Солнцемер

Из-за  яркого солнечного света деревья аллеи казались изогнутыми и выпуклыми, сошедшими с больной иллюзии. Тени клубились, извивались и тянулись к ногам, словно желая поглотить и уничтожить. Еарх смотрел на аллею, стволы, листву с запутавшимися в ней солнечными лучами и тер слезящиеся глаза.

Сегодня было много солнца, как и предыдущую неделю, и неделю до этого. Такое не могло не привлечь какого-нибудь солнцемера, тому только дай маленький повод, и он тут же прибежит и оштрафует. Таким людям лишь бы наживиться на чужих ошибках и страданиях.

Еарх  вернулся на ферму. Дед, занимающийся помидорами, боязливо поднял голову, озираясь на пришедшего, но узнав внука, с облегчением принялся дальше охаживать растения.

Этим летом месяц выдался чрезвычайно солнечным. Все посадки как будто с ума посходили, тянули стебли и зеленые головки к яркому пятну на небе и наливались соками. Тяжелые, сладкие, вкусные – сейчас они кивали потяжелевшими плодами, словно опьяневшие.

Люди в их деревне только и делали, что успевали выращивать как можно больше, самые отчаянные понаставили батареи и скапливали тепло и свет в открытую, не пряча их, как делало большинство. Пока не было рядом солнцемера, все пытались украсть, накопить, сохранить как можно больше солнца.

Чем дольше на небе сияла желтая звезда, тем пугливей становились жители деревни. Вот-вот должно прийти их наказание, человек, забирающий свет и отдающий его по своему усмотрению. На дорогах и у домов поставили детей, чтобы в случае появления незнакомца они тут же бежали и сообщали об этом всем и каждому. Тогда они успеют спрятать батареи и другие самодельные установки, созданные для сбора солнечных лучей.

Еарх  тоже ждал солнцемера, однако совсем по другой причине. Ему осточертела жизнь в деревне, поборы от властей и вечный подсчет денег и тех крупиц небесного светила, что им полагались.

Он хотел стать солнцемером. Жить так же свободно и развязно, решать, кому можно получать свет, а кому нет; хотелось так же быть одним из самых почитаемых и ожидаемых людей в каждом селе, деревне, городе.  Он признавал, что ему просто хотелось денег и власти, которые у тех были, но он не мог назвать это желание чем-то плохим. О жизни солнцемеров знали многие, многие искали пути, чтобы заполучить такую. Однако те, словно высшая каста со множеством ограничений, брали к себе единицы.

Дед снова поднял голову и пугливо осмотрелся. Рядом с помидорами стояла самодельная установка для сбора солнечных людей, все скопленное сохранялось в небольшой металлический ящик, украшенный магическими печатями. В бесконечные хмурые дни  эти печати высвобождали  энергию, свет и тепло. Благодаря им люди грели тела и уставшие души.

Еарх уселся на веранде и уставился в небо. Глаза болели и слезились, но он их не закрывал. Яркое, голубое, нагретое небо смеялось и раздаривало свою любовь всем на земле. Птицы радостно щебетали и летали небольшими стайками, ветер лениво пробегался по верхушкам деревьев, разморенный жарой,  вся живность довольно щурилась и подставляла головы под падающие лучи. Казалось, что работал только дед. Он хотел собрать большой урожай в этом году, а оставшееся после поборов добро – продать. Так они могли накопить денег на более совершенную установку, купить лучшие печати, и благодаря им можно было красть больше солнца, отпущенного им.

Еарху это казалось глупым замкнутым кругом - одно и то же, только все в больших размерах. Ему хотелось иного. Не просить, а раздавать. Будь он солнцемером – сам Глава ходил бы к нему и заискивал бы перед ним, давал взятки и подарки, которых хватило бы деду на множество самых разных установок.

Размечтавшись, молодой человек не сразу заметил, как к деду подбежал соседский мальчик и что-то ему встревоженно сообщил. Старик бросил на землю мешающуюся шляпу и принялся собирать магическую конструкцию.  Еарх побежал к нему и помог дотащить ее до сарая, где они сунули ее деревянный ящик, спрятанный в куче перегноя. Вряд ли кто-то из проверяющих полез бы в это дурнопахнущее, неприятное месиво.

Вытерев руки и лицо, дед поковылял к помидорам, Еарх же бросился в центр. На пути ему попадались остальные жители, которые тоже спешили посмотреть на солнцемера.

На центральной улице, где все еще выпукло извивались аллеи, было очень много народу. Все перешептывались, смотря куда-то в сторону дома старосты. Бегала детвора, все время попадая под ноги; дети толкались и стремились попасть ближе к центру происходящего. Старики недовольно ворчали, на их сморщенных лицах гуляли пренебрежение вперемешку со страхом. Кто помоложе, те старались подойти ближе и рассмотреть лучше.

