А там ли мы рождены?

Яшмаэль склонил голову над столом и писал, периодически прерываясь и всматриваясь туманным взглядом в никуда. Яшмаэль величественен. Яшмаэль мудр. Но годы берут свое, и он начал забывать все свои рецепты, если вовремя их не запишет. За долгое время написано уже более сотни пухленьких книжек, ночами иногда сыто отрыгивавших ошибки и опечатки. Старец поднял голову и совсем не величественно почесал ручкой за ухом. Что там было после крыльев рогохвостки? Уж не чешуя ли дракона? Яшмаэль сердито фыркнул и захлопнул книжку. Потом вспомнится само. Всплывет, когда будет уже не нужно.

Он встал, потягиваясь, и окинул взглядом свою комнату. На стенах крепились полки с многочисленными разноцветными склянками, колбами, банками. Стояли шкафы, заполненные вещами вроде непробиваемой кольчуги или меча, не знающего промаха. Были и платья, позволяющие дамам очаровать самого неприступного сухаря (короля/лорда/герцога, все по желанию клиента), и туфли, способные подогнать девушку любой комплекции под нужный размер. Но в последнее время платьями и туфлями все чаще интересовались мужчины, а кольчугами и мечами – женщины. Яшмаэль, выросший на старых традициях и устоях, никак не мог этого понять и принять. Но желание клиента – закон. В углу, как это принято во всех мирах, был бардак: опрокинутые коробки, мятая исписанная бумага, скорлупа яиц различных существ, кости и тому подобный мусор. На самом верху этого безобразия храпел Мудрый.

Мудрый был маленьким драконом, изображавшим ласкового питомца Яшмаэля, когда приходили гости, и пререкавшимся с ним, когда они уходили. Сначала Мудрый был котом. Наглым таким рыжим котярой, державшим в страхе всю комнату старца (пару паучков, несколько мух и одну несчастную мышку). Но однажды один эксперимент Яшмаэля пошел не так: старец случайно опрокинул на кота склянку с перламутровой жидкостью. Обидевшись, кот забился в угол и провел там всю ночь. А на следующее утро до полусмерти напугал старца, летая по всей комнате и истошно вопя каждый раз, как увидит себя в зеркале.

- Сэр Яшмаэль, к Вам посетитель, - робко сказала девочка, приоткрыв дверь в комнату. Мудрый захрапел еще громче.

- Спасибо, Мила. Пусть войдет, - кивнул ей Яшмаэль, запустив при этом в Мудрого пустую банку из-под чернил. – А ну-ка хватит спать, у нас гость!

Мудрый, с грохотом упав на пол, зашипел на старца. Тот погрозил ему кулаком.

В дверь постучали. Вошел рыцарь, тащивший за собой огромный меч.

- Простите, сэр Яшмаэль, мне разрешили войти, - почтительно поклонился он. Меч со звоном упал. Мудрый захихикал, заставив рыцаря покраснеть.

- Ничего страшного, - кивнул старец и незаметно для рыцаря слабо пнул Мудрого. – Вы ко мне пришли поменять меч?

- О, да, - оживился рыцарь. – Этот меч мне нужен, чтобы я смог победить коварного короля Абрахама Третьего! Он ужасный правитель. Захватил земли бедного народа и заставляет трудиться «на благо страны», как он говорит, не оплачивая их труд! Я отомщу за них и стану королем, которого они заслуживают!

«О, боги, еще один», - устало закрыл глаза Яшмаэль. Рыцарь ничего не заметил, уставившись в стену и победоносно улыбаясь. Мудрый снова хихикнул, прикрыв пасть лапкой, но продолжил ластиться к ногам старца, исполняя роль любимого питомца. Яшмаэль не мог винить его за смешок. Обязательно раз в два-три дня к нему приходят такие вот «будущие короли», думающие, что только они способны остановить деспота. И каждый раз все идет по двум сценариям: либо они погибают смертью храбрых от меча коварного тирана, либо побеждают, что ничуть не лучше. Лет через 10-20, забыв свои благородные устои и принципы, эти рыцари становятся теми же правителями, против которых они бились. И обязательно в их владениях найдется такой же «будущий король, готовящийся отомстить за бедный народ», который приходит к Яшмаэлю за оружием или эликсиром. И опять эти два сценария. Дурная бесконечность.

