Капли слёз в стеклянной склянке

Самая первая глава

А Рыцарь все шел и шел. Он шел по цветущим полям под полуденным Cолнцем, которое, улыбаясь во все тридцать два, трепало своими длинными руками его пшеничные кудри. Никого вокруг не было, слышались лишь тихие напевы маргариток под ногами и изредка пролетали над горизонтом стайки синих коров.

 

Рыцарь, сидя вечером у костра лесных духов, думал о своём старом приятеле - о Драконе. Много воды утекло со времён их последней битвы, и никакой обиды с обеих сторон никогда не было. Дрались так... Из-за долга. Родился рыцарем - изволь лупить дракона. Родился драконом - ищи рыцаря, который тебя отлупит. И обязательно выиграть должен рыцарь, пусть он уже при смерти, пусть машет мечом из последних сил (чем более он покалечен на момент победы, тем она почетнее), но он обязательно победит с криком "за прекрасную принцессу!". Ведь добро всегда побеждает зло. Ерунда! Рыцарь отлично знал, что добро - это счастье. А счастье для каждого свое. Значит, добро тоже разное у каждого живого существа. Это логика. А у Рыцаря с ней, в отличие от некоторых ему знакомых девчонок, было все в порядке.

 

Так вот, Рыцарь думал о Драконе. Рыцарь давно уже не дрался ни с кем, а мальчишкам, как известно, это необходимо так же, как борщу лаврушка. Меч, висевший все время путешествия на кожаном посеребрёном ремешке на поясе, набил на колене здоровенный голубой синяк, а шлем, привязанный к рюкзаку вместе с походной кружкой, страшно грохотал всякий раз, когда Рыцарь спотыкался и летел ладонями в землю. Хотелось битвы. Благородной и отчаянной битвы. Но драться было решительно не за кого, и Рыцарь решил драться за Принцессу Черного Королевства - она первая пришла в голову.

 

Поэтому-то Рыцарь все время вертел вихрастой головой, как подсолнух на ветру, пытаясь углядеть на горизонте дымок, всегда верно свидетельствовавший о наличии в радиусе километра Дракона.

 

Никакого шевеления вокруг не наблюдалось, Солнце, устав веселиться, прилегло на облачко, а ветер гулял теперь в других краях. И Рыцарь полез на дерево. Каждый раз, когда Рыцарь лез на дерево, он представлял, что когда-нибудь построит на нем дом. Таким образом, от одних только Кипарисовых долин до Перевернутого Озера планировалось 283 дома на дереве, если не считать домов в дуплах.

 

Рыцарь насвистывал песенку и порхал по стволу все выше, наслаждаясь своей ловкостью и лёгкостью. Больше всего на свете Рыцарь любил прыгать где-то на высоте, рискуя каждый миг свалиться вниз. Как-то он слышал от бродячей ведьмы, которая заставляла его надеть шапку, ибо было холодно, что где-то какие-то люди совершенно так же прыгают на высоте своих амбиций, но что это такое Рыцаря никогда не интересовало, и он прыгал по веткам, соревнуясь с белками, и был абсолютно счастлив.

 

Теперь же, раскачиваясь на верхотуре дерева, и впрямь оказавшегося самым высоким в мире, и пытаясь отбросить с глаз волосы, Рыцарь увидел, что на юго-западе медленно ползет караван. Рыцарю вовсе не хотелось ни с кем сейчас связываться, ведь он искал Дракона. Поэтому Рыцарь со страшным грохотом шлема скатился на землю и отряхнул коленки.

Потом он достал карту, на которой были нарисованы стрелки в разные стороны с подписями. Там было написано: "Куда-то", "Направо", "Лесом", "Немного южнее Полярной звезды" и ещё кое-что неразборчивое, что Рыцарь всегда читал как "щекотливый крокодил", но что, скорее всего, когда-то означало совсем другое.

Рыцарь давно не ходил "Направо", поэтому сунул карту обратно в карман, подпрыгнул, брюкнул шлемом и зашагал в противоположную сторону от каравана.

 

Самая вторая глава

 

Далеко на юге жила-была Принцесса Черного Королевства. Нет, она не была бездушной тварью, а при дворе жила всего одна ведьма, да и та колдовала только по вторникам. Что же тогда было с Принцессой не так? Да все в порядке. Просто почему вы думаете, что принцессы обязательно должны бегать в розовых воздушных платьях с легким ветром в волосах?

В Королевстве было все чудесно, сама Принцесса чувствовала себя превосходно. Просто ее родители были эстетами. Они считали, что черный цвет – это очень красиво. Ну, надо признаться, они были правы.

В огромном черном замке, выточенном в блестящей черной скале очень редкой горной породы, замке с сотней толстенных колонн, скрывающих свои верхушки в сумерках черных сводов залов, в тонкой и упругой, как стрела, башне цвета черного жемчуга, на блестящем и скользком черно-мраморном полу стояла высокая кровать с черными металлическими листьями и яблоками на спинке. На черной подушке лежал белый локон. Белый локон принадлежал Принцессе Черного Королевства, которая, представьте себе, тоже лежала рядом!

Принцесса лежала и думала о том, как, наверное, расстроились ее мама с папой, когда она родилась с белыми волосами. Белый цвет в Королевстве был исключен и считался очень простым и безвкусным. «Но ведь так всегда и бывает, - думала Принцесса, - чем больше ты что-то не любишь, тем сильнее оно притягивается. Это физика. Можно посмотреть на магнит и все понять. Одно и то же».

Принцесса Черного Королевства была прилежной ученицей. Когда можно было беспрепятственно носиться по замку в плавно скользящих махровых черных тапочках и орать (как, несомненно, сделала бы и я, и вот он, и ты, мой любимый читатель, оказавшись в замке Черного Королевства), Принцесса выбирала книги. Она училась, запоминала и решала задачи любой сложности так много, что была уверена, что знает о мире всё-превсё. Она с удовольствием узнавала обо всем на свете, но при этом ненавидела природу. И в чудеса она не верила, хоть и читала работы, подаренные дворцовой ведьмой. Ну, понятное дело, как можно поверить в волшебство, сидя всю жизнь в темноте каменной пещеры?!

Так вот, в то время, как некоторые герои (которые сейчас со всех ног мчатся по лужам в мокрых сапогах к своей странице моего рассказа) узнавали мир вокруг синяками и укусами крапивы, Принцесса Черного Королевства читала книги в черном замке.