Еарх протиснулся сквозь образовавшуюся шумливую толпу и оказался неподалеку от старосты, который разговаривал  с невысоким молодым человеком. Незнакомец был неприятной наружности, с короткими черными волосами, широким кривоватым носом и хилой комплектации. Он был одет в хорошо сшитый и явно дорогой костюм, который смотрелся на нем смешно. Было впечатление, что даже самая лучшая ткань, самые изысканные драгоценности, которые тот мог нацепить, не сделали бы его симпатичней.

На его лбу проступала татуировка: черная окружность с тремя черными кругами, нанизанными на нее один за одним. Знак солнцемера.

Незнакомец много улыбался, был вежлив и обходителен со старостой, а сам то и дело пробегался глазами по толпе, словно что-то выискивая.

«Наверняка присматривает тех, на ком можно поживиться», - подумал Еарх.

Этот бегающий взгляд ему не нравился, однако глупым, надменным или наглым он тоже не казался, наоборот,  человек этот выглядел весьма умным. Когда же они встретились глазами, Еарх и вовсе испуганно подумал, что незнакомец способен читать мысли или намерения, он задержал на нем цепкий задумчивый взгляд и отвернулся, тут же принимаясь улыбаться пожилому старосте, разинувшим рты детям или подоспевшим старикам.

- Очень рад, что жители этой деревни вышли поприветствовать меня, - услышал Еарх слова незнакомца, - но, думаю, что не стоит раздувать историю из-за моего прихода. Мы, солнцемеры, не очень-то жалуем чрезмерное внимание.

- Прошу прощения за такую встречу, - в свою очередь отвечал староста, обводя взглядом присутствующих жителей,  - но и вы можете нас понять. Столько солнца у нас не было уже лет пять, разумеется, многие уже и не помнят, как может выглядеть солнцемер.

- Да так же, как и все остальные люди, - снова улыбнулся незнакомец. Он поймал и сжал руку старика, что-то тихо сказав, после чего оба сразу удалились в дом старосты.

Проторчав там без дела некоторое время, Еарх все-таки вернулся домой. Вдоль аллеи сидели дети, перешучивались, но уходить явно не собирались, надеясь снова увидеть живого солнцемера. Взрослые же постепенно растягивались по дворам, сетуя на то, что поспешили прятать батареи и установки, проверяющий все равно не торопился что-либо делать.

Не успел Еарх ступить на порог, как небо посерело, поблекло, будто покрытое густым дымом. Солнцемер забрал солнце. Весь окружающий мир сразу преобразился, стал хмурым и неприветливым, и, учитывая то, что ярким у них выдался целый месяц, то звезда не покажется на небосводе как минимум полгода.

Еарх слышал, что солнцемеры владели особой магией, секреты которой не могли постичь остальные, как  ни старались. Прогнать дымчатую поволоку не могли ни сильнейшие ветра, ни молнии, ни разрушающие заклятия. Солнце появлялось над определенной территорией по расписанию, составленному  солнцемерами, и ничто не могло сменить этот график. Порой казалось, что эти надзиратели держали светило взаперти, как пойманное животное, изредка выпуская его на свободу.

Дед, пыхтя, вошел на кухню и, не снимая грязных сапог, уселся рядом с внуком.

- Пришел, значит, - сказал он, тяжело дыша.

- Пришел, - подтвердил Еарх, гоняя в голове навязчивые мысли.

- Быстро он небо закрыл, я думал, что еще немного овощи наши в солнышке покупаются.

- Они со старостой ушли, наверняка о чем-нибудь сговорились.

- Опять ты за свое? Все у тебя сговариваются, куда ни посмотри! Думаешь, обманывают нас? Король, министры, староста? Думаешь, сговор какой-то мирового масштаба существует?

Еарх недовольно нахмурился. Много раз они обсуждали эту тему и никак не могли примириться на общем мнении. Дед верил, что солнце гасло,  и поэтому маги с особыми способностями распределяли его свет по своему усмотрению. Однако сам Еарх не верил в то, что целая звезда вот так просто могла начать исчезать. И почему решение принимали только солнцемеры? Почему особой магией владели только они? По какому такому праву они узурпировали власть, заставив подчиняться себе остальных магов, правительства и королей?

