самый глупый и неотесанный человек, которого я когда либо встречал.

– Я попросил бы без оскорблений.

– Разве ты не слышал, что происходит на этом материке каждую третью ночь? – опять обратился к нему Хэмл.

– Я слышал, но своими глазами так и не видывал.

Ловчий продолжал изучать его взглядом. Одет он был скупо в белую рубаху и серые штани. Черные нестриженые волосы иногда закрывали его карие глазки и он отточенным движением откидывал пряди назад. Заметить, что-то подозрительное не выходило.

– В какой части утеса ты поселился? - недоверчиво спросил Хэмл.

– Это не далеко от дома Вергилов, меня там приютил один добрый молочник, он воспитывает трех дочерей и я помогаю ему с хозяйством. - Резво пролепетал тот.

– Имеешь введу поместье Верлингов?

Дивир показательно накрыл лицо рукой.

– Да, оно. Прошу прощенья, я не местный.

– Не знаю, что ты думаешь Ван, но я вижу перед собой дурное кабанье копыто, которые опасным быть никак не может.

– Опасным? Какого лешего я должен быть опасным?

Незнакомец переглянулся с ловчим, поймал его суровый проницательный взгляд и тяжело глотнул слюну.

– Да ты прав, он не успеет добраться до темноты, а оставлять его на верную смерть… - ловчий задумался.

– На верную смерть? Нет-нет-нет не надо меня тут оставля…

– Ладно, не урчи. Запрыгивай. – Нахмурено перебил торговец.

***

Серый лес беспощадно душил и не давал спокойно дышать.  Все здесь прорастало слишком дико и вызывало глубокую жуть. Лесные эльфы не живут тут уже более тысячи лет и без них зеленое богатство, казалось, погрузилось в домовину. Как и свойственно времени, оно изменилось, и не в лучшую для жизни сторону. Теперь в этой пуще ничто не обитает, все живое исчезло. Осталось только мертвое.

Капли воодушевленно спрыгивали с крыши повозки одна за другой. Он всматривался своими темными глазками, пытаясь заметить в этом что-то магическое, а тусклый лес, который мерцал на фоне, создавал для этого благосклонную атмосферу.

Что-то отвлекло его внимание. Торговец прогыркался чтобы сказать.

– Знаешь Ям… Ямпи… как там тебя?

– Якфиль.

– Да-да. Для чего ездить в бордель за 30 миль от утеса? Насколько я помню в Валмэри борделей хоть волколака корми.

Новоприбывший переменил вдумчивое выражение на ухмылку.

– Такое понятие называют - приелось, это когда ты уже отведал индюшины во всем Валмэри.

– Хочешь сказать, что обошел все бордели? – удивленно возник Дивир.

– Я не хочу сказать, я утверждаю.

Торговец на секунду замолк, обмозговать.

– Несколько десятков лет назад таких отвратительных существ как ты вывозили в Рассэлдор.

– Рассэлдор? Это местная тюрьма?

Он довольно осклабился. Как будто ожидал этого вопроса.

– Это значительно хуже, чем тюрьма. Представь себе огромный замок, где есть множество специально оборудованных темниц для вампиров, троллей, оборотней, сирен, викслингов и прочих разумных существ, которое очень часто делают вещи в разы ужаснее тех, что делает человек. Но это еще не самое сладкое, большинство заключенных в Рассэлдоре душевно больны, и порой они устраивают там такой карнавал, что кровь не то что стынет в жилах, она моментально превращается в лед. Одним словом сынок попасть туда хуже, чем попасть в ад.

– И почему же за прелюбодеяние отправляли в такое место? Я дико извиняюсь но звучит это как придуманный бред.

– Я не придумывал, может, чуть приукрасил, в любом случаи, действо то все равно говорит против тебя, то чем ты занимаешься отвратительно и не приносит абсолютно никакой пользы.

– По вашему завести парочку детей значит быть полезным?

– Представь себе да. Во времена мерзости, которая нещадно искореняет людской род не размножаться значит умирать. Сделай вывод.

– Неужто мои предпочтения так сильно режут ваши навязанные стереотипы?

Дивир замолк, заметно насупившись.

– Ты ненужное кабанье животное, которое не делает ничего полезного ни для себя, ни для окружающих. Так что-то режет?

Возникла неприятная пауза. Какое-то время Якфиль пытался найти слова.

– Может и так, но не вам меня судить.

