Мой отец часто рассказывал мне, как он, будучи молодым, выжимал педаль газа в своём новеньком Вулпесе[1], чтобы приехать первым и, конечно, заработать такого дорогого сейчас темпуса[2]. Мне кажется, что это было первое слово, которое я научилась произносить. Сколько себя помню, основной проблемой нашей семьи был именно темпус, которого вечно не хватало.

- Амалия!

Девушку от видео-дневника, который он решила начать вести лишь пару недель назад, отвлёк голос матери, донёсшийся из соседней комнаты. Наскоро сохранив запись, Амалия Форс выбежала за дверь. Там она увидела уже довольно знакомую картину, которую часто наблюдала последние два или три года: отец втаскивал в дом какую-то очередную деталь Вулпеса, а мама и Джерт, младший брат девушки, вместе волокли по полу ящик с инструментами Форса-старшего. Бросившись к ним, Амалия выхватила из рук «помощников» ещё одну деталь, которая, по уместному замечанию главы семейства, была «действительно нужна», и поволокла её к лестнице.

- Что на этот раз? – затаскивая махину на второй этаж дома, спросила девушка и, прислонив железяку к стене, повернулась к отцу лицом. – Снова что-то собираешь?

- Свой старенький «семнадцатый», – усмехнулся Джереми. – Решил передать его Джерту, так сказать, наследнику титула.

Стоящий рядом с отцом парень поднял глаза на сестру и премило ей улыбнулся, на что та, сорвавшись с места, побежала обнимать Форса-младшего, поздравлять его и что-то твердить про то, что «у него обязательно всё получится».

Джерт собирался начать свою, как до сих пор говорят, карьеру гонщика. Безусловно, в современном Лакуме[3] это означало ни что иное, как работу, на которой получали тот самый темпус. Этот минерал, добыча которого велась на территории соседних городов долгие годы, заинтересовал собой учёных места, где жили Форсы. Оказалось, что при особой обработке темпуса из него можно извлечь биоматериал, продлевающий жизнь человека, дающий ему - при особой концентрации - не только бессмертие, но и ключ в будущее.

Вспоминая историю Лакума, следует отметить, что во время очередных попыток  города справиться с недовольством граждан – около двадцать третьего века нашей эры, и десятого века до Великого Падения, – общество раскололось на два лагеря: за власть и против неё. Как ни странно, но победу одержали именно те, кто поддерживал интересы общества, а не власти. И, признаться честно, поначалу всё шло неплохо.

- Время? – хихикнула Ребекка, подруга Амалии, сидящая напротив Джерта и потягивающая коктейль через трубочку.

Под столом девушка болтала ногами от скуки и время от времени, забавляясь с плавающей в миске, стоящей на столе, рыбкой, слушала разговор Форса-младшего о том, как он планировал зарабатывать темпус и на что его тратить. Парень был сосредоточен, а его рассказ - полон преувеличений и выдумок. Наконец, не стерпев окружающего его шума, а в кафе на Лата в это время всегда было много народу, Джерт поднялся со своего места и, оплатив счёт, вышел из помещения.

- Что случилось? – с трудом догнав брата, спросила Амалия, следящая за машущей ей через стекло окна Ребеккой, которая решила остаться внутри.

- Там слишком людно, – пожал плечами Джерт.

- И где же тебе будет достаточно «безлюдно»? – усмехнулась девушка и поморщилась от слишком яркого света красной звезды.

- В Башне, – взглянул на сестру Форс.

***

Мать и отец да нас с братом двое – нельзя было полноценно считать это огромной проблемой нашей семьи, однако почему-то именно это ей и становилось.

Безусловно, в остальном мы не нуждались. Мама была врачом, а значит, нас всегда могли обеспечить лекарствами. Отец, после того, как завершил карьеру гонщика, стал работать механиком и зачастую чинил именно те Велоксы[4],  которые сейчас трудятся на благо других молодых людей и мужчин, пытающихся заработать современное богатство.

Испугавшись громкого стука в ворота Башни, Амалия вздрогнула и прекратила записывать дневник. По наблюдениям девушки, это было вполне увлекательно и, несмотря на то, что начала она с истории то ли своей семьи, то ли всего Лакума, не надоедало. Джерт по-прежнему, как это было и двадцатью минутами ранее, стоял у основания высокого здания цилиндрической формы, которую все называли Башней или Туррисом[5]. В ней находилась главная ценность всего города - Бездонный Колодец.

Согласно легенде, оберегающие покой жителей Лакума люди, именующие себя Хранителями, много веков назад выкопали его. Предназначение Колодца заключалось в следующем – не позволить корысти захватить сердца простых людей. Жители Лакума приносили к Башне подношения, которые раз в месяц один из Хранителей прилюдно «отправлял» по туннелю людям на Другой Стороне, чтобы, по словам Общества Турриса, «и они познали радость богатства». История умалчивает, каким было отношение жителей Лакума к подобному мероприятию в прошлом, однако именно после появления Колодца город был переименован, а Торжество, как назвали его сами же Хранители, – признано самым важным событием, приравненным разве что только ко дню Великого Падения.

- Джерт! – вывел Амалию из раздумий низкий голос одного из Хранителей. – Мальчик мой, здравствуй. А это твоя сестра? Приятно познакомиться, - протянул девушке ладонь седовласый мужчина. – Серхио.

- Амалия, – пожала руку Форс и покосилась на брата.

Парень кивнул Хранителю и, взяв сестру под руку, вошёл в Башню, следуя за Серхио. Мужчина вёл молодых людей по коридору и вскоре, дойдя до двери из красного дерева, остановился. «Антонио у себя», – только сказал он и скрылся из виду, зайдя в комнату под лестницей. Джерт, вынув из кармана плаща перчатки из серой кожи и предложив сестре подождать его, направился к двери.

