Упс… Совесть – Упс… Неудачно получилось… – в карих глазах отражаются пылающие руины города. Молодой парень укутан в припорошенный золой плащ, острый нос сшибает запах гари. Нервно дрыгается на остром лице улыбка, цепкие пальцы теребят растрепанные волосы. Вспышка света бьет в спину парня, портал изрыгает силуэт в золотой броне. – Легка на помине. – Как знала, что натворил дел, – вдыхает рыцарь, поравнявшись с собеседником, – я слушаю. – Ну-у-у… «Был чудесный день. Западный ветер сменился на более холодный, северный. За два дня до этого в город прилетели чудесные бабочки-тыквинки, известные своим необычным окрасом и поведе…» – Давай к сути! – Не торопи меня! Никогда не знаешь, какая деталь пригодится в описании! Как, например, особенность поведения бабочек-тыквен… – Значит так! – латная перчатка угрожающе приближается к острому носу. – Давай к делу, или я покажу тебе особенности поведения, когда впустую тратят мое время! – Если так разговариваешь со всеми парнями, то неудивительно почему ты еще не замужем! След от кулака краснеет на широком лбу. – Ай! Больно же! – Скоро будет еще больнее! – в руке материализуется турнирное копье. – Спокойно! Без копьеприкладства! В общем, я лишь открыл прилавок. «– Здравствуйте, – раздался из-за спины глухой шепот. – Добрый день, хотите чего прикупить? – взгляд остановился на субъекте, закутанном в тряпье. Он показался очень подозрительным, я бы даже сказал… слишком подозрительным. Нет! Это было воплощение подозрительности!» – Кхм-кхм! – Ладно-ладно «– Добрый день, хотите чего прикупить? – взгляд остановился на субъекте, закутанном в тряпье. Странный какой-то… Хотя, мне-то что? Деньги не пахнут. – Прикупить… Ах, да! Прикупить…. Надо прикупить. Точно-точно, мне надо прикупить у вас кое-что… Да-да, надо прикупить… – бормочет из-под тряпок голос. – Так, чего желаете? Головомора он объелся, что ли? – Желаю? Ах, да… желаю! Верно-верно, я что-то желаю… Точно-точно, список… Есть у меня список… Вот-вот! На стол падает лист бумаги. Пробегаю глазами: – Экстракт корозного дерева: 1литр – Черный бум-порошок: 1мешок – Зелье-исчезайка. – Гензель – Нет, сер! – вскочил я. – Я не могу продать вам все это! Вы подозрительно выглядите, а данный набор может привести к непоправимым последствиям! Стража! Схватите его! Трое солдат налетели на мерзавца. И, должен заметить, сработали они превосходно! И вообще, что касалось стражи этого города…» – Хватит врать! – прерывает монолог рыцарь. – Либо говоришь правду, либо… Оружие угрожающе нависло над парнем. – Эх-х… «– Сейчас гляну! – заглядываю под прилавок: «Экстракт – есть, порох и зелье невидимости – тоже… аппарат Гензеля... Вот он, последний как-раз! Стоп! Скажу что сломан, все же подозрительный как-ой-то субъе…».» Турнирное копье падает на голову рассказчика. – Больно! За что?! – За вранье! Говори правду, ошибка божья! «– Сейчас гляну! – заглядываю под прилавок: «Экстракт – есть, порох и зелье невидимости – тоже… аппарат Гензеля... Вот он, последний как-раз! Черт! Трещина толщиной с волос на главной колбе! Ну как так! Я бы столько на нем заработал!» – Ну что-что? Все есть? – Боюсь, аппарат Гензеля поврежден, остальное вот. Ингредиенты ложатся на прилавок. – Как так…? Как так…? Плохо-плохо… Это очень-очень плохо… – покупатель скакал на месте так, будто он замерз. – Есть один вариант: придите попозже, я попробую его починить, но на это нужно время… – Сколько времени?! Сколько-сколько! – его голова почти уперлась в мое лицо. Боги, как у него воняет изо рта! – Ну… День-два…. – Долго... очень долго… Как ускорить… точно! Деньги-деньги… да, деньги! Плачу вдвое если к вечеру будет готово! – Хорошо, я все сделаю!» – Идиот! – копье снова обрушивается на парня, тот тихо стонет. – Можешь дальше не рассказывать. Я знаю тебя, ты его починил! – Вообще-то нет… «Он говорит правду!» – пронеслось в голове рыцаря: «Неужели он…» – Аппарат не был сломан, туда