Звуки музыки


– Повторим ещё раз, Марк? – Эйлин поправила спадающую на лоб белокурую прядь и посмотрела на молодого человека.

– Ну сколько можно! – засмеялся тот. – Мелодия ещё даже не закончена. Неужели, ты позволишь ей так быстро надоесть?

– Разве она может надоесть? Она волшебна! – девушка мечтательно вздохнула и осторожно положила флейту около себя. – Но ты прав, лучше сделать перерыв. И я пить хочу.

– Я сделаю чай, – Марк напоследок пробежался пальцами по клавишам синтезатора, нехотя поднялся и направился на кухню. Студия, в которой они работали, была крошечной, так что далеко идти ему не пришлось.

Эйлин поправляла волосы, слушая, как на кухне гремит посуда. Звуки были донельзя уютными. Если бы это было возможно, она вложила бы их в только что созданную мелодию.

Они работали над её написанием не один месяц. Меняли звучание, комкали листы с нотами, пытались найти вдохновение друг в друге. Они оба вложили в музыку частицу души, оживляя её, наполняя смыслом. Эта мелодия была их детищем, их радостью и печалью. Она рассказывала историю, особую историю о встрече двух людей. Людей, нашедших истинную Любовь. Эйлин не терпелось завершить её. Они уже были близки к этому.

– Ты слышала, что сегодня объявят Композитора? – донеслось до неё с кухни.

– Уже сегодня? Интересно, кто это будет, – отозвалась девушка.

– Да. Знаешь, я всю жизнь мечтал изменить мир. Было бы здорово получить такую возможность.

– Хочешь видеть знамения? – удивилась Эйлин. – Марк, у этих людей нет свободы. Они служат обществу и зависимы от него. Не лучше ли менять мир так, как тебе хочется, а не так, как скажут? Всё в наших силах.

Она улыбнулась и любовно погладила флейту кончиками пальцев. Инструмент звучал плавно, почти идеально. С его помощью она поможет Марку создать прекрасную Симфонию. Пускай это будет не музыка Композитора, меняющая судьбы и создающая новые линии мироздания. Но это всё равно будет особая музыка. Она явно сделает их мир и людей, живущих в нём, лучше.

В комнату вошёл Марк, держа в руках две кружки. Сел возле девушки и осторожно протянул ей чай.

– Наверное, ты права. Обойдёмся и без божественной отметки. Сами справимся. А для начала, завершим нашу мелодию.

– Сначала сыграй мне ещё раз то, что у нас есть. У тебя выходит именно так, как нужно. Я прямо заслушиваюсь.

Он улыбнулся и вернулся к синтезатору. Комнату наполнили звуки.

Это стало последним светлым воспоминанием в их истории. Потом произошло то, из-за чего жизнь обоих поделилась на «до» и «после».

 

***

– Это невозможно, – повторил он, наверное, раз в десятый. – Нет.

– К сожалению, это так, молодой человек… – терпеливо объяснял пожилой господин в одеждах священнослужителя. – Ошибки быть не могло. Эта юная леди является будущим Композитором. Полагаю, в ближайшие дни у неё произойдёт первое видение. Это лишь вопрос времени.

С каждым его словом Марк ощущал всё большее отчаяние. Это не могло произойти. Не с ним.

– Вы не заберёте её! Я не позволю!

Служитель вздохнул.

– Композитор – слишком важная персона, чтобы оставлять его без присмотра. Для Эйлин будет безопаснее, если она поедет с нами. Одна. Посторонние к ней не допускаются.

– Я не посторонний, – шёпотом произнёс Марк, бросая взгляд на ту, без которой не мыслил жизни. Девушка беседовала с ещё одним мужчиной. Тот был моложе его собеседника и одет в строгий костюм. Он что-то втолковывал Эйлин.

– Без каких-либо исключений, – непреклонно заявил мужчина. Сочувственно добавил: – Мне искренне вас жаль, юноша, но таковы правила. Вы ничего не в силах изменить.

– Почему она? – внезапно спросил Марк. Взгляд его тускнел с каждой секундой. Мир вокруг него рушился. – Почему вы не можете забрать меня? Это я хотел стать Композитором, я писал музыку, я тренировался с шести лет! Она даже не хотела этого! Почему вы забираете её?! Эйлин!

Девушка вздрогнула и обернулась к нему.

