Упс… Совесть

– Упс… Неудачно получилось…  – в карих глазах отражаются пылающие руины города. Молодой парень укутан в припорошенный золой плащ, острый нос сшибает запах гари. Нервно дрыгается на остром лице улыбка, цепкие пальцы теребят растрепанные волосы.

Вспышка света бьет в спину парня, портал изрыгает силуэт в золотой броне.

– Легка на помине.

– Как знала, что натворил дел, – вдыхает рыцарь, поравнявшись с собеседником, – я слушаю.

– Ну-у-у…

 

«Был чудесный день. Западный ветер сменился на более холодный, северный. За два дня до этого в город прилетели чудесные бабочки-тыквинки, известные своим необычным окрасом и поведе…»

 

 – Давай к сути!

– Не торопи меня! Никогда не знаешь, какая деталь пригодится в описании! Как, например, особенность поведения бабочек-тыквен…

– Значит так! – латная перчатка угрожающе приближается к острому носу. – Давай к делу, или я покажу тебе особенности поведения, когда впустую тратят мое время!

– Если так разговариваешь со всеми парнями, то неудивительно почему ты еще не замужем!

След от кулака краснеет на широком лбу.

– Ай! Больно же!

– Скоро будет еще больнее! – в руке материализуется турнирное копье.

– Спокойно! Без копьеприкладства! В общем, я лишь открыл прилавок.

 

«– Здравствуйте, раздался из-за спины глухой шепот.

Добрый день, хотите чего прикупить?взгляд остановился на субъекте, закутанном в тряпье. Он показался очень подозрительным, я бы даже сказал… слишком подозрительным. Нет! Это было воплощение подозрительности!»

 

– Кхм-кхм!

– Ладно-ладно

 

«– Добрый день, хотите чего прикупить?взгляд остановился на субъекте, закутанном в тряпье. Странный какой-то… Хотя, мне-то что? Деньги не пахнут.

Прикупить… Ах, да! Прикупить…. Надо прикупить. Точно-точно, мне надо прикупить у вас кое-что… Да-да, надо прикупить… бормочет из-под тряпок голос.

Так, чего желаете?

Головомора он объелся, что ли?

Желаю? Ах, да… желаю! Верно-верно, я что-то желаю… Точно-точно, список… Есть у меня список… Вот-вот!

На стол падает лист бумаги. Пробегаю глазами:

 

Экстракт корозного дерева: 1литр

Черный бум-порошок: 1мешок

Зелье-исчезайка.

Гензель

 

Нет, сер! вскочил я. Я не могу продать вам все это! Вы подозрительно выглядите, а данный набор может привести к непоправимым последствиям! Стража! Схватите его!

Трое солдат налетели на мерзавца. И, должен заметить, сработали они превосходно! И вообще, что касалось стражи этого города…»

 

– Хватит врать! – прерывает монолог рыцарь. – Либо говоришь правду, либо…

Оружие угрожающе нависло над парнем.

– Эх-х…

 

«– Сейчас гляну! заглядываю под прилавок: «Экстракт есть, порох и зелье невидимости тоже… аппарат Гензеля... Вот он, последний как-раз! Стоп! Скажу что сломан, все же подозрительный как-ой-то субъе…».»

 

Турнирное копье падает на голову рассказчика.

– Больно! За что?!

– За вранье! Говори правду, ошибка божья!

 

«– Сейчас гляну! заглядываю под прилавок: «Экстракт есть, порох и зелье невидимости тоже… аппарат Гензеля... Вот он, последний как-раз! Черт! Трещина толщиной с волос на главной колбе! Ну как так! Я бы столько на нем заработал!»

Ну что-что? Все есть?

Боюсь, аппарат Гензеля поврежден, остальное вот.

Ингредиенты ложатся на прилавок.

Как так…? Как так…? Плохо-плохо… Это очень-очень плохо… – покупатель скакал на месте так, будто он замерз.

Есть один вариант: придите попозже, я попробую его починить, но на это нужно время…

Сколько времени?! Сколько-сколько!его голова почти уперлась в мое лицо. Боги, как у него воняет изо рта!

Ну… День-два….

– Долго... очень долго… Как ускорить… точно! Деньги-деньги… да, деньги! Плачу вдвое если к вечеру будет готово!

– Хорошо, я все сделаю!»

 

– Идиот! – копье снова обрушивается на парня, тот тихо стонет. – Можешь дальше не рассказывать. Я знаю тебя, ты его починил!

