Посмертная беседа


 

Добро и зло – извечный спор, сражение, борьба 

Мажор, минор, предназначение, нелегкая судьба, 

Многоголосая толпа, что вознесет героя к небу 

Распнет его, когда устанет петь куплеты од хвалебных 

Героя путь и тернист, суров, порою безнадежен, 

Зачем же выбирать его, коль он настолько сложен? 

Зачем герой собой рискует, без похвалы тем паче? 

Поэт ответил нам словами – не может он иначе. 

Герой не тот, кто смел, силен или на руку ловок, 

А тот кто мимо не пройдет, увидев сеть уловок. 

Но стоит ошибиться, не успеть, не справиться, не смочь, 

Толпа героя проклинает, забывает, злобно гонит прочь… 

Вот потому нас зло порой к себе так сладостно и манит… 

Злодей свободен от оков. Герой же ими стянут...

Все стихло. С последним вздохом ушла боль, ушла суета, улеглись страсти, померкли мечты и чаянья, и я почувствовал, что в разум прокрадывается холодная отрешенность. Я смотрел на свое тело со стороны и меня это не удивляло. Отведя взгляд от бездыханного трупа, я узрел перед собой своего давнего врага, тело которого лежало рядом. Его полупрозрачная проекция переливалась передо мной, повисая в нескольких дюймах от пола замка этого неудавшегося Владыки Тьмы. Я огляделся вокруг. Замок темного мага ничем не отличался от сотни других. Те же холодные коридоры, бесконечно пустые и мрачные. Под потолком висят свечи, не нуждающиеся в опоре, сквозь окно пробивается лунный свет, озаряющий два трупа в центре просторного тронного зала. Наши тела медленно тлели в угасающем пламени заклинаний. Я легко проскользил по залу, осматриваясь. Вокруг валялись покореженные трупы приспешников Темного Владыки, обломки мечей, куски доспехов. Краем глаза я видел бегущих из замка рабов в ободранных лохмотьях. Где-то внизу слышались вопли пленников в казематах. Дотуда еще не докатилось известие о гибели колдуна. По стенам все еще ползли языки пламени, но нас это уже не пугало. Я не чувствовал жара от этого огня. Слегка покружив по комнате, я снова перевел взгляд на своего врага.

Его лицо, явно эльфийского происхождения, впервые в жизни отражало равнодушие ко мне. Не было маски злобы, не было налета ярости или алчности, всегда присущей этому прихвостню Великого Зла. Он посмотрел на меня слегка растерянным взором и покойную тишину разрезал шелест его голоса:

- И что теперь? – он растерянно обвел взглядом комнату. – Кто победил? И ради чего мы вели эту борьбу? Я жаждал власти, но теперь я мертв и все, чего я достиг пошло прахом. Я не смогу унести в могилу свое могущество. Не смогу управлять миром из Пустоты…

Я покачал головой. Мне сложно было понять, что двигало этим эльфом. Несмотря на то, что мы оба были отверженными, изгнанниками, мы избрали совершенно разные пути. Он обозлился на весь мир, искал мести, пытался возвыситься над остальными, чтобы все почувствовали какого было ему и через что он прошел. Я же, в свою очередь, делал все, чтобы ни одной живой душе не довелось пройти через те же лишения, которые сопутствовали мне. Сейчас я видел, что его переполняют сомнения, непонимание происходящего. Я видел заблудшего, запутавшего и уставшего эльфа. Видел того, кто не пожелал вписываться в этот мир, не пожелал прогибаться под мир, который не принял его. Во мне этого не было. Я искренне верил во все, что делал. Сносил обиды и старался помогать другим. Я проскользил ему навстречу и взглянул в растерянные глаза «злодея».

- Неважно, кто победил. Важно, что наша история закончилась. Каждый из нас прошел свой путь.

Он поморщился и уставился на меня:

- И эти шаблонные глупости тебя успокаивают? Мы оба прошли длинный путь, не ведали дружбы, не ведали любви. Мы росли без семей, нас изгнали из родных земель, наши народы ненавидели нас. Что бы мы ни делали – всегда оставались одни. Мы вне этого мира. Мы не его часть. Так ответь мне, «герой», - это слово прозвучало с явной издевкой. – Чем же ты от меня отличаешься?

Я пожал плечами.

- Какая разница? Безразлично, что думают остальные. Меня не мучают сомнения, не терзает совесть. Я жил и погиб в полном согласии с собой. Я делал то, что считал правильным. Я ни разу не оставил в беде нуждающегося. И если я вдохновил хоть кого-то на доброе дело – значит я уже жил не зря.

