О живой и мертвой воде, и о том, как Кусайлов стал главным в Думе

- Кусайлов! Где тебя только черти носят? Мы тут важнейший закон о пчеловодах обсуждаем… – ох, не люблю я, когда царь-батюшка вот так, в окошко кричит. Если честно, ну, что стоит ему послать холопа-секретаря или даже боярина-почтальона с запиской мол так и так, не хорошо, боярин, пропускать заседания Думы… Так нет – высунется сам в окошко, кричит – прямо скажем, кричит как простой князь на всю площадь… Нет, кто бы и что ни говорил, не царское это дело! В конце-то концов, мог бы и просто позвонить!

- Иду-у-у, царь-батюшка! Все утро только о пчеловодах и думаю-ю-ю… – это уже Кусайлов. Услыхал, что царь-надежа зовет его, высунулся в форточку на кухне – у него кухня окнами-то прямо на дворец выходит, - и кричит царю, что через пять секунд уже будет где надо.

Не прошло и часа как Кусайлов в тапочках на босу ногу и в домашнем халате влетает в зал заседаний Боярской Думы. Раскланивается со всеми, а особливо, в самом начале, с царем-кормильцем. Глянул Кусайлов, как царь ему улыбается, как радостно его приветствует, так сразу затосковал. Уж лучше бы царь, светоч наш и опора в жизни, отругал его или даже в тюрьму посадил. Почуял Кусайлов неладное, даже в животе какая-то тяжесть сразу объявилась. Только-только ничего не было, а тут раз – и объявилась. Бухнулся Кусайлов на пол, пополз медленно к царскому сапогу – пол перед троном царским протереть, да сапог царский облобызать, если повезет. А тут царь-надежа и говорит:

- Садись, Кусайлов, и слушай мою царскую волю. – сел боярин на пол, смотрит в царский рот, чтобы ни одного слова не пропустить, - Решили мы тебя, Кусайлов, отправить в дальнюю дорогу… Туда… - царь посмотрел на потолок, - Чтобы ты, как полноправный представитель меня лично и нашей чудесной Думы, поговорил по душам с архангелами Гавриилом, Михаилом и… И с другими, кто там в курсе земных дел. А как вернешься – сразу сюда с подробнейшим докладом… Что да как нас всех ожидает… Что они думают о пчеловодах и пчеловодстве вообще… Эй, палач, неси сюда топор… И руби побыстрее голову Кусайлову…

- Кормилец! – Кусайлов снова растянулся на полу, - Помилосердствуй! Туда-то я попаду, а как обратно-то? Голову же надо будет мне пришить! Как же я смогу сделать тебе обстоятельный доклад, если тело будет в одной стороне, а голова – в другой? Да, и согласись, кормилец, как же можно к архангелам, да еще в домашних тапочках? За кого ж они меня примут? Полноправный представитель – и в тапочках? Это же ответственнейшее дело!

- Палач! Стой, неси топор обратно! Тут с тапочками незадача вышла… Нельзя же действительно к архангелам, да в домашних тапочках… - царь скривил губы, стал нервно дергать себя за бороду, исподлобья поглядывая в зал. – Так… Что ж это получается? Боярин-овощевод мне сырую идею подбросил? Ну-ка, отвечай мне, гений сельхозугодий – ты будешь пришивать голову Кусайлову?

- Так это козни овощевода… - Кусайлов злобно покосился на боярина, который бухнулся на пол рядом с ним.

- Гашударь! Не верь никому! Это вше нагаворы на наш, на авассеводав! – боярин-овощевод наконец добрался до царского сапога и стал его покрывать слезами и поцелуями.

- Везет же некоторым… - пронесся по залу шепоток.

- Гашударь! Когда Кушайлав там наговоритша… Мы его тут польем мертвой водой, галава и прираштет к Кушайлаву! А потом польем живой водой – вот он и вернется к нам, шюда… Ешть такая вода у твоего лекаря! Медом угаштим – и нармально!

