Кровавое искупление

Шум листьев заглушал голос отца, но Дэймон и не пытался вслушаться в наставления. Холодные, пустые глаза неподвижно смотрели в одну точку. В десяти метрах, на дереве, болтался словно огромный улей, бывший слуга. От притока крови, лоб бедолаги стал похож на сливу. Аркен поймал его, когда тот сливал вино в погребе и решил, что сыну пора научится убивать. Натянутая до предела тетива, со свистом ослабла, и стрела за доли секунды пронзила живот слуги, послышался громкий стон.

- Ха! Отец я попал, попал, - радостно выкрикнул Дэймон, - дай мне еще одну стрелу.

Аркен улыбнулся и протянул стрелу сыну. В этот раз мальчик не целился и попал в колено. От боли слуга расплакался и умолял прикончить его, но Дэймон рассмеялся в ответ и выставил руку для новой стрелы. Тогда Аркен выхватил лук, и в один миг облегчил страдания несчастного.

- На сегодня хватит Дэймон, ты славно держался, - настороженно произнес отец. Странное поведение сына, встревожило Аркена.

На следующий день Дэймон попросился снова пострелять в живые мишени. На что отец ответил: «Сын, человека убивают за плохие поступки, а не по прихоти». Мальчишку разочаровал такой ответ. Тогда Дэймон сказал себе: «Стану императором, и буду убивать, когда захочется».

Худой, маленького роста лекарь летал вокруг Аркена, словно муха. Его длинные пальцы, ловко орудовали инструментом, пока язык с такой же быстротой рождал слова.

- Опухоль прогрессирует император, - в заключение произнес лекарь. – Я же вам говорил придерживаться диеты.

- Ерунда, - отмахнулся Аркен. Лучше умереть как император, а не как монах.

Слова Аркена удивили медика, его лицо исказилось в недоумении.

- Когда человек с чем-то смиряется, его душа обретает покой, но ваши глаза полны тревоги. Проницательность лекаря заставила Аркена поделиться подозрениями.

- Мой сын болен лекарь. Он проявляет садистские наклонности, и я виноват в этом. Его мать умерла при родах, а я не смог вселить в мальчика любовь.

- Специфическая болезнь, - задумался медик, закручивая мизинцем длинную бородку, - требующая специфического лечения. – Он подошел к окну, быстрый взгляд скользил по крышам домов.

- Кажется я знаю, что может помочь, - выкрикнул он, стукнув кулаком о стену. Римляне используют насилие, как развлечение. Для этого они построили арены, где специально обученные рабы дерутся между собой, проливают кровь, убивают друг друга. Такое зрелище приводит в восторг всех жителей Рима. Дайте человеку то чего он жаждет, и вскоре оно ему надоест.

Совет лекаря заставил Аркена задуматься. Но кто захочет обучать рабов? Мыть, кормить, одевать. На такое содержание нужно много денег, кто возьмет на себя ответственность? И тогда он решает создать звериные бои. Аркен думал, что хищники выносливей людей, и смогут показать куда лучшее зрелище, чем горстка рабов. К тому же ухаживать за животными намного проще.

Через два месяца в городе появилась арена, где каждый желающий мог сделать ставки, утром в день бойни. Аркен распорядился изловить всех хищников на планете: леопарды, львы, медведи, крокодилы, орлы, змеи, гепарды, пумы, рыси, волки, лисицы, гиены, вараны и много других тварей наполнили клетки арены.

Дэймон уже был в том возрасте, когда на лице появлялись мелкие волоски, а внутри разгоралось таинственное пламя влечения к девушкам. К счастью юноша увлекся боями, но теперь он проигрывал огромные деньги на ставках, а что оставалось спускал на выпивку и куртизанок. Жестокость парня превратилась в другую беду – расточительство. Тогда Аркен перестал давать деньги сыну, о чем вскоре пожалел.