– Вообще-то нет…

«Он говорит правду!» – пронеслось в голове рыцаря: «Неужели он…»

– Аппарат не был сломан, туда просто попал мой волос, забавно, правда?

Еще один удар.

– Черт, я его вырубила.

 

С рассветом парень приходит в себя:

– Как же трещит голова…

– Поделом тебе! – над косматой головой нависает аккуратное лицо. Золотые волосы спадают с плеч, аквамариновые глаза пылают гневом с искоркой жалости. Латная перчатка впивается в черные волосы, поворачивая голову к руинам. – Смотри, что ты натворил!

– А что такого? Каждый имеет право на ошибку!

Вспышка гнева перекрывает путь словам, так что женщина молча швыряет наглеца в сторону:

– Ты дурак, Авель Грант! Да, сейчас тебе все равно, но скоро… Хотя, думаю, ты и сам в курсе.

– Не понимаю о чем ты! – парень растирает плечо. – Мне плевать на всех, кроме себя и… может быть, тебя, и еще…

– Вот видишь! Все предрешено… – вздыхает рыцарь. – Не пройдет и полугода, как «гениальный алхимик» покинет сцену.

– Пф-ф, никуда он не уйдет! Алхимия принесет мне состояние!

– Да? Ну что ж, послушай историю одного человека, назовем его Овель Грунт.

 

3,5 года назад….

 

«Овель Грунт был одним из лучших в гильдии наемников. Однажды он получил задание: уничтожить монстра. Для этого был выделен отряд из его «коллег». Овель не знал, что этот день изменит все….»

 

Оглушительный рев прорывается сквозь ночной лес.

– Быстрее! – рявкает Грунт, обнажая парные мечи. Дубрава расступается, освобождая место поляне. Ночной свет озаряет трехметровое чудище: смесь минотавра и йети, вооруженное огромным топором. Под лапами твари лежит пара трупов: мужчина и женщина.

– Мама! Папа! – доносится сбоку, его источником был мальчик лет семи. Плач замечает тварь, огромная туша срывается с места.

– Нет! – рявкает Овель, бросаясь на перехват. Парные клинки сияют в лунном свете, ожидая цель. Когда до ребенка остаются считанные метров, лезвия настигли плечо твари. Огромный топор падает вниз, кривая кромка поднимает сотни брызг. Рев чудовища отдается звоном в ушах. Грунт отступил прежде, чем уродливая лапа достала его. Противник ранен, но не повержен. Сотрясая землю, уродливая пасть приближается к воину. Пара лезвий кружится в танце смерти, потроша уродливое брюхо. Победоносно стряхивая кровь, Овель замечет ужас в глазах союзников. Проследив их взгляд, наемник обнаруживает тело мальчика с окровавленной глоткой.

– Упс… Неудачно получилось…  – парень чешет косматый затылок. – Так вот почему клинок дернулся…

 

«Спустя полгода Овель покинул Гильдию и отправился в семинарию. Одни говорили, что совесть сподвигла его уйти, другие что спятил, третьи считали, что это особое задание, а сам Грунт утверждал, что ему просто стало скучно… Но так или иначе, он закончил семинарию, и был направлен в глухую церквушку».

 

2,5 года назад…

 

– Аминь! – кричит Грунт, заканчивая проповедь. Сотни восторженных глаз устремляются на него. Горячие аплодисменты не стихают пару минут в переполненной церкви. Все близлежащие села, включая местных священников, раз в неделю приезжают, дабы послушать молитвы Отца Овеля.

Поняв, что проповедь окончена, люди покидают храм, за исключением одного мужчины:

– Святой Отец, можно к вам обратиться?

– Что беспокоит тебя, сын мой? – голос Овеля слегка дрожит: «Как же ты не вовремя, сморчок окаянный!».

– У меня есть вопрос к писанию, – склоняет голову прихожанин, – можете объяснить?

– Конечно, сын мой! «Да быстрее! Я вчера зря ел те грибы, и теперь меня ожидает свидание с дыркой в полу!»

Собеседник умолкает, вопрос формируется в его голове, вызывая легкое прыганье под рясой.

– Святой отец… а что говорится в святом писании о магии?

Мысли Овеля исходят матом, ибо данный вопрос требует долгих рассуждений, а вот время «сжало его в тиски». Память Грунта быстро перебирает жителей округи в поисках хоть одного волшебника…  тщетно, он тараторит:

– Всякая магия не признается писанием!

Полы рясы исчезает за дверью.

 

В полночь Овель распахивает глаза. Отчего? Ответ неведом. Попытки уснуть заканчиваются решением пройтись.