- Подожди, – окликнула парня Амалия. – Ты предлагаешь мне остаться здесь?

Здание действительно изнутри было ещё мрачнее, чем снаружи. Тёмные каменные стены, постоянно влажные из-за конденсата в жаркие дни, давили на любого неподготовленного «зрителя» Башни, а деревянный пол, казалось, прогнил ещё тысячу лет назад.

- Она может подождать у меня, – прервал молчание молодой голос.

Обернувшись в направлении источника звука, Амалия увидела мужчину лет тридцати. На его носу были небольшие очки, а собранные в кулак пальцы рук покрывали то светлые, то тёмные пятна. Всё произошло буквально за мгновение: открылась дверь из красного дерева, в кабинет вошёл Джерт и, захлопнув за собой, какой-то неведомой силой отправил девушку к незнакомцу.

- Меня зовут Джек, – сказал мужчина прежде, чем Амалия успела что-то возразить против того, как открылась дверь соседняя. – Тебя ведь зовут Амалия, верно? – провожая девушку внутрь кабинета, спросил Джек. – Ты – сестра Джерта Форса.

- Да, всё так, - кивнула она.

- Проходи, всё нормально. Я хочу только с тобой поговорить.

- О чём? – спросила Амалия, и дверь кабинета закрылась, а сама девушка села за стол Джека.

- О чём хочешь, - пожал плечами мужчина и сел в кресло напротив Форс. – Мне, например, интересно, почему твой брат решил отправиться в гонки. Я слышал, что ваш отец тоже этим увлекался.

От влетевшего в кабинет ветерка Амалия невольно поёжилась и, взглянув на окно и обнаружив, что оно было плотно закрыто, посмотрела на Джека. Особенно её внимание привлекли руки мужчины – пятнистые и практически высохшие. Сам он был не так уж и стар – морщины ещё не залегли в уголках его глаз, и на лбу не появились старческие линии мудрости. То же нельзя было сказать о некоторых деталях внешнего вида мужчины, которые не давали Амалии покоя, и в их числе были и седые волосы незнакомца, зачёсанные назад.

- Он, – пытаясь отогнать тревожные мысли, начала Амалия, – он хочет заработать. Нам нужен темпус.

- Хочешь сказать, что твоим братом движет корысть?

И без того ледяные глаза Джека стали ещё жёстче, и мужчина, встав с места, принялся ходить по кабинету, пытаясь что-то вспомнить.  Наконец, подойдя к книжному шкафу, он извлёк оттуда большой альбом в красной обложке. На странице, которую Джек открыл, была размещена большая фотография всех Хранителей, которые в данный момент, в данную секунду берегли покой жителей Лакума. Положив раскрытый альбом перед Амалией на стол, Джек вернулся к своему месту и, соединив пальцы в кулак, вперился в девушку взглядом.

- Ты же знаешь, что мы не можем позволить чьему-то сердцу поддаться власти жестокости и корысти, милая. Твой брат должен будет не забывать о Торжестве, чтобы его душа была чиста. Все Хранители готовы беречь ваш покой, но и вам не стоит забывать о своих обязанностях.

- Но если он будет отдавать часть темпуса вам, что же тогда останется нам? – подняв глаза на Джека, спросила Амалия.

- Вам будет достаточно и того, что вы будете иметь. Каждый получает столько благ, сколько ему действительно нужно.

- Да, но, - выдохнула девушка, – времени всегда недостаточно. Почему мы должны сражаться за единственный естественный ресурс в нашей жизни?

- Если твой брат согласен с тем, на что идёт, то ему следует быть внимательнее к своим поступкам, Амалия. И не в твоих и не его силах что-то менять.

- Почему нужно устраивать из этого гладиаторские бои на смех публике? Почему вы не можете дать нам то, о чём мы просим? Мы же просим немногое. Я слышала, что вы отдаёте темпус тем, кто в нём нуждается…

- Вы, все жители Лакума, и так слишком много всего получили, - ответил Джек. – Во времена, когда Община ещё только создавалась – тогда был молод мой прадед в третьем поколении – люди часто приходили к ним с просьбой выделить время, силы, деньги на то, чтобы добиться чего-то, что, по их мнению, помогло бы обществу. О таком просил каждый. Демократия не всегда хороша, Амалия. Особенно её крайняя степень проявления. Всегда должен быть кто-то, кто бы смог контролировать бесперебойное «хочу» остальных.

- Но разве община создавалась не с этой целью? Не для того, чтобы как раз контролировать пожелания народа?

- Нет. Если ты помнишь из курса истории, - начал Джек и снова поднялся со своего места, отправляясь ходить кругами по кабинету, – то восемь мудрейших мужчин города объединились с целью помощи обществу. Всё отлично, Амалия, у всех есть всё. Пользуйтесь, чем пожелаете.

- Да, – отведя взгляд в сторону, кивнула девушка, – только времени на это нет.

- Мы предоставили вам возможность его зарабатывать, как и любой другой ресурс. Чемпионат – единственное, что до сих пор «веселит» спонсоров из других городов, которые славятся добычей темпуса. Если кто-то готов платить за шоу, мы готовы им его предоставить.

- Неужели, – перевела дыхание Амалия, – нет другого способа?

- К сожалению, нет. Сейчас та эпоха, когда всё покупается и продаётся. Если у тебя есть спонсор, у тебя выше шансы заработать темпус. Единственное, на что мы никогда не будем жаловаться - это великодушие соседних городов и регионов. В особенности, Спатиума. Местные инвесторы согласны поставлять нам темпус до тех пор, пока наша техника и наши мужчины будут тешить их интерес.