Солнце стояло в зените. Трибуны прогибались под тяжестью зрителей. Гомон, стоявший на арене, вытеснял свежий воздух, и люди задыхались в собственных криках. Деймон сидел в первых рядах, под навесом, в окружении богатых торговцев города. На нём красовалась обшитая золотом кофта, блеск которой прикрывал кожаный грязный жилет, совсем не подходящий его статусу.

Вскоре загорелый, мускулистый раб, стоявший на северной башне арены, возвестил о начале битвы, мощными ударами в барабан. Зрители затихли, и в наступившей тишине, в которой отчетливо было слышно шум листьев за ареной, в дальней от Дэймона клетке, послышался приглушенный рев тигра. Кошка двумя легкими рывками, оказалась в центре арены, а потом словно демонстрируя свою силу и ловкость принялась бродить по кругу. Теперь взгляды зрителей устремились ко второй клетке. Ржавые механизмы заскрипели, и решетка поднялась всего на метр. Но второму хищнику этого было достаточно – на арену медленно выполз крокодил. Желтые зубы, размером с большой палец, врезались в покрытую язвами кожу. Он двигался медленно и шатался, словно пьяный. Публика пришла в неистовство, ибо не вооруженным взглядом было видно, что хищник не здоров. Дэймон тоже переживал, но только потому, что яд убьет крокодила до начала поединка.

- Нужно быть круглым болваном, чтобы поставить на тигра, - сказал краснолицый с большими глазами мужчина, лет сорока, сидевший справа от Дэймона. Рыжие усы прикрывали верхнюю губу, выделяя нижнюю, похожую на огромную личинку. Это был известный в городе работорговец по фамилии Дерстер.

- Почему? – с живостью задал вопрос Деймон.

- Зверь, как и человек, с годами становится более опытным, а тигр, как я погляжу, совсем еще молод.

От нанесенного ему оскорбления Дэймон побагровел

- И сколько вы поставили на крокодила?

- Пятьсот динариев? А вы?

- Что ж, тогда я сказочно разбогатею, - выдавил улыбку Дэймон.

Шум толпы возвестил о начале поединка. Тигр кружил вокруг крокодила, словно стервятник над умирающей жертвой. Ящерица лишь лениво вертела головой. Никто из хищников не атаковал долгое время, но вскоре тигр напал первым. Одним мощным прыжком он оказался у хвоста крокодила и нанес удар. Острые когти распороли толстую кожу с легкостью. Крокодил развернулся, но слишком медленно, тигр обошел его снова. Расчетливый хищник нападал по той же схеме, превращая хвост рептилии в кровавое месиво.

Песок, залитый кровью, теперь напоминал искусно сотканный ковер, на котором ярко проявлялись природные инстинкты всего живого. С каждой атакой тигра, крокодил слабел, а Дэймон все шире улыбался. И вот тигр снова изогнулся в прыжке, который положит конец неравному бою, но крокодил оказался выносливее чем все ожидали, и предугадав атаку, развернулся немного ранее, зубы его впились в лапу тигра. Обезумевшая от боли кошка хотела вырваться, царапая морду крокодила, но мощные челюсти сомкнулись мертвой хваткой. Вкус мяса оживил ящерицу, она стал трепать свою жертву в разные стороны с чудовищной силой. До того хладнокровный и безжалостный тигр, теперь летал из стороны в сторону, как игрушка в руках ребенка. Не прошло и минуты, как тигр забился в предсмертной агонии в двух метрах от крокодила, который все еще держал лапу в зубах. Неожиданная победа заставила публику охнуть от восторга, но только не Дэймона. Прилив переполненной реки гнева заполнил все лицо юноши. Как так, весь его план обрушился в миг. Он так гордился собой, когда придумал его.  «В этом точно виноват чертов старикашка», - подумал Дэймон.  Встав с места, он повернулся к работорговцу, схватил его за плечи и сбросил на арену. Бедняга упал с трехметровой высоты и сломал ногу. Крокодил почувствовал в нем новую угрозу и направился к беспомощному Дерстеру. Люди в ужасе отворачивали головы, лишь один Дэймон смотрел, как крокодил разрывает на куски тело работорговца. В душе его царила непреклонная гордость, смешанная с отвращением. Парня охватил нервный смех, и он громко зааплодировал. Этот хищник вдруг оказался для него чем-то большим, чем просто животное, он восхищался им. Тогда Дэймон приказал отвести рептилию в резиденцию отца.

