Карманный ужас Корнера

ДКД: То есть прежде вы не знали, что способны на такое?

Тед: Невозможно описать дикое побуждение сделать это, но, когда оно было удовлетворено, и энергия выплеснута, я снова стал собой. Я, в принципе, был нормальным человеком. Я не был из тех, кто шатается по барам, или бомжем. Я не был извращенцем в том смысле, что людям было достаточно посмотреть на меня и сказать: «Я знаю, что с ним что-то не так». Я был нормальным человеком. У меня были хорошие друзья. Я вел нормальную жизнь, за исключением одного маленького, но очень мощного и разрушительного момента, который я держал глубоко в тайне. Люди, на которых так сильно повлияли сцены насилия по телевизору, особенно сцены порнографического насилия, на самом деле не были монстрами с рождения. Мы ваши сыновья и мужья.

Из интервью с Тедом Банди

За час до казни на электрическом стуле

Глава 1

Молочный край

В начале июля, в чрезвычайно жаркое время. Однако же нет. Мы можем начать с любого месяца и времени, ибо повествование никак не зависит от этого. Важнее в каком психологическом, или, по-старому, душевном состоянии находилась семья Корнеров, а ни в коем случае не во временном отрезке, в которых не сложно запутаться или вовсе потеряться.

Молочный край – Висконсин. Но мы перенесемся ближе к воде, к берегу Мичигана, в город Милуоки.

Мистер Корнер, как пористая пробка из бутылки Боллинжера, вылетел из здания местного университета, по дороге зацепив плечом молодую девушку и оставив ее возмущаться на лестнице. Продолжая размахивать руками, он ворвался в салон собственной машины, изрядно повредив ручку последней. Старенький форд забухтел и тронулся, оставив большую черную черту, указывающую направление к роддому.

«Я столько раз опаздывал в своей жизни, что в этот раз везение, которое накопилось, должно мне помочь успеть».

Думал Корнер.

«И, впрочем, Дженна не посмеет рожать без меня»

Спустя полчаса мистер Корнер, изрядно растратив силы и энтузиазм, сверкая влажными ладонями входил в светлую палату на третьем этаже.

Смешанные чувства заполнили Корнера. С одной стороны, он был раздражен тем, что упустил весь процесс и даже злился на жену. С другой – он, глядя на маленькое дитя, испачканное кровью, не испытывал никакого отвращения, как к другим детям, которых видел в похожей ситуации даже по телевизору. Наоборот – он был влюблен в это маленькое создание, размером с кошку.

Миссис Корнер с опаской смотрела на мужа, по выражению его лица понять что-то было совершенно невозможно.

Мистер Корнер уверенными шагами, отчеканивая каждый, приблизился к жене и сыну, расплылся в умилительной улыбке и обнял семью.

«Я опоздал в последний раз» - подытожил он.

Глава 2

Кузнец

Джофф рос странным мальчиком. Мистер Корнер замечал отличия от остальных детей. Играм со сверстниками маленький Джофф предпочитал одинокие посиделки в комнате. Там у него был свой маленький мирок. По началу это даже радовало молодых родителей. Потому что ребенок всегда при них. Не надо было бояться, что какой-нибудь нерадивый автомобилист собьет или чего хуже маньяк утащит. Смерть смерти рознь. Что для одного искупление для другого величайший провал.

Переживания начались с того момента как однажды Дженна, зайдя в комнату обнаружила, что Джоффа нет дома.

Она несколько раз громко позвала сына. Никто не ответил, муж в этот день задержался на учебе.

Ей неприятно тревожно засосало под ложечкой. Девушка выглянула в окно. Двор, как и улица, уходившая далеко за горизонт, провожаемая подобными друг другу невысокими домами, оставалась пустынна в рабочий день. Еще раз уже со слезами она проголосила: «Джоофф»!

Прождав пару секунд, Дженна спустилась со второго этажа и вышла на улицу. День выдался жарким, в доме было очень душно, а на улице время от времени можно было уловить одинокий ветерок, посланный с моря и заплутавший среди домов и машин.

Во дворе только древний форд по-старчески улыбался беззубыми давно потухшими фарами. Дженна тихонько пошла на задний двор, словно кошка, она аккуратно ступала и прислушивалась.