– Эйлин, скажи им, что ты не хочешь. Уступи мне место Композитора. Прошу тебя.

Эйлин растерянно посмотрела на возлюбленного.

– Марк, я не хочу быть Композитором, но…

– Слышали?! Она не хочет! Оставьте её! – закричал находящийся на границе безумия парень. Он уже готов был наброситься на пожилого человека. Тот, видимо, уловил это и начал отступать к двери.

– Марк, прошу прощения, но Эйлин поедет с нами. Независимо от того, желает она этого или нет.

Марк не замечал, что наступает на собеседника, пока кто-то не схватил его за плечо и не встряхнул. Это слегка его отрезвило.

– Остынь, парень, – раздался низкий, почти рычащий голос человека в костюме. – Мы не собираемся обижать её. Просто под нашей защитой никто не посмеет убить Композитора.

– Убить? – ужаснулся Марк.

– Да. Есть безумцы, желающие прикончить «мессию». Ты же не хочешь, чтобы Эйлин нарвалась на такого?

– Не хочу, – прошептал парень. Всё происходящее вдруг показалось ему нереальным, чужим. Словно во сне, он подошёл к входной двери, дёрнул ручку и вышел прочь из квартиры. Эйлин звала его, но он не обернулся. Она больше не была его любимой. Она стала Композитором.

 

***

Трудно. Эйлин билась над разгадкой очередного видения уже несколько дней, но, пока что, безуспешно. Её напряжение нарастало из-за наставников, ждущих очередного пророчества или даже музыки. Они не торопили её напрямую, но она постоянно слышала вопросы об её успехах, а также «ненавязчивые» упоминания о том, как люди нуждаются в изменениях и с нетерпением ждут действий Композитора. Всё это жутко раздражало. Ей даже пришлось временно уединиться в своих покоях. То есть, запереться и никого не пускать.

Прошло несколько месяцев с тех пор, как она стала Композитором. Как она и предполагала, «современный мессия», как её называли люди, не принадлежит ни себе, ни народу. Её привезли в резервацию, выделили множество комнат для проживания и приставили охрану. Причём Эйлин ещё не разобралась, были ли эти люди охранниками или всё-таки тюремщиками.

Она могла свободно выходить на улицу, в магазины, в кинотеатры и другие общественные места. Однако куда бы она ни направилась, за ней неотвратимо, словно тени, следовало несколько сопровождающих лиц. Ей ни на секунду не давали остаться одной за пределами её нового «дома». К тому же места, которые она собиралась посетить, в большинстве случаев оказывались безлюдными и пустыми, словно «очищенным» от людей. Продавцы, которые оставались в здании, выглядели слегка бледными и старались не попадаться ей на глаза. Скорее всего, за это стоило благодарить её чрезмерно заботливых телохранителей.

Практически всё свободное время у неё уходило на толкование видений. Первое из них застало девушку врасплох и оставило после себя не самые приятные ощущения.

Это произошло на следующий день после приезда в резервацию. Девушка знакомилась с персоналом и пыталась запомнить имена охранников. Мысли о своём новом положении она решила оставить на потом, когда немного успокоится.

Разговор с наставником, одним из тех, кто давал ей советы по поводу её дара Композитора и следил за успехами, внезапно прервался. Девушка просто вдруг перестала различать слова своего собеседника. Она слышала его речь, переходящую вначале в несвязное бормотание, а потом в непрерывное гудение. Этот гул нарастал, жужжал, действовал на нервы. Девушка зажмурилась, закрыла уши ладонями и попросила его замолчать.

В ответ гудение лишь усилилось, стало громким фоновым шумом. Откуда-то раздавались другие звуки, то тиканье часов, то гудок удаляющейся машины, то крики детей. Играла музыка. Звучал чей-то голос. Эйлин перестала понимать, что происходит, окружение теперь больше напоминало сон. Она не видела ни телохранителей, ни комнаты, в которой находилась. Всё пространство теперь занимал свет, оранжево-красный, словно жар разгорающегося костра. Пламя скручивалось в коридор, по которому девушка шла, навстречу неясным, мелькающим вдали силуэтам, навстречу музыке и голосу, который обращался к ней. В конце пути разворачивалось какое-то действо, картина будущего. Но ей так и не удалось до неё добраться.