– А кому? Кто по-твоему должен этим заниматься? Высшая сила? Та, которой нет, и никогда не было?  Ты сам начал про навязанные стереотипы, так что будь добр… - впопыхах начал повышать голос Дивир.

– Я не знаю кто и как должен судить меня, но одно я знаю точно – что-то существует. Достаточно просто, посмотреть на все это и заметить, как поддерживается баланс добра и зла, как обиженному судьбой воздается сторицей, хотя бы посмотреть на убийцу которого, в конце концов, вешают, лично мне достаточно этого, чтобы понять... не все так просто с этим миром. Если вы не способны открыть глаза и увидеть это, то мне вас жаль.

Хэмл улыбнулся и, не открывая глаз, решил тоже поддержать диалог:

– Почему твоя философия умалчивает о тех убийцах, которые смотрят, как вешают невинного человека вместо них? Соглашусь, она неплоха и действительно прослеживается в мире, но сейчас господин Дивир скажет тебе, куда она катиться вместе с остальными предположениями о божестве, когда ты всего лишь теряешь свой смысл жизни.

– В кабанью задницу. – Охотно повысил торговец.

– Верно, после того как ты потеряешь что-то, или кого-то слишком для тебя важного, ты больше не думаешь про вознаграждение сторицей, которое, возможно, получишь взамен. Ты не думаешь, про божество со своим балансом добра и зла, про плотские утехи, когда-то приносившие удовольствие, это больше не интересно, ведь сейчас тебя заботит только веревка, которую ты тщательно заплетаешь в узел.

Все замерли, понимая, что сказанное этот человек когда-то перенес на себе, даже капли дождя как будто приостановились.

– Но ведь ты здесь, не стал применять веревку, значит, что-то все-таки тебя удержало. – Уже не так уверено продолжил Якфиль.

– Жажда уничтожить то, что когда-то забрало мой смысл существования.

– Имеешь введу божество?

– И его тоже. – Ловчий неосознанно оскалил зубы.

В воздухе запахло частичками жареного.

Якфиль уже было приоткрыл миниатюрный рот, но Дивир начал первым.

– Не забывай, что можешь вылететь из повозки в любой момент, так что подбирай слова аккуратно.

Двое против одного не честно. Он больше не проронил ни слова и улягся на подушку в виде ящика для инструментов.

***

Дождь закончился. Тучи растворились, будто понимая, что грядет нечто более страшное. Темнеет.

Пассажиры дремали по разные стороны повозки, укрывшись льняными мешками от картошки. Пухлая женщина как обычно молчаливо сидела около своего мужа, который сейчас уже гнал лошадей не так пылко, как с утра. Она вдумчиво разглядывала пролетающую местность и периодически отчаянно вздыхала.  Видимо, мысль о том, что через несколько часов все это погрузиться во мглу вызывала у нее опасение. Либо она просто давно не ела.

– Эй-эй, мать, смотри! – Дивир взбудоражено показал на виднеющийся вдали мост. Он был закрыт.

Они подъехали. Лошади подошли впритык к заграждению и зафыркали.

– Ну, что это еще за кабаний стыд, этого мне еще не хватало. – Торговец недовольно выругался.

– Добрый вечер.

Сзади откуда-то взялся стражник, разодетый в серые с виду не легкие латы.

– Добрый. – Повышенным тоном начал Дивир.

Пассажиры проснулись.

– Что в повозке? – тепло продолжил он.

– Какое тебе дело до моей повозки? Мне нужно проехать, у меня осталось несколько часов.

– Так, послушайте, за указом князя Владмира до утра через мост никто не проедет, я не имею полномочий разглашать причины, вам придется остаться, сдать оружие и заночевать в том доме.

Он показал на небольшой трактир, который находился у реки.

– А теперь ты послушай сюда…

– Хватит Дивир, – перебил его Хэмл. – Успокойся. Давай лучше я.

Торговец замолк, но его ноздри были наготове.

– Можете предоставить грамоту исходя из, которой мы действительно убедимся, что проезд закрыт?

Стражник достал скомканный пергамент и протянул Хэмэлу. Ван погрузился на некоторое время в рукопись.

– Печать подлинная, по всей видимости, сегодня через мост не проехать.

Дивир недовольно пробормотал себе что-то под нос.

– Тут не так уж и плохо. Хозяин трактира знает множество забавных историй, скучать не будем. – Задорно молвил Якфиль, желая всех подбодрить.

