Охота на оборотня


Был морозный зимний вечер. Тьма неумолимо надвигалась на мрачную горную долину, заставляя жителей небольшого городка зажигать факелы; люди торопливо расходились по домам, вездесущие уличные торгаши сворачивали свои шатры и гасили костры, слышался лай собак, спешащих за своими хозяевами.

Лёгкий морозный ветерок, поднявшийся часом ранее, постепенно набирал силу, превращаясь в метель, злобно кусавшую лица запоздалых путников. И горе тем, кто из-за своей глупости или нерасторопности шел сейчас по горным тропам. Разгорался снежный буран, явление частое в здешних местах.

Все, кто волей злого рока оказывался в такую погоду вне дома, рисковали замёрзнуть, проклиная эти суровые края. И могилой для таких несчастных часто была утроба здоровенного голодного волка, который, казалось, мог чуять сквозь снег и не отказывался от замороженного мясца. Воистину, не позавидуешь тому, кому пришлось столкнуться с волками в этой глухой тайге, покрывавшей склоны тёмных гор.

Но была и другая причина, заставлявшая напрягаться даже самых смелых – полнолуние. Желания шататься по окрестностям не было ни у кого, так как этот и без того жуткий край облюбовал оборотень, опасный зверь, рвавший на куски каждого, кто попадался к нему в лапы. Были смельчаки, пытавшиеся его одолеть, но все они представляли из себя лишь сытный ужин с доставкой для оборотня.

Тем временем, пока местные жители торопливо разбредались по домам, торговцы и случайные путники собирались в таверне «Моржовая хижина». Низкие потолки таверны производили гнетущее впечатление, несколько факелов едва справлялись с освещением. Большую часть помещения занимали грубо вытесанные столы, была и стойка, за которой сидел сам хозяин – Бренн Моржовые Усы, мощный мужик со сломанным когда-то носом и грубыми шрамами, пересекавшими его лицо. Большие висячие усы и полысевшая с годами голова и вправду делали его похожим на моржа.

Бренн был из тех людей, про которых говорят – этот старой закалки. Сам его вид свидетельствовал о том, что повидал на своем веку он много и за словом в карман не лезет. Потрёпанный холодными ветрами, познавший на собственной шкуре хватку дикого зверя и остроту заточенного клинка, прошедший через испытания судьбы, хозяин таверны всей своей сущностью вызывал одобрение – вот он какой, настоящий воин северной страны Нортбард. Прежде, бродя по земле и промышляя охотой, он не задумывался о том, чтобы встать за стойку. Однако, с возрастом, даже его привыкшая к испытаниям натура почувствовала, что неплохо было бы остепениться, найти себе удобную берлогу и заняться чем-то солидным.

Работа тавернщика - это то, что надо. Ведь где могут отдохнуть уставшие воины, путешественники, охотники и торговцы, потрепаться о последних новостях, поговорить о делах? Правильно, в таверне. От хозяина, от его сноровки зависел досуг этих суровых людей. Поэтому эта категория нортбардцев пользовалась большим уважением. Ведь держать таверну дело нелёгкое: надо дать молодцам пожрать, выпить, вломить лещей буянам, да и много вообще всяких тонкостей. И Бренн занялся этим по своему трудным, но весьма прибыльным делом.

Позади него на куске пергамента, пришпиленного к стене тесаком, кровью было накарябано меню: мясо и рыба на любой вкус, похлёбка и несколько блюд неразборчивым почерком. Из напитков было пиво и, конечно же, спруджигурст (коротко – спрудж, очень крепкое нортбардское пойло). Заказы посетителям разносила дочь хозяина Брунгильда, могучая высокая баба с насмешливым лицом.

Итак, в тот памятный вечер в таверне было весьма многолюдно. Занимались тем же, чем и в прошлый вечер: набивали брюхо едой, которая с голодухи казалась особенно вкусной, запивали все это крепким пивом и шипучим спруджигурстом, играли в кости и травили байки. Некоторые, уже изрядно поднабравшись, спорили из-за какого-то пустяка, спьяну раздутого до вселенских масштабов. Хозяин же зорко следил, чтобы горячие головы не разнесли таверну и не клеились к его дочурке, забывая, однако, что Брунгильда могла запросто завязать кочергу узлом, а уж вырубить пьяного буяна – раз плюнуть.

Стихия за дверью, тем временем, набирала обороты и завывала на разные лады, словно волчья стая. Иногда Бренну казалось, что сквозь шум ветра он слышал рычание оборотня и невольный холодок пробегал вдоль позвоночника. Но, сердито шевеля усами, он брал себя в руки и опрокидывал стаканчик-другой.

Внезапно он напряженно прислушался. Где-то вдалеке слышался лай собак. «Невозможно, - подумал Бренн, – в такую погоду даже оборотень не рискнёт высунуть нос из своей норы». Но слух его не обманывал – лай усиливался и становился всё отчётливей, и, если минуту назад его можно было принять за слуховую галлюцинацию, за жестокую шутку одурманенного спруджигурстом сознания, то теперь даже пьяные торговцы медвежьим жиром начали прислушиваться и судачить, кто бы это мог быть.

