Дорога медленно уходила назад, в такт конскому шагу мельтеша по сторонам оголяющимися ветками деревьев. Холодный ветер рвал желтые листья, волоча их по земле, забирался под кожу, выхолащивая мысли и желания, кроме одного: оказаться в тепле. Двое верхами кутались в плащи, тщетно пытаясь скрыться от ветра. Один из них был молодой человек, рыцарь, судя по тому, что к седлу у него был приторочен щит с черной собачьей мордой на красно-белом поле, а судя по тому, что он очутился в баснословной глуши посреди осени, рыцарь странствующий. Его спутником была девушка. Под капюшоном скрывалось бледное изящное лицо, обрамленное черными локонами. Внимательный наблюдатель мог с удивлением заметить, что она как будто не слишком страдает от пронизывающего ветра, а заворачивается в плащ, скорее, по привычки.

Дорога свернула, и вдалеке за деревьями показались деревенские домики, приветливо коптящие небо печными трубами. Не сговариваясь, оба пустили коней быстрее. Говорить не хотелось, и вскоре они в молчании добрались до крайних дворов. Улица пустовала, не считая собаки, начавшей брехать на девушку, только они вошли в деревню. Животина захлебывалась лаем, прыгая вокруг не обращавшей на нее внимание лошади, боясь приблизиться к ней вплотную. Путники, пройдя село до середины, поравнялись с корчмой, единственным двухэтажным домом. Из дверей выбежал им навстречу мужик в телогрейке и криками отогнал пса. Потом повернулся к прибывшим и поклонился.

- Благородный господин, госпожа. Извиняйте за Шарика. Он у нас смирный обычно, видать, на погоду так взъелся.

- Видать. Приветствую и я тебя, сударь, - ответил кивком рыцарь. – Не скажешь ли, куда это нас занесло, да как ваша деревня называется?

- Зовемся мы Залесье. Но что вам тут на холоде торчать? Попрошу, значица, в мою корчму. Все равно дальше вам дороги нет.

- То есть как нет дороги? – хрипло переспросила девушка.

- А так-то и есть. Пожалуйте ко мне, погреетесь, накормитесь. А я расскажу, что у нас творится.

- Ну что ж, изволь, - сказал рыцарь, слезая с коня и помогая слезть спутнице.

Корчмарь крикнул, но никто на его крик не пришел. После четвертого раза, наконец, из дверей выпал помятый спросонья паренек и принял у прибывших коней. Хозяин проводил их в небольшой зал своей корчмы и, распорядившись готовить горячее, подсел к гостям.

- Значит, добрый человек, говоришь, нет дальше дороги?

- Точно так-с, господин рыцарь. А дело вот оно в чем. Завелось, значица, у нас в лесу лихо. Да такое страшное и злющее, что не дает проходу никому по дороге с нашей стороны. С той стороны, из Прилесья, видать, тоже, потому как с тех пор, как оно, лихо, появилось, ни одной живой души по этой дороге к нам в Залесье не пожаловало. Но вы не волнуйтесь, - корчмарь обвел довольным взглядом обоих гостей и улыбнулся, - давеча к нам заявилась кондотьерская компания. А голова наш за голову лиха награду, значица, положил, аж двадцать крон. И аккурат перед вашим прибытием ушла компания в лес, лихо бить. Скоро вернуться должны, тогда уж и не страшно будет вам путь продолжить. Ну, или в обход поезжайте, как все теперь делают.

- Грустно мне слышать о вашей невзгоде, - поджал губы рыцарь. – А моя честь не позволяет оставить вас в беде, ибо клялся я помогать нуждающимся. Так что, милостивый государь, я не успокоюсь, пока не будет лихо изведено. Надеюсь на успех славных мастеров наемничьего цеха, но если они с пустыми руками вернутся, торжественно обязуюсь вас от напасти избавить.

- Славные речи вы говорите, господин рыцарь, - обрадовался корчмарь. – Это вам со старостой надобно будет поговорить, ежели – тьфу-тьфу – не будем нынче от лиха избавлены.

– Да и денежки в хозяйстве не пропадут, - тихонько добавила девушка.

- Правда, наемнички-то ребята отпетые, на первый взгляд, так что, боюсь, не достанется вам работы. Ну, отдыхайте, дорогие гости, располагайтесь.

Корчмарь ушел на кухню, оставив гостей одних в пустом зале. В камине трещал огонь, и находиться в тепле, избавившись от сырых плащей, было сущим наслаждением.

- Ты опять подписал меня на какую-то смертельно опасную парашу, Полкан?

- Можешь тут посидеть, пока я буду избавлять село от нечисти.

- Нет уж, благодарю покорно. А то еще случится с тобой что-нибудь нехорошее, пока ты там избавляешь. За тобой ведь глаз да глаз.

 

Они сидели за столом, разомлев в тепле. Рыцарь уплетал поданную похлебку, заедая изрядным ломтем хлеба. Своей очереди ожидал шмат ароматного мяса. Его спутница сидела по другую сторону стола, забравшись на лавку с ногами и прислонившись к стене. Она потягивала горячее вино со специями, держа кружку обеими руками.

Вдруг распахнулась входная дверь, и в зал ввалились двое мужчин, несущих под руки третьего, нога которого была покрыта кровью. За ними вошла женщина. Все четверо были увешаны оружием, перепачканы в грязи и крови. Они водрузили охнувшего раненого на ближайший стол, и старший – высокий темноволосый бородач – громогласно крикнул:

- Корчмарь, теплой воды и водки!