Дивир окинул его взглядом и скривил губы в отвращении.

– С хозяином приключилась беда. На днях какое-то лесное чудище растерзало его и моего напарника.

– Что за чудище? У нас ловчий в повозке он разбирается в этом. – Незадумываясь пробубнил Дивир, и переглянулся с Ваном. По его выражению он понял, что напортачил.

– Выворотка, грайвер, упырь, или тот же альгуль, не знаю. Их тела были знатно разодраны, а на глас определять такое не умею. В любом случаи, насколько мне известно, ловчие в Рассэлдоре ловят только разумных существ.

– Разумные творят действа и похуже. Убирать их с подозрения не стоит.

– И то верно, – человек в латах скользнул по всем суровым взглядом. - Не хочу никого огорчать, но по приказу я должен конфисковать у вас оружие.

Дивир, хоть и не охотно, но все же вынул из ножен стилету и кинул под ноги стражнику. Якфиль достал из кармана небольшой ножичек и сделал то же самое. Торговец ехидно ухмыльнулся.

– Слезайте с повозки господин ловчий и сдайте оружие.

Хэмл сунул руку во внутренний карман, взял оттуда кинжал с рукоятью в виде кракена и протянул его прямо с повозки.

Стражник подошел, на мгновение задумавшись.

– Серебро?

– Верно.

– Пускай остается у вас, если что-то из леса опять явиться – это пригодиться.

Ван еле заметно кивнул и попытался встать. Резкая боль пронзила его суставы. Еле получилось сдержать крик.

– Что ж ты делаешь-то, я помогу. – Резво подбежал к нему Дивир.

– Отведи меня к реке, хочу посидеть на берегу перед сном.

– Иди в дом, Муль, я сейчас приду!

***

Они сидели в траве и молчаливо всматривались в кристально-чистую воду. Темно еще не было, но месяц уже светил достаточно, чтобы заметить отблески его прикосновений к реке.

Два старых друга, про похождения, которых можно писать рассказы. Никому не было известно, сколько времени они дружат, только им самим и месяцу, который верное дело наблюдал за ними, как и сейчас.

– Ван?

– Да?

– Помнишь пьянку в Лерихоне?

– Конечно помню, почему спрашиваешь?

– Я тут нашел разбитую кружку, и... - кофейная гуща напоминает мне, то чем ты тогда рыгал.

Хэмл подержал небольшую паузу и показательно вздохнул.

– Что? - он удивленно протянул.

– Ничего, просто обычный человек гадает на кофейной гуще, а Дивир Гимлих вспоминает, как кто-то рыгал.

– Ха, но ведь весело было.

– Мне в тот вечер так не казалось. - Улыбнувшись, молвил Ван.

Они хрипло по-старчески захохотали.

– А я могу и погадать. У моей родины дар на такое. Баба всегда мне гадала, что я выросту кабаньим олухом, да и не ошиблась.

– Ну, давай. Попробуй.

Он внимательно посмотрел в гущу, прогыркался, и начал, карикатурно подражая загадочному голосу гадалки:

– Я вижу… Вижу… Вижу смерть… Семь смертно грешных всадников сойдут с жизненного пути и познают боль и страдания, и обратятся в прах, который рассеется во мгле. И не войдут они во врата небесные, ведь грядет ночь и мгла поглощает мир, она морит и умерщвляет ибо грешны они и постигнет их наказание яростное, но справедливое…

Хэмл не выдержал и рассмеялся, Дивир, пытаясь еще говорить, тоже потерял контроль и загорланил. Они веселились. Веселились, пока была возможность, и даже месяц улыбался вертикально к ним.

***

Внутри было весьма тепло и уютно. На столе стояло несколько свечей, которые создавали, магическое свечение вокруг сидящих. Около небольшой кухоньки мерцая искрами, потрескивало полено в камине.

Якфиль в пол тона что-то рассказывал, Мулина и стражник, опустошив каганцы, слушали, но без особого интереса.

Внезапно двери распахнулись. В трактир вошел Дивир, поддерживая хромого Хэмэла.

– Началось? – заинтригованно вопросил Якфиль.

– Начинается.

Он приблизился к окну, чтобы разглядеть поближе.

– Ничего нет.

– Мгла не падет резко с небес, она медленно сгущается. – Сердито отрезал торговец.

– А некоторые говорят, что падает. – Неспешно поднял голову стражник.