Сейчас Принцесса спустилась в зал, села на свой трон с треугольной спинкой и стала высчитывать в уме синусы и косинусы всех подряд углов. Вошли гости. Сегодня явились, резко рассеяв темноту зала разноцветными головными уборами, торговцы с юга. Среди них был Шут. Он чуть-чуть потоптался в галдящей кучке пришедших, а потом выскользнул в приоткрытую дверь. Видимо, пошел кататься по перилам, как подумала Принцесса, потому что в задачнике по алгебре Шут только и делал, что катался по перилам из пункта А в какой-нибудь другой.

Принцесса разглядывала путешественников и представляла, как они дни и ночи идут по степям, едут на каких-нибудь невиданных зверях, сидят прямо на траве или на грязной земле, а вокруг них ползают насекомые и змеи. Это присутствовало во всех мысленных путешествиях Принцессы в мир за пределами замка.

Весь оставшийся день Принцесса со своим папой носилась по вымощенному черным гранитом двору. Они играли в разбойников в Королевском парке, в котором вместо земли были черные камни и мелкий песок (догадайтесь, какого цвета), а вместо настоящих деревьев стояли давно умершие стволы с листьями из фольги. Наигравшись в разбойников, Принцесса Черного Королевства и Король до ночи грохотали выстрелами из пистолета, понятное дело, в пробковую мишень. Было очень весело!

А вечером, когда Принцесса пришла в свою комнату в башне и села на черную постель, ей стало страшно. Ей стало ой-ой-ой как страшно! Тут в окошко влетела паника и заставила Принцессу решить, что она заболела, и ее кто-то проклял, и что ей будет так плохо во веки веков.

Принцесса сидела на ледяном полу и судорожно листала книгу с лекарственными травами, хоть и знала ее наизусть. Внезапно она что-то вспомнила, схватила листок бумаги быстро-быстро нацарапала на нем какие-то слова. Затем кое-как сложила письмо и написала снаружи «НОРЕ». Принцесса пробежала, задыхаясь, к голубятне, ощупью привязала к лапе черной птицы листок и выпустила ее в ночь.

Принцесса легла в кровать, и ей казалось, что она падает в сон, но каждый раз хватается за канат и открывает глаза. Принцесса стала бояться, что сойдет с ума. Она стала повторять таблицу умножения, чтобы хоть как-то опустошить голову, и на «восемью два» наконец выключилась.

Самая третья глава

Одним довольно холодным летним днём Но́ра проснулась в своей постели и тут же почувствовала на себе тяжесть отсыревшего одеяла. Она поднялась и заглянула в окно - так и есть, весь лес пропитан дождем. Нора подошла к столу. На столе лежало белое блюдо, а на блюде кусок черничного пирога. А под блюдом с пирогом - книга. Толстая книга в зелёном переплете. Нора села на стол, открыла первую страницу, повернулась остреньким носом к шелестевшему за стеклом дождю и сказала:

- Что ж, кажется, сегодня подходящий день для того, чтобы начать писать Книгу леса.

"Лес... Какой же он? - думала Нора. - Всякий раз разный. Иногда он похож на доброго друга. Такого друга, с которым ты знаком уже тысячу лет, с которым ты идешь под руку ясным днем по дубовой аллее, вспоминая давние времена, смеешься и знаешь, что так будет всегда…»

Нора старательно выводила каждую букву, которая, помимо причудливых завитушек, имела огромное количество острых углов. Затем Нора окунула палец в зеленую краску и начертила контур дубового листа.

«Иногда лес похож на дремучий сон. Сон, налитый до краев туманом и запахом пропитанного водой мха, в котором ты бредешь сквозь темные косматые лапы и постепенно растворяешься в гулкой мороси дождя». Нора высунула руку с книгой за окно, чтобы страница впитала в себя эту морось. В раскрытую книгу что-то упало. Нора взяла в руки конверт и краем глаза заметила, что в окно второго этажа вспорхнула птица.

На конверте было написано: «НОРЕ».

- Ерунда, - сказала Нора. – Зачем всякий раз звать меня на бал, если я отродясь там не бывала?

Нора бросила куда-то письмо и продолжила писать свою книгу.

«Лес – это высоченный многоэтажный дом. На каждом ярусе своя жизнь, свои соседи. И вся эта лесная жизнь находится в полнейшей гармонии, чего никогда не встретишь у людей. В солнечный зеленый денек воздух полон жужжания и писка, ветви заливаются трелями, а тропинки перекликаются шорохами. Даже трава поет, а ягоды играют на маленьких тромбонах. Ведь цвет тоже звучит».

- Кто прочитает, не поймет, - усмехнулась Нора. – И подумает, что мне надо полечить головушку. Ну и пусть, я ведь пишу для себя.

 

Самая четвертая глава

Рыцарь, поджав колени, сидел рядом с Драконом на холмике и смотрел, как Солнце катится к горизонту. Дракон курил, Рыцарь нет. У дракона из пасти торчала искусно выточенная из дерева небольшая трубка, которой он попыхивал, выпуская в воздух острый запах жженой королевской мяты. Когда-то эту мяту посадил в себя в огороде один король, он очень гордился тем, что имеет в своей коллекции такой редкий сорт растения, но потом мята пустила свои корни со спорами так широко, что теперь росла буквально везде. Говорят, она опутала своими корнями ядро Земли, что, впрочем, вполне вероятно.

Некогда Рыцаря досадовало курение, он пытался бороться с этой привычкой окружающих, топал ногами, кричал и хватался за меч. Но теперь Рыцарь знал кучу замечательных людей, которые ничуть не становились хуже от того, что курили.

- Что, - сказал дракон.

- Ничего. Просто, так хорошо жить на свете, - сказал Рыцарь.

- Это да, - ответил дракон.

Они чуть-чуть помолчали. Дракон о чем-то глубоко задумался, но его мысль, столкнувшись с одуванчиковой феей, спешившей с бидоном пыльцы на еженедельную ярмарку, упала с веселым дзыньком на шлем Рыцаря.

- Слушай, - сказал Дракон.

- Ага, - сказал Рыцарь.

- Давно мы с тобой не дрались по-хорошему, как в добрые времена.

- Да, надо, - коротко ответил Рыцарь и стал отстегивать шлем от рюкзака.

- А я вот тут подумал, - откашлявшись, продолжил Дракон, - а зачем все это? Мне лично уже триста лет назад надоело воровать этих визжащих девчонок из башен с изумрудными крышами. Да и тебе, судя по всему, от этого никакой пользы – за спасение визжащей девчонки ты раз в год получаешь приглашение на бал и «романтический ужин», где ты играешь в карты с менестрелями, а потом кидаешь в рюкзак банку варенья и что там еще под руку попадется, вылезаешь из окошка и уходишь опять в путь. Я ведь это, брат, видел тысячу раз. Так зачем же мы все это творим?