Постепенно собачий лай поравнялся с загоном у таверны. Сквозь шум бурана послышалась какая-то возня. Бренн насупился и нащупал арбалет под лавкой. «Кто бы это ни был, он здесь неспроста, – подумал тавернщик, – от такого всего можно ждать». Тут дверь содрогнулась от мощных ударов.

- Брунгильда! – рявкнул Бренн. – Отвори засов, да поосторожнее там – кто его знает, что за существо сюда ломится!

Когда его дочурка отворила дверь, в таверну ввалился рослый, бородатый человек в тёплой медвежьей шубе и волкошапке, в руках он держал устрашающего вида топор. Первым делом, он неспешно подошел к камину и стал растапливать лёд, наросший на его бороду, отламывая наиболее крупные куски. Пока он это делал, посетители с любопытством разглядывали нежданного гостя. Наконец, когда со льдом было покончено, он хрипло пробасил:

- Моё имя Харальд Рогволдсон, друзья же зовут меня Хар! Родом я из Сторджегорма, приехал с миром и никому не причиню вреда, если кто-то сам не напросится! Всё, что я сейчас желаю: кружку спруджа и сочный кусок жареного кабана! – с этими словами он выразительно посмотрел на Бренна. – Эй, что встал, как столб, моржеусый? Я добрый парень, но клянусь бородой, в гневе я ужасен, особенно если гнев вызван тем, что мне не несут пожрать!

С этими словами он расхохотался так, как будто отмочил самую удачную в своей жизни шутку.

Сторджегорм - довольно известный город. Расположен он так далеко на севере, что даже торгаши, способные забраться в задницу великану и открыть там лавку, не рисковали продираться к этому поселению сквозь жуткие леса и скалистые горы. Когда-то давно, ещё в древности, общины смелых нортбардцев отправлялись к северным границам изученных на тот момент территорий, дабы открывать новые богатые земли и защищать Нортбард от злых духов, якобы прилетавших из-за границ внешнего мира.

Также поступили и люди, основавшие Сторджегорм. Забравшись в дичайшую глушь, они устроили стоянку и решили дальше не идти. Неизвестно, были ли там злые духи, но зато на месте стоянки появился новый город, жители которого ревностно берегли традиции старины. Иногда оттуда приходят обозы, и суровые воины меняют редкие шкуры, оружие, самоцветы, и многое другое на местные товары, после чего уходят обратно. А если учесть, что в Нортбарде любят послушать байки про великие подвиги и героев, достойное место в северных песнях и сагах занимали сторджегормские молодцы.

- Сторджегорм? Давненько я не видел бойцов из этого славного города, – удивлённо прокряхтел усач. – А не врёшь ли ты, паренёк?

- А не сломать ли мне твой нос еще раз? Ишь, прицепился старый тролль, пока гость голодный стоит! – недовольно прорычал Харальд.

Замечание было резонное, негоже держать гостей голодными с дороги, тем более, если ты тавернщик. Поэтому Бренн послал Брунгильду за едой, а сам стал присматриваться к новоприбывшему.

Хар, тем временем, весело насвистывал, предвкушая сытный ужин, и, прищурившись, смотрел по сторонам. Он неодобрительно глянул на нажравшихся в стельку торговцев, пьяными воплями подзадоривавших своих товарищей, которые решили перепить друг друга, поставив на кон по золотому. «Мельчает народ, – думал Харальд, – таким котёл из-под спруджа понюхать – уже ноги не держат. Нажрались как скоты, разве так ведут себя воины?! Да тут можно целое состояние сколотить, пока перепиваешь этих молокососов».  Он с отвращением отвернулся и стал разглядывать хлопотавшую Брунгильду, находя это зрелище более приятным, чем созерцание еле державшихся на ногах забулдыг.

Бренн, заприметив это, напрягся и стал цепляться к гостю с вопросами, пытаясь отвлечь его от своей дочурки.

- Да, погодка нынче просто убойная! – громко сказал тавернщик. - Даже не представляю, как ты добрался до таверны в такой буран!

Харальд отхлебнул большой глоток спруджа, откусил мяса и, прожевав, сделал энергичный глоток. После этого он рыгнул и уставился на Бренна:

- Ещё бы, когда сидишь целыми днями за стойкой и хлещешь выпивку, только тогда подобный ветерок может показаться убойным.

- Не из-за нашей ли мягкой погоды ты закутался в медвежью шубу и напялил на голову тёплую волкошапку? – насмешливо спросил Бренн у гостя. – А уж лёд на твоей бороде ты, поди, тащил из самого Сторджегорма?

- Шутки шутить ты мастак, как я погляжу, – усмехнувшись молвил Хар. – Да вот только вряд ли ты будешь также острословен, коль я отберу твой арбалет, который ты не выпускаешь из рук с тех пор, как я завалился перекусить в твою харчевенку.

Дерзкий ответ не понравился Бренну, который был известным бойцом в свое время. Но мощная фигура Хара и внушительный топор напомнили тавернщику об учтивости к гостям. Он пошевелил усами и сказал дочери:

- Там за столом, у камина, спрудж закончился! Подлей-ка ещё, не стой столбом!