просто попал мой волос, забавно, правда? Еще один удар. – Черт, я его вырубила. С рассветом парень приходит в себя: – Как же трещит голова… – Поделом тебе! – над косматой головой нависает аккуратное лицо. Золотые волосы спадают с плеч, аквамариновые глаза пылают гневом с искоркой жалости. Латная перчатка впивается в черные волосы, поворачивая голову к руинам. – Смотри, что ты натворил! – А что такого? Каждый имеет право на ошибку! Вспышка гнева перекрывает путь словам, так что женщина молча швыряет наглеца в сторону: – Ты дурак, Авель Грант! Да, сейчас тебе все равно, но скоро… Хотя, думаю, ты и сам в курсе. – Не понимаю о чем ты! – парень растирает плечо. – Мне плевать на всех, кроме себя и… может быть, тебя, и еще… – Вот видишь! Все предрешено… – вздыхает рыцарь. – Не пройдет и полугода, как «гениальный алхимик» покинет сцену. – Пф-ф, никуда он не уйдет! Алхимия принесет мне состояние! – Да? Ну что ж, послушай историю одного человека, назовем его Овель Грунт. 3,5 года назад…. «Овель Грунт был одним из лучших в гильдии наемников. Однажды он получил задание: уничтожить монстра. Для этого был выделен отряд из его «коллег». Овель не знал, что этот день изменит все….» Оглушительный рев прорывается сквозь ночной лес. – Быстрее! – рявкает Грунт, обнажая парные мечи. Дубрава расступается, освобождая место поляне. Ночной свет озаряет трехметровое чудище: смесь минотавра и йети, вооруженное огромным топором. Под лапами твари лежит пара трупов: мужчина и женщина. – Мама! Папа! – доносится сбоку, его источником был мальчик лет семи. Плач замечает тварь, огромная туша срывается с места. – Нет! – рявкает Овель, бросаясь на перехват. Парные клинки сияют в лунном свете, ожидая цель. Когда до ребенка остаются считанные метров, лезвия настигли плечо твари. Огромный топор падает вниз, кривая кромка поднимает сотни брызг. Рев чудовища отдается звоном в ушах. Грунт отступил прежде, чем уродливая лапа достала его. Противник ранен, но не повержен. Сотрясая землю, уродливая пасть приближается к воину. Пара лезвий кружится в танце смерти, потроша уродливое брюхо. Победоносно стряхивая кровь, Овель замечет ужас в глазах союзников. Проследив их взгляд, наемник обнаруживает тело мальчика с окровавленной глоткой. – Упс… Неудачно получилось… – парень чешет косматый затылок. – Так вот почему клинок дернулся… «Спустя полгода Овель покинул Гильдию и отправился в семинарию. Одни говорили, что совесть сподвигла его уйти, другие – что спятил, третьи считали, что это особое задание, а сам Грунт утверждал, что ему просто стало скучно… Но так или иначе, он закончил семинарию, и был направлен в глухую церквушку». 2,5 года назад… – Аминь! – кричит Грунт, заканчивая проповедь. Сотни восторженных глаз устремляются на него. Горячие аплодисменты не стихают пару минут в переполненной церкви. Все близлежащие села, включая местных священников, раз в неделю приезжают, дабы послушать молитвы Отца Овеля. Поняв, что проповедь окончена, люди покидают храм, за исключением одного мужчины: – Святой Отец, можно к вам обратиться? – Что беспокоит тебя, сын мой? – голос Овеля слегка дрожит: «Как же ты не вовремя, сморчок окаянный!». – У меня есть вопрос к писанию, – склоняет голову прихожанин, – можете объяснить? – Конечно, сын мой! «Да быстрее! Я вчера зря ел те грибы, и теперь меня ожидает свидание с дыркой в полу!» Собеседник умолкает, вопрос формируется в его голове, вызывая легкое прыганье под рясой. – Святой отец… а что говорится в святом писании о магии? Мысли Овеля исходят матом, ибо данный вопрос требует долгих рассуждений, а вот время «сжало его в тиски». Память Грунта быстро перебирает жителей округи в поисках хоть одного волшебника… тщетно, он тараторит: – Всякая магия не признается писанием! Полы рясы исчезает за дверью. В полночь Овель распахивает глаза. Отчего? Ответ неведом. Попытки уснуть заканчиваются решением