Темно. Темно и пустынно. Луна сегодня была скрыта за облаками, да и фонари горели через один. Холодная, мерзкая погода разогнала людей по домам. Идеальное время. Идеальные условия.

Чёрный силуэт, почти не задерживаясь, осторожно скользил вдоль линии домов.

На улице почти не было прохожих, но она старалась не шуметь и не попадаться никому на глаза. Ей ни к чему было лишнее внимание.

Каждый вдох был аккуратным, еле слышным. Тьма прятала её, заботливо кутала в тени, скрывала от редких прохожих. Босые ноги ступали по земле мягко, по-кошачьи. Она специально не надевала обувь, чтобы звук ее шагов не мог никого потревожить. Несмотря на некоторые неудобства, это давало свои преимущества. Каждый раз, выходя на охоту, она успешно избегала ненужных встреч.

Было холодно. Всё ещё холодно. Девушка нетерпеливо смотрела на стрелки наручных часов. Минуты тянулись мучительно медленно, а холод становился всё настойчивее. Ноги нещадно мёрзли. Девушка стучала зубами и ждала. Наконец, часы показали три. Её время.

Холод мгновенье помедлил и отступил. Сразу стало легче. Девушка вздохнула с облегчением и улыбнулась. Провела рукой по лицу, надевая чёрную полумаску. Она поможет отвести глаза случайным свидетелям. Времени у неё немного. Пора было начинать очередную «вылазку».

Большинство окон были тёмными. Девушка старательно избегала редких тёплых огоньков света, заглядывая лишь в те дома, жители которых крепко спали. Первый, третий, седьмой этаж... Спугнув с ветки сонную пичугу, она заглянула в очередное окно. И замерла... Здесь.

На то, чтобы открыть створки, ушло совсем немного времени. Девушка скользнула в дом и облегчённо перевела дух, когда её ступни коснулись пола. Стыдно признаться, но она до сих пор боялась высоты, хотя освоила левитацию месяцев пять назад. Находиться в подвешенном состоянии, когда между тобой и землёй несколько этажей, – не самое приятное занятие. Теперь же она встала на относительно безопасную поверхность. На земле она чувствовала бы себя спокойнее, но бетонный пол в любом случае был лучше пропасти.

Так или иначе, она пришла сюда не за тем, чтобы бороться со страхом. Не совсем за этим...

В этом доме все спали – девушка почувствовала это, как только открыла окно. Сон витал в воздухе, придавая ему легкий оттенок спокойствия и умиротворения. Здесь даже пахло как-то по-особенному – приятно и тепло. Девушка не смогла бы описать запах сна, но узнала бы его из тысячи других.

Еле дыша, она прокралась к спальне, словно жалкий вор, норовящий обокрасть бедную семью. Впрочем, она и была вором. В который раз девушка почувствовала лёгкий укол совести. Она не должна находиться здесь, у неё нет на это права. Однако она забыла об этих терзаниях, стоило ей услышать Зов.

По спине вдоль позвоночника словно прошла щекотка – душа зовущего знала, что Лилит здесь. Её не боялись, её приглашали, желая посмотреть на ночного гостя. Шаг за шагом, девушка продвигалась вглубь квартиры.

Ей чудилась музыка. Переливы арфы, тонкое звучание дудочки, глубокие ноты фортепьяно. Серебряный колокольчик исполнял свою партию, казалось, над самым её ухом. Лилит знала, что это лишь иллюзия – Зов, обработанный призмой её восприятия – но не могла не восхититься лёгким и живым звучанием инструментов. В квартире будто открылось окно в другой мир – светлый и радостный. Мир без зла и забот. Девушка сбилась с дыхания и остановилась на пороге детской. Её звала душа ребёнка.

Подавив внезапную волну страха, Лилит вошла в комнату. Пушистый ковёр на полу, яркие книжки на полках, разбросанные всюду игрушки… Несмотря на видимые попытки родителей поддерживать порядок, в комнате царила творческая, свободная атмосфера хаоса, придающая детской донельзя правильный вид.

Кровать стояла в углу, подальше от окна. Мальчик лежал, широко раскинув руки и ноги, словно кот, стремящийся занять максимум пространства. Одеяло почти целиком спало на пол, закрывая лишь левую ногу ребёнка. Хорошо, что в комнате было тепло.

Мальчик улыбался во сне. Он выглядел лет на шесть и был черноволосым и круглощёким, с загаром, ещё не успевшим сойти после насыщенного отдыха. Лилит почувствовала яркий запах солнца и веселья, окутывающий сны малыша. Видимо, ему грезилось лето, проведённое на свежем воздухе, и дни, наполненные свежестью и впечатлениями. Когда ты молод, большая часть вещей происходит с тобой впервые. Именно поэтому в период детства дни, месяцы и даже годы кажутся такими невероятно долгими. Они насыщены событиями, незначительными для взрослых, но столь удивительными для ребёнка, познающего мир.

Девушка присела на край кровати, чувствуя невыносимую силу Зова. Душа смеялась, играла яркими цветами и переливалась множеством звуков. Приглашала и притягивала её. С каждым мгновением ожидание казалось всё тяжелее.

Лилит посмотрела на лицо мальчика. Оно выглядело таким безмятежным, таким невинным и умиротворённым, что ей стало стыдно. Напомнив себе, что это не совсем воровство, а лишь снятие копии, девушка неловко потрепала ребёнка по волосам. Зов, казалось, ждал только этого. У Лилит на секунду заложило уши, а потом проекция души вырвалась на свободу.

Комнату озарило сияние. Воспоминания, мечты, фантазии, игры – всё это по очереди высвобождалось, показывая охотнице всю глубину детского мира. Девушка задохнулась от восторга. Она видела родителей мальчика, сияющих, будто охваченных золотистым светом, слышала лай соседского пса, с которым ребёнок старался проводить как можно больше времени, чувствовала вкус брусничного варенья, приготовленного заботливой бабушкой, первое катание на велосипеде, первый снеговик, рыбалка, друзья, воздушные шарики и торт на день рождения, небо, отражённое в лужах, санки, разбитая коленка, лазание по деревьям – всё смешалось в одно нескончаемое впечатление под названием «детство». Оно было свежим, новым, ярким, не утратившим краски. Ни один взрослый не мог показать ничего подобного.

