Удивительные и необыкновенные приключения нечистой силы у нас

 


Записано его личным архикаптенариусом А.И. Малючкой, собственноручно.
 
Душа горит, душа пылает.
 
Ни кто ее не понимает.
 
А счастье мимо пролетает.
 
А кто то горе заливает.
 
И Автор тоже заливает.
 
И трубы уж перегорают.
 
Пора налить в костер души.
 
Ты за рассолом не спеши.

Началось как всегда – утро, звонок в дверь. Непродрамши глаза открываю с надеждой советского пролетария в послевоскресный выходной…. Мужик, молодой, кавказской наружности с носом и глаза темные, нефтяные, сам весь из себя и в шляпе – похож на террориста. Спрашиваю НУ! Входит, Вы такой-то, такой-то. Ну думаю влип. Удостоверения не показывает, а говорит, я к Вам по делу и шляпу снимает. На голове рога. Ни хрена себе дела. Большие, крепкие, сразу два. В голове похмельной тугомыслие. Когда наставил, сатисфакции желает, может сразу по рогам? Думаю… - подружки мои малек постарше будут и мужья у них посерее. Хотя, когда МОЛОДЕЦ ГУЛЯЕТ, его случай примечает и улещает, и ублажает, вчера все заметить должны были, я же ничего не помню. На всякий случай смотрю наплевательски, будто вупор ничего не вижу, все равно ничего не вижу – в глазах крокодильчики и кусаются, а в ГОЛОВЕ!!!

Я говорит Нечистая Сила Вельзевулыч (фамилия Нечистая, имя Сила, отчество Вельзевулыч, судя по инициалам хохол) предлагаю Вам продать Вашу душу.

Свою единственную бессмертную душу я как минимум три раза благородно пропил и один раз честно сдал в ломбард, с искренней надеждой выкупить лет через сто, так что продать ее теперь священное, святое дело, главное провернуть его добродетельно.

Я – наливай, обмоем, он – сначала дело и смотрит нефтяными болотцами рогоносец проклятый. Говорит – тариф за одну православную душу (право не помню, чем она прославилась, может без меня?) гора золота, дворец за тридевять земель и принцесса заморская, можно еще чего-нибудь добавить, по мелочи. Нашел трезвенника, кефир пьем – гора с Монблан да и золото с чем ни будь сплавят, что ни кусочка не отобьешь, налогами запутают, штрафами задавят и отберут. Тридевять земель, три на девять  = 27  земля – точно, какой ни будь астеройдик маленький, безымянный, дышать там нечем и дворец улетит – гравитация слабая, а заморские принцессы по телеку 33 раза в час. Удивил и Обрадовал!

Взыграло ретивое. Мою чистую, русскую душу кричу, у меня даже первая жена Иванова была (Шмульгольден девичья фамилия, теперь американка израильтянская, честная адмиральская вдова, бывшая Иванова-Шмульгольден выбивает из итальяшек пенсию за геройски погибшего в битве при Ватер-Зее, от рук итальянской торпеды, бесстрашного русского адмирала третьего ранга А.И. Малючко, и ведь выбьет стерва, уест макаронников, как уела неизвестного Иванова, потом меня, крракадилица стозубая, кобра питончатая, тьфу, не к ночи помянута), за такое фуфло, в грудь себя бью, тельняшку рву, да я тебя за хвост и на нок-рею.

Слюной брызгаю, дышу ему прямо в морду чистым политурным перегаром, он щурит свои нефтяные озера, но принюхивается с удовольствием.

Мне говорю, чтоб рассол всегда был, выпивка разная по желанию и (без закуси перебьемся, бабы – ле жамю де фельде мур, в общем, сами найдутся) курево чтоб было.

Он, я конечно могу тебя устроить на спирт-завод, табачную фабрику или в засольный цех, но не одновременно.