– Светает? – воздух рассеивает мысль запахом гари. – Пожар? Надо проверить!

 

Источник света – площадка напротив дома старейшины. Осторожно выглянув из-за угла, Грунт скрипит зубами: две женщины кричат в предсмертной агонии, окутанные языками пламени, в жертв летят камни, мат и проклятья.

 

– Упс… Неудачно получилось, – с нервной улыбкой Овель исчезает в ночи.

 

«Можно ли осудить его? Не знаю. Известно лишь, что спустя полгода наш герой покидает храм и отправляется в армию, благо полковых священников всегда не хватает…»

 

1,5 года назад…

 

– Ганские свиньи! – пиромант весело смотрит на загнанных  в угол солдат. – Время поджарить бекончик!

Кисти мага покрывают языки пламени, жертвы зажмуриваются в страхе... Хруст. Пламя рассеивается, в пылающей груди зияет кончик меча.

– Никакого бекона в пост! –  лезвие покидает плоть, оставляя на земле труп. – Как вы, ребятки?

– Отец Овель! – тысячник крепко обнимает спасителя. – Мы знали, что Господь не покинул нас!

– Конечно, сын мой, а теперь обратно в лагерь.

 

– Овель! Не стесняйтесь, садитесь к нам, – священник похлопывает ладонью по соседнему стулу.

– С удовольствием! – восклицает Грунт, натягивая фальшивую улыбку. «Чем больше я нахожусь на передовой, тем сильнее я ненавижу этих товарищей! Они просто читают писание, пока я сражаюсь с полком, при этом выполняя те же функции.»

– Кстати, отец Грунт, – чавкает один из монахов, облепив стол обрюзшим животом, – слышал, ваш полк отправляется на самоубийственное задание… Нужно будет прочитать речь. Могу предложить свои услуги.

Толстяк принимается самодовольно обсасывать пальцы.

– Благодарю, – вскакивает Овель, – обойдусь своими силами. Прошу простить, дела не ждут!

 

– Это вы господин Овель? – голос настигает священника в шаге от палатки.

– Кто ты?

 

«Даже при нашем первом знакомстве ты был грубияном! Благо, я наслышана об этом…»

 

– Я здесь, дабы проследить за вашей речью, надеюсь, проблем не будет?

– Не будет.

Незнакомка с интересом разглядывает Овеля:

– Ты не похож на обычных священников: плащ, сапоги да парные клинки… Если б не огромный крест, да нашивки, подумала бы, что ты – воин.

– Для рясы у меня пузо маловато.

 

«Спустя час Овель зачитал прекрасную речь, лучшую, что доводилось слышать. Глаза солдат пылали праведным гневом и, казалось, ничто их не остановит… Так и случилось, но в ужасающем значении этих строк...»

 

– Упс… Неудачно получилось,  – вздыхает Овель, карие глаза обегают место трагедии. По чей-то безумной шутке, прямо на границе находился детский приют, а теперь опьяненные яростью солдаты швыряют детей в пылающее здание. Дикий смех разносится по округе, прерываемый лишь криками нянечек, коих насилуют неподалеку. Священник исчезает в рассветном тумане.

 

«Грунту удается избежать наказания за дезертирство, ибо по прибытию в штаб, он изложил ситуацию, не забыв обвинить солдат в еретичестве… Так что, «героев» казнили, а Овеля с позором изгнали из церкви. На несколько месяцев тот залег на дно, но вскоре вернулся «на сцену», уже как маг Густав Касслоу.»

 

Год назад…

 

«Касслоу прославился не как боевой маг, а как мастер стихий, и выполнял исключительно мирные задания…» 

 

– Магистр Касслоу, рады, что вы услышали наш зов, – старейшина крепко пожимает руку Густава, – когда вы будете готовы приступить к работе?

– С рассветом, но сначала не отказался бы от кружечки эля, – подмигивает маг.

 

 

«Густава ожидает простейшее задание: возвести плотину к осенним бурям, дабы поселение не почало к рыбам…»

 

Пласт земли вырывается из недр, перекрывая реку, с руки Касслоу срывается огненный шар, давая выход потоку. Все готово. Обычная плотина, коих он строил десятками.

– Прекрасная работа! – старейшина протягивает бренчащий мешок. – Это вам за труды!

– Благодарю, позволите мне задержаться на сегодня?

– Конечно.