- Ага-а-а-а… - протянул царь, - Кусайлов, что же ты меня вводишь в заблуждение-то? Есть всем хорошо известный старинный механизм возвращения людей оттуда… К тому же многократно проверенный… - царь снова посмотрел на потолок. – Эй, палач! Неси сюда топор… А то Кусайлов тут совсем заврался! И меня, царя и опору нашего благополучия, в заблуждения вводит!

- Царь-батюшка! Кормилец! – взвыл Кусайлов, - А как быть с тапочками-то? Они же домашние! И костюмчик не тот…

- Палач! – царь удрученно покачал головой, - Неси топор обратно! А ты, Кусайлов, иди домой и переоденься… Да, сходи в магазин, купи новые ботинки… Скажи, что от меня пришел – тебе без очереди что получше подберут… И чтобы после обеда был здесь, как штык! И еще – не забудь с женой проститься… Сам понимаешь – вода они и есть вода… Всякое бывает. Полить-то мы тебя польем этой самой волшебной водичкой… А вдруг голова не к тому месту прирастет? Сам знаешь, бывает… А мы пока тут закон о пчеловодах обсуждать будем…

Поднялся Кусайлов, поклонился низко царю-надеже, поблагодарил его за оказанную милость, что доверили ему, холопу царскому, такую ответственную работу. И поплелся домой с женой прощаться…

*   *   *

Идет Кусайлов по улице, а слезы сами из глаз так и льются не то, что в три ручья – вообще не счесть этих ручьев. А тут – вот только собрался войти в подъезд – как один из чертей лапой ему дорогу преградил. И посмотрел на Кусайлова так, что у того и слезы сразу же высохли, и глаза округлились, а ноги наоборот – подогнулись.

Нет, этих чертей Кусайлов еще издалека приметил. Ну, сидят какие-то там черти на крылечке, в карты играют. Так мало ли где и каких чертей встретить можно? Правда, эти черти были уж шибко крупные… Кусайлов сразу догадался – это чья-то охрана. Вот знать бы еще чья именно…

- Ты это куда лыжи навострил? – серым, безучастным голосом спрашивает черт.

- Дак… Боярин я… - отвечает Кусайлов.

Черт повернулся к своему напарнику и удивленно спросил:

- А что, сегодня шеф боярами закусывает? Вроде ж не посылали никого… - второй черт в ответ только пожал плечами и промолчал, - Нет, оно может и боярами… Только этот какой-то худосочный приперся…

- Я не знаю кто твой шеф! – взвизгнул Кусайлов и на всякий случай отступил на шаг назад, - А мой родственник сам Кащей! Я сейчас как позвоню ему!

- Так бы сразу и сказал, - черт распахнул пошире дверь перед Кусайловым и отвесил вежливый полупоклон, - А то боярин я да боярин… Бояр всяких много! И в тапочках, и без тапочек… Их тут много, а там вообще не счесть! А родственников у нашего шефа Кащея по пальцам можно перечесть… Па-а-прашу….

Кусайлов медленно поднялся на пятый этаж, и уже перед самой дверью увидел еще одного черта. Тот сидел на верху лестницы и играл сам с собой в кости. Как ни бросит – у него всегда выпадает двенадцать. Этого черта Кусайлов помнил, хоть и смутно – это был секретарь самого Кащея.

- Ага, - догадался Кусайлов, - Сам дедушка Кащей в гости пожаловал… Вот кому можно пожаловаться на царя…

- Сыграем, Кусайлов? – это черт-секретарь сделал приглашающий жест лапой.

- С тобой, пожалуй, сыграешь, - огрызнулся Кусайлов, - У тебя же всегда двенадцать выпадает….

- Это точно… - согласился секретарь, - Сам от этого страдаю… Все жду и жду – ну, когда же хоть одиннадцать выпадет!? А оно все на двенадцать да на двенадцать…

*   *   *

- Ой! Явилси, не запылилси! – взвизгнула на кухне Баба-Яга, едва Кусайлов захлопнул за собой дверь, - Ты глянь, Кашшеюшка, кто к нам пожаловал!

