Тайны русской степи

Легкий летний ветер, шелестя ковылём, окутывал степь в чарующую ночную мглу. Пылая угасающим светом  на закате дня и нехотя освещая лучами вершины холмов, июльское солнце медленно скрывалось за макушками деревьев. Уставшие путники решили свернуть с дороги и передохнуть. Третий день они в пути. До города верст сто еще.

- Вот тут передохнем, да дальше двинемся – хриплым голосом сказал Иван. Рослый, крепкий мужик, лет сорока.

Разложив вокруг костра свои пожитки, накинув на плечи теплые фуфайки, они тихо перешёптывались, ожидая ужин. Искры разгорающегося костра, треща, разлетались и разносили приятное тепло. С полей веяло прохладой и пахло свежескошенной травой. В небольшом чугунном котелке уже кипела ароматная уха. Худощавый седой старик пододвинулся ближе к костру, налил всем троим по чашке похлебки и отломил по краюхе хлеба.

-Удалась ушица то, мужики? – поинтересовался дед.

Путники, почти не отрываясь от трапезы, дружно кивнули головами. Доев горячую уху, старик утер рукавом свои густые белые усы, лукаво оглядел всех и продолжил:

- Тихо-то как, хорошо. А ведь когда- то, давным-давно, здесь все было по-иному.  Люди другие были. Эх, и интересные истории случались! Кому не расскажу – диву даются.  Места-то у нас знаменитые. Здесь и царские обозы проходили, да разное с ними случалось... И беглые каторжники скрывались. Ей Богу не вру! Вот вам крест! – дед ловко перекрестился, дабы уверить всех, что говорит правду.

- Да, да, да – продолжил он спешно. И нечисть всякая водилась. Поговаривали, в свое время, что в этих местах, много всяких кладов запрятано. Мне отец говорил, что еще, будучи мальчишкой, слышал разговоры деревенских мужиков. В ту пору часто собирался народ вечерами истории слушать. И вот, в одну из таких посиделок, сосед их, Архип, рассказывал. Тогда они с женой Агафьей  еще в силах были. Пацаны их уже выросли. Двое сыновей было. Петр и Василий.  Как и весь простой люд жили бедно, хотя от зари до зари не разгибали спины на полях. Сыновья вымахали один краше другого: высокие, сильные, в хозяйстве ловкие, да трудолюбивые. Девки деревенские глаз с них не сводили. Петр, тот, что постарше, в «ночную» коров пас у помещика. В тот вечер, как и обычно, взяв узелок с едой, что мать припасла в дорогу, уехал он сменить напарника. Когда  добрался до места, холмы уже окутала мгла. На траве заискрились серебреные капли росы. Степь затихла. Петр подъехал к стаду. Сторожевые собаки приветствовали молодого пастуха звонким лаем. Напарник поприветствовал Петра, ловко запрыгнул на коня и был таков. Только прокричал: - Завтра к полудню буду!

Петр согнал стадо в низину, сам взобрался на холм повыше, чтобы обзор лучше был. Расстелил на траву свою старенькую фуфайку, закинул под голову сумку и уставился в щедро усыпанное звездами небо. Он долго не спал. В ночной тиши вспоминались ему картины прошедшего дня. Когда у колодца встретился он с одной из деревенских девиц. Давно по душе ему была соседка Дуняша. Белокурая, улыбчивая. Бывало, захохочет звонко, прям как колокольчик зазвенит. А уж румянец какой. Щечки как наливные яблочки. Давно уже Петр подумывал жениться на ней. Да все не решался свататься. Семью  большую ведь прокормить суметь надобно. А у него самого ветер в карманах гуляет.

На востоке уже  занимался рассвет, когда молодой пастух очнулся ото сна. Просыпающаяся природа, в ожидании жаркого солнца, еще нежилась в утренней прохладе. Только в роще неподалеку звонко щебетали птицы, нарушая утреннюю тишину. Неожиданно, Петр услышал топот копыт. Из-за холма на него стремительно надвигалась темная фигура. Петр резко встал, протер глаза, чтобы убедиться, не спит ли он. Через несколько минут незнакомец приблизился. Он остановил своего вороного коня в метре от парня.