С тех пор прошел год. Дэймон потерял интерес к звериным боям, полностью увлекшись крокодилом. Такая резкая перемена в занятиях была свойственна парню. Ему удалось вылечить крокодила, обращаясь за советами к лекарям. Каждое утро он кормил ящерицу небольшими кусками мяса, а оставшийся день и вечер, проводил в наблюдениях на берегу искусственного озера. Отец смотрел на парня с восхищением, и мысленно приписал ему будущее великого ученого. Когда Дэймону исполнилось двадцать один, отец отправил его на юг обучатся науке, но через полгода парень вернулся домой. Необъяснимая сила притягивала его к ящерице. Вскоре крокодил привык к обществу Дэймона, порой даже выползал к нему на песок и ложился рядом. Парень не испытывал при это страха, он чувствовал - крокодил не станет нападать. Так между ними возникла невидимая связь.

Однажды в прохладный летний вечер, Дэймона отвлекло от записей странное поведение крокодила: хищник резко очнулся от дремоты и направился в сторону кустарника. Когда парень пробирался сквозь заросли, стараясь не упустить крокодила, ветер донес до него девичий крик. Запыхавшийся Дэймон наконец выбежал на поляну и стал свидетелем странной картины. Запачканная, в оборванных лохмотьях девушка лежала на спине, но парня удивило совершенно другое. Крокодил замер в сантиметре от её ноги, ожидая приказа.

- Я могу приказать ему слопать тебя, - расхохотался Дэймон. Ему нравилось держать в руках чью-то жизнь. – Но для начала скажи мне, что ты здесь делаешь?

- Убери свою тварь от меня, - гневно произнесла девушка.

Когда Дэймон отозвал крокодила, девушка встала, и оказалась на голову выше парня. Длинные, белые волосы доставали до тонкой талии, увенчанной кожаным поясом. Короткая рубаха с широкими рукавами, открывала живот, усеянный ссадинами. Тонкие черты лица сочетались с уверенным взглядом и указывали на сильный характер девушки.

- Я ищу Дэймона

- А кто интересуется?

- Не твое дело ветеринар, - бросила девушка, - отведи меня к своему господину

Дэймона снова рассмеялся.

- Что смешного?

- Меня еще никто так не называл, - сказал парень и лицо его резко сделалось серьезным. -Ты мне нравишься, поэтому я прощу тебе твою наглость. Преклони колено перед будущим императором! – он перешел на крик.

Слова Дэймона резко преобразили девушку, ее лицо исказилось в причудливую гримасу.

- Значит ты Дэймон? Не таким я тебя представляла, впрочем, какая разница, скоро ты окажешься в могиле.

-А ты смелая, - удивленно произнес парень.

- В отличие от тебя, трусливого ублюдка, подло убившего моего отца с помощью этой твари, - девушка указала на крокодила.

- Целый год я искала тебя, и каждый день проклинала тебя и весь твой род, каждый день я представляла, как перережу тебе глотку, и выколю глаза. Тебе никогда не понять, каково терять близких. Ты чудовище! – крикнула девушка и бросилась на Дэймона с ножом.

Дэймон был поражен мужеством этой девушки, сейчас её жизнь полностью зависела от него, и она это понимала, но все же смело глядя в лицо страху, бросилась во всеоружии. Он остановил её руку, выбил кинжал и прижал к себе. Волосы её нежным потоком спускались на лицо Дэймона, он почувствовал её грудь и пульсирующие сердце, словно у загнанного зверя. Девушка, совершенно обессилевшая, зарыдала. Дэймон осыпал её шею поцелуями, ловя губами каждую слезинку. Ненависть, которую девушка удерживала так долго в себе, прорвалась наружу бурным и жгучим потоком страсти. Она полностью предалась его ласкам.

