Ярчайшая молния разрезала небосвод, словно лезвие. Громыхнуло так, будто неподалёку стрельнули из осадного орудия. Семеро всадников, ехавших по ещё сухому большаку, инстинктивно вжали головы в плечи. Тела храбрых воинов покрылись мурашками. Едва заметно стал накрапывать дождик, превращая придорожную пыль в тёмно-серую вязкую жижу. Северо-восточный ветер осатанел, точно желая сбить с коней бесстрашных и решительных воителей.

Мирослав, опытный русоволосый богатырь, бывший крайним справа в образованном клине, первым почувствовал неладное. Славянский воитель глянул на восток, мигом ужаснулся, но сразу же взял в себя руки.

– Воислав, по мою сторону! – крикнул мужчина командиру.

Крепкий тёмно-русый лидер, с пышной длинной бородой, недобро оскалился и моментально приказал своим подчинённым:

– Друже! А ну, живее надеть ночноглазы!

Все, кроме наездника, державшегося рядом с командиром, опустили на глаза приборы, встроенные прямо в железные шеломы. Непроглядная чернильная ночь в ту же секунду превратилась в светло-синее полотно с различимыми контурами дороги, немногочисленных деревьев и перелесков, придорожных камней и валунов, редких птиц и зверей. Справа, а также впереди и позади от путников ярко-красными огнями отображались многочисленные живые создания. Создания эти, к несчастью, тоже оказались людьми и, поднимая в воздух тучи пыли, стремительно приближались к семёрке.

– Перун великий!.. – гневно прошипел Воислав, сжав поводья. – Да их тут несколько сотен.

– Нас не могли опередить! – непонимающе уставился на главу отряда Добромир, двухметровый увалень с пронзительными зелёными глазами. – Это предательство! Кто-то им поведал о нашем пути.

– Большак перекрыт с трёх сторон, Воислав. Мы должны сворачивать, Орда вот-вот нас нагонит! – бросил Мстислав, преданный делу боец, чьё лицо крест-накрест было покрыто двумя страшными шрамами.

– Ты озверел?! – Лидер посмотрел на своего витязя, как на полоумного. – В Чернолесье решил заехать? Думаешь, это будет обыкновенной прогулкой?!

– Воислав, у нас нет выбора. Иго со всех сторон, скоро оно замкнёт кольцо, – произнёс конный без головного убора, до этого хранивший молчание. Он был образцом самого спокойствия, в отличие от малость подрастерявшихся богатырей.

Тем временем Мирослав, не отвлекаясь на лишние разговоры, благодаря прикреплённому к глазам прибору сумел заметить сотни небольших, но длинных объектов, стремительно приближающихся по вытянутой параболе к товарищам.

– Белобород, стрелы!!! – незамедлительно предупредил воин.

Белобород, всадник без шелома, седовласый старик с длинными распущенными волосами, оперативно поднял толстый древесный посох. Один из концов этой палки напоминал скрюченную в судорогах ладонь с растопыренными во всех направлениях пальцами. В «ладони» быстренько зародился белый шар, сначала бледный и маленький. Затем сфера достигла значительных размеров, вспыхнула живительным светом, освещая пространство вокруг, и метнула ярчайший луч ввысь. Луч образовал над ездоками почти прозрачную полусферу. Дабы не повредить зрение, витязи убрали с очей ночноглазы. Теперь всё и так было хорошо видно.

Большая часть стрел угодила в дорожную землю, оставшись торчать под определённым наклоном. Другая, предназначенная для славян, нагло свистя, как её хозяева, безрезультатно столкнулась с недавно созданным куполом и, сломавшись о нематериальный барьер, скопом полетела вниз.

– Долго я не выдержу, – по напряжённому лицу Белоборода было видно, что поддерживать полушар работоспособным ему стоило больших трудов. О купол ударилась новая партия стрел: её запустили те ордынцы, которые перегородили дорогу на севере.

