Семь дней

День первый.

Вилмар очнулся на грязном холодном влажном кирпичном полу, открыл глаза и увидел сплошную темноту. Испугавшись, резко поднялся на ноги. Закружилась голова, он потерял равновесие, зашатался, оперся рукой о стену, чтобы не упасть, и почувствовал резкую боль в ладони. Одернул руку, и снова прислонил ее к стене, но уже аккуратнее и в другом месте.

Немного придя в себя, он осознал, как его тело бросает в дрожь, от холода, царившего в комнате. Почувствовал сильную пульсирующую боль в затылке, потрогал рукой и нащупал засохшую кровь.

«Где я? Как я сюда попал? Помню только, как я шел по улице в городе, а дальше ничего».

Превозмогая боль, он принялся ощупывать стену двумя руками. Она была сделана из цельного камня, неровной, с острыми, как игла, выступами. Камня гладкого, покрытого мхом и маленькими капельками воды.

Вилмар побрел по комнате вдоль стены, касаясь ее одной рукой. В одной из стен находилась необычайно гладкая железная дверь, но он не остановился и пошел дальше, меряя комнату шагами. Комната оказалась небольшой и пустой: десять шагов в ширину, пятнадцать в длину. Исследовав комнату, он вернулся к двери. Начал искать на ней ручку, но нашел лишь небольшую  полость напротив груди размером с маленькое окошко, сунул в нее руку и уперся в препятствие лишь, когда она вошла по локоть. Вытащив руку и заранее зная, что обречен на провал, он попытался открыть дверь, сначала руками, затем плечом, но она не поддавалась.

Растерянный, обессиленный и озадаченный он присел на прохладный пол, прислонившись спиной к ледяной  двери, и, погруженный в размышления, невольно задремал.

День второй.

Вилмар в свободном падении приближался к земле. Он хотел кричать, но звук застрял в горле, и получился глухой шум, выходящего воздуха.  Страх разбиться и превратиться в бесформенное нечто, пронизывал его ядовитыми клинками. Сердечным ритм нарастал с каждой секундой, дыхание учащалось. Он все падал и падал, а земля ближе не становилась. Наконец не выдержав безумного напряжения, дыхание замерло, а сердце остановилось.

Вилмар проснулся и резко вскочил, сердце билось как у загнанного в угол зайца. Тело опять била дрожь и было покрыто холодным потом. Голод и жажда давали о себе знать, но пока это было терпимо. Боль в затылке немного утихла. Чувствуя позыв к мочеиспусканию, он отошел в угол, приспустил штаны и опорожнил мочевой пузырь. Теперь вдобавок к затхлому запаху сырости прибавился запах свежей мочи. Натянул штаны обратно, вернулся на свое место, лег и уснул.

Вчера, перед тем как уснуть, Вилмар вспомнил, что слышал слухи о пропаже бездомных по всей округе. Возможно из-за того, что он относился к ним, его и забрали. Если это действительно так, то ему уже никогда не суждено увидеть всё что находится вне этой камеры. Бесполезно что-либо придумывать и предпринимать, чтобы выбраться  из этого места.

Надежды нет.

День третий.

Первое что он почувствовал, был пагубный холод. Дрожь волнами проходила по его телу, волосы вставали дыбом, мышцы затвердели, пальцы потеряли чувствительность и еле сгибались, нос был заложен, а горло болело.  Не открывая глаза, он встал, потянулся, чтобы как-то согреться, размялся. Желудок сворачивало от недостатка пищи.

В надежде найти еду он обшарил разъем в двери и нашел там тарелку и стакан. Трясущимися руками он взял тарелку, пытаясь не пролить ни капли, и поднес ее к губам, пригубил, на вкус картофельная похлебка, а затем, недолго думая, жадно вылил жижу себе в рот. Вернул тарелку обратно. Схватил стакан. Выпил, морщась от отвращения, непонятную жидкость, по вкусу напоминавшую лошадиную мочу с примесями трав. Поставил стакан на место. Приятная теплота разлилась по всему телу. Того что он обнаружил, оказалось мало, но достаточно чтобы испытать легкое чувство сытости.

Отойдя в угол по нужде, Вилмар опорожнил свой кишечник. В камере прибавился новый аромат, который он, к его счастью, еле ощущал из-за заложенного носа.

Затем он опять вернулся к двери, прилег и медленно погрузился в сон.

 

День четвертый.

На этот раз он проснулся не от холода, голода или неудобного положения тела, а от чувства жара, ему было ужасно жарко, но в комнате обитала прежняя прохлада.  Вилмару казалось, что он попал в ад. Во рту обосновалась пустыня. Облизав губы, он почувствовал неприятный вкус соли.  Пот со лба стекал ему в глаза, вызывая жжение и зуд. Одежда противно прилипала к телу и настолько была пропитана потом, словно на него вылили ведро воды. Его тело было обезвожено и ужасно мучилось от жажды.

Он встал, безумно хотелось пить, обшарил руками проем двери и опять обнаружил там пищу. Жадно опустошив содержимое посуды, вернул ее на своё место. Но этого было мало, очень мало. После недолгих раздумий он начал искать мох на стенах, найдя, сдирал его с камня и выжимал из него жалкие капельки воды себе в рот, а после, не жуя проглатывал. После того как закончился мох, Вилмар принялся с пристрастием и тщательным старанием  вылизывать стены, словно собака, до тех пор, пока не потерял сознание.