Когда хозяин спешно побежал в погреб, он позвал женщину:

- Лолита, обслужи нашего нерадивого.

Женщина достала нож и, не произнося ни звука, стала резать штанину раненого, освобождая рану.

- Женщина, смотри мне хозяйство не отхвати своим ножом! – скривился в ухмылке раненый.

- Скажи спасибо, что коротко хозяйство, а то тварь бы первая отхватила, - усмехнулся старший. Второй, молодой светловолосый парень, больше, чем на голову ниже старшего, хохотнул. Женщина же даже не улыбнулась, продолжая делать свое дело.

Подоспел корчмарь с бутылкой и девка с тазом воды. Раненый стал упорно тянуть к бутылке руки. Ему помогли привстать, и он выхлебал за раз едва ли не половину. Женщина, стянув отрезанную штанину, промыла рану водой и обильно полила алкоголем. Раненый громогласно зарычал.

Рыцарь со спутницей пытались со своего места разглядеть, что происходит. Рана выглядела неважно. Бедро представляло собой месиво, как будто кто-то его хорошенько пожевал. Кое-где были вырваны клочки мяса. Женщина побежала наверх и через минуту ввернулась с иглой и ниткой. Она поглядела на разорванную ногу так и этак, примеряясь, с чего начать. Наконец, уверенно воткнула иглу в край одной из ран. Раненый невнятно заворчал.

Видя, что процесс пошел, бородач отвлекся и заметил, что они в корчме не одни. Он подошел к вставшему ему навстречу рыцарю и поклонился, не слишком глубоко.

- Сэр, прошу прощения за то, что вам приходится наблюдать подобное зрелище. Мое имя Эрик из Фредерхайма, я командир этого отряда.

- Пьер де Бузи, шевалье, - наклонил голову рыцарь. – А это моя спутница Мария из... - он повернулся к девушке.

- Не важно, откуда, - улыбнулась она.

- Я понимаю, это вы тот самый отряд, который нынче уходил избавлять село от поселившегося лиха?

- Именно так, шевалье. Пока нам это не удалось, так что дороги дальше по-прежнему нет.

- Досточтимый Эрик из Фредерхайма, хочу сообщить вам, что в силу данных мною священных обетов защищать слабых, я обязался помочь избавить добрых селян от напасти.

Эрик скривил губы и, помолчав секунду, ответил.

- Шевалье, позвольте начистоту. За тварь положена награда. Мы люди строгих правил, и делить ее не намерены. Вряд ли вы согласитесь нам помочь бескорыстно, - «конечно, не согласимся», - встряла Мария, - потому помощь вашу мы не примем. И вам помощи не окажем. Хотите попробовать в одиночку – желаю удачи. Но мой вам совет – единственный, который я готов дать: не стоит идти на него одному. Это действительно серьезная тварь. И, признаюсь, мы, пойдя без должной подготовки, отделались малой кровью.

- Что ж, прискорбно это слышать. Но спасибо за предупреждение, мастер Эрик. Желаю скорейшего выздоровления вашему товарищу.

- Благодарю, шевалье.

Командир наемников кивнул рыцарю и вернулся к уже заштопанному солдату. Когда его перевязали, вдвоем с парнем они стали поднимать его на второй этаж. Женщина чуть задержалась, собирая медицинские принадлежности, и Пьер с Марией смогли рассмотреть ее лучше. У ней было жесткое лицо, которое некоторые, пожалуй, назвали бы красивым, если бы не уродливый шрам через всю правую щеку. Она зачесывала черные с проседью, несмотря на молодой возраст, волосы так, чтобы скрыть его, но он все равно был заметен. Через минуту она скрылась наверху вслед за товарищами, даже не взглянув на сидящую пару.

- Я так и знала, что это будет скверная история, - вздохнула Мария, провожая ее взглядом.

- Не ной. Пойдем к голове, разузнаем все, что сможем об этом лихе. Тогда будем думать, как быть.

- Только не сегодня, - Мария потянулась, зевая. – Гляди: ночь на дворе. И я хочу скорее оказаться в теплой постели.

 

К голове они пошли сразу после завтрака. Добраться до его дома оказалось нетрудно: он жил точно напротив корчмы. Очевидно, староста ждал их, потому что вышел навстречу, когда они подошли к дому, и поприветствовал.

- Мое почтение, шевалье Пьер, леди Мария, - поклонился голова. – Меня зовут  Иоганн, я здешний староста. Прошу ко мне, стол уже накрыт.

- Благодарим, мастер Иоганн, - кивнул в ответ Пьер. - С удовольствием принимаем приглашение.

Староста был невысокий полноватый лысеющий мужчина старше средних лет. Он создавал впечатление доброго, даже мягкого человека и весьма к себе располагал. В доме, размерами не превосходящем прочие в селе, их встретили его жена и дочка. Стол ломился от домашних кушаний.

- Моя жена Пелагея и дочка Катя, - представил их гостям староста. Женщина была еще ниже супруга, но в ее виде чувствовалась, что она настоящая хозяйка в доме. Девушка, которой было лет семнадцать на вид, была едва ли не выше отца. Она была некрасивая, но в то же время, как родители, с первого взгляда располагала к себе.

Голова усадил гостей за стол, сел сам, а женщин отослал.

- Как вам наши края? – начал издалека Иоганн, пока гости угощались.

- Очень живописные, - отозвался Пьер и с улыбкой добавил, - не было бы еще так холодно.

