Цветы между мирами

Дом, милый дом.

Мы зовем его Род. В этих каменных стенах наши предки и потомки – наше прошлое и будущее. С тех давних пор, когда стены Рода потянулись к солнцу и нау обрели дом, вся наша жизнь подчинена одной цели – сохранить наш Род. Земные источники тепла с каждым годом уходят глубже в скальную твердь. И если купола жилищ прогреваются в жаркие летние дни, то сюда, в нижние ярусы тепло приходит только с огнецветами. Только поздней осенью…

Больше всего я люблю спускаться в Дом Памяти. В тишину и прохладу. Здесь стены испещрены Линиями жизни. От аметистовых жеод, из которых рождаются дети нау; до небесно-голубых арагонитов – Цветов Памяти – тянуться, пересекаясь, выплетая замысловатый узор, Линии Жизни. Каждый видит свою, среди множества других…

Я провела пальцем по окружности, очерченной золотистыми нитями. Линии, стягивались вплетаясь в жгут, а все новые подтягивались и подтягивались. Пальцы пронзили тысячи тончайших игл – именно так Нау чувствуют холод. Боль, страх…

Но я – рин – полукровка. И мне не страшен холод… до тех пор, пока вода не становиться льдом. Но что же это? Пальцы выбили дробь на каменной стене, прежде чем меня осенило. Это собрание!

Наверху произошло нечто из ряда вон выходящее, если Нау вышли на Общий Круг! Ведь почти все важные вопросы решает Совет Старейшин. В который формально вхожу и я. Формально, потому-что мой отец возглавлял Совет до самой смерти и я, как бы, его преемница. Бразды правления взял в свои крепкие руки Архон, а я вошла в число Старейшин. О! вот и выход. Ну и шумно же тут.

Солнце застыло над Пиком Заката, ровно на столько, чтобы в следующие десять капель скатиться во тьму вечерних сумерек. В это время возвращаются с дозоров зорчие. Очевидно, сегодня они вернулись с новостью! Я протолкалась сквозь возбуждённую толпу соплеменников. Нау, как бурлящий поток, кружили вокруг крошечного свободного пространства перед Домом Совета. От захлестывания возмущенной толпой его спасали только крепкие плечи лучших воинов Рода. Поднырнув под руку с отставленным эгноком, я очутилась в центре «водоворота».

    - Полегче, Орин – прозвучал бас за спиной.
    - Ага – невпопад ответила я.

Я привыкла доверять своим глазам, но то, что я видела перед собой не укладывалось в голове! На испещренных знаками Рода камнях, съежившись от страха и боли, лежал ребенок! Светлые волосы, красные зрачки смотрят на меня с ужасом и надеждой…

Его нужно увести отсюда!

Едва эта дельная мысль пришла мне в голову, как запястье стиснула чья-та крепкая ладонь.

    - Чего ты сюда вылезла? – прошипел в ухо недовольный голос.

Ну конечно! Сын Архона – его ввели в Совет одновременно со мной. Если нынешний Глава Совета отправиться в Дом Памяти, то мы с окажемся в равном положении на право возглавить Совет.

    - Кэрвен, так это твоя затея?…

Договорить я не успела. За спиной с величественным скрипом двери Дома Совета раскрылись. На крыльцо вышли четверо Старейшин и Глава. Повисла тишина. Кэрвен торопливо прошествовал к Дому. Я оглянулась. Воины молча провожали его глазами, ребенок стиснул голову руками и вздрогнул, когда двери Дома советов со стуком захлопнулись.

 

    - Отец – Сын почтительно склонил голову – прошу тебя, не как Главу, а как отца, потерявшего сына…

Ногти впились в кожу ладоней, я поглядела на руки и разжала кулаки. Этот спор продолжался уже не одну чашку.

    - …Позволь…

Спорили только двое: я и Кэрвен. Остальные старейшины выжидающе смотрели на Архона. Глава Совета молчал.

    - Это безумие…
    - Безумие идти за цветами. Если Хель объединиться с норнами мы все поляжем на берегах Ротока, не успев и эгноками махнуть!
    - Мы воины! И всегда встречали опасность лицом к лицу! Не прячась за… детей! – последние слова я произнесла, обращаясь ко всем.

Кэрвен возмущенно умолк, не найдя слов.

    - Это твоя месть! – продолжила я
    - Да! – неожиданно заорал он – и я не вижу ничего плохого в том, что я хочу отомстить за брата!

На побледневшем лице проступили Линии Рода.

    - Рорин, был дорог нам всем!

Глава поднялся со своего места и направился к нам, по пути коснувшись рукой каменного стола, на котором два дня назад от ледяной стрелы норнов умер его младший отпрыск – второй рин нашего Рода.

    - Твой план не лишен логики, Кэрвен… - Архон жестом остановил мое возражение – и ты, Орин, тоже права… Но мы не можем идти за огнецветами не зная, что ждет нас на берегах озера Роток. Хель не глупец, он знал, что люди не пришли на мены.
    - Откуда?

Архон невесело улыбнулся мне, как несмышленому ребенку, вопрошающему отчего небо красное.

    - Не только мы шлем зорчих в Лес. Этот мальчик доказательство. Рэу смотрят за нами, не меньше нашего.

Ну что ж, с такими доводами трудно не согласиться. Но пытать ребенка, как предложил Кэрвен… И пусть рэу и не ребенок вовсе, так, подросток лет одиннадцати-двенадцати. Нау в этом возрасте впервые берут в руки боевой эгнок.

Для Рорина это был первый дозор, до сих пор он вместе со мной и ренренами – четвертькровными, нес службу на стенах Рода, оберегая покой нау холодными ночами. Сама судьба проложила ему дорогу в зорчие, наделив острым зрением, только он смог вернуться домой с ледяной стрелой в груди. Сообщив что норны спустились с вершин гор и ведут их рэу, тем самым уберег нас от опасного похода за огнецветами. Норны никогда не заходили так далеко в долины. Покрытые вечными снегами вершины вот их обитель, живое тепло Матушки Земли так же губительно для них, как холод для нау. Что такого мог пообещать им Хель – Вождь рэу и старший брат парня, сидевшего в клетке под открытым небом, перед Домом Совета.

    - Если норны спустились к Ротоку, что помешает дойти им до Химрэйна? Озера Роток и Химрэйн на равной высоте!
    - Вокруг Химрэйна нет Леса и бьют горячие источники! – ответил Кэрвен.
    - Они ушли слишком глубоко и остались только под Родом, вокруг вода достаточно холодная.

Ну наконец-то! Я улыбкой поблагодарила Старейшину, поддержавшего меня, пусть и не слишком явно.