Яшмаэль знал короля Абрахама Третьего. Он тоже однажды приходил и просил такой меч. А когда встречаются два меча, не знающие промаха, они теряют все свое волшебство и становятся простыми мечами. И тут уже исход будет зависеть от боевых навыков.

- Что ж, юный отрок, я готов отдать тебе свой меч. Но что готов ты отдать за него? – пристально всмотрелся в гостя старец, наклонив голову.

Рыцарь нахмурился.

- У меня есть небольшое имение… - начал он, но старец поднял руку, прерывая его.

- Меня не волнует материальное. Это я и сам могу создать. Но видишь ли, некоторым моим рецептам необходимы личные качества человека, например, злоба или сочувствие. Что ты готов отдать?

Рыцарь продолжал хмуриться, обдумывая слова. Затем он поднял глаза на старца и пожал плечами.

- Не знаю. А что конкретно Вам нужно?

Яшмаэль потер подбородок, вспоминая.

- Честность.

- А, ну тогда ладно, забирайте, - облегченно выдохнул рыцарь.

Старец прищурился. Он подошел к шкафу и открыл его нараспашку, давая рыцарю насладиться видом. Тот открыл рот и жадно смотрел на все это богатство. Присев, Яшмаэль пошарил по низу и достал красивый меч. Затем встал, захлопнул шкаф и повернулся к гостю. Тот поспешно закрыл рот и придал лицу нейтральное выражение. Но Яшмаэль не обманулся. Именно для этого он дал рыцарю посмотреть на эти богатства: чтобы понять его истинную сущность. Рыцарь был жаден, мелочен и эгоистичен, хотя и притворялся иным.

- Этот меч не знает промаха, - Яшмаэль протянул оружие рыцарю. Тот поспешно его схватил. – Но он не любит не уверенных в себе людей. «Если собираешься рубить, так руби» - именно это написано на его рукоятке.

- Он весьма прямолинеен, - хмыкнул рыцарь, прижав меч к груди. – Спасибо Вам!

Яшмаэль кивнул. Мудрый уселся на его плече и довольно мурлыкал. Рыцарь смотрел на него во все глаза.

- А у Вас не осталось яиц дракона? Я бы вырастил такого и заставил охранять замок.

Мудрый возликовал. Именно для этого он притворялся любимым питомцем. Люди увидят его, захотят такого же себе. А чем больше драконов, тем больше вероятность захвата человечества, а там и всего мира. Это он говорил Яшмаэлю, когда они сидели и грелись у камина холодными зимними вечерами. Яшмаэль лишь хмыкал. Он не говорил Мудрому, что из яиц выползают маленькие драконы и больше не растут. Зачем же отбирать такую хорошую мечту? Дракончик зачахнет без нее.

Яшмаэль поискал в ящиках стола яйцо и отдал рыцарю. Тот залюбовался зелеными петлями и зигзагами на скорлупе.

- Спасибо! Я буду век Вам благодарен! – поклонился рыцарь и ушел, не прикрыв дверь.

Старец скептически хмыкнул. «Ну конечно. Забудет, что за помощью ходил, и детям с внуками будет рассказывать, как сам голыми руками победил». Мудрый зашипел вслед рыцарю. Он не любил, когда кто-то не закрывал двери.

После ухода рыцаря Яшмаэль решил пересчитать свои запасы для эликсиров и зелий. Он остался доволен. Еще нескоро ему идти в иные миры за ингредиентами. Он это не очень любил. В свой прошлый визит на земли лорда Фаррея он лишился своей зажигалки в форме кентавра и кучи золота. Его просто-напросто облапошили на этих птичьих рынках.

В дверь поскреблись.

- Мудрый, зараза, я не буду открывать тебе дверь! – сердито крикнул Яшмаэль.

В дверь продолжали настойчиво скрестись. Ругаясь, старец встал из-за стола и открыл дверь. За порогом никого не оказалось. Но тут Яшмаэль услышал поспешное топанье драконьих лапок в сторону Улицы и сдавленный хохот.