А в итоге платили же они – простые жители. Каждый солнечный день стоил кучу денег и распределялся между всеми поровну. Однако в случаях, когда происходила ошибка и светило висело в небе большего положенного, оплаченного срока, приходил солнцемер и решал, платить ли жителям, чем платить и сколько. А потом еще измерял новую квоту, и как топором отрубал от людей радость, тепло и другие чувства, проявляющиеся только при виде горящей звезды.

- Обманывают нас, дед, - невесело сказал Еарх, поднимаясь. Он подошел к старому шкафу и достал походную сумку. – А если даже не обманывают, то все равно несправедливо все решается. Почему это все достается только им? Уж лучше я пойду за ним и все разузнаю сам.

- Не хочешь ли ты сам стать солнцемером? – ухмыльнулся дед, даже не скрывая скептицизма.

- А почему бы не стать? Разузнаю все из самого источник и поведаю людям правду. Хотя бы за нее мы не должны платить, а?

Дед отговаривал Еарха, собирающего вещи, однако никакие слова и уговоры на того не действовали. К вечеру сумка была собрана, как раз к тому времени, когда солнцемер добрался до их фермы.

Пришелец обошел все грядки, все посадки, заглянул чуть ли не во все строения, а после что-то записал в красивый кожаный блокнот, украшенный красным драгоценным камнем. Выглядело это все так же смешно – маленькие уродливый человек, усыпанный драгоценностями и дорогой одеждой.

Солнцемер неспешным шагом возвращался в центр, а Еарх шел немного поодаль, буравя спину незнакомца злым взглядом. Тот выглядел и вел себя так, словно хозяин в своих владениях, и это жутко раздражало. Так и хотелось что-нибудь прокричать, показать, чья это земля и кто на ней живет, и что никакие солнечный маги им не указ.

Как только пришелец скрылся в доме старосты, Еарх уселся на крыльцо и уставился в одну точку. Уже смеркалось, и вряд ли кто-либо изъявил желание путешествовать ночью, но какая-то настойчивость билась в сердце молодого Еарха, казалось ему, что солнцемер решит покинуть деревню в темное время.

Ночь была прохладной, земля, не успевшая достаточно прогреться за весь день, теперь отдавала совсем мало тепла. Постепенно температура и вовсе снизится, завтра все встанут в самую рань и начнут натягивать парники вокруг своих посадок, устанавливая батареи и маскируя их от чужого взгляда.

Звездное небо было чистым и пугающим. Холодное, мерцающее и красивое, равнодушное к их мелким заботам. Почему-то дым, скрывающий дневное светило, пропадал к ночи и никогда не закрывал звезды.

Уже перевалило за три часа утра, когда дверь отворилась, и на порог вышел солнцемер. Староста провожал его с усталым видом, видимо, они вели нелегкие подсчеты все это время.

- Еарх? – удивился староста, заметив молодого человека, поднявшегося со ступенек, где дремал все это время.

- Я тут…, - Еарх не мог собраться с мыслями. Голова гудела, все тело ломило от неподвижного сидения.

- Он со мной, видимо, - предположил солнцемер, и староста стал выглядеть еще более удивленным.

- Это, конечно, это без проблем, но.., - запутался старик, потом что-то пробурчал еще, махнул рукой, позвал извозчика и попрощался. Усталость и возраст взяли свое, староста чуть ли с ног не валился, когда солнцемер залез в повозку. Еарх, немного поколебавшись, залез следом.

Повозка тронулась. Позади еще некоторое время горел прямоугольник света из дома старосты, а маленькая фигурка старика казалась крошечной и ненастоящей, уменьшаясь с каждой секундой.

Ехали молча. Солнцемер был закутан в какое-то то ли пальто, то ли покрывало, и смотрел неотрывно вперед, не обращая внимания на наглеца, залезшего к нему в повозку.

Еарх не вытерпел и заговорил первым.

- Я хочу солнцемером стать.

- Я догадался. Только желающие стать солнцемерами и лезут ко мне с такой наглостью.

Больше они не разговаривали. Ночь сменилась серостью дня. Впереди показался город.

Еарх и раньше бывал в городе, но сейчас все выглядело как-то иначе. Если раньше на него и деда, как на деревенских, никто не смотрел, то теперь внимания было слишком много. Он не отставал от солнцемера, поэтому ему доставалось от того, чем тот был усыпан. Люди заискивали, улыбались, просили отужинать вместе, навестить каких-то почтенных граждан, отгулять на свадьбе, благословить младенцев и прочее, прочее.

Пока они прорывались сквозь эти потоки приветствий и просьб, стали слышаться шепоты: «Ученик».

«Наверное, я и правда ученик, раз меня не прогнали сразу. Но что-то уж все слишком легко», - Еарх не мог понять, где таился подвох, поэтому был напряжен все время, старался ничего не упустить из виду, и к концу дня, когда им дали комнаты для отдыха, едва не валился от головной боли.