- Это традиция, - как-то неуверенно ответил Рыцарь – Ее надо сохранять и передавать из века в век. Так делали предки, а значит, так и нам надо делать, потому что это правильно.

Рыцарь напялил шлем, который испокон веков съезжает ему на глаза, и сказал:

- Мне говорили: если мы перестанем следовать традициям, то потеряем историю, а мир держится только на истории и мудрости предков.

Видно было, что Рыцарю, в общем-то, до фонаря, кто там и что сказал – Рыцарь снимал с меча каких-то насекомых, поселившихся в ножнах за то время, что он не сражался. Дракон совсем расстроился и стал дымить пуще прежнего.

-  Мы не придаем значения этому древнему ритуалу, мы сражаемся без души, а должны тонуть в этом великом действии… Ну да, брат, тебе, вижу, далеко до философии, - высыпая пепел из трубки, вздохнул Дракон. – Что ж, традиция, так традиция.

Дракон поднялся и театрально - грозно завыл:

- Ну, на этот раз я буду есть котлетки из маленького мальчика, отсохни моя чешуя!

Рыцарь взмахнул мечом, но тут в воздухе раздался слабый свист. Рыцарь упал ничком на землю. Свист повторился и Дракон, представьте себе, убежал за горизонт, поджав хвост. И Рыцарь, и Дракон хорошо знали этот звук.

«Фью-у фить!» раздалось ближе. Бежать не было смысла, оставалось только прятаться. Но прятаться, на самом деле, тоже не было смысла…

По дороге, наступая исключительно в лужи, прыгала, размахивая длинной каштановой косой, девочка. На ней были совершенно сырые сапожки, коричневые брюки – клёш, сшитые на ковбойский манер, холщовое платье, превращенное в тунику, какой-то плетеный поясок и дыра на коленке, в которую наблюдали проносившуюся мимо траву два синяка. Да, это была она. Ола – дочь всех городов. Она свистела и улыбалась, потому что увидела Рыцаря, своего друга.

Ола всегда встречала знакомых, где бы она ни была. А вот знакомые чаще всего старались показаться незнакомыми, потому что ко встрече с Олой надо было готовиться морально несколько месяцев.

Рыцарю очень повезло, что он был в шлеме, потому что Ола на радостях кинула в него валявшуюся у дороги дубину и громко крикнула:

- Ура! Наконец-то я тебя нашла, и мы идем исследовать новые земли!

- Привет, - сказал Рыцарь. И искренне прибавил, - я надеялся, ты пройдешь мимо.

Ола схватила Рыцаря за руку, и они понеслись. Куда? В туманную даль, ответила бы Ола, и в ее голосе была бы уверенность и понимание того, что она имеет ввиду. Рыцарь ответил бы то же самое, но только безо всякой уверенности и понимания. Вскоре Рыцарю стало ясно, что Ола собирается назавтра лезть на Бесконечный пик, чтобы установить на нем конец. И Рыцарь решил упираться до последнего.

К счастью, дочь всех городов, а на самом деле не только всех городов, но и всех земель, которые только бывают на свете, быстро устала. Она сегодня пропрыгала на одной ножке на спор с каким-то мальчишкой от деревни с приторным названием Сахарные петушки до границы Кипарисовой долины, а это, знаешь ли, ого-го сколько, дорогой Рыцарь, это надо неделю ехать на оленях.

Они сидели, как сидели каждый раз, смотря на закатное Солнце, падающее в степную низину. Они сидели так всегда, и закат был тоже всегда. Всегда разный. Он, в отличие от, например, Олы, никогда не надевает одно и то же. А Ола ходит в своих ковбойских штанах с рождения. Они растут вместе с ней. И у нее нет времени думать о какой-то там одежде – она постоянно в движении, все время в поиске приключений.

И Рыцарь вдруг взял и подумал: «Конечно же я полезу завтра на любую гору, отсохни моя чешуя!» (других ругательств он не знал).

И он и вправду полез завтра на пик. С Олой, которая всегда оказывалась везде, чтобы двигать планету со всех сторон своими песнями и приключениями. Ола была уверена, что именно силами таких, как она, и вертится Земля.

А потом они отправились еще куда-то, и по дороге сочинили новую песню, которую еще три месяца горланили лоботрясы всех дворцов. И они кувыркались, а потом ловили дикую лошадь и прыгали по камням.

И Рыцарь был счастлив как никогда. А Ола была счастлива, как всегда.

А еще они встретили тетю с менестрелями. Вернее, тетя была одна, менестрели были у нее в голове. Она всем, кого встречает, поет песню и спрашивает:

- О чем поет менестрель?

- О красоте жизни! – не задумываясь выдохнула Ола.

- О смерти во имя мира! – тут же ответил Рыцарь.

- Она всегда это спрашивает, ты знаешь? – сказала Ола, когда они оставили тетю раздумывать над их ответами за поворотом дороги.

- Да, я встречал ее несколько раз, - ответил Рыцарь. – Друг ее сына убил этого сына из-за этой песни. Они без конца спорили по поводу смысла.

- Хороший друг, - сказала Ола.

- Типичный, - возразил Рыцарь.

Самая пятая глава

В окно влетел Лунный Сон. Он сел на черную плиту подоконника и поздоровался. Лунный Сон был очень вежливым, хотя взаимности в этом плане никогда не получал. Он был дурным сном, но с хорошим концом. Но конца никто никогда не видел, потому что, просыпаясь с холодными каплями на лбу, каждый гнал несчастный Лунный Сон плохими словами и светом мерзкой желтой лампы. А Сну не было покоя, каждый сон рожден, чтобы кому-то присниться. И каждый приносит свое – кто-то радость, кто-то ужас, сны это не выбирают, они лишь выполняют свое предназначение.

Сегодня он пришел попытать счастья у Принцессы Черного Королевства. Но она уже который день лежала, дрожа, и круглыми глазами съедала темноту. Лунный Сон приблизился к кровати, наклонился над белыми локонами и тут же был уложен на скользкий мраморный пол цепкой рукой вскочившей Принцессы. Началась отчаянная схватка, которой обзавидовался бы Рыцарь.

Сквозь щель высокого окна выпала на глазах у свежей луны черная тень. Она стремительно падала, развеваясь хлопавшем в потоках влажного воздуха плащом, а около самой земли полетела. Она вылетела за черные чугунные ворота и раздвоилась.

