Ледяное колесо

Лика нарезала оты для похлебки ловко орудуя ножом, изредка поглядывала в окошко, на тропинку, ведущую к воротам. Беспокойство, возникшее в груди, нарастало, пробиралось к горлу, но руки двигались так же точно и быстро, только спина все больше сутулилась, немела и ныла. Стук в окно заставил ее вздрогнуть, нож замер. Во дворе стояла блудень, закутанная в пеструю шаль, с неизменной тележкой и котомкой в морщинистых руках.

- Хорошего дня, Лика! – улыбнулась криво.

- И тебе не хворать, - буркнула Лика в окно и принялась складывать оты в мешок. Наполнила его наполовину и вышла к страннице.

- Чем порадуешь?

Лика молча протянула ей дар. Блудень высыпала оты в тележку. Прищурилась, разглядывая их. Древесные оты лоснились красными боками, среди них темнела парочка земляных, жирные оты слиплись в фиолетовые гроздья.

- Хорошие оты. Крупные. А что сыр-то не вынесла? Ты славный сыр делаешь.

Лика вернулась в дом, блудень позаглядывала во все окна,  развязала котомку, положила в тележку.

Хозяйка вынесла сыр, завернутый в белую ткань.

- Бери и ступай.

- Закон знаешь? – спросила блудень.

- А как же. Блудень придет – от заберет.

- Блудень придет – весь от заберет. Неси остальной, - проворчала старуха.

Лика сорвалась на крик:

- Чем семью кормить буду? Вдруг из-за моря тучи придут, не выйдешь из дому. И сезон цветения скоро.

Блудень спокойно завязала котомку и сказала вкрадчиво:

- А что дочь твоя Руть уже взрослая совсем, что не вышла меня приветить. Закон не чтит?

- Как не чтить, им и живем. А Руть мала еще блудню привечать.

- Да не мала, пусть выйдет с даром, или прячешь ее? Может беременная она?

Лика ушла в дом, хряпнув дверью. Вскоре вышла  Руть, светловолосая и тонкая, прихрамывая подошла к блудне, поклонилась и с улыбкой протянула дар.

- Примите шаль, сама связала из козьей пряжи.

Старуха развернула шаль, присмотрелась. Закутала  поясницу, завязала на животе узлом.

- Хороша шаль, узоры замысловатые. Благодарю. А что замуж хочешь, девка?

- Кто ж меня, хромую, возьмет? – смутилась Руть.

- А братец твой где?

- На заливе, за отами ныряет.

- Не обижает тебя? На язык уж больно остер, - кинула цепкий взгляд в глаза девушки.

- Любит меня братец.

- Любит да бросит скоро и тебя, и мать. Зовет его Дорога.

Лика, притянувшая тяжелый мешок, запричитала:

- Спаси нас Алая Богиня! Один он у нас кормилец. Кто ж оты собирать будет? Не может он нас оставить, сердце у него доброе.

Блудень засмеялась, забросила мешок в тележку, потащилась к лесу, приговаривая:

- Зовет, зовет Дорога…

Лика смотрела ей вслед. Блудень ходила по лесам, преодолевая заслоны между делянками, вроде и не было их. Одно слово – нелюдь.

- Руть, молчи про пророчество. Может, не сбудется, - сказала мать.

- Как не сбудется, если блудень…

- Молчи.

***

Ликин отдыхал,  уцепившись рукой за бревно, мелкие волны болтали сетку с отами. Вода крупными каплями стекала с волос  на белое лицо с правильными чертами -  высокий лоб, брови вразлет. На тонких губах блуждала безмятежная улыбка.  К нему подплыл Даффин, загорелый  и черноглазый, он волочил по воде свое бревно на веревке.

- Много жирных отов нашел, Ликин?

- Десять.

- За тобой не угнаться. У меня всего три, - сказал Даффин.

- Поделиться?

- Ты что? Закон чтить надо. Нельзя делиться отами. Пойду в лес, мягких отов на деревьях поищу. Не такие вкусные, конечно, но все ж еда, - пристроил свое бревно рядышком Даффин и тоже расслабился на волнах, подставив солнцу лицо.

- Земляные самые вкусные, но искать их долго, - сказал Ликин.

- Это да. Их Даффин младший хорошо находит. А что Руть не встречает сегодня тебя?

- Да мать ее ругает, не жена, говорит, на берегу ждать.

- Поет хорошо так.

- Завтра попрошу со мной на берег пойти. Споет.

- Спасибо тебе, Ликин.

- Да за что? Ты ей тоже нравишься, - рассмеялся Ликин.

- А толку? Последнюю козу Даффин Старший унес в семью жены. С чем жениться…

- Сестра хромая, все равно до Острова не доплывет.

- Умеешь утешить, - сказал Даффин и облокотился о бревно, - А сам-то чего не женишься? Уже трижды на Острове был в Праздник цветения отов. Не могло быть такого, чтоб девушки тебе цветок не предлагали. Ты силен и красив.

- Конечно, предлагали. Но я всех догнал в брачном состязании. Какая девушка пойдет за мужчину лучше себя?

- Ясно, не пойдет. Так схитрил бы, поддался. А так, что?

- Что «что»?  Догнал и цветок положил у ног. Да, страшненькие они. То нос большой, то рот. То ростом мала, то пучеглазая.

- Как ты можешь о женщинах так говорить непочтительно!.. - смутился Даффин.- И какую ж тебе надо жену?

