Холодный пепел и окровавленное серебро


Здравствуй. У меня нет имени, не успели окрестить. Может быть, это и к лучшему.

Родился я седьмым сыном в семье. Многие скажут, что это здорово, много братьев - это хорошо. Другие подумают: чтобы прокормить такую семью, нужно много денег. За мной пришли люди в плащах, в их руках не было оружия. Мои родные отдали меня взамен на мешок монет. Больше я не видел их и видеть не хочу.

Новой семьёй для меня стали грязные мужики, которым и не счесть уж сколько было лет. Жили мы в деревянном домике у реки. Они научили меня драться, познакомили со второй половинкой нашего мира. Если вы не знаете, то услышьте: рядом с нами живут удивительные существа, и каждый из них стоит не дешевле, чем вы.

В семь лет я познал тайны зельеваренья. А отправившись один раз в лес за травами, я встретил своего первого настоящего друга! Алешик был лесной нечистью. Ему нельзя было выходить из леса, а он хотел увидеть мир. Лёжа под деревом, мы вместе мечтали о красивых закатах, о рассветах у гор и золотых полей, о белоснежных реках и удивительных садах. И только сейчас я понял, что мир мрачен, и ничего красивого в нём нет.

В десять лет я научился магии, ну как магии, так парой трюков с водой, туманом, огнём. Однажды я хотел показать своему другу, чему научился. Я был тупее любого пня, обожжёг спину Алешика. Пламя я затушил, но Алешик был без сознания, я принёс его домой.

Его отцом был Леший. Почуяв, что сына нет, огромный древесный исполин набросился на дом, он снёс крышу, убил двоих человек и унёс тело Алешика обратно в лес.

Я остался жив, как и Нечеслав. Он был младшим из тех, кто забрал меня. Именно он и стал мне отцом. Мы бродили по свету, заглядывали к ведьмам, встречались с другими. Вскоре и Нечеслав покинул меня. Его убили люди, простые люди. Меня оставили жить одиночкой. В это время я и узнал, что такое быть ведьмаком.

Охотник из меня плохой. А чтобы обеспечить себя, я решил выполнять грязную работу убийцы, за что не раз терзал свою душу. И вскоре она разорвалась на две половины. А  глаза мои начали видеть всю магию, весь огонь и все души этого мира. Одна душа была спокойна и жаждала равновесия в природе. Она затащила меня в одну вотчину, где я должен был найти свою жертву. Это было чудовище, забиравшее жизни у крестьян. Вторая же была буйной и жестокой, она кипятила мою страсть до барышень. Кстати, одну такую я и встретил тогда. Глаза мои меня не обманули: она была ведьмой. Мы полюбили друг друга, но мне не суждено было завести ни детей, ни семью. Никогда.

Долгое время я не ходил по своим делам. Моя первая душонка изголодалась по справедливости. Люди гибли, а нечисть в здешних краях процветала. Я не мог найти виновника.

На полную луну, когда все ведьмы собираются на шабаш для отчёта перед Ягой, когда все ведьмаки убивают ведьм, превысивших свои должностные обязанности, она не полетела. Это меня и поразило. Она рассказала, что впитывала жизненные силы других людей, чтобы поддерживать молодость. В ту ночь я впервые увидел её испуганное лицо, а она стала последней, кто увидел мои слёзы. Я не мог не убить её. Это мой инстинкт, моя душа, моё призвание.

Ну, что же хватит? Нет. Ты внемлешь мою историю до конца.

Осень была это. Всё в тёплых и ярких тонах. Зима не за горами, а дрова на растопку печи всегда нужны. Так вот, однажды рубит дровосек деревья в лесу. А к нему из чащи выходит мужичок раненный, рухнул на полпути. Припёр его домой дровосек. Человеку помощь нужна, как не помочь?

Дом деревянный и маленький, но две комнатки, а посреди печка, что их разделяет. Да жалко, была холодна, и разбиты подле неё горшки расписные. Жена бранит мужа, что приволок в дом лишний рот. А сын и маленькая дочка бегают вокруг да косо на побитого посматривают. В комнате не богато, но где-то запах хлеба витает, а значит, что не голодает семья.

Подходит к лежачему мужику, раны мокрой тряпкой протирает дровосек.

- Во-ды-ы. - прошептал полумёртвый.

Приносит дровосек кружку воды и продолжил протирать раны, попил побитый. Глядь, кожа воду впитывает и впитывает, а  всё равно сухая.

- Слышь, я Серый. - сказал раненный, открыв глаза.

- Малыга. - сказал и тут же принёс ещё воды изумлённый хозяин дома. - Как тебя так угораздило то? Меня и медведь, и волк драл, до сих шрамы есть. На всю жизнь запомнил и боль, и кровь из ран, и следы. А у тебя на звериные не схожи!

- Ты лесник что ли?

- Нет, простой дровосек, но бывалый.

- Раны не от зверя. - сказал мужик уже с улыбкой.

- На лезвие тоже не похоже. Порезы то широкие, то тонкие. И рубаху сильно искромсали…

- Ладненько. - сказал Серый. - Рощевик это был.

- Так! Я тебя спас, а ты мне сказку бормочешь. - напрягся Малыга, сжимая тряпки на ранах руки пострадавшего. - Не было у нас тут отродясь нечисти!

Жена дровосека села на стул и с едкой миной ждала перепалки. Дети же подбежали поближе к гостю, заслышав что-то интересненькое. Серый, отпихнув дровосека плечом, поднялся с лавки, сгорбившись, сел на стул.

- Бывалый значит? Сейчас проверим, насколько бывалый! - сказал с отдышкой мужик. - Останемся в этом доме одни, всё расскажу и даже твою проблему решу. Остальные пусть выдут. Затворь окна и принеси ведро воды!