– Биться в открытом поле бесполезно, их слишком много… Русы, вы все знаете нашу цель! Яйцо Кащеево любым способом должно быть доставлено в Центроград, пусть от семерых нас останется только один! От этого зависит судьба войны и всего нашего славянского племени, – скрепя сердце Воислав принял непростое решение. Добавил, глянув сначала на ратников справа, а потом – на друзей слева. – Идём через Чернолесье, братья! Не посрамим славных предков наших. За Русь! За богов!

– За Русь! За богов! – бодрым хором отозвались соратники. Они готовы были пойти до конца за своим главой, пусть он и вёл их на верную смерть.

– В таком случае пора сворачивать с этого дурацкого большака, – хитро ухмыльнулся Добромир. – Пусть татары полазают за нами по чернолесским чащам!

– И не оставьте нас, боги, в этом проклятом и ненавистном месте, – так тихо добавил Белобород, что услышал только один Воислав.

Район под названием Чернолесье жителям и соседям Руси был известен с давних времён. Занимал он более двухсот тысяч гектаров. Название за данной территорией устоялось благодаря почти сплошному лесному массиву, состоящего из кривых, искажённых деревьев с чёрной листвой и склизкой, как внутренности покойника, корой. Также Чернолесье не с лучшей стороны прославилось непроходимыми болотами, глубокими озёрами, тёмными пещерами, разрушенными крепостями, покинутыми селениями, редкими мёртвыми лугами и жуткими разорёнными погостами.

Чернолесье снискало для себя очень дурную репутацию. Так, согласно древней легенде, когда-то сюда с небес рухнул метеорит, в народе прозванный Камнем Чернобога. После этого стали пропадать люди, прекратили петь птицы, умерли дикая и домашняя живность. Над чёрными лесами установилась постоянная звенящая тишина. Рассказы вынужденных переселенцев того времени превратились в противоречивые сказания и предания. От Чернолесья обжитые области отделились отдельным засечным валом, на котором тут и там были установлены разведывательные и контрольно-пропускные посты. Местность эту уже не одно столетье обходили десятой дорогой.

Редко кто решался добираться до Огнеборска или Центрограда через данную территорию. Обычно это делали отчаянные разбойники, нарвавшиеся на крупную облаву, охотники за головами, преследующие этих самых разбойников, или авантюристы, мечтающие поживиться якобы многочисленными сокровищами, что остались после исхода чернолесского населения и пропажи десятков торговых караванов. Большинство, конечно же, не возвращалось. Тяжёлая, мрачная атмосфера, царившая здесь, заставляла дрожать и нервно оглядываться даже самых матёрых и сильных духом путешественников. Казалось, им в спину всё время таращилось нечто демоническое и потустороннее. Действительно, чутьё не обманывало посетителей, пожелавших проникнуть в это сумрачное непролазное безлюдье.

Маленькая группа русов резко свернула с большака и по едва заметной, почти заросшей дороге устремилась на запад. Пытавшиеся взять их в окружение татаро-монголы немного растерялись, однако решили продолжать погоню. На кон было поставлено слишком многое, в том числе и исход многолетнего противостояния.

Гиканье иноземцев приближалось, хотя витязи только въехали в чащу. Их готовы были вот-вот нагнать. Любым способом Яйцо Кащеево не должно было попасть в руки противника.

Громыхнуло вновь, и на землю упорно обрушился холодный дождь.

– Воислав, езжайте дальше, я их задержу! – Добромир начал отъезжать в конец колонны. – Эта дорога – единственный проход сквозь Чернолесье.

– По лесу они вас не догонят, деревья стоят слишком плотно друг к другу, к тому же сейчас всё начнёт размывать дождь. – Святослав, одноглазый богатырь среднего телосложения также обратился к командиру. –  Я останусь и помогу Добромиру. Езжайте дальше, и да помогут вам боги!