- Это уж не от нас зависит, - улыбнулся в ответ староста, разведя руками. Но быстро улыбка пропала, и он продолжил, - И все-таки в дурное время вы к нам попали, ох в дурное.

- Быть может, мы и должны были у вас оказаться как раз теперь, когда вы оказались перед лицом беды.

- Все возможно, может, и правда, проведение вас к нам послало, - староста вздохнул. – Если поможете нам, сэр Пьер, будем вам всем селом благодарны.

- Для того я и остался, чтобы избавить вас от лиха. Но, мастер Иоганн, расскажите подробнее, что у вас за напасть.

Иоганн помолчал, собираясь с мыслями, и начал.

- Началось все месяца с полтора тому. Через наше село много путников проезжает. Останавливаются в корчме переночевать, кто на продажу что везет, с тем мы и поторгуемся иной раз, так что нам от проезжих одна польза. Но однажды утром шли на север, в сторону Залесья, купцы. Прошли село и дальше по дороге, через лес, все чин чином. Да только после обеда возвращаются перепуганные и с одной только телегой из двух. Говорят, лихо в лесу рыщет. Как зашли они поглубже, так все трое разом почувствовали, что что-то странное творится, как будто, говорят, страх незнамо перед чем напал. Ну, пошли они дальше, и тут слышат голос, как будто со всех сторон и ниоткуда. А голос им и говорит: вертайтесь, мол, назад, дальше вам нет дороги. Купцы напугались, остановились и стали думать, рискнуть или от греха вернуться. И тут из чащи на них что-то вылезло. Тогда уже темнеть начало, толком не разглядели они лихо, но, говорят, громадное, клыкастое и смердит кровью. Они ноги в руки - и деру. Так и оставили одну телегу посреди дороги. Потом еще дважды путники пытались пройти, и оба раза аккурат такую же историю рассказывали. А потом… - староста остановился и обвел грустным взглядом гостей. – Потом была еще пара купцов. Больно они на север торопились. Мы их и так, и этак отговаривали – не послушали. Ушли. Смотрим – в тот день не вернулись, на следующий тоже. На третий послал я наших ребят в лес разузнать, вдруг лихо само собой пропало, и дорога снова свободна. Вернулись как оглашенные. Коленки трясутся, а они у нас не робкого десятка, уж поверьте. Нашли, говорят, купцов, да только от них обглоданные трупики остались. А как нашли их, так и само лихо пожаловало. Насилу убежали от него. – Староста снова глубоко вздохнул. – Вот так и живем с тех пор, боимся из дому лишний раз выйти. Хоть нечистый до сих пор до нас не добрался, - староста постучал трижды по столу, -  а все ж таки лучше на воду подуть. Ну и потому житья нам нет никакого.

Наступило тяжелое молчание. Наконец, Пьер произнес.

- Мастер Иоганн, нам бы поговорить с вашими людьми, что в лес ходили. Как нам их найти?

- Да чего их искать, я их сам к вам приведу, раз надобность есть.

- Мастер Иоганн, - подала голос Мария, - мы слышали, за лихо награда положена?

- Как же, - пожал плечами голова, - всякое дело должно быть по заслуге оценено. Мы уж скинулись всем миром, потому как деньги еще заработаем, а жизни нету никакой с этой напастью. Ну, надо мужиков позвать, чтобы вы с ними потолковали. Катька! – позвал Иоганн дочь.

Та вышла к гостям и встала в проходе, потупясь и кусая губу.

- Дочка, будь добра, сходи к дядьке Киму, скажи, чтобы сюда пришел да привел остальных, кто в лес ходил.

Девушка продолжала стоять, только подняла глаза на отца.

- Ну, беги скорее, - подогнал ее с улыбкой голова, - да смотри сразу возвращайся, как до дядьки Кима доберешься!

Девушка отрывисто кивнула и выбежала из дому.

- Дурочка она у нас, - тяжело вздохнув, повернулся к гостям староста. – И так-то с ней непросто, а как лихо завелось, стала твердить, мол, это не лихо вовсе, а как бы живой кто-то. И пропадать стала подолгу. Места-то у нас спокойные, мы за нее никогда особо не волновались, пусть себе гуляет на вольном воздухе, а если что, соседи присмотрят. А тут повадилась в лес ходить. Ну, уж после того, как покойников нашли, мы ей запретили от дома отходить от греха подальше.

Скоро Катя вернулась вместе с пятью мужиками, разными как на подбор. Староста представил их рыцарю со спутницей и попросил рассказать в подробностях, что они в лесу видели. Слово взял старший из них, кузнец.

- Ох и натерпелись мы тогда, господин рыцарь, сроду такого страху не знали. И не стыдно нам в том признаться, потому как это нечистый на нас его нагнал. Идем, значит, мы по дороге. И вроде утро, и солнце светит, а как будто темнеет, как мы глубже в лес входим. И вдруг как один почуяли, что будто сжалось в груди, вот мужики подтвердят, - остальные согласно замычали. - Ну, мы дальше пошли, хотя за топорики-то покрепче ухватились. Вдруг слышим – голос. И будто прямо в голове раздается. Не ходите, говорит, дальше, дальше, говорит, моя вотчина. Поворачивайте, коли вам жизнь дорога. Мы, понятное дело, перепугались, но назад не свернули. Надо же было дело доделать, хотя и поняли уже, что лихо никуда не делось. Идем и вдруг глядь – а впереди повозка, и вроде как похожа на ту, что последней от нас ушла. Мы к ней – а сзади прямо на дороге два мертвеца лежат! Да такие страшенные, будто их искусал кто с ног до головы. Причем чудно так: будто пожевали, а мяса не откусили. И бледные что твой снег, без кровинки. То есть покойнику и положено бледным быть, но тут будто кто из них всю кровь высосал. Тут уж мы перетрухали не на шутку. И вдруг смотрим – к нам что-то движется. Ну, мы не выдержали и дали деру.