Я ему, ты что, совсем дурак, и там и там и там я уже и без тебя был и все имел до отрыжки, и в женском туалете тоже. Я тебе про что толкую. Чтоб это все во мне было, захотел – уже поддатый, захотел – рассольчиком подлечился и сразу же воспринял, захотел закурил, только внутри, чтоб ни кто курево не стрелял и честно заначенную заначку не выпил, как вчера, гады.

Он мне, мол ваша генетика-кибернетика еще до такого не доперла, а значит такого сейчас и быть не может. Спрашиваю, а волшебство, черт тебя возьми? Он – волшебства нет, а есть только наука и техника, то, что вы придумали и изобрели. Вот гад копыторогий, подхвост наёжный, на хрена пришел и мою головную боль разбудил, лечи немедленно.

Он, это ваше первое желание?, а всего их три за душу. Я, русский флот не мелочится – похмеляй. Он из саквояжика достал, гадость – перцовка, но лучше перцовка и смерть, чем просто смерть без перцовки. Стаканы поставил, разлил, культурка. Поехали. Он глаза нефтяные в сторону воротит, а носом в стакан норовит, точно - басурман магометанский. Я - не уважаешь гад, а еще душу мою морскую, безгрешную на шермачка сбизнесить хочешь, пей, а то без тебя все выпью. Второй раз просить не пришлось, чокнулись, выпили, мануфактуркой закусили. Закурили его табачок, вроде как братья сделались и в раю, почти.

Посидели, о рае и аде потолковали, все чин чином. По второй – первая колом. Вторая соколом. Мне на старые дрожжи кайф, песни петь захотелось. Теперь, говорю, ты ставь, а то, что же это мою единственную душу незапятнанную на халяву пропиваешь. Он вторую достал, от себя. А нефтяные пруды поголубели у маджахеда эмирского. Песни поорали. Я, гулять, так гулять, второе желание – ящик двух литрового рояля, и точка. Он из саквояжика достал, народ подвалил, ПОЕХАЛИ!

Ларка - стерва, блондинка крашенная, как его увидела, сразу в нос заговорила, как бы с прибалтийским акцентом, ей кажется, что так за эстонку катит, а посмотреть сопля насморочная, а туда же. К нему подплывает, хочу с Вами на брудершафт из Ваших рогов выпить. Как рога пилили помню, потом куда то ехали - помню, а дальше все покрыл сиреневый туман.

Опять утро, звонок в дверь. Непродрамши глаза открываю. Он, без рогов и морда, как у меня, в зеркале, всего трясет. Плохо нам! Он - три желания с гаком выполнил, давай душу. Плохо нам! Я героически нагибаюсь, поднимаю с пола рога, стаканы намедни все побили, а рога крепкие - Васька-Рез их каблуком пробовал, хоть бы фиг. Выпрямляюсь в полном ауте и без головы, вернее на ее месте вспышка сверхновой, вечерний звон и выдранный нерв одновременно, а головы нет. Мужественно отбрасываю зубами желудок назад. И вручаю рога. Он взял и замонолитился, а в нефтяно-карельских озерах появилась надежда.

Я медленно, не делая движений головой, продефилировал к заначке. Есть! целая половина давешней двухлитрухи рояля, от сердца оторвал, и от него же отпустило. Перехватчиком к Силе, он стоит не дышит, разлил, чекнулись, вмазали, всего отпустило. Закурили. Он опять за свое. Я, щас, еще поправимся и отдам со всем моим удовольствием. Поправились. Закурили. Я себя за грудки, ничего не понимаю, смотрю на себя и не узнаю, на мне вместо моей морской души – пропоротой тельняшки, бабья сорочка, розовая с рюшечками, явно Клавкина. Только эта дура такое может на себя напялить, а теперь и я. Холодно в груди.

Полечились. Честно все объясняю. Хотел свою единственную морскую душу – тельняшку матросскую честно отдать, других душ у меня давно нет. Вспомнили, что загнали ее какому то хмырю за неполный пузырь шмурдяка. Он нахохлился, хоть в глазах жизнь. Говорит, что и серебряные подковы с копыт у него содрали и тоже за бухало заложили. Хорошо говорит, что хвост припрятал (интересно куда), а то бы и хвост оттяпали и пропили. Не бойсь говорю сейчас раз живем, а потом тоже, может быть будем жить. МОЛОДЦЫ ГУЛЯЮТ.