- Да есть на примете. Прям спать не могу, все о ней думаю, - повернулся Ликин к другу.

- И кто она?

- Алая Богиня.

- Да чтоб тебя! Такое несешь. Не зря мать говорит, что люди с голубыми глазами немного того.

- Только на ней женюсь, - сказал Ликин твердо.

- Как? Приплывет к тебе с моря?

- Хочу на Небесную Дорогу пойти, доведет до чертогов Богини.

- Или убьет Ледяное Колесо.

- Или убьет.

***

В храме на острове было прохладно, люди в мокрых одеждах  жались к костру в центре. Священник в белом и сухом одеянии подбрасывал дрова в огонь, сопровождая движения рук  ритуальными криками:

- Слава Алой богине!

- Слава! Слава! Слава! – отозвалась толпа.

- Рад, что приплыли все, кроме стариков и детей!

- Приплыли, приплыли.

- Вознесем молитву! Есть от – счастье круглый год. Чти закон – повезет. Женщин почитай, детей береги, от молнии беги. Слава Алой Богине! - забубнил священник, а люди вторили ему шепотом, словно эхо, поселившееся в храме внезапно охрипло.

- А теперь молитесь о своем, просите Алую Богиню и услышит она ваши молитвы.

Ликин и Даффин стояли в углу, отсюда хорошо было видно фреску на центральной стене, на которой солнцеликая Алая Дева была изображена в полный рост.

- Ликин, ты о ней думаешь?

- Да.

- Я знаю, как тебе помочь. Пошли из храма, здесь неловко о таком говорить.

Они вышли во двор, на столах были расставлены угощения. Сегодня, в день молитв, соседям разрешалось приносить еду, болтать и предаваться безделью весь оставшийся день. Даффин и Ликин укрылись от любопытных глаз под сенью деревьев храмового сада. Оты на острове не росли, зато в саду было полно фруктов, лакомиться которыми не возбранялось.

- Что скажешь, друг Даффин? – спросил Ликин, срывая яблоко с высоко поднятой ветки, оставляя без внимания нижние.

- Хочу стать мужем Руть.

- Во грехе жить? Всеми презираемые будете, в Храм не пустят…  Мать не позволит никогда, - сказал Ликин, потеряв интерес к яблоку.

- Позволит, если ты уйдешь на Дорогу. Я буду оты собирать вместо тебя.

- А Руть согласится на безымянных детей?

- Вот и поговори с ней, узнаем. Как она скажет, так и будет, - сказал Даффин, забрал яблоко из рук друга и смачно захрустел им.

- Да, удивил ты меня. Что настолько сыр любишь?

- Дурак ты, Ликин!

***

- Люб он мне, - не раздумывая ответила Руть на осторожные расспросы брата.

Они сидели вдвоем на скамейке за воротами, смотрели на море, словно разговаривали с ним, а не друг с другом.

- А дети, Руть? Придет блудень и заберет их, как только подрастут. Всех безымянных детей забирают.

- Значит, судьба у меня такая, чтоб отняли детей. Но без Даффина, что за жизнь у меня будет? – шмыгнула Руть носом. - У матери на побегушках, слова доброго никогда не скажет.

- Отец наш, как помер от молнии, так и стала она такой неласковой, - сказал Ликин и обнял сестру за плечи.

- Ты его помнишь?

- Помню. Веселый такой был и ловкий, хоть и ростом не вышел. Много отов собирал.

- И в кого ты такой высокий, Ликин? – улыбнулась Руть сквозь слезы.

- Мать говорит в деда ее.

- Теперь у нас отов будет «ешь – не хочу», вы с Даффином много насобираете.

Ликин взглянул на сестру виновато:

- Я уйти хочу, Руть.

- Куда, братец?

- Алую Богиню искать.

- Зачем? Она в сердце у нас.

- Хочу мужем быть ее.

- Нескромен ты Ликин. Грех это, - сказала Руть и осеклась.

- Люблю я ее. Не мужем, так хоть слугою буду. Только б рядом с ней.

***

Ликин стоял перед стеной плотного тумана, такого же белесого, как тот, что отделял делянки соседей, только от этого тянуло холодом, наверное, недавно пронеслось Ледяное Колесо. За спиной шумел его лес, в нем спал дом его семьи, ворота к морю он оставил открытыми, чтобы Даффин мог пройти и заменить его в семье. И все рассказать матери, Ликин не захотел с ней говорить про Алую Деву, марать ее имя глупыми и пустыми словами.

Ликин надел длинный жилет из козьей шкуры, шапку и рукавицы, которые втайне от матери связала ему сестра, забросил за спину мешок и шагнул в белый морок.

Туман выплюнул его на Дорогу и сомкнулся навсегда. Ликин знал, что вернуться  не сможет.

Дорога была вымощена гладкими круглыми камнями, на обочине кое-где встречались валуны побольше, словно они подросли и сбежали из стройных рядов. Ликин шел быстро, прислушиваясь и зорко вглядываясь в туман по сторонам, поэтому сразу заметил шмыгнувшую за камень тень.

- Эй, ты что там прячешься? Вылезай, не обижу.

Тень дрогнула и показала хвостик.

- Беглая что ли сущность?

Сущность выползла, семеня короткими ножками и замерла.

- Говорить-то умеешь?

- Умею, - хлопнула черными глазками.

- Поди сюда, сыром угощу.

- Не ем я сыр.

- А что ешь?

- Ничего. Ласковое слово люблю, улыбнись мне - подойду.