пройтись. – Светает? – воздух рассеивает мысль запахом гари. – Пожар? Надо проверить! Источник света – площадка напротив дома старейшины. Осторожно выглянув из-за угла, Грунт скрипит зубами: две женщины кричат в предсмертной агонии, окутанные языками пламени, в жертв летят камни, мат и проклятья. – Упс… Неудачно получилось, – с нервной улыбкой Овель исчезает в ночи. «Можно ли осудить его? Не знаю. Известно лишь, что спустя полгода наш герой покидает храм и отправляется в армию, благо полковых священников всегда не хватает…» 1,5 года назад… – Ганские свиньи! – пиромант весело смотрит на загнанных в угол солдат. – Время поджарить бекончик! Кисти мага покрывают языки пламени, жертвы зажмуриваются в страхе... Хруст. Пламя рассеивается, в пылающей груди зияет кончик меча. – Никакого бекона в пост! – лезвие покидает плоть, оставляя на земле труп. – Как вы, ребятки? – Отец Овель! – тысячник крепко обнимает спасителя. – Мы знали, что Господь не покинул нас! – Конечно, сын мой, а теперь обратно в лагерь. – Овель! Не стесняйтесь, садитесь к нам, – священник похлопывает ладонью по соседнему стулу. – С удовольствием! – восклицает Грунт, натягивая фальшивую улыбку. «Чем больше я нахожусь на передовой, тем сильнее я ненавижу этих товарищей! Они просто читают писание, пока я сражаюсь с полком, при этом выполняя те же функции.» – Кстати, отец Грунт, – чавкает один из монахов, облепив стол обрюзшим животом, – слышал, ваш полк отправляется на самоубийственное задание… Нужно будет прочитать речь. Могу предложить свои услуги. Толстяк принимается самодовольно обсасывать пальцы. – Благодарю, – вскакивает Овель, – обойдусь своими силами. Прошу простить, дела не ждут! – Это вы господин Овель? – голос настигает священника в шаге от палатки. – Кто ты? «Даже при нашем первом знакомстве ты был грубияном! Благо, я наслышана об этом…» – Я здесь, дабы проследить за вашей речью, надеюсь, проблем не будет? – Не будет. Незнакомка с интересом разглядывает Овеля: – Ты не похож на обычных священников: плащ, сапоги да парные клинки… Если б не огромный крест, да нашивки, подумала бы, что ты – воин. – Для рясы у меня пузо маловато. «Спустя час Овель зачитал прекрасную речь, лучшую, что доводилось слышать. Глаза солдат пылали праведным гневом и, казалось, ничто их не остановит… Так и случилось, но в ужасающем значении этих строк...» – Упс… Неудачно получилось, – вздыхает Овель, карие глаза обегают место трагедии. По чей-то безумной шутке, прямо на границе находился детский приют, а теперь опьяненные яростью солдаты швыряют детей в пылающее здание. Дикий смех разносится по округе, прерываемый лишь криками нянечек, коих насилуют неподалеку. Священник исчезает в рассветном тумане. «Грунту удается избежать наказания за дезертирство, ибо по прибытию в штаб, он изложил ситуацию, не забыв обвинить солдат в еретичестве… Так что, «героев» казнили, а Овеля с позором изгнали из церкви. На несколько месяцев тот залег на дно, но вскоре вернулся «на сцену», уже как маг Густав Касслоу.» Год назад… «Касслоу прославился не как боевой маг, а как мастер стихий, и выполнял исключительно мирные задания…» – Магистр Касслоу, рады, что вы услышали наш зов, – старейшина крепко пожимает руку Густава, – когда вы будете готовы приступить к работе? – С рассветом, но сначала не отказался бы от кружечки эля, – подмигивает маг. «Густава ожидает простейшее задание: возвести плотину к осенним бурям, дабы поселение не почало к рыбам…» Пласт земли вырывается из недр, перекрывая реку, с руки Касслоу срывается огненный шар, давая выход потоку. Все готово. Обычная плотина, коих он строил десятками. – Прекрасная работа! – старейшина протягивает бренчащий мешок. – Это вам за труды! – Благодарю, позволите мне задержаться на сегодня? – Конечно. «Той же ночью, судьба снова преподносит сюрприз в виде сильнейшего шторма за последнее десятилетие…» – Упс… Неудачно получилось, – маг крепко