Какое-то темное пятно на траве в притирку с домом бросилось в глаза Дженне. Подойдя поближе она увидела, что это были, раскиданные тут и там, крылья кузнечиков. Дженна пошла по импровизированной дорожке из трупов насекомых. Аккуратно высунув болезненно притягательное личико, она увидела сына.

Радость, захлестнувшая ее, сменилась страхом, но иной природы.

Маленький Джофф, аккуратно склонившийся над землей, хладнокровно и с упоением, по каким-то собственноручно придуманным анатомическим правилам, препарировал кузнечика. Его руки были все измазаны темно-зеленой слизью. Орудием выступала маленькая соломинка, явно не с двора Корнеров. Дженна даже не смогла на вскидку припомнить, где по близости росла такая высокая трава. В этом районе у всех коротко стриженый газон.  Мысль об этом вызвала тревогу, которая отразилась болью в животе.

Джофф в это время открыл свою маленькую коробку из-под робота, с проделанными в четкой последовательности дырочками, для того, чтобы жертвы дышали. Ловким движением он схватил очередного неудачника. Хотя кто знает, кто больший неудачник? Что лучше: умереть сейчас или поджариться в коробке позже в голоде и среди трупов собратьев?

Джоффри взял жертву за брюшко, потом застыл в максимальном сосредоточении. Он занес свой соломенный скальпель и проткнул брюшко кузнечика. Изо рта насекомого медленно потекла темно-коричневая жидкость. Кузнечик в отчаянии попытался укусить убийцу, но вскоре силы его покинули. По виду мальчика можно было понять, что он расстроен. Погрустив, Джофф снова взялся за коробку, достал новую жертву и, проделав аналогичные манипуляции, с горечью обнаружил, что и эта жертва умерла.

Дженна с ужасом смотрела на кровавое действо и не узнавала сына. Слезы ручьем хлынули из ее глаз. Она подскочила к Джоффу, взяла его за руки, начала трясти и болезненно вопить.

– Зачем ты это делаешь? Неужели, тебе не хватает игрушек? Остальные дети бегают во дворе, играют в песочнице.  А ты? Кто же из тебя вырастит? Садист? Убийца! Не ужели я плохо воспитываю тебя?! Нам с отцом сейчас тяжело. Пожалуйста, постарайся быть как все. Или ты хочешь в детский дом? Представь, у кого-то нет родителей. Они живут, как в детском лагере, только не летним, солнечным месяцем, а круглый год...

У Дженны случился приступ. В последнее время они участились.

Мальчик смиренно смотрел на мать, тонкий ручеек стекал с его маленького голубенького глазика и падал на землю и бетон, окропляя безвинные трупы.

Дженна еще сильнее заплакала, видя слезы сына. Она обняла его, прижала к груди как тогда, в первый раз. И начала шептать на ушко.

– Прости меня, прости меня глупую. Все будет хорошо. Пойдем поиграем во что-нибудь. Все будет хорошо.

Глава 3

Жесткое порно

– Ничего не будет хорошо!

Грозно возразил мистер Корнер, насупившись и распушившись в кресле.

– Я застукал его сегодня за моей кассетой.

– Это бывает со всеми мальчиками.

– Только я ни сразу вошел. Я видел взгляд, с которым он смотрел в ящик, потом он достал перочинный ножик, провел по своей руке и приложил ее к экрану, размазав по нему кровь. Можешь сходить и посмотреть, там остались засохшие отпечатки. Затем он достал ...

– Тебе нужно поговорить с ним.

– Я знаю это чувство. Это как сидеть на пассажирском сиденье в автомобиле. Так и подмывает открыть дверь и посмотреть, что будет. Или, когда стоишь на обрыве, а он зовет тебя прыгнуть…

– Не продолжай, я поняла.

– Или, играясь с ножом, так и хочется проткнуть кого-нибудь и посмотреть, что вытечет. Просто ради интереса. Детский интерес – это правильно. Но ты права, я поговорю с ним.

Диалог в большинстве случаев держится на правильных вопросах. Поэтому прежде чем задавать вопрос, ты должен примерно представлять каков будет ответ и задать вопрос так, чтобы не оставить ответчику возможность размазать свой ответ. Предложить ему выбрать из нескольких вариантов, которые для тебя должны будут говорить о чем-то.