Каждый раз видение внезапно прерывалось, и Эйлин чувствовала себя выброшенной на берег рыбой. Реальность наваливалась на неё внезапно и резко, от чего девушка полностью дезориентировалась и приходила в себя ещё долгое время. Зачастую после такого «пробуждения» ей не удавалось вспомнить ничего из того, что она видела в конце коридора.

Разгадка видений в её случае больше напоминала попытки воспроизвести их заново. И услышать музыку. Музыка, звучащая во время её путешествий всегда интересовала её куда больше, чем образы, к которым ей следовало стремиться. Она ловила ускользающие от неё ноты и пыталась записать их на бумагу. Всё это было до боли знакомо. Ей казалось, что она уже делала это раньше. С кем-то другим... С кем-то, кого она больше не могла вспомнить.

 

***

Жизнь проходит мимо. Это ощущение лишь усиливалось, вместе с отчаянием, заполнявшим Марка. Последние пара месяцев были просто невыносимыми.

Постоянное ощущение неправильности происходящего, острое чувство одиночества, бесполезные попытки найти себя и своё место – вот с чем Марк сталкивался каждый день. Ему всё время казалось, что чего-то не хватает, что его лишили чего-то важного. Это начинало превращаться в манию.

Парень не знал, как он мог жить таким образом раньше. Но ведь было же – счастье и гармония, свет, радость. Всего несколько недель назад его жизнь напоминала сказку. Видимо, осознание своей никчёмности пришло совсем недавно. А до этого он был слеп.

Единственное, что хоть как-то отвлекало его – размышления о Композиторе. Его тянуло к нему, к его силе и возможностям. Марк завидовал умениям «мессии» и его уверенности в себе, в правильности своего существования. Как это восхитительно – знать, кто ты, и что должен делать! У Композитора была цель и силы для её реализации. Он мог изменять мир. Его жизнь обладала смыслом. В отличие от жизни Марка.

Он бы тоже смог. Изменить мир, сотворить чудо, сделать людей счастливыми... У него всё бы получилось – если бы ему только дали шанс.

– Всё в наших силах, – негромко произнёс Марк, поднимаясь на ноги. В нём постепенно крепла решимость. Пора было изменить свою жизнь.

 

***

Эйлин раздражённо шагала по тропинке, постоянно меняя направление, но мужчина, преследующий её, не отставал ни на шаг.

– Это даже не смешно. Я не ребёнок. Оставьте меня в покое.

– Мисс, прошу вас. Это крайне небезопасно. Вы должны вернуться в резиденцию, – Саймон, один из её личных телохранителей, выглядел измотанным и донельзя несчастным. Девушке было его даже жалко, но она не собиралась сдавать свои позиции.

Ей удалось покинуть «тюремную камеру» рано утром, почти никого не потревожив. Она собрала несколько своих личных вещей и выбралась на улицу из окна на первом этаже, собираясь провести день в городе. Ей осточертела жизнь «важной шишки» и она хотела отдохнуть, побыв хотя бы некоторое время обычным человеком. Но не тут-то было.

Саймон оказался куда внимательнее своих коллег. Он увидел, как девушка пересекает территорию резиденции и кинулся ей наперехват. На её счастье, мужчина не захватил рацию, поэтому не мог позвать никого из её сопровождения. Применять силу против Композитора он тоже не мог. Поэтому всё, что ему оставалось – это таскаться за ней по городу и уговаривать вернуться. Как Эйлин ни старалась сбросить «хвост», ей это никак не удавалось. Телохранитель был ещё более упрямым, чем она.

– Мисс, вы даже не можете понять всей степени угрозы. Практически любой может опознать в вас Композитора.

– Я не знаю, чем руководствовались достопочтенные наставники, давая разрешение на публикацию моих личных данных, – парировала девушка. – Я не собираюсь сидеть в четырёх стенах остаток своей жизни из-за их ошибки.

– Вы и не обязаны всё время находится в резиденции! – горячо возразил Саймон. – Вы в любой момент можете отправиться, куда захотите.

– С пятью-шестью няньками? – холодно спросила Эйлин. – Ну уж нет, спасибо. Хотя, если ты так хочешь, можешь сбегать за охраной.

– Вы прекрасно знаете, что я не могу оставить вас одну... – убито ответил телохранитель. – Мисс, умоляю, давайте мы просто...