Кузнец замолчал, но тут робко вступил младший из всех парень.

- А я, господин рыцарь, когда мы побежали, обернулся раз. И увидел лихо прямо как вас сейчас вижу. Толком все равно я его не разглядел, зато глаза увидел. И глаза - вот провалиться мне - почти что человечьи были. То есть, звериные, страшные, но как будто он понимал все. Вот так. – Парень замялся и потупился.

- Что ж, спасибо вам, добрые люди, - встал из-за стола Пьер. – Помогли нам, теперь легче будет с лихом справиться. Мастер Иоганн, мы с моей спутницей подумаем, как быть, когда что надумаем, вас известим.

Пьер поклонился и направился к выходу, Мария поднялась и последовала за ним. Но когда они уже был в дверях, сзади раздалось:

- Дяденька рыцарь, погодите!

Пьер обернулся. К нему через комнату бежала дочь головы. Отец окрикнул ее, ближайший из мужиков попытался загородить ей дорогу, но она оттолкнула его и подбежала к Пьеру, взяв его за руку обеими своими.

- Дяденька рыцарь, - раскрасневшись, задыхаясь, проговорила она, - это никакое не лихо, это Морка! Он не злой, он специально тут поселился, чтобы со мной видеться. Он сам людей боится, поэтому их и пугает, чтобы они мимо его дома не ходили. Дяденька рыцарь, пожалуйста, не делайте ему больно! Он хороший! Я его люблю!

- Катерина, хватит говорить глупости! – крикнул на нее отец, пытаясь мягко оторвать ее от стоящего в недоумении Пьера.

- Дяденька рыцарь, пообещайте, что не сделаете ему плохого!

Пьер не понял, почему он это сделал, он прохрипел:

- Обещаю.

Катя дала увести себя от Пьера. Мужики мялись в стороне. Хозяйка, вышедшая на шум и стоявшая в дверях, взяла дочь у мужа, обняла и увела в глубь дома.

- Шевалье Пьер, уж вы простите ее, - повернулся к гостям староста. – Она ж у нас глупенькая совсем.

- Ну что вы, мастер Иоганн. Она у вас хорошая девушка.

Староста грустно склонил голову, одновременно в благодарность и на прощание. Пьер с Марией кивнули в ответ и вышли из дому.

 

- Какие соображения?

- Дам зуб - не клык, конечно, но мудрости точно, к тому же он у меня один, – что это вампир.

Мария сидела на крышке колодца перед корчмой, болтая ногами. Пьер стоял, облокотившись на крышку, рядом. Выйдя от головы, они не пошли в теплую корчму, чтобы обсудить дело без лишних наемничьих ушей.

- Это ты заключила из того, что рассказал мужик?

- Оба. А еще, поглядев на рану того наемника. Ну и… - Мария помедлила, уставившись пустым взглядом вдаль. – То, что сказала старостина дочка, может быть не такой уж ерундой.

Пьер поднял на нее взгляд, ожидая разъяснения. Наконец, Мария оторвалась от созерцания пространства, посмотрела на него и продолжила.

- В общем, я почти уверена, что это высший вампир. Скорее всего, морой. Я имела неудовольствие встречаться с такими субъектами аж дважды. Он разумен, что отличает его от безмозглых низших, но интеллектом, тем не менее, похвастаться не может. Уродлив внешне, за человека не сойдет. Питается кровью, но для этого кусает почти собачьими челюстями и жует жертву, пока насытится. Света не боится, хотя и не любит. Отсюда пожеванные раны жертв, мгла возле его логова, которую он может наслать в силу природной способности, отсюда и примитивный телекинез.

Мария замолчала, будто задумавшись над чем-то.

- Ну а что насчет девушки? – подтолкнул ее Пьер.

- Понимаешь, морои, насколько я знаю, не сидят на одном месте подолгу. Когда такой упырь почувствует, что запахло жареным, он перебирается кормиться на другое место. Уж на что, а на инстинкт самосохранения у них мозгов хватает. А этот просто отгоняет людей от логова, хотя у него уже явственно кое-что подгорает. Но он упорно не уходит. Интересно, почему?

- И ты думаешь, что он здесь из-за Катерины. Но каким чертом он может быть с ней связан?

- Не знаю.

- И что ты предлагаешь?

- Предлагаю, для начала, выяснить это.

- Как же? – нахмурившись, поднял на Марию глаза Пьер.

- Спросить у него самого.

- Прямо так взять и спросить? – криво усмехнулся Пьер.

- Ты поверил тому, что сказала девочка? – вопросом ответила Мария.

Пьер промолчал, не глядя на нее.

- Допустим, раз ты дал ей обещание, что поверил. Тогда этот морой один из умнейших представителей вида, что дает нам небольшой шанс попытаться с ним поговорить. И в идеале прийти к компромиссу. Потому что я бы предпочла не встречаться с ним в открытой схватке. – Мария замолчала, снова погрузившись в мысли. – Но нам все равно не стоит идти к нему одним. Нам нужны эти наемники. Он куда скорее набросится на двоих, нежели на пятерых. Ну и придется принять еще кое-какие меры предосторожности.

- А если не выйдет?