Он, мне так нельзя у нас отчетность, бухгалтерия – афигерия, в общем ему кранты со скрипом. Чтоб я теперь расписку кровью писал и ему вечным рабом был в его душных делах. Я ему, с пеной у рта, чтоб я гардемарин третьей гильдии, Флаг капонир Флота в рабы, счас подпрыгну. Расписку то я тебе дам, папирус все стерпит, но сразу спартаковское восстание подниму и так рожу уделаю, что новые рога вырастут вместе с копытами, из глаз. Он совсем скуклился, того и гляди в бабочку трансформируется, имаго неподкованное.

Допили. Неберет.

Договорились, трудоустраиваюсь к нему стас-архикаптенариусом, дабы оставить в его душевной истории свой жирный след, беру шило и расписываюсь соплей, временно, за одни харчи с опохмеловочным.

Он говорит, пошли за душами, там и дозаправимся.

 

Глава первая. Первая душа.

Пиджак надеваю, рога супермоментом приклеили, накрепко не оторвешь, даже у меня не получилось. Правда, помоему, местами поменяли, а он в зеркало корректировал приклейку и настоял именно на этой суперпозиции. Хвост с ним, его рога ему и носить неправолевно. Нехристь не грамотная, объяснял же, что в зеркале все наоборот, где право там на самом деле лево, но басурман уперся, так по рогам и дал бы, чтоб всю жизнь физику учил, прости меня господи.

Идем по улице и прямо к коттеджу за забором. Я говорю, с ума сошел, нас не то, что не впустят, нас в прямой видимости забора охрана перестреляет, знаешь, кто здесь живет. Он не знаю, но душу возьму. Подходим, открываем ворота, входим и хоть бы что. Никого. Заходим в дом, а там один дед замухрыжистый в шелковом халате с драконами и весь трясется, смотрится красиво - будто драконы его заживо жрут, нас увидел, в живую помирать начал. Я Силе, у такого перца молотого отродясь души не бывает. Сила говорит, смотри внимательно. Всмотрелся, и правда есть. Вся в пятках и норовит в подхвостье выскользнуть, противненькая такая, хуже глиста прыщежабого. Даже руки помыть захотелось. Первый раз в жизни!

Ну Сила ему в раз все объяснил, и дед ожил, спасители кричит и целоваться полез слюня золотозубая. Хоть три души забирайте только от проклятой мафии спасите. Он у них башли взял, чтоб их интересы пролоббировать, в общем дать кому надо, дестрибьютер наш провайдеровый. А вместо этого все по кабакам с девками прогундосил, интересно, а зачем ему девки, сивому мерину. А теперь все его бросили на погибель, а охрана сбежала.

Тут во двор три джипера вкатили и из них кавказцы как горох высыпали и все с автоматами и гранатометами, а один нос до подбородка, явно начальник, вообще с браунингом. Дед совсем смухоморился, даже драконы полиняли. Но Сила есть сила, деду расписку пергаментную и ручку кровососущую в зубы, расписывайся – спасем. Дед подмахнул. А Сила мне, поди мол, разберись.