Солнцемер, не чувствуя ни грамма смущения, быстро разделся и направился в ванную комнату, откуда вышел так же быстро и стремительно.

- Я, - сказал он, повернувшись к Еарху, пряча свое тщедушное тело в большой махровый халат, который не мог скрыть всей его болезненной худобы, - сначала посмотрю, что ты собой представляешь, а потом и решу, брать тебя в ученики или нет. А пока иди вон в ту комнату и отдыхай.

Еарх послушно выполнил приказания.

Весь следующий день он то и делал, что выполнял другие приказы. Сбегай, принеси, проверь, посмотри, запиши, опроси, подсчитай, сообщи…Казалось, что поручениям не было предела. Ночью он свалился на кровать, опустошенный и обессиленный.  На следующий день все повторилось. И на день после. И после. И после…

Только через месяц служения Еарх узнал, что солнцемера зовут Куруш. Так же вроде бы звали и другого солнцемера, который заходил к ним в деревню много лет назад, когда он был еще ребенком. Было ли это совпадение или всех солнцемеров звали одинаково – это Еарх уточнять не стал.

Они посещали город за городом, деревню за деревней, и везде было одно и то же – праздники, встречи, замеры, осмотры, подсчеты. Куруш, казалось, почти не отдыхал, спал он мало, все время старался быть среди людей, что-то делал, менял один роскошный наряд на другой, ел и пил только самое лучшее, спал только в лучших местах, старался везде побывать и все попробовать, словно спешил жить.

Еарху тоже много перепадало – еда, одежда, встречи, которые не могли произойти, останься он дома. Иногда на пути им встречалось солнце, оно слепило глаза и игралось на голубом небе, вызывая чуть ли не физическую боль у молодого человека. Лучше бы вообще никогда не видеть солнца, чем наблюдать его изредка и по чуть-чуть.

Иногда он слышал странные слухи, что, мол, далеко на востоке солнце горит постоянно, но, кто бы туда ни отправился – никто не возвращался. Другие же говорили, что на краю земли, наоборот, солнца нет, и сияют только лишь звезды, а если подойти к каменистому краю, то можно услышать гулкую песнь вселенной.

Слухи эти были странными, и в них Еарх не верил. Зато чем больше получал молодой человек от солнцемера, тем больше он злился. Он ведь сам хотел стать солнцемером, а не служкой! Хотел, чтобы это все тоже текло к нему в руки, а не перепадало в виде подачек. Не вытерпев, он заговорил с Курушем.

- Я учиться хочу.

- Чему? - не сразу понял тот. Они распаковывали вещи после очередного похода  по магазинам. Куруш как всегда набрал кучу дорогих вещей, ни одна из которых ему не подходила. Он часто менял наряды, крутился у зеркала и иногда даже пользовался магической косметикой, пытаясь сделать себя симпатичней.

- Магии. Я хочу стать солнцемером, я говорил. Но ты заставляешь меня выполнять работу, которую можно поручить слугам, но никак не ученикам. Если не хотел учить меня чему-либо, то надо было сказать об этом сразу, а не пользоваться мной!

Куруш замер, словно о чем-то задумался, посмотрел на Еарха вмиг потяжелевшим взглядом, словно оценивая, а затем улыбнулся одной из своих наигранных улыбок.

- Рано.

После этого стоило Еарху начать разговор на эту тему, как слышалось в ответ одно и то же:

- Рано.

Но и уйти он не мог. Денег не было, ничего он не добился, только время прожигал; разве с такими нелепыми достижениями есть смысл возвращаться? Легче тогда было вообще остаться в каком-нибудь городе и не показываться на глаза деревенским, которые уже наверняка обглодали весть о том, что он последовал за солнцемером, набиваясь в ученики. Еарх всегда злился, когда думал об этом; в деревне знали, что они с дедом не богаты, что земли у них было мало, что солнечная установка была самой старой и обветшалой во всей деревне, а магические печати не менялись, наверное, с момента их изобретения. Конечно, ему хотелось большего, чем он имел. И что было плохого в том, что он старался это осуществить?

На третий месяц их путешествий и замеров на них напали. Маги-наемники, желающие владеть секретом солнечной магии не меньше других.

Трое незнакомцев, с ног до головы закутанные в темные одежды, обстреливали их повозку огненной магией, швыряли горящие шары и поджигали сухие растения, зачахшие из-за рано наступившей зимы.

Время было под вечер, обычная серость сгущалась, готовясь освободить пространство звездам. И всю эту хмурую тишь всполох за всполохом озаряли красным.