Харальд, тем временем, управившись с кабаном и осушив кружку, зычно требовал повторить. Он резко отпихнул пьяного торговца ледорубами, который спрашивал у него далеко ли до Сторджегорма, и, зевнув, спросил у Бренна:

- Я вот что хотел узнать… Пока я был в пути, видел, как люди в окрестностях разбегались по домам словно крысы. Неужто какой-то буран заставляет местных храбрецов сверкать пятками за час загодя?

Бренн удивлённо посмотрел на него:

- Да ты откуда свалился, не видел, что ли, что на небе полная луна?

- И что? – в недоумении спросил Хар. – Я бывал в разных местах, но в первый раз слышу, что какая-то луна заставляет дрожать храбрых нортбардцев. Да у вас тут вообще есть люди с яйцами?

Бренн рассердился, но виду не подал. В конце концов, нет особой чести начинать драку с гостем, который не нанёс личного оскорбления.

- Полегче, паренёк, коль не знаешь, о чём говоришь! – сказал тавернщик.

- Паренёк?! Да я сейчас… - начал было Хар, но Бренн прервал его:

- Ты когда-нибудь слышал про волкооборотней, умник?

Про них Харальд конечно же слышал, не первый день по земле шастает. Эти свирепые существа хитры и кровожадны, и, если нортбардские волки вызывают уважение как достойные противники на охоте, то с оборотнями всё по-другому. Страх? Возможно. Но добротный воин не станет трястись, коль пришлось вступить в схватку, а вот не лезть на рожон было не зазорно. В полной мере разницу между трусостью и благоразумием понимали лишь умудрённые годами бойцы. Что касается Харальда, то он был молод и горяч, и им двигала жажда подвигов. Поэтому он, услышав про оборотня, напрягся, но шальные мысли стали мелькать одна за другой. В конце концов, не каждый в Сторджегорме мог похвастаться убитым монстром, тем более, будучи таким молодым.

- Ну слышал, и что дальше? Уж не стращать ли ты меня задумал страшными сказками про вашего волчонка, которого местные трусы прозвали оборотнем?

Бренн справился с нахлынувшим раздражением и продолжил:

- Так вот, смельчак ты наш, эта тварь обретается тут еще с тех пор, когда ты только топором научился махать. Справиться с ним пытались рубаки похлеще тебя! Да что там! Ты был бы даже не достоин убирать дерьмо за их ездовыми собаками! Сидеть и строить из себя крутого парня может каждый, но не у каждого хватит духу дело делать!

Тавернщик чувствовал, что перегибает и переходит на личные оскорбления. Гость имел полное моральное право вызвать его на поединок. Но Бренн и сам был не робкого десятка и, хоть он давно не бился один на один по серьезному и по всем правилам, этот наглый сторджегормский выскочка бы так просто не отделался! Ишь, выискался герой, и не таких видали.

По правде говоря, оборотень завелся тут не так уж прямо давно и, по-видимому, был ещё не слишком матёрым, да и не успел толком насолить местным.  Связываться с монстром не было особого желания, пока он не слишком мешает охоте. То, что он когда-нибудь заматереет и отвадит торговых людей от этих мест, а также сделает промысел в местных лесах неоправданно опасным – об этом особо не заботились, полагаясь на судьбу. Нападал он пока только в период полной луны, в обычные дни – напрягал не больше, чем хищные звери.

Итак, до настоящей охоты дело так и не дошло. Лишь некоторые сорвиголовы пытались изловить монстра, но уж больно хитра была зверюга и уже достаточно опасна.

Да и действовали охотнички неорганизованно – всем хочется славы, а делиться ею что-то не особо. А зря. Это тебе не на обычное зверьё ходить: лесные хищники хоть и серьёзные соперники, но повадки их более-менее известны. А что на уме у оборотней – поди узнай. Попробуй поймать чудище в таких дремучих лесах, скорее оно тебя поймает. А уж делать это в полную луну – недолго и сумасбродом прослыть.

Харальд, пока тавернщик толкал свою пламенную речь, неподвижно сидел, глядя на него исподлобья и сурово нахмурившись. Глаза сторджегормца метали молнии, в притихшей таверне можно было слышать скрип его зубов. Казалось, сейчас он возьмет топор и раскроит череп Бренну, словно тыкву. Возможно, в какой-то момент Хар и хотел так поступить. Но мысль о том, чтобы поохотиться на Оборотня уж очень сильно его привлекла. Взяв себя в руки, он испытывающе глянул на Бренна и каменным голосом сказал:

- Ну вот что я скажу тебе, моржовая морда! Неведомо мне, кто там и как дрался с вашим оборотнем, я даже не уверен, что он вообще существует. Но тебе и таким как ты, тут живущим, повезло, что я проезжаю через ваше захолустье. Так и быть, я наведаюсь к вашему чудовищу и принесу сюда его шкуру. И тогда ты заплатишь за свои слова, дорого заплатишь!