- Только подойди еще к двери! – погрозил он кулаком и захлопнул дверь. – Ох уж мне эти кошачьи привычки…

Яшмаэль занес ногу для шага и замер. По его телу разлилось приятное тепло и чувство вкушения чего-то такого, о чем можно мечтать только годами. Какая мысль пронеслась у него в голове? «Кошачий дракон, попадись мне» - не то. «Сдать в цирк, пусть смотрят на него, посмотрим, как запоет» - нет. «Нужно погулять» - вот оно. Он так давно не был на Улице. Яшмаэль вдохнул и, повернувшись, вышел в коридор. Рядом с его комнатой была комната Милы. Как всегда, нараспашку. Сама девочка лежала на кровати и читала его книги. Яшмаэль усмехнулся. Достойная смена растет.

- Решили прогуляться? – не отрываясь от чтения, спросила Мила.

- Да, - остановился старец. – Как там нынче погодка?

Мила улыбнулась и посмотрела на Яшмаэля пронзительно голубыми глазами.

- Как всегда после жаркого солнечного дня.

- Спасибо, Мила, - поклонился старец и продолжил путь. Он любил такие вечера. Случались разные чудеса. Хоть его мир и был чудом, бывали чудеса еще более чудесные. Именно так.

Яшмаэль вдохнул свежий воздух, пахнущий листвой и немного сырой землей. Он сел на лавочку рядом с хижиной и стал неотрывно смотреть на далекие горы. Перед ними царило спокойствие озера, в котором жили русалки. Яшмаэль в ранние годы часто с ними разговаривал.

Они рассказывали множество мифов. Больше всего им нравилось рассказывать про Левиафана, обитающего в озере. Он не всегда был там, как они рассказывали, ему тут мало пропитания. Но лишь боги знают, зачем ему приплывать в маленькое озеро с русалками. Быть может, любовь настигла его?

Старец нахмурился, вспоминая, как Левиафан попадает в озеро. Ах, точно же, как он мог это забыть! Дно каждого водоема в разных мирах может быть своего рода порталом. Бывало люди, достигающие дна пруда, выныривали в огромном океане, иногда даже и чужого мира. Но редко. Чаще люди просто тонули на дне, а потом их скелет пугал жителей водоемов разных миров. Да, всякое в жизни случается…

Ветер успокаивающе дрейфовал по макушкам деревьев. Звезды подмигивали, как бы намекая старцу на общую тайну мироздания, которую знают только они. Где-то в лесу ухал пьяный гоблин, отставший от своих. Они частенько устраивали посиделки в дупле огромного дуба. Время от времени к Яшмаэлю приползали эти пьянчуги, не растерявшие своего однообразного чувства юмора, и, подмигивая своими мерзкими складчатыми веками, пели: «Мы просим сэра Яшмаэля добавить нам немного эля!». Недавно они до полусмерти напугали Милу, еще не привыкшую к странностям хижины старца. Какие-то странные очертания показались в дали в небе. Яшмаэль чуть приподнялся, не веря своим глазам. За озером виднелось Древо Миров. Это немного ближе, чем тогда, когда старец видел его в последний раз.

Древо Миров имело восемь основных ветвей, у которых были свои ответвления. Яшмаэль знал, что верхняя ветка – это мир более совершенный, чем все остальные. Пятая ветка – это мир, в котором живет сам старец и остальные народы. Ответвления от основных веток – это события, которые могли произойти, но не произошли в основной ветке. То есть, если Яшмаэль вдруг подумает, что этому миру пришел конец, и решит его уничтожить – это ответвление. Но старец не думает об этом и спокойно живет в основной ветке. Люди с третьей ветки – из обычного мира без магии, эльфов, гоблинов и тому подобных существ – называют это, кажется, теорией параллельных вселенных. Яшмаэль часто задумывался, как люди из обычного мира дошли до таких теорий: сами или кто-то проболтался? Или же кто-то по ошибке рождался там, хотя должен был родиться в другом мире, и додумывается до этого, следуя за историей своей души?

