Пепел и дым

 

Сквозь зарешеченный потолок в захламленную камеру проник бледный предутренний свет, а вместе с ним и зябкий ветер. Но пленник привык просыпаться до солнца. Он был совсем ещё юн и не брил бороды. Зато волосы за шесть месяцев заключения отросли до лопаток.  Но остались такими же белыми, как перья лебедя, венчавшие его турнирный шлем.  Однажды на турнире он был выбит из седла  и оказался в луже, однако на волосах его не осталось ни пятнышка. После этого он и получил прозвище Белый Рыцарь. Меч и доспехи у него, конечно,  отобрали, перед тем как втолкнуть в камеру.  За месяцы заключения штаны посерели от пыли, рубаха тоже прохудилась на локтях.

Вот и решил Рыцарь её зашить.  Нитки он отрывал от кистей бахромы старой скатерти, что валялась в углу среди всякого хлама,  а вместо иглы использовал рыбью кость. Кто-то скажет, что не  мужское и тем более не рыцарское это дело штопать вещи, но наш Рыцарь не любил обременять других заботой о себе. К тому же время в камере длилось гораздо медленнее, чем на воле. Да и безделье утомляло куда больше, чем работа. Покончив со штопкой, Рыцарь решил рубаху постирать.  В противоположном углу камеры стояла жестяная бочка, в неё собиралась вода, что капала с потолка. Она была солёной, и  Рыцарь полагал, что это слёзы тех, кого похитил Чёрный Маг.  Пить эту воду было невозможно, но для стирки и умывания она вполне годилась.  Окон в камере не было, но половина одной из стен была прозрачной, как стекло. Через неё Рыцарь мог видеть происходящее в комнате Чёрного Мага.  Но никто из находящихся в той комнате и не подозревал, что за  стеною камера.  И только Маг имел возможность наблюдать за пленником.

Сейчас тот спал на роскошной кровати с тремя перинами. Бархатный балдахин не был задёрнут. Сквозь витражное окно в комнату проник луч солнца, и клюнул спящего в лицо. Но Маг натянул одеяло на голову и снова захрапел.  С другой стороны кровати выпросталась тоненькая девичья рука и неуверенно пошевелила пальцами. «Видно, её долго удерживала в неподвижности парализующая магия», – с сочувствием подумал Рыцарь и, покраснев, отвернулся.  Он старался не смотреть на то, что здесь творилось по ночам. Но и услышанного хватало с лихвой.  А хуже всего было осознавать, что он ничем не в состоянии помочь несчастным пленницам. Когда Рыцарь вновь повернулся к стене, девушка уже выбралась из кровати и завернулась в плащ, найденный на полу. Рыцарь проводил её глазами до двери, от всей души желая ей успешного побега. Сам он неоднократно пытался бежать, но обычные способы, вроде подкопа под стеной, здесь не срабатывали, очевидно, потому что стены защищала магия, а дверей в камере вовсе не было, даже еда там возникала, что называется из ниоткуда. Рыцарь смирился с пленением, но не оставлял надежды на спасение. Хотя и понимал прекрасно, что освободить его способно только чудо.  Сейчас же он думал не о себе, а о девушке. Он уповал на то, что Маг по-своему обыкновению проспит, по меньшей мере, до полудня, и пленница успеет выбраться из замка. Но через несколько минут дверь в спальню Мага тихо-тихо отворилась,  и приземистый лысый толстяк в  расшитом золотом камзоле на цыпочках пробрался в комнату и наклонился над кроватью.

– Пора вставать, мой господин, – проговорил он вкрадчиво.

– Отстань, – буркнул Маг, не открывая глаз.

– Уже одиннадцать.

– И что с того?

– Вы же сами приказали разбудить пораньше. Ваш завтрак уж остыл.

Маг отбросил одеяло:

– Ну так неси сюда, болван!

Слуга испуганно попятился:

– Сию минуту, господин!

Маг зевнул, сел на кровати, с тревогой посмотрел на руки, кожа на которых стала походить на серый сморщенный пергамент,  и лишь после этого заметил, что девушки рядом нет.

– Сбежала, тварь, - прошипел он сквозь зубы и оглянулся вслед слуге.

Тот уже взялся за ручку двери, но почувствовав взгляд Мага замер.

– Вы звали, господин?

– Ну, разумеется, звал! Зачем бы я тогда принял на службу телепата, как не затем, чтобы не тратить слов на приказания?

– Но я не каждую вашу мысль слышу, – начал было оправдываться толстяк.