- Ага, - сразу же догадался Кусайлов, - И матушка пожаловала в гости….. – Кусайлов сделал глубокой вдох, растянул губы в приветливой улыбке – насколько смог, - и вошел в кухню, - Мама! Как я рад! Надолго ли к нам? – Кусайлов чмокнул Бабу-Ягу в щеку, - Уж как мы рады с Василисой вашему приезду! Все ждем и ждем – ну, когда же приедете? Все в окошко выглядываем…. – потом быстро подошел к Кащею и протянул ему две руки, - Вот праздник так праздник!

- А что ж ты весь в слезах домой приперся, коли праздник? – это Кащей вместо приветствия. – Как праздник, так люди радуются… А ты в слезах…. – в ответ Кусайлов только носом зашмыгал.

- Так это, Кашшеюшка, у него ить на работе проблемы… Царь ему башку снести хочет…

- Какая же ты у меня умница! Все то ты знаешь и видишь! – Кащей ласково посмотрел на Бабу-Ягу, - Уж сколько лет мы с тобой женаты, а ты все такая же любимая… И доченька наша, Василисушка, вся в тебя…

- Ну-ка, рассказывай Кусайлов все без утайки! – это Василиса, жена Кусайлова вступила в разговор, - Сам знаешь, от моих родителей ничего тебе скрыть не удастся…

- Не удастся, зятек, не удастся! – Баба-Яга прищурила глаза и, казалось, взглядом своим она сверлит Кусайлова насквозь, - Вот ведь достался нам зятек-недотепа… - тихонько проворчала Яга и вздохнула, - Бедная доченька! И как она с ним живет? Даже хоромы приличные ни построить, ни купить не может…

- Задумал царь-батюшка отправить меня на беседу к архангелам…

- Хорошая мысль! – проворчала Яга.

- Мама! Нельзя же так! Он же мой муж… - Василиса с укоризной посмотрела на Бабу-Ягу.

- Я тут че вспомнила-то? – оживилась Яга, - Гуляем мы тут с Кашшеюшком по парку… А навстречу нам Иван-царевич… Помнишь ли ты его? – Василиса в ответ кивнула головой и слегка покраснела, - Ну, тот, что на Сером Волке приезжал свататься к тебе…

- Да, помню я, помню! – Василиса еще сильнее покраснела.

- Случайно встретили его… Он сейчас за рубежом живет. Свой дом у него. Трехэтажный. Не женат. У них с Волком общий бизнес… По три шкуры с одной овцы дерут. И этих – кроликов – разводят. Боюсь, все по тебе сохнет… Ой, что-то я опять заболталась…. Ну, ты продолжай, - и уже низким, хриплым голосом добавила, - Зятек… Любимый…

- Так я продолжаю… - унылым голосом произнес Кусайлов, - Хочет мне царь голову отрубить, чтобы я поговорил с архангелами Михаилом и Гавриилом… Узнать, что ждет наше царство-государство в ближайшее время…

- Ага, шпионить посылают… - Кащей удивленно покрутил головой, - А как все выведаешь, так тебя польют мертвой и живой водой… И будешь как новенький, так? – Кусайлов в ответ только головой кивнул.

- Батюшка! – Василиса погладила Кащея по плечу, - А нельзя ли его туда отправить без этого варварского обычая голову отрубать? Ты ведь все можешь… - вместо ответа Кащей щелкнул пальцами и прошипел «пшел!!!». Кусайлов исчез из кухни так быстро, будто и не было его дома вовсе.

- Кашшеюшка! Какой же ты у меня талантливый! – Яга прижалась головой к плечу Кащея, - Я всегда это знала… А нельзя ли его туда на приличный срок, а? И чтобы это… без права переписки?…

- Мама! – Василиса недовольно сжала губы, - Он – мой муж! И он нужен мне!

- Я все понимаю! Но вот просто подумалось – а не вызвать ли сюда Ивана-царевича? Да, пораспросить его как у них с Волком бизнес идет? Не нужна ли какая-нибудь помощь в организации поставок чего-либо куда-нибудь? Вот Леший на днях жаловался, ягод, говорит, в этом году уродилось видимо-невидимо! А спроса нет…

*   *   *

Кусайлов только и успел рот раскрыть, чтобы возразить своему родственнику, Кащею, что, мол, хорошо бы сначала обсудить условия путешествия, как вдруг оказался в весьма странном месте. Кругом одни облака и длинная-предлинная очередь из людей. Кусайлов сразу смекнул, что надо бы встать в очередь, а то вдруг не хватит того, что дают там, на другом конце, который теряется в этих самых облаках. Тем более, что пока он размышлял, еще прибыло несколько – и сразу в хвост очереди пристроились.