- Тогда тебе надо будет засунуть поглубже свою драгоценную честь и предоставить храбрым кондотьерам право первыми собрать шишки. Желательно вдобавок убежать настолько далеко, насколько получится. Ладно, я свое дело сделала. Теперь ты придумай, как нам склонить наемников к сотрудничеству.

- Этот Эрик твердый мужик, - задумчиво почесал щеку Пьер, - с ним иметь дело бесполезно. Поэтому предлагаю познакомиться с пацаном и с той молчаливой дамой. А уже через них повлиять на командира.

- Тогда я, чур, беру парнишку.

- Пожалуйста.

- Ты что, даже не будешь ревновать?

- Ой, да больно ты мне нужна, - ухмыльнулся Пьер.

- Вот, значит, как! – воскликнула Мария, спрыгивая с колодца. – Ну, погоди, Полкан, я тебе припомню!

Будто услышав, что о нем шел разговор, парень вышел из дверей корчмы. Мария, не теряя времени, направилась к нему, покачивая бедрами. «Привет», - услышал Пьер, как Мария обратилась к парню голосом, развратным настолько, насколько это было возможно. «Здрас-сьте», - широченная улыбка перерезала лицо парня от уха до уха. «Дорогой друг, не найдется ли у вас минутка показать девушке окрестности? А то мой спутник, - Мария кивнула на стоящего у колодца рыцаря, сосредоточенно колупающего ногтем пятнышко на поле плаща, -  к прискорбию, чрезвычайно занят в данный момент». Наемник неожиданно изящно наклонил голову и подал Марии локоть: «Сударыня, к вашим услугам», - и повел скорчившую Пьеру через плечо изумленную гримасу девушку за угол.

Когда они скрылись, Пьер оттолкнулся от колодца и направился в теплую корчму. Но тут, как нарочно, ему навстречу вышла наемница, держа под мышкой меч в ножнах. Не взглянув на Пьера, она прошла мимо и, усевшись на завалинке, достала оселок и принялась править клинок. Пьер, не готовый к такому повороту, стоял довольно долго перед дверьми, пока, наконец, не решился подойти к женщине.

- Госпожа, - поклонился он, встав перед ней, - позвольте выказать беспредельное восхищение вашей храбростью и, хотя мне пока не посчастливилось быть тому свидетелем, вашего несомненного мастерства в воинском искусстве.

Наемница оторвалась от своего занятия ровно на две секунды и подняла глаза, посмотрев на рыцаря как на умалишенного. Не проронив ни слова, она опустила взгляд и продолжила точить меч.

- Позволите ли составить вам компанию в этот промозглый осенний день? – продолжил Пьер, кивая на завалинку. Так и не дождавшись реакции, он опустился рядом с ней, но тут же снова вскочил на ноги:

- О, нижайше прошу простить мою бестактность, я не до сих пор не представился! – поклонился он. – Пьер де Бузи, шевалье, к вашим услугам.

Наемница продолжала полировать клинок, не удостоив его даже малым движением головы. Пьер опустился на место, все больше чувствуя себя полным идиотом.

- Сударыня, если вас гложет что-то, и я в силах вам помочь, знайте, вы можете рассчитывать всецело на мою помощь.

Наемница отложила оселок и стала пробовать остроту, трогая большим пальцем лезвие по длине. Пьер предпринял последнюю, как он решил для себя, попытку:

- Если кто-либо посмел нанести вам обиду сударыня, если какой-либо муж…

Наемница резко втянула воздух сквозь сжатые зубы и поморщилась, по пальцу потекла кровь. Она взяла порезанный палец в рот и, зло стрельнув взглядом на Пьера, спешно подхватила меч с ножнами и оселок и скрылась внутри корчмы, хлопнув дверью. В полном замешательстве Пьер остался сидеть на прежнем месте. Когда, решив выкинуть случившееся из головы, он поднялся, чтобы идти внутрь, из-за корчмы, со стороны, противоположной той, где скрылись, появились младший наемник и висящая у него на руке хихикающая Мария.

- …а он ему и говорит: «Вы все, сударь, правильно сделали, только один момент упустили. Его, - говорит, - надо было не внутрь принимать, а втирать».

Пьер, очевидно, застал окончание некой занимательной истории, потому что Мария искренне рассмеялась при этих словах наемника. Сам он лишь довольно ухмылялся. Пьер встал им навстречу.

- Пьер, позволь представить тебе мастера Вивьена, - еще до конца не отсмеявшись, произнесла девушка. Парень поклонился.

- Шевалье де Бузи, большая честь.

- Взаимно, мастер Вивьен, - кивнул в ответ рыцарь.

- Вивьен, - Мария заглянула ему в лицо, продолжая обхватывать его руку, - у нас есть к тебе некое предложение, взаимовыгодное для обеих наших компаний.

- Ах, сударыня, - в притворном отчаянии застонал Вивьен, - я, глупец, должен был догадаться, что такая красавица, как вы, не может польститься на простого солдата без корыстного умысла!

- Ну, полноте, мастер, - принялась успокаивать картинно хватавшегося за сердце Вивьена Мария. – Вы, право, очень славный молодой человек. Но позвольте нам изложить суть нашего дела.

- Ну что ж, - Вивьен смахнул пальцем несуществующую слезу со щеки и тяжко вздохнул, - извольте.

Мария украдкой посмотрела на Пьера и подала гримасой знак принять инициативу.