- Иди, малявочка, поглажу по головке.

Ликин наклонился и погладил серое облачко, мягкое и пыльное.

- Куда путь держишь?

- Никуда. Живу я на Дороге. Самое место тут нам, беглым сущностям. Хочешь, с тобой пойду?

- Отчего же не хотеть? Ты все запреты знаешь, они, говорят, на Дороге другие.

Малявка передвигалась очень быстро, Ликину не пришлось замедлять ход.

- А ты откуда, парень?

- В лесу жил, на берегу залива.

- Это у вас отами питаются?

- А чем же еще? – удивился Ликин.

- Да у вас в заливе рыбы полно, коз можно есть.

- Как можно! Коза – священное животное. А рыбы воняют как! Неужто, кто-то ест?

- Есть люди такие, что едят.

Ликин приостановился, глянул на сущность.

- Вразуми их Алая Богиня! А ты от кого сбежала?

- От блудни. Ее все знают. Ласкового взгляда от нее не дождешься. Суровая. Поводок мне сменить хотела на новый, покрепче, да зазевалась, я и сбежала.

- А как блудни ходят через заслоны между лесами? – спросил Ликин.

Сущность запрыгнула на валун и облокотилась о стену тумана.

- Слово заветное знают.

Ликин присел на соседний камень.

- А кто еще такое слово знает?

- Гвардейцы Алой Девы. Везде могут проходить, даже блудни им не указ.

- А меня могут принять в гвардейцы?

- Отчего ж не принять? Ты – парень видный. Дойти только надо до чертогов Девы.

- Как дойти?

- Дорога приведет, если Колесо не задавит.

- Как уберечься от него, знаешь?

- А как повеет ледяным холодом, так прижмись к заслону в чужой лес, он тебя не пропустит, глаза закрой, а то выморозит, и стой крепко, чтоб ветром не снесло, - сказала сущность и похлопала по стене тумана. Та слегка прогнулась, но не поддалась.

- А ты как? Ты легкая на вид.

- Я камнем обернусь, как увидишь – значит, Ледяное Колесо рядом, - сказала сущность и запрыгнула Ликину на руки. – А пока можно немного вздремнуть.

***

Малявка остановилась и шмякнулась камнем под ноги Ликину. Он сначала опешил, затем натянул шапку и рукавицы, прижался к заслону, набрал воздуха побольше, расставил ноги, слегка согнув  в коленях, как обычно на бревне перед прыжком в глубину, зажмурил глаза и, в ту же минуту, оглох от ледяного свиста, тело заломило судорогой, в мозгу бился крик: «Стояяяять!», за него и держался, что было сил. Но вскоре сознание начало затуманиваться, подкралось желание упасть, свернуться ничком и будь, что будет. Словно во сне он увидел мать, затем Руть и Даффина, их образы расплылись и исчезли, и проявилось лицо Алой Богини, прекрасное и спокойное.

Свист исчез так же внезапно, как появился. Ликин сполз по заслону на дорогу, негнущейся рукой стащил шапку с лица, с трудом разлепил замерзшие ресницы и увидел малявку, которая плясала посреди перекрестка. Потряс головой и услышал, что она насвистывала веселую мелодию.

- Перекресток появился. Не было ж, - прохрипел Ликин.

- Это колесо открывает перекрестки. Теперь думай, налево или направо идти, - ответила сущность, не переставая танцевать. Малявке удавалось и говорить, и свистеть одновременно.

- Как думать?

- Сердцем.

- А как не угадаю? – лениво протянул Ликин.

- В тупик зайдешь, время зря потеряешь.

- Направо пойдем, - сказал Ликин и встал.

***

Колесо прокатилось уже семь раз. В последний раз Ликину показалось, что еще пару мгновений – и он не устоит на ногах.

- Есть хочется. А отов на Дороге нет, - сказал он сущности.

- Можно в открытый мир зайти. Скоро начнется. Там еды много.

- Откуда знаешь? – оживился Ликин.

- Так пахнет. Принюхайся.

Они прошагали еще полчаса. Туман вдоль дороги стал редеть, проступили очертания деревьев, а за ними показались деревянные ворота, вроде тех, что закрывали проход к морю в мире Ликина.

- Теперь слышу запах еды. И ворота вижу. Неужели можно зайти?

- Если не страшно.

- Что страшного за воротами? – поинтересовался Ликин.

- Забудешь, куда шел.

- Не забуду. Пошли.

- Нет, я тебя здесь подожду, - бухнулась камнем малявка, и Ликин поспешно толкнул ворота.

Деревья с отами на верхушках окружали Ликина со всех сторон. Сбросив одежду, он быстро вскарабкался на верхушку самого большого дерева и напихал отами заплечный мешок. Осторожно спустился, спрыгнул на мох и хотел было вернуться на Дорогу, но увидел старика с палкой.

- Хорошего дня! – радостно крикнул Ликин, после стольких дней в пути видеть человека было приятно.

- Путник, зачем тебе оты? – удивился старик.

- Есть буду, - ответил смущенно Ликин, ведь оты он взял без спросу в чужом лесу.

- Они ж ядовитые, - не унимался старик.

- Так это переспелые ядовитые, те, что на землю падают. А эти хорошие, - сказал Ликин и протянул старику небольшой от на пробу.

Старик осторожно откусил от, пожевал и сплюнул.

- Отвратительно. Пошли, сынок, со мной, угощу нормальной едой.

Любопытство одолевало Ликина, да и невежливым быть не хотелось.