Лидер не стал спорить со своими подчинёнными. Он полностью осознавал, что, если не задержать преследующих, расправа настигнет каждого, и миссия будет провалена. Допустить подобного было невозможно.

– Да помогут вам боги, братья, – кивнул Воислав своим бойцам и ударил коня ногой в бок: – Тр-ру, быстрее! Пошёл!

Оставшиеся воители прибавили в скорости. Копыта стали разбрызгивать чавкающую грязь, что порой долетала до самой обочины.

Добромир и Святослав, с недобрыми взглядами, медленно развернулись к тылу, встав посреди дороги. Татаро-монголы стремительно приближались, до них уже приходилось метров семьдесят – сто. Отблески дьявольских факелов создавали особую иллюминацию посреди лесистой местности, отбрасывали причудливые тени. Русы приготовили оружие. Ночноглазы на этот раз можно было не надевать. Судьба сделала столкновение неизбежным.

Первый ордынец, вылетевший из-за поворота прямо на славянских воинов, чуть не налетел на Добромира. Видимо, нежданный гость совершенно потерял страх, находясь под воздействием специальных боевых зелий. Басурманин немного удивился при виде всего двух человек, приближаясь к русу, но останавливаться не стал, видимо, понадеявшись на собственные силы. С пронзительным воплем он продолжил скачку галопом, выставив вперёд тонкую, но длинную саблю, и был тут же разрублен от плеча до пояса могучим Добромиром. Вражеский конь по инерции пробежался вперёд, сохраняя в своём седле половину обрубленного тела. Вода в ближайшей луже начала окрашиваться тёмно-красным.

Через десять секунд на прикрывающую отход двойку вылетело уже семеро врагов. Они ещё больше озверели, увидев часть тела погибшего соотечественника. Трое устремилось к Святославу, четвёрка решила налечь на Добромира. Святослав не пожелал ожидать соприкосновения на мечах. Бесстрашный богатырь сжал руку в кулак, и из брони, защищавшей предплечье, появился двуствольный самострел. Раздался выстрел, вспышка на секунду осветила поворот. Татаро-монгол повалился из седла, в отчаянии схватившись за шею. Изо рта у него хлестала кровь. Второй выстрел Святослава – и другой неприятель, готовившийся метнуть копьё, ненатурально осел на своей лошади. Крайнего недруга одноглазый герой проткнул мечом прямо в солнечное сплетение.

Двух служителей ига Добромир отправил на тот свет аналогичным образом, что и его товарищ. Третьему крепыш отрубил голову с необычайно длинными и спутанными волосами. Четвёртый ордынец оказался посильнее и ловчее и никак не подпускал к себе двухметрового великана, точно отмахиваясь кривой саблей. Замучавшись, Добромир немного отъехал, резво схватил валявшееся в противной жиже копьё и со всей мощи метнул его. Оружие пробило нагрудные пластины изворотливого врага и частично вышло со стороны лопатки. Захрипев, татаро-монгол полетел в грязно-коричневую воду.

Богатыри в срочном порядке перезарядили самострелы. В первой стычке удалось одержать победу. Выиграть хотелось и во всех последующих схватках.

Следующая группа интервентов состояла уже из десяти человек. Ехала она не так быстро, как её неудачная предшественница. Пять оппонентов резко придержали лошадей, тормознули и стали заряжать луки, пока оставшаяся пятёрка продолжила наезд на витязей.

– Добромир, давай смертобросы! – рявкнул Святослав, готовясь прикрываться щитом от стрел. – Надо скорее избавиться от лучников.

– Я готов! – усмехнулся соратник, отстёгивая с пояса небольшую примитивную бомбочку. – Сейчас будут визжать от боли!