Саймон внезапно умолк. Он метнулся к Эйлин и дернул её за руку. Девушка вскрикнула от неожиданности и невольно сделала несколько шагов, оказавшись за спиной телохранителя. Она возмущённо повернулась к нему, собираясь высказать всё, что думает о недалеких обезьянах в костюмах и методах их работы. Но осеклась, увидев выражение лица мужчины. Он напряжённо смотрел куда-то в сторону. Рука его медленно тянулась к кобуре.

Эйлин побледнела и осторожно повернула голову. На её удивление, никаких вооружённых, опасных или угрожающих личностей в пределах видимости не наблюдалось. К ним неспешно шёл молодой мужчина. На его губах сияла приветливая улыбка. Девушка расслабилась и собралась продолжить путь. За сегодня ещё следовало добраться до пляжа и хоть немного поплавать. Она сделала шаг в сторону и удивлённо зашипела, почувствовав на предплечье хватку стальных пальцев. Саймон не собирался отпускать её. Он не сводил глаз с незнакомца.

– Надо же, я думал, тебя будет гораздо сложнее найти, – парень обращался к Эйлин, начисто игнорируя холодный взгляд Саймона. Он остановился в нескольких шагах от них и произнёс: – Ну, здравствуй.

– Мы знакомы? – Эйлин неуверенно посмотрела сначала на парня, потом на телохранителя. Лицо последнего больше напоминало застывшую маску.

– К сожалению, нет. Но я много о вас слышал, Эйлин. Разрешите представиться. Меня зовут Марк, – молодой человек вновь улыбнулся. – Если честно, не думал, что встречу Композитора на улице, да ещё и практически без сопровождения. Можно сказать, мне очень повезло...

– Кто вы?.. – спросила девушка.

– Не слушайте его, мисс! – отрывисто произнёс Саймон. – Это один из тех, от кого вам лучше держаться подальше.

– Но почему? – удивилась Эйлин. – Не думаю, что он мне чем-то угрожает. Посмотри, у него даже оружия нет.

– Всё верно, – молодой человек, внимательно слушающий их диалог, улыбнулся шире и развёл руки в стороны, держа ладони открытыми. Саймон недовольно нахмурился и нехотя отпустил рукоять пистолета. Сказал:

– Вам лучше уйти, молодой человек.

– Почему? Я досаждаю Композитору? – миролюбиво поинтересовался Марк.

– Не Композитору. Мне, – телохранитель, видимо, пришёл к какому-то решению, потому как выглядел гораздо спокойнее, чем пару минут назад.

– Эйлин, вы, кажется, куда-то собирались? Может, я могу составить вам компанию?

– Почему бы и не...

– Ни в коем случае! – перебил её телохранитель. Девушка раздражённо взглянула на него.

– Саймон, может, ты уже угомонишься? Я и сама могу решить, кто будет меня сопровождать, а кто нет!

– Последний раз тебе повторяю, вали отсюда, парень... – не слушая её, зарычал мужчина.

– Иначе что? Пристрелишь меня? – Марк, казалось, от души веселился.

Эйлин почувствовала внезапную усталость. Голоса мужчин отдалились, стали глуше. Они о чём-то спорили, но девушка больше не могла разобрать ни слова.

«Видение... – пронеслось у неё в голове. – Сейчас будет видение».

Мужчины продолжали спор, отвлекая её.

– Замолчите! – крикнула она, закрывая уши ладонями. – Пожалуйста. Вы спугнёте её...

Голоса стихли, потом зазвучали снова, но тише. Эйлин уже не обращала на них внимания. Она услышала мелодию.

 

***

Комната была незнакомой. Эйлин внимательно осматривалась, чтобы понять, где находится, но не могла сделать никаких выводов даже о времени суток, не то, что о своём примерном местонахождении. Сколько она проспала? Пару часов? Или больше?.. И как здесь оказалась?

Дешёвые обои, односпальная кровать, на которой она лежала, пара стульев в углу, ковёр, деревянная дверь... Ни окон, ни звуков.

Девушка села на кровати и тут же почувствовала ужасную боль в области висков. Стиснув зубы, она медленно легла обратно. Что же с ней произошло?..

Словно в ответ на невысказанный вопрос, дверь в комнату открылась. Вошёл Марк. Увидев, что Эйлин смотрит на него, он удивлённо приподнял брови, но улыбнулся всё так же приветливо.