С этими словами он отшвырнул от себя стол и, подхватив топор, направился к выходу. Все с сочувствием смотрели на молодого, самонадеянного болвана, вздумавшего тягаться с оборотнем. Харальд не обращал никакого внимания на эти взгляды и уверенно распахнул дверь таверны ногой, впустив мощный порыв ветра, сразу же снёсший с ног двух пьяных торгашей.

- Когда я вернусь, я хочу, чтобы на столе стоял сытный ужин! Уверен, гоняя вашего волчонка, я снова изрядно проголодаюсь! – сказал Хар.

- Вали уже, да дверь прикрой - всё тепло выпустишь, дуралей сторджегормский, – проворчал Бренн.

Он предполагал, что дело кончится поединком по всем правилам или обычным мордобоем один на один, всё зависело от верности гостя традициям и его горячности.  Но то, что молодой воин резко решит сразиться с монстром, Бренн не ожидал и чувствовал себя неловко, понимая, что один Харальд с зубастой тварью не справится - опыта не хватит. Тавернщик был хоть и суровым, но достаточно добрым человеком. Угрызения совести были ему не чужды. Слушая, как переговариваются посетители таверны и как делают ставки на то, сколько изголодавшийся зверь оставит от Хара, Бренн сплюнул и, тихо сказав что-то Брунгильде, вышел в запасную дверь напротив стойки.

***

Харальд, тем временем, грозно нахмурившись, шагал к собачьей упряжке. Погодка и правда была не ахти. Разыгравшийся буран оторвал большую вывеску со столба около какой-то торговой лавки и швырнул её на крышу одного из домов. Грохот раздался что надо.

«То-то они в доме в портки наложили, – ухмыльнулся Хар. – Эти трусливые бараны даже собственной тени боятся».

Он твёрдо решил вернуться сюда со шкурой, которую посулил тавернщику – давно пора было поразмяться. В конце концов, бывало и хуже, наверное. Но пути назад не было, и наш герой хлестнул жалобно заскуливших псов кнутом, после чего рванул по направлению к лесу. Где искать оборотня он не знал, но, учитывая, что зверюга была не прочь перекусить, задача сразу упрощалась.

«Не завидую я этому мохнатому засранцу, – думал Харальд. – Я оторву его хвост и прибью к двери этой дурацкой таверны…Или нет, лучше приколочу его к ленивому седалищу дерзкого усача! Посмотрим, как этот…»

Стремительный поток мыслей остановил обрыв, который из-за сугробов и неровной дороги и так сложно было углядеть, а уж в такие погодные условия тем более. Харальд выпал из упряжки и пролетел несколько метров, затем рухнул в здоровенный снежный холм, рядом с жалобным воем попадали собаки.

«Пронесло!» - подумал Харальд и, долю секунды спустя, получил по башке нартами. Свет ненадолго погас и Хар окунулся в забытье.

***

Кто-то, похожий на человека, сидел за камнем и наблюдал. Выглядел этот парень, скажем прямо, не шибко привлекательно: жилистое туловище с непропорционально длинными конечностями, всё покрытое волосами. Злобное, с подозрительно прищуренными глазами и длинным носом, с оскаленным острозубым ртом лицо также не внушало симпатий. Одним словом, не то человек, не то зверь и, если верить описаниям, это был тот самый оборотень.

Оборотни - существа плохо изученные и знают про них крайне мало.  Откуда они берутся - неведомо. Это не обычные звери, с их заложенными природой повадками, а существа с весьма хитровыдуманным складом ума. У каждого оборотня свой характер, свои привычки, но, зачастую, добра от них никто не ждёт. Если чудище спокойно обитает на определенной территории, то и трогать его не резон, себе дороже.

Стоит отметить, что оборотни могут трансформироваться не только в волков, но и в медведей, лис, и других животных, в зависимости от разновидности. При этом, опытный охотник, с его наметанным взором, легко отличает опасное существо от обычного лесного зверья, и старается обходить его стороной на всякий случай. Ранишь монстра – либо добивай, что совсем непросто, либо вообще на его землю больше не суйся.

Сами оборотни также стараются лишний раз не бросаться на охотников, этому их научила многовековая история соседства с нортбардским народом. Были случаи, когда монстры, не желая делить свою территорию с местными жителями, убивали тех просто так, чем приводили суровых и хладнокровных нортбардцев в ярость.

Из принципа, не желая срываться в поисках лучшего места для посёлка, рассвирепевшие жители открывали непрерывную охоту на чудище, и не успокаивались, пока не спускали со зверя шкуру. Или пока он не сжирал весь посёлок. Но и тогда ему не давали покоя - в эти земли стягивались лучшие охотники, чтобы убить монстра, прославиться, а заодно отомстить. Потому на нортбардских землях сохранялся относительный мир между людьми и оборотнями. Были случаи, когда те даже помогали людям, пусть и преследуя свои цели.

Монстр, обитающий в этих краях, больше походил на волкооборотня, а эта разновидность очень ревностно относится к защите своих территорий. И этот был не исключением, однако чувствовалось в нём что-то особенное, некая особая злость и язвистость, видимая невооружённым глазом.