    - Стены Рода будут нам надежной защитой! – Кэрвен обвел всех взглядом. – к тому же мы сможем воспользоваться кровью вранов.
    - Если нападение не будет внезапным… - проворчала я.
    - Норны и внезапность не совместимы. – засмеялся Кэрвен, почему опять только мы двое… спорим. И аргументы Кэрвен приводит обращяась только ко мне, словно уговаривает…
    - Орономе – белый туман, предупредит нас верней всех зорчих!

И то верно. Ведь перед роковым дозором над горами поднялся густой, как облака туман. Горы парили так, будто в жаркие топки щедро насыпали сырых листьев.

    - Решено – подвел итог Архон – выждем день и ночь. На второй день опустим мальчишку в Химрейн.
    - Можно же поговорить! – воскликнула я, ужаснувшись назначенному наказанию – Может он сам расскажет, зачем Хелю норны?
    - Это и так понятно, Орин.

Кэрвен коснулся моего плеча, я скривилась и сбросила раздражавшую ладонь.

    - Нам нужно, чтобы мальчишка вызвал Хеля. В обмен на брата он отдаст нам столько огнецветов, сколько потребуем. Мы перезимуем, не опасаясь ни людей, ни вранов. Разве оно того не стоит?
    - Я не знаю – устало вымолвила я.
    - Орин – обратился ко мне Глава - с этой минуты все ренрены и ты, будьте на чеку. Доспехи не снимать… Это касается всех! Даже во сне.

Я кивнула. Архон взмахнул рукой, распуская совет. Я первой покинула Дом Совета и стараясь не смотреть в сторону обрисованного темнотой квадрата клетки, заспешила в жилище. Нынешняя ночь не таила угрозы, Чтобы добраться от Ротока до Химрэя потребуются долгие чаши пути длинной с три четверти дня. Ночью рэу не рискнут напасть, опасаясь вранов. Приказ свой Архон отдал, чтобы подчеркнуть всю серьезность нашего положения.

    - Эй!

Я обернулась. У дверей в Дом Совета стоял Глава.

    - Я провожу тебя?
    - Конечно. – кивнула я, гадая чем вызвана подобная честь?

Я дождалась, пока Архон нагнал меня. Поравнявшись, мы пошли рядом.

    - Ты считаешь, что я поступаю ужасно?
    - Я не понимаю, зачем ты это позволяешь…
    - Правда не понимаешь?

Архон остановился и взял меня за руки, вынуждая остановиться и развернуться к нему лицом.

    - Он хочет больше власти, так пусть осознает, что за поступками следует расплата! Смерть Рорина подкосила его.
    - Вот именно! Вы оба так ослеплены горем и ненавистью, что не видите дороги под ногами, дороги ведущей в пропасть!
    - Ты как отец – улыбнулся Архон – он тоже любил красивые слова.
    - Это я тоже… - проворчала я.

Архон отпустил мои ладони и жестом предложил следовать дальше.

    - Ему нужна опора, кто-то, кто своей рассудительностью уравновесит его безрассудство. – продолжил он.

Я пожала плечами. Предложение было прозрачным как воды Химрейна. Будучи полукровкой, я была ценной невестой, ведь мои дети будут ренренами. А есть ли более достойный кандидат в мужья, чем сын Главы Совета? Но все это так… далеко.

    - Боюсь, ты лишишься сына на первом же совете.

Архон рассмеялся.

    - Ты просто устала. Идем.

 

День не принес сюрпризов. На площади перед Домом Совета творилось нечто невообразимое. В лес не вышел никто. Ристалище для тренировок на берегу выглядело непривычно, пустующим. На пленника изливали досаду за потерянный день, и конечно же в красках описывали, что ждет его завтра. Для наглядности в воду была брошена пичуга, изловленная силком-петелькой недалеко от ворот. Хищные кроды, коих в Химрэйне было немало, растерзали крошечный трупик в одну каплю. Рэу впечатлился и закричал, что брат обязательно за него отомстит, но как-то не убедительно и всего один раз.

Молодежь хвасталась друг перед другом доспехами. Старики морщили лбы, вспоминая, как сращивать свою ауру с энергетическим контуром доспеха. Воины поглядывали на тех и других посмеиваясь в высокие ворота, выплетенные из лозы туарканы. Туаркана и кожа вранов – вот главные материалы для доспехов. Их переплетали между собой и нашивали на ткань, вымоченную в особом растворе. Причем нашивали специальным узором, подробно повторяющим узоры Родимых камней. Правильно изготовленный доспех, становился как живое существо, сращиваясь с ним, воин мог контролировать степени жесткости и гибкости различных участков доспеха. К тому же не было лучшей защиты от холода. Вот только умение уживаться с доспехом требовало длительных тренировок, а единожды примеренный доспех же не годился для других хозяев. Не говоря уже о том, что враны – огромные, проворные ящеры спускающиеся с гор вместе с холодами – самая тяжелая и редкая добыча для нау. Их кровь и кожа служили еще одними источниками тепла, но в отличие от огнецветов – огненных цветов рэу, чтобы согреться врановой кровью ее следовало выпить. А вкус у этой дряни был…и ну и так понятно… Мне, как и всем, выдали крошечный пузырек высверленный из хрихолита, с густой тягучей как смола жидкостью. Потоки энергии скользили по доспеху вслед за ветром, прогревая места, которых касался его прохладный язык. Солнце искрами играло на узорах доспехов, камней, жилищ, домов. Солнце поднималось в лиловых облаках и день обещал быть дождливым, но к зениту распогодилось, ветер утянул облака на другой край неба. Снежные макушки засияли алмазами, а окружавший озеро лес вспыхнул огнем, сменившей в осень цвет, листвы. В воздухе поплыла паутина, печальный вестник приближающихся холодов. Осень – грустное время подсчета дней, высматривания примет, ожидания заморозков. Эта осень принесла множество неприятностей.