- А что... Вы сказали, что в гонках участвуют только мужчины?

- У нас так принято. Нельзя утверждать, что это установленное правило, но... это скорее традиция.

- А если, предположим, будет участвовать девушка?

- Девушка? – в глазах Джека загорелся огонёк. – У нас были подобные случаи, но... девушки попадали в аварии и гибли одна за другой. Если мне не изменяет память, смогла выжить только одна.

- Но ведь смогла? – уточнила Амалия. – Где можно поговорить с этими самыми «спонсорами»?

- Они часто собираются в баре у Перекрёстка. Но я не уверен, что они будут обсуждать там работу. Обычно с ними договариваются непосредственно на гонках.

- И как результаты?

- Они охотно соглашаются. В Спатиуме[6] с темпусом проблем нет, и инвесторы расплачиваются им так же, как бы мы тратили медные медальоны. Поговори с ними, Амалия. Но не забудь, что главное твоё предназначение – помогать другим. Не стоит тратить время на бесполезный пустой темпус.

***

- Да, конечно, – с трудом успевая забежать в кабину подъёмника, ответила Амалия брату по телефону и протиснулась в закрывающиеся двери, – я их предупрежу. Только не забудь надеть жилет, Джерт. Спасибо.

Повесив трубку, девушка прижалась к стене и, осмотрев пространство вокруг себя, заметила, что уже стояла там одна, а парень, который был внутри в ту секунду, когда она влетела, вышел этажом ниже. Ей же нужно было подниматься выше, на двадцатый. Именно там, по словам Фреда, их спонсора, которого Форсы смогли выловить чисто случайно на последней гонке прошлого Чемпионата, и находилась студия.

К счастью девушки в коридоре на нужном ей этаже было вывешено большое табло с указанием номеров кабинетов. Однако точного названия студии Амалия не знала и, выловив какую-то девицу в костюме, попросила проводить её к месту, предварительно описав, что и как там должно происходить.

- Вам к Коннору, – ответила девушка. – Это прямо по коридору, Вы не потеряетесь, не волнуйтесь. На двери весит табличка.

Оставив Форс в полнейшем одиночестве, красавица испарилась, а Амалия, взглядом проследив за своим потенциальным маршрутом, двинулась вперёд по коридору. И действительно, в конце него была большая дверь, а на ней – надпись «Студия записи Коннора М.»

«Видимо, мне сюда», - пожала плечами девушка и постучала. Никто не ответил, и по ту сторону не было слышно никаких шагов или иного шума. Постояв в тишине с минуту, Амалия взялась за ручку и, с силой нажав, открыла дверь. Внутри, как и ожидалось, было пусто. Кроме мебели и большого экрана на стене, противоположной той, к которой были приставлены кресла и небольшой диванчик, в помещении не было ничего.

- Народ, – войдя внутрь, позвала Форс и закрыла за собой дверь, - кто-нибудь здесь есть?

Экран на стене ярко засветился. Девчачье любопытство пересилило страх, и Амалия подошла к нему. «Введите Ваши данные» было написано на самом верху таблицы, и два пустых поля посередине так и молили, чтобы в них уже хоть что-нибудь написали. Наскоро напечатав «Амалия Форс», девушка подтвердила, что её номер – 21, и направилась к диванчику. Устроившись поудобнее, она тут же услышала приветствие в свой адрес и милое «Добро пожаловать», произнесённое приятным женским голосом.

Дверь зала открылась, и Амалия увидела, как внутрь зашёл парень невысокого роста с тёмными растрепанными волосами. Он шагал довольно медленно, но, когда добрался до экрана, наскоро ввёл данные и направился в сторону Форс. «Добро пожаловать, Шарль Марон» прозвучало на всю аудиторию, и владелец имени, поморщив нос, подошёл к девушке и протянул ей ладонь для рукопожатия.

- Привет... Амалия. Ты на интервью?

Глаза девушки вмиг округлились. Молодой человек показался ей знакомым, но она никак не мола вспомнить, где его видела. Вряд ли это были настолько близкие отношения, чтобы помнить имена друг друга.

- Да, – кивнула Форс. – Да, сюда. А откуда... – немного помедлив, начала Амалия.

- Твой карман, – закончил за девушкой Шарль. – На нём написано твоё имя. Как и на моём бейдже, – указал себе на грудь Марон.

- Ах, да, – улыбнулась Амалия. – Хорошо.

- Хорошо, – кивнул парень и, сняв с себя пиджак и перецепив свой бейдж на рубашку, сел на ближайшее кресло, положив одежду себе на колени.

Амалия с минуту наблюдала за Шарлем, а потом, решившись, подсела к нему и словно в шутку спросила: «Мы раньше не встречались?»

- Мы? – мотнул головой парень. – Не уверен. Хотя... Ты, вроде как, Форс? Да, я заходил к Форсу-старшему за новыми перчатками. Слышал, они у него лучшие во всём городе.

В этот момент дверь зала снова открылась, и Амалия увидела двух парней в белых пиджаках. Они по очереди подошли к экрану и, после того, как были названы их имена – Питер Дан и Айзек Смит – и сказаны приветствия, пилоты сели за дальний от Форс диванчик.

- Перчатки? – отведя от парней взгляд, приподняла бровь девушка. – Лучшие перчатки в городе?

- Ты недооцениваешь их значимость, – улыбнулся Шарль. – В перчатках половина успеха.

- Тогда, мы счастливчики, раз у нас такой отец.

- «Мы»?

- Со мной мой брат – Джерт. Он подойдёт позднее. Мы оба будем участвовать в новом Чемпионате.