сжимает посох, глядя, как поселок смывает потоком воды. Людские крики с трудом пробиваются сквозь штормовой ветер. От их участи парня спасло лишь спонтанное желание прогуляться в лесу. Натянув капюшон, Касслоу бросает посох оземь, зная, что карьера волшебника окончена. * * * – Кстати, какое у тебя сейчас имя? – Карл Гаффри, – вздыхает Авель, покидая собеседника. – Стоять! – турнирное копье шлагбаумом перекрывает путь. – Чего еще? – Думаешь, я просто так тут распиналась?! Закатив глаза, парень жестом просит «интересную» мысль. – Дурак ты… Плевать! Хочешь верь, хочешь нет, но выслушать придется! – полное безразличие парня не смущает блондинку. – Слушай, ты можешь считать это серией случайностей, все не так! Начнем сначала: убийство мальчишки познакомило тебя с совестью, спустя время она все больше тебя изводила, и ты ушел в церковь, дабы замаливать грехи. После инцидента с ведьмами, ты ушел в армию в попытке вытеснить совесть патриотизмом. Поняв, что не помогает, ты изучаешь магию, подсознательно ища признаки «проклятья», и случай с плотиной заставил искать новый выход… Алхимия! Пытался найти зелье, что избавило бы тебя от совести… Разбогател, а толку но… Парень уже ушел. * * * Женщина в одиночестве разглядывает дымящиеся руины в лучах заката. Порыв ветра вздымает золотые волосы, черные тучи врываются на небосвод. – Любит же он яркие выходы, – бубнит рыцарь, вставая под дерево. Стоило ей укрыться в тени, как ливень заполнил весь обзор. С небес срывается молния, ударяя в паре метрах от латного сапога. На пепелище стоит бородатый мужчина, черные волосы рассекает седина, синяя кольчуга обтягивает высокое тело. В руке пришельца искрит ассегай с длинным наконечником в виде двух молний. – Солла, – громыхает воин, направляя оружие в сторону женщины, – разговор есть, но я не отказался бы размяться. – Хорошо, – золотое оружие устремляется в сторону мужчины. – Напомни, – ассегай парирует выпад, – зачем я разломал ту плотину? – Не более чем манипуляция для достижения моих целей. Копья расплываются от атак, искры заполняют воздух. – И кем ты хочешь его сделать? Богом болот?! – Пока не решила, – острота проходит мимо, как и оружие противника, – но это уже не твоя проблема, Развей. – И чем ты его доводишь? – Совестью. Бровь громовержца удивленно подпрыгивает: – Ты не перестаешь меня удивлять, а можно подробнее насчет «доведения совестью»? – Я обнаружила интересное свойство его чувства вины, – ассегай проходит в миллиметрах от ее лица, что вынуждает материализовать щит – теперь силы равны, – изначально, практически не проявляя себя, оно постепенно растет, и сводит с ума бедного мальчика. Я решила этим воспользоваться. Например, это я наделила силой тех девушек, что были сожжены, как ведьмы, это я наложила иллюзию на приют, и солдаты решили, будто это гарнизон, это я разрушила плотину, и это я свела с ума того подрывника. – А как-же мальчонка? – Откуда?! Ах да, в тот день было облачно… Нет, я как и ты была лишь свидетелем свойств его совести. Оставшийся бой проходит в молчании. – Мне пора, – рыцарь исчезает в золотом свете, оставляя противника в одиночестве. Скрежет мечей рассеивает тишину, из кроваво-красного портала выходит фигура, облаченная в тяжелые доспехи. Пара двуручных мечей выглядывает из-за спины, густая борода расступается перед оскалом. – Развей, благодарю, что дал послушать ваш разговор. – Не мог иначе, учитывая нашу задумку. Бородач с опаской глядит по сторонам: – Нас не подслушают? – Ни коим образом, – синяя перчатка указывает на небо, – свет Луны не пробьется сквозь мои тучи. – Хорошо, ну так что, есть идеи? – Одна. Знаешь некоего Авеля Гранта? Здоровяк чешет затылок: – Конечно, он был неплохим кандидатом на роль «посланника», а что? – Он скоро поможет нам проучить Соллу. * * * Год спустя… – Господин Гаффри! Рад, что вы прибыли! – толстый мужчина пожимает кисть Авеля сальными руками. – Здравствуйте, лорд