День пятый.

Проснувшись, он чувствовал полное бессилие, жар по-прежнему держался и явно не хотел его покидать. Вилмар полез за едой, обнаружил ее на прежнем месте и принялся поедать. Желудок алчно вцепился в жалкие крохи съестного. После этого он упал на пол и отключился.

Когда он очнулся, его стошнило.  Сознание помутилось. Голова раскалывалась от нестерпимой пульсирующей боли, обручем, сжимавшим его голову. Дыхание стало громким и хриплым. Каждый вдох царапал невидимыми  когтями горло изнутри. Приступы кашля усугубляли положение. Мышцы болели, кости ломало.

От невыносимой боли, сковывающей все тело, он вновь ушел в забытье.

День шестой.

Очнувшись, скорее инстинктивно, нежели сознательно - он полез за едой. Порция была намного больше предыдущих.

Боли мутили рассудок. Мучимый бурным безумием, он впал в глубокое беспамятство. Глаза его стали как стекло. Сердце то еле билось, то готово было выпрыгнуть из груди.  Он непрестанно водил руками по воздуху, пытаясь что-то ими ухватить. Из носа хлынула кровь, а кашель перешел в рвоту.

Симптомы длились весь день, а потом он упал без чувств.

День седьмой.

Когда Вилмар проснулся и открыл глаза, он увидел комнату.  Увидел очертания, выступы и изгибы камней, словно днем. Он почувствовал небывалый прилив сил. Симптомы, мучившие и изматывающие его на протяжении нескольких дней, исчезли.

Кожа, прежде залитая потом, стала сухой и горячей. Пульс восстановился, стал сильным и медленным. Холод и жар пропали, он ощущал лишь теплоту своего тела. Кашель и боли бесследно исчезли. Обоняние вернулось, а вместе с ним отвратительные, мерзкие и удушающие запахи опорожнений и рвоты, вызывающие чувство тошноты.

Находясь в смятении из-за происходящего с ним, он ходил по комнате, стараясь наступать на чистые места пола, пока не послышались шаги за дверью. Сначала далекие и еле слышимые, но с каждой прошедшей секундой они становились все громче и отчетливее. По звукам шагов Вилмар определил, что людей было трое. Шаги смолкли возле его двери. Не зная, что делать, он упал на пол и притворился мертвым.

Окошко в двери отворилось, и гнусный голос произнес:

- Есть кто живой?

Его вопрос остался без ответа, и тогда он его повторил, но уже громче. Не дождавшись ответа, он скомандовал двум другим:

- Проверьте пульс, если мертв забирайте. Видимо еще один труп. С такими успехами бездомных скоро совсем не останется. Профессор снова будет огорчен, узнав о неудачах этой волны подопытных.

Окошко закрылось, за дверью вновь послышался тот же голос, но слова были непонятны, дверь открылась. Тяжело и медленно оно вошла в боковую стену. В проеме двери появилось двое верзил. Вилмар слышал биения их сердец, их тяжелое дыхание. У одного из них был факел в руке для освещения помещения.

- Ну и вонище здесь стоит. Похлеще чем в остальных камерах,- войдя в камеру и осветив ее факелом, он добавил.- Да здесь же вся комната в его дерьме. Эй, босс, за такое придется доплатить. Мы на такое не подписывались. Ирв поди проверь пульс,- произнес басовитый голос.

- Ну конечно! Как в дерьмо соваться, так сразу Ирв.

- Закрой рот и делай что велят.

Он подошел к телу, труп лежал на спине. Ирв наклонился, приложил пальцы к артерии на шее  и тут же отпрянул, прикрикнув. У трупа открылись глаза. Нечеловеческие глаза.

В следующее мгновение оживший труп вскочил, молниеносным движением рук свернул шею отпрянувшему громиле. Движения его были настолько быстрыми, что другие двое не успели осознать, что произошло, как он уже подскочил ко второму здоровяку и собирался ему также легко свернуть шею, как и первому, но тот успел уклониться и ушел в бок, так чтобы вынудить противника встать спиной к боссу, стоявшему в дверях. Вилмар попался на уловку, но он слышал, как стоявший позади, выговаривал слова на ином языке и водил руками. Через секунду комната озарилась ярким светом, в воздухе запахло горелым человеческим мясом. Вилмар успел увернуться, и молния поразила второго громилу.

Оживший и чародей секунду смотрели на верзилу, затем друг на друга. На лице щуплого чародея читалось неподдельное удивление, а в глазах страх. Лицо Вилмара было спокойным и уверенным,  взгляд решительным.  Он слышал стук сердца чародея. Оно билось с частотой барабанной дроби, готовое вот-вот выскочить из груди. Последние что увидел чародей в своей жизни, были светящиеся желтые глаза с вертикальным зрачком.

Вилмар переступил через тело последнего пришельца и вышел в коридор. Рядом стояла большая телега, нагруженная трупами людей. Он посмотрел направо и налево, с одной стороны коридора находились железные непрошибаемые двери, запечатанные магическим заклинанием, как и его, а с другой в железных держателях факелы, освещающие этот коридор. Вилмар выбрал направление и побежал…


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 14. Оценка: 1,93 из 5)
Загрузка...