Монтгомери


 

В объявлении информации было совсем немного. Адрес, характер требуемой услуги и срок, на который она требовалась. И ещё, кандидатам необходимо было пройти собеседование. После короткого телефонного разговора меня пригласили на встречу. Прямо домой, в высотку на Котельнической набережной. Забавно, я подумать не могла, что в этом доме можно жить. Это ведь памятник архитектуры, наследие минувшей эпохи. Приравнивается к пирамидам Хеопса. Трудно представить, что кто-то может поселиться в пирамиде Хеопса.

Охранник,  конечно же, посмотрел на меня очень внимательно. Причём сверху вниз. Для меня загадка, как ему это удавалось, сидя на стуле, в то время как я стояла. Хозяева подтвердили, что я гость, и мне указали на лифт. В другой ситуации я, наверно, спросила бы, на какой этаж  подниматься, но сейчас не стала, уж очень давил взгляд человека в форме. И, конечно, промахнулась с этажом. Вторая попытка оказалась более удачной.

Дверь мне открыла небольшого роста женщина. Милая, опрятная;  трудно было поверить, что это она разговаривала со мной по телефону.

- Марта, кто там? - раздался высокий, хорошо поставленный женский голос, откуда-то из недр квартиры.

- Это по объявлению, - ответила Марта.

Ну вот всё и встало на свои места, подумала я. Никакая это не хозяйка.

Мимо, мягкой неслышной поступью прошел белоснежный кот ангорской породы. Он на мгновение остановился возле меня.

- Привет, - сказала я беззвучно, одними губами.

Кот отвернулся и ушёл.

Марта проводила меня в столовую. Было такое ощущение, что я попала в фильм пятидесятых. Антиквариат, хрусталь, на низкой софе - бархатные подушки, на окнах - тяжёлые портьеры. Посреди комнаты стоял большой овальный стол на резных "львиных" лапах, его покрывали две скатерти, бордовая и кремовая. Кремовая поверх бордовой. Прямо на столе стояла тяжёлая ваза с какими-то цветами. Еще в столовой находились комод, тоже резной, сервант с посудой и стеклянный пенал, наполненный самыми разными бутылками. Возле окна стояла высокая, статная женщина с аккуратной прической, очень властного вида, в блузке и юбке.

- Здравствуйте, - я улыбнулась.

- Доброе утро, - она кивнула, - присаживайтесь. Работаете, учитесь?

- Нет.

После моего ответа, она посмотрела на меня так, что невольно захотелось оправдаться. Но не объяснять же ей, в самом деле, что я дизайнер-фрилансер,  и работать могу где угодно, в любое удобное время. Потому я просто промолчала.

- Это хорошо, - она кивнула, - вы замужем?

- Нет.

- Вредные привычки, хронические заболевания?

- Нет.

- Вы говорили, у вас есть рекомендации. Где они?

Я вынула из сумки папку-скоросшиватель и передала её хозяйке.

- Неплохо, - сказала она, взглянув, - мы останавливались в этой гостинице, нам понравилось.

Меня немного позабавили её слова. Рекомендации были из гостиницы для домашних питомцев, в которой животных оставляли на время.

- Ну что ж, - она закрыла папку, но не вернула её мне, - когда вы можете приступить?

- Когда вам будет удобно, - я очень старалась, не выдать своего ликования.

- Завтра, часам к пяти вечера, - кивнула женщина.

Вот так я получила эту работу. Мне предоставили   одну комнату, а остальные заперли и поставили на сигнализацию. Условия просты: хозяева уезжали ровно на месяц, предоплата сейчас, полный расчёт по возвращению. Все указания - в письменной форме. Их  оказалось немного: кормить кота, вычёсывать кота, чистить лоток за котом и не выпускать кота на улицу.

 

- Самое главное, - строго подчеркнула хозяйка уже выходя, - ни при каких обстоятельствах Монтгомери не должен выходить на улицу. Вы меня поняли?