 

«Той же ночью, судьба снова преподносит сюрприз в виде сильнейшего шторма за последнее десятилетие…»

 

 

– Упс… Неудачно получилось, – маг крепко сжимает посох, глядя, как поселок смывает потоком воды. Людские крики с трудом пробиваются сквозь штормовой ветер. От их участи парня спасло лишь спонтанное желание прогуляться в лесу. Натянув капюшон, Касслоу бросает посох оземь, зная, что карьера волшебника  окончена.

 

* * *

 

– Кстати, какое у тебя сейчас имя?

– Карл Гаффри, – вздыхает Авель, покидая собеседника.

– Стоять! – турнирное копье шлагбаумом перекрывает путь.

– Чего еще?

– Думаешь, я просто так тут распиналась?!

Закатив глаза, парень жестом просит «интересную» мысль.

– Дурак ты… Плевать! Хочешь верь, хочешь нет, но выслушать придется! – полное безразличие парня не смущает блондинку. – Слушай, ты можешь считать это серией случайностей, все не так! Начнем сначала: убийство мальчишки познакомило тебя с совестью, спустя время она все больше тебя изводила, и ты ушел в церковь, дабы замаливать грехи. После инцидента с ведьмами, ты ушел в армию в попытке вытеснить совесть патриотизмом. Поняв, что не помогает, ты изучаешь магию, подсознательно ища признаки «проклятья», и случай с плотиной заставил искать новый выход… Алхимия! Пытался найти зелье, что избавило бы тебя от совести… Разбогател, а толку но…

Парень уже ушел.

 

* * *

 

Женщина в одиночестве разглядывает дымящиеся руины в лучах заката. Порыв ветра вздымает золотые волосы, черные тучи врываются на небосвод.

– Любит же он яркие выходы, – бубнит рыцарь, вставая под дерево. Стоило ей укрыться в тени, как ливень заполнил весь обзор. С небес срывается молния, ударяя в паре метрах от латного сапога. На пепелище стоит бородатый мужчина, черные волосы рассекает седина, синяя кольчуга обтягивает высокое тело. В руке пришельца искрит ассегай с длинным наконечником в виде двух молний.

– Солла, – громыхает воин, направляя оружие в сторону женщины, – разговор есть, но я не отказался бы размяться.

– Хорошо, – золотое оружие устремляется в сторону мужчины.

– Напомни, – ассегай парирует выпад, – зачем я разломал ту плотину?

– Не более чем манипуляция для достижения моих целей.

Копья расплываются от атак, искры заполняют воздух.

– И кем ты хочешь его сделать? Богом болот?!

– Пока не решила, – острота проходит мимо, как и оружие противника, – но это уже не твоя проблема, Развей.

– И чем ты его доводишь?

– Совестью.

Бровь громовержца удивленно подпрыгивает:

– Ты не перестаешь меня удивлять, а можно подробнее насчет «доведения совестью»?

– Я обнаружила интересное свойство его чувства вины, – ассегай проходит в миллиметрах от ее лица, что вынуждает материализовать щит – теперь силы равны, – изначально, практически не проявляя себя, оно постепенно растет, и сводит с ума бедного мальчика. Я решила этим воспользоваться. Например, это я наделила силой тех девушек, что были сожжены, как ведьмы, это я наложила иллюзию на приют, и солдаты решили, будто это гарнизон, это я разрушила плотину, и это я свела с ума того подрывника.

– А как-же мальчонка?

– Откуда?! Ах да, в тот день было облачно… Нет, я как и ты была лишь свидетелем свойств его совести.

Оставшийся бой проходит в молчании.

 

– Мне пора, – рыцарь исчезает в золотом свете, оставляя противника в одиночестве.

Скрежет мечей рассеивает тишину, из кроваво-красного портала выходит фигура, облаченная в тяжелые доспехи. Пара двуручных мечей выглядывает из-за спины, густая борода расступается перед оскалом.

– Развей, благодарю, что дал послушать ваш разговор.

– Не мог иначе, учитывая нашу задумку.

Бородач с опаской глядит по сторонам:

– Нас не подслушают?

– Ни коим образом, – синяя перчатка указывает на небо, – свет Луны не пробьется сквозь мои тучи.

– Хорошо, ну так что, есть идеи?

– Одна. Знаешь некоего Авеля Гранта?

Здоровяк чешет затылок:

– Конечно, он был неплохим кандидатом на роль «посланника», а что?

– Он скоро поможет нам проучить Соллу.

 

 

 

* * *

 

Год спустя…

 

– Господин Гаффри! Рад, что вы прибыли! – толстый мужчина пожимает кисть Авеля сальными руками.

– Здравствуйте, лорд Бениль, давайте без лишних прелюдий! Где больной?