- Шо-это ты разкомандивился? Мы тя спасли! А шо за проблема!? А пошаму-то уйти!? - заорала вспыльчивая женщина. Малыга окинул свой взор на  мужика. Он был настолько лохматым и грязным, что из его лица можно было увидеть лишь два живеньких ярко-голубых глаза. Дровосек подошёл к своей жене и что-то сказал ей на ухо, тогда она подозвала детей, и они вышли на улицу. Хозяин дома принёс ведро воды и пошёл закрывать ставни на маленьких окошках.

- Спасибо. - сказал Серый и выпил всю воду в один присест.

Увидев это, дровосек оставил одно окно в покое и подошёл к своему новому приятелю. Приятель же выдернул пучок волос из своей седой бороды, начал ими любоваться.

- Так что? - сказал Малыга.

Как вдруг, горбатый бросил волоски прочь, голова Серого загорелась пламенем. Хозяин дома испугался и прыгнул под стол, закрывшись табуретками.

Огонь сильно полыхнул, но тут же погас. Бороды уже не было, на макушке были короткие обожженные чёрные волосы. Лицо было ясным, но со впадинами на левой щеке. Калека потянулся, выпрямив спину, горб исчез. Это был уже не мужик, а молодой парень.

Серый попросил простенькой одежонки. Хозяин высунул руку между ножек табуретки и показал пальцем на сундук в углу комнаты. Юноша достал оттуда рубаху и штаны, снял с себя тряпьё, но старый красный пояс перевязал на новую одежду. Его тело уже не было грязным, за место открытых ран были небольшие шрамы.

- У тебя не такие уж и плохие детишки. Мне бы таких. И жена добрая! Не те девахи, которые попадались мне.

- Я их люблю. Жизнь за них отдам. И они благодарны мне... - донеслось из-под стола.

- Причём здесь благодарность? Да брось... У вас в деревне есть сильный целитель там или травник хотя бы?

- Нет. Во всей округи нет. Мы сами по себе. Слоняется правда вредный старик, колдун и мошенник, Прохором кличут.

- Прохором? А колодец с водой у вас ближайший где? Или родник, источник?

- Колодец на краю деревни, через четырька дома от моего. А источники и ручьи? Так это вам надо в Сказонскую! Это по ту сторону Зарощи, на краю леса стоит. Там прекрасные места. Да и деревня побольше, чем наша мелкая.

- Понятненько. Ведьмак я. Ну, тот, кто баланс в природе держит между существами Прави, Нави и Яви. Ещё, там, за ведьмами смотрю, чтоб не шалили. А в лесу вашем и вправду Рощевик был, сам не поверил. Разграбил бы он деревеньку вашу и в спячку лёг. Я из леса его прогнал обратно в Зарощу. Вот только дыма без огня не бывает. А значит, есть где-то ещё и ауки! Ты понял?

- Ауки? Навь? Явь? Баланс? Т-ты ведь-ведьмак?

Под окнами кто пробежал. Ведьмак и дровосек посмотрели в сторону окон.

- Сказки матери иль бабки надо было слушать. А лучше читать. Совсем народ безграмотный пошёл... Будут в лесу тебя звать в тёмные места – не ходи! А то утащат и загрызут! Понял? - сказал утомлённый парень, дровосек кивнул. – Дошло же.

Юноша хотел уже уйти, открыл дверь на улицу. Ставни окон задребезжали от порыва ветра. С улицы повеяло прохладой. Серый обернулся. Малыга уже не так боялся, он сел за стол и достал сухарь из-за пазухи, начал его грызть.

- Почему ты меня спас?

- Не знаю... Ты же сказал, что решишь мою проблему... - ответил дровосек.

- Понятненько. Это было после. Решу. Твоё сердце будет таким же, как и вся деревня...

Серый вышел из дома и захлопнул дверь. Солнце заходило за горизонт. Закат. На улице уже стояла толпа крестьян, собранных женой дровосека. Все они, кто с топором, кто с лопатой или просто с палкой, бросились навстречу чужеземцу. Ведьмак быстрым шагом шёл навстречу им. Воздух всё сгущался. Поднялся лёгкий туман. На небе собрались тучки, небеса потемнели. Не успел народ дойти до ведьмака, как уж вьюга дунула, да Зима наступила. Сам же парень исчез, но ненадолго, так как обещания держал.

Да, это был молодой я. И я был великолепен. Но давай поведаю я случай, в котором не принимал участия.

За лесом Волшебным да подальше Зарощи, была деревенька. В ней жил да был дровосек тот же. Невысокого роста он был, полноват чуть-чуть, всегда был суров, но мягок. И дом, и жена, и дети были у него. И души в них он не чаял. Да обратной ласки нет, что сердце жжёт.

Пришёл к нему как-то на чай мудрец местный, что в лесу живёт да по разным деревням ходит. В комнате светло, пока утро. Печка ещё пылала огнём, тепло разносила по дому. А на лавочке стояли расписные горшки, да в каждом нашлась бы крошка еды. На столе деревянном и самовар горячий стоит, и хлеб, и мёд. И горячая беседа идёт.

- Что? Как мир поживает? Где был? Кого повстречал? - спросил Малыга.

- Да подожди ты. Расскажи, как сам!

- Грех жаловаться, а всё ж... Тебе скажу, что одинокий я.

- Позволь поспорить. И жена и дети у тебя имеются.

- Поэтому и грех жаловаться. Ну, а ты всё-таки как? Расскажешь чего новое иль интересное?