Его рыжие волосы и усы были настолько рыжими, что резали глаза. Ощутимый шрам через все лицо приковывал к себе не меньше.

Дивир посадил пострадавшего на дряхлое кресло и кивнул Мулине, чтобы та накинула им похлебки.

– Некоторые это старухи, что видят в этом всевышнюю кару? Спешу огорчить, они давно уже вымерли.

–  А что это по-вашему, если не кара? – он взглянул ему прямо в глаза.

– Ядовитые газы, которые источает земля. – С кресла отозвался Хэмл.

– Это звучит как полная бессмыслица, выдвинутая мудрыми слепцами Рассэлдора.

– Как можно называть заверения слепцов бессмыслицей? – Дивир ухватил каганец с похлебкой.

– Мудрые слепцы очень ловко пытаются управлять сознанием людей, но народ не провести, многие знают, что в Рассэлдоре ставят опыты на заключенных и не только.

Якфиль глотнул слюну и увлеченно посмотрел на ловчего.

– Как звать тебя приятель? – вдумчиво начал Ван.

– Альмер.

– Послушай Альмер, дело в том, что народ общее понятие, но мысли, которыми он одержим, исходят от одного или нескольких человек, людей, которые поспешно сделали вывод, думая, рас что-то от них пытаются скрыть, то это непременно что-то наподобие опытов на заключенных. Эти люди упоминают свои мысли в обычной беседе с торговцем, с соседом, с путником, который зашел к ним на ночлег и так они устанавливают корни, которые разрастаются до народных объемов, а народ не способен как либо проверить истоки, и зачем? Для чего казаться отшельником и не принимать то во, что верят все?

– Зачем что-то скрывать, если не делаешь ничего плохого? Разве здесь не чувствуется разумная мысль? – раздраженно спросил он.

– Верно Альмер, чувствуется, но попытайся копнуть глубже, попытайся понять, для чего людям, которые занимаются поимкой и содержанием опасных преступников обладающих сверхчеловеческими возможностями работать в тайне. Ты просто подумай.

– Да что ты с ним нянчишься? Если у него кабанье дерьмо вместо мозгов с этим ничего не поделаешь.

Заметная вспышка злости заблестела в глазах у стражника, и он вскочил.

– И что ты сделаешь? Сначала забрал оружие, а теперь прыгаешь это твой план?

– Довольно Дивир! – ловчий впервые повысил голос.

Торговец оскалился.

– Не обращай внимания, он со всеми так. – Пытался усадить стражника Якфиль.

Окна затрепетали, у реки послышалось оживленное шуршание. Все замолкли.

Торговец переглянулся с Хемэлом, их взгляды были взбудоражены. Они пытались не двигался, чтобы расслышать происходящее снаружи. Что-то быстро приближалось к халупе. Бум. Двое с грохотом влетели в двери и повалились на пол.

– Дивир! Быстрее! – резко завопил Ван, указывая взором на дверь.

Он моментально метнулся, не замечая ничего и по всей видимости успел. Туман не пробрался. Все это заняло мгновенье.

Два эльфа лежали на земле в обожженном одеянии и быстро прерывисто дышали. Окружение застыло. Через время Якфиль решился подбежать.

– Вы не ранены?

Эльф проигнорировал вопрос, слегка приподнялся и начал заботливо осматривать тело его напарника вернее напарницы. Ее распрекрасные волосы рассыпались по земле, напоминая густое, бурное каштановое море. Ярко зеленые глаза переплелись с невзрачными тусклыми глазами Якфиля, и по его лицу стало понятно насколько она красива.

Эльф поднялся вместе с ней, медлительно и с необычайной важностью, после пробежался глазами по помещению. Его длинные белые волосы и не менее зеленые глаза никак не уступали по красоте, Дивир же глядя ему в лицо, скривился.

– Есть что-нибудь съедобное? – внушительно начал эльф.

Мулина машинально дернулась к котелку, но услышав хриплый голос Дивира, остановилась.

– Для начала хотя бы представьтесь. – Он впился своим бородатым лицом прямо в его – гладкое и аккуратное.

Эльф возвышено посмотрел на торговца.

– Мое имя Леренир, а это моя сестра Дариэль мы из золотой ветви Бельтиль.

– Ошибочно признаваться в таком незнакомцам, мы ведь можем оказаться и разбойниками.

– У нас с собой нет ничего ценного, сбросили все, чтобы быстрей сюда добраться, тем более вы не выглядите как разбойники, а уж в разбойниках я разбираюсь.