- Мастер Вивьен, - откашлялся рыцарь, - наше дело касается не дающего покоя селу лиха. У нас с Мари есть основания считать, что мы знаем, с чем имеем дело, и как от него избавиться. Но вдвоем нам это сделать не под силу. Ни в коем случае не сомневаясь в компетентности вашей же компании, полагаю, что вы не знаете, как одолеть именно этого противника. Так что разумным нам видится объединение наших усилий. А вас, мастер Вивьен, мы хотим попросить о содействии в убеждении вашего командира. Мы можем рассчитывать на вашу помощь?

- Мастер Эрик не самый сговорчивый тип, да и не в наших правилах делить работу с посторонними, - пожал плечами Вивьен, - с другой стороны, мне самому не больно нравится идея идти на то, что на нас напало, второй раз втроем. – Он замолчал, обдумывая ответ. – Добро! Я поговорю с шефом, постараюсь его убедить. Как только будет что-то известно, сразу дам знать.

- Благодарю, мастер Вивьен, - наклонил голову Пьер.

Вивьен поклонился в ответ, потом обернулся к Марии:

- Мари, как вы могли так поступить со мной? – Покачал он головой, но в глаза у него мелькала улыбка. – Вы разбили мне сердце!

- Дорогой мой Вивьен, я обещаю встретиться с вами еще, когда все это закончится, - ответила она и чмокнула его в щеку.

Наемник открыл, было, рот, чтобы ответить, но только вздохнул второй раз и, поклонившись, скрылся в корчме.

- А у тебя как прошло? – повернулась Мария к Пьеру, облизывая губы.

Рыцарь в ответ только махнул рукой.

 

- Так что вы хотели мне предложить, шевалье?

Они встретились с кондотьерами во время обеда. Закончив трапезу, Эрик поднялся из-за своего стола и подошел к рыцарю со спутницей. Вивьен улыбался за его спиной со своего места. Лолита наблюдала за командиром, мрачно смотря исподлобья.

- Мастер Эрик, - ответил Пьер, предлагая наемнику место за столом, - позвольте прямо к делу. Мы знаем, что лихо из себя представляет, и знаем, как от него избавиться. Но самим нам это сделать затруднительно. Поэтому я повторно предлагаю вам работать вместе.

Эрик несколько секунд буравил взглядом Пьера, наконец, ответил:

- И что же это, по-вашему?

- Вампир, высший. – Вступила в разговор Мария. Эрик повернулся к ней.

- Почему вы так решили?

- Раны, показания очевидцев, поведение. Мне даже не надо его видеть. Это морой, я знаю.

- И откуда такие познания о вампирах?

Мария широко улыбнулась. Клыки у ней во рту на глазах удлинялись.

- Да, конечно, - спокойно кивнул Эрик, тем не менее, не сводя с нее взгляда. – Стоило догадаться.

- Так каково ваше решение, мастер? – прервал повисшее молчание Пьер.

- Хорошо, - выдержав паузу, ответил наемник. – Будем работать вместе. Что вы предлагаете?

- Уговорить его уйти, - ответила Мария.

Эрик нахмурился и снова повернулся к ней.

- Объяснитесь.

- Драться с такой тварью, как морой, - самоубийство. Вы сами это поняли, повидавшись с ним. А он существо, хоть и не слишком, но разумное. В лесу он просто охраняет свое логово и не нападает на тех, кто к нему в логово не лезет. Поэтому есть значительный шанс избавиться от него силой убеждения.

- Слишком ненадежно, - покачал головой Эрик. - Какие варианты?

Мария покусала губу в нерешительности, но, наконец, ответила:

- Вампиры боятся боярышника, который я в изобилии заметила растущем в округе. Надо нарезать рогатин, тогда это даст определенную защиту. И тем не менее, этот вариант должен быть запасным. Я уверена, что его удастся уговорить уйти.

- Что ж, это уже что-то. Рогатины будут. А раз вы уверены в своих предположениях, попытаемся прежде решить дело миром.

- Прекрасно, - улыбнулась вампирша.

- Полагаю, на этом все? – подал через стол голос Пьер.

- Осталось решить вопрос награды, - невозмутимо ответил Эрик.

- А что с наградой? - продолжая улыбаться, подняла брови Мария. – Мы полагали, что разделим ее поровну между нашими компаниями.

- Прошу прощения, сударыня, но в нашей среде так не заведено. Полагаю, справедливо будет разделить награду на пять частей и раздать по одной каждому участнику. Четыре части нам – одну вам.

- Мастер Эрик, не в обиду вам, но, по-моему, у вас проблемы с устным счетом, - скривила губы Мария. – Мне казалось, что если с одной стороны участвуют двое, а с другой трое, так и делить надо соответственно. Или вы меня, - она негодующе усмехнулась, - и за человека уже не считаете?

- Что же, раз вы тоже намерены принимать участие, сударыня, хотя это и вовсе не женское дело, берите третью часть. Потому как наш раненый товарищ по всем нашим понятиям такой же участник всего дела, хотя и не поможет нам впредь.

- Добро, мастер Эрик, - встрял Пьер, опасаясь, как бы торг вовсе не разрушил непрочный союз. – Нам, как благородным людям, след в первую очередь думать об избавлении слабых, которым мы в силах помочь.

- Безусловно, - сухо прокомментировал Эрик и, кивнув, встал. – Предлагаю выступать завтра на рассвете.