- Всё обыденно. Да только с последней нашей встречи до сих вижу в сердцах людских огонь не добрый. - ответил Прохор.

- Какой огонь?

К дровосеку подбежали его дети, начали отпрашиваться на ярмарку. Отпустил их отец, дал по десять копеечек. От радости заорали ребятки и выбежали из дома, не попрощавшись с родными.

- Вот, видишь, какие дети у тебя радостные?

- Конечно, коль копеек им подгонишь, будут они и радостные...

Тут же жена приходит, не просит ничего, сама берёт деньги из горшка. Отвечает, что продукты нужно купить и гостинец сестре. И та уходит, лишь сухо чмокнув любимого.

- И сейчас не рад? А вот он и огонь в сердце.

- Не понял, мудрый дядя.

- Сердце у тебя бьётся, когда сын ест твою еду, а помогать идёт чужому мужику? Горит, когда дочь твоя берёт деньги твои, а слова доброго от неё не услышишь? Стонет сердце, когда жена уходит неизвестно куда с корзиной, а приходит ни с чем?

- Правда... Да, только...

- Пойми: твоя семья рушится. Тебе нужно стать твёрже, иначе бросят тебя.

- Как ты смеешь. Они не бросят меня!

- Это говорит твой огонь в сердце! Не держи его, не утаивай ничего! Поговори с домочадцами!

- Замолчи. Уходи! Я сказал, старик, убирайся отсюда! Вон из моего дома!!!

- Я уйду. Но ты последуешь моему совету?

- Не твоё дело, старик!!!

- Поговори с ними на эти темы! Или ты тряпка?

- Я сам решу. Это моя семья! - сказал дровосек, вытолкнув Прохора на улицу, захлопнул дверь.

- Ты продолжишь давить стариков? Или перестанешь грызть свой чёрствый сухарь?

Ответа так и не поступило…

Тихо, тихо, тихо! Я знаю, что от ведьмака ты хочешь услышать байки про битвы с монстрами, про мясо и кровь, про любовь и страсть. Но не в каждой истории всё это есть, ведь важен смысл. Хотя, кого я обманываю? Ты - обычный человечишка! Тебе только и нужно, чтоб кто-то мучился и подыхал. Всё будет и даже больше, только подожди чуток. Твоё терпение вознаградится.

Прошло много времени после той ссоры. Наступила зима. Малыга шёл рубить лес. Когда он срубал дерево, чувствовал свободу и власть. Он мог срубить любое дерево в угодное ему время. В эти моменты его жар в сердце, его внутренний зверь, находил успокоение.

Когда он проходил мимо землянки старосты, его подозвали на собрание. Староста деревни выступал с объявлением. Оказывается, что в Зароще появился волк огромных размеров. Он разоряет хлева, убивает охотников. А выжившие рассказывают, что пожирает коров и свиней глотом! Староста будет ждать всех желающих дровосеков и охотников завтра после полудня. За волка дана большая награда. И будет она поделена между всеми в группе.

Приходит Малыга домой, никто не встречает, в печке догорают поленья, дети уже спят. Жены нет. Ударил он ногой по лавке и решил, что точно идёт на охоту.

Уже утром, проснувшись, он собрал вещи. Дети всё лежат. Жена пришла только под утро, тихо и смерено легла на печь. Она не стала будить Малыгу, и он не потревожил её. Дровосек собрал вещи, вышел из дому и пошёл к дому старосты...

Прошло три дня безуспешного преследования. Мужики поделились на отряды, загоняя волка с разных сторон. Но он постоянно скрывается от погони и засад. Логово волка нашли в Зароще пустым. Сам же зверь бежал далеко на север и за всё время он не тронул ни одного животного и человека.

Зима уже вошла в полную силу. Метель бушует целый день. Мужики устроили привал на ночь. У всех было отличное настроение, каждый друг друга поддерживал, уважал, понимал. Частенько они подшучивали друг над другом и рассказывали сказки. Больше всех интересовался ими Малыга. После моего прихода он впитывал с упоением и внимательностью любое слово, пропущенное в детстве. Он уважал и ценил рассказчиков. Как раз, один старый охотник рассказывал про Лешего, как вдруг, молодой парнишка предложил вернуться домой. Все обернулись на него. Многие скучали по родному дому, другие были больны, а третьи не хотели покидать столь дружескую компанию. Тишина продолжалась несколько минут.

- Голосуем! - крикнул рассерженный Малыга. - Кто за то, чтобы повернуться назад?

Большинство подняли руки. Малыга не поднял. Дома семья, он это понимал, но здесь каждый был равен и значим для охоты. А ждёт ли его семья вообще?

- Кто продолжит охоту?

Малыга поднял руку, а за ним и ещё двое. Выбор был сделан. Все продолжили общаться, как ни в чём не бывало.

Дровосек подошёл к тем двум, кто предпочёл остаться с ним на охоте. Это был тот самый парнишка и старик-рассказчик. Под кружки хмеля завязался разговор.

- Яр, это же ты предложил повернуть назад. Почему же ты остался?

- Мой друг болен, он не может продолжить путь. А я обещал своей невесте вернуться со шкурой огромного волка.

- Эх, горяча кровь молодая. Ярый ты до приключений, я смотрю. И у меня было так когда-то. Только вернулся с охоты я со шкурой медведя!

- Ого! Ну, старик, ты даёшь!

- Только вернулся я в пустой дом: родители мертвы, а Любава моя на болоте сгинула.

- Сожалею, Григор. У меня отец на болоте сгинул. Всё детство с матерью... - сказал Малыга.

- А какая у тебя жизнь? - спросил Яр у дровосека.