Славяне прицелились, замахнулись и как можно дальше от себя кинули два серых шарика, что были похожи на плохо сконструированные примитивные гранаты. Предметы чавкнули в грязи под копытами вражеских коней, и в следующую секунду в пространстве образовались небольшие круглые порталы, напоминающие чёрные дыры. На богатырей повеяло адским холодом, из разрывов в пространстве-времени стал доноситься пробирающий до костей шёпот. Татаро-монголы истошно завизжали, как будто их начали заживо резать. Вскоре истеричный визг перешёл в нечёткое гортанное бульканье. Теперь вместо живых мужчин на лошадях сидели окровавленные скелеты в ордынских шеломах, сапогах и одежде. Животные при этом остались целы и невредимы. Испуганно ржа, они спешно ретировались в обратном направлении. Страшные порталы, насытившись живой плотью и кровью, медленно дематериализовались.

– Никогда не любил смертобросы, и предпочитаю этой погани меч, – признался Добромир. Прежнюю усмешку у него как ветром сдуло. – Татары хоть и вороги, но вон посмотри, что с ними эти вещички наделали. Мне бы не хотелось, чтоб в меня таким попали.

– И не говори, друже! – согласился Святослав. – Придумали наши волхвы всякой дряни, аж кровь в жилах стынет. Но если она поможет нам время потянуть да братьям помочь, то я только «за». На всё воля богов.

Через минуту на ещё не успевший устать дуэт ринулось семнадцать новых татаро-монгольских конников. За ними на телеге катилось нечто, отдалённо напоминающее какое-то орудие.

Да, эта ночь обещала быть долгой…

Тем временем Белобород, Воислав, Мстислав, Мирослав и совсем молодой восемнадцатилетний воин Ратибор не прекращали движения. Сейчас поредевшая группа славян взбиралась на извилистый холм по то и дело петлявшей дороге. Ощущая неладное, Воислав приказал Белобороду погасить белый шар в посохе, который до этого неплохо освещал им путь. Русские бойцы опять воспользовались ночноглазами. Чернолесье спало мёртвым сном. Дождь лишь усиливался.

Неожиданно деревья немного расступились. Вдыхая тяжелый сырой воздух, витязи выехали на опушку. Из-за туч ненадолго выглянула полная луна, окружённая тусклыми звёздами. Пахло перегноем. Впереди виднелись останки довольно-таки большого селения: фундаменты, печи, некоторые части стен. Казалось, что когда-то тут полыхало неслабое пожарище. Воислав глянул на край дороги и рассмотрел с помощью прибора связку из трёх черепов, повешенных на относительно новом деревянном столбе.

– Белобород… – Воевода недвусмысленно обратился к волхву.

– Видел, видел, – медленно вздохнул старик, поняв намёк своего командира. – Это граница, Воислав. Граница, которую пересекать нельзя. Но мы уже сделали это. К тому же нет у нас пути назад.

Лидер кивнул пожилому мужчине, сосредоточенно вглядываясь в даль.

– О чём вы, друже? – чуть-чуть струхнув, поинтересовался Ратибор. – Уж неужели о…

– Не накликай беду, юность, – мудро посоветовал Белобород. – Меньше говори и больше слушай. И вообще старайся лучше не привлекать внимания. Мы прибыли на Сварогово городище.

Тем не менее уже было поздно. Русов заметили до подхода к уничтоженному населённому пункту и теперь с готовностью ждали. Десятки жадных водянистых глаз уставились на выезжающую к опушке пятёрку. Стала шелестеть трава, и русские воины отчётливо различили чьё-то движение. Без лишних слов герои приготовили оружие к бою.

– Дурная энергетика у этого места, гораздо дурнее, чем где-то обычно в Чернолесье, – покачал головой Белобород. – Много их тут.