Ну, выхожу я на крыльцо, почесывая сквозь Клавкину сорочку свою мущинскую гордо-рыжую поросль. Хоть ниже все заледенело, но матросский форц держу. Смотрю прямо в глаза. Подхожу и говорю носатому: «Ты, засранец похмелиться привез». Немая сцена. Народ безмолвствует, а рты пораскрывал. У носатого глаза футбольными мячами вылупились и он вместе с глазами покраснел как свекла. Прилег я на крылечко и продолжаю: «Я смотрю Клюв ты совсем обделался» (естественно более конкретно выразился) и так характерно носом повел. Гляжу, народ из ступора выходит и тоже своими хоботами крутить начинает, принюхиваются овчарки доморощенные. Тут у носатого нос совсем до пуза вытянулся, но язык, проглоченный от моей наглости и флагманской флоцкости достать не удается. Он на своих оглянулся, увидел как они носами крутят и стал белей белого кадиллака. Я: «Мне, что, ждать пока ты одеколоном запахнешь, или мне амнистию выдадут (это я за блатного канаю), а ну виртуозом пифиндер навухудоноссорный». Клюв икнул и молнией в джипер и обратно, но уже с пузырем, текила говорит и норовит руку целовать в три погибели согнутый. Испугался наверно? Я, его отпихнул, мол, не люблю этих сицилийских нежностей. Лучше б спирту припер, или политуры, но ладно на первый раз сойдет, живи пока. Теперь канай отсюда, пока, только не далеко, может, еще понадобишься. Они как горох по машинам и по газам, только их и видели.

Захожу, говорю хрычу душу давай. Он ожил совсем, чуть не приплясывает. И говорит, хихикая – душа, мол, ему самому нужна, а от мафии он бы и без нас отмахался. От его наглости даже я чуть не офигел и в рыло седоморщное не врезал. Но сдержался, клиента надо уважать. Ну, говорю, как хочешь, мы пошли, и демонстративно в оторванный пиджачный карман лезу. Хрыч занервничал, что это говорит у тебя в кармане? Я, да Клюва давешнего, хочу тебе в подарок от фирмы оставить. Хрен старый вытаращился и заледенел, тут Сила его душу и вынул, и в свой саквояж спрятал. Маленькая такая душа, а вонючая! Я пока пол пузыря текилы не выхлебал все в горле запах прогорклый стоял.

 

Глава вторая. Вторая душа. Великое открытие – Нобель отдыхает.

Допили мы текилу по честному, он глоток, я два и дальше по душам пошли. А текила ничего первач. Приперлись к дому – Ресторан-казино «Золотая коронка». Оглянулся, а на против тоже Ресторан-казино, но уже «Алмазная корона», фигня какая-то.

Сила вперед, мимо генерала египетского – всего в орденах и финтифлюшках, я за ним. В общем идем к директору. В прихожей секретутка так ничего себе, глаза как две лопаты антрацита Силе лыбятся. Сила мне - ты тут подожди, я сам быстро и в кабинет.

Я присел на стульчик, даже журнал взял с девками, для солидности. Секретутка на меня антрацитом сверкает, нейлон до пупа демонстрирует. Лучинки кривоватые, но длинные, на развал годятся. Потом прохаживаться мимо меня начала. Ахренеть можно, таз амплитудирует в горизонте по метру. Интересно, а как она при этом не падает, и как с ней под ручку ходят? Вот она надежда нашего хоккея думаю. Ей только раз до вражеских ворот с шайбой проклюшкировать и все эти канадцы-американцы и прочие шведы-чехи бортики проамбразурят, главное чтоб наши сзади держались, шайбы ей подавали и под таз не попали. Только я размечтался о тренерской карьере, тут и Сила выходит, пошли говорит завтракать.

Сели за столик, чин чином, я даже манишку подвязал, как у англичан принято, чтоб свой полуновый пиджак соусом не забрызгать. Приволокли рака метрового, Омаром зовут, а рюмок, пузырей и разной нарезки видимо не видимо. Приняли, спаржей закусываем по французски – руками, сыром тухлым, заплесневевшим, культурка! Сила рассказывает – конкурент у нашего клиента появился напротив и всю клиентуру отбивает, счас мы его сделаем. Ем салями со шпротами, коньяком из цветочной вазочки прихлебываю и смотрю в окно как Сила «Корону» делать будет.

