Кто я? Где я?

 

Пробка никак не хотела выходить из горлышка.

- Манюнь, дай я открою, - послышался недовольный голос Лизы.

- Отвали! – отмахнулась Маша. После девушка вновь ухватилась за штопор. На этот раз пробка, чпокнув, вышла.

Маша откинулась на кровать, где лежали вперемешку с одеялом и подушкой джинсы, лифчик и несколько толстовок, а поверх них курящая, томно потягивающаяся, Лиза.

- А что ты вчера сказала Саше, что бухла нет? – спросила та.

- Не ему куплено. Плюс он и так вчера был в хлам. Это на словах все они Чарльзы Буковски, а на деле пробку понюхают – и на ногах не стоят.

- В семнадцать лет серьёзность не к лицу... И как-то вечером оставьте свои полные бокалы, и шумные кафе и свет слепящих люстр, под липами пора гулять настала, - продекламировала Лиза и потянулась к бутылке.

- Ты ж решила оставить полные бокалы.

- Сейчас девять утра, ау! – Лиза закатила глаза – Да и не с кем гулять! Во всяком случае с теми тремя придурками я бы и за миллион не пошла бы.

- Кому ты втираешь... – Маша снова отмахнулась и стала аккуратно наливать вино в стоявший на прикроватной тумбочке бокал.

- Ненавижу парней!

- Ой, все так говорят до первого нормального парня. Поэтому выпьем за любовь.

Лучи августовского солнца освещали небольшую комнатку. Казалось, что по ней пронесся ураган. Посреди комнаты лежала на боку тележка из супермаркета, угнанная Сашей. Вокруг нее на полу валялись пустые бутылки и банки, пачки из-под чипсов и упаковки дошираков, а также чей-то забытый рюкзак. Угол комнаты был залит пивом из опрокинутой бутылки. Рядом лежала подушка, которую Лиза запустила в Сашу после анекдота про отличие феминисток от сумоистов.

Единственным местом, где порядок не уступил место хаосу, был стол с ноутбуком, от которого заряжались планшеты и телефоны, и кальяном.

- Сашок свою мобилу забыл, - протянула Лиза.

- Да он в таком состоянии был, что забыл бы тут все что угодно. Нет, в следующий раз соберемся без пацанов и устроим культурный девичник. С кальяном, фильмами...

- Я тебе уже несколько месяцев об этом толкую! Отдыхать надо, но все-таки после того, как Люську на первое мая чуть не изнасиловали, мне страшновато ходить по впискам.

- Не парься, Лиз. На самом деле, я вижу наших парней насквозь. Они закомплексованные маменькины сынки. Угон тележки, шутки про феминисток и шлюх, попытка выпить как можно больше водки – это всего лишь попытка скрыть свою слабость. Разве что Боря вызывал опасения, но видишь – даже его я смогла выставить.

Маша слезла с кровати и включила ноутбук. Двух часов сна ей хватило, чтоб почувствовать себя отдохнувшей и свежей. «Поиграю в комп, а как Лизка уйдет, снова посплю» - решила она.

Перед тем, как запустить игру, Маша заметила всплывшее сообщение из контакта: «Мария, я прошу у вас прощения, но можно ли с вами пообщаться?» Девушка щелкнула по аватарке. Человек в капюшоне с рюкзаком стоял на краю обрыва, занеся ногу. Вдалеке простирался горный пейзаж. Пустой профиль без информации со странным именем «Нанаси-но Гомбээ». – «Попробуй, если не трусишь» - ответила девушка. Собеседник какое-то время молчал, а потом написал: «Прошу меня еще раз извинить за вторжение в вашу жизнь. Некогда ваш брат мне очень помог. Именно тогда я и увидел вас. Вы вряд ли меня помните – вам было не больше тринадцати лет, но Михаил мне любил рассказывал о вас». – «Миша умер» – ответила Маша. – «Я знаю. Просто я думаю это была не просто смерть». – На этот раз сообщения шли отрывисто – одно сообщение – одно слово. – «С чего ты взял?» - спросила Маша. – «Хорошие люди не уходят просто так» - был ответ. – «Разве у Миши были враги?» – «Да. Мир жесток. Я много путешествовал. Везде несправедливость». – «Согласна. Так откуда ты знаешь Мишу?». Аккаунт вновь замолчал, а потом выдал длинное сообщение: «Я родом из небольшого городка. Отец умер вскоре после моего рождения и меня растила мать большую часть моего детства одна. В шестнадцать лет я убежал из дома и скитаясь, прибыл в Москву, где встретил случайно вашего брата. Не один раз он меня выручал, в том числе, когда мать попыталась снова выйти замуж и привела в дом нехорошего человека. Миша принимал меня, как своего родственника, давал еду и кров. Но главное – он открыл мне бесконечное множество миров. В семнадцать лет я решил, что я хочу посмотреть уже этот мир и найти на нем хоть какую-то справедливость. Я собрал рюкзак и ушел из дома, уже навсегда. Какое-то время я жил у Михаила. Большое спасибо ему за это. Теперь же я прибыл, чтоб отдать своему старшему другу последний долг, в том числе и узнать причину его смерти». – «Вряд ли я чем-то помогу. Ты его, наверное, лучше знал. Миша особо не любил общаться с родней» – «Он сам оборвал контакты, в том числе и с друзьями. Я испугался – неужели он затаил обиду. И лишь спустя несколько год, закончив службу в армии, я узнал, что Миши не стало».

Маша отхлебнула вино. Мысли в ее голове смешались, как нити в клубке. – «Слушай, ну вот еще такой вопрос – как тебя звать-то? Не Нанаси же в конце концов?» - спросила она, скорее чтоб поддержать разговор, нежели от любопытства. – «Конечно нет. Прозвище Нанаси-но Гомбэ дал твой брат. А звать меня Костей».

Раздался звонок в дверь. Открыв, Мария увидела рослого мужика, одетого, несмотря на жару, в кожаную куртку. За ним стояла низенькая толстая бабка с ярко окрашенными волосами и гигантскими роговыми очками.

- Кто бутылку скинул? – сердито произнес мужик.

- Вы о чем?