Сложно сказать, с рождения своего ли он такой злобный, или кто-то приложил к этому руку. Монстр был с весьма дурным нравом, да ещё и постоянно голодным – неудачное сочетание. Поэтому с ним не церемонились, если кто-то хотел поохотиться на зверюгу, прославиться своей удалью – милости просим, отговаривать таких храбрецов не собирались. Но до той поры охота не клеилась, а до большой облавы дело пока не доходило.

Итак, чудовище сидело за камнем, с наслаждением впитывая запах человеческой плоти. Зверь видел, как Харальд рухнул с обрыва и как его приложило нартами. Конечно, это был идеальный момент, чтобы напасть и вкусить свежих нортбардских потрошков. Но оборотень не хотел спешить, ибо торопиться было действительно некуда. Вряд ли после такого удара этот мужик смог бы достойно сопротивляться ему. Тем более, что мясо гораздо вкуснее, когда перед этим оно оборонялось и хорошенько разогрелось. Да и страх, который испытывали люди, был как приправа. И монстр терпеливо поджидал момента, предаваясь гастрономическим фантазиям и слушая бурление желудочного сока.

Раньше, когда эти бородатые дикари нападали на него в поисках славы, оборотень был всегда сыт. В последнее же время героев поубавилось, но зверь, жуя свежее мясо лесной живности, с удовлетворением чувствовал себя полновластным хозяином своей территории.

Конечно, был немалый риск напрягать вооружённое до зубов быдло из посёлка. Оборотень не успел ещё заматереть и находился далеко не на пике возможностей. Но, с другой стороны, он был в разы сильнее и резче каждого из этих ушлёпков. А тут судьба послала ему отличную отбивную, да еще с собаками на закуску. Зверь был очень доволен и неотрывно следил за неподвижным Харом, особо не принюхиваясь к пролетавшим мимо его носа ветрам. А зря.

***

Как уже было сказано, Бренн не стал ждать, когда его гостя порвет оборотень, и, шепнув Брунгильде пару слов, вышел через чёрный ход таверны. Он напялил шубу и шапку, нацепил лыжи и вышел во двор. Заряженный арбалет был на ремне за спиной, охотничий нож на поясе, суровый взгляд на лице и мужество в сердце. Что ещё нужно для удачной охоты? Бренн почувствовал себя невероятно крутым, как в старые добрые времена. «А я ещё ого-го, – самодовольно подумал тавернщик, – покажем этому выскочке, как надо освежёвывать оборотней».

Однако, хоть он и храбрился, тревога была где-то внутри и мерзко щекотала ему нервишки. У Бренна возникла мысль, что вот именно сейчас было бы неплохо собрать команду охотников, так было бы вернее. Своего тавернщика, которого все здесь знали и уважали, скорее всего, послушали бы.

Но пока обойдёшь всех и растолкуешь, зачем в такую погоду вылезать из дома и идти щемить опасное существо, пройдёт слишком много времени. Молодого Рогволдсона можно было бы уже и не спасать. Если попросить, то охотники конечно подсобят, но нортбардцы хоть и отважный, но очень упрямый и практичный народ, и срываться с места в лес, да еще в полнолуние…А времени что-то объяснять не было.

Да, надеяться можно было сейчас только на себя. Харальд напомнил Бренну людей из его поколения: твердых как камень и бесстрашных. Иными словами, тавернщик не хотел, чтобы этот вроде бы славный малый сгинул понапрасну. Он решительно двинулся в сторону леса, мысленно призывая добрых духов в помощь.

***

«Неужто ещё один??? – изумился монстр, уловив запах с другой стороны. – Да, эти места меня сегодня балуют! Столько мяса и всё в один вечер!». Однако, зверь с неудовольствием отметил, что пока он следил за стукнутым нартами бородачом, жирный усач, которого оборотень сейчас лицезрел, подобрался слишком близко.

Дело, конечно, было в ветре, который дул не с той стороны и шуме ветряных потоков, но и с себя монстр вины не снимал. Матёрое чудовище такого бы не допустило. Ну да ладно.

«Что это у него там? – насмешливо прикинул зверь. – Никак арбалет с серебряными стрелами? Будет чем выковыривать мясо из зубов».

Пока оборотень куражился за камнем, упиваясь собственным превосходством, Бренн, тяжело дыша, подходил к лесу, двигаясь на выручку Харальду. Зверь пригляделся к фигуре Хара, который начинал уже шевелиться. Опасности он, по мнению монстра, не представлял.

«Сначала жирдяй, – думал оборотень, чувствуя, как разум начинает заволакивать, как чувство голода берёт верх над мыслями, которые стали короче и конкретнее, – потом бородач. Он не успеет очухаться». После чего монстр, приняв обличие огромного волка, оскалил клыки и ринулся на Бренна.

 

***

Нортбардские нарты – штука тяжёлая. Харальд сполна ощутил это на своей шкуре, получив мощный удар этой конструкцией. Молодой герой был в отключке и лежал под обрывом, не подозревая, что если бы не подоспевший вовремя тавернщик, то ему пришлось бы весьма туго.