Он уверенным шагом направился к котелку, никто не намерился помешать. Его сестра в это время уже садилась за стол. Мулина, с Якфилем продолжали недоумевать с происходящего.

Атмосфера ощутимо напряглась, но эльфы, казалось, этого не замечали, они ускоренно начали погружаться в похлебку.

Эльфийка почувствовала чей-то настырливый взгляд.

– Тебе чего? – холодно произнесла она, глядя на Якфиля.

– Я хотел бы задать один вопрос.

– Ну?

– Почему вас не убил туман?

– Он пытался, но мы оказались быстрыми. – Беловолосый ответил вместо нее, оторвался от похлебки и опять предвзято оглянулся по сторонам. Внимание по-прежнему было сконцентрировано на них.

– Кто мне скажет, куда подевался хозяин этого заведения? – проницательно начал эльф.

– Его что-то на днях разодрало, - посчитал за должное ответить Якфиль. – Альмер сказал, что там слишком плачевная ситуация, поэтому узнать, что - было невозможно.

Леренир продолжал высокомерным взглядом изучать каждого, не обращая внимания, на то, что кто-то с ним говорит.

– А какое тебе дело к хозяину? Мы еще не знаем, кто или что убило его. Может гуль какой, а может белозадый эльф. – Остро вмешался Дивир.

Эльф отвратительно ухмыльнулся.

– Когда вы ставите кого-то под подозрение, не имея ощутимых доказательств, вы должны понимать, тот, кого вы подозреваете, имеет такое же право подозревать и вас. Обвиняя, вы как будто отводите подозрение от себя, но разумный человек это понимает и в итоге обращает против, - внезапно он сменил тон. - Если бы у тебя старого необразованного деда присутствовала хоть капелька ума, то ты не стал бы так раскидываться подозрениями, а теперь сделай одолжение - заткни пасть.

Дивир заметно покраснел, сжал руку в кулак и агрессивно взглянул. Леренир же смотрел спокойно прямо в его зеницы, как змея полностью готовая к нападению противника.

Эльфийка быстросветным движение рассекла свечи, и в этот же момент со стула взлетел беловолосый, выхватывая в воздухе стилету с характерным звуком. Он неожиданно спикировал на стражника, который потерял внимание и как раз начал доставать меч. Ударив в ножны, он выбил его оружие, мгновенно перенаправил лезвие ввысь, и оно оказалось у его шеи. Его сестра в это время подскочила к Мулине и приставила к ней кинжал чтобы обездвижить стоящих.

– Я спрошу еще раз. Где хозяин? – он обратился конкретно к стражнику.

Воздух реактивно начал вибрировать. Глаза его потемнели, а из носа хлынула струя крови. Раздался пронзительный рев, и окружением овладел смятенный страх. Чудище, разрывая свою плоть, высвободило большие черные крылья. Эльф вскинул мечом, но оно ухватило острие лапой и откинуло его вместе с железякой. Существо впилось в шею замершего Якфиль. Его бледное лицо повалилось на стол.

Все остолбенели, но не Дивир. Он не размышляя, с яростным криком берсерка, кинулся к мечу, который лежал в углу. Не успел. Тварь молниеносно переместилась ему за спину и пронзила когтем насквозь.

Хэмл отчаянно начал брыкаться и кричать, но просто повалился на пол и увидел, как торговец издавал последний хрип.

Исчадие перекинулось на оглушенного эльфа и вцепилось когтями в его руки. Он вопил. Вопил как ненормальный, своей сестре, которая стояла неподвижно и отчаянно рыдала. Глаза были наполнены стыдом и осознанием ошибки.

Оно впилось в гладкую шею эльфа, оторвало и на мгновение повернуло окровавленную морду к ней. Сейчас она не была прекрасной, ее лицо опухло и выглядело крайне отвратительно.  Сестра оставила брата на съеденье чудищу, сама же трусливо направилась к окну, выбрав для себя другую смерть.

Разобравшись с проблемой оно, начало принимать человеческий облик.

Хэмл лежал с выражением человека потерявшего рассудок. Уставившись в потолок, он полностью перестал моргать. Существо спокойно подошло к столику у окна, присело и уставилось на беспомощного ловчего.