– Да-да, вы правы! Пройдемте за мной.

Спустя несколько минут плутания по каменным залам, они находят нужные покои. Из приличия стукнув по двери, парень ныряет внутрь.  Девушка никак не реагирует на гостя. Раскладывая инструменты и снадобья, карие глаза замирают на окне, встречаясь с Луной. Пробормотав что-то, он приступает к осмотру: жар, тяжелое дыхание, фиолетовые струпья покрывают все тело. Лезвие ножа аккуратно вскрывает болячку, синий гной подсказывает болезнь – морская чума.

«Так далеко от океана? Это странно, или…»

Целитель хмурит брови, что замечает Бениль:

– Все плохо?

Словно проснувшись, Авель трясет головой:

– Не особо, болезнь опасная, но я успел во время, так что лекарство должно помочь.

 

Нанеся мазь на струпья, и дав больной снадобье, Грант подходит к лорду.

– Мне нужны покои на ночь, дабы наблюдать ее, можно устроить?

– Конечно! Комната неподалеку как раз свободна!

 

Спустя несколько часов по ночным коридорам скользит тень. Ночная стража в упор не замечает нарушителя, тот безошибочно проникает в покои. В лунном свете, силуэт теряет призрачный ореол, в руке возникает пузырек из обсидиана.  Не успела черная рука приблизиться к лицу девушки, как грудь пронзает лезвие.

– Упс… Неудачно получилось, – шепчет Авель, приковывая врага к полу, – давно не виделись, сука!

Цепкие пальцы срывают капюшон, освобождая золотые локоны:

– Ждал меня?

– Да.

Странная улыбка бежит по лицу девушки:

– Ты знал, что это я?

– Да, Солла.

Авель сильнее прижимает жертву к полу.

– Если ты знаешь кто я, то понимаешь, что тебе это не…, – кровавая рвота прерывает речь богини, полные ужаса глаза стреляют в парня.

Раскат грома сливается со скрежетом мечей, две фигуры приближаются к ним. Не дойдя пары метров, боги останавливаются.

– Что это значит?!  – хрипит Солла.

– Нас вполне устраивает происходящее, – улыбается бородач, – не плохо ты ее завалил, Авель. Ты всегда был хорошим воином.

– Что здесь происходит?! – вопит блондинка.

– Тихо ты, – давит коленом Авель, – твои раны серьезнее, чем ты полагаешь. Лезвие меча смазано особым ядом, нацеленным именно на богов. Ты уже лишилась силы и магии, но скоро растает и бессмертие – ты умрешь… Но, я могу сохранить тою жизнь, только сначала задам вопрос: Эй, боги, зачем она все это устроила?

– Все просто, – бородач хрустит шеей, – это, грубо говоря, посвящение. Например, я впадал в дикую ярость, и не щадил никого. А все друзья и близкие Развея умерли от молнии. Суть этого процесса в том, чтобы заставить нас порвать все связи с миром, дабы после хранить его.

Громовержец согласно кивает.

– Ясно, а она, похоже, пыталась достать меня через совесть?

– Именно так.

Парень задумчиво смотрит на богиню:

– Прежде, чем продолжить, скажу одно – ты идиотка! Ты действовала грубо! Думаешь, я не был уверен, что в деревне нет ни единого мага?! Или что мои солдаты были способны на такую жестокость?! Или я сто раз не проверил плотину?! Или думаешь, я не понял, что тот безумец ничего не смыслил в алхимии?! Я ждал тебя, ждал, пока ты оступишься, ждал, когда раскроешь карты,  ждал, когда узнаю, зачем все эти смерти… И подыгрывал тебе! А теперь я знаю… И тебе удалось… удалось разорвать мою связь с этим миром… Удалось сжечь меня моей же совестью! И да, мне уже плевать на смерти, плевать на потраченное время, и твое предложение выглядит заманчиво, но… Нет! Нет! Ты не уйдешь так просто, я дам тебе сделать задуманное, но на моих условиях, или ты сдохнешь!

– Чего ты хочешь? – глаза богини начинают пустеть.

– Я стану богом Ночи и Тьмы, моими глазами станет Луна, которую я заберу у тебя, а ушами – тьма. Твоя абсолютная власть окончена.

Солла потерянно смотрит в пол, после переводит взгляд на Авеля и кивает.

– Не знаешь, что сказать?
Еще одно качание головы

– У тебя знакомый мне взгляд… Скажи:

 

– Упс… Неудачно получилось…


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 5. Оценка: 2,60 из 5)
Загрузка...