«Вставай, засранец! – услышал Харальд чей-то грубый бас. – Чего разлёгся, как боров?»

Хар обнаружил, что валяется дома, а на него грозно, сверху вниз, уставился его отец – Рогволд, известный сторджегормский воин. После попытки подняться стало очевидно, что это не так-то просто. Видимо, вчера была пирушка, а он перебрал лишнего: тело плохо слушалось, да и голова что-то медленно соображала. Как же он допустил такую оплошность?

Мало того, что нажрался в дым, так ещё и попался отцу на глаза в невменяемом состоянии – кажется, кое-кто сейчас отхватит. Рогволд, как и многие в Сторджегорме, не очень-то жалует тех, кто не знает меры в выпивке и выставляет себя на посмешище. До этого момента Харальд считал, что проблем с возлияниями у него нет. До этого момента. А сейчас он лежал перед Рогволдом, как замороженная туша, и тупо таращился на него, пытаясь что-то мычать в своё оправдание. Срамота…

- А ты, паршивец, я смотрю, решил опозорить честное имя нашего рода?! – рявкнул Рог. – Да я с тебя сейчас шкуру спущу, щенок!

Но вместо этого он, внезапно, начал тревожно принюхиваться. Затем Рогволд, прославленный воин и охотник, опустился на четвереньки, завилял задом и, лизнув ухо Харальда, начал громко лаять. Изумлённый Хар смотрел на это непотребство и думал, что помимо выпивки на пиру, вероятно, не побрезговал и грибами, которые вызывают диковинные видения, уж слишком бредово развивались события. Рогволд, тем временем, продолжал громко лаять и поскуливать.

Харальд в смятении зажмурил глаза и, открыв их…Пришёл в себя, с облегчением поняв, что находится не в Сторджегорме, а под обрывом, с которого только что навернулся. Собаки, вылетевшие из упряжки и приземлившиеся в снег, прыгали вокруг него, гавкали и лизали ему щёки своими шершавыми языками. Сломанные ударом о дерево нарты валялись поблизости.

Тяжело приподнявшись, Хар огляделся по сторонам. Буран стихал, перед его взором открылось небольшое снежное поле с видневшимся вдалеке лесом. Неподалёку от леса лежал здоровенный камень, из-за которого выскочила чёрная тень и быстро двинулась куда-то в сторону.

Несмотря на то, что волкошапка смягчила удар, башка всё равно гудела, как после серьёзной попойки. Харальд снял шапку и окунул голову в снег, надеясь побыстрее очухаться. Кажется, это помогло. Ясность мыслей понемногу восстановилась, боль заметно стихла. Оборотень, если эта чёрная тень была им, вероятно нашёл цель поаппетитнее, но легче от этого на душе не стало – зверь был явно голоден и был готов сожрать всех, кого послала судьба. Ждать, пока эта тварь придет за ним сама было как-то не по-нортбардски, и Харальд, подхватив топор, выпрямился во весь свой могучий рост.

- Время надирать задницы!!! – рявкнул он и ринулся навстречу опасности, так быстро, насколько это позволял ему снег. Собаки, словно ждавшие этого момента, сорвались с места и, оскалившись, ринулись вперёд вместе со своим хозяином.

***

Оборотень же, решив для начала выпотрошить Бренна, уже не думал про Хара, контуженного здоровенными нартами. Звериная сущность полностью поглотила его и он, рыча и разгребая сугробы лапами, приближался к тавернщику. Он и не подозревал, что Харальд со своими собаками мчится следом, горя желанием опробовать свой топор на черепушке монстра.

Тавернщик, видя, что оборотень бежит к нему явно не заказывать кружку спруджа и жаркое, спешно схватил арбалет, и, хорошенько прицелившись, начал выпускать одну серебряную стрелу за другой. Это был специальный, скорострельный арбалет, изготовленный по заказу одним весьма рукастым типом. Бренн возлагал на эту штуковину большие надежды, но тщетно. Чудище будто не чувствовало втыкавшихся стрел, и мчалось вперёд, словно горная лавина.

Когда последняя стрела засела в оборотне, не вызвав ожидаемого эффекта, тавернщик слегка приуныл и, достав нож, обречённо огляделся. Вокруг не было никого, кто мог бы ему помочь. Хотя, в какой-то миг ему показалось, что среди елей высовывался чей-то чёрный капюшон с торчащей из-под него бородой. Моргнув и приглядевшись, Бренн понял, что ему, скорее всего, померещилось. Но где же Рогволдсон? Если бы зверюга сожрала сторджегормкого выскочку, то вряд ли она бежала бы к Бренну с такой яростью – даже у подобных тварей жажда крови не бесконечна. Тавернщик и не думал бежать. А смысл? Оборотень все равно догонит его и разорвёт на куски. Так лучше встретить его лицом к морде, как и полагается мужику.

Бренн посмотрел в ночное небо. Метель стихла, тучи рассеялись и стали видны издевательские поблёскивания звёзд, а луна, желтея словно смачный кусок нортбардского сыра, всем своим видом говорила: «Сам виноват, не обессудь! Я всего лишь луна и помощи от меня не жди».