Вернее неприятности начались раньше. Лето в этом году выдалось сухое и жаркое. Землепашцы по другую сторону хребта все колодцы извели, спасая от засухи урожай. Мены – проводившиеся каждый год в день равноденствия – в этом году не состоялись. Людям нечего было предложить в обмен на драгоценные камни, добытые нау в недрах Рода. А это означало только одно, что не удалось получить добром, попытаются отнять силой, когда круг льда опуститься до самого Дома предков. А в том, что лед дойдет и до Дома Потомков – уровень ниже, где росли жеоды – сомневаться не приходилось. По всем приметам зима будет долгая и лютая. Обычно от застывания нау спасались огненными цветами, но их еще следовало с боем отбить у рэу – вот уж кому не страшны ни мороз, ни зной. Мальчишка всю ночь провел на камнях под открытым небом и не озяб даже. Причинами, по которым рэу так любили огнецветы, они с нами не делились, но обороняли их так, будто и их жизнь зависела от этих огоньков размером с ладонь, на непропорционально тонких стебельках. Ужасно было то, что огнецветы больше нигде не росли, кроме поселений рэу. Даже принесенные вместе с землей сюда они жили очень недолго, к счастью в отличие от обычных цветов, угасание огнецветов растягивалось на долгие месяцы, прежде чем подобные языкам пламени лепестки сворачивались жаркими угольками и не обращались в пепел. Этого тепла и хватало чистокровным нау, чтобы с относительным комфортом проспать зиму в Доме Потомков. А мы – нечистокровные – всю зиму несли караул на стенах Рода, выполняя свой долг. Да, попытки нау продлить жизнь огнецветам и привели к появлению ринов и ренренов. Одно время вместе с цветами забирали и женщин рэу. Чтобы аметистовая жеода стала ребенком нужна только кровь пары вступившей в союз, так собственно союз и скреплялся – кровью на жеодах. Близость рэу не добавила огнецветам ни стойкости, ни тепла. Зато появились холодоустойчевые нау, способные встать на защиту Рода зимой. Но видимо сами стены действовали на рэу угнетающе, потому-что ни я, ни Рорин матерей своих ни разу не видели, да и не было историй связанных с бытием союзов рэу и нау. Не приживались они здесь, как и их цветы. Потому, так мало ренренов в Роду, а ринов и того меньше – я единственная, после смерти Рорина.

Рорин. Мой друг и собеседник во время долгих зимних ночей. Когда все тело сжимают холодные тиски и разрывают ледяные иглы, а каждое движение отзывается тупой болью. Зимой вода не поднимается по капиллярам опорных столбов ворот и не стекает в мерные чаши, выбитые в столбах. Время отмеряешь только по памяти, когда поднимется смена и настанет твоя очередь спуститься в Дом Потомков, погреться у чаш с огнецветами. Разогнать стынущую кровь. Рорин, как же ты радовался, как гордился, когда тебя, вопреки обычаю, назначили зорчим. Ренренов и ринов слишком берегут, не позволяя даже участвовать в походах на Роток. Наш долг оберегать Род. Мы не участвуем в каждодневном, порой даже непосильном и опасном труде, добывании пропитания в лесу, и драгоценных камней в недрах Рода. В сложном процессе изготовления доспехов и эгноков. Наша жизнь – тренировки и отдых днем и дозоры по ночам, в теплое время года вместе с чистокровными нау. Чего не хватало Рорину, зачем он пошел по пути зорчего, приведшего его на встречу с норнами. Норны…

Видимо вождь рэу опасался, что наши воины придут не только за цветами.

Ветер собирал в складки прозрачную озерную кладь, трепал пепельные волосы нау, насвистывал в тонких стержнях вечно тянущегося к солнцу Рода. На мои вопросы ответа не было…

 

Ночь щедрой дланью рассыпала по небу звезды. Тучи уползли дальше проливать ненужные дожди над сжатыми пашнями. Ветер – отчаянный пастух – улетел следом, пасти свое стадо. Тишина разливалась над Химрэйном вместе со светом неполной луны. День закончился. Нау укрылись в жилищах, где еще спасало тепло от дров. На стенах тускло вспыхивают доспехи четырех дозорных. Я пятая. Вслушиваюсь, всматриваюсь. Серебрится вода в лунном свете. Раздается короткий всплеск и по водной глади разбегаются круги – рыбы играют. Плеск, ночные крики птиц, мерный стук капель, всхлип… Я повернула голову в сторону Дома Совета и прислушалась. От туда доносились тихие, но частые всхлипы. Остальные дозорные, расположились дальше и, похоже, не слышали ничего. Стараясь не издавать ни шороха, я осторожно спустилась с выступа стены. Площадь перед Домом Совета начиналась от самых ворот. Пустое пространство прямоугольной формы, за которым начинался лабиринт жилищ, каждое из которых служило входом на нижние ярусы Рода.

Рэу действительно плакал, закусив пальцы, чтобы слишком громким звуком не выдать своего отчаянья. Он даже не заметил моего присутствия, хотя слух и зрение у рэу отменные, пока я не прикоснулась к нему рукой. Только после этого, вскрикнув он метнулся от меня на сколько позволяли размеры клетки. Забился в угол, молча глядя блестящими от слез глазами.

    - Может тебе что-то нужно? – спросила я, не зная чем еще можно успокоить перепуганного ребенка. Убеждать не боятся, глупо и не честно.
    - Воды – не много подумав, прошептал пленник.

Уже неплохо. Я отцепила от пояса флягу, вынула пробку и протянула ему. Он осторожно коснулся пальцами каменных граней, словно опасаясь сломать и поверив в их прочность, взялся крепче, а я разжала ладонь. Послышались судорожные глотки. Мальчишка торопился пить.

    - Можешь выпить все. Если хочешь есть, я принесу.
    - Нет – рэу протянул мне флягу – не хочу. Зачем есть перед смертью?
    - Вот как? – я помолчала, обдумывая эту новость. – А как же твой брат?...
    - Он не согласится на обмен…
    - Почему?

Рэу закусил губу и отвернулся, как раз в тот момент, когда над водой поднялась горбом и опала уродливая спина крода. Я проводила ее взглядом.

    - Скажи, о чем Хель договорился с норнами?
    - Я… я не знаю! – голос мальчишки сорвался на всхлип.

Я приложила палец к губам. Даже если он и лгал, какая разница. Архон не отменит наказание. Я закрыла глаза. Силы Рода! Отец ты учил меня, что самое важно в жизни – выполнять долг. Что мне выпала великая честь беречь Род. Убить одного, чтобы выжили тысячи…

    - Вставай – коротко и сухо велела я.
    - Что ты… - Рэу умолк, увидев, как раскрошился замок в моей ладони. А вот это уже дар эгнока передавать нам силу и стойкость камня. Он последовал за мной, не задавая вопросов. Даже когда я увела его подальше от ворот в лабиринт.

 

Род не поднимается отвесной стеной из озера. Между каменным основанием и водой есть узкая полоска берега. Галечного, на мое счастье. Наверное, предки были не слишком довольны решением Главы Совета раз всеми силами принялись помогать мне, в моем глупейшем приключении. Мы без труда перебрались через стену, очутившись в ее тени. Я, как опытный воин, спрыгнула на гальку не произведя ни шороха. Рэу первое время неуклюже ковылял на затекших ногах по узким проходам, по стене сполз без шума, хоть и оцарапал лицо о камни. По затененной стороне мы быстро прошмыгнули под носом у часовых, ведь в их задачу входило высматривание опасности с озера и с берега, но, ни как ни со стены. Наибольшее опасение у меня вызывал мост. Попасть на берег возможно только по нему или под ним – на радость кродам. Места здесь не глубокие. А дальше сотня шагов до леса по открытому берегу.