Лилит осторожно, нить за нитью, притянула к себе образы. Она уже дрожала – не от того, что делала, а от того, что ей предстояло увидеть, на что она обрекала этого мальчика. Когда последняя картинка раздвоилась и осталась у неё в руках, появилась тьма.

Лицо ребёнка исказилось. Музыка исчезла – её затмили чьи-то отчаянные крики и грозный набат барабанов. Теперь комнату наполняли кроваво-красные всполохи и неясные тени, бегающие по стенам. Мальчику снился кошмар.

Копирование души хоть и не являлось полноценной кражей, но, тем не менее, оставляло после себя негативный отпечаток, отражающийся на человеке. И хорошо, если последствиями такого грубого вмешательства в сознание становились лишь страшные сны.

Лилит смотрела, как темнеет лицо ребёнка. Как на место умиротворенной улыбки приходит беспокойство, а затем страх. Мальчик нахмурил брови, линия рта искривилась, на лбу выступила лёгкая испарина. Девушка отвернулась. Она не могла смотреть на то, что натворила. Переливы детского смеха в её руках приносили облегчение, но, конечно, не могли усыпить её совесть полностью. Она бежала прочь – из комнаты, из квартиры, обратно на тёмные улицы. В горле застряли рыдания.

Это было тяжко, ужасно тяжко каждый раз, но сейчас всё ощущалось особенно остро, ведь взрослые реагируют на её касания не так чутко. Лилит сгорала от невыносимого стыда, но не отпускала добытые трофеи. Подавив слёзы, девушка бросила взгляд на сияние в своих руках. Оно было всё таким же ярким, как оригинал – его не коснулись холодные пальцы страха.

Лилит прошептала слова на чужом, тёмном языке, и свет поблек, сгустился. Через секунду на её ладони лежал маленький хрустальный шарик. Она аккуратно положила его в сумку, услышав, как та отозвалась тихим звяканьем. Плач прошёл. Настало время двигаться дальше.

***

Сумка тяготила, лямка болезненно впивалась в плечо. Лилит бросила её на кровать и рухнула рядом. На простыни выкатилось с десяток серебристых шариков. Они мелодично звенели, касаясь друг друга. Такие крошечные с виду, они были ужасно тяжёлыми. Будь Лилит человеком, ни за что не дотащила бы ношу до дома.

Хрустальные безделушки тускло поблёскивали в темноте. Девушка будто чувствовала немой укор, исходящий от них. Ей стало не по себе. Она поднялась с кровати и направилась на кухню. Нужно было отдохнуть, очистить разум, переварить события сегодняшней ночи. Ощущалось приближение приступа.

Вода вскипала невероятно долго. Весь мир посерел, замедлился. Если бы Лилит захотела включить телевизор и посмотреть одну из тех пустых передач, что ей так нравились в детстве, она не поняла бы ни слова. Всё было тягучим. События, люди, жизнь – всё вокруг тянулось, и тянулось, и тянулось, словно патока. Голова шла кругом. Стрелки часов двигались невероятно медленно. Лилит следила за ними глазами. За пару минут она успела целиком прокрутить в голове и обдумать события прошедших нескольких часов. Чайник, наконец, вскипел.

Девушка поспешно налила в стакан воды и достала один из хрустальных шариков. Под давлением её тонких пальцев тот треснул, а потом рассыпался в пыль, окрасив воду в ярко-малиновый цвет. Лилит сделала глоток.

Краски вернулись. Мир наполнился жизнью, движением, светом. Губы девушки стали алыми, щёки налились румянцем. Она глубоко вдохнула, чувствуя, как воздух наполняет лёгкие. Было очень приятно вновь чувствовать себя живой. Настоящей.

Часы вернулись в нормальный ритм. Лилит потянулась, наслаждаясь тем, как напрягаются мышцы. Совесть ещё колола её где-то с границ сознания, но девушка ощущала себя сейчас слишком хорошо, чтобы прислушиваться к чему-то надоедливому, жужжащему, портящему настроение. Она отмахнулась от этого и, собрав сумку с кристаллами, вновь вышла из дома.

***

Пальцы перебирали стекляшки лениво, с некоторой долей брезгливости. Они были узловатыми и длинными, эти пальцы, и Лилит с легкостью могла представить, как они смыкаются вокруг её горла.

Девушка поёжилась. Учитель никогда не вызывал у неё доверия, пусть даже ни разу не обидел. Физически.

– Это всё? – холодный голос прорезал тишину зала так резко, что Лилит вздрогнула. Она не любила этот голос. Но впитывала всё, что тот говорит.

– Да... Один я взяла себе.

Бледно-голубые, водянистые глаза посмотрели на неё с неодобрением. Учитель не сказал ни слова, потому что, фактически, Лилит не нарушила правил. Ей было позволено забрать себе одну из копий за работу. Однако нахмуренные брови её собеседника говорили сами за себя.

– Оставь их... где-нибудь здесь, – худая рука ткнула в угол зала, словно Лилит держала в руках мешок с мусором, а не человеческие воспоминания. Это было неприятно. Она аккуратно положила тяжёлую сумку на пол, стараясь не повредить содержимое. Подняла глаза и наткнулась на насмешливый взгляд учителя.

– Ты же прекрасно знаешь, что они не настолько хрупкие, чтобы так с ними нянчиться.

Лилит пожала плечами. С каждой секундой, проведённой здесь, ей всё больше хотелось домой. Зарыться с головой в одеяло и больше никогда не вспоминать о сегодняшней ночи.

– Я могу идти? – спросила она.

– Нет, – мужчина встал с кресла и подошёл к ней почти вплотную, так, что она могла почувствовать могильный холод, исходящий от его тела. Ни капли тепла. Ни капли человечности. – В тех отбросах, что ты мне принесла, есть кое-что ценное. Ребёнок. Расскажи мне о нём.

Лилит почувствовала, как что-то внутри неё сжалось. Ей не хотелось говорить.

– Я услышала его в западном районе города... – начала она.

Когда рассказ был закончен, учитель вновь сидел в кресле, сложив пальцы и внимательно наблюдая за ней. Девушке показалось, что он улыбается.