- У меня есть семья: дочь, сын и жена. Дочка-красавица мальчишек уж юбкой бьёт. Сын к моему брату-леснику ходит, к охотничьему делу пристрастился. Жена хозяйственная, с бабками не балаболит, к сестре по вечерам в гости ходит... Люблю я их, а они меня нет.

Тут молодой Яр достал из сумы своей маленький топорик, железный вроде, только с серебряным узором. Отдал он его Малыге.

- Спасибо. Не буду тебя огорчать, возьму. Хорошая работа.

- Терпение вознаграждается... А продолжи, расскажи про Лешего, дядь Григор.

- А что ж не рассказать? Лешие те с людьми не разговаривают, они поют. Считаемся мы у лесной нечисти хуже любой грязной скотины или тупого зверя, упоённого яростью. Вот они с нами только на своём и глаголят. А тот, кто поймёт и ответит им песней, в почёте у них будет.

- А что за песня?

- Она без слов, но услышать её может каждый. Вот заходишь в лес, птицы поют, листва шуршит. Вот это и есть лесная песня.

На заре все разошлись. Троица продолжила идти на север, остальные мужики повернули обратно

Ветер усиливался, скоро наступит ночь. Бежит Яр с разведкой, видно тоннель в горе.

Пришли в пещеру ту, разбили там привал, а Малыга пошёл вглубь, проверить нет ли зверя там. Идёт дровосек и факелом разрезает светом тьму. Как вдруг, натыкается на волка здоровенного. Лежит эта огромная чёрно-серая туша, глазами зелёными хлопает, смотрит на мужика. Закрыл глаза волк. Подходит к нему Малыга, как замахнётся топориком новым, как ударит, да и отрубает голову. Возвращается, несёт за холку волчью морду, только чувствует боль в груди. Спотыкнулся мужик о камень, упал, волчья голова свалилась рядом.

Встаёт Малыга и не чувствует ног, не чувствует рук, не чувствует ничего, кроме голода. Спина его болит. Весь в шерсти. Ноги стали короткими, руки длинными, вырос пушистый хвост, огромная пасть. В глазах пелена, но тьма не мешает видеть. Перед мордой лежит отрубленная человеческая голова. Проснулся не человек, а новый волк. И всё голод его куда-то тянет.

Проходит мимо костра и видит мужика. То был охотник старый, замер он и не движается, только рука к топору тянется. Смотрит на него волк, ничего не понимает, но светится красный манящий огонёк в груди того человека. Волка тянет к огню, хвать старика челюстями за голову и глотом. Не успел человек взять оружие. А брюхо волка ещё больше заурчало...

Бежит волк по белу снегу, бежит через поля белые, бежит сквозь тьму и свет, бежит с севера на юг. И настигает то, что зовёт его с самой пещеры. Видит он: лагерь людей. Огни повсюду. Бросился монстр в самый центр. Сердца охотников горят, кровавым светом освещают дорогу в пасть зверя. Люди бьют и мечами, и копьями, и булавами, не берут они кожу волка. Чудище пожирает одного за другим, так и не осталось никого в лагере. Эти люди не дошли домой.

Ночь. Бежит волк. Голод его не имеет границ. Нет покоя. И видит перед собой: деревенька, старые домишки, много здесь манящих огней. Заходит в крайний дом недалече колодца, всех съедает. Потом во второй и в следующий, видит корова стоит, но не манит она, не захотел зверь съесть её. И ещё за одним в новый дом заходит.

Печка посреди дома горит. Ярко горит. На печи мужик да женщина. Подходит к ним, за ноги тянет, цап и нет обоих. Оборачивается зверь, дети стоят, не спят. Мальчуган и чуть поменьше девочка. Видят огромного волка, но не боятся.

Выходит из последнего дома Малыга. Нет больше света в этой деревне, нет огней, нет людей, ни крови, ничего. Только двое детей через поле бегут в лес. Лёг волк на землю и смотрит на них грустным взглядом, голод его больше не тревожит, успокоился. Подходит к нему кто-то сбоку, начинает гладить по головешке то огромной. Стоит это молодой парень. Светится его душонка у сердечка, но не красным огнём, а серым блеском. Шерсть с волка спала, а среди неё лежит уставший человек.

- Привет, волколак, спокойна теперь твоя душа, как и вся деревня, до поры, до времени…

Много воды с той поры протекло. Не считал я лета. Я же ведь своей смертью не умру, не старею, не сплю, а значит, что и время для меня пустой звук. Не пустой звук только любовь. Про первую свою я тебе уже рассказал, но у меня была ещё и вторая…

Прошли лета, прошли зимы. Многие деревни горели, многие просто опустели. Люди умирали и появлялись на свет. Но всё это время стояла твёрдо одна деревня. В объятьях Волшебного леса, между двумя ручьями стоит Сказонская. Готовилась там свадебка, только между парой пролетели чёрный пепел из кострища и лёгкое серебро в крови.

А началось всё с того, как одна милая девушка прошла по улице и не заметила меня. Был это конец весны, природа благоухала, солнце грело душу, а закаты кипятили кровь. Она несла лесные ягоды на продажу. Её белые нежные волосы сравнимы только со снегом бурана. Это большая редкость для наших мест, я имею ввиду не только волосы, но и её саму. Она не ходила, а порхала по маленьким улочкам деревни, то пропуская, то обходя прохожих. Они смотрели на неё то косо, то с презрением или равнодушием. А она просто улыбалась. У неё всегда было приподнятое настроение, даже кислые мины прохожих не могли испортить его. Возможно, поэтому они и не любили её. Она была не из тех, кто всю жизнь хотел копаться в огороде, мыть бельё и готовить. Нет. Она напомнила мне моё детство. Я чувствовал, что моя душа – это её душа. С первого взгляда я в неё влюбился и забыть не мог. Кх-кх-мм. Что это я? Совсем отвлёкся.