- Здоров будешь! - с явным акцентом, сказал всадник. Он резко окинул Петра взглядом. Глаза у незнакомца были узкие, будто прорезаны осокой. Да и весь он был, какой-то необычный, явно не из здешних мест.

Петр снял шапку и приветствовал незнакомца поклоном. Резво спрыгнув с коня, всадник огляделся вокруг. Петр внимательно присматривался к новому знакомому. Тот оказался небольшого роста. Добротная одежда ладно сидела на его крепкой фигуре. Пристегнутая за пояс шашка тускло поблескивала металлом.

Всадник  хорошо все оглядел, прикрепил ружье к седлу, поклонился на четыре стороны, лег на землю вниз лицом и замер. Плотно прижав ухо к земле, он некоторое время лежал неподвижно, затем встал, отмерил три шага на восток, достал шашку и очертил большой  круг на земле. Петр подошел поближе.

- Что этот черт задумал? – крутилось в голове у парня. Он внимательно следил за движениями всадника. Сначала тот снял пласт степного дерна. Грунт послушно отходил под его сильными руками. Глянув с недоверием на незнакомца, Петр попятился назад. Всадник заметил боязнь молодого пастуха, улыбнулся, от чего и без того маленькие глазки стали еще меньше.

- Эй, не надо бояться! Помогай лучше! Сейчас здесь клад брать будем! Он присел, и начал копать. Петр подошел ближе и тоже принялся усердно рыть землю. Скоро он почувствовал, что то мягкое, прорыв поглубже, наткнулся на бычью шкуру. Под ней оказалась тяжелая дубовая крышка.

- Стой! – резко скомандовал всадник.  Он опустился на колени, и, обводя ладонями вокруг лица, долго шептал слова на незнакомом Петру языке. Потом резко встал и начал толкать большую крышку.  Она оказалась настолько тяжелой, что сдвинуть ее с места одному было не под силу.

- Чего замер? Подсоби! – вскрикнул незнакомец.

Петр забыл про свои опасения и принялся со всей силы толкать. Поддалась крышка только с третьего раза. Под ней лежала плотная темная ткань, от которой шел резкий прелый запах. Отвернув холст, Петр увидел, что котел доверху заполнен золотыми монетами. Под лучами утреннего солнца, золото сверкало и переливалось непривычным взгляду ярко - желтым светом. От неожиданности Петр как будто остолбенел, и, не моргая, смотрел на сверкающие монеты. Всадник, молча, наполнил золотом два кожаных мешка и перекинул их через спину  коня.

- Выручил ты меня. За добро плачу добром. Набирай монеты, сколько хочешь,- сказал незнакомец.

Петр огляделся. Не найдя ничего подходящего, зацепил руками горсть монет.

- Да ты больше, больше бери! Сними вон портки, да набей монетами,- посоветовал всадник.

Петр, было, хотел послушаться, но остановился. «Что там штаны» – думал пастух.  «Сейчас он уедет, а мы вернёмся с братом и батькой,  и тогда уже все монеты заберем».

Видя нежелание Петра брать золото, всадник положил на место холст, вместе  они задвинули дубовую крышку. Закидали яму землей. Незнакомец снова опустился на колени и опять прошептал какие-то слова. Уложил на место степной дерн и как ветер взлетел на коня.

- Зря  меня ты не послушал, – строго сказал незнакомец, -  клад в руки дается только один раз в жизни! Но видимо, не судьба всему твоему роду жить в богатстве, да во власти.

Он быстро зарядил ружье, отвел ствол в сторону и резко нажал на курок. Выстрел, эхом пронёсся над степью, уносясь в неизвестную даль.

- Вот, где выстрел этот отдался, там теперь и клад будет,- произнес всадник и, пришпорив коня, так же быстро исчез, как появился.