– Значит, попробовала красть детские души? И как впечатления? Понравилось?

Лилит проглотила ком в горле. Покачала головой. Учитель крутил в пальцах камень с душой, скопированной у мальчика накануне, и, казалось, даже не смотрел на девушку.

– Ничего, ты быстро привыкнешь. Раз есть опыт... – мужчина задумчиво наклонил голову, будто прислушиваясь к чему-то, затем кивнул сам себе, приняв решение. – Вот что, поработай пока с детьми. Ночные сады, больницы, детские дома. Там должна быть уйма вот таких алмазов.

Он резким движением сжал камень так, что тот треснул. Лилит вздрогнула, услышав хруст. Воспоминания серебряной струйкой посыпались на пол. Девушка бессильно смотрела, как её труд смешивается с каменной пылью и постепенно исчезает. А потом до неё дошёл смысл последних слов учителя.

Лилит похолодела. Ей захотелось закричать от ужаса и разочарования. Снова воровать... испытывать новые муки совести и оставлять после себя искалеченные детские сознания... это было выше её сил.

– Я не смогу... – пролепетала она.

– Тебе пора взрослеть, девочка! – учитель повысил голос, и Лилит замерла, не в силах возразить. – Хватит таскать мне всякий мусор! Так ты ничему не научишься. Детские воспоминания самые яркие. Если будешь стараться, то скоро я научу тебя забирать сами души, а не снимать копии. Поверь, разница просто колоссальная.

Мужчина усмехнулся. Лилит кивнула и почти бегом бросилась к выходу. Тяжёлая дверь мягко закрылась за ней. И через некоторое время открылась снова. В зал вошёл мальчик лет тринадцати. Остановился перед троном, церемонно поклонился. Посмотрел на скучающего мужчину.

– Каин, я могу задать тебе вопрос?

– Конечно, Аш, – мужчина уверенно встретил взгляд своего лучшего ученика. Глаза ребёнка были ещё более холодными и пустыми, чем его собственные.

– Я видел Лилит в коридоре. Она плакала, – лицо мальчика не выражало никаких эмоций. – Что ты ей сказал?

– Ничего особенного. Обозначил ей новый фронт работы.

Мальчик помолчал. Спросил:

– Ты научил её забирать души?

– Конечно, нет. Девочка к такому ещё не готова. Лишь посоветовал снимать копии с детей... – Каин помолчал. – Если она выдержит, из неё может получиться неплохой охотник.

– А если нет? – Аш задал вопрос так ровно, словно спросил по инерции, а не из любопытства. Скорее всего, так оно и было.

Мужчина пожал плечами. Указал на сумку, валяющуюся в углу:

– Тогда я получу с неё столько, сколько смогу.

***

Её нашли, когда она умирала. Лежала в какой-то подворотне, истекая кровью, хваталась за рану на животе, и думала о том, как это нелепо – умереть из-за старой сумки, в которой и денег-то особо не было. Лучше бы она не кричала, позволила вору забрать вещь. Лучше бы не сворачивала на тёмную улицу, чтобы сократить дорогу. Лучше бы не задерживалась на работе допоздна, исправляя чужие ошибки. Лучше бы...

Её сознание мутнело и ускользало, лишь слегка смягчая волны боли, прокатывающиеся по телу. Время шло, тёмные провалы затягивали сильнее, выныривать в реальность становилось всё тяжелей, и, в конце концов, девушка решила, что сдаётся. Ей надоело цепляться за жизнь, в которой остались лишь холод и боль. Закрыв глаза в очередной раз, она позволила себе умереть. Закат, который она провожала в тот злополучный вечер, был последним. Темнота приняла её в свои объятия, подарив лёгкость и покой. Однако спустя вечность она проснулась в холодном зале на руках у Каина.

Учитель назвал её Лилит, велев забыть человеческое имя и человеческое прошлое. Он дал ей жизнь – новую, проклятую жизнь охотника, жизнь вора, вынужденного поддерживать своё существование чужими эмоциями. Стоило ей не «питаться» хотя бы день, она будто бы выпадала из реальности, время замедлялось, краски мутнели и гасли, а сама Лилит впадала в состояние глубокой прострации, похожей на сон. Учитель говорил, что, если не питаться долго, приходит боль.

Одно это слово приводило девушку в дикий, почти животный ужас. Оно пробуждало воспоминания о ночи, в которую она умерла, и об огненной, застилающей разум агонии, охватывающей всё её тело. Она ни за что не хотела испытать подобное ещё раз. Поэтому крала, забирала чужие воспоминания, оставляя после себя дорожку ночных кошмаров и подсознательного страха. После её приходов люди просыпались в холодном поту, начинали бояться темноты, прохладнее относиться к своим близким. Порой надолго. Порой навсегда.

Лилит плакала. Зарывалась лицом в подушку, кричала, визжала, почти не сдерживая рыданий. Она не хотела всего этого. Ей было противно то, чем она занималась, противно от самой себя. Она ненавидела свою новую сущность. Лучше бы она умерла в ту ночь.

Ей было страшно. Она не могла отказаться от того, что считала проклятием, ведь у неё не было другой возможности жить. Существовать. После того, как смерть показала ей своё лицо, она не имела ни малейшего желания приближаться к черте, за которой нет возврата. Не могла сделать к ней ни шага. Поэтому терпела. Превозмогала себя, ломала сознание, характер, усыпляла совесть, копируя очередную душу. И стыдливо отводила глаза от тех, кто подвергся её воздействию.

Казалось, что её будущее предопределено. Она не сможет отказаться от шанса выжить, пусть даже такой ценой. Но красть детские души... И не просто снимать копии – учитель ясно обозначил, чего ждёт от неё в дальнейшем. Похищать саму суть человека – это совсем другое дело. Последствия такого вмешательства видно невооруженным глазом. Люди резко заболевают, сгорая на глазах. Их сбивает машина. На них падает кирпич. Так или иначе, чаще всего человек скоропостижно гибнет. Или – что самое ужасное – остаётся в живых.

Лилит встречала таких – оболочки, лишённые содержимого. Всё их существование проходит по чёткому алгоритму. Они похожи на людей. У них остаются воспоминания, привычки. Они способны общаться с друзьями и родными. Но жизни в такой оболочке нет. Ни надежд, ни стремлений... Ничего.