Рыцарь сидел на бревне и смотрел на звезды. Звезды были под ногами, а луна над головой. Как известно, гигантские красные звезды умирают, превращаясь во что-то мелкое и незначительное. И красные звезды под ногами Рыцаря умирали. Они мерцали из последних сил и гасли под дыханием ветра.

Рыцарь встал и перевернул Олу. Она спала на дереве, держась ногами за ветку и свесившись косой вниз. «Бедняжка, - подумал Рыцарь, - ей даже во сне приходится поддерживать свою репутацию королевы безумных идей, когда это так неудобно – спать кверх ногами! Когда же она поймет, что настоящий лишь тот, кто естественен? Ладно, однажды все мы всё поймем».

Рыцарь подумал, что Оле наверняка за ночь в голову притечет какая-нибудь очередная задорная мысль, и им придется нестись куда-то, в то время как он, Рыцарь, так хочет повидать Нору.

Рыцарь шел по белеющей круглыми камушками тропинке и вспоминал Нору. Он думал, как же здорово путешествовать и знать, что где-то далеко-далеко за туманной далью в маленьком домике, зарытом в вате леса, есть его самый лучший друг. Друг, который все равно остается самым лучшим, даже если вы не виделись уже сто лет…

За деревьями мелькнула черная тень. Рыцарю стоило немалых усилий держаться, чтобы не захлебнуться от восторга. Настоящий злодей! Это вам не Дракона лупасить! Тень метнулась к Рыцарю, он выхватил меч, что-то заорал и отчаянно кинулся на темную фигуру.

Лунному Сну пришлось защищаться всеми своими призрачными силами. Он схватил Рыцаря за ворот рубашки и оторвал магический стеклянный кулон, висевший на протяжении всего вашего знакомства с Рыцарем у него на шее. Кулон упал в траву, и если подкрасться незаметно, то можно было его рассмотреть. Это была маленькая пузатая баночка, обнятая с двух сторон изогнутыми руками закрученной проволоки. В баночке плескалась какая-то жидкость и собирались грозовые тучи. Кулон был когда-то подарен Рыцарю Норой, о чем всеми было сразу же забыто.

Понятное дело, потери амулета никто не заметил, ведь рядом на траве разыгрывалась грандиозная драка.

Самая шестая глава

- Ой-йоо! – закричала Нора, когда вдруг вспомнила, что на плите убегает брусничное варенье.

Она поставила его остывать на окошко, а сама отправилась искать лекарство для Принцессы Черного Королевства. Через полчаса пересвистывания с иволгами Нора снова почувствовала запах брусники. Нора подняла голову и увидела два сапога с длинными носами и полосатую шапку. Они поедали варенье.

Спрашивать, как сапоги и полосатая шапка ее обогнали, не было смысла – Шут не отвечал на «глупые вопросы». Вскоре он спустился и раскланялся.

- Я твердо решил повидать все страны и все земли, - звенел Шут, энергично размахивая руками. У него был голос, как у монеты, которую трясут в металлическом стакане. – Сначала я залезал на все высокие тумбы и фонари и кричал оттуда, что я отправляюсь в путешествие по всему миру, кто со мной? А потом, когда я уже встретил их, моих дорогих и милостивых торговцев, которые согласились взять меня с собой, я стал таким счастливым, что стал кричать о своем плане еще громче! Понимаешь, буквально каждый знал обо мне и том интересном и долгом пути, который мне предстояло пройти! Я у всех поспрашивал, что кому из какой страны привезти, куда что передать и так далее. Мы выступили в поход и мое путешествие началось!..

Шут неожиданно замолчал, и Нора сквозь звон в ушах услышала его тихие слова:

- А потом мне надоело.

Шут улыбался. Ему было весело от того, что все вышло так глупо, и ни капельки не стыдно. «Конечно, тебе надоело, - с досадой подумала Нора, - когда кричишь о еще не совершенном подвиге, всегда что-нибудь да мешает. Даже такая ерунда, как собственная безответственность».

Нора продолжала идти вперед, а Шут шел рядом и болтал с ней. И ему правда было совершенно все равно, куда они идут.

А шли они, сами того не ведая, на одну тихую поляну. Поляна была покрыта белым мхом и густым вереском, над которыми висели в воздухе прозрачные розовые метелочки розовой травы. И как только Нора и Шут шагнули на эту поляну, она сразу же поспешила ошеломить их своей волшебной красотой.

- Знаешь, что это за место? – спросила Нора, осторожно шагнув вперед и вглядываясь в темноту леса впереди. – На этой поляне девочка, которая верила в сказку, повстречалась с ней. София, девочка с волосами цвета поспевающей ржи, всю жизнь одинокая, встретила здесь своих друзей – принцессу Леса Мелиссу и ее брата Шалфея… И здесь же с ними и рассталась.

Нора стояла спиной в Шуту и, холодея мурашками, рассказывала эту старинную легенду про чудо, которое погибало в мире неверия, и про настоящую дружбу. Потом Нора обернулась и увидела, что Шут лежит на мху, качая ногами, что-то бормочет под нос и обрывает лепестки ромашки.

Норе стало так зло и тоскливо, что она не замедлила сообщить Шуту, что он дурак.

Самая шестая глава

Утром Ола и Рыцарь поссорились на всю жизнь. Из-за чего, никто не понял, но что на всю жизнь – было ясно. Ола сидела на дереве, надувшись, а Рыцарь сидел под деревом недостаточно надувшись, на что Ола рассердилась еще больше.

Рыцарь зашивал дыры после ночной драки, потому что в них кусали комары, когда появился Злодей. Он оказался высоким в меру плотным бородатым дядечкой с мудрыми глазами и лыжной палкой, преобразованной в посох.

- Я Злодей, - сказал Злодей.

- Здорово, - оценила Ола, любопытно сощурившись на Злодея.

- В какую сторону к Перевернутому озеру будет, подскажете?

- Вы же Злодей, - возразила Ола, - зачем нам вам помогать?

- Я что же, не человек, получается?

Ола засомневалась с ответом, а Злодей хитро улыбнулся и промолвил:

- Я Злодей по профессии, дружочек. Это просто моя работа. К тому же, Злодей я для врагов, а для вас – просто добрый путник – старичок.

- К Озерам – туда, - резко указал острием меча Рыцарь. Злодей – так Злодей, проходите, пожалуйста, мимо.

Злодей исчез, а Ола появилась перед Рыцарем, поставив руки в боки.