- На мою машину сегодня ночью кто-то скинул бутылку водки. И оставил вмятину на крыше.

- Мы ничего не скидывали! Я точно! – Маша повысила голос.

Мужчина в куртке хмыкнул и отошел, пропустив старуху вперед.

- Не ври! Я все слышала! Каждую неделю гудите! Притон тут открыли! Я в милицию уже заявление отнесла! Тут во всем доме старики живут! Заявление напишем и умотаешь! – старуха орала противным низким режущим голосом. Закончив тираду, она так и осталась стоять с открытым ртом.

- Так что можешь не втирать мне, - хмыкнул мужчина. – Тут почти одни старики. Никто из них бутылками швыряться не будет. Значит так, тридцать пять тысяч рублей за ремонт машины. Даю три дня.

- Послушайте, мужчина! Во-первых, не орите на меня. Во-вторых, я не скидывала на вашу машину бутылку. Всего доброго.

Маша постаралась закрыть дверь, но мужчина остановил ее, взявшись за ручку.

- Послушай, девочка. Я на тебя не ору. Это раз. Если ты не скидывала, а скидывал кто-то из твоих ухажеров, то пусть они и оплачивают, если, конечно, они пацаны, а не балаболы. Это два. Конечно, вы можете и не оплачивать, но после моего разговора с твоим отцом, ты получишь ремня, и твоя же вольная жизнь на этой квартирке кончится, не успев начаться. Я его хорошо знаю, между прочим, не раз на Малой Дмитровке кофиёк пил. Это три. Вот теперь всего доброго.

 

Дверь закрылась. Маша сползла на небольшую табуретку и, просидев две минуты, уставившись в одну точку, громко и смачно выругалась.

- Что там за кипишь? – раздался голос Лизы из комнаты.

- Кто-то скинул бутылку и помял машину! – Маша снова выругалась. – Кажется, ту самую Ауди, на которую вчера Сашка пялился. Самое плохое, что ее владелец моего батю знает.

- Стоп, кто у нас вчера на балконе курил?

- Саша и Боря. Лешка-то бросил.

- Точно они скинули. Больше некому. Саша постоянно с бутылкой таскался по квартире, а потом она исчезла. Да это они, больше некому.

Маша достала iPhone. Боря трубку не брал, а Сашин телефон завибрировал на столе в комнате.

- Уроды! Ладно, подруга, давай убираться! Выходные кончатся чуть раньше!

- Ну, Манюнь...

Маша вбежала в комнату, с разбегу прыгнула на кровать и со всей силы шлепнула Лизу по ягодицам.

- Давай, феминистка ты наша! Любишь говорить о женской взаимопомощи, так помоги.

 

Уже через час в квартире был идеальный порядок. Помрачневшие подруги сидели на кухне и пили кофе. Маша перебирала в голове источники денег: «Так, до зарплаты еще две недели... Пять тысяч, что я откладывала на салон красоты, пять тысяч стоит мой старый мобильник, если, конечно удастся его толкнуть... Кальян продать? Еще две тысячи... Может попросить у Фила аванс, но больше десятки он не даст...»

Маша переехала в квартиру покойного брата три месяца назад, после поступления в университет на рекламщика. Отец долго хвалил дочь, подчеркивая, что она смогла набрала высокий балл по ЕГЭ без репетиторов и поступить на бюджет, но предупредил, что, если та ударится в пьянки и гулянки, квартира вновь будет сдаваться, а Маша вернется в семейное гнездо. Родители девушки были состоятельными людьми. Оплатить штраф им не составило бы труда, но вот выданный ими кредит доверия к дочери исчез бы навсегда. Маша могла уйти из дома и жить на свои заработки, но тридцать тысяч, что она получала на квестах, ей едва хватало на карманные расходы, а отказываться от своего образа жизни ей не хотелось.

Звонки подругам не принесли успеха. Маше стоило больших усилий, чтоб извергать потоки матов в их адрес уже после того, как те положили трубку. После очередного отказа, девушке пришла в голову одна мысль.

«Ты говорил, что хотел отдать последний долг». – отправила она сообщение Косте. – «Ну да... В том числе и разобраться в причинах его смерти» – «Мммм. Слушай, а сможешь мне помочь? Просто я попала в тяжелую ситуацию. Думаю, брат был бы благодарен тебе» - отправила она сообщения и выругалась уже на себя. «Нельзя быть такой наивной, Маш. В этой жизни тебе никто не поможет, кроме самой себя» - повторила она мысленно несколько раз. И тут щелчок – новое сообщение: «Да, конечно».

- Слушай, Лизок, а когда ты ходила в поэтический кружок, не помнишь, были ли у брата друзья? – спросила она, не отрываясь от монитора.

- Не. Его любили и ценили, но так ценят дурачков или маленьких детей. Большего чудика и сыскать нельзя было, хотя Иволга немало фриков приютила. Говорить с ним было невозможно – он обрушивал такой вал информации, что голова болеть начинала, а собеседнику и слова не давал сказать...

Умное и печальное лицо с ежиком волос. Очки в золотистой оправе. Высокий, в клетчатой рубашке, и очень неуклюжий – таким запомнила Маша своего сводного брата. Почти все воспоминания раннего детства были связаны с тем, что Миша случайно что-то сломал или разбил. И еще его конфликты с Людой, матерью Маши, считающей его нахлебником и паразитом. В конце концов, отец дал ему квартиру, доставшуюся от деда, и Михаил исчез из жизни девочки.

Общение они возобновили уже когда Маше стало двенадцать. Тогда она крупно поссорилась с мамой – в школе поставили четверку. Под этим предлогом, Люда запретила дочери играть в компьютер. Тогда девочка собрала вещи и убежала к Мише.

Маша усмехнулась. Ей захотелось курить, хотя она и бросила месяц назад. Только сейчас она осознала какие требования предъявляли ей – в учебе, в быту и как много позволяли Мише. Он с восемнадцати жил отдельно, хотя в университет поступил лишь со второго раза и всячески забивал на учебу, нигде не работал – жил на деньги отца. Но тогда в двенадцать, ей было не до этого. Она убегала к Мише на неделю-другую, сначала после ссор с матерью, потом просто так, а на летние каникулы и вовсе переехала к нему. Они играли на компьютере в Disciples и Героев меча и магии, смотрели аниме, но главное – Маша слушала странные истории брата. Они ей так нравились. «Но почему я не могу сейчас вспомнить хотя бы одну» - подумала она.