 

Когда рыцарь с одетой по-мужски вампиршей спустились на следующий день сразу после восхода, трое наемников в полном вооружении уже ждали их перед корчмой. Дул пронизывающий ветер, небо было заволочено тяжелыми тучами, через которые на горизонте угадывалось бледное пятно солнца. Пьер поежился от холода и напряжения перед делом. К стене корчмы были прислонены пять наскоро, на надежно наструганных кривых рогатин. Все, кроме Марии, взяли по одной (вампирша со словами: «Спасибо, с вашего позволения, воздержусь», - отшатнулась от протянутого ей кола, как от огня).

Пока они собирались, на улицу высыпали жители деревни. Из толпы слышались редкие робкие ободряющие выкрики. Староста Иоганн подошел к группе, поклонился и искренне пожелал удачи, не забыв упомянуть, что награда по успешному возвращению не заставит себя ждать. Пьер, слушая напутствия головы, оглянулся и поймал взгляд стоящей поодаль его дочери. Машинально он улыбнулся ей и получил в ответ широкую улыбку, озарившую некрасивое лицо девушки. Наконец, Эрик скомандовал выступать, и впятером они двинулись в сторону леса. Деревенские жители провожали их до опушки, но дальше в лес не пошли.

- Как пользоваться боярышником? – не оборачиваясь, спросил шедший впереди Эрик. Мария поравнялась с ним и, идя спиной вперед, громко, так, чтобы слышали все, заговорила:

- Боярышник будет обжигать его, как раскаленный металл. Так что надо быть осторожными, если просто обжечь его, он разъярится. Но если проткнуть его колом, будет ожог внутри, и это ему уже серьезно повредит. Уязвимые места – сердце, глаза и пасть. Но добраться до сердца будет непросто, у него наверняка толстая шкура. Когда же он ослабнет от боярышника, можно будет пустить в ход мечи. Причем лучше будет, чтобы кто-то держал за проткнувшие его колья. Но силовой метод – крайность. Мастер Эрик, вы говорили со своими людьми о том, чтобы дать мне прежде его уговорить.

- Конечно, - процедил наемник. – Спасибо за лекцию, леди Мария.

С этими словами он ускорил шаг.

Через несколько минут, уже довольно углубившись в лес, компания стала замечать, что становится еще мрачнее, чем было в и без того пасмурный день. «Начинается», - сплюнул Вивьен, перехватывая удобнее рогатину. «Тихо!» - осадил его командир. Они продолжали идти в темноте, такой, будто уже наступила ночь.

- Уходите! Уходите прочь! – раздалось вдруг у Пьера в голове. Он подскочил от неожиданности и стал озираться на спутников. Очевидно, они тоже услышали это, потому что каждый на секунду замешкался.

- Спокойно, - твердо скомандовала Мария. – Говорить с ним буду я. Если вам дорога жизнь, не думайте дергаться, если он сам не нападет. У меня все под контролем.

- Уходите! Вон! Вон! – разорялось лихо у каждого в голове.

- Скоро он должен вылезти к нам, - продолжала Мария, напряженно вглядываясь в кусты по сторонам. – Но он не станет нападать первым.

- Скорее бы, - проворчал Вивьен.

- Уже, - искривила губы Мария.

Через несколько секунд на дорогу перед ними вылетело что-то большое и черное. Все, машинально выставили рогатины, направляя на него. Лихо оскалило пасть и зашипело, медленно-медленно начав перемещаться к краю дороги. Глаза его отсвечивали в темноте.

- Уходите! – прошипел вампир уже собственным голосом, дойдя до края и двинувшись в обратную сторону.

Он перемещался на четвереньках и выглядел как огромный поджарый местами покрытый мехом бесхвостый пес ростом в холке почти со взрослого мужчину, не считая почти человеческих рук с длинными пальцами. Морда его могла похвастаться пастью, отдаленно напоминающей человеческий рот, украшенный рядом острых кривых клыков, и почти человеческими ярко-голубыми глазами.

- Морка, - громко обратилась к нему Мария. Морой отпрянул, как от удара, и взвизгнул. – Мы не хотим тебе зла, мы хотим только поговорить.

- Лжешь, лжешь, лжешь! – завизжал вампир, лихорадочно мотая головой.

- Морка, ты поселился в таком месте, где люди никогда не дадут тебе покоя, - упрямо продолжала Мария, начав медленно приближаться к нему. Пьер, когда она отошла на два шага, так же медленно двинулся за ней, следом стали подходить и наемники. –  Если ты уйдешь отсюда, то тебя престанут трогать.

- Не уйду. Не уйду!

- Почему, Морка? Здесь нет хорошей пищи, здесь тебе докучают люди, и они не успокоятся, пока не избавятся от тебя.

- Не уйду, не уйду-у-у! – завывал вампир, скача туда-сюда поперек дороги.

- Что тебя держит? – тихо спросила Мария.

- Катька! Люблю ее! И она любит. Не уйду!

- О чем это он? – бросил Эрик.

- Он здесь из-за дочери старосты, - ответила через плечо вампирша. - Как я и боялась.

- У них что, вроде, роман? – изумленно прошипел Вивьен. Мария не ответила.

- Морка, - опять обратилась она к морою, - ты можешь поселиться в другом месте рядом с деревней. Подальше от дороги, подальше от людей. – При этих словах вампир прекратил бесноваться и замер, слушая. – Вы сможете снова видеться с Катериной, и никто не будет тебе докучать.

- Да! Да! – радостно запрыгал вампир. – Так сделаю. Будем видеться с Катькой. И никто не придет больше.

- Значит, решено? – продолжала давить Мария. – Ты поселишься там, где нет людей? И не будешь к ним приходить?