Бениль, давайте без лишних прелюдий! Где больной? – Да-да, вы правы! Пройдемте за мной. Спустя несколько минут плутания по каменным залам, они находят нужные покои. Из приличия стукнув по двери, парень ныряет внутрь. Девушка никак не реагирует на гостя. Раскладывая инструменты и снадобья, карие глаза замирают на окне, встречаясь с Луной. Пробормотав что-то, он приступает к осмотру: жар, тяжелое дыхание, фиолетовые струпья покрывают все тело. Лезвие ножа аккуратно вскрывает болячку, синий гной подсказывает болезнь – морская чума. «Так далеко от океана? Это странно, или…» Целитель хмурит брови, что замечает Бениль: – Все плохо? Словно проснувшись, Авель трясет головой: – Не особо, болезнь опасная, но я успел во время, так что лекарство должно помочь. Нанеся мазь на струпья, и дав больной снадобье, Грант подходит к лорду. – Мне нужны покои на ночь, дабы наблюдать ее, можно устроить? – Конечно! Комната неподалеку как раз свободна! Спустя несколько часов по ночным коридорам скользит тень. Ночная стража в упор не замечает нарушителя, тот безошибочно проникает в покои. В лунном свете, силуэт теряет призрачный ореол, в руке возникает пузырек из обсидиана. Не успела черная рука приблизиться к лицу девушки, как грудь пронзает лезвие. – Упс… Неудачно получилось, – шепчет Авель, приковывая врага к полу, – давно не виделись, сука! Цепкие пальцы срывают капюшон, освобождая золотые локоны: – Ждал меня? – Да. Странная улыбка бежит по лицу девушки: – Ты знал, что это я? – Да, Солла. Авель сильнее прижимает жертву к полу. – Если ты знаешь кто я, то понимаешь, что тебе это не…, – кровавая рвота прерывает речь богини, полные ужаса глаза стреляют в парня. Раскат грома сливается со скрежетом мечей, две фигуры приближаются к ним. Не дойдя пары метров, боги останавливаются. – Что это значит?! – хрипит Солла. – Нас вполне устраивает происходящее, – улыбается бородач, – не плохо ты ее завалил, Авель. Ты всегда был хорошим воином. – Что здесь происходит?! – вопит блондинка. – Тихо ты, – давит коленом Авель, – твои раны серьезнее, чем ты полагаешь. Лезвие меча смазано особым ядом, нацеленным именно на богов. Ты уже лишилась силы и магии, но скоро растает и бессмертие – ты умрешь… Но, я могу сохранить тою жизнь, только сначала задам вопрос: Эй, боги, зачем она все это устроила? – Все просто, – бородач хрустит шеей, – это, грубо говоря, посвящение. Например, я впадал в дикую ярость, и не щадил никого. А все друзья и близкие Развея умерли от молнии. Суть этого процесса в том, чтобы заставить нас порвать все связи с миром, дабы после хранить его. Громовержец согласно кивает. – Ясно, а она, похоже, пыталась достать меня через совесть? – Именно так. Парень задумчиво смотрит на богиню: – Прежде, чем продолжить, скажу одно – ты идиотка! Ты действовала грубо! Думаешь, я не был уверен, что в деревне нет ни единого мага?! Или что мои солдаты были способны на такую жестокость?! Или я сто раз не проверил плотину?! Или думаешь, я не понял, что тот безумец ничего не смыслил в алхимии?! Я ждал тебя, ждал, пока ты оступишься, ждал, когда раскроешь карты, ждал, когда узнаю, зачем все эти смерти… И подыгрывал тебе! А теперь я знаю… И тебе удалось… удалось разорвать мою связь с этим миром… Удалось сжечь меня моей же совестью! И да, мне уже плевать на смерти, плевать на потраченное время, и твое предложение выглядит заманчиво, но… Нет! Нет! Ты не уйдешь так просто, я дам тебе сделать задуманное, но на моих условиях, или ты сдохнешь! – Чего ты хочешь? – глаза богини начинают пустеть. – Я стану богом Ночи и Тьмы, моими глазами станет Луна, которую я заберу у тебя, а ушами – тьма. Твоя абсолютная власть окончена. Солла потерянно смотрит в пол, после переводит взгляд на Авеля и кивает. – Не знаешь, что сказать? Еще одно качание головы – У тебя знакомый мне взгляд… Скажи: – Упс… Неудачно получилось… Обсудить на форуме Просмотров: 637