Оказывается деревья такие теплые. Это тепло волной расходится по спине к промокшим и промерзшим ногам, какое счастье, что на мне доспехи. Рэу, не церемонясь, уселся на траву и по очереди стянув сапоги, избавился от лишней воды в них. Эх, надо было флягу подставить, воды-то в ней нет, а тратить время на поиски ручьев – родники для меня не годятся – времени нет. Сквозь деревья виднелся Род. Черная громада на фоне фосфоресцирующей воды. Небо оказалось не таким уж безоблачным, как я предполагала. Главное чтобы облака не мешали ориентироваться. Со стороны озера по-прежнему все было тихо. Нашего побега никто не заметил. Отчего же меня совсем не радует эта мысль.

Я отлепилась от дерева, забросила на спину эгнок.

    - Идем, нужно торопиться.
    - Дай отдышаться – взмолился рэу.

Бросок по береговой линии дался ему слишком тяжело. Признаться, я тоже чувствовала себя паршиво после купания в озерной воде. Пришлось израсходовать и без того крошечный запас враньей крови. На долго ли хватит ее действия?

    - Мы в ночном Лесу, если ты не заметил!

Я безжалостно подняла мальца за шкирку и поставила на ноги.

    - И что?

Потрясающая недогадливость замешанная на наивности.

    - И если на вашей стороне Лес – продолжила я вразумлять его, таща за собой, как прихватила – это полянка годная разве что для прогулок, то здесь и днем в лес в одиночку лучше не соваться.
    - Да понял я!

Мальчишка взбрыкнул и попытался вырваться. Безуспешно.

    - Отпусти!

Я широким замахом отправила его вперед. Пробежав еще пару шагов, споткнувшись на третьем, рэу свалился на колени. Тут же вскочил и развернулся ко мне, сжав кулаки! Ждать пока кинется я не стала.

    - Если я говорю идти, ты встаешь и идешь! В противном случае, я возвращаюсь, а завтра ты будешь сидеть там, откуда я тебя вытащила… или станешь горкой обглоданных костей!

Рэу обиженно засопел, но в сообразительности ему не откажешь. Спорить и храбриться он не стал.

    - Если не сможешь идти, скажи – велела я и зашагала дальше.
    - Что понесешь на руках? – не удержался от насмешки рэу, догоняя и пристраиваясь с боку.
    - Нет, прибью, чтобы не мучился…
    - Почему, ты такая…- рэу умолк, видимо не желая оскорбить меня, но и добрых слов не найдя.
    - Я не добрая тетя.
    - Тогда почему ты меня отпустила?
    - Мы… не воюем с детьми. Все! Тихо.

Разговор мешал слушать Лес. Тишина стояла, что говориться, мертвая. Это хорошо. До рассвета, придется идти без остановки, лучше бежать. Мальчишке я этого не сказала, чтобы не огорчать.

Я усмехнулась.

Как бы то ни было, но если он устанет, то придется его нести на руках. Надеюсь до обещанного мной прибития не дойдет.

    - Ты слышишь? – шепотом позвал рэу.

Я замерла на месте, вслушиваясь.

    - Бежим!

Шепнула я и схватив за руку, рванула вперед. К счастью, слабый треск ветвей за нашими спинами не усилился, а вскоре и вовсе затих. Видимо он был не по нашу душу. Пробежав еще немного, мы перешли на шаг.

    - Что это было?
    - Не знаю, да и узнавать желания нет…

Ладонь рэу крепче стиснула мою, ну и пусть. Одно дело смотреть в Лес укрывшись за стенами Рода, откуда ночная жизнь зверья, с ее воями и воплями, кажется увлекательной сказкой. И совсем другое, стать участником этой сказки, и даже не самым сильным участником.

    - Смотри вперед!
    - Что это было?
    - Претендент на твое бренное тельце и лучше бы тебе помолчать – буркнула я.

Мы, не сговариваясь, прибавили шаг.

 

Ближе к рассвету выпала росса. Небо заметно посветлело и из темноты выступили величественные очертания гор. Я, шипя и поругиваясь, переставляла ноги по колено в мокрой холоднющей траве. Широкий луг полосой тянулся у подножия гор, перетекая из одной долины в другую. Дальним краем упираясь в прозрачные воды озера Роток. Ночь подошла к концу. Лес, с его опасностями остался за спиной. За вершинами поднималось солнце.

    - Что с тобой!

Рэу явно переживал, озабоченно рассматривая мое лицо. Последние чашки пути он просто спотыкался от усталости, а урчание голодного желудка с лихвой восполняло наше молчание.

    - Мне холодно.
    - Давай костер разведем.
    - Нет, лучше поищем место посуше.
    - Я знаю такое место!

Воскликнул он. Попав в знакомые места, мальчишка воспрял духом.

    - Идем!

Теперь он вел меня, взяв за руку. В этих местах он ориентировался явно лучше меня. И вскоре мы очутились на каменой площадке на локоть поднимавшейся над травой. Места на скале вполне хватало двоим. Едва мы уселись, как рэу дернул меня за руку и указал рукой в направлении хребтов.

    - Смотри.

В этот момент в расщелине между склонами ослепительно вспыхнули лучи солнца, полосой разрезав воздух и вызолотив нашу скалу. Я вытянула ноги. Тепла осеннего солнца едва хватило чтобы согреть намокшие ноги, но с этой задачей прекрасно справился доспех.

    - Красиво.

Вымолвила я, наслаждаясь зрелищем. Солнце поднималось выше, уползая за горный склон.

    - Мы часто приходили сюда с братом. Он мне его показал.
    - А сейчас? Не приходите?

Рэу не ответил. Я даже имя его не знаю, тоже мне спасительница.

    - Тебя здесь поймали, да?

Рэу кивнул.

    - Хель запретил мне сюда ходить одному. Сам он был слишком занят.

Ну да, конечно! Занят заключением союза с норнами! Я потерла ногу и вспомнила, о чем думала только что.

    - А тебя как зовут?
    - Силь.
    - Я..
    - Орин. Я запомнил…

Мы замолчали. Солнце послало последний лучик и скрылось за горами. Серые утренние сумерки укутали луг и скалу, на которой мы сидели.

    - Дальше доберешься сам?

Силь кивнул, подумал и спросил.

    - А ты, разве не пойдешь со мной?

Я покачала головой.

    - Нет. Мне придется занять твое место, иначе накажут невиновных.

Силь склонил голову и промолвил огорченно.

    - Я понимаю.
    - Вот и умница. Иди. – я легонько подтолкнула его - и впредь слушайся брата.