И с Лизой она познакомилась через Мишу. Он взял ее как-то раз с собой в Иволгу – поэтический кружок, возглавляемый смешным дедушкой. Ей казались там все странными, кроме худенькой девочки в очках, робко читающей стихи про птичек. Кто мог знать, что через четыре года она станет коротко стриженой феминисткой, покрытой татуировками, и презирающей почти всех мужчин.

Да, Мишу считали чудаком и в Иволге, но знакомые у него были. Сейчас они казались смутными тенями на стенах, которые появлялись, когда к Мише приходили гости. Рассказывать истории он любил при свечах. Но рассказы выветрились из Машиной памяти, как и странные Мишины знакомые.

А потом Миша погиб. «Несчастный случай», - ответил отец. На похороны Машу не взяли из-за просьбы ее матери, а на могилу брата девушка попала только этим летом.

И вот спустя столько лет появляется человек и говорит, что связан с Михаилом. «Не вовремя ты заявился... Или вовремя...»

Весь день Маша потратила на поиски денег. К концу дня она успела собрать двадцать пять тысяч. Вечером она снова написала Косте, договорившись о встрече.

Также девушка поблагодарила Фила, владельца квестов, у которого она сейчас работала и когда-то любила. «Всегда пожалуйста, - ответил он. – Но мой совет – забей на этих придурков, толкай их вещи, шли к черту и выходи на работу». – «Не могу, потом еще в воровстве обвинят» - написала Маша. – «Кишка у них тонка, особенно у Сашки. Что он вообще у вас забыл?». – «Да Лешка позвал, чтоб постебаться, а тот Борю привел, чтоб его не обижали». – «Хорошо же он со своим защитником поступает» – Фил отправил несколько смайликов, выражающих смех. – «Больше никого на вписки водить не буду. Только тебя». – «Меня? Не ты ли пару месяцев назад называла меня кобелем, мразью и прочими словами» - снова смайлики со смехом. –  «Послушай, ты хороший друг, но не более. Я – собственница, вот уж извини... И не понимаю твои свободные отношения». – «Слушай, ну чем я могу помочь?». – «Я уже говорила. Нужно еще десять тысяч. Ты и так прилично мне занял. Я знаю, что квесты окупаются все меньше и меньше, на тебя давит арендатор, а тут я еще несколько дней отлыниваю». – «Завтра, возможно, придут люди и я не справлюсь вместе с Ленкой и Толиком». – «А может и не придут, а долг мне отдавать послезавтра».

Несколько сообщений было отправлено Саше и Боре. И тому, и другому был поставлен ультиматум – тридцать пять тысяч в обмен на вещи. Они оба валили свою вину друг на друга, но если Боря скорее отшучивался, то Саша слезно умолял вернуть телефон. В конце концов он позвонил ей с чужого номера:

- Это не я! – орал он в трубку – Это Боря кинул! Маш, ну верни телефон! Меня уже предки достали расспросами!

- Тебе двадцать лет. – произнесла Маша строгим тоном, стараясь подражать своей учительнице по русскому языку, - Уже не маленький. Тридцать пять тысяч мне – и телефон твой. Или я продам его.

- Нет, Маша, не надо!

- Ага, испугался, что можно будет залезть и почитать твою переписку? – Маша усмехнулась. – С той малолеточкой, за связь с которой, тебя могут и закрыть?

- Маша! Телефон!

- Тридцать пять тысяч, - произнесла девушка и бросила трубку.

 

В августе порою случается такой день, когда внезапно небо становится серым, ветер уносит зной вместе с полураздетыми девушками, пикниками и арбузными развалами. Кутаются люди в легкие штормовки – пришла осень, которая скоро побредет на юг, чтоб к ноябрю выйти, пошатываясь, к Черному морю.

Маша назначила встречу в скверике. Минут через пятнадцать вдалеке появилась высокая сутулая фигура в темно-зеленой куртке. Взгляд был опущен, на голову натянут капюшон, из-под которого выбивались длинные грязные патлы.

- Костя! – крикнула Маша.

Прохожий повернулся.

- Маша? Привет! Это я хожу, ищу тебя! В общем, никак не мог подумать, что ты так выросла! Блин! Сколько лет прошло! Сколько тебе уже?

- Семнадцать...

Маша всматривалась в худого бледного юношу с серыми глазами и подрагивающим кадыком, но никак не могла вспомнить его. Еще когда она жила с Мишей, то у нее появилась мечта стать художником, и девушка привыкла выхватывать мелкие детали, но Костю она никак не могла вспомнить.

- Правда, ты стала красавицей! – кричал Костя – Я помню тебя! Ты любила забираться в кресло-качалку и дурачиться там. Иногда, устав, даже засыпала в нем. Еще ты рисовала в альбомах, а Миша вешал рисунки на стены.

Маша кивнула. Ей стало неловко – бурные события юности притупили воспоминания о Михаиле. Да и вообще Маша приучила себя не думать и не вспоминать о плохом, в том числе и смерти брата.

Константин же выглядел очень нервным. Он принялся рассказывать, то сколько ему пришлось преодолеть прежде чем попасть в Москву, то какие-то истории из жизни автостопщика, то вспоминал Мишу. Говорил он быстро, сбивчиво, перескакивал с темы на тему и казалось, что его речь — это лабиринт без выхода.

- Круто, - прервала его Маша, - А дом?  Предки у тебя есть же?

- Я же писал, что в семнадцать лет собрал рюкзак и больше не возвращался. Сначала в общаге жил, а потом вот как-то стал кочевником и менять свой образ не собираюсь.

- А на что ты живешь?

- Ну я же не вечно в дороге. Тогда бы я не смог бороться с несправедливостью, как завещал мне это твой брат - Константин улыбнулся, но выглядело это жутковато. Одного зуба не было.