Девушка похолодела при мысли о том, что она сама может стать причиной появления «бездушного». И, что самое ужасное, наверняка станет, если продолжит идти на поводу у своей новой семьи. Нужно что-то делать... Иначе она потеряет те последние крупицы человечности, что удалось сохранить после перерождения.

Лилит решительно встала с кровати. У нее появилась цель.

***

Пальцы дрожали. Она старалась взять себя в руки, но то и дело приходилось оглядываться по сторонам, чтобы удостовериться, что никто не видит её. Каждый шорох заставлял сердце замирать от ужаса. Девушка вздрагивала, застывала, вслушивалась в тишину, после чего возвращалась к своему занятию. Сумка, на удивление, была практически невесомой, хотя наполнилась уже почти до краёв.

Лилит находилась в хранилище. Сюда приносили все собранные души, и любой из её братьев и сестёр мог наведаться сюда за очередной дозой «жизни». Однако пока что ей везло.

В хранилище было холодно. Оно находилось практически в подвалах замка, глубоко под землёй. Девушка по привычке подышала на озябшие пальцы, потом спохватилась и прочла лёгкое заклинание. Почти тут же её будто кто-то обнял за плечи, и по рукам мягко растеклось тепло. Лилит почувствовала себя уставшей. Даже эта нехитрая магия требовала платы, пожирая её жизненные силы. В дневное время колдовать было в разы сложнее. Зато она больше не мёрзла.

Воровато оглядевшись, Лилит двинулась к выходу. Она забрала далеко не всё, что было в распоряжении её учителя, и ей было жаль оставлять здесь большую часть сокровищ. Однако она ничего не могла с этим сделать. Пока что.

Забавным было то, что, по сути, она всё ещё оставалась вором. Причём на этот раз она действительно крала, забирая нечто осязаемое. Однако совесть не мучила её. Наоборот, девушка впервые за много месяцев чувствовала спокойствие и удовлетворение. Она всё делает правильно...

Дверь за ней капризно скрипнула, заставив сердце Лилит пропустить пару ударов. В тишине коридора любой звук становился пронзительным, напоминая об опасности всего, что она делает. Если её хоть кто-то увидит, проблем не избежать. Самым милосердным решением Каина будет отрезать ей руки.

– И много тебе удалось стащить?

Девушка хотела вскрикнуть, но у неё получилось только непонятное шипение. Из полумрака выступил Аш. Его глаза, как всегда, смотрели холодно и безразлично. Ей конец.

– Души… – не дождавшись ответа, уточнил мальчик и указал на сумку. – Много у тебя получилось унести?

– Я взяла плату за работу, – Лилит сказала это как можно увереннее, стараясь не пускать в голос дрожь, бившую её тело. – Только и всего.

Аш внимательно смотрел на сумку. Казалось, он пропустил слова девушки мимо ушей.

– Зачем тебе так много? – тон мальчика был таким невыразительным, что Лилит не сразу поняла смысл вопроса. И тут в его глазах проскользнула тень интереса: – Ты решила провести какой-то мощный ритуал?

– Я взяла пару штук. Аш, дай пройти.

– Не лги, – коротко бросил мальчик, в голосе которого внезапно звякнула сталь. Лилит с ужасом увидела, как из её сумки поднимается лёгкий серебряный дымок. Несколько шариков оказались разбиты. Ашу даже не понадобилось прикасаться к ним. Или хотя бы видеть.

– Оставь, – девушка прижала сумку к груди, понимая, что это не поможет защитить её содержимое. – Я хочу их вернуть.

– Вернуть куда? – в этом вопросе было куда больше удивления, чем в предыдущем.

– Людям.

Воцарилось молчание. Девушка стояла, не шевелясь, мечтая оказаться как можно дальше отсюда. Наконец, мальчик произнёс:

– Тебя убьют.

Ну всё... Лилит напряглась, приготовившись к удару, но Аш развернулся и зашагал по коридору, бросив на ходу:

– Пошли со мной.

Девушка впала в ступор, однако спустя мгновение последовала за собеседником. Особого выбора у неё не было. Несмотря на внешность, Аш был гораздо старше и сильнее любого из «птенцов» Каина. Оставалось надеяться, что ей удастся улизнуть до того, как это место превратиться в разворошённое осиное гнездо.

Аш тем временем свернул в какое-то незнакомое ответвление. Этот коридор, насколько Лилит могла себе представить, заканчивался тупиком. У девушки мелькнула мысль, что мальчик заблудился, однако она быстро одёрнула себя. Не следовало ни на секунду забывать, что существо, идущее впереди, не являлось ребёнком уже несколько десятков, если не сотен, лет. Едва ли Аш мог заблудиться в собственном жилище. Значит, высока вероятность того, что он уводит её глубже в подземелье. Подальше от чужих глаз? Решил избавиться от неё без свидетелей? Хотя, какой в этом смысл...

Девушка замедлила шаг и, не отрывая взгляда от тощей спины мальчика, попятилась назад, крепко сжимая в руках ремень сумки. Ей хотелось немедленно броситься бежать, но её бы выдало эхо. Вместо этого она отступала, пока силуэт Аша не растворился во тьме. Осторожно развернувшись, она хотела направиться к выходу, но наткнулась на пустой взгляд ребёнка.

– Там ты умрешь. Иди за мной, – с нажимом повторил он, и Лилит, восстанавливая сбитое от ужаса дыхание, вновь поплелась следом. Лучше не злить демона раньше времени.

Как она и предполагала, вскоре они дошли до каменной стены, на которой оканчивалась эта часть коридора. Аш остановился.

– И что теперь? – прошептала девушка.

Вместо ответа Аш провел по стене ладонью, шепча активирующее заклинание. Стена послушно ушла в сторону. Так просто, словно была дверью лифта.

– Сюда, – коротко бросил мальчик.

– Что там? – тёмный провал не вдохновлял Лилит на поспешные решения.

– Выход.

Девушка недоверчиво посмотрела на Аша. Тот ждал.

– Зачем ты меня сюда привёл?

– Хочу помочь.

– Почему? – не унималась Лилит. Ей до сих пор не давала покоя мысль, что всё происходящее могло оказаться ловушкой.