- Все будет нормально, - успокаивал Еарха  Куруш, при этом выглядел он обеспокоенным. Еарх держался за дверцу, словно это могло его защитить, и молился всеми молитвами, которые когда-либо знал.

В итоге повозка загорелась, несмотря на все печати и заклятия на нее наложенные. Извозчик выпрыгнул первым и убежал как можно дальше,  не оглядываясь. Куруш и Еарх вывалились из дымящейся кабины и упали, закашлявшись. Легкие неприятно разрывало, нападавшие приблизились. Их лица были скрыты, даже глаз было не различить. Голоса их звучали отдаленно, заколдованные какими-то чарами.

- Если хочешь жить, солнцемер, то лучше не сопротивляйся.

- Чем быстрей ты нам все расскажешь, тем быстрей мы тебя отпустим.

- И даже не тронем «ученика», которого ты за собой везде таскаешь, - «ученика» говоривший выдели как-то по-особенному, словно насмехаясь. Они явно знали, что никаким секретам и премудростям никто его не обучал. В противном бы случае напали сначала на него, как на более слабого.

Солнцемер прекратил кашлять и поднялся, не став особо выше.

- Ни один из нас никогда ничего никому не расскажет, - сказал он.

- У нас есть много способов делать людей разговорчивыми.

- Не выйдет, - Куруш открыл рот и показал язык. На том вспыхнула красным светом печать и исчезла. – Нас клеймят, даже под пытками, под мощнейшими заклятиями ничего вам никто не расскажет. Мы просто не можем.

Самый крупный из нападавших выругался.

Еарх перестал кашлять, но горло все равно саднило. В голове у него пронеслась пугающая мысль, его, получается, тоже могут клеймить? Это нисколько не радовало, даже не будучи магом, он знал, насколько жестоко и сильно клеймение. На язык накладывали тайну, а затем прижигали ее раскаленным магическим инструментом. Клейменные кричали и корчились от невыносимой боли, пока магия впитывалась в их тела. Такое снять мог только тот, кто это самое клеймо наложил.

- Тогда ничего не остается, как избавиться от тебя. Пользы от вас все равно никакой.

- Разве? Не будете даже просить дать вам солнца? Или новых печатей для его сбора?

«Печати для сбора?» - Еарх подозревал, что солнцемеры могут раздавать печати, ведь они стоили немало, а нужны были всем. Но новинки, способные накопить быстрее или больше, появлялись редко. Откуда они могли взяться у Куруша?

- Что, пытаешься выторговать свою жизнь? Вы всегда меня раздражали, солнечные лицемеры. Создали культ самих себя, распространили печати, накапливающие солнечный свет, и все – чтобы набить цену себе и своим небылицам.

Если это правда, думал Еарх,  то его догадка о заговоре только подтверждалась. Ради одних денег они не могли распространять печати, это было бы великим расточительством, но только в том случае, если солнце действительно гасло. Иначе же, все солнцемеры становились не более чем кучкой воров и мерзавцев, научившихся каким-то образом прятать от них основное сокровище, что было у мира.

Ход его мыслей прервали сообщники бандита, разговаривающего с Курушем. Они сотворили заклятие, которое выбросило вверх огромные огненные руки, словно стараясь дотянуться  и поглотить.

- Куруш! – только и успел крикнуть Еарх, как нападающие раскрутили и кинули красный пылающий шар в их сторону.

Еарх приготовился к боли, убежать он не успевал. Однако вместо этого его полоснула яркая золотистая вспышка света, выплеснувшаяся из солнцемера. Куруш сиял и пульсировал, словно таил в себе непомерную энергию. Огонь протянул к нему свои руки и пропал, поглощенный светом, который разрастался. Маленький маг сиял подобно небольшому солнцу, он поднял руку и стремительный луч превратил в пепел замешкавшихся воров. Все трое исчезли, не оставив ни следа.

Куруш выдохнул и погас, свет пропал, а сам он упал, начав громко и судорожно кашлять. Еарх подбежал  к нему и приподнял. Солнцемер будто осунулся и постарел на несколько лет вперед. Его лицо побледнело, глаза впали и поблекли, словно вышла из него только что вся жизнь.

- Эй, это что такое было? Ты же не собираешься умирать? – бормотал  испуганно Еарх, не замечая, как тряс Куруша. Он уже сам не понимал, что его переполняло: страх, облегчение, ужас от только что увиденного или злость на то, что всех людей так нагло дурачили.

- Перестань уже! – не вытерпел Куруш и снова закашлялся. – Это обычный побочный эффект от использования магии, у всех он такой. Просто помоги мне встать и, будь добр, найди нашего извозчика.