– Здорово, что ты пришла в себя. А я только собрался привести тебя в чувство.

Он продемонстрировал небольшой пузырёк, который девушка сразу не заметила. Судя по всему, с нашатырём.

– Почему я здесь? Где Саймон?

– О, этот верзила перестал быть вежливым, как только ты отключилась. Так что мне пришлось срочно принять меры, – парень слегка пожал плечами. – Что касается того, почему ты здесь, я решил, что будет неправильным оставлять тебя без сознания посреди парка. С твоим Саймоном-то ничего не сделают, а вот молодую и красивую девушку могут ждать неприятности. Особенно, если она Композитор.

Марк вновь улыбнулся, и что-то в его взгляде сказало Эйлин, что неприятности она себе всё-таки нажила.

– Чаю? – поинтересовался молодой человек. Он был само радушие.

– Нет, спасибо. Знаете, для меня, наверное, лучше будет вернуться в резервацию... – девушка начала подниматься с кровати, игнорируя тупую боль, вновь напомнившую о себе.

– Что ж, как пожелаешь. Тогда отдай мне ноты и можешь идти.

Эйлин замерла.

– Ноты?

– Ох, только не строй из меня идиота, – Марк поморщился. – Мне нужна твоя Симфония. Мелодия. Музыка. Ты же Композитор. Ты не могла куда-то пойти, не захватив с собой свои драгоценные черновики. Так вот, они мне нужны.

Девушка тупо смотрела на него. Он что, позарился на труды Композитора?

– Зачем? – только и спросила она.

– Чтобы сыграть их, разумеется... – парень выглядел слегка растерянным, будто не ожидал от неё такого глупого вопроса. – Я так понимаю, ты ещё не успела озвучить свою первую мелодию. Это сделаю я... И заметь, я не требую от тебя ничего большего.

– Ты и не смог бы. Ничего большего у меня и нет, – прошептала Эйлин.

– Ну, я считал, что свою жизнь ты ценишь больше пары исписанных страниц, – задумчиво проговорил её собеседник. – Брось, Эйлин, ты же должна понимать, что я мог обыскать все твои вещи, пока ты лежишь без сознания. Да и тебя тоже. Но я не стал этого делать. Из чистого уважения. Не заставляй меня жертвовать своими принципами.

– Ты ведь понимаешь, что это глупо? Мелодию не сможет сыграть никто, кроме меня. Сыграть правильно, я имею ввиду.

– Ерунда. Если это может сделать такая, как ты, сможет и любой другой.

Эйлин пожала плечами. Если этот псих хочет стать новым Композитором, то она может подыграть ему. Пока он не стал агрессивен. Скрепя сердце, она произнесла:

– Мне нужны листок и ручка.

Он тупо смотрел на неё. Девушка закатила глаза:

– Ты же не думаешь, что я таскаюсь по городу с нотными листами за пазухой?

Парень кивнул и вышел из комнаты. Эйлин выждала несколько секунд, а затем кинулась к двери. Та была заперта. Марк оказался предусмотрительным. С досады, девушка ударила по деревянной поверхности ногой. Что же, похоже у неё нет выбора...

– Держи, – парень положил перед ней новенький карандаш и нотную тетрадь. Эйлин открыла её. Она была чистой.

– Откуда она у тебя? – удивлённо спросила Композитор. – Ты планировал всё это заранее?

– Не важно, – бросил парень. – Пиши.

Вздохнув, девушка взяла в руки карандаш.

"Я могу написать любую другую мелодию, – промелькнуло у неё в голове. – Он всё равно не узнает, сработала она или нет". Эйлин поймала напряжённый взгляд похитителя и передумала. Она отдаст ему Симфонию. Марк всё равно не сможет сыграть её как нужно. Но это уже будет не её вина.

Закрыв глаза, Эйлин начертила первую линию. Ноты хранились у неё в памяти, ожидая, когда она решится записать их. На этот раз они шли удивительно легко, и девушка писала, практически не задерживаясь. А ведь обычно ей приходилось прикладывать усилия, чтобы воспроизвести мелодию в сознании. Эйлин крепче сжала карандаш, чуть не сломав его. Почему сейчас? Почему присутствие этого человека облегчает ей работу? Она поспешно помотала головой. Нет. Его присутствие тут не причём. Это всё стресс.