Разговор мистера Корнера с сыном спустя минуту скатился ко штампованному диалогу (скорее даже скрытому монологу) отца с сыном. Когда один, пытаясь сгладить углы, смущается так, что другой в конечном счете начинает отвечать посредственно, потом полностью закрывается и наступает молчание.

Глава 4

Подарок «Дяди» Фрэнка

Странные ощущения наполнили Корнера младшего. Легкость и плавность обрели его движения. Язык захотел выделывать непристойные вещи, а мир приятно затуманился и отошел на задний план.
Среди компании тинейджеров несомненно нашлись те, кто не в первый раз употреблял алкоголь. Они подшучивали над «первашами», над которыми быстро взял власть пересмешник Дионис. Но вскоре и сами погрузились в этот мир, смешавшись с остальными.
Купить пива не стало особенной проблемой. Дядя Фрэнк – завсегдатай ликероводочных, житель помоек и стен возле, охотно согласился купить детям пару тройку бутылок пива, взяв за это небольшой процент.
Джоффа напиток захватил больше всех. Уже через десяток минут парень снял штаны прямо посреди улицы и начал мочиться направо и налево, насколько позволяет координация. В пьяном угаре подростки шли за ним, тыкали пальцем и смеялись, а он, не замечая никого, продолжал свои проделки. Вдруг Джофф резко остановился и начал кричать. Затем петь на ходу придуманную песню, изобиловавшую матерными словами.
Время близилось к полуночи. Мигом опустел город. Компания, постепенно редевшая, свернув с улицы, уже резвилась в парке.
Когда напиток начал отпускать тех, кто выпил меньше и тех, кто был крепче здоровьем, Джофф только подходил к кульминации чувств. Ему адски захотелось кого-нибудь от души приложить, он попробовал зацепиться с парнями, но язык подводил и уже не выдавал внятной речи. Это разозлило Джоффа. Алкоголь преумножил злость. Джофф взял и дернул первые попавшиеся на пути волосы.  Сэнди (так звали девочку) вскрикнула от боли. Джофф же вцепился еще сильнее и взглянул в глаза Сэнди. Девочка была одной из немногих, кто не пил и поэтому она ясно увидела страшный блеск в глазах Корнера.
Сэнди закричала, Корнеру это понравилось, и он занес кулак. Мигом протрезвевшие парни успели схватить заводилу под мышки. Затем отнесли его к ближайшему старому вязу. Несколько сильных ударов пришлось на голову Джоффа, над бровью осталась сочиться рассеченная кожа.
Компания двинулась дальше, а парень так и остался лежать в коктейле из земли, травы, собственной мочи и крови.
Но Джоффа не отпустили мысли, которые шепотом отражались в мозгу с того момента, как он принял приятное лекарство.
Трезветь его организм не собирался. Организм Джоффа жаждал чего-то иного. Того, чего мальчик стыдился и не называл даже наедине с собой. Но одного тусклого эха чего было достаточно, чтобы сосуды расширились, дыхание участилось и подскочило давление.
Он медленно поднялся и побрел вглубь покинутого парка.