Петр немного повременил. Он хотел убедиться, что всадник не вернется. Пастух положил на то место, где был клад, большой камень. Все тщательно осмотрел, чтобы точно запомнить место. Не мешкая больше ни минуты, парень вскочил на коня и погнал табун к реке. Вскоре он увидел подъезжающего к нему на встречу пастуха.

- Как «ночная»? – прокричал напарник. Петр молнией пронесся мимо, не ответив ни слова.

Старик-отец сидел на завалинке, щурясь в лучах яркого летнего солнца, и смачно курил самокрутку. Увидев сломя голову мчавшегося на коне сына, он обеспокоено встал, подошёл к плетню.

Петр наспех привязал коня и одним махом оказался около отца.

- Скорей, батя! Клад, клад нашли сегодня, – взволнованно прошептал он.

- Да Бог с тобой! Ты, что же это сын, перегрелся нынче? – недоверчиво ответил отец.

- Всадник мне  клад открыл потаенный, я сам его видел! Вот, вот посмотри, что у меня! - Петр опустил руку в карман и достал горсть монет. Он протянул их отцу.

- Ой, ты! И, правда, золото! – воскликнул старик.

- Тсссссс – прошипел Петр – спешить надо, а то еще до нас найдут. Брата позови, да поехали скорее.

Отец и сыновья взяли лопаты и мешки, запрягли лошадей и поехали к тому месту, где Петр утром положил камень.  По дороге молодой пастух уже представлял, как будет тратить свое  богатство. Построит большой дом, заведет хозяйство, женится на Дуняше и ни  в чем не будет ему больше нужды.

Солнце было совсем высоко, когда добрались они до заветного места. Петр резво спрыгнул с повозки, отодвинул камень в сторону и принялся копать. Долго они рыли яму. Но, не бычий шкуры, ни котла с  золотом так и не нашли. Уже смеркалось, когда все поняли – ничего тут нет. В отчаянье Петр схватился за голову.

- Какой же я олух! Говорил же он мне – набивай портки, набивай! А я, я! -  он закрыл большими, грязными от земли, ладонями свое смуглое горячее лицо и горько заплакал.

И если бы не гость золотых монет из того клада, Петр может быть, и сам не поверил в эту историю.  На те золотые, что он принес из степи, отец купил трех лошадей и трех коров, пять пудов муки и ткань на одежду для всей семьи.  А Петр всю жизнь, до самой кончины, жалел, что не послушал совета незнакомца и поддался своей алчности.

К тому времени, когда дед окончил рассказ, путники уже завершили ужин. Пламя костра начало постепенно угасать, оставляя после себя жаркие яркие угли.

- А про нечисть, про нечисть то расскажи, дед! - просили наперебой мужики.

Старик посильнее укутался в свою фуфайку, подкинул в костер несколько сухих поленец. Почти угасшее горячее пламя вновь вспыхнуло с прежней силой. Дед протянул свои сухие морщинистые руки поближе к огню.

- Завтра дойдем до деревни, до Александровки. Там недалеко речка. Место рыбное, наловим щук впрок.

Дед взял длинную ветку, обтер о влажную траву и перевернул в костре деревянные поленца и продолжил:

- Знавал я одного рыбака, эх и знаток был! Все рыбные места в округе изучил. Не бывал он только на одном озере. Слава дурная ходила про то место. Говорили, топкое, лучше не соваться, а то беды не миновать. Несколько человек на той топи сгинуло.  Вон, глядите, там, за Гремячим бугром, поворот, – дед показал рукой на темную рощу вдали - за ним-то оно и есть, топкое озеро. Длинное, а по берегу пройти нельзя, земля так и осыпается. Место не людное. И вот, одолело рыбака любопытство. Натура, ведь, какая у человека. Нет бы, ходить на места проверенные, где люди веками рыбачат. Так ведь пойдет искать несчастье се6е на голову.