Занят я был. Не мог я подойти к ней. Да и не поняла бы она меня. Как её имя? Я разве не сказал? Её звали Марфой.

А тем временем она пробежала улицу от меня. Проходя мимо старушек, услышала, что те рассказывали сказки детям. Это тронуло её душу. Мать Марфы никогда не рассказывала ей ничего подобного. Девушка подошла поближе, дала горсть ягод ребятне и начала слушать.

- Ждала, ждала девочка голоса путеводного, но не дождалась. - начала первая бабака

- Встала с колен девочка и пошла по лесу тёмному да по страшному. - продолжила вторая.

- Но не боялась она. Ведь за каждой страшной тенью скрывался то ёжик, то зайка.

- Малышка хотела выйти из леса домой, только тропинки не было видно.

- Вдруг! «А-у-у!» услышала она.

- Звал её голос к холмику маленькому, а там норка.

- Просил о помощи кто-то. Девочка не могла оставить в беде кого-то.

- И прыгнула в нору. А там зверёк диковенький. Аукой кличут.

- Зубы оскалит и как съест нашу девочку!!!

Все дети разбежались в страхе. А Марфу шокировала сказка.

- Неужели и эта сказка заканчивается плохо?

- Привет, Марфушка. Да, сказки на то и сказки, чтобы детям сказывать, поучать их да от бед преграждать.

Хмелем повеяло, навстречу пьяньё лезит. То к старухам за бутылкой пришли мужики. Увидали молодую девку и начали приставать. Отбивается девушка, корзинка полетела, ягоды рассыпались, одному бандюге даже зуб выбила. Застонал пьяница, потом закричал, что точно она его будет. А грязные мужики держат крепко да тащат на сеновал. Кричит, на счастье парнишка чуть постарше подбегает. Раскидал он мужиков в грязь, протянул девушке корзину, так сзади мужик пьяный вилами в спину как вонзит. Упал парень. Тут уж люди подбегать начали. Мужики из грязи встают, бегут. Марфа к спасителю своему.

- Ты живой? Держись! У нас новый лекарь, сейчас прибежит.

- А-а-а. Я лекарь... В каморку... - застонал парнишка.

Подмогли девке, дотащили парня до каморки его. То знахарь новый, только что в деревню приехал. Сказал, чтоб все вышли и одна только девчуха осталась. Говорит он ей, какие травы нести, какие мази. Принесла она и ведро воды, смочила раны, тряпки, перевязала. Встал парень с кровати, держится за рёбра, спина кровоточит, доковылял на силу до стола. Попил воды, съел кусок хлеба и снова на кровать лёг, а на Марфу внимания не обращает. Та ставит мази на место да смотрит на него: высокий, широкоплечий, рябой, он тож со светлыми волосами.

- Как звать? - спросил лекарь.

- Марфа. - испугавшись, ответила девушка.

- Пантелей. Для друзей – Паня.

- Приятно познакомиться... Ты, видно, не в первой заварушке побывал.

- Я кочую из деревни в деревню, разный бывает народец. Но только у вас меня в первый день вилами огрели, и спасла молодая девушка. Вот возьми. Это мой тебе подарок в знак благодарности. – сказал Паня, протянув деревянный гребень с серебряным узором цветов. - Променял на парпоховку у одного купца.

- На что? - засмеялась Марфа.

- Зелье такое, отпугивающее водную нечисть.

- Я и не знала... Спаси-бо. Ладно, я пойду, мне ягоды продать надо, деньги нужны.

- Хочешь, научу варить эту парпоховку? Мне теперь помощник нужен. Да и как я травы буду в лесу собирать с больной спиной?

Марфа согласилась. Выходит она из старого домика и идёт по улице домой. Уже вечер. Сегодня она уже не успеет продать ягоды, да и в корзинке их почти осталось. Но даёт Бог неприятностей: снова пьяницы.

- Что, девка, ждала нас? Кумекала, что прям так от тебя быстро и отвяжемся? Ага. Щас!

Тут из-за дома выезжает на коне черноволосый охотник, а на поясе красном меч блестящий, вынимает он его из ножен.

- О-о-о! Здравствуй, мил-гож. Хороший мечишко то! Мож-ж-ш продашь? - сказал тот из пьяниц, что без зуба.

- Дорого он тебе обойдётся. Представь, как коса режет траву, так мой меч рубит головы.

- Понятно, х-хлопчик! Прощедевай!

Убежали мужики. Подъезжает к Марфе охотник тот и говорит, что окажет компанию в дороге, мол разбойники снова вернутся. Марфа отказалась залезать на коня, тогда молодец спрыгнул с коня и повёл его за пряжку. Не знаком был девушке этот паренёк.

- Я и сама могу дойти.

- Нет, я всё же провожу тебя. Меня Олегом зови. А как такую красавицу, как ты звать?

- Марфа.

- Я разберусь завтра с этими пьянчугами, они меня долго будут припоминать.

- И что же воин Олег забыл в нашей тёмной деревушке?

- Я одного чудика сопровожаю, целитель на всю округу, староста из деревни моей с ним послал. Вон, обустроился! И халупа в дар и еда, и деньги. Моя бабка и то сглаз за версту чует, снять может. А этот балабол говорит, что нить никаких сглазов. Магия, она везде, и чудовища тоже. Зашил раны нашему егерю и думает, что целитель могучий. Мошенник он!

- Может. А где ты был, когда его эти пьяницы ему спину вилами проткнули?

- Вилами? Жив? Везёт же некоторым… Я его вещи в дом складывал.