Глава 5

Багровый дуб

Одинокие фонари двоились, троились, и импровизированной публикой сопровождали парня по истоптанным тропам. Фонари гудели и перешептывались, обсуждая увиденное за день. Гадали между собой куда в такую темную ночь бредет такой беззащитный на вид мальчик. Ручей журчал где-то вдали, но не показывался. Спрятались и нагло стрекотали кузнечики, ржавеющие с каждым годом пропорционально траве.
Джофф чувствовал себя хозяином парка, и ему чертовски нравилось это чувство. Постепенно ряды фонарей начали редеть, вскоре, оглядевшись вокруг, их можно было сосчитать по пальцам одной руки, а затем они вовсе пропали, будто и не было никогда. Тут разве что бравый безрукий солдат сосчитает. Мальчику это не мешало, прямо над его макушкой сереющим опахалом свесилась полная луна.
Когда приятный песочек под ногами сменился высокой травой, Джофф замедлил темп. Движения его были по-прежнему непредсказуемы и порывисты. И, готов поклясться, я бы, увидев такого подростка в лесу с размазанной кровью по лицу, убежал со всех ног, благо бегаю я быстро.
И вот сердце беспощадно для грудной клетки забилось в груди Джоффа. Монументальный дуб предстал во всей красе в лучах ночной луны. Издали он выглядел как тотем, усыпанный разными тряпками и шкурками.
Джофф, раздвигая высокую траву, подобрался к основанию дуба. Кора, усеянная гвоздями, отливала багровым цветом. Джоффу были видны лишь шляпки гвоздей, с помощью которых дюжина кошек и котов, в разной степени разложения были прибиты к пропитанной и поменявший окрас коре великого, но оскверненного дерева.
Постояв некоторое время, точное количество которого алкоголь стер из памяти, Джофф тщательно отодрал один из наиболее сохранившихся экземпляров. Судя по рваной ране на шее, несчастный был загрызен собакой пару дней назад. От трупа исходил отчетливо слышимый душок.
Но Джофф не придавал ему значения, войдя в некий транс, в котором он представлял себя Леонардо да Винчи, готовясь творить искусство.
Когда Джофф вошел в гараж дома Корнеров, было уже далеко за полночь. Мать его в это время находилась в клинике на обследовании, а отец, судя по тому, что сиплый храп не раздавался по дому, задержался на работе.
Расположив тело на большой ватман, на котором был начертан эскиз кристалла, с нанесенными повсеместно линиями, Джофф достал острую пилу. Он аккуратно погрузил его в тело животного и начал делать поступательные движения. Глаза его сверкали, тело дрожало. Отделив передние и задние лапы, он испытал возбуждение, изымая внутренние органы. Когда сердце и мозг покоились в специально приготовленных банках, а та мякоть, что удалось отделить, отправилась в маленькую ванночку, Джофф прикатил бочку с сильной кислотой. Одну за одной каждая кость побывала в бочке. Мышцы, сухожилия, связки покорно растворялись под действием хлористого водорода. Джофф взялся за последнюю оставленную на самое вкусное верхнюю челюсть, испещренную раковинами и ходами. Он поднял ее на лунный свет, позабыв абсолютно обо всем. Тут раздался поворот ключа.
Глава 6

Незнакомец

После того случая, мистер Корнер, обратился к психиатру, с которым был знаком давно по вопросам жены.
За Джоффа взялись основательно. Два раза в неделю отец возил его в больницу на разговор с доктором. Для мальчика устраивались экскурсии по вечерней сонной клинике, в компании психиатра.
Первые посещения оказали сильное психологическое воздействие. Необычно было бродить среди этих вялых зомбированных людей. Хотя отличались они по мнению Джоффа от остальных, только тем, что ходили в странных белых рясах. Некоторые производили приятное впечатление таких добродушных мужичков, непонятно как попавших сюда. Иные имели больше общего с заключенными. Но их всех Джофф не боялся. Страх в нем вызывали те одиночки, что бродили в тени.
Как-то раз Джофф, во время очередной прогулки, поймал на себе взгляд такого одиночки, пристальный и стойкий. Подросток не смел смотреть в ответ, но чувствовал тяжелый взгляд на протяжении всей прогулки. Когда он случайно зацепил боковым зрением глаз этого высокого, долговязого мужчины, последний расплылся в несимметричной улыбке, но глаза его отнюдь не улыбались. Зрачки были расширены так, что казалось глазницы полностью черны. Вдруг подозрительный тип затрясся и побрел в сторону мальчика, бормоча что-то и перебирая пальцами. Доктор стоял спиной и не видел происходящего. Джофф вместо того, чтобы что-то сделать ждал. Неясны были причины мальчика, также неясен был мотив отшельника, который, смотря в глаза Джоффу вцепился руками в плечи доктора. Доктор резким движением выскользнул из объятий больного, а санитары приложили его к забору и успокоили.
В доме Корнеров произошел скандал. Миссис Корнер негодовала, как муж решился водить сына в ее отсутствие в такое место, пеняла на глупого доктора и говорила, что с сыном все в порядке, переходный возраст пройдет и все образуется. Посещения на этом прекратились. Мистеру Корнеру казалось, что вопрос решен. Доводы жены не сколько успокоили, а дали возможность пустить дело на самотек, тем более что времени на дом у мистера Корнера становилось все меньше. Он мог несколько дней просиживать в лаборатории.
Джофф стал осторожнее.