Рэу спрыгнул на землю и побрел дальше, не оборачиваясь и не попрощавшись. На траве за ним тянулась темная полоса сбитой россы. Вот и отлично. Парень прекрасно понимает, что мы как были врагами, так и остались, а лишние сопли и заверения в дружбе ни к чему. Ну а мне предстоит подвиг - снова окунуться в эту, будь она неладна, траву…

 

    - Ответь только… Зачем?

Кервен заломил руки, хотя, судя по глазам, с удовольствием отвесил бы мне затрещину. И не одну. Мое возвращение встретили молчанием все житель Рода. Дозорным на стенах едва места хватило. День выдался чудесным, хоть и подошел к концу. Под неодобрительными взглядами и в полной тишине я пробежалась по Мосту и вступила в родные стены, немедленно угодив под расправу Совета.

    - Мы не воюем с детьми.

Как и в прошлый раз, я обращалась ко всем Старейшинам. И признаться, немножечко надеялась на понимание с их стороны и снисхождение. Ну, пожурят, из совета вышвырнут. Назначат пожизненное наказание. Я рин! Что со мной случиться.

    - Сними доспех. – велел Старейшина Эрест
    - Эгнок – еще один протянул руку.

Я чуть помедлив, стянула оружие со спины. Родимый. Не единственный, конечно, был еще один – перешедший в наследство от отца. Но с этим… мы с детства неразлучны с ним. Вот и щербинки на боковых окружиях лезвий…

    - Эгнок – повторил Льдий громче.

Закусив губу, я отдала оружие. Старейшина перехватил рукоять, неловко вписавшись в разрыв вытянутых овалом лезвий. Эгнок проявил характер, не желая подчиняться чужаку. Передавать его в третьи руки Льдий не решился. Отступил в сторону, а вперед выступил Архон. Его лицо выражало разочарование и что-то еще... Горечь? Боль?

    - Ты займешь место рэу на казни.

Что?!

В первую каплю у меня горло перехватило от обиды. Я же вас спасала! Хель не согласился бы на обмен, а привел бы норнов и все… Это не справедливо! Нельзя убивать своих. Это претит законам Рода!

В следующую каплю с меня грубо стащили нагрудный панцирь. Легкий ветер, теплой ладонью коснулся кожи, сквозь тонкую ткань рубашки.

Разве можно бороться со своими братьями и сестрами? Что же вы так не аккуратны. Ай! Сорванная накладка оцарапала пряжкой запястье. Зачем режете ножами ремни? Их же уже не восстановишь…

Зачем запирать в клетке, ведь можно сбросить со стены в Химрейн? Все равно не выплыву…

Только пронзившая колени боль, отрезвила меня. За спиной защелкнулся замок. И глаза. Сотни глаз, отгороженные частой решеткой, с ужасом глядели на меня. Солнечные зайчики играли на прутьях. Солнце застыло над Пиком Заката. Лучше бы пошел дождь…

Старейшины удалялись в Дом совета, я глядела им в спины. Кервен шел понурив плечи. Только что его мечты объединиться со мной в союз разбились, как вода о камни. Следом за Старейшинами в Дом Советов потянулись остальные нау. Надеются убедить Архона помиловать меня. Напрасно Глава Совета не меняет решений. Как же я устала…

Свернуться улиткой на неудобных прутьях клетки, закрыть глаза и спать. Предыдущая ночь была тяжелой, день оказался не лучше. О ночи нынешней думать не хочется.

От камней тянет теплом, словно Род пытается меня приободрить. Было бы здорово, если бы воды Химрэйна прогрелись, как эти камни, а кроды издохли за ночь всей стаей… Было бы здорово, открыть глаза и проснутся в своей постели и чтобы ничего не было, ни перепуганного мальчишки рэу, ни долгой дороги к Ротоку…

 

    - …В боевой порядок!
    - Рэу! Рэу на берегу!
    - …Уведите всех!

Я с трудом разлепила сонные глаза. Гнилье!!! Вот уж замечательная ночка! Как меня угораздило заснуть на посту!

А-а-а!

    - …Занять оборону!

Я вскочила на ноги и со всей силы ударилась головой о низкий потолок.

Вот теперь я вспомнила все. Как с меня с позором срезали доспех. Испортили такую отличную вещь, поганцы! Как оставили одну под открытым небом.

И, похоже, казнь отменяется!

Я полюбовалась царившей на площади суматохой.

Женщины и дети торопливо разбегались по жилищам. Воины заняли свои места на стене. Род, как шипохвост, ощетинился эгноками.

Рэу все-таки пришли.

На меня нахлынуло то особое чувство, когда становишься одним целым со своими соратниками. Те, кто стоял у самых ворот и слышал стук падающих в чаши капель, теперь их слышали все. Я, помня о размерах клетки, осторожно распрямилась, привычно отведя руку назад. С этого положения лучше всего выходил рубящий удар.

Ну же…

Я это подумала или кто-то другой?

Солнце уже успело прогреть камни столбов и Ворота уже успели разойтись на достаточную ширину, чтобы увидеть как по песчаному берегу от Леса шагают шеренги затянутых в латы рэу. А вот и Хель. В высоком шлеме, с узкой переносицей. Что он несет. Щит, круглый щит? Очень необычный, вогнутый внутрь круглый шит из блестящего материала…

Внезапно небо потемнело и воздухе повисла дымка. Рэу перешли на бег. А над стенами раздались крики.

Что это? Я завертелась на месте пытаясь разобраться, что же происходит. Ворота стремительно начали закрывать проход, что бывало только ночью, либо холодными днями.

Ну конечно!

Холод уже ощущался в воздухе. Закованные в доспехи нау слаженно отступали от стен, но было видно что это дается им с трудом. На стенах Рода и под ногами начали распускаться цветы из инея. А воздух звенел раздираемый криками боли.

Там же дети!

Я схватилась за прутья решетки и потрясла их. Пальцы обожгло холодом. На камне остались мокрые отпечатки. Замок! О, Род Породитель! До чего же больно. Замок запечатан как всегда! Ой!

У моих ног рухнул нау. Я не присматриваясь, просунула руку между прутьями и потянула к себе эгнок. Ну давай же! Не сопротивляйся, теперь пальцы ломило от тяжести, чужое оружие сопротивлялось, как умело и ему было безразлично, что вокруг умирают мои братья и сестры. Еще немного. Размахнувшись, на сколько позволяла теснота клетки, я обрушила эгнок на дверцу и она осыпалась каменной крошкой. Дыханье перехватывало. Лицо немилосердно болело, словно в кожу впились сотни раскаленных иголок. Сколько у меня еще есть времени? Ноги казались каменными, колени не сгибались. Я сосредоточилась на высокой фигуре впереди. Нужно немного потерпеть. Я – рин!

Я споткнулась об распростертого на камнях нау, одного из многих.