Девушка слышала мелодию всё чётче, будто та тихо играла в комнате. Ноты ложились на бумагу легко, быстро. Марк завороженно следил за процессом.

Дойдя до места, на котором она закончила писать в последний раз, Эйлин не остановилась. Она внезапно поняла, как следует закончить симфонию. Стиснув зубы, Девушка с силой нажимала на карандаш, давая жизнь музыке, стараясь не упустить, не потерять внезапное озарение. Мелодия звучала для неё всё громче и отчётливее. Эйлин казалось, что воздух наполнился осязаемой музыкой, цветными линиями, которые можно было поймать, лишь протянув к ним руку. Композитор записала последнюю ноту и услышала тихий щелчок – сломался грифель. Этот звук будто вывел её из транса. Она посмотрела в тетрадь.

– Ты её закончила! – в шоке проговорил Марк, не отводя взгляда от исписанного листа. Девушка вздрогнула, вспомнив, что она здесь не одна.

– В каком смысле – закончила? – её вопрос прозвучал тихо, но парень внезапно заморгал и удивлённо посмотрел на неё.

– Я... мне казалось, она ещё не готова... – неуверенно произнёс он. Осторожно забрал тетрадь. – Спасибо. Ты можешь уйти, если хочешь.

Эйлин проводила взглядом главный труд своей сознательной жизни и быстро замотала головой:

– Ни в коем случае. Я останусь.

– Почему? – Марк удивлённо поднял брови.

– Ты собираешься сыграть её? – спросила девушка. Он кивнул. – Я должна при этом присутствовать.

Она напряжённо посмотрела на него, ожидая возражений. Но парень лишь задумчиво кивнул.

– Хорошо... Я понимаю.

Он вышел из комнаты, оставив дверь открытой. Эйлин последовала за ним.

Квартира оказалась небольшой. Основную её часть занимала комната, видимо, отведённая под музыкальную студию. Посередине стоял новенький синтезатор. В углу находился диван и кофейный столик. Торшер. Плотные шторы на окнах. Больше в комнате ничего не было. Странно, но всё это показалось девушке смутно знакомым. Она робко устроилась на диване.

Марк прошёл к инструменту. Внимательно изучил ноты. Его пальцы легли на клавиши, и извлекли первые звуки. Эйлин внимательно слушала. Парень оказался искусным музыкантом. Мелодия звучала практически идеально...

Но всё-таки недостаточно. Не хватало... чувства.

Что удивительно, парень тоже это замечал. Его пальцы скользили по клавишам легко, даже привычно, но он то и дело хмурился, качал головой, досадливо морщился.

В конце концов, он не выдержал и с силой захлопнул крышку инструмента.

– Не выходит! Не то! Совсем не то! – от переизбытка эмоций Марк встал и заходил по комнате. – Я не понимаю. Я знаю эту мелодию. Я даже, кажется, исполнял её раньше. Так почему...

Парень взъерошил себе волосы и сел прямо на пол, обхватив голову руками. Судя по всему, он совершенно забыл про девушку, тихо сидящую на диване.

– А для кого ты исполнял её? – робко задала она вопрос. Эйлин не знала, в чём дело, но ей почему-то очень хотелось, чтобы Марк сыграл эту мелодию. Сыграл правильно.

Музыкант вздрогнул при звуке её голоса. Поднял глаза.

– Для кого... исполнял... – медленно повторил он. Взгляд его помутнел. Он словно прислушивался к чему-то внутри себя: – Кому... кому же...

Композитор отвела глаза. Наткнулась на лежащую рядом флейту. Робко взяла её в руки и поднесла к губам. Наиграла начало Симфонии... Марк нахмурился и взглянул в её сторону. Эйлин испуганно положила инструмент на место, но парень лишь махнул рукой:

– Играй. Может, хоть у тебя получится.

Девушка кивнула, и вернулась к исполнению. Но что-то пошло не так. Мелодия звучала неправильно. Эйлин покачала головой и попыталась снова, но с тем же результатом. И ещё раз... И ещё. С каждым новым провалом её удивление возрастало. Невозможно... Это было просто невероятно. Она, Композитор, не могла сыграть собственную мелодию!

– Не выходит? – сочувственно произнёс Марк.

– Нет... Она должна... она по-другому должна звучать. С другим настроением, посылом. Это же целая история. Но в ней не хватает...