Повозка сгорела почти полностью. Лошади, запряженные  в нее, были колдовскими, сделанными из легкого золотистого металла. Они всего лишь немного закоптились, но не пострадали. Извозчика нашли по дороге назад к городу, из которого они выехали. Мужчина, завидев их, бросился наутек, но вскоре запнулся и упал, расплакался и просил его не трогать, а потом извинялся за то, что бросил их.

Возвратиться было ближе, поэтому втроем и с лошадьми они вернулись в город, где некоторое время приходили в себя.

- И часто такое случается? – спрашивал Еарх. Ему не нравилась перспектива постоянных нападений, да и информация о клейме поубавила его желание становиться солнцемером. Все-таки этим мерзавцам тоже приходилось оплачивать свое особенное положение.

- Случается, но не сказал бы, что часто. Может, раз в полгода.

- Раз  в полгода? – выкрикнул Еарх, представив, сколько же нервов он убьет.

После нападения они продолжили ехать по какому-то особому, заранее выстроенному курсу, иногда пропуская целые поселения. Куруш похудел еще больше, выглядел болезненным, а его и так короткие волосы стали активно выпадать. И какими бы мазями, заклинаниями или талисманами он ни пользовался – ничего не помогало. В итоге солнцемер стал носить берет, который делал еще более смешной его и без того нелепую фигуру.

Куруш подтвердил, что печати продают они сами, но не пояснил, зачем. Другие маги могли  улучшать эти печати, но не могли внести какие-то кардинальные изменения, так как не понимали сути солнечной магии. А научиться этой магии можно было только среди солнцемеров, которые пускали к себе единицы новых членов.

Как-то даже ходило поверье, что солнцемеры бессмертны. Никто никогда не видел старика, занимающего эту должность. Все были молодыми и активными, полными какого-то сверхъестественного рвения и желания жить.

Сам Еарх начинал привязываться к своему почти наставнику. Он все еще проклинал его, смеялся над ним, но и немного уважал. Куруш был человеком весьма неглупым, начитанным и жившим по каким-то собственным правилам.  Иногда же солнцемер делал то, что вообще никак не вписывалось в представление Еарха о нем.  Он мог по какой-то прихоти включить солнце в маленькой деревушке, полной беззаботных жителей, мог подарить солнечное тепло слепому старику, а мог зажечь светило прямо посреди какого-нибудь праздника, воодушевляя тысячи людей.

Казалось, что он совсем не волновался о том, что солнце гасло. Несколько солнечных дней тому, несколько – этому, такими темпами светило бы исчезло раньше, чем они этого ожидали. Поэтому Еарх все больше укреплялся в своем мнении, что светило просто прятали в своих эгоистичных целях. Однако мыслей своих не выказывал, а только и делал вид, что восхищался добротой Куруша, и притворялся человеком, полным такой же доброты, вызывая частое одобрение со стороны «наставника».

Чем дольше они путешествовали, тем ближе становились к границе. Поселений было все меньше, растения будто исчезали, уступая место песку и камню. Пейзажи с каждым днем наполнялись все большей печалью. Теперь их окружали серое непроглядное небо, голые холодные скалы и каменистый песок, уходящий на сотни километров вперед.

Последнего извозчика они оставили далеко позади, передвигаясь теперь исключительно верхом на металлических лошадях. Еарх чувствовал, что они приближались к чему-то важному, сокровенному, поэтому не смел что-либо говорить. Однако у него все чаще пробегал страх, что его не примут, отвергнут и не пустят туда, куда они направлялись. В таком случае, с каким-то злым довольством думал Еарх, он сможет рассказать все их секреты остальным, спустив с их солнечного пьедестала.

В это же время Куруш затухал. У него пропал аппетит, он не мог самостоятельно забраться на скакуна. Но при этом глаза его горели сильным желанием. Он рвался куда-то вперед и вел за собой Еарха, который послушно шел следом.

Они уже потеряли счет дням, когда впереди показалась высокая каменная башня. Выглядело это пугающе. Вокруг была только каменная долина, безжизненная и сухая, а на ней тянулась вверх крепкая башня.

- Вот и приехали, - тихо сказал Куруш, когда до башни оставалось немного. – Я рад, что ты не бросил все на полпути, что не испугался нападений и не убежал из-за постоянных поручений. По сути, все это время я пихал в тебя все то, с чем мы сталкиваемся каждый день. Просьбы, мольбы, попытки купить, напугать, получить что-то большее, нежели мы можем дать.

Они медленно приближались к башне, а солнцемера словно прорвало. Столько слов он не говорил Еарху ни разу за все время их странствий по стране.