Они пришли в дом, большой и прибранный, как в день молитв. Старик хлопотал на кухне, гремел кастрюльками,  Ликин сидел за столом и радовался привычному быту: теплу, удобной лавке да крепкой столешнице. Когда тарелка с дымящимся супом оказалась на столе, Ликин схватил ложку и стал жадно есть. Дед сидел напротив и посмеивался в бороду.

- Спасибо, дедушка, - опомнился Ликин. – Как звать-величать тебя?

- Да безымянные мы. Не положено нам имя. Так и живем.

- А что, один живешь? – спросил Ликин и вновь принялся есть.

- Да нет, старуха пошла к соседке поболтать, а дети на гулянье, на берегу.

- А из чего суп такой знатный? – спросил Ликин, решив про себя не удивляться более ничему.

- Картошечка, грибы да зайчатина. Морковки чуток, ну и травки пахучие. Сейчас пирогом угощу с черникой, внучка отменно печет.

Ликин кивнул, хотя и не понял ничего.

Старик бойко вскочил со стула, выглянул на стук в сени и закричал довольно:

- А вот и она, внуча.

Вошла девушка, ладная и крепкая, волосы вьются, улыбка во все лицо.

- А что, молодец, останешься жить со мной? – спросила с порога.

«Как у них тут все просто да быстро», - подумал Ликин, а вслух сказал:

- И что требуется для этого?

- Да всего лишь забудь имя свое и куда шел. И заживем, пока путник не придет еще какой. Если пригожий, то с ним стану жить. А ты дом себе новый построишь в лесу, деревьев-то много.

Села рядышком, голову на плечо Ликину склонила и замерла. Чего болтать, когда пирог на столе.

Ликин ел пирог и удивлялся, как тот ему поперек горла не вставал в этом чудном мире.

После еды Ликин встал, поблагодарил за угощение и сказал:

- Вы простите меня, но пора мне на Дорогу.

Дед закивал и принялся собирать остатки пирога со стола. Внучка улыбнулась широко и сказала:

- Иди, путник, куда шел. Плакать никто за тобой не станет.

И поклонилась.

Дед подал Ликину его мешок, тот потяжелел от угощений.

- Поешь в дорожке. Знамо, как полопаешь, так и потопаешь.

Ликин пошел к двери, старик засобирался за ним.

- Проведу. А то мало ли чего…- суетился дед.

У ворот старик остановился и спросил:

- А что, Колесо страшное, как люди говорят?

- Страшное, - ответил Ликин и шагнул за ворота.

***

- Ты вышел!

- А ты сомневалась, малявка?

- Этот мир, как награда. Прельщает простотой, - сказала сущность.

Ликин хотел было ответить ей, но она уже камнем лежала на обочине.

Ликин поспешно стал одеваться, вспоминая на ходу все плохие слова, что знал. Налетел вихрь, но сытому Ликину было уже не так невмоготу, как раньше. «Привыкаю», - пронеслось в голове и вскоре вихрь исчез.

- А что ж перекрестка нет? – спросил Ликин, стаскивая рукавицы.

- Зато мост появился, - ответила сущность за спиной.

- Вижу. И что за мост? – пригляделся Ликин.

- Последняя преграда, за мостом – чертоги богов.

- Это же прекрасно.

- Прекрасно и ужасно, - вздохнула сущность.

- Почему?

Малявка молчала. Ликин пошел к мосту, путь ему преградила стража.

- Приветствуем тебя, путник! – сказал тот, что повыше ростом.

- И вам хорошего дня.

- Добро пожаловать на мост жертв. Чем платить будешь?

Второй, толстый и кривоногий,  оскалил улыбку и добавил тихо:

- Но не золотом.

- У меня нет ничего, кроме еды.

Стражники молча смотрели на Ликина, выходило так, что еда их не интересовала.

- Он жертвует моей свободой, свободой друга, - сказала малявка и шагнула на мост.

- Принимается, - крякнул толстый и умелым движением накинул поводок на сущность.

- Проходи, - сказал второй и отступил в сторону.

Ликин прошел мимо стражников и оглянулся на малявку.

- Пусть сбудется твоя мечта, - сказала она.

- Я найду тебя, - ответил Ликин, а стражники рассмеялись.

***

Ликина приняли в гвардейцы в один миг, седовласый капитан взглянул ему в лицо, спросил имя и назначил наставника, веселого парня с косым шрамом на лбу.

- От кого Алую Деву защищать будем? – первым делом спросил его Ликин.

- Никто в здравом уме не посмеет напасть на дочь Бога Владыки. Защищаем мы Деву от женихов. Не хочет она свою руку и сердце никому отдавать. Вот на турнире наша задача победить гостя и проводить куда подальше, чтоб не смущал ее покой.

- Так не пускать женихов, и дело с концом.

- Нельзя. Бог Владыка желает брака дочери. Его приказ – женихов принимать. А если проигрывают – золотом казна полнится. Проиграл – плати. Владыка всегда на турниры приезжает, увидишь.

- И Алую Деву?

- А как же? Она после боя радует всех танцем. Увидишь издали. На бой не скоро тебе, учиться будешь, деревня.