- Зачем ты его прогнал?! Он мог рассказать столько удивительных вещей! Например, почему он Злодей, а выглядит так добро… Где?! Где он?! Где твой амулет? Это он его стащил! Этот Злодей! Ведь специально приходил и стоял так близко…

Нора стала быстро отстегивать шлем от рюкзака Рыцаря.

- Жди меня! И все-таки ты сделал глупость… - кинула Нора на бегу и скрылась между мшистыми деревьями изумрудного леса.

«Опять себе что-то придумала и будет гнаться за невидимой целью,» - подумал Рыцарь и, перекувырнувшись на дорожку, отправился вперед.

Через какое-то время он увидел на пальце разлапистой ветки куртку Олы. Она знала, что Рыцаря кусают комары, и специально сделала крюк, чтобы оставить ему куртку. Хоть и была очень сердита.

«Поразительное существо», - подумал Рыцарь, - «Поразительное – от слова «паразит».

Рыцарь прыгал по песчаной дорожке с мелкими камушками, которые так приятно щекочут, когда попадают в ботинки, и подкидывал над собой полегчавший без шлема рюкзак и хлопал четыре раза в ладоши. И один раз рюкзак каучуковым мячом прилетел в плечо сидевшей на ветке черной тени. Тень крякнула и свалилась на землю.

Рыцарь, вспомнив, что ночная драка закончилась побегом одного из участников, накинулся на невидимое существо в тяжелой черной ткани. Существо завизжало, Рыцарь тут же ослабил хватку и отпустил брыкающийся мешок на волю. Рыцарь понял – это девчонка. Девчонки всегда визжат и убегают. Ждите – вернутся.

Вернулась и Принцесса Черного Королевства. Она долго рассказывала Рыцарю про свою «болезнь и проклятие», на что Рыцарь ответил, что это все она сама себе выдумала, от того и ее беда, а после повел к Норе.

Конечно, Рыцарь не мог понять, насколько была пропитана ужасом Принцесса, если этот ее страх пересилил страх природы и вольного воздуха земли. Да и какое счастье, что не мог понять!

Самая седьмая глава

Нора стояла, наклонившись над желтой бочкой, и одной рукой мешала резной поварешкой в кастрюле на костре (была куча дров, из-за которых дверь на крыльцо открывалась только на четверть, в которую не пролезал Шут. Благодаря этому Нора готовила теперь сироп на огне), а другой щекотала кистью свою Книгу. Выходило очень красиво! Множество листьев, малахитовых завитушек, янтарных капелек и бледно-акварельных линий украшало каждую страницу.

Когда сиреневые сумерки загородили лес от светящихся окошек домика Норы, Принцессу Черного Королевства посадили в гамак и стали поить сиропом из чудодейственного сбора трав.

- Нет, Нора, не то… - дрожа, лепетала Принцесса, - не помогает…

- Ты поверь, поверь, что поможет! – уже в который раз объясняла Нора, - Это действительно лекарство, но ты заставь себя решить, что оно поможет, думать об этом, представлять… Так ведь работает вся магия на Земле!

Все попытки были безуспешны. Принцесса Черного Королевства за своим страхом сначала перестала понимать, а потом и слушать. И Нора, королева Леса, сила которой и правда была великой, сдалась. Она вручила Шуту горящую свечу и сказала:

- Расскажи ей что-нибудь. Давай, заболтай ее, как ты умеешь, примени свои способности в первый раз на благо!

Никто не думал, что болтливость и совершенную беспечность Шута можно направить на благо. Но это случилось. Шут сел по-турецки под гамаком и завел свою вечную песню без начала и без конца, со звоном бубенцов и рычанием опасных зверей, с какими-то мальчишками из неизвестного города и интересными фактами из жизни диких муравьев…

И Принцесса задремала! Среди столь враждебного для нее лилового океана леса, в маленьком доме, на крыше которого уже сонно, но еще гонялись отсветы недавнего заката.

- Какое счастье смотреть на фиолетовые облака, они похожи на ватные лодочки, внутри каждой из которых обязательно кто-то живет, - сказала Нора, лежа окунув лицо в небо.

И, помолчав, она еще сказала:

- Надо идти вниз. Знаешь, я каждый раз, когда иду в лес, хочу поскорее вернуться. Я так его люблю и… - Нора поразмыслила с минуту, - и боюсь, что он мне надоест. Я так хочу, чтобы он мне не надоел никогда! Поэтому и тороплюсь всегда домой.

Нора соскользнула с крыши в солому, лежащую у стены специально для смягчения приземления, а Рыцарь сказал себе:

- Девчонка…

Он в первый раз назвал своего лучшего друга этим презрительным словом и тут же прибавил:

- Но у каждого свои суеверия, это хорошо, потому что… потому что все в мире такие разные. Получается калейдоскоп, а калейдоскоп я люблю – это всегда красиво!

Рыцарь еще раз взглянул на тлеющее небо и увидел Дракона, тащившего кого-то, аккуратно перехватив его поперек позвоночника. И почему-то Рыцарь решил, что это, понятное дело, Ола, кто же еще. Вон, и коса болтается. Придется завтра идти ее спасать!

Самая восьмая глава

А Ола на самом деле уже давным-давно разъезжала всюду на синей корове, разумеется, летающей, что, надо заметить, является увлечением не для каждого, потому что ехать на синей корове – всё равно, что качаться на люстре, объяснить это ощущение трудно, поэтому лучше сами попробуйте и тогда поймете, насколько бесстрашной была Ола. Она под каждым кустом искала кулон Рыцаря, потому что с чего-то решила, что без этого он непременно пропадет.

Три раза Ола свалилась со спины бестолкового животного и все три раза мужественно перенесла самой же ей выдуманное испытание. Когда это случилось в четвертый раз, Ола назвала корову одним нехорошим и одним совсем плохим словом, огляделась и случайно увидела кулон.

Кулон висел на столбе и должен был быть найден совсем другим существом. Но сценарий вершителей судеб часто не учитывает наличие за кулисами таких внесценических персонажей, которые бегут сломя голову туда, откуда аукнуло сердце, и запросто вылетают на сцену, занимая место главного героя.

Ола была счастлива! Сразу же в своих глазах из жертвы неудач она преобразовалась в спасительницу мира и отправилась на поиски Рыцаря...

… Рыцаря, который искал «похищенную Драконом Олу» уже второй день, хотя, по-честному, был бы рад никогда ее не найти и просто продолжать идти наполненными светом полянами между прозрачными своей салатовой зеленью деревьями и размышлять о разном.