С тех пор прошло десять лет.

Огонь освещал всю комнату, но Дэймон чувствовал холод, пронизывающий тело. Вода, стекающая по каменным стенам, отражала огонь. Каждая капелька теперь была похожа на звезду, и вся комната преобразилась в небольшую вселенную. Шаги в коридоре умолкли перед дверью, на которую Дэймон смотрел всю ночь. Он знал, что сейчас будет, поэтому не спал. Дверь медленно сдвинулась с места, без единого звука.  Дэймон попытался подлезть под камин, как вдруг ледяное прикосновение остановило его.

- Что вам нужно? – отчаянно задал вопрос Дэймон.

- Я вижу ты изменился, - грубый голос Дерстера сопровождался клацаньем зубов, на лице его не было кожи, череп был настолько белый, что слепил Дэймона. – Поэтому я пришел к тебе, и буду приходить каждую ночь, до самой смерти.

- Хочу, чтобы ты знал, меня тогда убил не крокодил, это животное здесь не при чем. Меня убило чудовище, и все знают, как его зовут, кроме тебя, поэтому мы все здесь, - Дерстер развел костяшками, некогда служившими руками. Из стен поочередно выходили жертвы Дэймона, среди них был даже мальчик, которого он утопил в юности за то, что тот называл его трусом. Призраки схватили Дэймона, и он почувствовал, как леденеет кровь.

Дэймон! Дэймоон! Проснись милый, не покидай меня, прошу! – Рыдала Аврелия

Дэймон открыл глаза, пот покрыл его лицо, он часто дышал.

- Твой сон крепчает с каждым днем, я уже пять минут пытаюсь разбудить тебя!

- Все в порядке Аврелия, - Дэймон не верил своим словам. Его уже месяц преследовал один и тот же кошмар.

- Я долго думала, кто может помочь… Помнишь знахарку, которая на площади живет?

- Я не пойду к ведьме! Никогда!

- До чего же ты упрямый осел! – взорвалась Аврелия. – Я простила тебе смерть отца, на моем месте ты бы никогда так не поступил. Я пожертвовала всем, только чтобы находиться рядом с тобой и заботится о тебе.

- Брось, ты сама говорила, что не любила его, - огрызнулся Дэймон

- Мне стоило зарезать тебя во сне, как свинью неблагодарную.

Дэймон приподнялся, устремив ласковый взгляд на жену.

- Я благодарен тебе! В юности я был жестоким, но ты изменила меня. Теперь империя расцветает, народ воспевает мое имя в песнях, считает меня самым мудрым и добрым правителем за все времена. – Он сделал небольшую паузу, - отец, наверное, гордился бы мной. Все мои заслуги перед народом, на самом деле принадлежат тебе. Но именно с твоим приходом, пришли эти чертовы кошмары! – Дэймон взял чашу и бросил в стену. Аврелия выбежала с комнаты вся в слезах.

Дэймон прикоснулся к массивному пологу. Плотная ткань неожиданно откинулась в сторону и в образовавшемся проеме показалось смуглое лицо ведьмы. Ничего не сказав, она отступила, и жестом пригласила войти. Он посмотрел на горящую свечу посреди шатра, потом на колдунью, угрюмо смотревшую на него и неуверенно сделал шаг вперед.

- Господин боится? – тихо задала вопрос ведьма.

- Нет, просто я не доверяю тебе.

- Тогда зачем явился?

- Сам не знаю, - ответил Дэймон.

Колдунья тем временем зашла за занавеску и вернулась с чашей. Ее возраст было трудно определить. Грубая кожа на руках, длинные, грязные ногти, обвисшая грудь за тонкой тканью шелкового платья, и лицо - милое, живое, без единой морщинки. Ведьма аккуратно поставила чашу на стол, рядом со свечей. Когда Дэймон подошел ближе, стол зашевелился, и тогда он понял, что это совсем не стол, а существо, сидящее на корточках. Большие как два яблока глаза, пристально следили за ним. Дэймон взялся за рукоять меча.