Подлетел вертолет и с него на «Корону» ребята в масках попрыгали, другие подъехали на БМП и в двери побежали. Все из автоматиков своих стрекочут, народ естественно в окошки прыгать начал. Внизу его хватают и прикладами на мостовую раскладывают. В довершение пожарные приехали и из брансбойтов всех охладили, вещьдоки изъяли, один даже корону алмазную с вывески реквизировал и двумя вертолетами куда-то отправил. В общем скучно, как детектив.

Со скуки за рака принялись. Панцирь у него ядрит корень, как у трилобита или ягдпанцера, и специальными кусачками кусали и молотком били, пока мясник с кухни свой палаческий топор не приволок да по лесоповальному не ухнул. В общем тарелка под раком вдрызг, рак в шашлык вместе с латами, знай наших!

Пока наш Давид в сердцах Левиафана шинковал, заметил я, что из под рачьего хвостика крохотная такая, просто мелкоскопически-невидимая бусинка выпала. Но у меня уже глаз на души набитый, фингал то в пол рожи, сразу усек, что это душонка рачья. Еле успел из под топора выхватить, чуть Нельсоном без руки и пол головы не сделался.

Силе показываю, он – не может быть, все они твари бездушные. Я ему, вглядись как следует и шурупами покумекай. Что на бойнях твориться, а на птицефабриках и прочих сейнерах. Они хоть меленьки, зато как песка на пляже, валом возьмем и числом. Он, в наших энциклопедиях, гостах - остах про то не прописано и значит, быть не может. Я, шире надо смотреть на мир, философски, с метафизическим уклоном. Вон нашу Землю уже живой признают, Мировой Океан и прочие Звезды. А какая душа в сверхновых погибает? В общем допетрил, схватил рачью душу как образец, только его и видели.

Причащаюсь, обездушенным раком закусываю, АдоНобелевскую жду за скотьедушное открытие. Рака как-то жалко, не только жру бедолагу, но и душу его безгрешную продал, как Иуда-искариот. Но тут народ подвалил, бухало то рекой и харча горы. МОЛОДЦЫ ГУЛЯЮТ!

 

Глава третья. Великое открытие – Нобель отдыхает (продолжение).

Женская душа.

Недели две прошло с Бостонского чаепития в Мытищах близ Москвы. Как попал в Мытищи, не помню, но англичан точно мочили, а шведов гнули. От Силы ни слуху, ни духу. Думал все, сгорел на душедобыче, или свои мафиози шлепнули, а что, чем они хуже, ведь не даром же говорят - мафия бессмертна.

Но, черта с два. Снова утро, звонок в дверь. Непродрамши глаза открываю. Сила! Родной! Наливай! Рассказывай! А где гад, моя АдоНобелевская?

Достает, наливает, задумчивый и даже какой-то грустный. Говорит, с-душ (так сказать скотских душ) взяли в первую неделю на столетний план, попробовали есть, но твердые, как у святых. Вельзевул 46 зубов сломал, только в пятом ряду (у них как у акул, 44 ряда зубов), а всего, не сосчитать. Все адские мельницы в хлам, жернова в пыль. Все адские котлы забиты, две недели уже варят, а они только тверже становятся. В адском пламени не горят. А с-душный вал только растет, каждой рогатой твари премию хочется, а о будущем ни кто не думает. Скоро придется фирму закрывать, а чертям на панель идти или в цирк, козлами.

Я, тоже мне коммерсанты винторогие, что надо делать с неходовым товаром, тото-же, конкурентам по тройной цене сбыть. Он, пробовали – не берут. Я, вы с-души как маркетировали, небось как скотские души, а надо было как святые. Тех-характеристики то теже, вороны безоаровые, всему учить надо. Наливай. Сила свой саквояжик открыл. Чего-то в него прокукарекал, от туда хрюкнули. Силушка на радостях, всю бутылку и допил гад, но тут же, новую поставил, учится понемногу рогач парнокопытный, на человека. Поправились, теперь говорит за душами пошли, надо план выполнять.

Униформа известна, пиджак уже знакомый вам, сорочка Клавкина. План не срам, руками не закроешь, пошли.