Мой долг защищать Род, в доспехах или нет, но я доберусь до Хеля и уничтожу эту штуку, которая сотворяет холод… я дойду…

Но почему же мне так больно. И камни Рода кажутся такими теплыми…

И мягкими…

 

Что чувствует тело когда просыпается после долгой спячки?

Ничего.

В первую очередь просыпается разум и ты лежишь, чувствуешь как из тьмы постепенно выплывает твое тело. Становятся ощутимыми ноги, руки. Сердце начинает отстукивать капли жизни и ты начинаешь подлаживать его под привычный мир. В ушах начинает шуметь кровь. И уже ее движение ты ощущаешь во всем теле. Выждав еще несколько капель и наслушавшись, как возвращается жизнь в твой организм, ты начинаешь вслушиваться в окружающие тебя звуки. Шум крови и сердцебиение затихают, откатываются, как волны от берега. Вот тут и ожидает тебя неприятное открытие.

Звуки Леса, пение птиц, шуршание листвы. В первые капли возвращение к жизни слух необычайно острый. В глаза, сквозь сомкнутые веки, пробивается солнечный свет. Конечно же еще нужно еще немного полежать, но ты не выдерживаешь, распахиваешь глаза и резко садишься. В голове словно глыбы каменные столкнулись, сильно так, аж треснули и раскололись на острые осколки. Которые немедленно впились в голову изнутри. И не только в голову.

Я со стоном пошевелила пальцами и медленно опустилась на постель. Каждое движение отдавалось болью, словно меня в течении многих капель наматывали на Воротный столб.

Чудесное ощущение… одно радует, теперь я с уверенностью могу сказать, что жива. Если нау каждое пробуждение чувствуют нечто подобное, то нужно отдать должное их жизнелюбию. Я бы ни за какие коврижки не согласилась повторить. А где это я, кстати.

Косить глазами было менее болезненно нежели крутить головой. Я в подробностях рассмотрела сложенный из огромных листьев потолок и сколько могла разглядела плетенные из веток стены. Только рэу строили жилища из растений. Видимо я в плену.

И пусть, решила было я и закрыла глаза. Все равно мне все потом разъяснят, зачем метаться в поисках выхода, показывая что ты уже вполне боеспособна и представляешь опасность.

Нет, но это наглость совсем. Я снова принялась рассматривать потолок. Зачем я им? Руки – я вскинула ладони к свету – практически отошли. Чтобы разогнать как следует кровь по телу и набраться сил нужно поесть, желательно чего-нибудь горячего. Как не печально, но придется собрать в кулак волю, сползти с постели и поискать что-нибудь съестное в этом, эм… жилище. О том что это не место для содержания узников говорило многое. Во первых отверстие входа не запиралось деревянным щитом как у нас, а занавешивалось тканью. Плетенные стены, сквозь прорехи в которых можно разглядеть что твориться с наружи. Я посидела, выравнивая дыхание и поглядела. Снаружи жизнь шла своим чередом, сновали рэу, доносились обрывки разговоров. Моя постель оказалась плетенной циновкой толщиной в ладонь. У ног стоял сосуд узким горлышком. Я заглянула внутрь. Выточенный из дерева, как и все вокруг. Внутри плескалась жидкость. Я плеснула на руку, принюхалась. Вода. Хотя и достаточно теплая. Напившись, я почувствовала себя лучше. В голове прояснилось, боль в мышцах уползла в глубь, стаофом свернувшись вокруг суставов. Зато ожил желудок и напомнил о себе урчанием. Я снова обвела взглядом комнату, в надежде отыскать что-то более существенное чем вода.

Ткань на входе стремительно отлетела в сторону и в комнату шагнул рэу. Хель…

Я вцепилась в циновку, хотя желание было накрыться ей с головой.

Он смерил меня взглядом от макушки до пят и усмехнулся, а я с изумлением поглядела на босые пальцы ног.

    - Где моя обувь? – завопила я.

Рэу наклонился, подобрал с пола и швырнул на постель пару сапог. Чужих.

    - Твои заледнели. – кратко пояснил он.
    - Как ты это сделал?

Стараясь не делать резких движений, я натянула сапоги и пошевелила пальцами. Ногам было непривычно в обуви с мягкой подметкой, но вполне терпимо.

    - Сделал что? – уточнил Хель.
    - Холод, как ты призвал его. Это норны тебя научили?

Рэу пожал плечами и ничего к этому не добавил. Из чего я сделала вывод, что делиться секретами он не станет. Что ж зададим главный свой вопрос.

    - Что будет со мной?

Он также неопределенно пожал плечами.

    - Как сама решишь…

Я зло рассмеялась.

    - Предлагаешь мне самой решить, как умереть.
    - Можешь и умереть, но я спас тебя по просьбе Силя… он решил, что следует вернуть долг.

Ах, Силь, мальчишка, который умеет плакать.

    - Он уговорил меня спасти тебя и буду тебе благодарен, если свою смерть ты изберешь подальше от сюда. Возможно, ты чего-то хочешь?
    - Есть. Я хочу есть. – глухо вымолвила я сквозь комок в горле.

Рэу кивнул и вышел. Я откинулась на постель.

Глупый мальчишка! Решил, что мне нужна помощь! Весь Род остался без защиты, ну кто из воинов переживет такую атаку? Несколько ренренов мало, для защиты в зимние холода. И люди, они ведь придут, как только Химрэйн затянет льдом. Глупый мальчишка! Лучше бы я умерла! Мне было бы безразлично все…

Занавесь снова отлетела в сторону и в жилище кто-то вбежал. Я подняла голову. Силь! Радостный, улыбка во весь рот.

Рухнув с разбега рядом со мной, он, ловко балансируя тарелкой в одной руке и кружкой в другой, поставил еду так, чтобы я могла дотянуться рукой. Я уселась во второй раз. На тарелке лежали куски печенной лепешки горсть орехов. В кружке, я качнула посуду к себе, непонятно что.

    - Я тут подумал – Силь продолжал улыбаться, глядя на меня восторженными оранжевыми глазами – мы ведь совсем не знаем что вы едите.
    - То же что и вы – невнятно пробурчала я сквозь набитый рот.

Хлеб был восхитительно горячим.

    - Это у костра готовили. Я специально попросил, что бы все было горячим. Попробуй это вкусно.

Он протянул мне кружку.

    - Зачем?

Силь отвел взгляд, заглянул в кружку, которую продолжал держать в вытянутых руках.

    - Чтобы ты согрелась.
    - Зачем ты привел брата на наш берег?
    - Ты сказала, что займешь мое место…

Я выхватила кружку у него из рук и глотнула. Питье действительно было горячим, очень горячим. Я подышала обожженным ртом.

    - Ты сердишься?

Откуда столько удивления в голосе?