– Ты немного похожа на мою сестру, – раздражённо сказал мальчик. Его брови нахмурились, он уже не выглядел пустым и отрешённым.

Девушка замолчала, не зная, что сказать. В голове крутилось множество вопросов, но она не могла заставить себя задать хоть один.

– Иди. Переждёшь внутри, затем выйдешь, – Аш решил не дожидаться, когда она, наконец, послушается, и произнёс несколько коротких слов на незнакомом наречии. В ту же секунду невидимые руки толкнули её в проём. Дверь с грохотом закрылась, скрывая за собой и мальчика, и коридор, по которому они сюда пришли, и её призрачные шансы сбежать из этого проклятого места. Лилит оказалась заперта в каком-то каменном мешке.

Так, по крайней мере, она думала те несколько секунд, что её глаза привыкали к темноте. Девушка обнаружила, что она находится в месте, напоминающем нору. Или земляную пещеру. С одной её стороны находилась каменная стена, из-за которой она сюда попала, с другой пещера сужалась сначала в узкий коридор, а после – в лаз, из которого ощутимо веяло прохладой.

Лилит в нерешительности огляделась. Так как альтернатив не наблюдалось, пришлось вставать на четвереньки и ползти в (как она надеялась) сторону выхода. Сумка легко держалась на плече и была практически невесомой, однако было трудно двигаться, придерживая её одной рукой. Лилит не хотелось потерять во мраке даже одну душу.

Вскоре девушка увидела свет. И с удивлением обнаружила, что он больше не обжигает её.

***

Лилит не помнила, как наступила ночь. Помнила лишь несколько секунд робкого ожидания, когда она влила душу в первого пустого.

Женщина с постным лицом, ненамного старше её, внезапно прерывисто вздохнула и улыбнулась во сне. Сердце Лилит забилось так сильно, что она заволновалась, не услышит ли его стук спящая.

Сработало. Получилось... Значит, украденные души можно вернуть. Губы девушки тоже тронула улыбка, и она тихо покинула дом. Этой ночью Лилит ждало много работы.

***

Взгляд Каина не предвещал ничего хорошего. Впрочем, это было не удивительно. Вот уже несколько дней братья и сестры голодали, питаясь, чем придется, и безуспешно пытались отыскать содержимое опустевшего хранилища.

Учитель свирепел, сыпал проклятиями направо и налево (и это было не совсем метафорой, несколько новичков преждевременно скончались, попавшись ему на глаза в неудачный момент), но особых результатов это не принесло. Аш, не изменяя себе, наблюдал за происходящим без особого интереса. Оставшиеся в хранилище души забрал он. Это не составило для него особого труда. Мальчик жил здесь уже довольно давно, и за прошедшее время успел изучить и карты замка, и распорядок дня, и расположение объектов, которые представляли хоть какую-то ценность. Он мог бы вынести замок подчистую, если бы захотел. С его-то знаниями и опытом, нажитыми за долгие годы бессмертной жизни... Проблема была в том, что с момента своего обращения и до недавнего времени, он не хотел абсолютно ничего. Инициация выжгла в нём все желания и большую часть эмоций. Остальное же поглотило время.

Лишь память никогда не изменяла ему. Аш помнил свою прошлую жизнь так чётко, будто и не погибал, не лишался человечности. Он помнил отца и мать, давно почивших, до последнего дня так и не смирившихся с утратой. Помнил сестру, единственную смертную, знающую правду о нём. О том, что с ним стало.

Даже по людским меркам она слишком рано ушла из жизни. Её поразила болезнь, и врачи лишь сочувственно разводили руками. Однако у девушки всё равно было достаточно времени для того, чтобы принять предложение Аша об инициации. Стать одной из них. Выжить... Существовать.

Сестра отказалась. И мальчик мог лишь наблюдать за тем, как из её тела, день за днём, уходит жизнь. Он умер вместе с ней. Она забрала с собой весь смысл, что он смог сохранить для себя. Осталась только оболочка – пустая, бесчувственная, безразличная. Оболочка, которой так гордился Каин.

Он никогда не испытывал особой робости или трепета перед учителем. Не боялся его. Даже не уважал. Мальчик принимал те знания, которые он предлагал, и соблюдал правила, что он устанавливал. До определённого момента.

Сейчас, глядя в глаза своему учителю, Аш старательно контролировал свой разум. Глава их клана был превосходным телепатом. Впрочем, мальчик тоже был силён. Его умения хватало, чтобы не выдать себя, но он был не настолько опытен, чтобы не показать Каину Лилит. Девушка слишком часто мелькала в его мыслях.

– Где она?! – Каин в бешенстве вскочил с трона. Голодовка явно не пошла на пользу его умению скрывать эмоции. Аш, впрочем, тоже не питался последние дни, чтобы отвести от себя подозрения. Однако он чувствовал себя странно, и только. На нём последствия отразились не столь… контрастно.

– Я не знаю, – мальчик спокойно выдержал взгляд учителя, хотя подозревал, что будь он на пару ступеней ниже в «иерархии», от него бы уже ничего не осталось. Каин некоторое время сверлил Аша глазами, после чего обессиленно рухнул на место. Видимо, ему не удалось снять с ученика полную информацию.

– Проклятая девчонка... – произнес мужчина.

Аш пожал плечами и, не торопясь, покинул зал.

Он не разделял мнение остальных. Отказ от поглощения душ не лишил его сил, а, напротив, давал какую-то лёгкость. Это удивляло… Раньше, когда ему случалось не питаться несколько дней, он буквально сходил с ума от голода. Его била крупная дрожь, в глазах мутнело, а тело будто выворачивало наизнанку. Это было зависимостью. От красок. От чужих эмоций... Зависимостью от убийства.

Аш не оставлял за собой «пустых». Он не хотел, чтобы кто-то жил так же, как последние десятилетия жил он. Смерть, на его взгляд, была милосерднее. Он охотился гораздо реже других, но его добыча была много ценнее, ведь он единственный из учеников Каина освоил «кражу жизни». Душа, наполненная жизненной силой, сверкала в разы ярче, и её эффекта хватало порой на несколько недель. Каин ценил такие трофеи, позволяя Ашу регулярно наведываться в хранилище и питаться тем, что добыли другие. А Аш не вынуждал человека становиться куклой, ужасающей друзей и близких своим поведением, пока не «сядут батарейки». Такой расклад его вполне устраивал. Раньше.