Колдун посмотрел на меня как на умалишенного.

- Но что ты оставишь после себя? Моего имени страшились, им будут пугать еще несколько поколений, все будут бояться моего возвращения… Я достиг тех высот, которые тебе и не снились!

- Что в этом толку? – холодно возразил я. – Ты посеял то, что продлит твою жизнь, но рано или поздно она угаснет. О тебе забудут. О нас забудут. Но доброта в сердцах будет жить. Сколько бы не полегло нас на поле брани – придут новые. Новые герои, новые злодеи. Но люди помнят героев. Злодеи меняются как декорации, ведь вы каждый раз одинаковые. Вами движут одни и те же мотивы. Вам нужна власть, разрушения, страдания невинных.

- А что же движет героем? – с издевкой усмехнулся темный маг. – Разве ваше «добро» не является огромным штампом? Разве всякий герой – не стереотипный воин Света, паладин без страха и упрека? Любимец толпы и пример подрастающим детишкам?

Я горько усмехнулся.

- Не думаю, что ты сможешь меня понять. Ты делал свои злодеяния во имя какой-то цели. Чтобы чего-то достигнуть, добиться. Для себя, не для других. Ты преследовал выгоду. Искал во всем личный интерес, рассматривал других как инструменты, ресурсы, топливо, для твоих амбиций.

Я немного помолчал, вспоминая своих предшественников и учителей, прокручивая в голове легенды, которые вдохновляли меня на подвиги.

- У меня же история другая. Я не искал почитания. Я не искал любви или благодарности. Я поступал так, как считал правильным потому, что не мог иначе. Я не способен пройти мимо нуждающегося в моей помощи. Я не хочу видеть боль. Не хочу слышать, как кричат в муках люди. Не хочу видеть мир, где нельзя доверять никому и все ждут кинжала в спину. Любимец толпы? Это явно не про меня. Воин без страха и упрека? Ты даже не представляешь, сколько раз за свою жизнь я цепенел от страха, глядя в глаза своей смерти. Но смел не тот, кто не боится, а тот, кто способен двигаться вперед, несмотря на свой страх.

Злодей рассмеялся мне в лицо.

- Я, я, я, я и опять я. Парень, да ты еще больший эгоист, чем кто-либо мог подумать. Ты считаешь, что у тебя не было мотивов? Но ты сам говоришь, что не хотел видеть боль, страдания и прочее. Да ты всего лишь помогал другим, чтобы сохранять свое спокойствие, свое равновесие, пестовал свой внутренний мирок! Ты делал то же, что и я – перекраивал мир в угоду своим предпочтениям! Чем ты отличаешься от того зла, которое так страстно пытался искоренить?

Меня словно окатили ледяной водой. Я никогда не думал о своем пути с этой стороны. Казалось, что я не найду, что ответить, ведь он вроде бы прав, но… Я ухватился за спасительную нить, мысль, пропитывавшую мое сознание:

- Пусть так. Но я никогда не решал за других и не пытался переломить этот мир под себя насильно. Не говорил другим, как им поступать и что им делать. Я жил и помогал жить другим. И умру спокойно с верой во все, что сделал. Я ни разу не отвернулся от людей. Я ни разу не занес клинок для собственной выгоды. И не пролил кровь невиновного. Я верю в это.

Я сделал небольшую паузу, словно подбирая слова.

- Знаешь… Я никогда не думал о себе как о герое, стороннике добра или великом человеке. Я просто поступал так, как должно. Потому что иначе не могу. Не научен. И если бы мне предложили что-то изменить в своей жизни – я бы оставил все как есть. А можешь ли ты похвастать подобным?

Вместо ответа злодей устало вздохнул. Он навис над нашими телами, вглядываясь в них, словно любуясь угасающим в них светом жизни. Повисло тягостное молчание. Не о чем было говорить. Наше противостояние длилось много лет и не было оснований полагать, что оно завершится иначе. Не было победителей и проигравших. Есть два человека с похожей судьбой и абсолютно противоположным мировосприятием. Сесть рядом и рассуждать, что в других мирах мы могли бы стать друзьями? Избавьте меня от подобного лицемерия, присущего второсортным легендам и детским сказкам.

Повисшую тишину нарушил шелест крыльев позади нас. Я обернулся и увидел перед собой миловидную девушку с большими черными крыльями. Она смотрела на нас бесстрастно, с толикой усталости во взгляде. Возникало ощущение, что она смотрит сквозь нас, словно нас уже не существует и от того становилось не по себе. Смерть подошла к нам и протянула руки:

- Пора. – произнесла она голосом, похожим на тихий звон колокольчиков.