Рыбак так рассудил, мол, мало ли что люди говорят, выдумывают небылицы всякие. В воскресный день встал он на заре, собрал удилища, да сумку. Вышел из избы и направился в сторону озера. Солнце только показалось из-за ночных облаков, трава под ногами была еще влажная. Как обычно за мужиком увязалась маленькая собачонка Певка. Рыбак нашел ее в прошлом году за селом. Толи заблудилась, отстала от матери, то ли бросил кто. Сама беленькая, рыжими пятнами, глазенки большие, смышленые. Неделю парным молоком рыбак ее отпаивал. Потом сил набралась, игривая стала. Так и жила собачонка с рыбаком. Одного его никогда не отпускала, верно следовала за хозяином повсюду. Вот и в этот раз Певка резво бежала впереди,  тщательно обнюхивая камни и кусты вдоль дороги.  Рыбак шел не спеша, наслаждаясь видами просыпающейся природы. До озера оставалось шагов двадцать пройти. Вдруг что-то взволновало мужика. Место уж очень тихое. Птицы замолкли, ни шороха вокруг. Певка пробралась сквозь высокую траву вперед, поближе к воде.

- Да ладно, что это я? Все присказки это все – подумал мужик и стремительно направился к топкому озеру. Берег был крутой, обрывистый. Рыбак осторожно прошел вдоль  воды, нашел место потверже и  разложил свои удочки. Из рыбацкой сумки достал небольшой прямоугольник спрессованного жмыха. Отломил, раскрошил в ладонях и раскидал по воде.

- Ну вот, сейчас прикормлю вас ребятушки. Никто вас, ребятушки, не прикармливает так – тихо приговаривал рыбак. Затем свалял из хлебного мякиша  небольшие шарики, насадил приманку и, с присущим рыбакам азартом, стал ждать, когда рыба клюнет. Сидел, сидел. И вдруг, клюёт! Он удочку схватил, тащит. А рыба крупная попалась, тяжело ему. Еле вытянул, чуть в воду за ней не свалился. Снял он свой улов с крючка, в садок положил. Певка туту же с интересом бросилась обнюхивать добычу. Рыбак насадил опять приманку на крючок и снова за поплавком следит, ждет. И тут взгляд то в сторону отвел и видит, метрах в пяти от него у берега баба сидит. Волосы мокрые пальцами расчесывает. Волосы длинные, черные, как вороное крыло. Сама бледная, чуть ли не насквозь просвечивается. И шепчет губами что то. Рыбак замер и не шевелится. А про себя думает: «Вот так чудо. Откуда на топком озере бабе то взяться, да еще и в таком виде? Может, кто приехал сюда на лошадях, пока я рыбу тащил?»

Рыбак тихонько осмотрелся вокруг, никого не было. По-прежнему тишина, даже ветра нет.  Слышит только, рыба забилась в садке как бешеная. Он голову повернул в сторону, где женщина сидела. И только круги на воде увидел.

- Что ж это такое? Странное, странное место, – подумал рыбак.  Он, было, хотел подняться, как вода вокруг заволновалась. И вдруг из водной глади перед ним та женщина поднялась, по шею из воды. Лицо такое у нее было светлое, спокойное. Рыбак как глянул и застыл. Взгляд не мог оторвать. Такой красивой она ему показалась. Так и хотелось приблизиться рассмотреть получше. Только он к воде приблизился, как брызги полетели в разные стороны и из воды баба та на него кинулась. На рыбака пахнуло резким неприятным запахом гнилой тины. Ведьма руками в сапоги вцепилась и тащит к себе. Лицо у нее скривилось, пасть раскрылась, а под ребрами раздулись склизкие жабры.  Костлявые бледные руки как клещи вонзились рыбаку в ноги. Певка с лаем кинулась к воде. Ухватила рыбака за штанину и с силой потащила от берега. Тут мужик немного в себя пришел,  резко назад отскочил, сапоги с ног соскользнули и только слышно было как в воде булькнули. С криком он бросился бежать. Ни удочки, ни рыбу, не взял. Сердце колотилось так, что, казалось, вырвется из груди. Его пробил ледяной пот. Бежал мужик со всех ног, оглянуться не решался. Остановился только, когда совсем из сил выбился. Смотрит, впереди, на лугу мужики траву косят. Он к ним. Подбежал, никак в себя не придет. Дышит тяжело, слова вымолвить не может.