- Хорошо-хорошо! А с чего ты взял, что Мишу убили?

- Что тебе сказали о его смерти? – злобно спросил Костя.

- Несчастный случай.

- И хоронили его в закрытом гробу, верно? – произнес он, оскалившись.

- Я не знаю.

- А я знаю. Как и то, что Миша не был таким человеком, которого бы потянуло на приключения.

Озлобленность спала. Костя пустился в воспоминания про Мишу. Как его друг любил уезжать по утру в лес, чтоб слушать птиц, о Мишиных походах за город, мечтах и стихах. Маше хотелось прервать собеседника, но она сдерживала себя. «Нет, он и правда, хорошо знает Мишу» - решила она.

- Поэтому я хочу разобраться до конца, что случилось с Мишей. И еще у меня есть одна просьба. Я прошу прощения за наглость, но не могли бы вы дать его тетради, – он посмотрел умоляющим взглядом.

- Слушай, давай на «ты», я не старая кляча. И о каких тетрадях речь?

- О тех, куда он записывал свои истории. Он любил так – писать на бумаге, а потом переносить на компьютер. Но перенести он смог далеко не все. Прошу, можете отдать мне эти тетради.

- Они, наверное, потеряны. Да и тут еще такое дело. – Маша рассказала вкратце, что произошло на неудачной вписке.

Костя расстегнул рюкзак и принялся копаться в его недрах. Вскоре на свет был извлечен небольшой кулон, выполненный в форме круга из листьев. В самом его центре был темно-зеленого, травянистого цвета камень.

- Серебро практически не ценится, но вот за изумруд, скорее всего, дадут неплохие деньги. Сколько тебе нужно?

- Сейчас только десять тысяч. А это точно изумруд?

- Да. Это изумруд – он темный и не блестит так ярко, как стекляшка. Я помогу тебе. У нас, странствующих рыцарей, не так уж и много средств, но я готов всегда выручить принцессу.

- Ой, все. Вот не надо строить героя. Деньги я отдам, готова даже расписку дать.

Костя много еще стал рассказывать про свои путешествия, но Маша его уже не слушала. Больших трудов ей стоило, чтоб уйти от навязчивого собеседника.

 

После смерти Миши в квартире был сделан ремонт. Почти все вещи, связанные с ним, были выкинуты Людой или отвезены на дачу. Маша перевернула весь дом, но ничего не нашла.

Через полчаса она уже была у родителей, закидывая вопросами маму. Та была удивлена, но все-таки рассказала о Мише, пусть и ругая его на всякие лады. Ее пасынок представал, то лодырем, витающим в облаках, то вообще алкашом, спускающим семейные деньги на пьянки с такими же странными друзьями. Смерть Миши так же представляла собой результат не особо удачной пьянки где-то на заброшенной стройке. Больших трудов стоило выпросить ключ от дачи.

Вечером Маша написала Косте: «Слушай, а откуда у тебя такая драгоценность? Ты, часом, ювелирку не ограбил?». Ответ пришел лишь на утро: «Давным-давно, в одном городе у одной бедной женщины, которую все считали легкодоступной, родился сын. Злые языки посмеивались, мол, в подоле принесла. А ребенок рос необычным, как не от мира сего. Когда ему было только четыре года, то он убежал в лес, пробродил там три дня, а потом вернулся к матери, едва не сошедшей с ума.

В школе он с трудом понимал математику, но ему ничего не стоило свистеть, как птица и подманить любого зверя. На уроках литературы он насмехался над любым произведением смертных писателей. Когда играла музыка, то он бросался в пляс, не обращая внимание ни на что. Неудивительно, что у юноши практически не было друзей, кроме Тома, местного поэта, странного чудака, и Энн, прекрасного белокурого ангелочка.

Но беззаботное детство кончилось быстро. Сын видел, как тяжело его матери, и сам отправился на поиски денег. Загнать его на фабрику или в шахту было невозможно. Дни напролет подросток проводил в лесу. Ягоды и грибы, а также охота давали ему немалые деньги, хотя охота была связана с браконьерством, что несло немалый риск. Но ни один егерь не мог поймать его. С годами мальчик-без-отца превратился в высокого стройного юношу, чья походка была словно тень, мелькнувшая в лесу.

Но однажды случилось беда. Его мать, работавшая на фабрике у местного богача, оступилась и ее придавило ящиком. Врач, жадный толстяк с моржовыми усами, потребовал немалые деньги за лечение, а также велел отдохнуть минимум, как два месяца.

Снова ушел юноша в лес. На беду, его единственная подруга, Энн, стала все меньше проводить время с ним и Томом и все больше гуляла с детьми местных богачей. Уже почти ничего не связывало юношу с миром людей, к которому он принадлежал лишь наполовину. Никто, даже близкие друзья не знали, что он сын короля эльфов. И это неудивительно, ведь время в ином измерении течет по-другому, и проведя там несколько дней, юноша возвращался практически в ту же минуту, когда он отправился в иной мир.

Как-то раз он возвращался из леса и вдруг увидел компанию местной золотой молодежи. Это было не так далеко от леса, но юноша уже не видел смысла скрываться – не пойман – не вор. Однако, ему не удалось избежать словесной перебранки. Он мог бы с легкостью убежать, но это был не лес, а мир людей со своими правилами. Возможно, он смог бы одолеть их в драке поодиночке, но их было слишком много. Избивая его, богатые детки нашли добытую им в лесу мелкую дичь. Этого оказалось достаточно, чтоб отвести его к местному констеблю. Юношу кинули на два месяца в тюрьму. Когда он вышел, то узнал, что его мать пошла на работу, чтоб не скончаться от голода, но надорвалась и умерла.

Снова юноша ушел в лес. На этот раз он не вернулся и через пару недель. Никто его не хватился, кроме Тома и Энн. А потом в городе случилась страшная резня. На вечеринке-маскараде в доме мэра появился таинственный незнакомец в зеленой маске. Во всяком случае, так утверждали двое выживших. Но им никто не поверил, так как они еще рассказывали о зеленых ветвях, заблокировавших двери и гигантских листьях, закрывших окна. Резня в доме мэра стала одним из самых таинственных преступлений.