Колдун усмехнулся.

- Вот так просто? Не будет страшного суда, путевки в Рай, ссылки в Ад и разбираний нашего пути по косточкам? – едко вопрошал он.

Смерть медленно повернула голову в его сторону и воззрилась на него своим пустым равнодушным взглядом.

- Для Смерти все равны. – тихо прошелестела она. – Вас так много… Вы приходите в этот мир и уходите, не успев увидеть его. Для нас ваши жизни – что песчинки в часах. Неужели вы думаете, что ваши потуги что-то значат для мира и его судеб? Он не запомнит вас, ваша жизнь для него значит столько же, сколько для вас секунда. Вы мелькаете перед глазами, приходите и уходите, а мир остается. Тратить время на вас было бы безрассудно. Вы приходите в этот мир несмышленышами, неспособными даже позаботиться о себе и уходите, едва начав понимать очевидные истины.

На злодея было жалко смотреть. Он был уязвлен и растерян. Для его раздутого тщеславия, непомерных амбиций, уязвленной гордости было невозможно принять то, что он, в сущности, даже не пешка. Колдун всю жизнь стремился, чтобы его боялись, чтобы его имя внушало трепет по всему миру. А теперь ему прямо дают понять: он никто и ничто. Возникало ощущение, что он уже думал об этом и боялся этой мысли.

Я усмехался. Взглянув в глаза смерти я произнес:

- Мы песчинки. Но влияя на других, мы приводим весь этот мир в движение. Меняя ход даже пары песчинок вокруг нас мы можем поднять бурю, которая навсегда изменит мир и повлияет на остальной песок в этих часах. Если я сумел изменить хоть чью-то душу и подарить хоть кому-то луч света и надежды, то прожил свою жизнь не зря.

Глаза Смерти на мгновение широко распахнулись и по ее губам пробежала одобрительная усмешка. На миг, на один короткий миг мне показалось, что я увидел огонек в ее глазах, который был поспешно погашен и спрятан за маской безразличия.

- А ты необычная «песчинка». Но нам пора, - повторила она, сжимая наши ладони.

Ее прикосновение было холодным и крепким. Несмотря на то, что моя плоть лежала в нескольких шагах от меня, я очень явно ощутил холод, пронизывающий до самого сердца. Мир вокруг стал расплываться, краски перемешивались, а я показался себе легче перышка, потревоженного порывом ветра. Еще мгновение и все вокруг меня начинает распадаться осколками: лица, звуки, образы… Все смешивается в отвратительную какофонию и вдруг резкая вспышка, сознание пронзает болью…

Я открыл глаза и не увидел перед собой сводов замка. Обычный потолок деревенской лачуги, чуть более богатой, чем жилье крестьянина. Женщина поднимает меня на руки и улыбается. Я пытаюсь подняться, но ощущаю странную тяжесть в теле. Чьи-то руки берут меня и легко поднимают, осторожно придерживая мою голову.

- У вас мальчик! Сильный и здоровый мальчик – слышу я смутно знакомый голос.

Я слышу треск дров в камине, чувствую приятное тепло растекается по моему… Телу? Я смотрю на свои маленькие ручки и не понимаю, что произошло ведь я же только что… Нет, память ускользает. По крупицам, я теряю воспоминания. Я вращаю головой, пытаясь понять, что происходит, но вижу лишь стены сельского дома, ничем не примечательную мебель, да несколько человек, столпившихся вокруг меня.

«Кто я? Где я? Кто эти люди? Что я здесь делаю?». Последние вопросы проносятся в моем сознании и оно гаснет. Я кричу, но уже через мгновение не понимаю, чем вызван мой крик. Мне это безразлично. Меня мягко передают в руки молодого мужчины. Моего отца? Он улыбается и прижимает мое тельце к себе, но в уголках его глаз я вижу слезы, его лицо омрачает тень печали. Его тепло успокаивает меня, в его крепких руках я чувствую себя в безопасности. Он что-то говорит, но я уже не понимаю смысла слов. Мне хорошо и спокойно. Тепло и нега расслабляют меня и я начинаю засыпать. Уже проваливаясь в сон, я смотрю на девушку, которая принимала роды и на мгновение мне кажется, что я вижу за ее спиной массивные крылья с черным оперением и слышу шепот, похожий на звон колокольчиков на ветру:

- Круг замкнулся. До новой встречи, «песчинка».

И она уходит, а я погружаюсь в сладкий сон. До судьбоносной битвы еще много лет…