Но теперь, находясь в окружении голодных собратьев и размышляя об охоте, он чувствовал странное отторжение. Ему не хотелось возвращаться к подобному образу жизни. Что-то изменилось. Аш задумчиво покрутил в пальцах хрустальный шарик, прислушиваясь к новым ощущениям. Потом быстро спрятал его в карман и двинулся к выходу из замка. Он хотел уйти.

***

Лилит обессиленно упала на кровать. Рядом легла полупустая сумка. Это была незнакомая кровать в незнакомой комнате – последние несколько ночей девушка провела в новом доме. Она была уверена, что её уже начали искать, и оставаться на старом месте, было опасно и глупо. По-хорошему, в ближайшее время стоило покинуть город, однако Лилит останавливало желание завершить начатое.

Возвращать души оказалось немного сложнее, чем она думала. Её Зов не работал на «пустых», и девушке приходилось прислушиваться к еле слышному голосу кристалла, ищущего своего владельца. Это напоминало ей игру в «холодно-горячо». Некоторые кристаллы молчали – их хозяев уже не было в живых. Такие души она тоже выпускала – и те устремлялись вверх, к небу. Несмотря на трудности, девушка с удовольствием отдавалась новой работе. В отличие от воровства, она приносила ей счастье.

Однако с каждой отданной душой, Лилит смотрела на пустеющую сумку и задавалась вопросом, что делать дальше. Вряд ли ей удастся снова пробраться к хранилищу. Особенно теперь, когда пропажу наверняка заметили. Каин слишком трепетно относился к своему богатству, чтобы не обратить внимания на исчезновение даже самой малости. Если её поймают, пощады ждать не стоит.

Девушка вспомнила Аша. Интересно, почему он ей помог? Раньше Лилит даже не думала о том, что он способен нарушить законы своего учителя, тем более, ради кого-то вроде неё. Всё, что его волновало – это знания, которые ему давал Каин. Впрочем, мальчик всегда был слишком скрытен, чтобы кто-либо знал, о чём он в действительности думает. Возможно, у него были свои причины для помощи.

Так или иначе, когда оставшиеся кристаллы будут возвращены, ей придется что-то придумать. Она во что бы то ни стало желала исправить то, что натворил её клан.

***

На улице преобладали яркие краски. Раскрашенная осенними холодами листва постепенно облетала, оставляя за собой голые, тёмные тела деревьев. Аш любил это время года. Скоро ударят первые морозы, заставив землю застыть, спрятаться под ледяным покровом. На смену сухому красочному ковру придёт спокойное безмолвие зимы.

Но пока что мальчик всё ещё слышал тихие вздохи травы, истерзанной раскалённым солнцем и чувствовал запах дождя, в любой момент готового накрыть уставший город. Воздух был пресыщен ароматом осени – запахом пожухлой листвы, влаги и холода. Впервые за долгое время Аш дышал полной грудью. Как он умудрялся не замечать такого раньше?

Мальчик шёл по одной из городских аллей, прячась в тени деревьев. Небо было закрыто густой пеленой облаков, надёжно защищающей землю от солнечных лучей. Но даже в такую погоду находиться на открытом пространстве было смертельно опасно для таких, как он. Никто из братьев или сестёр не рискнул бы высунуть носа из укрытия до полного захода солнца, однако Аш решил довериться новым ощущениям. С тех пор, как он помог Лилит выбраться из замка, он чувствовал себя по-другому. И с каждым днём перемены ощущались всё сильнее.

Вот и сейчас, стоило облачному покрову слегка разойтись, выпустив на улицу несколько полосок света, Аш не отшатнулся, а напротив, устремился к ним, желая изучить своё новое «Я». Подставив ладонь под солнечный луч, мальчик почувствовал, как её пронзил свет.

Кожа ощутила жар – вряд ли осеннее солнце способно давать столько тепла – однако жар этот был терпим, не обжигал руку.

– Сомневаюсь, что Каин способен на нечто подобное, – пробормотал Аш себе под нос.

Он шёл, больше не опасаясь солнечных лучей, и внимательно осматривался по сторонам, словно бы прислушиваясь. Его окружал шум голосов, среди которых он стремился найти тот единственный, ради которого и было затеяно это путешествие. Проблема была лишь в том, что голос не звал его, как это бывало с душами, а звучал сам по себе, возможно, даже тише остальных.

Каин не учил его подобной технике и вряд ли владел такой сам. Мальчик придумал её несколько лет назад и тренировал после захода солнца, выискивая на улицах редких прохожих. Он не видел в «поиске» особой практической пользы, и тренировал заклинание скорее для общего развития. Занятия делали его сильнее, помогая постепенно увеличивать резерв силы. Однако сейчас «поиск» был единственным способом осуществить то, что он задумал.

Аш замер, уловив необычный звук. Где-то неподалёку смеялась Лилит. Раньше мальчик не видел на её лице даже тени улыбки, но в данный момент был уверен – это она. Это голос её души.

***

Днём Лилит чувствовала себя прекрасно. Она давно успела позабыть шум оживлённых улиц, бодрое пение птиц и весёлые крики играющих на площадках детей. Город проснулся и жил повседневной жизнью, чему она с удовольствием была свидетелем.

Лето давно отступило, но, тем не менее, девушка успевала насладиться редкими солнечными лучами, регулярно вырывающимися из-за облаков. Свет согревал её, но Лилит нередко ловила на себе сочувственные или недоумённые взгляды прохожих. Люди кутались в толстовки и куртки, постепенно обрастая новыми слоями одежды не хуже, чем земля – опадающими листьями. Наступят холода, и тогда вид девушки, разгуливающей в футболке и шортах, будет вызывать серьёзные подозрения.

Пока же Лилит не спешила обременять себя стесняющими движения вещами и наслаждалась своей лёгкостью – причём не только тела, но и души. Подумать только – сколько счастья она обрела, избавившись от страха! Вспоминая холодные каменные подземелья, она не могла понять, почему не ушла раньше, почему настолько боялась гнева Каина, что беспрекословно подчинялась любым его приказам. Как глупо было бояться смерти, не обретя настоящую жизнь...