И потянулись годы учебы. Много чего Ликин узнал о здешней жизни, о том, к примеру, что гвардейцев недолюбливают стражники границ, называют «балерунами» за красивые костюмы и изысканные манеры, а гвардейцы со стражниками презирают охраняющих темницу гроков – немых лохматых существ, наделенных такой силой, что и оружия не надо. И всех их сторонятся местные жители, разношерстный трудовой да купеческий люд. Что и удобно, куда не зайдешь – лучшие места сразу уступают, хоть в ресторации, хоть на представлениях. Даже блудни с серыми сущностями на поводках.

Командира радовали успехи Ликина в овладении разными видами оружия, а в рукопашном бое  равных ему не было среди гвардейцев. Да и книжные науки давались Ликину легко, глотал все книги, как изголодавшийся грок.

И вот настал день его первого боя. Пожелал жених, наделенный недюжинной силой, состязаться на кулаках.

- Ликин пойдет, хватит в новичках ходить, - велел капитан.

- Хорошо, - спокойно ответил Ликин, хотя хотелось ему прыгнуть до небес от счастья. А нельзя. Хладнокровие у гвардейцев в чести.

***

Ликин снял цепочку с браслетом, который носил  всегда при себе под одеждой, но сегодня -  поединок. Браслет был памятью об отце, передавался старшему сыну. Когда-нибудь он украсит руку его любимой, а пока надо было отвадить от двора очередного жениха. Ликин спрятал браслет и стал натирать тело маслом. Вошел капитан, лицо его было пасмурным.

- Я справлюсь, командир, - сказал Ликин.

- Помни, проигрывает тот, кто решил, что круче. Притворись слабаком, Ликин. Дай Золану фору.

- Хорошо.

***

На площади собралась толпа. На высоком помосте пестрели наряды знати. Место для боя было оцеплено гвардейцами, они образовали круг, разорванный кучкой гроков, которые обычно следили за тем, чтобы в поединке не использовалась магия.

Золан со свитой подошел к оцеплению, гвардейцы расступились и пропустили его. Воин стал в центре, повернулся к помосту, отвесил положенный гостю поклон, довольно небрежный, развернулся и увидел Ликина, неспешно идущего к нему. Золан, раскинув широко руки,  испустил яростный рык, женщины в толпе ахнули, Ликин остановился.

Противник был так же высок, как и он, но мускулистее и крепче. Смуглое тело было покрыто шрамами, тяжелая челюсть вкупе с низким лбом внушала страх.

Ликин, светловолосый и бледный, выглядел рядом с противником беспомощным юнцом. Он был расслаблен, словно вышел на утреннюю прогулку.

Золан бросился на него неожиданно и резво, казалось, что Ликин сумел увернуться от его кулака только в последний момент, по счастливой для него случайности. Здоровяк пролетел мимо на несколько шагов, а когда повернулся, увидел совсем другого Ликина – собранного и ловкого, его красивое лицо ожесточилось, взгляд холодных глаз стал пронизывал Золана насквозь. Ликин напряг шею, подался на кулак противника, и в тот же миг, ловко отпрянув, нанес мощный удар ногой в живот. Золан согнулся, Ликин вытянул руку, затем резко согнул ее и швырнул  противника к себе. На встречном движении нанес удар ему в челюсть кулаком.  Обвисшее тело стало опускаться, согнутая в колене нога гвардейца рванулась к носу незадачливого жениха.

Толпа выдохнула и заверещала радостно.

Ликин отошел в сторону и скрестив руки спокойно наблюдал за тем, как здоровяк поднимался. Вид у того был плачевный: из носа текла кровь, взгляд замутился, дышал Золан тяжело.

Ликин мог бы  еще долго мотузить Золана, и тот благоразумно решил сдаться, а не развлекать всех своими промахами. Он подошел к противнику с протянутой рукой, что означало конец поединка. Ликин пожал ему руку, хлопнул дружески по плечу и сказал тихо:

- Извини, за нос.

- Чего там! – махнул Золан рукой. – Иди ко мне служить, сделаю тебя правой рукой. Будешь в золоте ходить.

- Не могу. У меня здесь свой резон, - ответил Ликин.

Золан покинул круг под свист и улюлюканье толпы. Ликин поклонился Алой Деве, встретился с ней взглядом, она одарила его благодарной улыбкой и сошла с помоста.

В круге появились  музыканты. Ликин стал в цепь гвардейцев. Заиграла музыка, Алая Дева танцевала, а Ликин не мог поверить, что она так близко. И танцует для него. То есть для всех, конечно, не зря он стоит рядом с  другими гвардейцами, которые не раз побеждали на турнирах. Но все же. И она смотрела иногда на него.  Музыка стихла.

Перед Ликином стоял капитан.

- Молодец, Ликин. Теперь у тебя есть право охранять покои Алой Девы. Дело почетное, но скучное. И смотри не разговаривай на посту ни с кем. Молча стоишь, понял?

- Понял.

- Значит, завтра заступаешь. Вечером.

***

Ликин не спал всю ночь. И маялся весь день, даже книги не манили его. Дождался он заветного дня, когда увидит любимую вблизи. И не поговоришь про такое ни с кем. Как с малявкой. Пытался Ликин ее найти, да где там! Ни следа.

В назначенный срок встал у покоев Девы. Сменил дневного дозорного, тот с облегчением шагнул в сторону и шепнул Ликину:

- С первым днем на посту, брат! Дева в саду гуляет, там внешние постовые с ней, а если по чертогам захочет блуждать, так ты за ней следуй.

Ликин кивнул и замер, как изваяние. Простоял час не шелохнувшись, научен был этому нехитрому делу. И вот стеклянная дверь распахнулась, и, словно солнце засияло после дождя – Алая Богиня впорхнула смеясь в зал, подбежала легкой поступью, за ней едва поспевала няня.