– Ещё чего не хватало! Если бы ты слышал всё, пришлось бы мне отрезать твой язык, чтоб ты не разболтал услышанное всем и каждому.

Слуга смертельно побледнел и торопливо закрыл рот, в буквальном смысле прикусив язык.

– Да шучу я. Шучу, – Маг улыбнулся, но улыбка эта ничего хорошего не предвещала.

– Я… сейчас…приведу… пленницу, – пролепетал слуга и, спотыкаясь, выбежал из спальни.

Когда он возвратился, Маг уже облачился в зелёный домашний халат и, стоя у зеркала, собирал свои чёрные волосы в конский хвост. Слуга почти втащил беглянку в комнату, и  с поклоном удалился. Маг мгновенно оказался возле девушки. По щекам её катились слёзы, Маг смахнул их тыльной стороной ладони и удовлетворенно кивнул:

– У тебя очень нежная кожа.

Девушка рухнула на колени.

– Не убивайте меня, умоляю!

– Ну что ты милая,  – голос Мага был мягок и вкрадчив, напомнив Рыцарю мурлыканье кота, – Увы, я не столь милосерден.

– Что это значит? –  испугалась пленница. –  Что вы со мной сделаете?

–  То же что и с другими,  –  ответил Рыцарь.

Но девушка его, конечно, не услышала. Она попыталась плотней запахнуть плащ, но его словно порывом ветром сорвало. Рыцарь знал уже, что будет дальше, и вновь отвернулся, в бессилии сжимая кулаки. Услышав истошный визг, он повернулся и увидел то, что и предполагал увидеть. То есть сгорбленную спину девушки, её поседевшие волосы, и морщинистое, беззубое лицо, отраженное в зеркале перед ней.

– Да что ж ты так орёшь-то?! – рассмеялся Маг. –  Пошла вон, глупая старуха!

Та, рыдая, засеменила к выходу.

– Доволен, да?  – сердито спросил Рыцарь.

Маг оторвался от созерцания своих рук, кожа на которых снова стала человеческой.

– А почему бы нет? – Маг улыбнулся. – Вечная юность – чудесная вещь.

– Но ты не вправе воровать чужую молодость!

– А почему нет? Я –  злодей, а им положено злодействовать.

Маг уселся в кресло и плеснул себе вина.

– Ну, если ты такой злодей, то почему же не убьёшь меня?

– А если ты такой добряк, так почему пришёл убить меня? – вопросом на вопрос ответил Маг.

Рыцарь смутился:

– Потому что долг каждого рыцаря – побеждать зло. Хотя убийство мне совсем не доставляет удовольствия.

– Мне тоже неприятно сознавать, что ты, мой верный враг, отправишься прямиком в Рай. Поэтому я намерен задержать тебя на этом свете как можно дольше, наслаждаясь твоим бессилием.

Пока Рыцарь обдумывал ответ, слуги внесли подносы с завтраком и с поклонами удалились.

– Если бы ты знал, как аппетитно пахнет! – сказал Маг, снимая крышку с блюда, где лежал молочный поросёнок.

Когда от роскошного яства осталась лишь груда костей, Маг  жадно осмотрел стол, нет ли там ещё чего съедобного. Но обнаружил лишь гнилое яблоко.

– Вот гадость! – поморщился он. – Завтра же велю казнить садовника.

Он подбросил яблоко, и на ладонь к нему оно упало спелым и румяным.

– Ну вот, теперь другое дело, правда, ведь? – Маг бросил огрызок на пол и посмотрев на Рыцаря спросил:

– Ты верно, голоден, враг мой?

Рыцарь кивнул.

– Даже из гордости солгать не можешь, да?  И что мне делать с таким идиотом?  – риторически вопросил себя Маг. – Не морить же голодом, в самом деле.

Он хлопнул в ладоши, и в камере появилась треснутая миска с подгорелой кашей и кувшин с прокисшим молоком.  Рыцарь хоть и проголодался изрядно, на еду внимания не обратил. Потому что в этот момент в спальне мага, словно из воздуха возникла девушка в сером платье, как будто сотканном из тумана. Она отбросила капюшон, и рыжие косы блеснули, словно медь на солнце.