Уж дом Марфы. С двумя ярусами, с двумя этажами, хороший господский дом. Да только в огороде всё заросло, сарай развалился. Олег же не торопится уходить, решил воды попить на дорогу, с Марфой в дом направился. Встретили их мать с отцом, да прослышав про день божий и историю гостя важного, не отпустили они его, на ужин оставили.

- Когда же вы, Олег, отбываете? - спросил отец Марфы, то был добрый и весёлый мужик в полном расцвете сил.

- Завтра. Целитель тут, а остальное меня не касается.

- Ну, что же не касается? Мало ли, источник целебный, лес красивый. А для охотников у нас такая живка найдётся! Хе-хе. У-ух! На-а рюмаху! - сказал весёлый отец, достав из-под стола две рюмки и бутыль.

- Спасибо, но я откажусь.

В этот момент мать Марфы повела дочь в другую комнату, оставив мужчин одних. Мать девушки была склочная баба, ей лишь бы всё взять под свой контроль.

- Мама, зачем?

- Посмотри на него: красавец, благородный, из приличной семьи и не пьёт. Спас тебя! А ты?

- Да, он милый...

- Раз мил, так брать надо! Уж в девках засиделась сколько. Только и думаешь, чтоб по лесу шастать. Скольким ты уж отказывала? От кого ж только личико не отворачивала? Я всех помню: и пастухов, и дровосеков, и этого кузнеца проклятого. Все твои выкрутасы терпела. А тут охотник!

- Я не хочу за него.

- Не хочешь, захочешь. Сыскался же замечательный жених. А ты ему отворот поворот.

- Я хочу по любви.

- Бабка твоя по любви вышла раз, да свернул пьяный он ей шею, а заодно чуть меня не упёк. Выйдешь за него, а иначе ни леса, ни деревни, никого не увидишь. - сказала мать и открыла дверь в соседнюю комнату.

За столом сидел только батя. Бутыль была уже наполовину пуста. Охотник уже давно свалился на пол и тихо сопел.

- Щ-щас спою! Эх! Самогоночка, эх, наливочка. Загорелася моя печечка!

- Туши давай свою палёную! Потащили его наверх.

Марфа заплакала. Понесли его на второй этаж дома в опочивальню. Тащут, а он ворчит что-то. Попросила мать, чтобы не ревела дочь, а спела колыбельную. Несут наверх, а девушка поёт:

Дремлют волки до зори,

Спят в могилках упыри.

Дремлют совы до ночи,

Спят русалки у речи.

Ходит леший в лесу,

Плывёт водяной в пруду.

Спят лешаки до весны,

А утопцы до травы.

День за ночью,

Ночь за днём.

Звездь за звездью,

Огонь за огнём.

Мир завёл свою мелодь.

Лето так из лета в годь.

Лишь противятся судьбе

Седьмые дети в робе.

- Что за ересь ты поёшь? Опять сказки бабок наслушалась в подворотне? Ладно, вроде спит. - шёпотом заругалась мать.

Стянули с него сапоги, кафтан, рубаху, положили на кровать

- Дело сделано! Спать уж давно пора!

- Хе-хе. Пора! А мне не пора! - сказал муж и в обнимку с бутылкой покинул помещение.

- Стерпится. Давай милая.

Бросилась Марфа в слезах к выходу, но не успела, мать выбежала и закрыла дверь на ключ. Упала на колени девушка, плачет. Поднимает тяжёлую головушку, смотрит: худоват охотник, грудь в шрамах.

- Ненавижу. - продолжила плакать девушка.

- У меня родителей и сестру волк сожрал. Я тогда совсем маленький был. Отец тоже охотник, всему меня научил. А мамка, хоть и часто ругалась, всегда могла помочь. Сестра всегда ходила за мной по пятам, я её недолюбливал. Послушай меня. Какая бы ни была твоя семья, ты не должна ненавидеть их, они первые и единственные, кто у тебя есть.

- Ты же напился и спал? - сказала, вытирая слёзы, Марфа.

- Знаешь, почему я не пью? - сказал Олег, сев на кровать. - Потому что хмель и брага меня не берут.

- И что теперь? Ты даже не хочешь меня узнать?

- Я тебя знаю. Ты не такая, как те девки, что попадались мне раньше. Ты каждый день сбегаешь из дому, слушаешь сказки посторонних тебе людей и ходишь собирать ягоды в лесу. - сказал Олег, он подошёл и сел рядом с девушкой, взяв её за руки. - Ты надеешься, что когда-нибудь ты попадёшь в сказку, не в те страшные, а в свою собственную добрую и настоящую. Ты прекрасно поёшь, а в песнях излагаешь душу. Ты красива и умна. Ты свободна и покорна. Ты безмятежна, но трудолюбива. Ты добра, но вспыльчива. Ты мила моему сердцу.

Марфа смотрела на охотника испуганными глазами. Олег приблизился к девушке, убрал волосы с её мокрого лица и поцеловал в губы...

Прошло уж несколько лун. На днях уж свадебка будет.

Марфа та всё по лесу спокойному ходила, ягоды и травы собирала знахарю в продажу. Солнце высоко над деревьями, то через ёлку, то через дуб перелетит. Погода в лесу хороша, середина лета, а жары в лесу нет. Птицы поют, листва шуршит. Идёт по лесной тропинке и услышит вдруг: «А-а-у-у-у-у!!! Л-ю-ю-ю-д-и. По-мо-ги-и-и-ите!!!». Побежала на голос девчонка, а привёл он её к пещере. «А-а-у-у-у. Сюд-а-а!!!» Испугалась она. Спросила Марфка, кто это, кому помощь нужна. А в ответ ей: «Полезай сюда!». Страшно было ей одной лезть, побежала обратно в деревню за подмогой. Уж луна на тёмном небе. Пришли мужики с огнём, залезли в пещерку, а там девка исхудалая да грязная.