- Мужики! – Кусайлов быстренько встал в самый конец, - Кто крайний будет? Вы, да? – обратился он к последнему стоящему в очереди. Тот повернулся, почему-то внимательно посмотрел на Кусайлова, и нехотя процедил сквозь зубы:

- Ишь…. Веселый попался… - и отвернулся.

- А вы мне не подскажете, - не унимался Кусайлов, - То, что дают там… - он кивнул головой в сторону, - Ну, там, в самом начале… Всем хватит? Или нужно предупредить, чтобы за мной не занимали?

Мужик, с которым Кусайлов все пытался заговорить, снова повернулся к нему и еще дольше, еще внимательнее на него посмотрел:

- Тебе, мужик, хватит…. – и, немного помолчав, добавил, - За последние десять тысяч лет не было случая, чтобы там, в начале, кому-то чего-то не хватило. – и отвернулся.

- Странно, - подумал Кусайлов, - Столько лет раздают и всем всегда хватает…. Чтобы это могло быть? Если столько народу стоит, значит, вещь нужная, - Кусайлов с удивлением обнаружил, что он уже далеко не последний, и за ним уже вытянулся огромный хвост. Теперь и начало очереди, и ее конец тонули где-то там, в облаках. И было совершенно непонятно движется очередь или стоит на месте.

- Да, странное место, - вновь подумал Кусайлов и тяжело вздохнул, - Нет ни пространства, ни времени, а только очередь и облака.

Тут в облаках что-то мелькнуло и прямо перед Кусайловым возник мужик одетый в белую тунику и белые сандалии. За спиной у него трепетали большие белые крылья, коих Кусайлов насчитал штук шесть. А, может, их было и больше – да и не все ли равно, в конце-то концов? Раньше-то, говорят знающие люди, и сторукие попадались, и стоглазые встречались… А у этого – крылышки. Тоже интересно.

- Кусайлов! – мужик с крылышками удрученно покачал головой и развел руками в стороны, - И долго нам тебя ждать? Меня за тобой послали…

- А жа мной пашлали? – из очереди выскочил мужичок, который держал голову в руках. Не смотря на то, что голова не была соединена с телом, говорила все же она, и радостно улыбалась, и с надеждой смотрела на прилетевшего мужика.

- М-да, - пронеслось в голове у Кусайлова, - В хорошенькое место я попал… - и вслух добавил, - Это же боярин-овощевод… Рад встрече…

- Тебе палач голову отрубил, так? Вот теперь стой и жди своей очереди… - мужик с крылышками строго посмотрел на боярина-овощевода, - У нас тут без очереди ни-ни!

- Мы ш Кушайлавым тут по аднаму делу!! – взвыла голова боярина-овощевода, - Цадь-батюшка пашлал нас шюда вмеште…

- Да? – удивился крылатый, - Вообще-то у Кусайлова другой билет… И голова на месте… Не так, как у некоторых. Ну, так и быть, ладно. – сжалился он наконец, - Цепляйтесь за одежду и крепче держитесь!

Через мгновение – Кусайлов даже и подумать ничего не успел, - оказались они в самом начале очереди, перед огромным, тяжелым коричневым столом, заваленным бумагами. Из очереди подходили к столу по-одному и разговаривали с каким-то важным господином, у которого тоже были крылья. При виде Кусайлова этот грозный с виду господин вдруг улыбнулся и помахал двумя пальцами, приглашая подойти.