– Опять ты! – Маг вскочил с кресла так резко, что оно опрокинулось, и протянул руку по направлению  к незваной гостье. Но на месте девушки уже стояла чайка. Она взлетела вверх, заклинание огня попало в гобелен,  и Рыцарь понял, это ТаКоВи. Та Которая Видит. Она была Хранительницей Ока – озера, показывавшего и прошлое, и настоящее, и будущее. Ещё она умела видеть мысли и воспоминания людей, а также мгновенно перемещаться куда пожелает. И превращаться в птиц тоже умела, судя по увиденному.  Маг тоже владел способностью к метаморфозу. И превратился в леопарда. Он прыгнул на шкаф, едва не повалив его. Когти царапнули крыло чайки. Но та вывернулась и, пролетев сквозь стену, оказалась в камере Рыцаря. Леопард спрыгнул на пол, снова превратился в человека,  метнулся было за чайкой, но лишь расшиб лоб о стену. То ли забыл о том, что не умеет проходить сквозь них, то ли не смог преодолеть поставленную им самим защиту.

Рыцарь бережно поднял прижавшуюся к его ноге птицу и почувствовал, как часто бьётся её сердце.

– Ты мне ещё попадёшься! –  Маг сплюнул и с досадой исчез в вихре чёрного пепла.

Рыцарь подбросил чайку.

– Улетай!

Она покружилась под потолком, приземлилась на тощий тюфяк и снова стала девушкой.

– Я  за тобой.

– Но как же мы отсюда выберемся?

Теперь, когда спасение было в двух шагах, Рыцарь вдруг усомнился в том, что всё получится.

ТаКоВи задумалась:

– Я могла бы превратить тебя, к примеру, в пеликана. Но это крупная птица, а окошко узкое и зарешечено.

– А в птицу помельче нельзя?

– У каждого человека свой собственный птичий или животный образ, в который он способен превратится. Сам или с помощью тех, кто владеет магией метаморфоза.

– Но почему только один?

С каждым вопросом сомнения Рыцаря всё увеличивались, а голос становился всё тише и неуверенней.

– Это символично и зависит от душевных качеств. Долго рассказывать, надо учиться проходить сквозь стены.

– А я смогу?

– Если отбросишь сомнения – то сможешь всё. Главное – верь.

ТаКоВи подошла к бочке с солёной водой, встала спиной к стене.

– За нею сад.  Иди за мной. И ничего не бойся.

Не оборачиваясь, она отступила назад. Её силуэт стал прозрачным, словно кисея. Как будто занавеска колыхнулась на ветру – и  девушка пропала.  Но Рыцарь и сквозь каменную кладку видел её протянутую руку и ободряющую улыбку. Он сделал шаг и замер. Камни казались такими твёрдыми и непоколебимыми. Что толку биться головой о стену? Да ещё и в прямом смысле?

– Ничего не бойся. Главное – верь! – снова услышал Рыцарь голос ТоКоВи.

Он огляделся, но никого не увидел. Где же она? Там за стеной?  А может быть, это был внутренний голос? Есть лишь один способ узнать! Рыцарь закрыл глаза и сделал ещё шаг,  на всякий случай вытянув перед собою руки. И вдруг почувствовал, как пальцы обволакивает что-то мягкое и текучее. Рыцарь открыл глаза. Камни перед ним теряли форму, расплывались. Как будто стена была сложена из замороженных брикетов масла, и теперь это масло растаяло. Отбросив колебания, Рыцарь шагнул вперёд и ощутил, как тело расплылось облаком дыма. Он даже увидел, как этот дым проникает сквозь камни. А  через мгновение  обнаружил себя сидящим в узком и холодном коридоре. Единственным источником света здесь было серебристое сияние, исходящее от ТаКоВи, стоявшей перед ним в образе чайки.

– А где же сад? – спросил ошеломлённый Рыцарь. – Ты обманула меня?

– Вовсе нет. Ты промедлил, поддавшись сомнениям, и мы попали в подземный ход. Но мы обязательно найдём выход!

Голос ТаКоВи  звучал отчётливо, но клюв птица не открывался, и Рыцарь понял, что она способна передавать ему свои мысли.

– Иди за мной!

Рыцарь попытался встать и больно стукнулся затылком о покатый свод. Ход оказался слишком низким для рослого Рыцаря. И чтобы последовать за ТаКоВи  ему пришлось опуститься на четвереньки. Постепенно глаза Рыцаря привыкли к темноте,  он даже начал различать узоры на каменных плитах, из которых был выложен пол в коридоре. Потом зачем-то решил эти плиты пересчитать.

– Один. Два. Три, – бормотал Рыцарь себе под нос и вдруг почувствовал, как в правую ладонь вонзаются тупые лезвия.