- О, новенький гвардеец! Это ты победил на турнире?

- Госпожа, ему же нельзя говорить, - вроде как с укоризной прошептала подоспевшая няня.

- Зачем же ему говорить? С такими глазами можно и молчать. Няня, ты видишь, у него глаза голубые, точно как мои. Чудно.

Ликин молчал, онемевший от ее близости, не смог бы слова сказать, если бы и запрета не было.

Дева прошла в спальню с няней, но их разговор был Ликину слышен.

- Няня, почитай мне на ночь сказки.

- Дитя мое, все же сказки прочитаны давно.

- А запретные?

- Как можно! Не сносить мне головы, если отец ваш узнает.

- Не узнает, - бросила отрывисто Дева, распахнула дверь и вновь предстала перед Ликином во всей своей красе.

- Что, голубоглазый, не расскажешь никому? Приказываю отвечать.

- Никому, Алая Дева, - сказал Ликин незнакомым для себя голосом.

- А зовут тебя как?

- Ликин, госпожа.

Призадумалась чему-то Дева, сощурила лазоревые глазки:

- Из каких ты земель?

- С земли отов.

- Как сюда попал?

- Тебе служить хотел. Оберегать, - слегка смутился Ликин.

- Все гвардейцы так скажут, но так не посмотрят. Что за огонь в глазах твоих, Ликин?

- В моих глазах ты, моя госпожа.

- Няня, идем в библиотеку, - сказала Дева и потянула за руку сокрушающуюся и охающую старушку. Ликин последовал за ними.

Библиотека была огромной, от такого количества книг у Ликина даже закружилась голова и на миг он забыл, с кем пришел сюда.

- Любишь книги? – спросила Алая Дева и подошла так близко, что он почувствовал запах ее волос, нежный, как у цветка ота.

- Да, госпожа.

- Можешь взять почитать любую книгу, - предложила она.

Няня запричитала от дальнего шкафа с книгами:

- Да где ж такое видано, гвардейцам книги свои давать!

Ликин стоял не шелохнувшись.

Алая Дева подошла к полке, взяла небольшую книгу в черном переплете, протянула Ликину.

- Спрячь.

Ликин расстегнул мундир, засунул книгу под рубашку. На груди блеснул браслет на цепочке.

Алая Дева посмотрела на браслет, потом в глаза Ликину, пальцы его плохо слушались и теряли пуговицы застежки.

Подошла няня с книгой в руках и они покинули библиотеку.

***

Алая Дева лежала в постели, в белой рубашке с распущенными волосами, она рассталась со своим величественным видом, словно сняла его вместе с алым платьем. Мечтательное выражение  лица сделало ее похожей на обычную девушку, хорошенькую и наивную.

- Няня, что меня его глаза тревожат? Я и раньше в толпе его примечала, - тихо спросила она.

- Откуда мне знать? Ты сотворила все миры вокруг чертогов, все люди твои, как может быть загадкой для тебя гвардеец? – так же тихо ответила няня.

- Как равный он смотрит, смиренно, но как равный. И еще…

- Что, дитятко?

- Сладко мне на сердце от огня в его глазах, - сказала и замолчала, призадумавшись.

Потом приказала, словно отмахнувшись от мыслей своих:

- Ладно, читай сказку. Как называется?

- Бог Двуединый  и морские обитатели, - прочитала няня.

- У отца в сказке имя другое. Картинку покажи. Что за знак рядом с нашим? Вот и тайны начались.

***

Когда Ликин зашел к командиру гвардейцев, тот сидел в кресле и смотрел в окно на упражняющихся новичков.

- Звали? – спросил Ликин не по форме, хорошо разбирался в настроениях капитана.

- Ликин, ты – славный малый, - командир встал и подошел впритык к Ликину. – Не скажешь, что там случилось в чертогах?

- Ничего! – ответил Ликин равнодушно.

- Значит, велено молчать?

Ликин молчал.

Капитан фыркнул коротким смешком.

- Ну что ж? Видать, не нашего ума дело. Итак, с сегодняшнего дня охрана чертогов усилена, а тебе, Ликин, находиться при Богине денно и нощно, сама распорядилась. Иди, собирай вещички.

Ликин выскочил на улицу, отдышался и пошел собирать вещи. Благо было их немного.

***

С тех пор, как Ликин поселился в чертогах, времени у него стало – девать некуда. Никакой охраны Деве не требовалось, чаще всего Ликин сидел в библиотеке с книгами, там и находила его Алая Богиня, когда ей наскучивали дела государственные и семейные. Чаще всего они беседовали о книгах, о своей жизни говорить Ликин не хотел, рассказал только о том, как прошел Дорогу и потерял на мосту малявку, Алая Дева о семье говорить тоже не стала, сказала только, что матери своей не помнила, а отец ее не понимает.

Иногда Ликин болтал с гвардейцами, которые приходили на вахту. Вот и сегодня пригласил своего бывшего наставника разделить с ним ужин в библиотеке.

Уплетая за обе щеки невиданные блюда, гвардеец рассказывал новости:

- Приехал руки Девы искать великий воин по прозвищу  Каменная Голова. Говорят, род ведет от богов. Некоторые женихи приезжают лишь за тем, чтоб гвардейца себе переманить, а этот  ни в воинах не нуждается, ни в славе.