- Да что с тобой приключилось, мил человек? – спросил один из косарей и подал рыбаку кувшин с водой.

- Там, там баба на озере – просипел рыбак, все еще тяжело дыша.

- Так зачем ты на топкое озеро то полез? – удивился мужик.

- Да рыбы хотел – оправдывался рыбак.

- Та рыба дорого обходится, мужик. Мы в тот год со свояком косили тут. К нам двое подъехали на повозке, искали мужика из их села. Говорят, шел вчера с поля и пропал. Вечером дома должен был быть, а его все нет и нет. Ну, поехал я их проводить. Подъехали к Гремячему бугру, там три ветлы, а за ними озеро. Чуть  вперед проезжаем, глядим, посреди озера мужик стоит по пояс в воде. И как поплавок колышется. Сколько с берега не звали его, он не откликался. Те в деревню помчались за подмогой. Вернулись – он на том же месте был. В воду не полезли. Побоялись. С берега закинули веревки и вытащили.

- Да что ты? – удивился рыбак – это как ж его угораздило туда?

- Да как угораздило, не известно. А только не живой уж был. На то место потом приезжали с оружием мужики. Ночь дежурили, но никого не нашли. Так что ты иди мужик, и место это стороной обходи.

Долго еще рыбак в себя придти не мог. После того случая у него даже седины прибавилось. И  к рыбалке мужик надолго охладел. Деревенские мало верили в его рассказы про водяную ведьму. Но, с тех пор, в народе, то место так и прозвали «Бабьем озером».

От рассказа деда всех холодок пробрал. Мужики нервно заерзали на своих местах. К тому времени далеко за полночь было. Пламя костра уже почти угасло. Луна была высоко. Своим серебристым светом она  освещала все вокруг.

Мужики притихли. Укрывшись фуфайками, улеглись вокруг костра. Степь затихала. Ветер, будто на струнах, играл ковылем и слышалось, как в  траве звонко пели свои ночные песни сверчки.

Вдруг, вдалеке, неожиданно раздался истошный вопль. Через дорогу, в степи, кто-то на помощь звал. Мужики резко вскочили. Позабыв про сон, кто ножи, кто палки похватали и бежать.  Подбежали они к круче и видят, на самом краю мужик сидит. Голову руками закрыл, сжался весь и истошным воплем орет, а в левой руке мосол от лошадиной ноги держит.

- Да что ты орешь то? Чего случилось? – обратился к испуганному дед.

Мужик весь трясся от страха,  казалось, глаза сейчас выскочат из глазниц.

- Не подходить! – вскрикнул он – Вы настоящие? Настоящие? Перекреститесь! – охрипшим от крика голосом скомандовал испуганный.

- Да настоящие мы, живее всех живых – ответил старик и демонстративно перекрестился. В след за ним испуганный и сам перекрестился три раза.

- Ты от края то отойди – посоветовал старик, - сейчас свалишься в обрыв и сам не жив будешь.

Мужик потихоньку начал отползать. Посмотрел на свои руки и только сейчас увидел, что мосол лошадиный держит. Брезгливо он отшвырнул кость в сторону.

- Фу ты, гадость то еще! – буркнул испуганный и обтер руку о рубаху.

Мужики помогли ему подняться и отвели к  костру. Налили воды и стали расспрашивать.

- Ты как на круче то оказался средь ночи? – начал разговор дед.

- Да скажу если – не поверите! – с грустью в голосе  ответил мужик.

- Давай рассказывай – настаивал старик - мы уж об местах здешних много наслышаны.

- Шел я после сенокоса вчера домой, – начал рассказ мужик – поздно уже было, солнце почти за горизонт спряталось. Шел вдоль леса, привычной дорогой. Вдруг навстречу мне фигура движется. Издали вроде мужик какой-то идет. Я еще думаю – кому в такой час тут взяться, в лесу то. Сбавил шаг сначала, не спеша пошел. И слышу, будто кум мой окликает меня по имени. Я к нему на встречу подошел, и правда, кум. Я его уж год как не видал. Потрепанный какой-то, взъерошенный.