– ...любви? – поднял брови парень. Эйлин кивнула. На некоторое время в комнате воцарилась тишина.

– Может, вместе попробуем? – они начали задавать этот вопрос одновременно.

Обменявшись неуверенными улыбками, молодые люди вернулись к инструментам.

– Три, два, один... – одними губами произнёс Марк. Зазвучала музыка.

«Оно! – первая и единственная мысль, посетившая Эйлин, вскоре исчезла, уступив место эмоциям.

Это не было похоже на что-то, что она знала до этого.

Она почувствовала неожиданную свободу. От условностей, от людей, от чужого мнения. Всю жизнь им внушают, что выше головы не прыгнешь, что человеку не дано летать, как птице, что слова – лишь слова, а звук – лишь звук.

Но сейчас у Эйлин словно открылись глаза. Не было правил, не было рамок. Лишь понимание – кристальное, чистое. Она может всё. Без подготовок, без объяснений. Может взлететь. Может дать силу словам. Может открыть путь музыке. Ей дан выбор, осталось лишь решить, что сделать с внезапно наполнившим её могуществом.

Вот, в чём заключается уникальность Композитора. Не в магии. Не в молитве. Лишь в осознании. В способности увидеть свою силу и открыть ей дорогу. А вратами послужит Симфония.

Что она должна дать этому миру? И к чему он будет готов? Что будут делать с её даром слепцы, не способные, не желающие видеть суть? Как они распорядятся полученным могуществом? Ответ ясен.

Это грозит катастрофой. Эйлин поняла, почему Композиторы ни разу не делали глобальных изменений. Лекарство от болезни? Да. Очищение водоёмов? Конечно. Новый вид растений? Почему бы и нет? Но никто из них ни разу не давал людям реальную силу. Неужели, каждый сталкивался с тем выбором, что предстоит совершить ей?

Композитор глубоко вздохнула, приступив к исполнению последней части Симфонии. Музыка раскрыла её, помогла понять весь свой потенциал. Время решить, что она принесёт в этот мир. Взгляд девушки упал на Марка. Без его помощи у неё ничего бы не вышло. Сейчас она помнила всё. Кто он и кем был. Что он для неё значил. Чего она лишилась.

Эйлин зажмурилась. Прозвучала последняя нота Симфонии. Мелодии, созданной во имя их любви.

 

***

– Ты уверена, что поступила правильно? – осторожно спросил её Марк, когда она немного успокоилась. Они провели вместе уже несколько часов, и шок от событий последних месяцев успел немного уняться.

– Нет, – ответила та, кого называли «мессией». – Но это было лучшее из того, что я смогла придумать.

Она совершенно не ощущала в себе силу. И это её радовало.

– Думаешь, новый Композитор сможет правильно распорядиться способностями?

– Я не уверена, что после моего желания в мире вообще появится новый Композитор, – пробормотала Эйлин.

Марк посмотрел на неё так, будто она только что погасила солнце.

– А как же тогда... – начал он.

– Как раньше. Когда не было никаких мелодий. Никакой магии... и не смотри на меня так! – девушка нервно убрала прядь волос со лба. – Ты даже не представляешь, что будет с миром, если эта сила попадёт не в те руки.

Музыкант, мечтавший изменить мир, посмотрел в глаза своей возлюбленной и неуверенно кивнул. Он не хотел терять её снова. А остальное было неважно.

– Может, ты и права... – произнёс он. Задумчиво добавил: – Наставники будут в ярости.

– Они нас не найдут, – уверенно произнесла Эйлин. – Они даже не вспомнят, кто был последним Композитором.

– Мстишь им?.. – Марк мягко обнял её. – Заставляешь забыть всё так же, как забыли мы?

– Забочусь о нашей безопасности... – пробормотала девушка, успокоившись. – Тебе понравилось, как я закончила нашу симфонию?

Парень улыбнулся.

– Лучше и быть не могло... – шепнул он. – Думаю, эта история покорит не одно сердце.

– Думаю, парочку она уже покорила, – улыбнулась Эйлин.

Душа её пела, впервые за много недель. Это ликующее ощущение нельзя было сравнить ни с музыкой Композитора, ни с чувством силы, переполнявшим её до этого. Это было нечто гораздо более важное и глубокое чем власть над миром и магические способности. Эйлин была счастлива. Счастлива и любима.