Самая девятая глава

На рассвете с крыльца дома в лесу спустилось три фигурки: Принцесса Черного Королевства, слегка позеленевшая от всего пережитого, Нора с огромным рюкзаком гостинцев для своих друзей-зверей и Шут, который пристрастился есть орехи из сливовых косточек и каждую минуту садился на дорогу, чтобы расколоть их о камни.

В таком составе и шли. Шли без приключений, потому что это была не просто прогулка, а поход для конечного результата. Принцесса рвалась поскорее добраться домой, Нора всей душой желала избавиться от Принцессы и Шута, потому что с трудом сдерживала внутреннее раздражение на обоих, а Шут отстал на двадцать шагов от девочек, и стал развлекаться тем, что рассказывал самому себе какую-то очень увлекательную и смешную историю.

Конечно же, именно в этот четко спланированный день на них свалилось приключение. Когда оно довольно громко приземлилось перед визжащей Принцессой, оказалось, что это Дракон. Он выпустил из лап тётю с менестрелями, которая тут же принялась петь свою песню, и три путника узнали, что заставило Дракона похитить не принцессу, а всего-навсего тётю с менестрелями, которая вообще никакого интереса не представляет, потому что «у нее душа и так нараспашку», - выразился Шут и сел колоть орехи.

Дракон поведал со слезами в голосе, что встретил очень милого Злодея, который долго ему говорил про роль каждого существа в истории, про традиции и про все то, что теснит «мою нежную душу», что Дракону стало стыдно за свое поколение, и он решил кого-нибудь непременно похитить. И прямо сейчас же, поэтому он схватил тётю с менестрелями, но она так надоела ему своей песней, что вот «ваш покорный слуга перед вами».

Дракон так растрогался от своего рассказа, что согласился отвезти Принцессу Черного Королевства, Нору и Шута на берег Перевернутого Озера. И действительно отвез!

Самая десятая глава

Луч скользнул по металлическому панцирю шлема и устремился Рыцарю в глаз. Рыцарь стоял по колено в воде, закатав штанишки, и драил песком шлем. Шлем с удовольствием булькал при погружении и погромыхивал при поднимании. На ногах Рыцаря были сапоги Олы. Понятное дело, они промокли, потому что любые сапоги промокнут, если в них зальется через верх.

- Это физика, - объяснил Рыцарь.

- Тут нужны сапоги по шею, - смеясь, заметила Ола, - знаешь, такие, какие надеваются через голову. У моей бабушки такие есть.

К Оле и Рыцарю приблизилась компания из Норы, Принцессы и Шута.

И тут наступило начало всего, что произошло дальше и того, что никто из них никогда не забыл. Даже Шут.

Он решил прыгнуть выше головы и случайно задел Принцессу Черного Королевства. Она взмахнула руками, изобразила потрясающую по своей естественности эмоцию и рухнула в воду.

- Знаешь что, Шут?! – заверещала Принцесса, - это уже слишком! Ты можешь не знать, а я знаю, сколько бактерий находится в квадратном метре озерной воды. И сколько процентов этих бактерий вредоносны! Ты, возможно, видел, что из озера пьют синие коровы? Ты думаешь, у них стерильные языки?! Конечно, тебе, может быть, все равно, ты думаешь только о себе! Как же!..

Принцесса еще что-то кричала, Нора не слышала. Она стояла, въевшись ненавидящим взглядом в переносицу Принцессы, и глубоко дышала. Нора вдохнула, а потом закричала так, что, как потом уверял Шут, с испугу закатилось Солнце:

- Ты! Ты умная? Ученая?! Ты ничего, ничего не смыслишь в этом мире! Ты – Принцесса Черного Королевства? И что же ты о нем знаешь?! Даже я забочусь о твоем королевстве больше, чем ты сама! Ты считаешь, что умнее всех нас! Да даже Шут, Шут! понимает такие вещи, о которых в твою мраморную голову и мысль прийти не может! Ты читаешь книги, но ты ничего не создаешь, ни с кем не делишься своей душой... И сейчас ты кричишь, что тебя – ах, ваше чистейшее высочество – уронили в воду. В воду чистейшего в мире озера! Наверное, когда-то тебя уронили в лужу, где жили бактерии, съевшие твой ум!..

Нора задыхалась от бессилия и ярости. Принцесса по-прежнему стояла, завернувшись в молочную простыню из нориного рюкзака, и, язвительно улыбаясь, придумывала, чем бы ей ответить. Ола прыгнула между спорящими и взмахнула руками, чтобы молвить примиряющую фразу, а Шут, все время не сводивший взгляд с воды, сладко лакающей песок, громко прошептал:

- Смотрите!

Из воды выползала какая-то дрянь. Она была похожа на туман, но только черного цвета, и гораздо гуще, как-то текучее… Дрянь стелилась по земле и, судя по всему, скоро собиралась достичь ног Рыцаря.

- Ерунда, - сказала Ола, - Господа! Я как посторонний человек, наблюдавший все произошедшее со стороны и не имеющий никакой определенной позиции в данном споре, увещеваю вас остепениться, ибо…

Послышался воодушевленный визг меча. Нора вовремя схватила Рыцаря за ворот и увидела какой-то интересный медальон… Нет! Это был… Да! Точно, это же она сама подарила когда-то Рыцарю кулон с волшебной сизой жидкостью внутри. Надо же! Он до сих пор его носит. Правда теперь там вместо жидкости какая-то муть, наверное, потому что взболталось…

Через минуту на песке появилось четыре цепочки следов от восьми ног. Быстрее всех улепетывал Шут. Ола постоянно останавливалась и ждала, когда ползучая гадость почти достанет до ее босых пяток, а потом с визгом убегала. Нора несла сапоги Олы и на бегу застегивала рюкзак. Рыцарь сначала тоже бежал, громыхая шлемом, а потом остановился и сказал:

- А как же Принцесса Черного Королевства?

- Она такая ученая, что наверняка знает, что это, и как с этим быть, - просипела Нора и припустила дальше.

- К тому же, она любит черный цвет, - наивно согласился Шут.

«Как чудесно, что на свете есть слабые! Их можно здорово спасать!», - проносилось в голове Рыцаря, когда он бежал за Принцессой. Туманная жижа тормозила движение, как кисель, и щипала на ноги, но это было еще терпимо. Когда они бежали назад, неведомая гадость стала их топить.

- Это уже через чур, - сказал Рыцарь, и они стали обороняться простыней.