А еще через месяц в город вернулся юноша. Он шел, а на его шее сверкал серебряный кулон – один из знаков эльфийского благородства. Он пришел на кладбище, чтоб торжествовать над мертвыми врагами, но вдруг увидал среди могил и могилу его дорогой Энн. Он тоже убил ее тогда, забыв о том, что это его хороший друг. Это повергло его в отчаяние.

Вся эта история абсолютна реальна. Ваш брат, Михаил, был мироходом – его фантазия позволяла перемещаться между мирами. Так он увидел мир, где люди и эльфы живут вместе. И узнал историю про этот мир, ведь тот юноша был я, только в прошлой жизни. Мы отправились в тот мир, и я встретил короля эльфов – ведь срок их жизни во многом превышает наш. Он был рад, что увидел меня, пусть и в новом облике. А выслушав историю Миши, подарил мне и ему по этому кулону. Таких листьев нет в вашем мире». – «Круто» - ответила Маша – «Да ты прямо Толкин. А если серьезно?». – «Так, блин, это правда! Я знал, что ты, не поверишь. Но я не хотел тебе врать, так как не умею. Я заложил кулон и готов вас выручить». – «Спасибо. А я завтра поеду на дачу, поищу твои тетради. Подходи к четырем часам дня к моему дому».

 

С тех пор, как умер дед, дача была превращена в склад забытых вещей. Поиск Мишиных тетрадей занял не один час, пока они не нашлись на чердаке, среди старых книг. Еще час Маша просматривала записи своего брата, пытаясь понять, что именно рассказ, а что просто заметки или наброски. Почерк у Миши был ужасный, записи небрежные и запутанные. Иногда попадались грубо выполненные рисунки. В конце концов, Маша отобрала три заполненные толстые общие тетради и поехала назад, в Москву.

В дороге девушка принялась разбирать – о чем писал ее брат. С удивлением она обнаружила, что одна из тетрадей рассказывала ту же самую историю, что прислал ей вчера Костя, но более подробно, с особенно ярким описанием кровавых сцен расправы. Повествование велось от лица друга главного героя, который называл себя Томом.  После трагического финала имелся небольшой эпилог, где говорилось, что хоть эльф-полукровка и получил все то, что хотел это не принесло ему счастье – ведь он потерял любимую девушку.

Подъезжая к городу, Маша вышла в интернет и увидела несколько десятков сообщений от Саши. Парень был на грани срыва. «Жалкая истеричка» - подумала девушка. Поэтому даже заметив Сашу у подъезда, девушка не испугалась.

- Верни. Мне. Телефон. – произнес он ледяным тоном каждое слово, хотя было заметно, что он готов сорваться.

Маша рассмеялась:

- А как же «привет»?

- Верни мне телефон.

- Тридцать пять тысяч за сломанную машину.

- Это не я! Это Боря!

- Боря сказал, что ты. И даже смог убедить меня. Ты вел себя неадекватнее всех. И ты пялился на эту машинку. Тебе-то папочка даже тележку из супермаркета не доверит.

Парень шагнул ближе.

- Ты еще сильнее сопи, паровоз сможешь сыграть.

 

 

Сильный удар в грудь опрокинул худенькую Машу на асфальт.

Подняв глаза на нависшего над нею Сашей, внутри девушки мелькнуло скорее удивление – как этот маленький толстячок с реденькими усиками мог осмелиться ее ударить.

- Телефон или я прямо тут придушу!

Он еще раз размахнулся, но ударить не решился. А в следующий момент внезапно налетевшая тень смела его в сторону, а затем раздался крик.

- Больно!

Маша увидела, что Саша стоит, согнувшись в три погибели, топая по земле жирными ножками, а над ним, словно SlenderMan, возвышается Костя. Рывок – и жирный нахал заорал:

- Больно!

Костя шевельнул рукой, и Саша замолчал.

- Дай мне слово, что не подойдешь к Маше и близко!

- Даю, но телефон, аааааа!

- Клянись.

- Погоди, я сниму, - Маша улыбнулась и достала телефон. – Скину твоей малолетке.

- Нет! Даю слово, что никогда не трону Машу! Только отпусти!

Костя отпустил Сашу и тот поплелся прочь, потирая больные места.

- Слушай, как ты меня нашел? Я же адрес забыла сказать. И этого придурка скрутил?

- Да все просто. Твой дом мне помог найти звездный компас. Ну а то, что этот хмырь планирует на кого-то напасть я сразу понял. Все-таки я наполовину эльф.

Маша засмеялась.

- Нет, все то, что писал твой брат – истинная правда. Твой брат был больше чем просто писатель. По ночам он запрыгивал на Луну! Летом уходил к эльфам! Иногда даже попадал в иные измерения! Иначе откуда у меня это?

Костя извлек из кармана черный гладкий шар. Внутри мерцали крохотные огоньки, и вращалась белая, словно раскаленная, стрелка.

- Это звездный компас. Лучше любого GPS. Время работы по человеческим меркам почти бесконечное. Он может указать на любой объект. Например, - Костя поднес шар к лицу, - Где находится ТЦ Маяк?

Стрелка в шаре качнулась и описав сложную траекторию указала вправо.

- Вот, все верно. Я так и тебя нашел – Звездный компас может искать и людей, если находился рядом с ними.

Маша взяла в руку шар. Теплый, даже горячий. Девушка завороженно смотрела на огоньки, но потом стряхнула наваждение

- Стоп-стоп-стоп. Ближе к делу давай. Ты принес деньги?

- Да.

- Ну хорошо. Пошли ко мне, дам тебе расписку.

 

Отдав деньги, Маша пригласила Костю в гости. Юноша с удивлением разглядывал квартиру Маши. После смерти Миши в квартире был сделан ремонт, да и девушка после того, как съехали жильцы и квартира была отдана ей, обустроила ее по своему вкусу. Стеклянные столы, огромный мольберт, плазма, чтоб играть в X-Box, картины пастелью над кроватью. Было ясно, что, Костя не привык к такой роскоши.

- Я говорила с мамкой. – сказала Маша. – Она недолюбливала Мишу и считает случившееся несчастным случаем.