Глава 7
Дорога

Несколько дней минуло после восемнадцатого дня рождения Джоффа Корнера. Противный вязкий дождь накрапывал по капоту старенького пикапа. Джофф, немного выпив, направлялся от отца домой.
Разговор с отцом не задался. Джофф начал замечать, что презирает его. Мать не хотела видеть отца, и это настроение частично передавалось Джоффу, хотя Корнер младший не мог не признать, что любит отца и во многом понимает.
Дождь усиливался и настукивал все настойчивее. Все бурнее проявлял себя алкоголь, ставший, как признавал сам Джофф, последним ключом к маленькой дверце в его сознании, за которым пряталось неизвестное громадное чудовище, лязгающее цепями. Оно норовило выбраться, но дверь была слишком мала и существо билось о карниз косматой головой с жирными спутанными волосами, выло и отступало. Однако с каждым разом дверца становилась больше и больше, а по стенам шла трещина. Джофф пытался контролировать, но понимал, что однажды оно выберется и это неизбежно. Никто ему не поможет. Ни полоумная мать, ни трудоголик отец, ни даже «глупый» доктор еврей. Это внешнее зло, недоступное для их понимания. И почему-то все не так, как в фильмах про злодеев и героев. Здесь только злодей и нет никакой защиты.
Свернув на родную улицу, в толще воды, глухо стянувшей вечный Форд, Джофф разглядел руку. Он мигом вспотел и взволновался. У обочины стоял голосующий автостопщик.
Внутри парня проходила немая борьба. Зверь, подстегнутый алкоголем и питавшийся фантазиями, аккуратно открыл дверцу. В образе молодого, уверенного в себе прекрасного актера он завладел сознанием парня.
Но нескольких секунд борьбы хватило, чтобы выиграть время.  Притормозив, Джофф проехал мимо, оставив недоумевающего автостопщика позади. Тому бы радоваться и бежать подальше из этого города, лучшего в другой штат, на другой край страны. Как же иногда мелочны наши переживания.

Глава 8
Ужин на двоих

Спускаясь по лестнице мистер Корнер с ужасом представлял, что может находиться в этой блестящей металлической коробке. Очередная распятая кошка или еще чего хуже. От коробки смердело, а сама она была липкая, и неприятно ерзала в руках.
Аккуратно локтем включив свет в подвале, мистер Корнер откинул плед, что укрывал дряхлый верстак. Расположив коробку на верстаке мистер Корнер попытался скинуть замок руками. Ничего не вышло. Тогда он взял топор и одним ударом отсек крышку коробки.
То, что он увидел не могло уместиться в этот больной разъеденный формулами и соляной кислотой мозг. Из коробки выскочила человеческая голова и укатилась в темноту. Мистер Корнер полез ее искать, отказываясь верить своим зрительным ощущениям. Споткнувшись обо что-то и упав, он решил включить фонарь и обнаружил чужую голову в сантиметре от своей.
Она выглядела так, будто лежала в маринаде и очень живо смотрелась, казалось, что даже периодически подмигивает мистеру Корнеру.
И это не был муляж, как подумал он изначально. Уж точно это не было злой шуткой. «Мать твою это гребанная человеческая голова!» - воскликнул мистер Корнер.

«Это мать твою гребанная человечья голова» - передразнило эхо. Мистеру Корнеру почудилось, что губы на мертвой голове в этот момент сжались и разжались, оставшись в непристойной гримасе.
Спотыкаясь и гремя, мистер Корнер поспешил удалиться из подвала. Его трясло. Джофф должен был вернуться через час. Меньше часа оставалось у Лиама Корнера, чтобы все обдумать. Он заперся в ванной и включив воду, сел на край стиральной машины. Страшные мысли рождались в его голове. Но рассудок состоявшегося мужчины отметал ненужное, а гражданская позиция указывала на решительные действия.
Джофф не ждал увидеть отца дома. Это был приятный сюрприз. Сливочно мясной запах лазаньи тихо взлетел по лестнице, опережая парня. Джофф прошмыгнул мимо кухни прямиком в свою комнату. Первым делом он пошел посмотреть на сохранность своей коробки. Однако поводив рукой под кроватью, Джофф обнаружил лишь пыльный комок. Джофф завис ненадолго, затем разочарованно улыбнулся и поспешил спуститься к отцу.
Мистер Корнер сидел у дальнего края стола молча, вглядываясь в улицу Милуоки. Молчали и его мысли. Завидев сына он с болью в сердце устремил на него отцовский взгляд.