Входная дверь снова хлопнула, и Амалия почти сразу же за этим звуком услышала торопливый топот и разносящееся на весь зал «Добро пожаловать, Райан Луфф». Тот самый парень – блондин с лёгкой растительностью на подбородке – подошёл к Шарлю и пожал ему руку. Марон приветливо улыбнулся своему знакомому и, усмехнувшись, прошептал ему: «Ты забыл свой бейдж».

- Ох уж мне эта дисциплина, – вздохнул Райан и достал из кармана тёмно-лиловых брюк маленький прямоугольный значок со своими инициалами – завитыми буквами «Р» и «А» – и фамилией. – Вечно про него забываю, а Джош этого терпеть не может.

Взгляд Луффа упал на Амалию, а потом – на её имя, вышитое на нагрудном кармане жилета. Приветливо улыбнувшись Форс, парень снова представился и поцеловал протянутую девушкой ладонь.

- Он старомоден, – слишком громко для того, чтобы не быть услышанным Райаном, сказал Шарль.

- И рад этому, – присаживаясь рядом, парировал парень. – Приятно познакомиться.

- И мне.

- Амалия выступает в этом году вместе со своим братом, – прокомментировал ситуацию Марон. – Представляешь, в Чемпионате снова девушка. Это не может не радовать.

- Круто, – кивнул Райан. – А кто ваш спонсор?

- Фред Лек. Инвестор из Спатиума.

- Спатиум, – задумчиво повторил Луфф, взглянув на Шарля. – Да, знаю. Говорят, там залежи темпуса.

Парни в белых пиджаках, услышав заветное слово, моментально обернулись, но, заметив, что Амалия обратила на них внимание, отвернулись и принялись что-то обсуждать, перешёптываясь. В тот момент в зал вошёл Джерт и, последовав совету сестры, ввёл данные и подсел на диванчик к Амалии, Шарлю и Райану.

Когда в аудитории собрались около двадцати человек, Форсы уже знали, что у большинства из них спонсоры из Терры[7] – прибрежного района соседней страны, в котором прекрасно развито земледелие. Также, примерно в половине случаев, спонсор был один на троих или четверых человек, редко попадались один на двоих, как в случае с Форсами, и только один парень-новичок – Шон Стак – признался, что партнёра по команде у него нет, а спонсирует его довольно богатый человек.

«Глупость какая-то!» –  пробормотал Шарль и, заметив открывающуюся дверь в другом конце зала, несильно толкнул Райана локтем в бок.

- Нам нужны, –  немного прокашлявшись, объявил выглянувший из-за белой двери парень с очками в толстой оправе, но явно без стёкол, –  Шарль Марон, –  да, проходите сюда, –  Айзек Смит –  прошу, –  Амалия и Джерт Форсы и, –  да-да, сюда, пожалуйста, –  Шон Стак. Прошу, пройдите за мной. Остальные, ожидайте своей очереди.

- Впрочем, –  почти засмеялся Райан, –  ничего нового. Как и каждый год.

Парень в очках, позже оказавшийся секретарём по имени Чарли, из-за двери вывел пилотов – новых и опытных – в длинный коридор и приказным тоном велел следовать за ним. Усевшись на креслах в зале, парни и Амалия, по требованию ведущей, повернулись к камере, и интервью началось.

- Амалия, –  обратилась к девушке Хлоя, переключая своё внимание на камеру справа, совсем рядом с Форсами, –  я уверена, что нам будет очень интересно наблюдать за сражением брата и сестры. Особенно, если вспомнить ваши корни. Если не ошибаюсь, когда-то ваш отец, Джереми Форс, тоже участвовал в Чемпионате?

- Да, –  кивнул Джерт, –  и весьма результативно. Три Кубка –  довольно неплохой результат.

- Мне и, я уверена, всем зрителям интересно, будет ли между Форсами-младшими конкуренция? Собираетесь ли вы ставить друг другу подножки, а на вашем языке, прокалывать покрышки сопернику или воровать шлем у соперницы?

- Спасибо за идею, Хлоя, –  засмеялся Джерт. –  Насчёт шлема подумать стоит.

Амалия заметила, как по команде съёмочной площадки пробежала волна смеха, да и сама ведущая славно улыбнулась и продолжила свою речь.

- Тогда мне бы хотелось спросить старшего ребёнка из детей чемпиона. Амалия, что Вы можете сказать по этому поводу?

- Всё, что я могу на это ответить –  перед моим братом невозможно устоять. Я почти уверена, что просто сдамся перед его обаянием и однажды пропущу его вперёд, только бы он не портил свою красоту грустью.

- Вы считаете своего брата милым малым?  – прервал секундное молчание Шон.

- Мой брат красив, как Сириус, –  кивнула Амалия и посмотрела на Стака. –  Вы не можете это не признать. Ему досталось всё лучшее от мамы: внешность, манеры, характер.

- А ей –  всё худшее от папы: внешность, манеры, характер, –  хихикнул Джерт, и зал снова наполнился смехом.

- А Вы считаете своего спонсора достаточно состоятельным, чтобы содержать Вас? – ответила на колкость Шона Амалия. – Кто он? Как его имя?

- Действительно, - повернулась к парню Хлоя. – Вы единственный, кто так и не объявил своё инвестирующее лицо.

- Боюсь, - хмыкнул Шон, - вам не понравится его имя. Его зовут Джек Патерсон. Он один из Хранителей.

***

- Неплохо справилась, –  выйдя из павильона, сказал Шарль, провожая взглядом уходящего к машине Райана и идущего рядом с ним смеющегося Джерта.

Амалия остановилась за поворотом здания и, облокотившись о стену, ответила:

- Спасибо.