Оказалось, ехала она, Вея, вместе с семьёй из другой деревни, в дороге ночь застала, тележку их волк огромный перевернул, да почти всех загрыз. Но её не тронул, бежала девка в лес, спряталась в пещерке и уснула от страха. А проснувшись, увидела, что пещера то медвежья, испугалась, дёрнулась с места, а нога её меж коряг застряла. Так несколько дней и кричала. Пещеру ту медведь так и не пришёл. Помыли, накормили, напоили, спать уложили сиротку.

Пришла Марфа, рассказала всё Олегу. Тот встрепенулся.

- Пора началась.

- Какая пора, милый?

- Пора охоты. Поеду я с ребятами в Зарощу, там главная дорога, прочешем всё.

- Ты каждого волка будешь в округе убивать? Они не такие плохие. Трупы едят, чтоб нежить не учуяла. Больных съедают, чтобы не мучились. Род людской от злобы очищают.

- Мои родные были ни трупами, ни больными, ни злобными. И у той девушки, небось, тоже. Да и ты знаешь, что не хмель, так азарт охоты покоит моё сердце.

- А я? Ты не забыл? У нас свадьба.

- Раз в темень нападает на людей, значит больно голодный, ещё раз нападёт. Вечером отловим волка. Завтра вернусь к свадьбе. Будет тебе волчья шуба в подарок.

Принесла Марфа гребень свой.

- Вот. Перед свадьбой молодые не должны расставаться надолго. Чтобы вера была, возьми с собой гребень, обмотай лентой красной и белой.

Собрал вещи жених, поцеловал невесту свою и отправился на охоту. Проезжает он мимо избушки лекаря. Посмотрел на неё. Думает, что зайти надо. А внутри темновато, кличет целителя того, знакомого. Выходит тот из-за тёмного угла, что меж шкафа и сундуков.

- Да-да. Что нужно?

- Слышал про волка огромного.

- Да, кажись, это волколак. Только брешут, скотт он не ест, ему люди нужны.

- Ага. Он самый.

- Что там против волколаков работает? Трав и зелий мне не нужно. Серебро? - спросил с издёвкой Олег, взяв за горло знахаря, тот кивнул. - Так неси!

Охотник ещё не знал главного секрета волколака. А ведьмак уже ждал своего нового пёсика.

Марфа решила времени не терят. Наготовила она на стол с матерью, перемеряла наряды, отнесла собранные травы знахарю.

Вечером же, устроили её подружки девичник. Пригласили они девчат из деревни и даже девку ту, что из пещеры вылезла. Пришла Вея в баню на сбор девичий, принесла кружку кваса.

- Не уж то нам? Одной будет маловато! - засмеялись девчонки.

- Нет, не вам, а баннику. Пока мы будем веселиться, кто будет в огонь дров подкладывать? А жар держать, чтоб вы в обморок не упали? - ответила сирота.

Веяна поставила кружку за печь. Все продолжали смеяться. Одна лишь Марфа призадумалась.

- А что он может, банник этот? Откуда он в нашей бане? - спросила невеста.

Худая девчушка начала рассказывать:

Вот построили эту баню с умом, с трепетом для всех и каждого человека в деревне, несколько ночей колотили. А добро просто так не исчезает из мира. Вот банник от духа трудолюбия и родился. Он похож на маленького старичка с длинной бородой, весь мокрый и в банных листьях. Пока печка не горит, прибирается в бане, но чаще спит. Как задымится дымоход, проснётся, начнёт приготавливаться к приходу хозяев. Если не дать ему кваса или другой заварухи, обидится, подумает, что про него забыли, не ценят его. Не будет гореть огонь тогда в печи, а будет слякоть и холод, баня так и вовсе развалится. Иногда потешается: возьмёт и потянет в бочку с водой, так бывает, что и утопнешь. Или может обжечь огнём, брызнуть кипятком из ведра. А ещё банник может предсказать, какая у тебя вторая половинка, что ждать тебе от свадьбы. Вот только не разговорчивый он, хотя и любит пошуметь. Но если цапнет он тебя за ногу мокрой рукой, значит: муж твой будет пьяница. Если сухой - трудолюбивый. Сильно зажмёт ногу - жестокий. Слабо - ласковый.

Все слушали внимательно. Никто не перебивал.

- А откуда ты это знаешь? У тебя в деревне был банник? - спрашивали девчонки.

- Мне тётка приёмная рассказывала. Она видела банника. - ответила Вея.

- Приёмная?

- Меня в лесу нашли. Я из дома сбежала в детстве. С тех пор с тётей жила, пока волк не...

- Не печалься. А давайте также попробуем! Может банник скажет, какой у нашей Марфы будет женишок.

- А давайте!!!

- Принесите какую-нибудь вещь жениха, свадебные ленты и таз.

Одевшись, Марфа побежала домой, до него не далеко, баня рядом с её домом стоит.

Приходит, заходит в опочивальню и смотрит, всё обыскивает, какую вещь принести. Вдруг, открыв шкафчик, Марфа видит гребень. Это был тот самый гребень, который она подарила ему. Олег не взял его с собой.

Вернувшись, девушка принесла деревянный гребешок. В бане было уже совсем жарко. У Марфы забилось сердце. Посреди между лавочками, внутри круга из переплетённых лент стоял деревянный тазик с водой, вокруг раскинуты дубовые листья.

- О-о, гребень? Положи его в таз. И чтобы никто ни слова не пискнул! А то банник уйдёт! - сказала Вея.