- Так, - серьезный господин ткнул пальцем в сторону очереди, - Технический перерыв пятнадцать минут. Стоять у меня тихо! – потом повернулся к Кусайлову, - Ну, спрашивай, за чем сюда прибыл…

- Мы шуда прибыли, - боярин-овощевод сделал шаг вперед, - Ш дружештвеннай мишшией…. Мишшией, панятна гаварю? – но не успел никто ответить, как голова боярина вдруг выпрыгнула из рук, и опустилась прямо на шею. Овощевод удивленно покрутил головой в разные стороны, удивляясь происшедшим переменам, а потом просто растаял в воздухе. Будто и не было его вовсе рядом…

- Надо же тебе, - удивленно проговорил главный, - Метод-то старинный, а все работает! Я-то уж думал, что там, на земле, все забыли про него… Ан нет, не забыли! И где-то запасы мертвой и живой воды сохранились! Удивительно! Ну-тек-с, - после минутного молчания продолжил главный, - С чем пожаловал сюда, Кусайлов?

- Царь-государь наш шибко хочет знать чего ждать нам в будущем?

- И все? – ехидно переспросил главный и удрученно покачал головой. В ответ Кусайлов коротко кивнул головой – «все, мол». Главный повернулся к очереди и помахал рукой, - Следующий! – потом повернулся к Кусайлову и, тяжело вздохнув, проговорил, - Тебе, Кусайлов, сказочно повезло. И царь-дурак, и жена-умница. Ступай к ней и внимательно выслушай все ее советы. П-ш-ш-шел! – главный щелкнул пальцами.

Кусайлов и попрощаться-то не успел, как вдруг оказался на своей кухне.

- Что, уже наговорился? – Баба-Яга хитро прищурилась, - А остаться там тебе не захотелось?

- Мама! – с укоризной в голосе произнесла Василиса, - Ну, сколько можно об одном и том же?

- Ладно, - миролюбиво ответила Яга, - Это я пошутила…

Кусайлов опустился на колени:

- Папа! Мама! Спасибо вам за вашу дочку… - и заплакал.

- Давно бы так… - проворчал Кащей.

- Папа! Мама! Вот видите? – Василиса сердито посмотрела на родителей, - Видите, как Кусайлов хочет стать умным? А вы все муж-дурак да дурак… Пойдем, мой хороший, я тебе объясню, что ты должен сказать царю…

*   *   *

Идет Кусайлов во дворец – радостный, улыбка не то, что до ушей, а гораздо шире. А сам-то в пижаме и тапочках на босу ногу. Времени переодеться совсем не было. На улице жарко, все окна и двери нараспашку. Идет Кусайлов и видит – посреди зала заседаний Боярской Думы плаха стоит, палач ходит вокруг этой самой плахи и голову боярина-овощевода то так повернет, то эдак. Чтобы ему, палачу, сподручнее было. А еще голос царя-батюшки хорошо слышен даже издалека.

- Как снова там окажешься, то в очереди не стой, а сразу беги к столу. Увидишь Кусайлова – передай ему мою царскую волю – постоянно быть там и передавать самую свежую инорфмацию мне сюда. Понял?

Боярин-овощевод, не поднимая головы с плахи, отвечает плаксивым голосом:

- Гашударь! Шветошь наш яшный! Што ш мене делать, ешли там нет Кушайлава? Вдрук он оттудава ушел х тебе? Как жа я ему тагда передам тваю царску волю?

- Тогда… М-м-м… - царь стал нервно почесывать подбородок, - Тогда сам там останешься! И будешь ждать смены… Мы тут, надеюсь, подыщем подходящую кандидатуру… Вон, ай-ти-боярин в Думе засиделся… Пора! Пора и ему выходить на широкую дорогу! В смысле, ложиться на дубовую плаху…

- Шмилуйшя, гашударь-кармилец! Веть без нас, без авассеводов, кажная травинка плакать будет! Деревья сохнуть насьнут… Как жа ты на завтрак да без наливнага яблочка, а? Неужто жагранишным яблакам давиться будешь? Не губи, гашударь, ждаровья сваего, не ешь ты жаграничных яблаков! В них же витаминов нету шавсем, а ешть одна голимая – тьфу, шрамно шкажать, - химия!