Самая одиннадцатая глава

В качестве укрытия был выбран старый маяк. Рыцарь усердно предлагал спрятаться на дереве, но эта идея была отвергнута Норой – из-за поднявшегося штормового ветра деревьям было и так нелегко – и полезли на маяк. Ему тоже было нелегко, он скрипел и покачивался, когда пять собравшихся с духом человечков кружились на винтовой лестнице, взлетая наверх.

Наверху, под сердцем маяка, была довольно просторная круглая комната, заваленная различного рода хламом и пахнущая почему-то то ли сладкой ватой, то ли полынью, о чем Ола и Шут тут же поспорили.

На самом деле комната пахла недавно отпечатанными книгами, грибами, сырой хвоей, хозяйственным мылом и дождливой весной, которую разбудили неожиданные гости. Здесь царил ласковый серый сумрак. Фонарь не горел, потому что он зажигался только ночью,

- А сейчас по логике вещей еще должен быть день, - сказала Принцесса Черного Королевства.

- Вечно тебе кто-то что-то должен, - тут же отозвалась Нора, ставя олины сапоги на стеллаж, - раз день закончился сейчас, значит так нужно! Природа сама знает, как лучше, ты сюда не лезь.

Рыцарь и Ола полезли будить фонарь.

- Нужно просто зажечь фитиль и все! – воскликнула Ола.

- Если ты просто зажжёшь фитиль и все, то он вспыхнет и сгорит, нужно пропитать его маслом и пустить искру – именно искру! – объяснял Рыцарь и отвинчивал шурупы в основании стеклянного колпака концом меча.

- Совсем наоборот! – возмущалась Ола, - Фонарщики в городе Аяк просто поджигают фитиль. Я много раз с ними ходила на работу!

Рыцарь продолжал свою работу – оставалось еще пятнадцать шурупов.

- Хорошо, - внезапно согласилась Ола, - делай сам! Посмотрю на тебя, когда ты будешь просить о помощи через пять минут со своей дурацкой системой.

Ола спустилась в комнату через круглый люк среди досок и уселась на верхнюю полку стеллажа, столкнув на пол какие-то журналы.

- Что ты творишь?! – воскликнула Принцесса Черного королевства, собирая рассыпавшиеся от постоянно близкого нахождения друг к другу страницы, - Кто-то это писал, вел дневники, трудился… А ты швыряешь на пол!

- Ола, не валяй дурака, найди масло, - крикнул откуда-то с потолка Рыцарь.

- Ага! – торжествующе ответила Ола. – Ты правда думаешь, что после того, как ты меня прогнал, я буду тебе помогать?

А сама искала глазами банку масла. Тут сверху опять раздался приглушенный голос Рыцаря:

- О, спасибо! Да.. Я думаю, что это подойдет. Свежестью, конечно, от него не пахнет… Но плесень, знаешь ли, очищает воздух – она поедает всякую заразу. Будем верить, что так и есть.

- Давай тогда выльем его в окно, и оно сожрет весь черный туман!

Но банка уже была пустая.

- Поищи, тут еще должен быть запас… Спасибо, Шут! А то от Олы ничего не дождешься…

Услышав это, Ола разозлилась и накинулась на спрыгнувшего из дырки в потолке Шута, после того, как тот весело стал рассказывать:

- Представляешь! Там в масле – плесень! И такая бархатная, зеленая…

- Замолчи! Все время мелешь всякую чепуху! Ты видишь, ты… ты мешаешь Принцессе читать!

- Мне? – подняла глаза Принцесса, быстро перелистывающая станицы всех подряд журналов при свете куска свечи. – Мне он ничуть не мешает.

- А что ты вообще делаешь? – презрительно поинтересовалась Ола.

- А я перед вами должна отчитываться? Я, между прочим, - единственный человек, который делает хоть что-то для нашего с вами спасения! В то время, как некоторые ходят тут туда-сюда и изображают из себя что-то, я читаю книги и записи людей, работавших с этим маяком, чтобы узнать, бывало ли когда-нибудь то, что творится сейчас снаружи, и какие меры надо принимать в опасной ситуации…

Ола приплюснулась к окну и смотрела вниз. На улице выл и метался ветер, наверное, бушевало Озеро. Да, скорее всего, так и было, но Ола не видела волн – они были где-то глубоко под толщей черного склизкого тумана. Он стал гуще и уже поднялся вдоль ржавого ствола маяка на целый лестничный пролет. Вся эта картина освещалась фосфорически-фиолетовыми тучами, закатывавшими, как крышкой банку, все небо. Начинался дождь. И Ола знала, что такой дождь будет неутомимым и долгим.

- …Удивительно, что нет никакой гарантии, что маяк – безопасное место, хотя бы сравнительно! И что нет никаких отрядов, которые объезжают маяки раз в сутки, чтобы проверить, все ли в порядке, - вещала Принцесса.

- Если ты Принцесса, то тебе стоило бы заботиться о мире вокруг, а то мало похоже на то, что кто-то прилетит тебя спасать, - говорила Нора, появляясь из-под стола и продолжая строчить на маленьких листах бумаги неразборчивые письмена.

Откуда-то появилась стая птиц, к каждой из которых Нора привязывала записку.

- Вот ты и заботься о своем королевстве, а мне не указывай!

- Я и забочусь, - твердо произнесла Нора и стала что-то быстро свистеть птице на ее языке.

- Вот это да! – выдохнул Шут, увидев птиц. – что это?

- Послания с предупреждениями во все ближайшие края.

- Чтобы нас спасли? – поинтересовался Шут.

- Чтобы спаслись сами, - спокойно отозвалась Нора, - и мы справимся.

- Ура! – воскликнул Шут, - у меня есть время, обследовать весь маяк!

- Ой-ёой!!! – завопил Рыцарь.

Что-то грохнулось в потолок и засвистело наверху. Все бросились к люку. Буря выбила стекло, и поток мокрого воздуха сразу же задул едва тлевший фитиль. Рядом, обняв двумя руками стеклянный колпак, стоял взъерошенный Рыцарь.

- Сейчас, тут! – пропищала Принцесса и через секунду бухнула под ноги Рыцарю раскрытую книгу. – Оконное стекло надо сначала прижать к правому краю, потом вынести чуть-чуть вперед, пошатать, и оно встанет на место.

- Отлично! Займись этим.

- Для работы со стеклом нужна специальная защита, а я нашла информацию…

Нора уже отодрала от пола фанеру и две доски (так что образовался второй люк), а Ола долбила по ним, едва попадая по гвоздям и норовя разбить остальные стекла, кузнечной кувалдой.