Но вопреки действительному, я отрицательно мотнула головой. Сделанного не исправишь. И я действительно могу пойти и окунуться в Роток – оно не теплее Химрэйна – раз уж мне так хочется свести счеты с жизнью. И ты, ребенок, возможно даже погрустишь немного, а потом забудешь. Как уже забыл, какую чудовищную глупость ты совершил.

    - Я устала.
    - Да, конечно…

Силь, поглядел на остатки еды, что-то для себя решил, затем поднялся, не прикоснувшись к подносу.

    - Выздоравливай.

Я спрятала усмешку, кивнув. Дождалась когда он выйдет и решительно отбросила ткань, покрывавшую мои ноги.

Покрутила ступнями, подтянула колени к подбородку. На вопрос «что же теперь делать» в голове оформилась только одна единственная мысль – спать. Конечно же по позже я схожу к Химрэйну, проведаю Род, может кто-то и остался в живых… вряд ли меня примут назад, но знать что кто-то сумел спастись, для меня достаточно. Но сейчас, я не одолею переход по ночному Лесу. Да и о теплой одежде следует побеспокоиться. Возможно эти тоненькие тряпочки не все что есть у рэу. Ха, я уже рассчитываю на поддержку и понимание врага, который не раздумывая уничтожил мой дом.

Что ж.

Я поднялась на ноги, прошлась по комнате. Не настолько я устала, как показала мальчишке. Сквозь стены я видела рэу собравшихся у костра. Очевидно пищу здесь готовили в одном месте, на улице. И зимой? Как вообще можно переносить холод в таком жилище? Вот Хель, первую чашку подали ему. Зачем он обмакнул пальцы в еду и спросил капли в огонь. Они поклоняются огню? Неудивительно что у них такие цветы. Цветы! Если взять с собой несколько цветов, я смогу добраться до Рода и согреть погибших, пока не поздно.

Я понаблюдала еще немного, как рэу, рассевшись кругами вокруг огня, принялись трапезничать. Здесь были и дети и взрослые, совсем малышей держали на руках. Теперь на противоположную сторону! Все жилища имели выход, обращенный к центру. Разумнее попытаться выбраться с противоположной стороны. Я ощупала стену, потрясла легонько. Плетеная стена держалась крепко. Я оглядела комнату в поисках чего-нибудь острого или подходящего чтобы эту стену пробить. Ничего пара низких топчанов, циновка, круглые толстые сосуды сплетенные из того же дерева, что и стены. Я откинула крышку ближайшего – одежда. Ткань тонкая, так и норовит просочиться сквозь пальцы, как вода. А вот тут, похоже, раньше хранилось оружие. Подставка сработанная из скрученных веревками тонких стволов, явно предназначалась для гэно – рукоять длинной почти в рост с острейшими лезвиями на концах, как и экнок хороша для колющих и рубящих ударов. От такой только эгнок и спасет. Вот только предусмотрительно гэно отсюда унесли.

Ладно. По-хорошему не получится.

Я вернулась к постели, допила все что осталось в кружке, собрала лепешки, сунув одну в рот. Снова подошла к приглянувшейся мне стене. Опустилась на корточки. Сосредоточилась. Представила, как энергия поднимается от живота к плечам, концентрируясь в руках. Стянула ее в ладони и в ту же каплю толкнула ими стену. Плетение едва слышно хрустнуло. Я прислушалась, от дверей не донеслось ни звука. Дальше я уже пальцами не концентрируя энергию выдавила кусок стены, достаточный чтобы протиснуться худенькой нау. Ночь плеснула мне в лицо неожиданной прохладой. Там у костра было достаточно светло и я не подозревала, что уже так поздно. Подавив желание залезть немедленно назад. Я выползла из пролома, поднялась и осмотрелась.

Видимо в тот момент, когда я спасала Силя, я вычерпала свою удачу до дна. По правую сторону на приличном расстоянии цвели синим пламенем огнецветы. Меня от них отделяла заводь. Одним краем выходящая на освещенную поляну с костром.

    - Далеко собралась?

Этот голос я даже во сне узнаю.

    - За цветами.
    - А я было подумал, что решила прибегнуть к моему совету.

Хель, оттолкнулся от стены, наклонился, поднял кусок выломанный из стены, повертел в руках и отбросил.

    - Что ж, пойдем, провожу…
    - Как ты здесь оказался?
    - Услышал, как ты ломаешь мой дом.
    - Это… это твое жилище?

Я оглянулась на круглое строение оставшееся в стороне. Хель вел меня в обход жилищ, не выходя к костру. Огонь весело и маняще плясал, притягивая взгляд. Темнота за пределами освещенного круга казалась кромешной. Как Хель видит дорогу, я дважды споткнулась пока мя вышли к огнецветам. Споткнувшись в очередной раз, я зашипела, больно ушибив пальцы. Проклятые мягкие сапоги, будь я в доспехе, мне были бы нипочем и острые известняковые скалы. Я наклонилась, потереть ушибленное место. Из темноты выплыл нагрудник из туарканы. Чуть поодаль лежали ножные щитки. Врановая кожа потускнела от времени, но еще сохранила нанесенный узор. Я развернулась и зашагала к костру. Хель остался на берегу. Как я и думала рядом с костром лежал хворост для растопки, не глядя я вытянула несколько прутьев и сунула в огонь. рэу сидевшие вокруг, наблюдали за мной с изумлением, но никто не произнес и слова. Я подняла глаза и увидела Хеля, он действительно стоял и ждал меня в том месте гда я его оставила.

    - Извините – бросила я и зашагала обратно на берег.

Факел освещал землю на несколько шагов впереди и я видела как в его свет отражался в россыпях родонитов. Среди камней лежали части доспехов. Сколько же их собралось здесь за десяткти лет ежегодных походов за этими цветами? Боль, жгучая сильнее холода стиснула горло, зацарапала глаза.

    - Камни утренней зари. Мы так вас называем…
    - Камни?! Мы для вас всего лишь камни?

Я швырнула ему под ноги пылающие ветки.

    - Мы жизнь отдаем ради этих цветов. И без них наша жизнь продлиться не дольше одной зимы! Я тоже останусь здесь среди этих камней, потому-что ты лишил меня дома! Я замерзну! И я хочу замерзнуть, но только не здесь, не среди ваших жилищ и деревьев!
    - Вот теперь я верю – ты устала.
    - Не смей со мной так разговаривать!

Его ехидство, его сарказм. Как же мне хочется стереть эту ухмылку с его лица. Одним прыжком перемахнув через ветки, я ногой приложила его по лицу. Он увернулся с неуловимой быстротой, оказался за моей спиной, ухватил меня за руки и вывернул их хитрым образом, в раз лишив меня сопротивления.

    - Приди в себя и перестань думать, что жизнь кончилась. – прошипел раздраженно мне в ухо
    - Отпусти меня, презренный трус.