Я заверила её в том, что, поняла. А сама думала совсем о другом: вот интересно, они назвали кота в честь маршала Монтгомери? Ну того, который во Вторую Мировую гонял "лиса пустыни", Роммеля, по всей Африке. Спросить я постеснялась.

Несколько месяцев  работы в кошачьей гостинице очень меня выручили.  Без этих рекомендаций не видать бы  квартиры, как своих ушей.

Мой подопечный оказался весьма непритязательным. Он ел почти по расписанию, бродил по коридорам с независимым видом,  а чаще  всего спал в своей кошачьей постели-корзине. Правда, вычёсывать себя не позволял совершенно, и на третий день я бросила попытки пройтись по его спине колючей рукавицей.

Однажды я застала его на подоконнике кухонного окна. Я зашла очень тихо, да и он, видимо, был поглощен своим занятием. Следил за кем-то во дворе. Это было заметно по его напряжённой фигуре и еле заметным  движениям мордочки. Я подошла и встала рядом с ним.

- Там что-то интересное? - спросила я.

Монтгомери тут же спрыгнул с подоконника и совершенно не обращая на меня внимания, удалился

Вот ещё, разговаривать тут с тобой!

Ох не прост, совсем не прост, был этот парень, Монти. Он не мог знать, что я совершенно снисходительно отношусь ко всем кошачьим выкрутасам. Меня даже позабавило, как он демонстративно подчеркивал своё равнодушие. Впрочем, я не навязывалась. Почти все кошки (а коты в особенности), совершенно не считаются с рациональными причинами в своих симпатиях и антипатиях. Можно заботиться о нем дённо и нощно, дарить затейливые игрушки, уделять массу времени, а животное не удостоит хозяина даже взглядом.  А можно всю жизнь отгонять от себя этих пушистых зверьков, а один из них вдруг привяжется к тебе, будет встречать с работы и мурлыкать по ночам, и вот уже ты смотришь на него и недоумеваешь, за что тебе было ниспослано такое счастье. Хотя и в кошачьей привязанности есть определенный эгоизм. Кошки очень ревнивы. Причем, их ревность может быть направлена не только на других людей и животных, но и на неодушевленные предметы, вроде телефона или компьютера.

По вечерам я обычно садилась за свой графический планшет,  поработать. На этот раз у меня был большой заказ. Нужно было оформить и отрисовать сто пятьдесят карт для настольной игры. Этот заказ мне подбросил один хороший знакомый, и я рассчитывала поделиться с ним частичкой гонорара. Но чтобы было чем благодарить, сначала надо что-то сделать, так что я рьяно принялась за карты. Первая двадцатка получилась влёт. Сложности начались на двадцать второй. Я исчерпала свой запас фантазии и нужно было придумать что-то новенькое.  Обычно мне помогала мифология. Древние очень дотошно изображали образы своих божеств, и мне часто удавалось в этих изображениях отыскать что-то подходящее.  На этот раз я обратилась к славянской, дохристианской  тематике. Световой день был довольно долгим, и вполне можно было обходиться без электрического света, пока совсем не стемнеет. Так  и просидела бы до ночи над ноутбуком, если бы не случилось непредвиденное. Я успела только заметить, как на периферии зрения промелькнуло что-то белое, и кот уже оказался за окном, прямо на карнизе. Я замерла на мгновение, а потом кинулась за ним. Но Монти было уже не догнать. Он легко и непринужденно семенил на своих мягких лапах прямо по узкому карнизу. Я кинулась было вслед за ним, но кот прошёлся ещё немного по барельефам и свернул куда-то. Я задержалась всего на каких-то пару секунд, но ему этого хватило, чтобы скрыться из виду. Я принялась звать беглеца, но тому уже было не до меня, даже если он и слышал.