– Ну привет Хэмл, – Ван продолжал бездумно таращиться в потолок. - Кажется, давно не виделись. Можешь молчать, я скажу все сам, уж больно давно хотел тебе выговориться. Итак, с чего начнем? Пожалуй, с того момента как я разорвал нежное тельце твоей милой доченьки ты помнишь? Еще бы ты помнишь, я упорно потрудился над ней, чтобы ты запомнил.  Хотел бы сейчас описать тебе весь этот процесс… Ну знаешь, как она верещела, брыкалась, все это. Не буду.

Чудище на секунду оглянулось и продолжило:

– Я планировал порешить вас ночью, когда уснете, клятый эльф все испортил. Так и знал, что надо закопать тех троих, а не в реку бросать. Тела вынесло по теченью, а эти по пути сюда нашли их. В любом случаи вас всех ждала смерть и тебя тоже. Ты ведь не думаешь, что уйдешь живым, правда Хэмл? Слишком уж ты насолил мне за все время старик, мне придется поработать и над тобой, но перед этим я немного... Как это называют? Наслажусь моментом. Сидя в темнице Рассэлдора, я днем и ночью видел момент, когда ковыряюсь в твоих внутренностях.

Оно медленно подняло взгляд к потолку и радужно скривило губы в улыбку:

– Помню, как ты еще по молодости взял меня впервые, - оно задумалось. - Как там звали твою лошадку? Окв...Орквист? Да-а-а Орквист. Глубокой лунной ночью ты вылетел на своем потрясающем мерине, размахивая серебряной цепью. Я летел тогда быстрее ястреба, но цепь все равно постигла меня. Ты ведь мог меня тогда запросто убить. Навсегда избавиться от демона, который покалечил твою жизнь, но… Не убил, предпочел серебряные оковы и отвез назад в темницу. Зачем? Зачем ты это сделал? Молчишь…

Выражение сменилось. Существо открыло широко рот и показало зубы.

– Какой же ты все-таки жалкий Хэмл… Ничем не отличаешься от всех, лежащих здесь. Мне тошно видеть тебя таким. Ты стал равен этому отребью, ничем не лучше них, ты это понимаешь или нет? Тошно. - Ловчий смотрел на трупы и по его лицу катилась слеза. - Не надо рыдать Хэмл. Каждый кто тут лежит заслужил.

Тишина.

– Тот гордый собой эльф наследник золотой ветви или его сестрица, которая завидывала его наследию. Я долго наблюдал за этой хижиной. Они были частыми гостями у высокомерного старика. Все они вместе с твоим наглым торговцем, мальчишкой одержимым женской плотью, все они праздны в моих глазах. И ты также Хэмл, понимаешь? Мне приходиться. Приходиться иногда прикончить кучку людишек, растерзать маленькую девочку за согрешения ее отца. Приходиться. Ты сейчас думаешь, что это жестоко. Это не так, я вынужден карать за нарушение законов, которые создал.

Стул скрипнул. Оно поднялось, нагнулось к окну и произнесло внезапным приятным тоном:

– Темно-желтый туман… Стихийное бедствие погубившее множество живых организмов, а некоторые и вовсе из-за него вымерли. Разве это не прекрасно?  Разве не прекрасно быть наказанным за содеянное?

– Нет, – раздался чистый и отчетливый ответ. Поднимается. Его ноги начали трястись, но он поднимался. Cквозь боль и страдания, он поднимался выше и выше, пока полностью не встал. - Ты забыл одну вещь - человек создан по твоему подобию.

Оно подошло к нему быстрым шагом. Теперь они стояли впритык. Падший и божество, лицом к лицу.

Их глаза создали два мощных ударных импульса. Истерзающее уныние против необъятного гнева.

Ловчий резко взмахнул серебряным клинком и ударил его в бок. Чудище пошатнулось и заверещало, с другой стороны с нечеловеческой силой прилетела сковорода, оно повалилось на пол и начало метаться со стороны в сторону. Пухлая женщина вложила всю мощь в удар.

Исчадие моментально оклемалось, вскочило ввысь, высвободило когти и налетело на них. Когти вспороли ей брюхо, а клыки вцепились ему в сердце. Серебро засвистело в воздухе. Он почти насквозь проткнул шею чудища и рухнул вместе с ним.

Семь мертвых.

Мгла бесследно поглотила семь смертно грешных всадников, остались только их животно-пустые глаза, постепенно угасающие в сумраке.

Семь грехов.


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 9. Оценка: 2,89 из 5)
Загрузка...