- Недолюбливала? Это мягко сказано! Она его ненавидела!

- Да, но она вряд ли его убила. Подумай, с кем у Миши мог быть конфликт?

- Ну он ни с кем не общался. Только поэтический кружок Иволга, несколько любителей настолок и все.

- Не, смотрите, у каждого убийства есть свой мотив, - произнесла Лиза. Ее Маша тоже решила позвать, как лучшую подругу и человека, тоже знавшего Мишу. – После смерти Миши кто получил весь профит?

- Какой профит? – удивился Костя.

- Ну хату там.

- Она вернулась к отцу. Он ее сдавал, потом отдал мне. Или вы думаете, что это я Мишу убила? – удивилась Маша.

- Хорошо, а что еще у него ценного было?

- Ничего такого. – развел руками Костя – Только его рассказы.

- На него вполне могли напасть бомжи на стройке. Столкнуть вниз, забрать вещи, а мусора приняли за несчастный случай, - произнесла Лиза. – Кстати, Кость, а ты не искал остальных ваших общих знакомых.

- Нас не так мало. Я помню Домового, Ворона и Семь Пятниц. Но Домовой знал его хуже меня, хотя возможно, что и его Михаил поводил бы по мирам... Ворона и Семь Пятниц он тоже водил... – Костя замолчал.

- Что? – спросила Маша.

- Ворон покончил с собой. А Семь Пятниц, как увидел меня, так стал орать, что я идиот, что ничего этого не было и чтоб я прекращал заниматься ерундой.

- Я бы тоже так сказала, - сказала Лиза – Но вот твой шарик действительно уникальная вещь. На Торговый центр указывает. А почему другие объекты не видит?

- Так он не из этого мира, и я его еще не настроил. Там, откуда он прибыл есть сеть, аналогичная вашему интернету, и он ориентируется лучше GPS.

- А Мишу не могли убить твари из другого мира? – спросила Маша.

- Нет, Миша был аккуратным. Да, иногда ему являлись миры, где нет света или светят солнца, убивающее все живое из нашего мира. Он видел кошмарных тварей – черных змей и ящериц, чья длина была больше, чем расстояние от Питера до Москвы. Или как-то раз он увидел смуглого юношу с гаденькой улыбкой. За ним была тьма, из которой слышалась странная музыка. Ворона, тогда я помню, стошнило. Но потом Миша научился их обходить. Хотя однажды из стены вылезло щупальце и немалых усилий нам стоило закрыть портал.

- Стоп, я вспомнила еще одну знакомую Миши. – сказала Лиза. – В нашем клубе была Олеся. Не уверена точно, но Миша за ней ухаживал. Уж она-то должна знать.

- Итак, две версии. Бомжи – ну их то мы не найдем. Твари из другого мира – что с ними делать я не шарю.

- Про свою личную жизнь Миша ничего не говорил. Вполне возможно, что и ее он водил по другим мирам. – сказал Костя.

- Хорошо, на днях сгоняем в Иволгу. Она по-прежнему работает по четвергам.

 

Маша решила проводить Костю до метро. Они долго шли в сумерках через лабиринты московских дворов.

- Расскажешь мне про мир, откуда этот шар? – сказала тихо девушка.

- Да, конечно!

- Знаешь, я, конечно, не рассказчик. Но я много рисовала. Видел картины у меня над кроватью – это мои. Еще эскизы для татуировок делаю. Вот все, что на моем теле, я сама рисовала.

На одной ноге Маши была набита вылупляющаяся из яйца змея. На другой красная лилия.

- Может даже машинку куплю и буду сама бить. Если с работой совсем туго будет. Могу и тебе сделать. Слушай, Кость, а где ты тут живешь?

- У Домового. Он Мишу плохо знал, а вот со мной норм общался, мы с одного городка были. Сейчас у него уже жена и ребенок. Немного неловко, что стесняю.

- А так какие планы у тебя? Дальше кочевать?

- Не знаю... – Костя закусил губу, а потом резко развернулся и побежал к метро, даже не попрощавшись.

 

Рассказ Кости о мире, откуда он принес этот странный шар не заставил себя ждать. Уже спустя два часа пришло сообщение: «Розалинда не была таким крохотным миром, как тот, где жил маленький принц, но и не таким большим, как земля. Розалинда не была даже планетой – она была одной из сотен лун Эрзаца – суровой и негостеприимной планеты, но уютными спутниками.

В этом мире, в отличие от нашего, был эфир, всепроникающее вещество. Достаточно рано люди научились строить эфиропланы и преодолевать огромные космические пространства. Когда Землю сотрясали бесконечные религиозные войны, а затем войны королей за передел мира и колоний, все больше людей бежали в небо, осваивая далекие звездные пространства. Но вот настал момент, когда королям стало тесно на Земле, и они потянулись в небо, вслед за первопроходцами. Большая часть небоходцев согласилась стать колонией той или иной страны, но не Розалинда. Она примкнула к Альянсу Эрзаца, который решил бросить вызов Островной Империи, могущественному колониальному государству. На беду, Розалинда была одним из первых миров на пути Королевского флота эфиропланов. Маленький Том даже не успел ничего понять, когда с неба полился жидкий огонь.

Десять дней он провел в недостроенном бункере, куда успела отвезти его мать. Когда голод вывел его на поверхность, то он не увидел ничего, кроме гари. Не было никого. Возможно бы Том сошел с ума, но он внезапно увидел небольшой шар. Звездный компас. Он взял его и спросил – куда мне идти?

И вдруг стрелка компаса указала на север. Мальчик пошел туда. Там он встретил немногих выживших. Они так же пошли за стрелкой, поверив рассказу Тома, что этот компас не простой, а волшебный. Так и вышло – их подобрал эфироплан Альянса. Прошло много лет. Островная Империя сломала зубы, пытаясь покорить колонистов, больше всего ценящих свободу. Том же вырос и стал героем Эрзаца. Но однажды этот компас перестал показывать направление. Том заснул, а во сне увидел мужчину, который сказал: «Я был твоим отцом и даже после смерти пытался вести тебя, но теперь ты вырос и должен идти сам».