Все это запутанно, но Яшмаэль любил раздумывать над этим. Древо постепенно исчезало, наверняка появляясь в этом же месте, но другого мира. А Яшмаэль все сидел. Его не покидало ощущение, что нужно запомнить все мельчайшие детали этого пейзажа. Интуиция? Может, вскоре ему придется долго сидеть в комнате или, напротив, отправиться в путешествие? Но Яшмаэль не задумывался над этим и просто наслаждался.

Из-за гор раздался громкий рык, и Яшмаэль увидел, как рядом с озером появилась полупрозрачная лапа чудовищных размеров. Старец поднял голову и увидел Шестилапого Сомту. Это был огромный полупрозрачный зверь с головами льва, оленя, орла. Горный народ поклонялся ему. Самые отчаянные и безбашенные (чаще всего, люди королевских кровей, предки которых женились на родственниках) стремились к обладанию трех голов и шести конечностей, как у своего бога, и от этого нередко вспыхивали кровавые войны в горах, сопровождавшиеся отрубанием конечностей у других и пришиванием их себе.

Существует легенда о том, что некогда жил юноша, который родился с двумя парами рук, но в остальном вполне обычный. Родители, не слушая людей, растили как обычного мальчика. И разумеется, вскоре юноша полюбил. Полюбил ту, чьей любви добиваются многие принцы, лорды, короли. Дочь Горного Короля смеялась над попытками женихов и давала все более тяжелые задания. Это не отпугивало молодых людей, и они шли на смерть ради любви. И вот юноша решил во что бы то ни стало добиться Принцессы. Когда он пришел к ней, все смеялись. Когда он один за другим бился и искал ответы в сложных заданиях Принцессы, все смеялись. Когда он вышел драться один на один с единственным сыном Сакрома Второго – Короля Вечных Водопадов – все смеялись. Когда же он победил и стал единственным женихом Принцессы, стояла гробовая тишина. Принцесса не хотела выходить замуж за такого уродца и дала новое задание: юноша должен был убить Левиафана, появляющегося в Озере Русалок, и принести его голову Горному Королю. Лишь тогда Принцесса даст согласие. Юноша отправился к этому озеру, нашел Левиафана и… не смог его убить. Он упал на колени, воткнув меч в землю, и заплакал навзрыд, одной парой рук вытирая слезы, а другой крепко держа рукоятку меча. Юноша отказался от любви ради жизни одного из богов. Принцесса и Горный Король приговорили его к смерти за невыполнение приказа. Но боги даровали юноше жизнь в новом обличии, отражающем возвышенность его души над остальными.

Горный народ из поколения в поколение передавали эту легенду как урок того, что внешний вид человека разнится с тем, что находится у него внутри: уродливый человек может быть добрейшим из всего народа, а красивый может иметь злобную душу.

Сомту бесшумно перешагнул через горы к озеру и начал пить. Русалки завизжали и стали уплывать подальше от зверя. Но одну русалку Сомту зацепил полупрозрачным языком и стал поднимать к пасти. Русалка в испуге начала бить язык и вдруг, повиснув в воздухе, с громким всплеском плюхнулась в озеро. Шестилапый зверь исчез.

«Возможно, он отправился туда же, куда и Древо. Интересно, можно ли последовать за ними?», - полусонно подумал Яшмаэль.

Старец увидел, как из леса кто-то вышел и что-то спросил у русалок. Те, поправляя волосы, гневно воскликнули и стали шлепать по воде, прогоняя незнакомца. Яшмаэль подумал, что это мог быть тот самый ухающий гоблин. Да вот только гоблины не были такими высокими. «Очередной гость?» - пронеслось у Яшмаэля в голове. Он встал и пошел к лесу. Немного далеко, но это необходимо для порядка. Дойдя, он попросил русалок:

- Вам бы спрятаться. Мало ли кто это был.

Русалки удивленно посмотрели на старца и последовали его совету. Когда рябь озера от их движений исчезла, из леса вышла группы людей. Яшмаэль прищурился.

- Кто вы такие и зачем так поздно пришли сюда? - Люди подошли ближе, и Яшмаэль увидел, что их лидер – его утренний гость, что просил меч. Тот захихикал.