Я не спала всю ночь. Бегала по окрестностям, думала найти Монти. Безрезультатно. Потом решила вернуться домой, а по дороге тешила себя надеждой, что вот, мол, сейчас открою дверь, а он – уже там. Но надежда оказалась тщетной. Трудно передать, что я почувствовала тогда. Конечно, он может погулять и вернуться, да только всякое подстерегает  холеного домашнего котика на улице. Он же не я. Автомобильное движение, хулиганьё, собаки, другие коты. Неприятностей снаружи предостаточно. Куда же ты сбежал, думала я, ведь там, снаружи, столько опасностей. Задремала только под утро. А когда проснулась, то увидела его сидящим на подоконнике моей комнаты. Кот как будто ждал, когда я проснусь. Дождавшись этого, он легко и грациозно спрыгнул на пол и спокойно вышел за дверь, утверждая собственное превосходство. Монти хотел, чтобы я увидела: он сам вправе решать, когда ему уходить, а когда возвращаться. Я отправилась за ним на кухню. Кот жадно лакал воду. Его белоснежная шерсть стала серого, а местами чёрного цвета. На хвосте - запёкшаяся кровь. На ухе тоже.

- Зачем ты это сделал? Мне же влетит за твои проделки, понимаешь?

- Понимаю.

- Если тебя видели соседи, они могут донести хозяйке. Тогда меня уволят.

- На твое место возьмут другую, такую же.

- Другую - возможно, но такую же ли?

Кот пил, пил и никак не мог напиться.

- Ты хоть победил? - спросила я его, почти смирившись. Тёзка прославленного британского маршала поднял мордочку - мокрую, со стекающими по усам каплями воды, и посмотрел на меня столь многозначительно, что сомнений не осталось. Победил.

Я некоторое время размышляла, как бы мне его помыть, но потом перестала думать об этом. Может, грязь до приезда хозяйки сама собой отвалится.

Вечером я закрыла окно наглухо и села возиться с планшетом. Безрезультатно: персонажи не шли на ум, и, оставив это дело на потом, я принялась листать интернет-странички. Монти не появлялся. Он прекрасно знал, что я закрыла окно и открывать его не собираюсь. Меня же не отпускало чувство тревоги. Через некоторое время я всё же пошла искать его. Кот лежал на полу в прихожей, около входной двери. В сумерках его глаза отблёскивали золотом, и хотя поза была самая благодушная, кончик хвоста стучал по полу в каком-то ему одному известном ритме. Монти сидел, не шевелясь, и пристально смотрел на меня.

- Ну как ты не понимаешь, не могу я тебя выпустить! - сказала я в сердцах.

Он даже глазом не моргнул. Я развернулась и ушла. Правда, потом ещё два раза выходила в коридор по своим делам. Кот всё так же лежал, бил хвостом и посматривал на меня. Работать я уже была не в состоянии. Монтгомери и его хозяйка не выходили у меня из головы. Ну как можно давать такие указания?! Глупость ведь полнейшая! Он крепкий, здоровый кот, ему просто необходимо гулять. С другой стороны, чего это я вообще озаботилась душевным самочувствием кота?! Меньше, чем через месяц, меня здесь и вовсе не будет, а значит и беспокоиться не о чем. Но она, хозяйка,  точно  никуда и никогда не выпустит его. Вся кошачья надежда была только на меня. Вчера он умудрился сбежать, а что если у него остались незаконченные дела?! Что если, его там кто-то ждёт?! Я схватилась за голову. О чём я думаю, какие дела могут быть у кота, ну кто его там ждёт?! Хотя, чего уж греха таить, кот был что надо, такого можно и подождать. А может, его пассия, как и он, кошка домашняя, вечно сидит под замком; сейчас вот ждёт-поджидает, а его всё нет. Кто знает, будет ли у них другая возможность. Ближе к одиннадцати я не выдержала, встала и открыла окно. Прошли считанные секунды, как мимо меня из коридора  пулей пронёсся однофамилец маршала, вспрыгнул на подоконник, а там по карнизу  и  исчез в летних московских сумерках.

- Хоть бы спасибо сказал.

Я не знала, вернётся ли он. Я только надеялась.