- Но не всё так просто, дорогая, –  слишком непривычно для Форс сказал Марон и достал из кармана смятую визитку Хлои, которую та ему вручила на выходе из зала.

- Что ты имеешь в виду?

- Сегодня ты для них хороша, это факт. Но завтра всё может быть совсем по-другому. Знаешь, для чего мы ходим каждый год на эти интервью? Публике нужно знать, за кого она будет болеть и на кого тратить свои деньги за все те шоу, что будут организованы ради Чемпионата. Подобные представления проводятся каждый год. Даже те, кто в этом спорте уже ветеран, говорят одно и то же постоянно, потому что интерес толпы –  самое главное.

- Но я думала...

Амалия пыталась что-то произнести, но её внимание отвлёк шум в кустах. Девушке показалось, что там кто-то был, но чёткого контура человека или животного она рассмотреть не смогла.

- Что? –  перебил девушку Шарль. –  Что это просто спорт, в котором мы зарабатываем темпус? Поверь, Амалия, это не то, чем кажется. Из всех древних соревнований выжили только гонки. Как думаешь, почему? Не пожимай плечами, –  нахмурился Марон и выбросил визитку в рядом стоящую урну. –  Всё дело в том, что публике нравится скорость. Тысячи лет назад это были колесницы, потом начали появляться различные повозки, которые привели мир к автомобилям и велосипедам, но последнее слово техники –  это гоночные машины: Лупусы[8], Вулпесы, Канисы[9] – всё это. И интерес публики с каждым годом растёт. Почему? Потому что все любят чувство опасности. Какую бы систему защиты не придумывали наши ребята каждый год, итог один –  ты можешь в любой момент вылететь с мокрой трассы и погибнуть.

- Неужели все люди, кто ходит на гонки, появляются там ради того, чтобы увидеть, как кто-нибудь разобьётся?

- И из-за этого тоже. Но чаще всего это связано с тем, что они надеются на благотворительность, которую должен осуществить каждый гонщик каждый год, когда он участвовал в заездах.

- Вы выбираете, кому достанется темпус?

- К сожалению, нет. Мы отдаём их Общине, а они, как утверждает каждый из её членов, «отдают его тем, кому он действительно нужен», кому посчитают нужным.

- Да, –  кивнула Амалия, –  я слышала, что у них есть какой-то особый список.

- Только… на деле я не уверен, что темпус действительно доходит до тех, кто в нём нуждается. Я слышал, что некий Джек из Общины проводит с ним какие-то махинации. Этого парня я не видел, но в нашем районе о нём ходят не очень хорошие слухи.

В кустах снова что-то зашумело. Сорвавшись с места, Амалия подбежала к ним, а когда заглянула за листья, увидела только валяющийся на траве бинокль и следы от чьих-то ботинок на земле.

***

- Рад вас видеть, –  встретил Амалию и Джерта голос их спонсора прежде, чем они смогли войти в кабинет и усесться на свои места, которые, казалось, скоро будут подписаны их же собственными номерами «семнадцать» и «двадцать один».

Поприветствовав Фреда, Форсы расположились напротив него, желая узнать, зачем он их вызвал. Конечно, до гонки оставался один день, и следовало обсудить некоторые детали. Но так поступали другие спонсоры. Фред же всегда был к этому занятию равнодушен и был готов только собирать результат и расплачиваться темпусом.

- Я хотел бы поговорить с вами о завтрашнем дне, – начал Лек, сложив пальцы в кулак. – Завтра будет четвёртая гонка Чемпионата. Вы, буду откровенен, выступаете неплохо, но этого недостаточно. Вы же хотите получить больше?

- Что мы должны сделать? – облокотившись о спинку кресла, спросил Джерт. Амалия прежде не видела брата таким.

- Молодец, что спросил, – усмехнулся Фред. – Вы знаете гонщиков Смита и Дана. Их спонсор – Паскаль  мой бывший коллега. И, как вы могли уже заметить, его пилоты выступают намного результативнее вас. А как известно, кто лучше, тот и победил.

- Чего Вы от нас хотите? – не выдержала Амалия.

- Ничего особенного, – пожал плечами Фред и отдал забежавшему в кабинет секретарю папку. – Вам только будет нужно выдавить их с трассы, и всё.

- Как это... «выдавить»? – переспросил Джерт.

- Сделать так, чтобы они на ней больше не появлялись, – слишком серьёзно ответил Лек. – Желательно, никогда.

- Это же опасная езда. За подобное могут дисквалифицировать.

- Дорогая моя, – выдохнул Фред, – завтрашний заезд будут проводить в «Арене», а там нет никаких правил. Гонщики боятся этой трассы. Дан и Смит и сами, если я хорошо знаю их шефа, будут пытаться сделать всё возможное, чтобы выдавить других. Так почему бы вам первым не вступить в эту драку за темпус?

- И сколько Вы нам за это заплатите?

В глазах Джерта Форса загорелся огонь, которого прежде Амалия не видела. Парень с силой сжал подлокотники кресла и, наклонившись ближе к столу спонсора, принялся ожидать ответа.

- Достаточно.

- Я спрашиваю Вас, – повторил Джерт. - Сколько?

Фред взял с края стола небольшой листок бумаги и, быстро начеркав на нём что-то ручкой, протянул его Форсу. Парень, прочитав то, что написал Лек, немедленно смял листок и засунул его в карман брюк. «Мы согласны», – выпалил Джерт и посмотрел на сестру. Она была несколько напугана. Он объяснит ей всё позже. Сейчас Форс понял, что так будет правильнее. Об этом догадался и обладатель двух свинцовых глаз, которые через тонкие стёкла линз наблюдали за происходящим.