- Почему оно так смотрит на меня? – с презрением спросил он.

- Готфрид никогда не видел человека, - улыбнулась ведьма.

- Ты хочешь сказать, что к тебе никто никогда не заходил? – Дэймон отступил назад. Темнота словно давила его со всех сторон.

- Да, ты первый господин.

- Но твой шатер стоит на площади лет двадцать, не меньше, - удивился он.

- Я ждала тебя господин, - и в ее глазах зловеще вспыхнули огоньки. – И знаю зачем ты пришел. Испей, не бойся, свобода которую ты так жаждешь, находится в этой чаше.

Дэймон вгляделся в протянутую чашу, и ужаснулся. В отражении он увидел мертвеца с пустыми глазницами.

- Убить меня надумала! – яростно выкрикнул он, и достал меч.

- Глупец, - зашипела колдунья.

Дэймон замахнулся и нанес рубящий удар. Сначала он не понял что произошло, в какой-то момент он услышал крик, а потом почувствовал вибрацию в руках, похоже удар пришелся в землю. Свеча в это время погасла, и лишь тонкая линия света, указывала где находится выход. Недолго думая, Дэймон выбежал наружу. Гул ярмарки врезался в уши. Он ощутил сильное желание увидеть жену, и извиниться перед ней.

Весь город съежился, в предвкушении ночной прохлады, когда Дэймон вернулся домой. Ветер и голод заставляли идти быстрее, и все же он пошел через сад, где надеялся пройти незамеченным. Резкий женский голос вывел Дэймона из задумчивости.

- Господин, - произнесла служанка, глаза ее были мокрые от слез.

- Что случилось? – раздраженно спросил Дэймон.

- Господин…господин, - она снова залилась слезами.

Дэймон подошел к служанке и схватил ее за плечи.

- Да говори уже что стряслось!

- Госпожа Аврелия….

Услышав имя жены Дэймон побледнел, гнев сменился страхом.

- Где она? – отчаянно завопил он. Служанка так и не смогла ничего сказать, а лишь указала в сторону, где находилась беседка, в которой Аврелия любила проводить время.

Тревога все больше наполняла сердце Дэймона, когда он бежал мимо мраморных изваяний, весело поблескивавших в лунном свете и мрачных искусно постриженных кустарников, шум которых напоминал зловещий смех. Когда Дэймон наконец-то оказался возле беседки, он чуть не лишился чувств. Руки, ноги, отдельные части тела жены были разбросаны на площадке, словно игрушки, которыми игрался сам дьявол. Воспаленный мозг рисовал ужасные картины предшествующих событий. Он упал на колени, закрыл глаза и ощутил мягкие волосы, сладкий как мед запах кожи, теплое, ровное дыхание Аврелии. Каждую ночь он смотрел на спящую жену и благодарил богов за то, что они послали ему такую женщину. «О, дорогая Аврелия, прости старого дурака, я не был достоин такой красоты! Это я должен был умереть и ответить за все злодеяния. Если бы я знал, то выпил бы яд без колебаний, моя душа ничего не стоит, а твоя красота…..О боги это слишком большая цена!». Всю ночь Дэймон простоял на коленях, подле разорванной в клочья жены, его уста повторяли одно и тоже слово: «Аврелия, Аврелия, Аврелия…» Утром, зайдя в покои императора, дворецкий обнаружил господина повешенным на шелковом ремне халата.

Лучи солнца, пробившись сквозь густую листву старых, мощных дубов, грели плотный осенний ковер. Воробьи резвились в траве, в то время как угрюмый ворон, разгребал клювом перегнившие листья. Муравьи бегали по неизвестной им поверхности – шелковому халату, который прикрывал нагое тело. Красный след на шее и синий оттенок кожи указывали на то, что человек мертв, но грудь его равномерно вздымалась. А рядом с ним пристально наблюдал за окружающим миром крокодил.


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 2. Оценка: 1,50 из 5)
Загрузка...