– Почуяли Яйцо Кащеево, нелюди, – с яростью прорычал Мстислав. – Чернобогово отродье…

– Любой ценой защищай шкатулку с Яйцом, Белобород! – приказал глава отряда. – Мы тебя…

Не успел мужчина договорить, как земля перед ехавшим впереди всех Мирославом обвалилась вниз. Слава богу, падения удалось избежать, но испуганный конь, протяжно заржав, рефлекторно встал на дыбы и скинул своего седока. Опытный воин успел сгруппироваться и кое-как приземлиться, избежав опасных вывихов или переломов. Из образовавшейся ямы пошла нестерпимая вонь гнили и каких-то отбросов, было ощущение, что на самом дне её перемещается в хаотичном порядке странная маслянистая жидкость. Утробный вой раздался на востоке бывшего селения. Ему вторило голодное рычание прямо из ближайших к всадникам кустов.

– Живое-еды!!!

На оказавшегося вне седла наездника из высокой скользкой травы бросилось нечто, отдалённо напоминавшее человека. Режущим ударом Мирослав разрубил тварь низкого роста. Второй живоед попытался цапнуть богатыря за ногу, но мигом получил крепким клинком сквозь шейные позвонки. Третье чудовище погибло в прыжке, получив пулю из двуствольного самострела.

С уродским визгом монстр кинулся на Белоборода, предварительно спикировав с обрубленного древесного ствола. Волхв, несмотря на далеко не молодые года, моментально тыкнул мерзавца острым посохом в грудь. Крича больше всех, Ратибор отмахивался от группы живоедов, также стащивших его с лошади. Нахмурившись, Белобород коротким заклинаем зарядил посох и послал белый светящийся заряд в сторону молодого воителя. Сфера взорвалась под ногами у нечисти, как пушечное ядро, и порвала нападавших на части, хотя сам Ратибор остался без единой царапины. Служитель богов поддерживающе кивнул юному бойцу.

Тем временем, порядочно разозлённый, Мстислав рубил и кромсал порождений мрака, находясь непосредственно в седле. Брызги вонючей бурой крови так и летели во все стороны. Воислав же кидал в траву и кусты смертобросы, надеясь выкурить врага на открытое место и сократить ему потенциальные резервы, что скрывались в темнейших низинах.

Поодиночке живоеды были не опасны. Доподлинно неизвестно, кто дал им такое название. Ходили слухи, что чудища только тогда получали удовлетворение, когда заживо пожирали свою добычу. Нежить представляла из себя очень агрессивных, но тощих и слабых гуманоидов высотой с подростка. Окраска их носила серые или тёмно-зелёные цвета. Острые длинные когти покрывали руки и ноги. На лысой голове торчали треугольные уши, в чернильно-чёрных глазах полыхала бесконечная ненависть ко всему живому, гадкие зубы в два ряда готовились вгрызаться в поверженную плоть, крохотные носовые отверстия пульсировали, раздуваясь. Обычно обитали они на непролазных топях, заброшенных погостах и обезлюженных городищах. Питались рыбой, мелким зверем, мертвечиной, однако длительное время могли обходиться и без еды.  Твари собирались в очень крупные сообщества и тогда представляли опасность даже для превосходно вооружённого конвоя матёрых путников. Отбиться от них являлось крайне трудно, редко когда при встрече с этой нежитью обходилось без потерь.

Живоеды слегка убавили пыл, догадавшись, что столкнулись с превосходно обученным противником. Мирослав успел забраться на коня, ратники встали в круг и неумолимо отбивались от атакующих. Многие из них с отчаянными воплями валились в яму-ловушку собственного приготовления. Даже подумать было неприятно, что творила с нелюдями внизу жидкость неизвестного происхождения. Тем не менее отступать гуманоиды вовсе не собирались.

– Белобород, мы должны отогнать их и пробиваться дальше! – Воислав махнул жрецу рукой. – Сможешь заново создать щит?

– Щит хорошо помогает с неживыми предметами, с живыми созданиями всё сложнее: они смогут попасть под купол, – откликнулся волхв, обстреливая волшебными шарами окна некоторых подвалов, из которых выглядывали жёлтые злобные глазёнки. – Есть мысль получше. Дайте мне немного времени!