На следующий день Джерт, взяв с полки отцовские перчатки с вышитым на них семнадцатым номером, направился в гараж и, заметив рядом со своей машиной сонную Амалию, подошёл к сестре.

- Всё ещё болеешь? – спросил он, приобнявши девушку, у которой были красные от насморка глаза.

- Немного, – отмахнулась Амалия, поёжившись от влетевшего в помещение ветерка. – Но я в порядке.

Комбинезоны Форсов лежали немного в стороне на каком-то баке с топливом, который уже давно опустел, но отлично исполнял роль полки или подставки. Прошитая ткань красиво освещалась солнцем, а контуры логотипа Фреда – брызжущий соком лимон – блестели из-за частиц золота, входящих в состав нитей.

- Пошли, – помолчав немного, очнулся Джерт и, подойдя к противоположной стене, взял со стола с чертежами оставленную здесь вчера вечером куртку и протянул её сестре. – Нам нужно сегодня быть на трассе.

- Ты уверен, что оно того стоит? – с недоверием посмотрела на него Амалия и забрала из рук брата одежду. – Мне это не очень нравится. И предчувствие у меня плохое.

- Он предложил нам столько, что может хватить на собственную вечность, Мали. Разумеется, оно того стоит. По крайней мере, я собираюсь сделать то, что должен. Если ты не решишься, я возьму на себя их обоих. В любом случае, темпус будет в семье.

На мгновение девушке показалось, что её брат стал другим, что он перестал ей доверять. Амалия взглянула на блестевший шлем, лежащий на сидении её Вулпеса, на капли лимонного сока, изображённые с его правой стороны, и большие цифры «два» и «один» на макушке. Комбинезон всё так же переливался цветами золота, а покрышки машины дышали жаром разогретого воздуха.

- Я приду, – кивнула Форс и посмотрела на брата.

Вечером – этот заезд проводили почти в ночное время из-за того, что асфальт «Арены» днём нагревался слишком быстро и почти плавился, – все гонщики снова собрались вдоль трибун, обсуждая со своими механиками или спонсорами стратегии на сегодняшнюю гонку. Рядом с Амалией и Джертом в светло-жёлтых комбинезонах шёл их механик Кевин, на голове которого красовалась кепка всё с тем же логотипом Фреда. Протянув своим подопечным микрофоны и балаклавы, он остановился у входа в гараж компании Лека.

- Вы в порядке? – посмотрел он на Форсов. – Какие-то вы бледные.

Амалия подняла на Кева свои всё ещё красные глаза и, усмехнувшись, ответила что-то про солнце и отсутствие свободного времени. Парень лишь засмеялся и в очередной раз убедился, что пилоты чувствуют себя нормально. Предупредив их о том, что, несмотря на небо, затянутое тучами, гонку, по решению собрания, не отменят, Кевин удалился вглубь гаража.

Джерт, уставившись на выстраивающиеся в ряд болиды, принялся распутывать провод и, зацепив его на край комбинезона, просунул микрофон в щель балаклавы. Амалия рядом нервно протирала шлем, постоянно пытаясь добиться блеска поверхности, и, проследив за взглядом брата, окликнула его, на что тот обернулся.

- Ты в порядке? – с волнением в глазах посмотрела на него девушка.

- Да, – кивнул Джерт и снова впился взглядом в белые болиды, располагающиеся в начале пелотона.

- Не очень на то похоже, – снова сказала Амалия.

- Там, – указав пальцем в начало стартовой решётки, сказал Джерт, – там кто-то есть. Это не механики, я вижу это.

Посмотрев в ту сторону, куда показывал брат, Амалия увидела двигающуюся фигуру – скорее всего, мужчину, немного сутуловатого и, если она правильно всё смогла увидеть, седого. На его носу блестели стёкла очков, а рядом с незнакомцем – но кого-то он её точно напоминал – вертелся пилот в оранжевом комбинезоне и с таким же шлемом на голове – Шон Стак.

- Это Шон?  – удивился Джерт. – А рядом с ним кто?

- Его спонсор, – нахмурившись, ответила Амалия. – Это Джек из Башни. Думаю, они что-то замышляют.

- С чего ты взяла?

- Шарль рассказывал мне, что этот Хранитель не чист на руку. Мне кажется, он как-то замешан в деле о пропаже темпуса.

- Ты про ограбление, которое случилось на прошлой неделе? – взглянув на мужчину, спросил Джерт. – Не знаю… Мне кажется, ты надумываешь.

Парень, натянув на голову балаклаву, взял в руки шлем и, облокотившись о стенку гаража, негромко заметил: «Сегодня дождливо». Капли, падающие с неба, ударялись обо всё ещё разогретый со дня асфальт и, оставляя небольшое облачко, испарялись сразу же.

- Возможно, – кивнула Амалия, словно не замечая того, насколько тяжело стало дышать из-за поднявшейся температуры, и принялась натягивать на руки перчатки.

На пару мгновений девушке показалось, что голова её закружилась, а перед глазами залетали яркие мушки. Хоть медицина и двигалась вперёд, ещё не было найдено такое средство, которое могло бы излечить от банальной простуды. А всё потому, что врачам казалось, что с такой, по их словам, «никчёмной» проблемой и бороться не стоит – куда ценнее найти лекарство от редких и опасных заболеваний.

- Но, – перевела дыхание Форс, думаю, за ним нужно последить.

- Хорошо, – передёрнув плечами, кивнул Джерт и взглянул на Амалию, надевающую на голову белоснежную балаклаву.

- Раньше он не появлялся на гонках. Надеюсь, что он просто проявляет интерес.