«Вот уж никогда не думал, что стану кормом для этого выродка», - подумал Бренн и встал наизготовку. Оборотень был близко, и уже видна была его зубастая пасть и налитые кровью глаза. Что это были за глаза! Голод, ярость, высокомерие – всё это было во взгляде зверюги. «Как же хреново шастать по земле с такими сволочными глазами!» - подумал тавернщик и кинулся на оборотня.

***

Харальд торопился как мог, продираясь сквозь проклятые сугробы, то и дело запинаясь о какие-то толстенные корни и камни, укрытые снегом. Дорога была, мягко говоря, не очень, голова всё еще гудела и это его подбешивало. Свернув за поворот у холма, он увидел, как оборотень приближается к какому-то крупному парню, который держит в руках нож и беспечно пялится в небо.

«Нашёл время любоваться небесными сферами, толстожопый дурачина!» – хохотнул Хар про себя. Действительно, не самый удачный момент играть в звездочёта. И всё-таки, кто же это? Грузная фигура, широкое скуластое лицо, здоровенные висячие усы, прямо-таки усища. Да это же дерзкий тавернщик! Во имя бороды, что он тут делает???

Пока Харальд соображал, Бренн, свирепо заорав, бросился навстречу оборотню, размахивая ножом. Бросился. На оборотня. С ножом. И, судя по всему, настроен он был серьёзно. Его явно не смущал тот факт, что зверь был в несколько раз мощнее его. Харальд почувствовал уважение с оттенком жалости к бесстрашному тавернщику.

А что если усач знает, что делает? Что если добрые духи сегодня на его стороне? Тогда он прикончит монстра, забрав всю славу себе!

Сторджегормец сразу же почувствовал мощный прилив сил. Надо было помочь моржеусому и показать, что ребята из его краёв умеют не только бросаться словами в тавернах и падать с обрыва!

- АААРРРГХ!!! – рявкнул Харальд и рванул что есть духу.

Внезапно, оборотень, нёсшийся словно одичавшая свинья, осознал, что из него торчит куча серебряных стрел. Животную ярость застелила боль, невыносимая боль. Ужасный рёв раздался над долиной.

Но что же сделал Бренн? Вместо того, чтобы занять более удобное положение, чуть выше на пригорке, он с самодовольной рожей всё же напал на оборотня. На секунду Хар хотел остановиться и прижать ладонь к лицу – настолько, по его мнению, глупо вёл себя тавернщик. Ведь любое внешнее воздействие на раненного зверя, такое как нож, например, может разъярить его ещё сильнее. Ещё бы, нашпиговали стрелами как ежа, да начали тыкать ножом – кто бы не взбесился? Или Бренн настолько рассчитывает на решающий удар, что решил не заморачиваться обдумыванием хитрых тактик?

Задавая себе эти вопросы, Харальд бежал, держа топор наготове. Пора было покончить с монстром раз и навсегда!

Бренн же был иного мнения по поводу состояния оборотня. Возможно, это тот самый момент, чтобы метким ударом ножа добить чудище! И действительно, на какое-то время тварь забыла про существование тавернщика, пришибленного парняги, голод, и, подвывая от боли и бешенства, пыталась выдернуть стрелы из своего туловища зубами, лапами. Бренн, торжествуя, накинулся на зверя с ножом. И вдруг, как говорится, за секунду до, он увидел, что оборотень сфокусировал на нём свои налитые кровью глаза. Тавернщик понял, что манёвр не удался, но что-то делать было уже поздно. Монстр отпрыгнул, сжался и нанёс страшный выпад лапой прямо по роже Бренна, с которой ещё не успела сойти торжествующая усмешка.

Всё в глазах моржеусого: наглую жёлтую луну, яркие точки звёзд, белоснежное поле, всё это заслонил сноп искр, салют которых любой воин может узреть, хорошенько отхватив по морде. Пришла сначала тупая, затем резкая боль, обзор залило чем-то красным и оборотня уже не было видно, только его рычание и чавканье. «Это конец!» - решил отважный тавернщик. Но ему было неведомо, что ситуация, казавшаяся проигрышной, резко станет выигрышной. Харальд уже подбегал к отупевшему от боли и ненависти монстру с занесённым топором.

***

«Ну вот и всё, усатая скотина!» - так подумал оборотень, хищно облизываясь. Кто же знал, что этих проклятых стрел будет так много? Обычно охотники успевали выпустить по нему одну-две серебряные стрелы. Да, это чертовски неприятно, но привычно. Тут же было оружие посерьёзней, но даже оно не спасло этого жирдяя от участи тех, кто приходил за его шкурой в прошлые разы. Оборотень подскочил к валявшемуся тавернщику, намереваясь вгрызться зубами в горло горе-охотника, как вдруг кто-то впился зубами в его собственный зад. Через секунду другая пара челюстей сомкнулась на его хвосте, какие-то мрази самозабвенно кусали его за бока и ляжки!