Легенду о волшебном звездном компасе знают все дети Эрзаца, как у нас сказки. Когда мы с Мишей прибыли в тот удивительный мир, то Альянс Эрзаца из союза колоний превратился в мощное государство, где больше всего ценится свобода». – «Круто. Я может нарисовала бы тот мир» - ответила Маша Косте. – «А я листаю вторую тетрадь, где этот самый рассказ и записан. Тут столько подробностей. Но наш мир тоже красивый. Я вот на Алтае был, где и сделал фотку, что на моей аве». – «Круто. Нас отец возил в Испанию и Таиланд, но сейчас мне кажется, что в России не меньше удивительных мест».

 

Маша заметила Костю еще на выходе из метро. Он топтался растерянно на пятачке перед входом на станцию с букетом цветов. Девушка растерялась. То, что, Костя бросает на нее влюбленные взгляды, если не занят привычной болтовней, она замечала. Но отношения? Если бы не его связь с братом, то она вряд ли бы обратила внимание на такого чудика. «Но как ему сказать бы повежливей. Или, может, он не такой плохой? А эти артефакты? Это же неплохие деньги... Хотя, Миша мертв».

- Привет, - Маша улыбнулась.

- А, привет. Я тут тебя же минут двадцать жду. Слушай... В общем... Ты ведь знаешь, чем обычно заканчиваются каждые хорошие истории?

- Хорошей пьянкой? Ну там мед-пиво пил, как в сказках.

- Нет! История каждого героя заканчивается свадьбой. Моя история еще не закончена, но я думаю к ней надо готовиться заранее.

- Какой вы расчётливый юноша, - Маша засмеялась. – А если я не соглашусь?

- Ну вот чтоб вы согласились, я и решил начинать заранее, - он снова улыбнулся. Маша вздохнула, тоже улыбнулась и взяла Костю за руку.

- Не будь только таким робким, герой. У тебя хоть девушка была или ты девственник? - последнее слово девушка произнесла шепотом, а потом прыснула в кулачок.

Костя ничего не ответил.

- Ладно, герой. А какая у тебя история? Просто ты так рассказываешь, что я запуталась.

- Путь героя, вкратце таков. Сначала отчуждение – это когда я ушел из дома навсегда. Затем инициация – это мои странствия. И, наконец, возвращение. О пути героя писал американский ученый Джозеф Кэмпбелл в своей книге «Тысячеликий герой», выделив там в трех фазах семнадцать элементов. Сначала... Сначала – это отторжение Зова. Моя мать тогда пыталась удержать. Я приехал в Москву, перевелся в местную шарагу и доучился на повара. Это было первым испытанием – я был абсолютно не приспособлен к жизни в общежитии. И мне помог Михаил – почти полгода жил у него. За это время я изменился – стал тренироваться, нашел друзей...

- А дальше?

Они вышли к парку. Несмотря на будний день, народу было немало. Вернулась жара, а с ней толпы веселых людей, смех детей, вейперы, выпускающие облака пара, велосипедисты и молодежь, устраивающая пикники на траве. Маша заметила, что Косте неуютно среди счастливых людей.

- Миша сказал, что напишет историю про меня. Со счастливым концом и свадьбой. И когда мой путь кончится – вручит ее мне, как подарок. А дальше была армия. По Кэмпбеллу это ложная смерть – отрезанность от мира, иное измерение. Это тут все тихо и спокойно, а нас в Дагестан кинули.

- Война?

- Нет! Но стреляли... И за пределы части старались не выходить... Кстати, Миша тогда и погиб. Имей бы я возможность выходить почаще в интернет, то нашел бы способ связаться с ним.

- Не кори себя, - произнесла Маша и аккуратно обняла Костю. Но тот словно не заметил и продолжал говорить в пустоту перед собой.

- Дальше Астрахань, куда к сослуживцу махнул. Там, в общем, не смейся, его мама стала за мной ухаживать. Она в разводе... Может я ей и нравился, но она не спешила признаваться и это больше походило на заботу матери о еще одном сыне. Это, значит, встреча с Богиней и преодоление соблазна. А преодолел так – предложил другу махнуть в Сочи. Сначала на стройке, потом поваром. Жили с какими-то уральцами, в бараках. С виду Сочи рай, но вот кто его создавал, лучше не знать. Там работал и жил... А потом. Я не знаю, как тебе объяснить. То, что было дальше, я не могу рассказать.

- Почему?

- Контрактная служба. Еще один год на ней. Где она была, я не могу сказать. Нас там официально и не было. Но я видел войну и смерть. И в один день я встретил отчима. Точнее, мы взяли его в плен. Он был в моих руках. Я вспомнил все. Как он меня бил, как однажды чуть не изнасиловал по пьяни, как мать не хотела мне верить и выставила его из дома только после вмешательства бабки... Он лепетал с чудовищным акцентом и просил о пощаде.

- А ты?

- Маш, пойми, это не просто совпадение. Это история... Я мог сделать с ним что угодно. Но я просто отдал его другим солдатам и ушел. Вот и все. Я понял, что я стал выше этого. Потом я вернулся. Немного покочевал и вот я снова в Москве.

- Жесть. Нет, Кость, правда, извини...

Они шли дальше молча. Костя иногда он вынимал звездный компас и глядел, как в нем вспыхивают огоньки.

- И что ты планируешь сейчас?

- Что бывает в конце истории?

- Не знаю. Тебе решать. Кость, правда, я не думала, что будет свидание... Если бы я знала, то мы бы пошли куда-нибудь, где не так много людей. Скажи, а компас тебе помогал?

- Да и не раз. Все его считали красивым сувениром, но не более. Деды в армии даже попытались отобрать его у меня. Тогда я впервые ввязался в крупную драку и сломал одному из них челюсть. А так да, выводил, не давал заплутать. Иногда я спрашивал компас, примерно как тот мальчик из легенды. Расставлял по кругу варианты ответов, запускал компас и ждал куда покажет стрелка.

Он снова извлек шар из кармана и провел по нему пальцем.

- Звездный компас, куда нам идти?

Стрелка заметалась во все стороны, а потом указала на Машу. Девушка сделал несколько шагов и стрелка потянулась за ней.