– Отец.

– Привет, Джофф. Рад тебя видеть.

– И я тебя.

– Хорошая погода сегодня.

– Да, приятная, в самый раз для прогулки.

– Как у тебя дела в университете?

– Есть хвосты, но это у каждого ты сам понимаешь.

– Понимаю. Ты выглядишь напряженно, что-то случилось?

– Да ничего особенного, просто потерял одну вещицу, что мне очень дорога.

– Какую же такую вещицу? Не эту ли случайно?

Мистер Корнер стукнул ногой лежащую на полу, под углом стола, пустую металлическую коробку.

– Ты ее открыл? Ты не должен был ее открывать.
С обидой проговорил Джофф.

– Рано или поздно. Не эта коробка, так другая. Я уверен, что это не единственная.

– Ты хочешь поговорить об этом?

– А ты?

– Я отвечу на любой твой вопрос.

– Зачем ты это делаешь? Ты хочешь что-то кому-то доказать?

– Нет, мне просто нравится. Я попробовал однажды и теперь нет пути назад. Я не могу остановиться. Это как с твоей работой. Я могу тоже спросить тебя «Зачем ты это делаешь? Ты хочешь кому-то что-то доказать?» Но, прости, ведь спрашиваешь ты.

– Может быть я был плохим отцом, может быть это мы с матерью не доглядели?

– Нет, это бы произошло рано или поздно. Я сам виноват.

– Те части тел. Они ведь от живых людей и при чем от разных, да?

– Да.

– Они мучились?

– Да, но я этого не хотел.

– Есть ли возможность помочь тебе? Скажи честно, после этого разговора все закончится?

Повисла пауза. Лицо старика Корнера вытянулось в напряжении. Джофф поднял отстранённый взгляд и сосредоточился на глазах отца. Он был готов закричать, расплакаться и убежать. Нога дергалась в нервном порыве. Но Джофф подавил это чувство. Временами он мог быть сильным.

– Боюсь, что нет. Я хотел бы бороться. Но, отец! Я не могу. Это моя природа, это мой путь, я не могу отказаться от себя, даже если сильно захотеть. Желание бороться отступает с каждым разом. Тот другой я, он завладевает мной. Раньше для этого нужен был алкоголь. Но сейчас мне не нужен алкоголь, чтобы пьянеть. Я засыпаю с ними, дальше все кажется сном и так и остается сном на утро. Обрывки памяти остаются, но там как будто и нет меня.

Джофф ускорял свою речь, и вот уже разогнался так, что, казалось, язык готов воспламениться во рту, пена появилась на краях губ.

– Я вижу все со стороны. Как он, то есть я творит страшные вещи. Я не хочу, чтобы они умирали. Я просто хотел быть рядом с ними. Каждый из них сейчас живет во мне. И он плачет каждую минуту и сейчас. Они радуются только тогда, кто-то новый появляется в их компании. Я видел такие сны. О, отец! Мне страшно...
Старик обнял сына, который договаривал в слезах, глотая и выплевывая слова.
Он обнял его так, как обнимал тогда жарким июлем в роддоме Милуоки.
–  Все будет хорошо. Все закончилось, тебе нечего бояться.
Говорил мистер Корнер, все сильнее сжимая объятия. Джофф захрипел, вцепившись короткими ногтями в тело отца. Мистер Корнер сдавил шею мальчика еще сильнее, разодрав в кровь горло. Ногти заскрипели, встретив сопротивление. Глаза отца и сына встретились. Последние глухие хрипы раздались по комнате и отразились в сердце измученного старика. Сын все смотрел тускнеющим взглядом в самую глубь любимых глаз отца. Он разжал объятия. Это был благодарный взгляд.


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 3. Оценка: 1,33 из 5)
Загрузка...