– Добро, друже, только не медли. Неизвестно, как там Добромир со Святославом. С одной стороны бесы эти, с другой стороны – Орда поганая. Нельзя увязать здесь, невозможно!

Пожилой человек спрыгнул коня, вбил посох в мягкую землю. Схватился за него обеими руками, упёрся ногами и громогласно начал вещать:

 

О, откликнитесь, белые боги!

Пересекли мы бесовьи пороги,

Помощь русам немедля нужна,

Наиболе она нам важна.

 

На дальних рубежах небосвода раскатисто загрохотало.

 

О Перун, бог-громовержец,

Каждого бога великий вседержец,

Дай грозы великую силу,

Не оставь нас Чернобогову миру!

 

Неожиданно прогремело прямо над дружинниками, и из тёмно-синей тучи к людям устремилась грандиозных размеров молния, освещая десятки метров на своём пути. Некоторые из живоедов прекратили нападать и заворожённо уставились на быстро приближающийся тысячеградусный разряд. Очень аккуратно молния сжалась в нескольких метрах от земли и, с искрой достигнув посоха, тоненьким ручейком начала вливаться в инструмент волхва. Посох вспыхнул изнутри, сменив цвет с тёмно-коричневого на жёлтый. Молния плавно всосалась в него и полностью исчезла. Недолго думая, Белобород прицелился и, с громким выдохом, со всей силы вогнал конец орудия обратно в землю. Под ратниками как будто разом пронеслось землетрясение. Нечисть, поняв, что уготовил ей славянский жрец, в панике попыталась спешно ретироваться с поля боя. Старик крутанул посох против часовой стрелки, на руках его вылезли зелёные вены, мокрые от пота волосы опали на лоб. Чудовища подняли душераздирающий визг. В следующее мгновение по обе стороны от дороги, в полях, кустах и на остатках городища, в воздух из почвы выстрелили колышущиеся электрические столбы. На несколько секунд поднялся душераздирающий визг. Запахло палёным мясом. Вспышки резали по глазам. Действо не прекращалось до того времени, пока над бывшим населённым пунктом не установилась идеальная тишина. Лишь потрескивали, словно драконьи языки, молнии, торчащие из земли. Осознав, что нежить полностью уничтожена, Белобород оторвал посох от земли. Разряды, устроившие страшную иллюминацию минуту назад, исчезли.

Вокруг да около небрежно, в самых нелепых позах валялись обугленные трупы нелюдей. Никому из богатырей не хотелось бы оказаться на их месте.

– Храни тебя боги, Белобород! – Воислав подошёл к товарищу и одобрительно похлопал того по плечу. Пожилой мужчина тяжело дышал. Выглядел он изнурённо, словно какой-то кровосос разом выпил из него часть жизненных соков. – Второй раз нас в эту злую ночь спасаешь.

– Рад я, что я друже твой, а не ворог, – всё ещё находясь под впечатлением от увиденного, искренне рассмеялся Мирослав. – Не хотел бы я стать на твоём пути, Белая Борода.

– Силы небесные благодарите, – скромно отмахнулся дед, рукавом одеяния поправляя небольшую чёлку. – Это они нам молнию даровали. Без них бы и полегли все, как один.

– Я ещё мальчишкой слышал, как ты ордынцев молниями сжигал, – уважительно проговорил Ратибор. – Но чтоб собственными очами такое застать…

Воевода первым вскочил назад на коня.

– Надо продолжать путь, воины: дорога неблизкая. Центроград надеется на нас и ждёт Кащеево Яйцо. – Командир слегка прокашлялся. Махнул рукой: – Не подведём же люд наш!

Оставшаяся четвёрка оседлала лошадей и спешно двинулась прочь от Сварогова городища. Воислав расположился чуть впереди. Жди Центроград, жди, о земля русская! Ждёт тебя освобождение от многолетнего ига, ждут тебя мир, процветание и свобода! Держись, о Русь великая! Едут ради твоего спасения отважные витязи, чада твои преданные…