На башне проступил рисунок, совпадающий с татуировкой на лбу Куруша – черная окружность с тремя кругами.

Их уже ждали. У входа в башню, которая была невероятно широкой, способной вместить в себя маленькую деревню, стояли три молодых человека. Все с такими же татуировками, все улыбчивые и приветливые. Они хлопали их по спинам, что-то говорили, смеялись и добродушно шутили, помогая спуститься с лошадей.

Если здесь жили все солнцемеры, то это совсем не совпадало с тем, что Еарх себе представлял. Он думал, что люди, владеющие солнцем, собирающие тонны денег, наверняка жили в каких-то дворцах, вырезанных из самого лучшего драгоценного камня, но то, что он видел, было совершенно другим.

Стены были простыми, что внутри, что снаружи – одинаково серыми и холодными. Вверх тянулась извилистая лестница, выполненная грубо и лишенная какой-либо красоты.

- Как вас зовут?

- Еарх, - представился молодой человек остальным. Те учтиво улыбались и представлялись в ответ.

- Куруш.

- Куруш.

- Куруш, очень приятно, - их явно веселило выражение лица посетителя, который все-таки не ожидал того, что всех будут звать одинаково.

- У вас на всех одно имя? – спросил он.

- Именно, - ответили ему, хлопнув по плечу. – Мы все здесь, как один.

Все это Еарху не нравилось.

Их поднимали  в какой-то самодвижущейся кабине вверх. В башне не было окон, горели факелы, но все равно было слишком темно, чтобы можно было разобрать, что спрятано в глубине.

- Вот мы и прибыли.

Они вышли из кабины и поднялись еще несколько пролетов. Куруш, который путешествовал с ним, уже не мог идти самостоятельно. Его несли двое его товарищей, лицо его выражало крайнюю усталость, а глаза горели ненормальным огнем.

Они вышли наружу на круглую открытую площадку. К тому, что Еарх увидел, готов он не был.

Вроде бы башня снаружи не выглядела, как нечто, уходящее прямо в небо, да и поднимались они не так долго, однако, судя по всему, поднялись они выше неба.

На площадке было человек тридцать. Все повернули головы в их стороны, у всех на лбу была одинаковая татуировка.

Слева от Еарха простирался серый дым. Тот самый, что покрывал небо каждый день. Только сейчас молодой человек смотрел на него сверху вниз, и сквозь густую поволоку нельзя было что-либо рассмотреть. Выше нее сияли звезды, хоть время было ближе к полудню, вокруг них было только сплошное черное звездное небо. Далеко слева висел желтый сияющий шар, а под ним расступилась ненамного серая дымка.

Пылающий шар медленно двигался, а за ним тянулся дым, закрывая те бреши, что только что были согреты и освещены.

Справа от башни не была ни дыма, ни солнца. Одна сплошная ночь. Земля была покрыта снегом, несмотря на то, что уже пришла весна. Все по ту сторону казалось спящим и замерзшим. Тишина, идущая оттуда пугала не меньше, чем огненный шар слева.

А позади него, далеко-далеко позади, горело светило, похожее на то, что висело слева, но было оно во много раз больше. А еще там стояло множество башен, подобных этим, и все они были озарены солнечным светом.

- Поражает, не правда ли?

Еарх вздрогнул. Рядом стоял один из Курушев и мягко улыбался. Его Куруша, с которым он прошел всю страну, посадили на прямоугольную возвышенность посреди площадки. В каждом углу стоял столб, а по центру высился каменный шар, исписанный мелкими буквами.

- Что это такое?

- Это место, где рождается солнечная магия.

- Не понимаю.

- Видите вон тот шар? – Еарх посмотрел на медленно плывущий шар слева. – Это наше с вами солнце. Единственное, что у нас осталось.

- Что это значит? – внутри у Еарха все похолодело. Он и так уже все понял. Но услышать подтверждение этих мыслей не хотел.

- Настоящее солнце погасло, очень много лет назад. У людей остались только звезды и магия. Без солнца очень сложно жить, вы это знаете. Все это знают. Поэтому мы создали свое собственное, искусственное солнце, но энергия, уходящая на его поддержание не бесконечна, поэтому мы не можем оставить его постоянно горящим над всей страной, как в той части мира, что позади нас. Конечно, кто-то решил не создавать такую магию, - он показал направо, - несмотря на безжизненность и холод, люди все еще продолжают там жить.

- К.., - горло у Еарха пересохло, и он не сразу смог задать вопрос, - как вы создаете его?

Куруш улыбнулся и показал на других Курушев.