- Власти хочет. Зятем Владыки       стать весомо. Кого командир поставит сражаться против него?- поинтересовался Ликин.

- Сам встанет, сказал!

В библиотеку вошла няня, серьезная и важная.

- Ликин, тебя Алая Богиня зовет  в тронный зал.

Ликин вскочил и пошел быстрым шагом на ходу застегивая мундир. Няня осталась пить чаек с гостем.

***

Дева стояла, облокотившись на трон, как обычно, в алом наряде. Ликин остановился посреди зала.

- Завтра турнир, - сказала печально.

- Я могу сразиться, если госпожа позволит.

- Не позволю. Не затем звала. Боюсь, что победит. Замуж за него не пойду. Злого и сильного  только обманом победить. Скажу отцу, что обручена и турнира не будет.

- С кем, госпожа? – обмер Ликин.

- С тобой, Ликин. Давай браслет обручальный, который при себе носишь, - сказала Алая Дева и подошла к нему.

Ликин поспешно стянул цепочку с шеи, сорвал браслет.

- Станешь моей женой? – сказал осторожно.

- Стану невестой обманной. Женой не могу.

Ликин опустил глаза, собрался с духом и спросил:

- Алая Дева, расскажи преданному гвардейцу, почему замуж  не хочешь.

- Миры мне дороги мои, придет муж – изменит законы, а я ответы ищу, как устроить счастливую жизнь людям, - ответила Алая Богиня и протянула  Ликину  руку. - Давай свой браслет, отца обману.

Ликин надел браслет ей на бархатную ручку,  обнял несмело, но все же сказал:

- Люблю тебя, Алая Дева, все для тебя сделаю.

Дева стояла не шелохнувшись, Ликин потерял страх и трепетно коснулся манящих  губ. Держал нежно ее лицо в своих ладонях и целовал снова и снова. Мир ушел из-под ног. Алая Дева смотрела в его глаза так, как мечталось, томно и ласково, и вдруг сказала:

- Стража! В темницу его.

***

Ликин шел в сопровождении лохматых гроков по коридорам подземелья, отсвет от факелов прыгал по стенам, ступени все мелькали и мелькали. «Зря я ее целовал. Не удержался. Голову совсем потерял,» - думал Ликин, глядя под ноги на камни, точно такие же, как на Дороге.

«Подземелье, Дорога, Ледяное Колесо – все это дело ее рук. Устраивает она счастливую жизнь», - пришла в голову мерзкая мыслишка, гадкая, словно не своя.

Вспомнились Ликину и дети, которых блудень отбирала, и как священник изгонял на дорогу женщин, посмевших оты собирать, когда мужей теряли, а сыновей не имели, как топили стариков, от которых проку никакого не было. Накатила тоска, словно Ледяное Колесо проехалось по сердцу.

Лестница привела в тупик, гроки повозились с замком, открыли тяжелую дверь, зажгли толстую свечу, вручили ее Ликину и подтолкнули его в спину.

Огонек свечи дрожал, хоть окон в подземелье, само собой, не было, да еще в самой глубокой из темниц. Ликин наткнулся на стол, увидел на нем еще свечи, зажег их все, осмотрелся. Темница была убрана по-царски: увешана коврами, постель шелковая, на полу звериные шкуры.

Дверь открылась, грок принес огромный поднос, уставленный едой и ушел. Ликин смотрел на золотую посуду, кувшины цветного стекла и совершенно ничего не понимал. У гроков же не спросишь – немые.

***

Ликин потерял ощущение дня и ночи. То спал, то ел, то думал о детстве, о гвардейцах, лишь бы не о ней.

Открылась дверь, грок зажег свечу, забрал поднос со стола и положил камень. Обычный круглый камень. Ликин уставился на него. Потом лег на кровать. Как только дверь закрылась, раздался смех. Ликин вскочил на ноги и увидел на столе пляшущую малявку.

- Не узнал? – спросила сущность и прыгнула Ликину на руки.

- Как ты меня нашла?

- Алая Дева приказала меня найти, - ответила малявка.

- Мало ей меня свободы лишить, еще и тебя…

- Дурак ты, Ликин, Алая Дева тебя прячет от гнева отца. Улыбнись, Ликин. Сказала, что ты поехал к родителям за благословением. Вот Бог Владыка носится по всем мирам в поисках тебя, а в темнице искать не станет, - щебетала малявка.

- Почему она мне не сказала ничего? – ошеломленно спросил Ликин.

- Им, богам виднее. Они же, что хотят, то и делают. А ты мне так и не улыбнулся.

Ликин погладил сущность, улыбнулся и сказал:

- Я так по тебе скучал, малявочка.

***

Алая Богиня сидела на троне напряженная и мрачная, на руке ее поблескивал обручальный браслет Ликина. Владыка ходил по залу взад-вперед, словно пойманное чудовище в клетке.

- Как можно было отвергнуть столько приличных женихов с чужих земель! Выбрала себе! Мало того, что человек, да еще и простолюдин!

- А что ж ты его не нашел, сколько ни рыскал? Видать, не прост жених мой. Или ты, батюшка, нюх теряешь? – зыркнула исподлобья Алая Дева злобным глазом.

- Прекрати разговаривать, как простушка! Точная мать.

- Вот-вот. Ты же женился не на богине. А мне нельзя.

- И что хорошего? Умерла она, смертная. А я так тосковал за ней. Да и сейчас, как вспомню… Зачем тебе короткий брак?

- Ликин такой умный и красивый. Высокий, как ты, голубоглазый, - лицо Алой Девы покрылось румянцем.