- Ты чего тут по ночам шастаешь? - спрашиваю.

- Да припозднился нынче, домой иду. Пошли со мной, проводишь. Время позднее, да и не был ты у нас сколько.

Ну, я сначала замешкал. Особо идти не хотел. А он мне: «пойдем, пойдем,  кваском угощу. Только созрел, ядреный получился. После жары самое то». Ну, я и  решил в гости то зайти. Идем мы, идем, а на улице уже совсем стемнело. Под ногами не видать ничего. Я говорю: «Слышишь кум, чего-то долго идем  мы с тобой. Вроде деревня ваша ближе была».

- Идем, идем, кажется тебе. Давай, расскажи мне, как живешь? Что нового в деревне вашей?

Ну, я и начал ему про жизнь, да про деревенских наших рассказывать. Сколько мы так прошли, и не знаю. Когда уже ноги «загудели» говорю ему - куда ты завел меня? Сил нет идти боле.

- Да полно тебе, вон уж и огонек наш, погляди! – успокаивал он меня.

Я смотрю и впрямь, огонек виднеется.  Подошли мы к избе.

- А где ж твой пес, кум? – спрашиваю.

- Да убежал, наверное. Сам его не видал уж неделю,- пробурчал он.

Зашли в дом. Сели за стол. Смотрю, ни жены, ни ребятишек нет его.

- Где все твои то? – не перестаю удивляться.

- К сестре уехали в гости. Ты чего как не свой? Давай я нам на стол чего-нибудь соберу.

Он начал по комнате суетиться, чашки, да ложками греметь. Я на печку глянул, а там, бабка лежит. Одеялом стеганым укуталась и пальцем мне  своим  тощим кривым грозит.

- Чего это мне старая грозит? – подумал я. Но решил значения не придавать.

Кум поставил на стол кувшин большой с квасом, два стакана. А бабка так покоя мне не даёт, все пальцем грозит.

- Это кто у тебя на печи там, кум? – тихонько спрашиваю.

Тот не отвлекаясь от своих дел, буркнул, что, мол, никого нет там. Я головой потряс, думаю, может, мерещится мне. На печку снова смотрю, а там уже пусто. Кум поставил на стол большой казан.

- Давай, угощайся! -  говорит.

В казане там вроде картошка лежала. Я уж потянулся рукой,  а он мне: «Ты погоди  хвататься, давай сначала за встречу по кружке!». Кум начал разливать по стаканам квас. Комната наполнилась сильным кислым запахом. Распили мы по бокалу. А квас по вкусу, будто и не квас вовсе. Сладкий какой-то и горчит. Во рту после него аж все связало. Я рукавом занюхал и к казану опять, пока кум допивал. Руку то запустил, достаю, а вместо картошки в руке у меня глаз! Я напугался, отшвырнул его.

- Это что в казане у тебя?! – заорал я.

Тут кум ко мне резко развернулся, а его и не узнать! Почернел весь, кожа сморщилась, потрескалась вся, глаза кровью налились, топор схватил и на меня! Я в сторону отскочил, взял, что под руку попалось. То ли палку, то ли веник. Одной рукой отмахиваюсь, другой крещусь и молитву вслух кричу. Вся жизнь перед глазами пронеслась. Тут вокруг все завертелось, засвистело все. Я упал, голову руками закрыл и на помощь звать стал. Так я тут и очутился, братцы.

Мужик протянул озябшие руки к костру. Пальцы немного тряслись, выдавая нервное волнение.

- Вот так хлебнул ты кваску – с ухмылкой заметил дед, - то урок тебе мужик, на ночные прогулки по лесам то не ходи. А то так и вовсе сгинуть не долго.

На горизонте уже показалось солнце, поляну осветило тусклым утренним светом. Путники, собрав свои пожитки, отправились дальше, на встречу новым приключениям.


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 4. Оценка: 3,25 из 5)
Загрузка...