- Ну, все, наговороился? – царь кашлянул в кулак, - Пора ехать… В смысле, лететь куда надо. Эй, палач! Приступай! – и только палач взмахнул топором, как в зал входит Кусайлов – и бух на пузо у самого порога. Приподнял слегка голову и пополз к царскому сапогу – вдруг да повезет поцеловать его? Палач от удивления даже топор выронил.

- Ага! – радостно закричал царь, - Кусайлов появился! Палач, убери временно топор, но далеко не убирай. Думаю, пригодится. Садись, Кусайлов, рассказывай что да как. А ты, авас-с-с-севод, пока на плахе отдыхай… Сил перед дальней дорогой набирайся…

Кусайлов сел на полу, и тут же полез во внутренний карман:

- Царь-надежа! – «надежа, надежа…» эхом пронеслось по залу, - Тут я записал все то, что мне там, - Кусайлов ткнул указательным пальцем вверх и, на всякий случай, поднял кверху глаза – это для большей убедительности. – Поведали. Жаль, что овощевод рано уехал оттуда, а то бы и он смог подтвердить правдивость того, что я сейчас скажу.

- Я видел там Кушайлава! Видел! – завизжал с плахи овощевод.

- Государь! Ожидают нас великие бедствия! А именно, по порядку: землетрясения, цунами, извержение вулкана, нашествие саранчи, новые и страшные болезни, от которых нет лекарств, а также гибельные неурожаи втечение десяти лет кряду!

- Это все? – через несколько минут тягостного молчания спросил царь. Глаза у него были круглые, а нижняя губа так тряслась, что получилось не «это все?», а «эт-т-та ссе?». Испуганные бояре переспрашивали друг у друга «А что такое вулкан и где нам его взять? Да, какое должно быть цунами там, в море-окияне, чтобы за тысячу километров дойти до нашего царства-государства?»

- Царь-надежа… - Кусайлов благоговейно замолчал и поднял глаза кверху, - Они говорят, что всего этого можно избежать, но для этого нужно очень сильно изменить методы управления госудством… - Кусайлов замолчал и выжидательно посмотрел на царя.

- Мы слушаем… - царь склонил голову набок.

- Они говорят… - пауза. Даже бояре дышать перестали и напряглись. – Нельзя посылать к ним шпионов!

- Овощевод! Садись на место! – тут же распорядился царь. – Продолжай Кусайлов…

- Гашударь! – подполз к трону воспрявший духом боярин-овощевод, - Может, отрубим Кушайлаву голову, а? Ты его пашдешь не как шпиона, а как палнаправнага… нага… нага… представителя… Средвисяйным и палнамошным паслом, а?

- С тобой, овощевод, я потом разберусь, - сквозь зубы процедил царь и, повернувшись к Кусайлову, улыбаясь проговорил, - Ты продолжай, продолжай, Кусайлов! Ты-то у меня один такой… Больше я тебя ни в тюрьму, ни на кол не посажу…

- Государь! – склонился Кусайлов, - Милость твоя безгранична… А еще они сказали… - опять пауза. – Что меня, боярина Кусайлова, нужно сделать главой Думы… Они… Через меня будут передавать тебе всю самую ценную информацию…

- Какой у наш маладес Кушайлаф! – донеслось со скамеек, и как эхо по залу разнеслось «заслужил, Кусайлов, ей-же-ей заслужил!». Царь поднялся с трона, подошел к сидящему на полу Кусайлову, и положил руку на его голову:

- Назначаю тебя, боярин Кусайлов, главой нашей любимой Думы… Тем более, что это место давно пустует, и вот наконец-то нашелся достойный занять это место… - и рукой показал ему место на ступеньках рядом с троном.

Кусайлов встал рядом с троном, вытянул руку вперед и проговорил:

- Мудрые решения государя спасают наше царство-государство от неисчислимых бедствий и кошмаров… Мы всегда и во всем должны помогать нашему царю-батюшке. Прежде всего, нашими мудрыми советами и придумками. Теперь мы должны с новыми силами продолжить обсуждение закона о пчеловодах… Мы должны законодательно закрепить, как именно пчела должна жужжать, подлетая к цветку…

 

 

 


Оцените прочитанное:  12345 (Ещё не оценивался)
Загрузка...