Владыка остановился перед ней.

- Дочка! Ты понимаешь, что это значит?

Дева молчала растеряно, не понимая к чему он клонит.

Отец вздохнул тяжко:

- Выходит так, что он – мой бастард. Брат твой, понимаешь? Полубог, как и ты. Навещал я немало девиц. Так что этому браку точно не бывать, - сказал Владыка и ушел гордой поступью всегда правого.

Алая Дева сидела в задумчивости, в зал вошла няня.

Села у ног ее, на ступенечку. Молчала.

- Подслушивала?

- Да, деточка, все, как есть, слышала. Может, и хорошо, что с отцом помиришься? – спросила робко.

- Мне так без Ликина одиноко стало, что готова я вправду за него замуж идти, - сказала Дева.

- Это сестринская любовь…

Алая Дева вся сжалась вдруг, заплакала, как дитя, громко, роняя слезы на алый шелк платья, плечи ее вздрагивали, пальцы дрожали. Няня достала из кармана платочек, протянула ей молча.

С улицы донеслись радостные крики, веселая музыка, Владыка, видимо, вышел к народу перед отъездом.

Алая Дева сняла браслет, покрутила его в руках. Уронила, неловкая от слез. Браслет покатился, запрыгал по ступеням. Няня подхватилась, поймала беглеца.

- Надо вернуть его Ликину. Память от отца все же.

- От какого отца? – закричала Дева. – От того, что оты собирал?

Нянечка обняла ее, погладила по волосам. Алая Дева опять принялась крутить браслет. Внезапно ее руки замерли.

- Няня, а глянь на узор внутри браслета.

Старушка наклонилась к рукам Девы.

- Это же…

- Узор из старинной книги. Не наш с отцом знак! Он может и бастард, да не папин.

Алая Дева вскочила, позвала стражу, чтоб те привели Ликина в библиотеку, а няню отправила искать блудень, что шастала по тем местам, где Ликин родился.

***

Алая Богиня листала запретные книги, Ликин, стоя на лесенке, доставал их с высоких полок. Бросал на пол.

- Не читай, ищи знак такой же.

Она кивнула. Малявка, сидела у нее на руках, смотрела на странички одним глазком.

Дверь открылась. Няня замерла у входа, а блудень, дрожа от страха, подошла к Деве.

- Говори, старуха! – приказала Алая Богиня.

- Помилуй, госпожа, - простонала блудень и упала ниц.

- Владыку боишься? А меня нет? -  сказала Дева таким злобным голосом, что сущность по привычке брякнулась камнем на пол.

Блудень выла и билась в истерике.

Алая Богиня встала во весь рост и закричала:

- На куски порежу! Соколам своим скормлю! Говори, старая карга, кто отец Ликина?

Ликин с ужасом смотрел на Деву. Страшна она была во гневе. Ледяной вихрь прошелся по комнате. С полки посыпались книги, треснуло стекло в окне.

Блудень, не отрывая лицо от пола забормотала:

- Не брат он тебе. Лика выходила его отца, когда море его к берегу прибило. Уж не знаю, что там с ним случилось, но едва жив был. А я нос особо не совала к ним, бог все же, подальше от ваших тайн держусь, вот и дожила до ста лет. А теперь помирать мне, по-любому, не ты убьешь, так отец твой, Владыка наш справедливый и грозный…

- Говори, блудень, - приказал Ликин.

- Матушка твоя забеременела и вышла замуж за отца Руть. Он знал, что ты божий отпрыск, но любил, как своего и Лику не обижал.

- Кто его отец? – спросила Алая Богиня нетерпеливо.

- Бог. Как Владыка. Вместе они древний мир творили. Был мир древний один, пока ты не выросла и стала новые миры творить. Маленькие, но счастливые, а люди тебя как чтут, уважают и любят!

Алая Дева подошла к блудне и пнула ее ногой в алой туфельке.

- Так я и говорю. Один был мир, а бога два. Так они дружны были, что звали их Двуединый Бог.

Няня и Алая Дева обменялись долгим взглядом.

- И что их разъединило? – спросила Алая Дева.

- Не знаю, хоть убей! И где отец Ликина тоже не знаю. Владыку спрашивай, Алая Богиня, - запричитала старуха в голос.

Блудень отправили в темницу. На всякий случай и чтоб не пустовала. И грокам веселее.

***

Солнышко ласково светило, сверкала гладь пруда. Жужжали пчелы в цветнике. На веранде за круглым столом завтракали Ликин и Алая Дева. Она намазывала маслом булочку Ликину, тот читал утреннюю газету. Няня в кресле вязала Ликину носки.

- Что платье свадебное примеряла? – спросил Ликин, не отрывая глаз от чтения.

- Ага. Красивое получилось, - сказала Дева и облизнула палец. – Может к свадьбе подарок людям сделаем?

- Какой? – оторвался от газеты Ликин.

- Ну, Колесо можно с Дороги убрать.

- Вот еще! Понаедут. Город не резиновый, - ответил Ликин и вновь уставился в газету.

- И то правда, - согласилась Алая Богиня. Она во всем соглашалась с Ликином. Муж все-таки. И Бог опять же.

- Охо-хо, - сокрушенно вздохнула няня.

Ликин и Алая Дева взглянули на нее.

- Петлю потеряла, - пояснила старушка и принялась вязать дальше.


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 15. Оценка: 3,80 из 5)
Загрузка...