Он с воплем отдёрнул руку и увидел, что одна из плит как будто ощетинилась железными колючками. Рыцарь хотел вытереть кровь о стену, и сам не заметил, как снова прошёл сквозь неё. Точнее пролетел и, падая, сбил с ног чёрного Мага. Они  скатились с песчаного холма. Маг беспорядочно размахивал руками, видимо, пытался придушить врага. Но Рыцарь сумел прижать его к земле.  Тяжело выдохнул, огляделся. Оказалось они упали в русло высохшей реки. Почва вокруг потрескалась, будто покрылась морщинами. То там, то здесь темнели скрюченные, лишенные листьев деревья. Они не росли, а склонялись к земле, будто хотели зарыться в пыль.  Небо над головою казалось затянутым тучами. Рыцарь долго смотрел на них. Но ни одна дождинка так и не упала.  Зато Рыцарь заметил приближающуюся ТаКоВи. Она вновь превратилась в девушку, но не шла, а словно плыла, не касаясь земли. Лицо у неё было суровое и напряженное, руки как будто судорогой свело. Видно было, что перемещение давалось ей непросто.

– Где мы? – еле слышно спросил Рыцарь, почти не надеясь услышать ответ.

– Это тот самый сад, – казалось, голос ТаКоВи утратил интонации и стал таким же тусклым и безжизненным, как всё вокруг. – Он отражение того, кто им владеет.

Рыцарь устало склонил голову и увидел, что Маг пытается улыбнуться, но губы не слушаются.

Должно быть, ТаКоВи держала его в неподвижности с помощью парализующей магии.  Отведя взгляд, Рыцарь наткнулся на скелет в проржавевших доспехах. Совсем рядом валялся меч. Рука Рыцаря легла на рукоять.

– Не убивай, – прошептал Маг.

Он по-прежнему не шевелился. Но жажда жизни помогает победить любую магию. Рыцарь замер, готовый в любую секунду отразить удар.

– Не убивай, – повторил Маг уже более твердым голосом. – Убьёшь меня – погубишь и себя.

– Как так?

– Ты и я – одно целое, разделённое надвое.

Как свет и  тень.

Как ночь и день.

Сахар и соль

Радость и боль.

– Да что за бред!

– Не веришь, да? Так сюда посмотри! – и Маг шевельнул пальцами левой руки, косо перевязанной платком.  Рыцарь сорвал повязку и увидел на ладони Мага точь-в-точь такие же порезы, как на собственной.

– Не может быть! Мы вовсе не похожи!

– Я не двойник. А часть тебя вселенная в другое тело.

– Но как? Как такое возможно?

Рыцарь мотнул головой, не желая даже допустить правдивость этой мысли.

– Ты лжешь! Ведь все злодеи лгут. А рана твоя лишь иллюзия.

Маг поперхнулся смехом.

– Да будь во мне сейчас хоть капля магии, стал бы я тратить её на иллюзию? Нет, перенёсся бы назад в свой замок. Или тебя  обратно в камеру бы водворил. Не веришь мне, её спроси. Ведь это она проводила обряд разделения.

Рыцарь взглянул на ТаКоВи.

– Зачем?

– Чтобы спасти. Ты обокрал сокровищницу короля. Такие преступления караются смертной казнью. Помилование возможно лишь в том случае, если очистить душу. Отделить добро от зла. Пепел от дыма.

– И ты сожгла меня, – продолжил Рыцарь, вспомнив всё.

– Не тебя, а лишь душу. Дым вернулся назад в тело.  Пепел был заключён в кувшин. Его закопали в пустыне. Но кто-то отыскал, открыл из любопытства. А может, думал, что там Джин. И  пепел поселился в его теле.

Силы совсем оставили её и девушка рухнула на колени. Рыцарь метнулся к ней, чтоб поддержать.

– Я пришла, чтобы вернуть всё на круги своя. Если, конечно, ты согласен.

– Я…

Рыцарь вдруг лишился голоса. И судорожно закивал.

– Делай этого! – завопил Маг, пытаясь приподняться. – Клянусь, я отпущу тебя! Бороться с внешним злом куда проще, чем с внутренним!

– Долг. Рыцаря. Бороться. С любым. Злом.

Каждое слово давалось с трудом, как будто звуки были каменными. Последнее, что видел Рыцарь, перед тем, как  потерять сознание,  это ТаКоВи.  Она развела руки в стороны, и белым дым  сгустился над руслом реки, которая стремительно заполнялась водой. А чёрный пепел медленно оседал на земле. Но ветер взметнул его над зеленеющими кронами. Дымное и пепельное облака сплелись друг с другом, превратились в серую спираль и устремились вниз, чтобы вернуться в своё тело.


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 7. Оценка: 3,86 из 5)
Загрузка...