Я очень быстро перестала дергаться, и повисла, низко склонив голову. Через несколько капель, почувствовала свободу. Хель отступил. Я услышала, как он подбирает ветки, следом раздался плеск – видимо в воду швырнул. Возле жилищ собралась небольшая толпа. Кричала я громко, не сдерживаясь. Наверное, здорово всех развеселила.

    - Идем.
    - Куда ты меня ведешь?
    - Тебе будет полезно.

Больше Хель не произнес не слова. Я подавила желание упасть ничком в кучу родонитов и так остаться навсегда и нехотя поплелась следом. Синие язычки пламени огнецветов становились все ближе и ближе. Вот мы уже подошли к самому краю поля от которого начиналоси озеро синего пламени на тонких стебельках. Рэу, не останавливаясь, прошел дальше, легко касаясь пляшуших огоньков, будто лучших друзей.

И вдруг!

Над цветами, которых он коснулся, начали появляться фигуры. Женщины, мужчины. Я совершенно четко видела их лица, они смотрели на меня чуть с осуждением и сразу же обращали радостный взор на Хеля.

    - Кто это? – прошептала я
    - Наши предки. Здесь мы можем общаться с теми, кто ушел на другую сторону жизни.
    - Как наш Дом Памяти?
    - Возможно.
    - Нужно прожить чистую жизнь, чтобы получить этот дар – стать одним из огнецветов. Это великое счастье, которое мы заслуживаем всю свою долгую жизнь. А вы…

Он не договорил, но это и не требовалось. Мы ведь тоже до последней капли крови защищаем свой Дом Памяти, где друзы арагонитов тоже похожи на цветы, где Линии Жизни плетут узор и чувствуешь себя частичкой чего-то большего, чем каменные стены Рода…

    - Мы не знали…

Только и сумела вымолвить я.

    - Ошибаешься.
    - Что?
    - Ваши старейшины знают, что умирая рэу перерождаются в огнецветы.
    - Ты лжешь – холодно возразила я – Я вхожу в Севет Старейшин и ни разу не слышала ничего подобного.
    - Значит – Хель повернулся ко мне – ты не заслужила доверия
    - Да как ты смеешь…
    - Погляди.

Хель указал в сторону и я невольно проследила за его рукой. Среди фигур одна была до боли знакомая.

Я шагнула к ней.

    - Рорин.

Он кивнул улыбаясь, оглянулся виновато на женщину, которую держал за руку, а затем протянул обе руки ко мне.

    - Но… почему?

Я еще помнила, его перекошенное от боли лицо, покрытое инеем и горестный вопль Кэрвена…

    - Он рад тебя видеть

Я оглянулась на Хеля

    - Ты слышишь его?
    - Да, я чистокровный рэу. Все, в чьих жилах течет хоть крупица нашей крови, оказываются здесь.
    - Даже если погибли не здесь? – с сомненьем уточнила я.
    - Всегда.
    - Но, тогда…

Я не сумела договорить. Хель больше не усмехался.

    - Тебе придется позвать ее.
    - Мама…

Меня обдало теплом, как в летние вечера веет от воды к прохладному берегу. Среди мириадов синих огоньков и колеблющихся фигур я узнала ее. Улыбка, которая снилась мне. Глаза смотревшие на меня из зеркальных вод Химрэена. Хрупкие руки с таким трудом освоившие эгнок. Я была больше похожа на нее, чем на отца. И желание броситься к ней, сжать в объятьях, спрятать лицо на груди охватила меня с той же силой, что и еще недавний гнев. Почувствовать все то, чего я была с детства лишена. Я сделала несколько нетвердых шагов и коснулась протянутых пальцев, вопреки ожиданиям, они совсем не грели.

    - Почему ты умерла? – глухо прошептала я.

Ее глаза светились нежной грустью, недолго оглядев на меня, она перевела взор на Хеля и чуть кивнула. Словно что-то ему позволяя.

    - Нау убивают женщин рэу, сразу после рождения ребенка. Иначе тайна о цветах стала бы известна всем.
    - Зачем им обманывать?
    - Сорванные цветы гибнут и больше не перерождаются, связь теряется навсегда. Зная это, ты бы смогла?
    - Нет.
    - Ты не устала? Это еще не все.

Я отрицательно качнула головой. Я не чувствовала ни усталости, ни холода. Хель взял меня за руку и повел дальше.

 

    - Что это?

Поля огнецветов остались далеко позади. Над нашими головами шумел ночной Лес. И к моему удивлению Рэу совсем не опасался населявших его тварей.

Мы стояли на крошечном плато над которым покоился гигантски каменный цветок. Ночь давно перевалила за середину, в свете звезд тускло мерцали прожилки самоцветов и сдается мне, что при дневном свете они были красного и голубого цветов.

    - Это Род. тот что распустился много сотен лет назад и дал жизнь вашему. Его жители прошли полный цикл от аметистовой жеоды до арагонитовой друзы. Друзы можно сравнить с семенами. Когда Род дорастает до определенного момента и распускается, то они разлетаются по всей округе. Семена редко дают всходы, но вашему повезло. Или нет.
    - Откуда ты знаешь?
    - Мне рассказывал отец. Он прожил очень долгую жизнь
    - А почему ты сказал, что нашему Роду не повезло?
    - Знаешь, моего отца нет среди огнецветов. Он совершил ошибку, ту же что и я совершаю сейчас…
    - Он показал это место Нау?

Теперь я смотрела на Хеля, он кивнул, подтверждая мою догадку.

    - И нау не захотели умирать вместе с родом… - закончила я за него.
    - Перерождаться. Так проходит перерождение нау. Вы даете жизнь новым Родам…
    - Если повезет…
    - Да.

Я потерла виски. От массы сегодняшних открытий в голове шумело, будто камни сорвавшиеся при пробуждении, вновь полетели в пропасть. Рэу заметил мой жест и молча подал мне руку. Настала пора возвращаться назад.

 

Доспех, наспех собранный на берегу Ротока, практически не грел. А вот эгнок, очевидно соскучившийся, ластился в руках, переливая силу из рукояти в ладонь и обратно. Путь от Ротока до Химрэйна занял почти целый день. Одна я бы его не одолела, но в тени деревьев, вежливо оставив меня наедине с собой, ждали Силь и Хель. Передо мной из воды поднимался каменный бутон. Узоры, покрывавшие плотно сложенные лепестки, были красными и голубыми. Солнце отражалось от воды, от прожилок в камне, слепило глаза. Последнее осеннее солнце. Весной Цветок распустится и в воздух поднимутся тысячи пылинок, неся новую жизнь.

Больше всего на свете мне хочется увидеть это чудо. Но увы. Это моя последняя зима. Ведь я тоже наполовину нау…

 

 


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 14. Оценка: 3,57 из 5)
Загрузка...