Утром кот не пришёл. Его не было и весь последующий  день. Я ждала, выглядывала в окно, искала на улице. В середине дня мне нужно было отлучиться по делам из дома, и я оставила окно открытым, хотя это конечно опрометчиво, учитывая уровень квартирных краж в этом городе. По возвращению я застала пустую квартиру. Кота не было. Опускались сумерки. Надо было включить свет, поужинать по-человечески, но у меня не было на это ни сил ни желания. Притча о том, как люди не учатся даже на своих ошибках. Я уже сотню раз казнила себя за легкомыслие. С какой стати я доверилась коту!? Уму непостижимо! Бедное животное годами держали под замком, и, конечно, получив возможность, он сбежал навсегда! И был совершенно прав! Я бы тоже сбежала. Зачем он вообще жил со своей хозяйкой, давно бы дал дёру. Может он понимал, что просто-напросто никто кроме него не будет с ней жить...

Под утро я услышала какой-то подозрительный шорох. Кот пытался заползти в комнату, но делал это так неуклюже, словно ему что-то мешало. С немалым трудом я поборола в себе желание схватить его в охапку и прижать к себе, припомнив, как он относится к любым проявлениям фамильярности. Не без труда кот взобрался на подоконник. Теперь, наконец, стало понятно - он что-то тянул за собой. Я закрыла глаза и прикинулась спящей. Монтгомери осторожно оставил свою ношу на подоконнике и покинул комнату. Подождав некоторое время, я встала посмотреть, что же он принёс. Это оказался мёртвый голубь. Но то был далеко не простой голубь. Обычные московские голуби - сизые, с чёрными пятнами на перьях и голыми розовыми лапками. Этот экземпляр разительно отличался от них. Он был совершенно белый, лишь на шее виднелись красно-чёрные пятна крови, весь из себя "пушистый", если можно так сказать о голубях, а на лапках - симпатичные "кружевные панталончики" из перьев. Таких птиц обычно дают напрокат около дворцов бракосочетания, дабы брачующиеся могли отпустить их в небо на камеру. Не было никаких сомнений, что Монти принёс это мне в подарок. Я пришла на кухню. Монтгомери как раз заканчивал пить. Он был еще грязнее, чем вчера. Ко всему прочему, на боку появилось какое-то чёрное масляное пятно.

- Ты принёс мне подарок. Неожиданно.

Я протянула руку, чтобы погладить его. Он резко вскинул голову.

- Чего это ты удумала?

Я убрала руку.

- Ты принёс мне чужую смерть. Зря! Мне это не нужно. Я открыла окно ради тебя самого.

Монтгомери пристально наблюдал за тем, как я заворачиваю голубя в пакет, выбрасываю в урну и выхожу из кухни. Ни в этот день, ни в последующие я не стала закрывать окно. Если бы меня спросили – почему, я бы, наверное, не нашлась, что ответить. Скорее всего, Монтгомери годами жил, не позволяя себе лишний раз тревожить хозяйку "уличными" желаниями. Я была интуитивно уверена, что всё обстояло именно так. Со мной церемониться не стоило, я здесь лишь на время. И как он точно все просчитал. Я ни за что не расскажу хозяйке о его прогулках: не только из страха потерять деньги, но ещё из солидарности с этой маленькой, но одновременно такой большой душой. Монти решил, что я гожусь в сообщники. У меня по-прежнему не было уверенности, что он вернётся. Но он всегда возвращался. А где-то через неделю, нагулявшись вволю, и вовсе перестал уходить.

Его внешний вид сильно изменился за это время. Из холёного душистого ангора, он превратился в свалявшегося и пыльного котяру, коих бесчисленное множество можно встретить в любом переулке.

Надо сказать, что за всё время моего проживания в этом доме, он ни разу не издал ни звука. И вот, когда я стояла на кухне и готовила ему ужин (строго по инструкции), за моей спиной раздалось то ли мяуканье, то ли рычание. Я обернулась, Монти стоял и смотрел на меня удивительно  просто. Из его взгляда исчезла надменность и презрение. Ему явно что-то было нужно.