- Знаешь, - мерзко улыбаясь, проговорил рыцарь. – Я думал, король Абрахам Третий был неправ, когда говорил, что магия делает нашу жизнь хуже. Ведь сколько от нее пользы! А потом мы решили с ним сразиться, чтобы проверить, как действуют наши не промахивающиеся мечи. И знаешь что? Это обычные мечи. Ты обманываешь людей. Вы все обманываете людей. И ты забрал у меня честность просто так, ради забавы.

- Это не обман, - спокойно ответил Яшмаэль. – Просто именно так действуют мечи. О них написано почти во всех свитках об оружии, и также написано о том, что они теряют свои  свойства при встрече с братом. Не моя вина, что вы, люди королевства, не любите читать.

Рыцарь прищурился, а Яшмаэль вдруг осознал, что его окружили. Да, уже совсем плохо стало со зрением и рефлексами. На плечо к старцу опустился Мудрый и зашипел на рыцаря.

- Тебе бы убраться отсюда, человеческий щенок! – Дракончик плюнул в рыцаря огнем, но промахнулся. – В следующий раз попаду точно!

Рыцарь умиленно посмотрел на дракончика, продолжая мерзко улыбаться.

- Какой грозный. А я своего отдал королю. Когда тот его вырастит, наше королевство будет самым сильным среди всех. Мы отвоюем все земли! Мы станем единственными правителями этого мира. А король Абрахам будет нашим Богом!

Пока рыцарь восклицал, старец тихонько прошептал Мудрому, чтобы тот отправил Милу в безопасное место. Дракончик начал было сопротивляться, но посмотрел в глаза старцу и передумал. Бывают просьбы, которые необходимо выполнять.

- Куда это он полетел? – спросил кто-то из окруживших старца.

- У Мудрого есть свои драконьи дела, - ответил Яшмаэль, не отрывая взгляда от рыцаря.

- Мудрый? Ты назвал дракона Мудрым? – хмыкнул рыцарь под хохот своей свиты. – Глупее имени не слышал, простите за каламбур.

- Слышал выражение «Как корабль назовешь – так он и поплывет»? Я надеялся, что он вырастет таким. – Старец не захотел говорить, что раньше дракончик был котом. - Хотя кто знает, драконья жизнь длиннее нашей. И боюсь, прихвостень Абрахама Третьего, я все-таки обманул тебя. Дважды.

- Я внимательно тебя слушаю, - прищурился рыцарь.

- Я не забирал у тебя честность. Я лишь хотел, чтобы ты думал так. А еще, дракон, что ты дал королю, вырастет не больше моего.

- Зачем же тогда нужны такие маленькие драконы? – спросил кто-то позади Яшмаэля.

- Они очень милые питомцы, - пожал плечами старец.

- Хватит. – Рыцарь с яростью смотрел на него. – Вы приговариваетесь к смерти за ваш обман и вашу магию. Мы уничтожим всех магов и алхимиков в этом мире!

Яшмаэль покачал головой.

- Вы не сможете. Это то же самое, что драться с океаном. Наш мир стоит и на магии, и на алхимии. Вам не суметь уничтожить все это.

- Король Абрахам Третий поклялся сделать это, - гордо поднял голову рыцарь. – Он поднимает солнце утром и опускает вечером, он властен над ветрами и морями, он победил во всех своих битвах, и он…

- … и он здорово промыл вам мозги, ребятки, - хмыкнул старец, улыбаясь. – Уж не знаю, побеждал там он в своих битвах или нет, но над солнцем, ветрами и морями он точно не властен.

Сзади кто-то крикнул и бросился вперед. Яшмаэль повернулся, доставая из балахона свой скипетр, и отразил удар. На него нападали, снова и снова, со всех сторон. Старец уже начал задыхаться. Магия – это, конечно, хорошо, но как проговоришь длинное заклинание превращения в битве, когда враги на тебе как блохи на псе? Яшмаэль решил попытать удачу и начал говорить заклинание телепортации, но тут его ударили по губам. Старец сплюнул кровь и вдвое яростнее продолжил битву. Открылось второе дыхание. Он начал брать верх. В конце концов, когда-то давным-давно Яшмаэль тоже состоял в армии одного короля и был одним из лучших. На земле стонали и корчились тела свиты рыцаря. Тот стоял, опираясь на свой меч, и тяжело дышал. Старец глубоко вдохнул и повернулся к нему.