Когда перед ней возникла хрупкая фигура Аша, девушка подумала, что глаза обманывают её. Она с недоумением посмотрела сначала на мальчика, затем – на скрывшееся за облаками солнце. Понадобилось несколько секунд, чтобы сопоставить одно с другим.

– Ты можешь выходить на улицу днём?

– Как видишь, – негромко произнёс Аш и внезапно улыбнулся, что стало для девушки полной неожиданностью.

Лилит неловко улыбнулась в ответ, однако не была уверена до конца, как ей следует реагировать. С одной стороны, она давно хотела поблагодарить мальчика за помощь и была рада этой неожиданной возможности. С другой... Не означало ли это, что и другие каким-то непостижимым образом научились игнорировать солнечный свет? Если это так, то впредь находиться на улице будет слишком опасно.

– Я пришёл один, – сказал Аш, заметив, что Лилит беспокойно оглядывается.

На миг девушка испытала облегчение. Внимательно посмотрела на мальчика и потащила его в сторону домов. Подальше от оживлённой улицы.

– Ты чего? – Аш выглядел озадаченным. С их последней встречи он сильно изменился. Стал более эмоциональным. Живым.

– Скоро закат, – коротко пояснила Лилит и на ходу покосилась на собеседника – неужели не понимает?

Мальчик хмыкнул и остановился. Девушка была вынуждена встать рядом – она была куда слабее спутника. Какой бы обманчиво-хрупкой не выглядела человеческая оболочка, сил у Аша было не занимать.

– Время ещё есть. Тем более, нас не так просто отыскать, – сказал он. – Лилит, нам нужно кое-что сделать. Кое-что важное. Нужно только добраться до тайника. После этого мы сможем покинуть город. Насовсем.

Девушка покачала головой. Она не могла бросить дело на полпути.

– Аш, ты не понимаешь...

– Это ты не понимаешь, – перебил её мальчик. – Я догадываюсь, чем ты занималась последние несколько дней. Но так ты не сможешь вернуть всё. Уверен, те кристаллы, которые ты забрала в прошлый раз, уже на исходе. Что ты будешь делать дальше? Снова попытаешься пробраться в замок?

Лилит промолчала, но по её лицу Аш понял, что оказался прав.

– Послушай... Можно закончить всё быстро. Я помогу тебе. Просто на этот раз доверься мне. По-настоящему доверься, я не могу силком тащить тебя за собой. Если бы я хотел выдать тебя Каину, я бы давно это сделал. И потом, ты же видишь, я стал другим. Мне больше не приходится прятаться от солнца. Правда, не думал, что для этого нужно было всего-то «сесть на диету».

На последних словах он снова улыбнулся. Лилит смотрела на мальчика, стоящего перед ней, во все глаза. Он убеждал её напористо, немного отчаянно, с жаром в голосе. Это было так не похоже на того «мёртвого» Аша из замка, что это сбивало девушку с толку. Неужели и она стала настолько... другой?

Уверенность мальчика передалась Лилит. Девушку захлестнула решимость и знакомое желание действовать. Она задала один-единственный вопрос:

– Чем я могу помочь?

***

Каин выступил, как только на город опустилась тьма. Его «птенцы» сбились с ног, разыскивая девчонку по всему городу, но она как сквозь землю провалилась. Впрочем, его это не особо волновало. Куда больше ему были нужны души. Тех жалких крох, что добывали его ученики, не хватало на то, чтобы утолить голод. Да и сами они с каждым днём становились всё более слабыми и бесполезными.

Сокровищница наполнялась не один месяц. Коллекция «деликатесов», собранная и заботливо сохранённая самим Каином, также была пуста. Однако даже это не ударило бы по клану так сильно, если бы на охоту вышел Аш. Талантливый мальчишка приносил намного больше качественной добычи, чем любой из его братьев или сестёр. Каин всегда считал, что тот был рождён охотником. Но сейчас этот предатель, это проклятое отродье, жалкий трус, ударивший своего создателя в спину, был не на их стороне.

Скоро он пожалеет об этом. Каин не без труда почувствовал тонкий, изящно скрытый от посторонних след силы, который вёл куда-то вглубь города. Аш был хорош, но не всесилен. Спрятать столь мощный источник магии не вышло даже у него. Впрочем, мальчишка отлично постарался, заметая следы Лилит. Выследить сумку девчонки им так и не удалось.

Магическая дорожка провела Каина и его «птенцов» через город и вильнула к окраинам, с каждым шагом становясь всё чётче. Его ученики, неумело всматриваясь в волшебный отпечаток, шли впереди, то и дело оглядываясь на Каина, словно псы на первой охоте. Глава клана на это раздражённо закатывал глаза, но ничего не говорил.

Когда «птенцы» внезапно застыли, словно каменные истуканы, его терпение окончательно лопнуло.

– Ну что вы копаетесь! – выплюнул он, ускоряя шаг. – Неужели так сложно...

И тут Каин замолчал на полуслове. Он тоже увидел.

***

Мальчик привёл её к холмам – идти пришлось долго, и, когда они добрались до тайника, была уже глубокая ночь. Выехать из города не было проблемой, но за его чертой начиналось бездорожье.

– Не хотел, чтобы на них случайно наткнулись, – пояснил Аш, словно бы извиняясь за долгое путешествие.

Впрочем, оно не было скучным. Лилит рассказала ему про свою жизнь «до» – не всё, конечно, лишь то, что смогла вспомнить. Аш поведал про себя.

Он родился около ста двадцати лет назад – не так много, как Лилит думала прежде. По её предположениям, возраст мальчика исчислялся столетиями, как и у Каина, к примеру. Впрочем, сколько лет их бывшему учителю, девушка тоже не знала. Аш рассказывал про свою семью, про то, каким был мир до её рождения. Упомянул также про свои тренировки и показал несколько новых заклинаний. После перехода на новую «диету», их сила не уменьшилась, но словно бы закрылся доступ к некоторым умениям. Мальчик предположил, что основным компонентом в большинстве чар являлась человеческая энергия. Так, некоторые из известных ему заклятий нельзя было применить без принесения жертв или кровавых ритуалов.