В этот раз прикандыбали в Салон красоты. Видно Сила за последние две недели совсем срачился, или сОмарился, что с него грязного (нечистого) возьмешь, ни какого па-де-мюр компромажа, с бабами решил связаться, дурак.

Ну, местная секретутка - пышечка, хоть сразу на лопату да на печь, да ломтем сала на ней лечь, счас их величество-количество сей минут припрется, и на Силу так заливисто косится, того и гляди зенки вывихнет.

Вошла, гадина, на метровых шпильках, на две головы выше меня, глаза, чего там блюдца, тарелки суповые и ресницы вместо челки, остальное тоже все, аллегорическое, а в тарелках такой синий антарктически жидкий азот. Так к полу и примораживает, Тура салехардовская. Сила ей, мол так и так, а она свою подглазную рану (ртом не назовешь, и рту там негде поместиться) кривит, так противно и поет сиренье проледаживающим голосом. Я, конечно, душу отдам, а мои желания такие: чтоб налоговая отстала, свою крышу крышевать стала и вперила в меня прожектора хладогенные, его, то есть меня, в человека преобразовали.

Флоту Чукотская пурга по ватерлинии. Командую Силе, назначь ее правым помощником местного генерал-губернатора, налоговая скиснет и пусть станет названной дочерью Антибиотика. Антибиотик, это самый главный уголовный мафиози, по телеку показывали, а ворам в законе родных дочерей иметь не положено, там же объяснили. Сила как обычно в саквояжик мяукнул и закрыл, ждем.

Тут в дверь мелкий фиг вбегает, я мол из мэрии, Вас избрали правым помощником генерал-губернатора и Вы теперь куратор всех налоговых, распишитесь. Звонит телефон, Сосулька айсберговая берет трубку, а там механический такой голос говорит: я, Антибиотик, я 25 лет искал и наконец нашел, тебя мою любимую названую доченьку. Влетают тут явные бандит на бандите, ей ручки целуют и просят их крышевать, как ей вздумается.

А она продолжает противно улыбаться и меня гипнольдировать Тундра ямальская, я хоть наглухо к полу примерз и ногам тоже, но держу равнение на флаг и гюйс, а голову высоко, как Павка Корчагин перед казнью большевика.

Вбегают тут пять манекеньщец, одна другой ногастей и начинают при всем честном народе меня раздевать, а я ни рукой, ни ногой, проморозила Зима Колымовна. Раздели до…., полностью, я сам конечно под космическим холодом могу несколько поувять, но капитанский чеснок – никогда!, да и девичьи ручки со взглядами согрели.

Отволокли меня в ванну с шампунью и стали драить как палубу. Стричь, брить, маникюр-педикюр, а одна, рыжая, под цвет моей мущинской гордо-рыжей гордости, попыталась бабий пластырь из рекламы к ней приклеить (у меня, что на груди, что на спине, что на руках, что на ногах, не то, что павиан, сам орангутанг от зависти сдохнет, а она?). Я схватил ее за грудь и говорю, выдеру вместе с тазом, она отчалила, а в глазах такая мечтательность затомилась и все затверделось под руками, тигрица полосатая.

Вынули меня из ванны, обтерли, в джинсу, кожу, заклепки одели и в ковбойскую шляпу сверху. Представили под жидкогелевые лазеры вместе с зеркалом. Я на себя глянул, не узнаю, был флот с разбитого корыта, стал супертехасский ковбой этаким чертом, денди с крокодилом отдыхают.

А она, стал такой, как все и тарелки грустные сделались, верните его в первобытное состояние. Вмиг с меня клевое содрали и в мое обрядили. Она душу свою мне протянула, маленькая, такая изувеченная душа. Я ее Силе не отдал, а во внутренний карман пиджака спрятал, чтоб не потерять. Ничего йогуртами отпою, сам йогой оттренерую, выправится.

Она отвернулась и пошла, танцуя на волнах как флагманская шхуна «Эсмеральда», винты на самый полный крутятся и брызги во все стороны летят. Моя рыжая мущинская гордость не только сквозь Клавкину сорочку, но и сквозь пиджак проросла, об остальном и не говорю.