- Хотел бы я в это верить, – тяжело вздохнув и скрестив руки на груди, сказал Джерт и снова посмотрел на становящийся мокрым асфальт.

Амалия повернулась в сторону брата и взглянула на него. Он, как и всегда, был очаровательно мил, из чего можно было сделать вывод, что он не питал большой любви к гонкам. Правда, вывод этот был бы ошибочным – кто, как не Джерт Форс с малолетства мечтал сесть за руль отцовского Вулпеса и ездить на нём так же быстро, а может и ещё быстрее, как его отец в молодости.

Несильно похлопав брата по плечу, Амалия вышла из гаража и направилась к своему «двадцать первому». Несильный дождь покрыл каплями плёнку, которой был закрыт кокпит, а нос болида стал, казалось, ещё более обтекаемым. Двигающийся в её сторону красный комбинезон привлёк к себе внимание девушки, а Шарль, на котором он и был надет, держал в руках раскрытый зонтик, защищающий его от моросящих капель.

- Волнуешься? – спросил парень. Поставив зонт на свой болид, стоящий перед «двадцать первым», Марон, бросив в кокпит балаклаву, принялся натягивать на руки перчатки.

- Да, – пожала плечами Амалия, – немного. Но, думаю, что ничего страшного не произойдёт.

- Конечно, – кивнул Шарль и заглянул внутрь своего болида, находящегося рядом с машиной девушки. – Как по мне, так это следует воспринимать как работу. Знаешь, наши родители получают деньги, а мы – темпус. Главное – крепко держать руль и следить за дорогой.

- Разумеется, – не отводя взгляда от впереди стоящего белого болида Смита, ответила Амалия и, поправив балаклаву, надела на голову шлем.

Всё, что видели в ту секунду Форсы, – белые машины, которые им, во что бы то ни стало, нужно обогнать. Фред свои обещания выполняет, поступит так и в этот раз.

Оглянувшись, Амалия увидела брата, который, держа в одной руке шлем, такой же серый, с металлическим блеском, как и у сестры, а в другой – бутылку воды, осматривал колёса на своём «семнадцатом». Со вчерашнего дня они не изменились, и это, с одной стороны, не могло не радовать, но в то же время, Джерт знал, что изношенные шины хуже свежих. Заметив сестру, парень уложил шлем на сидение и показал девушке сначала три пальца, а потом – пять. Та лишь кивнула ему и в ответ показала «четыре» и «два». Своих «жертв» они поделили: Джерту достался Питер Дан, а Амалии – Айзек Смит.

Прозвучал сигнал приготовиться к старту. Девушка уселась в кокпит и, пристегнув ремни, уставилась взглядом на свои перчатки, которые отец готовил специально для неё и для брата. Они были из кожи, которую сейчас было достать весьма проблематично. Джереми Форс сказал, что они достались ему от его прадеда, дед которого тоже увлекался гонками, когда они ещё не были средством для зарабатывания темпуса. Две пары перчаток – из чёрной и из серой кожи – он перешил для своих детей и, отправляя их на трассу, пожелал только одного – беречь себя. И, несмотря на то, что регламент советовал использовать прорезиненные перчатки, Форсы оставались верны своей семье и наследию.

Сорвавшись со своих мест, болиды с гонщиками направились к поворотам, чтобы закончить все круги и приехать к финишу первым. Амалия сконцентрировалась лишь на машине Смита и, обогнав впереди идущий чёрный болид, поравнялась с Мароном. Парень, заметив Форс в зеркалах, двинулся вправо и для того, чтобы зайти в апекс шире, резко вывернул руль.

- Ты идиот? – не выдержала Амалия и от досады даже вскинула ненадолго освободившуюся левую руку. – Ты куда лезешь?

Кевин по радио тут же связался с девушкой и принялся говорить ей что-то про концентрацию внимания и седьмой поворот, который Форсы только что прошли. Двигающийся впереди «сорок второй» словно дразнил Амалию, то медленно проходя шпильку, то аккуратно касаясь апекса. Где-то совсем рядом был Джерт, который выбил с трассы Робина, что едва не стоило ему собственного места. С трудом справляясь с постоянно покрывающимся каплями дождя шлемом, Форс просигналил сестре антикрылом и принялся её обгонять.

Почти половина дистанции была позади, когда девушка заметила, как болид Шарля начало уводить в сторону. Дождь усилился, и покрышки с трудом справлялись с отведением воды – нужно ехать в бокс и менять на дождевые. «Кевин», – вызвала своего механика Амалия. Парень отозвался почти сразу и ответил девушке про готовность через пару кругов, но внезапно радио запищало, и в ухо обоим Форсам ударила высокочастотная звуковая волна – вышку Лека сорвало поднявшимся ветром.

В это время откатившийся назад из-за дымящихся тормозов Райан, идущий прямо перед Амалией, вывернул влево, в сторону Марона, и задел его колесом. «Прокола не миновать», – пронеслось в голове девушки, и, воспользовавшись ситуацией, Форс обогнала сразу обоих. Теперь она шла за Смитом, а Джерт впереди преследовал болид Питера.

Поравнявшись с Айзеком и следовавшим немного впереди него Шоном, Амалия стала входить в новый поворот, но вдруг оранжевый болид Стака подрезал девушку и оставил лишь два варианта на выбор: влететь в ограждение или врезаться в его болид. Но Форс решила избрать третий путь – объехала болид противника  и лишь слегка задела его левым крылом, когда, решив помешать ей, гонщик прижался к забору на противоположной стороне и буквально силой вывел «двадцать первый» на край трассы.

- Чёрт! – зашипела Амалия.