Все сели на лавочку. Время шло, а банника нигде не было. Девушки начали разговаривать, хохотать.

- А, Вейка. А, Вейка? А может ты его выдумала? Иль тётка у тебя кривая, иль с дубу рухнула?

- Нет!

- А ты его сама видела? Хотя бы руку? А, сирота, чего молчишь?

Девушка промолчала. Когда же к ней снова начали приставать, она рванулась к двери. Вдруг, из-под лавки вылезла рука, мужская рука, прямо рядом с Марфой. Девки не двигались. Одна чуть не завизжала, но Вея заткнула ей рот полотенцем. Рука медленно потянулась к тазу, она всё выходила и шла из-под лавки, была длиннее человеческой. Банник достал из воды гребень и протянул его Марфе. Её сердце билось так, как будто сейчас выпрыгнет и разорвётся на куски. Невеста взяла вещь жениха. Рука опустилась и медленно коснулась правой лодыжки девушки, та хотела закричать, но пересилила себя. Банник отпустил ногу. На коже остался ожог. Длинная рука медленно исчезла между ног девушек.

- Твой жених - убийца нечисти. - прошептала сирота.

- Ведьмак? - спросила Марфа.

Веяна хотела кивнуть, как лампа погасла. Снаружи раздались крики. Все девки завизжали и вылетели из бани. Было уже темно, но что-то освещало улицу деревни. Пожар. Марфа оделась и побежала в сторону своего дома. Да, именно он горел.

- Марфа! Гребень! - закричал пробежавший в дали человек.

Девушка не успела разглядеть его получше, он был рядом с огнём, но его фигура была темна.

Послышался треск деревянных брёвен. Дом скоро обвалится. Вокруг бегали люди, но нигде не было родных. Марфа бежала к дому. Не успела девушка зайти на порог, как послышался рёв. Дверь вылетела с петель, а из пламени вышел чёрный волк, он был весь в репейниках и траве. От него отлетали горелые клочья шерсти. Его кровавые глаза смотрели в душу каждого человека на дворе. Раздался гулкий рёв. Люди в страхе бежали к себе домой. И Марфа бежала прочь. Пронёсся третий рёв. Монстр оживился, он быстро нагнал свою цель, опрокинул на землю, навис над девушкой. Его кровавые глаза сменили цвет на зелёный. Волк опустил голову на грудь, она была настолько тяжёлой, что Марфке было трудно дышать.

Марфа не могла терпеть, скоро она задохнётся. Девушка ударила зверя деревяшкой, то был гребень, который она всё ещё держала в руке. Из ноздрей волка вместе с воздухом брызнула кровь. В ужасе Марфа закрыла глаза. Но волк не стал бить, он снова прилёг. И ещё раз девушка ударила в шею. Волк открыл пасть, из его глас потекли слёзы. И вонзила она под ухо гребень. Волк заскулил и замолчал. Марфа открыла глаза. Всё её лицо и тело было в крови. Из глаз и рта чудовища шла кровь. Девушка отбросила своё оружие. Его подобрал Пантелей, в его печальном взгляде чувствовалась скорбь и сожаление. Серебряный гребень больше не будет блестеть на свету, он испачкан несмываемой кровью.

Солнце выглянуло из-за дали. Пришло утро. Огонь уже погас. Жители деревни собрались вокруг животрепещущей сцены.

С  волколака опали последние клочки шерсти, переплетая с пеплом, их уносил ветер. На коленях у Марфы лежал её уже покойный жених. Она плакала, её слёзы проходили по лицу и падали на обожжённое, местами без кожи лицо Олега.

- Его уже не вернуть. Нужно всех похоронить, а ты должна отдохнуть. – сказал знахарь.

- Пантелей.

- Паня...

- Паня, мои родители? - спросила сквозь слёзы девушка.

- Твои родные сгорели, Веяну и ещё нескольких человек растерзал волк. Охотники, которые отправились с Олегом, исчезли.

- А сам Олег?

- Мы сожжём тело волколака и его шерсть на костре. Люди успокоятся, мы договорились, что никто никому не расскажет, что произошло этой ночью.

Знахарь накрыл девушку простынёй и повёл к себе в землянку. Тело оборотня, как и было сказано, сгорело на костре. Горелый дом оставили стоять.

Не все сказки заканчиваются счастливо. Самые древние сказы являются и самыми кровавыми. Мы не можем свернуть с нашего пути и переписать свою историю. Так и сказка Марфы закончилась не так, как она хотела.

Но она вышла замуж. Замуж за знахаря…

Я и не думал, что всё так получиться, он даже сестру свою убил. А знаешь, почему мне вообще нужен был волколак? Во всём виноват этот тварский огонь в сердце. Обычные людишки стали истреблять нечисть, волшебные существа скоро вымрут. Моей главной задачей является сохранение баланса между чудовищами и людьми. Но я не вижу огней. Вы мне так близки, я не могу просто сжечь несколько сотен деревень. У меня тоже есть совесть. Пусть людей будет убивать тот, кто может отличить их. И в этом моя ошибка, я должен был сделать всё сам. Ведь теперь волколаком стала Марфа. Она не знала об этом, и я ничего не говорил. И в первые годы мои средства помогало. Она даже родила мне ребёнка… Но я ведьмак, мой дар и моё проклятье не дают мне ни завести семью, ни детей. Ребёнок умер, не выйдя из утроба. Вскоре зелья и крапива перестали действовать. Она озверела и первый огонь, который она увидела был моим. На меня заклятье волколаков не действует, я прекратил бесконечный круг. С тех пор в наших краях не было и не будет волколаков.