Когда они добрались до нужного места, Лилит ахнула. Перед ними лежал небольшой овраг, дно которого было густо засыпано маленькими хрустальными шариками. Их было очень много – больше, чем девушка видела в хранилище, и ей пришла в голову мысль, что Ашу были известны и другие «ухоронки» клана. Он забрал всё, о чём знал или догадывался.

Лилит представила, сколько времени потребуется на возвращение всего этого богатства, и ей стало страшно. Аш, словно уловив её мысли, успокаивающе коснулся плеча девушки.

– Не волнуйся. Мы всё вернём.

Он подошёл к самому краю оврага, и посмотрел вниз. Затем повернулся к Лилит.

– Встань с другой стороны. Нас всего двое, но тут много сил и не требуется.

– Что ты задумал? – спросила девушка, однако послушно обогнула овраг и встала напротив Аша. Мальчик сосредоточенно всматривался в кристаллы, будто видел в них что-то, что никак не могла уловить Лилит. Внезапно Аш вздрогнул, его глаза полыхнули странным бирюзовым сиянием. Такой магический эффект девушка видела впервые.

– Повторяй за мной, – прошептал мальчик. Затем его голос изменился, и он начал произносить заклинание.

Ещё до того, как первые слова древнего языка успели сорваться с губ Аша, кристаллы, будто ощутив скорую свободу, засветились ярче. С возрастающим изумлением Лилит наблюдала, как холодные шарики, один за другим, разрушаются, освобождая скованный внутри свет. Не сухо рассыпаются в пыль, как это бывало раньше, а сливаются с ветром и, словно небесные фонари, по крупицам поднимаются к звёздам. С каждым произнесённым звуком этих искорок становилось всё больше, и скоро они заполонили собой всё пространство, заполнив его сиянием.

Девушка и мальчик стояли возле водоворота света и не просто читали формулу заклинания, а, напрягая голос, пели – и незнакомая мелодия бередила их души, нашёптывая нужные слова, подсказывая ноты.

Лилит, не отрываясь, смотрела на то, как взмывают к небу сотни и тысячи огоньков, и как, не медля ни секунды, часть их устремляется вдаль – к спящему городу. Девушка не сомневалась, что скоро все «пустые» вновь обретут самих себя.

Во время пения она запнулась один-единственный раз – когда услышала гневный, полный боли и отчаяния крик Каина.

***

Придуманное им заклинание сработало. Аш с замиранием сердца провожал глазами горячие искры света и пел, больше всего на свете боясь остановиться. Заклинание, которое он читал, было ничем иным как «Зовом душ», который не раз использовали члены клана во время охоты. Нужно было лишь слегка изменить посыл заклинания, перенаправить силу вовне, дать ей самой решить, куда двигаться. То, что получилось в результате, превзошло все его ожидания.

Когда мальчик услышал учителя, все души успели покинуть оболочку. Аш не остановил, не замедлил магию, и завершающая нота, чистая и громкая, устремилась вверх вместе с остатками рассеянного сияния. Следом за этим наступила оглушающая тишина.

Аш увидел, как обессиленно села на землю Лилит. На её лице застыло умиротворённое, спокойное выражение, и лишь где-то в глубине глаз читался отголосок чего-то чужого – нет, не страха, – лёгкого волнения и смирения с неизбежным. Однако спешить со смертью им пока не стоило.

– Здравствуй, Каин. Не думал, что ты найдёшь нас так быстро, – Аш посмотрел за спину мужчины, на стоящих неподалёку учеников. – Вижу, ты привёл всю семью.

­– Ты заплатишь за это, – Каин, судя по всему, не был настроен на дружелюбную беседу. – Нас всех ждёт голодная смерть. Из-за тебя...

– Не обязательно. Мы с Лилит не «питались» уже пару недель и, как видишь, прекрасно себя чувствуем, – мальчик улыбнулся, краем глаза заметив, как Лилит поднялась с земли. – И вас можем научить. Это не так трудно, как мы считали раньше.

Каин молчал, видимо, решая, как помучительнее уничтожить своего бывшего протеже. Впрочем, слова Аша были рассчитаны не на него.

– Мы можем не поглощать души? – робко спросила девочка, чьё обращение состоялось относительно недавно – каких-то двадцать лет назад. Остальные «птенцы» тоже начали растеряно переглядываться.

– Конечно, нет, глупая девчонка! – мужчина раздражённо взглянул на ученицу, из последних сил сдерживая гнев. Обратился к остальным: – Не стоит, развесив уши, слушать всё, что говорит этот предатель. Он готов произнести любой бред, лишь бы спасти свою шкуру.

Аш покачал головой.

– Мне незачем вам лгать. Вы можете измениться – как изменился я. Вернуться к нормальной жизни. Нужно только избавиться от страха, быть готовым к этим переменам... В любом случае, решать вам, – мальчик закончил говорить за секунду до того, как Каин бросил в его сторону первое проклятие.

 

Эпилог.

– Тебе очень идёт, – заверяла Лера, поправляя галстук на шее брата.

– Я выгляжу глупо! – Артём активно возмущался, пытаясь скрыть волнение перед завтрашним днём.

– Не обсуждается, – в который раз повторила девушка. – Ты даже не представляешь, как тяжело было оформить все документы. Я не собираюсь отменять твои школьные занятия из-за простого «фи».

Она аккуратно поправила ворот рубашки, скрывающей многочисленные шрамы брата. На её теле были такие же. Битва с Каином дорого им обошлась. Без помощи клана они вряд ли бы справились... Впрочем, год спустя подробности той ночи вспоминались с трудом – как страшный сон. Новые имена, новая жизнь и новые судьбы – вот, что имело значение.

– Я недавно связывалась с Виктором и Дианой. Они тоже будут.

– Итого семеро, – грустно констатировал мальчик. – В такие моменты я жалею, что не переехал куда-нибудь в Антарктиду, подальше от этой семейки... Ты чего?

Лера наклонилась и крепко обняла брата.

– Ничего... – прошептала она. – Просто ты подрос за год.

Артём подумал и обнял сестру в ответ. Впервые за вечер он расслабленно улыбнулся. Всё будет хорошо. Они ни за что не упустят свой второй шанс.