 

Глава четвертая и последняя. Марсиане.

Кутили крепко и долго, недели три. Но я, какой бы не был и где бы не был, а 6 раз в день Морозке (я ее душу Морозкой назвал, в честь ее телесного обличия) йогурт и зарядку обеспечивал как штык. Флот есть флот и балласт не берет.

Смотрели как-то втроем сериал, я, Морозка и Сила, чайком баловались. Вдруг, программа прерывается и диктор глаза как помидоры выпучив и видно по привычке как брякнет: «Сообщение ТАСС, работают все радиостанции Советского Союза. На Красную площадь сел инопланетный космический корабль с Марса». Потом показывают Красную площадь, на ней стоит хреновина, на летающую тарелку ну ни как не похожая, а даже совсем наоборот – какой-то куб ромбический, одним словом додекайдер.

Из него вышел чувак в прозрачном скафандре, вылитый Сила, только рога побольше и весь марсиански красного цвета. Ему сразу президенты с генералами честь отдают и микрофон в зубы. А из корабля начали какой-то хлам выбрасывать.

Ну марсианин на чистом русском языке на всю святую землю и объявляет, что 2,5 триллиона марсиан гнездящихся в недрах Марса не потерпят экологический терроризм Земли, что сбрасывая всякую гадость на поверхность Марса мы ставим под угрозу жизнь 2,5 бактерий там проживающих. Экологически опасный мусор землян они тщательно собрали и нам возвращают, и чтобы мы прекратили устраивать из Марса помойку, а то они примут особые меры. За сим покедова, и несмотря на всякие просьбы важных персон направляется к своей летелке.

Я как увидел марсианина, понял – пробил мой ЗВЕЗДНЫЙ ЧАС. Кричу Сила – вперед. Ну Сила хоть и не чистый, но в грязь лицом не ударил. Быстро нас доставил на место. Я ему Сила – вперед. Сила шагнул, копытцем шаркнул, рожками боднулся и щелкнул хвостом, как благородный дон. А марсианин увидел своего, аж помалиновел с голубым оттенком, рожками сделал, копытцем шаркнул, а щелкнуть то нечем – вот как весь Марс и опозорил. Нет у марсиан хвостов (я то это сразу приметил), видно при мутации, когда краснели как раки, отпали.

А Силушка хвостом помахивает, хоть бы что, начинает понимать в морском шике. Ну я быстро всех по ранжиру построил, боевую задачу поставил и цели указал. В общем, через неделю подписали меморандум о супермежпланетном бизнесе с заходом в адово измерение, это блин вам не хухры мухры, это хухры мухры с хвостиком. Одновременно выяснилось, что у марсиан при мутации образовалось по сотне - другой душ, а как их использовать с пользой они не знают.

Бартер, еще тот. У них оказалось, что передачу с Земли смотрели все 2,5 триллиона марсиан из коих 4/5 марсианки. При виде хвостов они чуть не умерли от зависти, а как Сила им щелкнул, хором соргазмировали, и срочно решили поубивать или еще что-нибудь по хуже, своих мужских половин и 3/4-ей тоже, если те им такую прелесть срочно не обеспечат. Вы понимаете, 0,5 триллиона марсиан стали готовы на ВСЕ.

Ну а мне, что много надо, просто за державу обидно. Короче вся Земля через Москву поставляет марсианам говяжие хвосты (протерпим без холодца из бычьего хвостца), а они нам взамен лишние души, которые мы прямиком поставляем в ад. Ад обеспечивает Землю, через Москву адским пламенем, в необходимых размерах. Кроме того, Земля в лице Москвы берется за научно-исследовательскую разработку технологии приживления хвостов марсианам, причем контракт бессрочный, а ежегодная стоимость разработки 500 бюджетов США. Конечно, исполнителям как всегда крохи достанутся с барского стула, но деньги то пойдут через Москву, а не через Брайтен-Бич, так что эти крохи, надеюсь, будут и все эти МЭНЭЭСЫ и аспиранты перестанут семечками торговать и начнут работать по профессии, а также и все другие их обеспечивающие – заводы, самолеты, корабли и нивы, с рудниками.