- Вам стоило брать больше людей.

Рыцарь захихикал, смотря исподлобья. Его лицо залило кровью, он откашливался ею, но продолжал стоять.

- Знаешь, в чем секрет нашей будущей победы над вами, магами и алхимиками? Мы будем биться с вами вашим же оружием.

Яшмаэль спиной почувствовал жар. Заклинание. И не какое-то просто и бесхитростное. Заклинание смерти.

- Я и сам не ожидал, но среди моих людей случайно оказался сын ведьмы. Разумеется, матушка обучила его всем премудростям этой профессии. И было весело ее убивать, не правда ли, Фрэнк?

- О да, - хрипло отозвался с трудом поднявшийся воин. – Ее взгляд я никогда не забуду.

«Вспомнил. После крыльев рогохвостки не чешуя дракона» - подумал Яшмаэль, падая. «А его первый вздох при рождении».

Невидимый Сомту лежал, положив голову на землю, и наблюдал за битвой. Когда все закончилось, он увидел, как из тела старца вылетела яркая серая точка и, растерявшись, застыла прямо над головами злорадствующих людей. Зверь протянул лапу и осторожно взял ее. Он смотрел на эту точку и думал: куда? Сомту повернул голову, оценивающе посмотрел на третью ветку Древа Миров, также невидимого для других, как и он сам, и ткнул лапой в нее. Точка подпрыгнула и исчезла. Шестилапый, довольный собой, поднялся и внезапно увидел перед собой маленького летающего дракончика, мельтешащего перед глазами. Тот, рыдая во весь голос, умоляюще вскидывал лапки и что-то просил. Сомту наклонился и повернулся ухом льва, прислушиваясь. Затем, кивнув всеми головами, взял дракончика и тоже ткнул в третью ветку.

 

Якоб всегда знал, что этот мир не для него. Он приходил в восторг от историй о магии, о эльфах и гоблинах, о битвах на драконах. Якоб мечтал иметь какие-нибудь магические способности и постоянно представлял себя спасителем миров. Засыпая в обнимку со своим рыжим котом, он видел такие сны, о которых можно писать книги и снимать фильмы. После того, как ему приснился умопомрачительный пейзаж с невероятным зверем, пившим воду из озера с русалками, Якоб стал записывать их в свой блокнот. К тридцати годам он стал популярным автором фэнтези и готовился представить миру первый фильм по своим книгам.

Мужчина стоял у зеркала в мужском туалете и, нервничая, разглядывал себя. Приятной, вроде бы, внешности, с небольшой щетиной, подчеркивающей его немного бунтарский характер, одетый в официальный костюм, с поднятым воротником рубашки и не завязанным пока галстуком. Якоб взлохматил свои рыжие волосы и уставился в зеркальные зеленые глаза.

- Ты сможешь, ясно тебе? Хватит уже каждый раз трястись перед выходом на сцену. Ты заслужил свою славу и можешь собой гордиться.

Отражение в зеркале повторило жесты и слова Якоба и внезапно пошло рябью. Мужчина застыл. В зеркале на месте тридцатилетнего мужчины появился седой старик, облаченный в немыслимый балахон. Якоб с изумлением нашел в лице старика свои черты. Отражение улыбнулось, подмигнуло и прижало указательный палец к губам. На плечо к старику, хлопая крыльями, опустился маленький дракончик. Якоб поднял руку и прижал к зеркалу. То же сделал старик с дракончиком. Прижались две ладони разных миров, но принадлежащие одному человеку. Якоб выдохнул. Он вспомнил. Увидел всю жизнь этого старца вплоть до мельчайших подробностей его смерти. На глаза навернулись слезы. Мужчина поднял вторую руку и, закрыв глаза, вплотную прижался лбом к зеркалу. «Он – это я. Я – это он».

- Как думаешь, - спросил он отражение, смотря в его ярко-зеленые глаза. – Они смогли победить всех тамошних магов?

Старец довольно улыбнулся и медленно покачал головой.


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 1. Оценка: 4,00 из 5)
Загрузка...