Руку и всю левую сторону, которой Форс задела Шона, ужасно пекло, словно на неё вылился чан с кипящим маслом. Девушка снова прошипела что-то несвязное, и уже вскоре в её наушниках зазвучал голос Кевина: «Ты в порядке?»

Амалия покосилась влево и заметила внутреннюю вмятину, которую оставил на её болиде Стак. Торчащий вовнутрь кусок металла царапал кожу руки через порвавшийся комбинезон каждый раз, когда Амалия пыталась переключить передачу.

-Да, – почти закричала Форс, следя за тем, как оранжевый болид Стака становился всё дальше от неё, – в целом, я в порядке.

- Уезжай, – запротестовал Кевин. – С такой машиной двигаться нельзя, может разлиться охлаждающая жидкость.

- «Может» или разольётся? – входя в шпильку, спросила Амалия.

- Может разлиться, – ответил парень.

- Тогда я двигаюсь дальше, – отрезала Форс и, проходя очередной поворот, задела передним левым заднее колесо Стака, отчего того в ту же секунду развернуло, а девушка успела только отрулить на гравий. Прокатив по покрытию пару метров, Амалия вывела машину обратно на трассу и поехала к финишу, оставив белый болид Шона позади.

До конца гонки оставалось около десяти кругов в тот момент, когда, заметив, как эвакуировали Шарля, Форс пропустила поворот в шикане и врезалась в впереди идущего Луффа. Его болид развернуло из-за контакта шин, и нос с крылом прошли сквозь ту самую сторону, которую несколькими кругами ранее почти раскурочил Шон. Тупая боль пронзила тело Амалии, и от неожиданности девушка закричала.

- Я не так уж и сильно ранена, – прохрипела Форс, пока подбежавший к машине «Скорой» Шарль помогал врачам загружать девушку внутрь на каталке.

- Медики говорят, что у тебя внутреннее кровотечение, – мотнул головой Марон, заходя внутрь. – Так что, будь добра, заткнись.

- Ну, – негромко засмеялась Амалия, – кровь ведь там и должна быть.

Выглянув из машины, девушка увидела, что участок, на котором произошла её авария, назвали «опасным» и посоветовали «аккуратнее входить в повороты». Гонка, разумеется, не была остановлена, а обломок болида, лежавший на самом краю трассы, должны были с минуты на минуту убрать краном.

- Он опасный только из-за обломка? – кивнула в сторону трассы Амалия.

- Нет, – мотнул головой Шарль, и выражение его лица стало серьёзным. – Когда Райана развернуло, его повело к траве, а там, как оказалось, находился человек, который быть там не должен был. В итоге Райан сбил его. Насмерть.

- Кто это был? – округлив глаза, спросила девушка.

- Джек. Джек-Хранитель.

На табло место Джерта было обозначено – парень ехал первым, и в этом не было ни у кого сомнений – отставание следующего пилота было больше пяти секунд, и оставалось два последних круга. «Не догонит», – хмыкнула Амалия, и дверь «Скорой» закрылась.

В другом конце поворота проводилась экстренная эвакуация тела. Сектор перекрыли, а когда поняли, по какой причине Патерсон оказался на трассе, остановили и всю гонку, объявив Джерта Форса победителем.

Когда парень, вылезши из своего болида, побежал к месту награждения, он заметил, как по асфальту четвёртого поворота, где и произошла авария, был разбросан сияющий в свете Второй Звезды темпус.

***

- Это дикость какая-то! – рассержено процедила Амалия, когда Джерт закончил рассказывать ей историю о том, что произошло на трассе.

Парень сидел на краю койки сестры и время от времени повторял: «Поправляйся». Девушка почти не обращала на это внимания, она и без того пропускала уже третью гонку. Не хватало, чтобы «собачки» Паскаля выиграли в сезоне.

- А у тебя как дела? Как там без меня поживаешь? – усмехнулась Амалия.

- Нормально, – пожал плечами парень. – Стараюсь чаще заходить в Башню.

- Не нравится мне это, – нахмурилась Форс. – Ты слишком часто бываешь там. Я, конечно, поддерживаю твой интерес, но…

- Глупости, Амалия, – отмахнулся от неё брат. – Всё в порядке. Они помогают мне. Те пожертвования, что я туда приношу, уходят добрым людям.

Девушка лишь покачала головой и, взглянув на дождливую погоду за окном, снова вспомнила о том, что произошло на «Арене». Примерно через пару дней, сразу же после того, как прошла очередная, пропущенная Амалией гонка, к девушке в палату пришёл Шарль. Парень несколько скомкано начал пересказывать все новости Лакума, постоянно запинаясь, путаясь в датах, однако, когда речь зашла об Общине, его рассказ стал точным, а повествование – последовательным. Марон говорил о том, что совершенно случайно услышал, когда помогал Джерту, по велению его сестры, доставлять в Башню продукты.

- Их было двое, кажется, – покачал головой Шарль. – Я не смог их разглядеть, они стояли за кустами. Слышал только что-то про темпус. Да, они говорили про него. Очень нервно, если честно.

- Ты их совсем не видел? – оживилась Форс.

- Я видел одного мужчину, выходящего из-за этих самых кустов. Но не знаю, участвовал ли он в том разговоре.

- И как он выглядел?

- Высокий и седой, – пожал плечами Марон. – И руки такие… в пятнах…

 

 

Сноски:

[1] – от латинского vulpes – «лисица».

[2] – от латинского tempus – «время».

[3] – от латинского locum – «место».

[4] – от латинского velox – «быстрый».

[5] – от латинского turris – «башня».

[6] – от латинского spatium – «пространство».

[7] – от латинского terra – «земля».

[8] – от латинского lupus – «волк».

[9] – от латинского canis – «собака».