Собаки! Целая свора жалкого подобия его самого, яростно рыча, насела на него кучей, а силы были уже на исходе, голод и серебро в крови делали своё дело. Но собаки — это ерунда, порвать их дело минутное. Вдруг, боковым зрением, монстр уловил какое-то движение чуть выше по склону. Кто-то бородатый стремительно взобрался на пригорок и, быстро прыгнув вниз, огрел его обухом топора по черепу. Глухо раздался победный клич, откуда-то издалека слышался лай кусавших его псов. Да это же тот самый мужик, упавший с обрыва! Живуч, сволочь…

Харальд, шандарахнув чудовище обухом топора, не допустил промах. Нет, теперь, разглядев, что перед ним весьма ещё молодой зверь, ослабленный кучей стрел и голодом, со сворой собак, повисших на его шкуре, он решил, что убивать его пока не следует. По сути, тавернщик и безбашенная молодая глупость оборотня всё сделали за него. Выходит, зря только тащился сюда? Ну нет! Вдарив шатающемуся монстру ещё разок и ещё, Хар с удовлетворением наблюдал, как зверюга осела на землю, закрыла глаза и стала принимать человекоподобные формы – контролировать звериное обличье, будучи без сознания, оборотень не мог.

Достав верёвку, Харальд деловито связал зверя. Затем вынул из кармана серебряный медальон и повесил на шею оборотня – теперь свои фокусы с превращениями тот выкидывать не будет.

Да, монстра он одолел не совсем сам – от этого было досадно. Но, с другой стороны, кто ещё мог похвастаться поимкой оборотня живьём, пускай и не матёрого? Очень немногие. К тому же, его можно выгодно продать учёным парням, которые, по последним слухам, научились стряпать мудрёные снадобья, используя слюну оборотней. Можно не только прославиться, но и недурно подзаработать. До этого Харальд не думал о деньгах, однако, глядя на вырубленного монстра, он мысленно подсчитал, сколько золота ему отвесят.

А что насчет моржеусого, то хоть он и нашпиговал стрелами этого засранца, доделать дело до конца не смог. Что бы он делал без Харальда? Правильно, стал бы очередной закуской зверюге. Кстати, как там этот арбалетчик? Что-то залежался…

Харальд подбежал к Бренну и склонился над ним. Тот был жив, но без сознания. Что ж, это поправимо. Заграбастав снег рукой, он распластал его прямо по окровавленной харе тавернщика. Бренн закашлялся и сел, отплёвываясь и ругаясь. Протерев глаза, он ошалело уставился на Хара:

- А ты здесь откуда, сторджегормец? Долго я так валяюсь? Что тут вообще произошло? – все эти вопросы тавернщик выдал один за другим, осматриваясь.

- Да вот, захотелось справить нужду, перед тем как вашего волчонка ловить…А потом слышу, что вроде как орёт кто-то, на помощь зовёт, да так жалобно ещё…Я и прибежал!

Харальд специально дразнил Бренна. И правда: слушая его, тавернщик нахмурился и вскочил на ноги. Его пошатывало, но стало окончательно ясно, что Брунгильда без отца не останется.

- По правде говоря, ты появился весьма кстати, - Харальд смущённо пригладил бороду. - Твои стрелы доконали эту тварь, а тут уж и я подоспел. Признаю, без тебя едва ли всё так удачно сложилось бы, но, думаю и тебе есть за что меня благодарить…Да, если бы не я и не мои псы, то стал бы ты хозяином таверны в мире духов!

- И чего ты не зарубил этого ублюдка? - Бренн укоризненно посмотрел на Хара. - Славы, небось, захотел? Мол, живьём монстра изловил, да ещё задницу местного болвана-тавернщика из передряги спас?

Харальд сплюнул и сказал в ответ:

- Да ладно, будет тебе… Глупо спорить, кто кому оказал большую услугу. Но я знаю точно, что в этих местах теперь будет поспокойнее и ваши охотнички смогут нормально промышлять, не трясясь, завидя луну.

- А с ним-то ты что собрался делать? – тавернщик кивнул на связанного оборотня. - Запряжёшь вместо своих собак? Или будешь водить его по ярмаркам, с кольцом в носу?

- Увидишь! – Хар хитро подмигнул. – Если я правильно сообразил, то хватит и мне на новые нарты, и тебе на ещё одну таверну!

Бренн посмотрел вверх. Чистое звёздное небо снова заволакивалось тучами, поднявшийся ветер начал намекать, что пора бы уже возвращаться домой. Рожа саднила, требовала шитья, кройки и льда. Ещё один шрам в коллекцию! Тавернщик усмехнулся. А вот не зря он пришёл на помощь этому выскочке – из этого молодца выйдет толк!

- Ладно, моржеусый, хорош там мечтать! - окликнул его Харальд. – Помоги-ка лучше мне утащить этого негодяя! И не забывай, что с тебя бесплатный ужин в твоей харчевне – с этой беготнёй я проголодался, как сам оборотень!

Он уже успел срубить небольшое деревце и обтёсывал ветки. Через какое-то время, привязав к древку связанного по рукам и ногам монстра и ухватившись за концы древка, Харальд и Бренн двинулись в сторону поселения, сопровождаемые победным, заливистым лаем собак.