- Мы добровольно отдаем свои жизненные силы, которые питают светило. Мы контролируем его движение, его температуру, создаем видимость того, что оберегаем его от исчезновения и распространяем солнцесобирающие печати, чтобы у людей была хоть какая-то надежда.  Мы не можем дать больше, чем даем сейчас. Нас очень мало, и жизнь наша уходит очень быстро.

- А там? – Еарх показал на башни позади. – Там солнце больше.

- Там заставляют поддерживать его принудительно. Людей сгоняют в башни и забирают их жизни, чтобы поддержать жизни других. Это жестоко, зато у них солнце никогда не пропадает и горит подобно настоящему. Мы не настолько жестоки.

- Он скоро отойдет, - к ним подошел другой Куруш и показал на увядающего Куруша. – Если хочешь попрощаться, то самое время.

Еарх сглотнул и кивнул. Внутри все перевернулось с ног на голову. Такую правду он не согласен был принять и тем более - поведать людям. Ведь тогда получалось, что все, во что он верил, было иллюзией, а все его мечты были напрасны.

Куруш почти не дышал. Его некрасивое лицо обезобразилось еще больше, однако теперь уродства будто бы и не было. Оттого, что они находились в башне, или потому что Еарх теперь многое знал, но теперь этот маленький худой человек выглядел великаном, поверженным, но не проигравшим.

- Я и не думал, - начал Еарх, сев на площадку прямо напротив Куруша, - не думал, что ваши секреты настолько большие.

- Какие есть, - голос Куруша осип и почти пропал. Он не мог поднять лица, смотрел на свои руки, которые немного дрожали.

- Зачем ты взял меня с собой?

- У нас принято находить себе замену, а ты выглядел…наверное, выглядел как я, когда собрался стать солнцемером. Тоже хотел денег, и также хотел справедливости. Меня так же привели сюда и все рассказали. А потом обучили.

Еарх затих, судорожно размышляя. Он хотел власти. Хотел денег и почтения. Какой-то, может быть, и справедливости, но только в отношении себя. Даже странным было то, что за все время их пути Куруш ни разу не разглядел в нем фальши.

Он был готов на долгий путь  ради своих стремлений, но отдать свою жизнь? Посвятить остатки жизненной энергии замерам и контролю, торопиться ухватить все и сразу, понимая, что время убегает прямо из-под ног? Он не хотел этого. Он не был готов к этому!

- Я не хочу, - сказал Еарх.

Руки у Куруша дрогнули. Он поднял лицо, и то было искажено гримасой боли и разочарования. Он криво улыбнулся.

- Мы не заставляем. Мы предлагаем.

Наверное, поэтому так мало тех, кто прошел все испытания. Мало кто соглашался отдать свою жизнь в обмен на какое-то эфемерное всеобщее счастье.

Куруш засветился. Его татуировка вспыхнула ярким золотом, из глаз и рта полился свет, а затем тело обмякло. Светящийся поток энергии на мгновение завис над возвышенностью, затем приблизился к каменному шару и что-то на нем начертал, после чего устремился к горящему шару.

Еарх долго сидел на холодной площадке, окруженный звездами. Тишина ночи вперемешку с гулом движущихся горящих гигантов окутывали его и погружали в какой-то транс. Лучше бы он остался дома рядом с дедом. Выращивал помидоры, крал понемногу солнечное тепло и не ведал иной печали.

- На этом шаре мы пишем свои настоящие имена, - сказал ему очередной Куруш, подойдя сзади. Выдержав чуть ли не торжественную паузу, он сказал, - хочешь ли ты присоединиться к нам? Держать и создавать солнечный свет?

- Не хочу, - ответ Еарха был столь тихим, что его не услышали.

- Мы обучим тебя всем тонкостям мастерства, ты узнаешь, как творить нечто великое…

- Не хочу, - повторил Еарх громче, не дав Курушу договорить. – Не хочу. Не хочу. Не хочу!

Он повторял это снова и снова, снова и снова, пока его не остановили. Он ни за что не пойдет на это. Он хотел не этого! Он мечтал не об этом!

Его увели и продержали в маленькой комнатке несколько дней. После чего вывели в теплое помещение, полное огня и жара.

- Мы не заставляем, мы предлагаем, - сказали ему Куруши с одинаковыми татуировками на лбах. На огне краснел накаленный металлический жезл, увидев его, Еарх заметался, но был пойман и обездвижен. – Мы уважаем твой выбор. Но за все нужно платить.

Рот Еарха открыли и прошептали на язык всю тайну, связанную с солнцем, после чего прижгли ее раскаленным железом. Еарх завопил, корчась от боли. Он больше не хотел становиться солнцемером.


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 3. Оценка: 3,00 из 5)
Загрузка...