Кстати, интенсивно прорабатывается вопрос о лошадиных хвостах, понравилось марсианкам, как лошадь хвостовой прядью овода рассекла. А также о носорожьих, крокодильих, кенгуровых и других длинных хвостах. О поставке им оводов, комаров и других крупных и опасных мух, в частности цеце. Поговаривают даже о слоновьх хоботах. Представляешь, красивая женская красная попка, а над ней приращен слоновий хобот – мне СТРАШНО!!!

Теперь объясняю для малограмотных, чем хорош адский огонь.

Турбина крутится без керосина, что паровая, что самолетная, и автомобилю теперь бензин без надобы, закурить – пожалуйста, мартены и всякие домны хоть кого расплавят и тоже без угля, суп сварить и другое харчо, не говоря о самогоне, короче сплошное эколого-энергетическое обеспечение за хвостовые отходы. А штаты-эмираты со своей ойлой в этом самом, в подхвостье. А науки сколько – все Курчатовские и прочие Дубны от адского огня просто тронулись. Кстати и в глубокий космос можно с ним, хоть на Альфу Эридана хоть на Дригму Цербера, без всяких там Эйнштейнов и прочих Кибальчичей.

 

Эпилог.

В общем началось на Земле, Марсе и в Аду черт знает что, прогресс семимильными шагами, без пяти минут коммунизм и сплошное братство народов. А как гуляем?!

Силу назначили представителем Ада в трибунал, надзирающий за исполнением меморандума, от Марса - тот фиг, который Красную площадь марсоходами замусорил, ну и от Москвы какой-то бес в кепке. Меня же упросили стать Главным Клотиковым над трибуналом, чтоб Флоцкий порядок блюсти, присвоили чин Гросс Адмиралисимуса.

Теперь даже на симпозиумах только чуть пригубляю, а как же, ответственность, Морозку надо на положительных примерах воспитывать. Она подросла и окрепла, не только йогурты с данноном, но и манную с овсяной кашей ест, аж за ушами трещит, ну и мне приходится, давя тошноту. Стометровку бегает вдвое быстрей меня и отжимается втрое больше, мечтает, как вырастет балериной стать и в кино сниматься.

Меня отформатировали как положено. Тельняшку новую выдали, френч адмиральский, на погонах по 9 майорских звезд, на каждом, в три косых ряда, знай наших. Тельняшку я быстро продырявил в нескольких местах, а на груди маленько порвал, чтоб мою рыжую гордость все видели. Френч на распашку, фуражка набекрень и капустой на зад, что там техас кавбойский, а главное погоны.

Вот и осень золотая пришла. Мы с Морозкой по Александровскому саду гуляем. Я пою Утесовским голосом старинную морскую песню:

В открытые кингстоны

Вплывают макароны

Брандшпиль поворачивал штурвал

Рифы бьют под наше днище

Рифы в парусах мы ищем

Нам до фени ваш девятый Вал

Корсиканские девчонки

Якоря вам всем в печенки

Некогда здесь дурочку валять

С бака лот в волну бросаю

Стаксель, киль в бушприт вдеваю

Буря моряку родная мать

 

А она носится всюду, ей интересно – почему одни листья красные, другие желтые, а третьи зеленые.

Сметает клеш кленовый лист, а сердце просит зиму. И «Эсмеральда» в нем плывет, на крейсерском ходу, винтов не мыслимое вращенье и брызги во все стороны.

 

Глава пятая. Самая последняя.

А Вы не хотите продать душу? Цена известна. За одну православную душу: гора золота, дворец за тридевять земель и принцесса заморская, можно еще чего-нибудь добавить, по мелочи. А?


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 3. Оценка: 2,67 из 5)
Загрузка...