- Зачем мы зажигаем фонарь?! – раздраженно спросила Принцесса. - Это никак не поможет нам спастись!

- А корабли? – сказал Шут.

Тут руки Рыцаря наконец повернули что-то правильное, и фонарь засиял ровным и ясным светом.

При этом свете Шут, спросив у Рыцаря, что нужно делать, и получив ответ «что угодно», нашел балалайку без струны и даже самоучитель к ней. Не трудно догадаться, что через секунду рев стихии за бортом был заглушен залихватской песней под аккомпанемент. Как выразился сам Шут, он поднимал «бодрость духа, а то у нас с этим так себе».

Ола решила взять все в свои руки и придумала, как сделать катапульту и перебросить всех за пределы бури. Ола настолько обрадовалась своей идее, что расцвела, как одуван, и теперь плела стропы для будущих парашютов из двух мотков бечевки.

Нора, еще только зайдя в первый раз в комнату на маяке, рассыпала на пол корзину со съестными припасами, найденными ей в углу, чтобы они просохли. Теперь она обнаружила, что Шут, пробежавшись пару раз по мешочку с сухарями, превратил их в крошки, и, щупая уцелевшие свертки, сердито бормотала:

- Вот ведь существо! Только бы петь и плясать! На тонущем корабле стихи читать будет. Бесконечный позитив – так заманчиво звучит, а посмотришь – и всплакнуть захочется. Он не понимает даже того, что все-таки бывают вещи, когда нужно принять серьезность ситуации и обратиться к здравости рассудка…

- Да, но ты тоже передергиваешь, - возражала Ола, - выдохни! Пока же все хорошо… Ой, Рыцарь! Подержи, пожалуйста, моток!

Рыцарь, услышав свое имя, тут же почувствовал непреодолимое желание подышать свежим воздухом и пополз к лестнице. Когда он выскользнул на лестничную площадку, его сразу же обдало дождем и сырой духотой. Черный туман стал похожим на варенье и поднялся уже до середины маяка. Рыцарь медленно спускался по ступенькам. На втором сверху пролете сидел закутанный в одеяло Злодей, обложенный книгами, и глотал остывший чай из термоса.

- Поднялись бы к нам, - приближаясь с некоторым недоверием, предложил Рыцарь.

- Такая канитель у вас там… тут спокойнее, проще сосредоточиться под этот гвалт, чем под вашу ругань, - продолжая читать, отозвался Злодей.

- Да. Что творится… и эти магические силы разыгрались не на шутку…

- Тебе вернули кулон, - перебил Рыцаря Злодей.

- Да.

- Я про то и говорю.

- В кулоне тоже шторм, - сказал Рыцарь и достал стеклянную каплю из-за воротника, - Там уже давно поднялись волны и скучились тучи… Сейчас он весь заполнился густеющим липким паром…

Рыцарь с минуту разглядывал амулет, а потом тихо сказал:

- Не понимаю, зачем кулон, который отражает погоду вокруг. Я ведь могу повернуть голову и увидеть все глазами…

- Ты не понимаешь, что именно творит эта невинная вещица? – многозначительно спросил Злодей, сверкнув алмазным взглядом прямо перед лицом Рыцаря.

Рыцарь долго стоял, смотря в горизонт, а потом вдруг постепенно все осознал, и события последнего дня встали в одну запутанную, но стройную схему. И Рыцарь вдруг проснулся.. Проснулся от своих вязких мыслей и побежал, так, как никогда не бегал, наверх, в круглую комнату, к фонарю, к которому уже подбиралась со всех сторон черная мгла.

- За мной! – скомандовал Рыцарь тем отчаянным голосом, которому всегда подчиняются без вопросов, чтобы не испортить торжественность и отрадность момента.

Все молча поднялись к фонарю. Рыцарь распахнул все окна по очереди, открыв проход семи ветрам, собравшимся сегодня плясать с бубном вокруг костра маяка. Потом Рыцарь полез на крышу. Все полезли следом. Принцесса Черного Королевства хотела что-то сказать, но Ола, с сияющими от предвкушения незабываемого приключения глазами, дернула ее за руку и потащила вверх. Шут постоянно приговаривал что-то вроде «Здорово! Вот это да! На крышу!».

Крыша на маяке была в виде конуса, который, постепенно сужаясь, венчался маленьким флагштоком. Все стояли, наклонившись и держась за крышу, кругом. Рыцарь указал пальцем на флагшток и схватил за руки Шута и Принцессу. Шуту, чтобы не упасть, пришлось хвататься за Олу, а Принцессе – за Нору.

Они, качаясь от ветра, шли маленькими шагами выше к тучам, постепенно все больше отклоняясь назад. Рыцарь глянул вниз и увидел, что черная жижа добралась до фонаря, который уже захлебнулся.

А они впятером стояли, взявшись за руки, на самой вершине маяка. Дальше было небо. Олу очень раздражала маленькая скользкая ручонка Шута, но она не могла его отпустить, потому что тогда упали бы все.

Пока они стояли, вне времени и страха, Нора подумала:

- Что бы там ни было, а я тут держусь только благодаря Оле и Принцессе, хоть они и зануды. Иногда. Самую малость.

Внезапно налетел порыв ветра и сильной рукой сдернул занавес туч. И на открывшейся сцене небосвода все увидели звезды. И фонарь загорелся снова, сам собой, потому что туман исчез. Он даже унес свой противный запах лакрицы.

Буря улеглась и в стеклянном кулоне на шее у Рыцаря. Теперь за прозрачной стенкой был штиль со светлячками звезд. Ведь теперь никто не ссорился – все спали. Весь сор был выметен и унесен штормом. И забыт. Как и был забыт тот мастер, создавший волшебный кулон, который накапливает эмоции людей и, отражая, умножает их силами природы, чтобы люди простили, поняли и помнили. И чтобы приняли всех тех, для кого мир выглядит по-другому, и кто иначе живет свою жизнь…

Самая последняя глава

«Лес – это созвездие. Созвездие далеких друг от друга и непохожих, но живущих в гармонии, трав, деревьев, птиц, зверей, ягод, мхов, тропинок, трелей, кусочков коры и запахов листьев. Здесь все так непохожи друг на друга!

Это и хорошо. Только разными красками рисуется по-настоящему волшебная картина.»

Нора закрыла Книгу Леса и растянулась на лужайке под ярко вычищенным небесным мастером блюдом Солнца.

Стоял прохладный и яркий день, полный открытий и приключений для всех путешественников на всех дорогах.


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 7. Оценка: 4,43 из 5)
Загрузка...