- Не будешь! Не буду! Буду с Катькой!

- Нет! – раздался высокий чистый голос. Это была Лолита. – Ты чудовище, убивающее людей, и ты не принесешь ей ничего, кроме страданий, - она подходила, выставив рогатину и смотря вампиру в глаза.

- Лолита, - громогласно окликнул ее Эрик, но она не отреагировала.

- Убирайся вон из этих мест, - Лолита не кричала, но голос ее разносился по всему лесу.

- Что ты делаешь, баба? – зашипела Мария не хуже мороя.

- Не уйду, не уйду! - снова завыл вампир.

- Убирайся, и оставь девочку в покое! – продолжала наемница, наступая на мороя. – Иначе я убью тебя.

- Оставь его! – негромко сказал Пьер.

- Что, кишка тонка его убить, рыцарь? – Лолита обернулась к нему. Злая улыбка некрасиво исказила ее лицо, волосы упали так, что ужасный шрам на щеке стал виден целиком. – Или ты, правда, веришь, что он может любить дурочку, а она – его?

- Может, и так, - ответил Пьер.

Лолита еще больше скривила губы и, издав короткий смешок, отвернулась от Пьера назад к вампиру и крикнула:

- Убирайся!

- Не уйду! НЕ УЙДУ-У!!!

Морой прыгнул на наемницу. Та подставила рогатину, метя ему в грудь. Вампир извернулся в воздухе, и кол прошел по касательной, тем не менее, оцарапав его шкуру и оставив ожог. Наемница потеряла равновесие и упала на колено. Вампир завопил, запнувшись на полсекунды, но тут же бросился на встающую Лолиту. Однако путь ему преградил стоявший ближе всех Вивьен. Он ткнул вампира рогатиной в бок, пробив толстую шкуру и погрузив острие на ладонь. Морой издал низкий утробный рев и развернулся, ударив наотмашь лапой Вивьена по лицу. Послышался отвратительный треск, будто порвалась ткать, и парень с вывернутой под жутким углом головой замертво упал на землю. С ревом, не уступающим вамирьему, Эрик загнал кол в повернутую к нему спину, пронзив мороя насквозь. Вампир почти по-человечески закричал, и Эрик, закричав вместе с ним, приподнял его над замлей на колу, насаживая на второй сук. Пьер двинулся, было, на помощь наемнику, но тут поднявшаяся с земли Лолита схватила свою рогатину и с гримасой отвращения на лице вогнала ее вампиру снизу в грудь, достав до сердца. Морой издал полувздох-полустон, от которого у Пьера сжалось в груди, закрыл глаза и обмяк на двух кольях.

Эрик бросил рогатину, и удерживаемое на ней тело рухнуло на промерзшую землю, вырывая сук из рук Лолиты.

- Твою мать, Лолита, какого черта?! – заорал Эрик. – Тьфу, дура!

Он отвернулся и наклонился над мертвым Вивьеном. Наемница же, не обратив на крик командира ровным счетом никакого внимания, достала нож и принялась отрезать голову вампиру. Пьер с Марией оба, как завороженные, молча смотрели, как она пытается прорезать спутанную шерсть и толстую шкуру, пилит неподатливую кость. С неба упали первые капли – одна, вторая - и через несколько мгновений посыпал мелкий холодный дождь. Ни у кого не было плащей, которые послужили бы помехой в драке, поэтому вскоре все промокли насквозь. Лолита долго возилась с головой вампира. Наконец, перемазавшись в крови, которую толком не смывала даже падающая вода, она отломала оставшийся не допиленным позвонок и поднялась, держа голову за космы. Не смотря ни на кого, она молча пошла назад в деревню.

Эрик, легко подняв на руки тело Вивьена, последовал за ней. Через пару шагов за ними двинулись и рыцарь с вампиршей.

Они так и вошли в село под продолжавшим моросить дождем: впереди Лолита, волочащая по земле отрезанную голову, за ней Эрик с мертвым Вивьеном на руках, а следом молчаливые Пьер с Марией. Когда они дошли до площади, голова вышел на крыльцо, с неприкрытым страхом глядя на голову вампира. За его спиной показалась Катрин. Увидев идущую процессию, она выбежала под дождь. Отец пытался удержать ее, но она вырвалась. Только пройдя два шага от крыльца, она замерла и посмотрела сначала на голову мороя, потом на тело наемника, а потом на Пьера. Пьер остановился, отставая от идущих, глядя на дурочку. Он подошел к ней, но так ничего не смог сказать. В ее глазах не было слез – только упрек и удивление. Пьер отвел взгляд. Когда поднял, отец уже уводил ее из-под дождя.

 

- Пьер, почему у нас нет такого?

- Какого?

- Ну, такого, как между лихом и дочерью головы.

Пьер и Мария ехали по вновь свободной дороге, продолжая прежний путь. Они выехали в тот же день после обеда, не дожидаясь оставшихся в селе кондотьеров. Дождь перестал, но после него стало еще холоднее, чем было раньше.

- Они ведь, похоже, правда, любили друг друга, - задумчиво продолжила Мария, теребя кошель с долей награды. – Как бы дико и странно это ни выглядело, как бы невозможно это ни было.

- Зато у нас обоих головы на плечах, - попытался пошутить Пьер. У Марии не промелькнуло на лице и намека на улыбку. Она вздохнула и оставила кошель в покое.

После долгого молчания, когда Пьер подумал, что она уже не ответит, Мария тихо произнесла:

- А знаешь, может, за такое и стоит умереть.