- Ну, веди, - сказала я и отложила ужин в сторону.

Он повёл меня по коридору и остановился аккурат напротив двери в ванную комнату. Он хотел, чтобы я его помыла. Я не стала ничего говорить. Это было самое спокойное кошачье купание в моей жизни. Хозяйка оставила подробную инструкцию о том, как и чем мылить её питомца, правда она не учла, что у того будут израненные уши, хвост, и кто бы ещё знал что. Но Монти вёл себя спокойно, и если я и сделала что-то неприятное, то даже виду не подал. После купания я принесла его мокрого, завёрнутого в большое полотенце к себе в комнату, положила на диван и принялась сушить феном. Ему нравилось. Он то и дело подставлял мордочку под теплые струи воздуха и с удовольствием поворачивался то одним, то другим боком.

- Завтра тебя надо вычесать, - как можно более спокойно сказала я.

Он поднял на меня глаза и посмотрел долгим взглядом.

- Зачем ждать до завтра?!

В ту ночь я долго не могла заснуть. Лежала и смотрела в потолок. Совершенно бесшумно кот вошёл в мою комнату. Он вспрыгнул на подоконник, но дальше не пошёл. Затем умыл мордочку, поднял её к небу и стал смотреть на звёзды. Я не отрывала от него глаз. Минута-другая прошли в полной тишине. И тут кот замурчал. Я никогда не слышала такого мурлыканья. Он, как будто, что-то говорил, неотрывно глядя в небо. Я слушала, слушала, и вот среди отдельных звуков, мне послышались слова и фразы, в голове стало легко, отступали мрачные  и пустые мысли. Перед глазами поплыли яркие картины дальних стран: морской прибой, долины, луга и высокие горы. Я слышала крики неизвестных мне птиц, чувствовала аромат невиданных никогда цветов. Это было, как сон наяву. Кот рассказывал мне удивительные сказки о гордых королях и прекрасных принцессах, о бесчисленных армиях и мудрых богах, о рассветах и закатах, о том, как самое ничтожное становится самым великим, как самое незаметное - самым значительным. Всю ночь он водил меня по каким-то удивительным мирам, а перед самым рассветом, мурлыкнул что-то на прощание и вышел из комнаты. В этот момент я провалилась в самый настоящий сон.

Проснулась после полудня. Встала и пошла искать кота. Тот сидел на подоконнике в кухне и пристально следил за кем-то во дворе. Я встала рядом.

- Сегодня ночью, что это было?

Кот повернул ко мне мордочку.

- А ты что, забыла?

- Нет.

- Тогда нечего и спрашивать.

- Значит, ты кот-баюн?

Он  отвернулся к окну.

Я пошла готовить завтрак.

Еще пара дней прошли тихо и спокойно. Монти больше не приходил по ночам, но зато повадился садиться рядом с ноутбуком, когда я работала, на стол, поглядывая, что я там делаю. Отложенные на потом персонажи с двадцать второго по сорок пятый, так и оставались неотрисованными. Для них нужно было что-то особенное. Тут меня осенило. А нарисую-ка я их в виде котов. Вышли коты-аристократы. В моноклях, цилиндрах, котелках и жилетах. Один очень сильно походил на Монти, в сером костюме тройке, белоснежной сорочке, котелке и лукавинкой в глазах. Настоящий денди.  Несколько дней  я рисовала этих персонажей, и вот, в один из вечеров, когда работа над ними уже подходила к концу, я заметила, как пристально Монгомери смотрит в окно, привычно разместившись у меня на столе.

- Ну, иди, - кивнула я.

Он не трогался с места. Потом издал свое мурчание-ворчание и вдруг, совершенно неожиданно, ткнулся мне в руку своим холодным носом. Я даже вздрогнула.

- Ты чего?

- А сама не понимаешь?

- Нет.

Он очень внимательно посмотрел на меня, как будто хотел что-то разглядеть, а потом спрыгнул со стола и вышел из комнаты.

Следующим вечером все повторилось. С  той лишь разницей, что теперь я сидела на диване, и он запрыгнул прямо туда. Кот посмотрел в окно, потом на меня, потом снова в окно, потом снова на меня, но уже с каким-то сожалением.

- Ты сидишь тут, когда там такой вечер?

- Мне надо работать.

- Чушь!

- Да и не хочу я туда. И не с кем.

- Не с кем?

Он как-то обиженно посмотрел, а потом ушёл. Полночи я ворочалась, размышляя, что бы это все значило.

Я надеялась, что он придет ещё раз, но нет, на следующий вечер он не пришёл, а за ним ещё один и ещё и ещё и ещё... Я принялась за другую группу персонажей, а Монти перестал наблюдать за тем, как я работаю. Хозяйка должна была вернуться через неделю.

И вот  Монтгомери пришел опять. Он просто появился в дверном проёме. Я оглянулась на него, раздумывая только секунду.

- Ну, пошли.

В прихожей стояла квадратная клетка-переноска. Он сам запрыгнул в неё, мне оставалось только закрыть дверцу и замкнуть на миниатюрный засов.

Охранник проводил нас очень долгим взглядом. Внизу,  на набережной, у  самой воды, я поставила клетку на бетонные перила и открыла дверцу. Кот вышел из неё.  Немного постоял, посмотрел на Москву-реку и пошёл прямо по перилам. Я шла следом. Переноску мы просто оставили там, куда принесли.

Вернулись домой к полуночи.

Следующим вечером Монти ждал меня в прихожей. Я замешкалась с обувью, и он что-то проворчал.

- Я уже иду.

Через несколько минут мы были снаружи. Удивительный парень Монти. Он сам выбирал маршрут и ни разу не оглянулся, настолько был уверен во мне. Мы просто ходили, молчали и смотрели, как Москву укрывают летние сумерки, превращаясь в летнюю ночь. Машин и прохожих становилось всё меньше, по реке ходили какие-то суда, подсвеченные самым причудливым образом, изредка в небе пролетал вертолёт. А мы просто шли, шли... Монти немного впереди, я следом. Кто хоть раз гулял по ночной Москве, тот нас поймет.

Когда мы вернулись домой, на часах было без четверти час. Охранник как-то особенно нехорошо на меня посмотрел. И войдя в квартиру, я поняла почему. Свет был везде включён. На полу в прихожей стоял увесистый чемодан и валялась пара женской обуви.

- Я надеюсь, он с вами? - раздался властный голос, и прямо передо мной появилась хозяйка квартиры.

Я не ответила, просто открыла клетку и выпустила кота. Тот невозмутимо поднял хвост и прошествовал на кухню.

- У нас здесь всякое бывало, - продолжала женщина, - и парней водили и гулянки устраивали, - она перевела дыхание, - но чтобы так бессовестно нарушать мои указания!

Что мне было сказать. Она ведь была права.

- Собирайте свои вещи и уходите немедленно!

На лестнице я позвонила одному своему другу, надо же было где-то ночевать. Я не стала пользоваться лифтом. В него встроен датчик давления, а обратившись в кошку, я не могла повлиять на этот датчик. Конечно, можно было бы покинуть дом и в человеческом обличье, да только совсем не хотелось опять проходить мимо этого противного охранника. Я прошмыгнула незаметно перед самым его носом, тем более, для черной кошки, да ещё и ночью, это не составило никакого труда. Один из плюсов такого перевёртыша, как я.

Уже выйдя на улицу, я нашла глазами окна кухни.

- Я не хотел, чтобы тебе влетело. Но мне нужно было всё это, понимаешь?

- Понимаю.

- Что ты теперь будешь делать?

- Найду ещё одного кота, за которым надо будет присматривать.

- Такого же, как я?

- Таких, как ты, больше нет.

- Таких как ты, тоже.