- Мария, расскажите о том, что было с вами после смерти Миши.

- Ну, конечно, смерть Миши была для меня потрясением. И да, перед смертью он оборвал все связи и перестал меня звать к себе. Да и я стала взрослеть. Четырнадцать лет – первая любовь, первая сигарета, первые вписки. Заносило порой, ух... Но я взяла себя в руки и вот – поступила в Плешку. В университет имени Плеханова. 289 баллов на ЕГЭ, - произнесла Маша с нескрываемой гордостью. Полностью себя обеспечиваю. Думаю, вот открыть тату-салон через пару лет и параллельно заняться карьерой.

Зазвонил телефон.

- Манюнь, я нашла ее! – раздался крик Лизы.

- Что нашла? Кого нашла? – удивленно спросила Маша.

- Ну ту девчонку, Олесю. В общем, приезжай. Только, если можно, без Кости.

- Эм, Лизон, а почему?

- Так просит Олеся. И еще – тебя Фил ищет.

- А ему чего нужно? Пусть позвонит!

- Неважно. Приезжай.

Маша убрала телефон в карман. На лице Кости читался вопрос: «Меня за что?»

- Не обращай внимание на Лизку. Она у нас феминистка, мизантроп, циник, алкоголик – в общем обиженная жизнью вчерашняя школьница-отличница.

- Пойми, Олеся может знать, что случилось с Мишей!

- Да. Честно, Костя, я все тебе скажу, как есть... А пока... Слушай, не хочешь проводить меня до дома? Цветы в вазу поставлю.

Через несколько минут позвонил Фил и предложил подвезти ее. Девушка согласилась. Костя мрачнел, хотя Маша все чаще говорила ему приятные слова.

- Знаешь, ты, конечно, не перемещался между другими измерениями, как мой брат, но твои истории и есть истории о других мирах. Все эти города, войны... Это другие миры. И да, на самом деле ты интересен. Скажи честно – ты написал не столько из-за Миши, сколько из-за меня.

- Да. Отчасти. Просто если путь героя завершен, то надо вернуться в тот мир откуда пришел.

- На самом деле я тоже читала «Тысячеликий герой».

- Почему ты об этом не сказала? - удивленно спросил Костя

- Ну, - Маша задумчиво намотала окрашенную в розовый цвет прядь своих волос на палец, - мне хотелось, чтоб ты мог высказаться.

- Я хочу стать психологом. Это интересно, да и получают они неплохо, особенно психотерапевты.

- Это разные профессии. Но они не исключают друг друга, - Маша вновь принялась наматывать волосы.

- Если честно я жалею, что Лиза узнала о мирах Миши. Его путешествия должны были застыть воспоминаниями в виде книг и рассказов. Все, я домой, давай прощаться.

Они вошли во двор. Маша поднялась наверх. Ей снова захотелось курить. Или взять бутылку вина и выпить залпом. Образ Кости расплывался, как огни вечером, смешивался, как краски и притягивал девушку. «Неужели это правда? Все эти миры, драконы, звездные компасы и межпланетные корабли? И войны, где их якобы нет? Это правда или ложь. Кто этот Костя?»

Когда Маша вышла во двор, то увидела, что рядом с подъездом стоит знакомый ей Форд Фокус, рядом курит Фил, а в десяти метрах на лавочке, опустив голову, сидит Костя. Странник выглядел погруженным в свои мысли, а вот Фил, выпуская кольца дыма, смотрел на него со смесью удивления и отвращения. «Странно. Ведь должно быть наоборот» - подумала Маша. Обычно Фил погружался в свои мысли. А со смесью отвращения должен был смотреть на этого холеного хипстера с челочкой, детским лицом и худыми бледными руками, у которого даже паспорт в магазине спрашивали, именно Костя.

- Эй, ты что, ослеп? – крикнула она.

- Манюнь, ой, я не заметил тебя! - залепетал Фил извиняющимся голосом.

Вскоре машина катила по Варшавскому шоссе. Фил, обычно любящий потрепаться по поводу и без, на этот раз молчал. Лишь когда машина встала в очередную пробку, Фил повернулся к Маше и спросил:

- Так это Костя, да? Это он на лавке сидел?

Маша кивнула.

- Я знаю его! Неужели ты поверила этим сказкам. Он сумасшедший.

- С чего ты взял? – спросила Маша возмущенно.

- Понимаешь, в детстве меня нередко на каникулах предки отправляли в Сергиев Посад. Там я дружил с местной гопотой. Из приличного мальчика, математика-отличника и скрипача, я превращался в какого-то индейца. Но не суть... Этот Костик сын – местной давалки. В общем, он был нашей главной забавой в детстве. Пацаны его били, кидали в крапиву, однажды нассали в баночку из-под сока и дали выпить, - Фил расхохотался. – В отличие от остальных омежек, Костик отличался особой доверчивостью и в этом была вся прелесть. Мы ему травили всякие стори и он верил. Например, что мы нашли клад в реке и купили телефоны. Ну мне тогда предки новый мобильник купили. Так этот дурень три дня там с лопатой возился.

- Вот ты урод. А еще мне ныл, что тебя в школе обижали.

- Блин, Манюнь, дело не в том, что меня или его в школе обижали, а в том, что это нищий псих. Он показал тебе какую-ту побрякушку, и ты поверила? Да его бы в ломбард не пустили даже, а мусоров вызвали, мол, откуда такое богатство. А звездный компас, - Фил отпустил руль, вскинул руки, но через миг вновь схватился, так как едущий справа Опель начал его подрезать. – Твою ж мать, я так в аварию попаду! Нет, неужели ты повелась на это? Да такую хрень можно в Красном кубе купить или в магазине приколов!

- Между прочим он показывал...

- Только на те объекты, на которые он якобы настроил. Верь больше, Маш. Слушай, мне все Лизка рассказала, она тоже просто кипит от негодования. Ты же такая умная девушка, а поверила полусумасшедшему психу. Да он дурит тебя. А эти его истории о путешествиях. Да он бомж обычный.

Маша попыталась рассказать Филу историю Кости, но тот стал смеяться еще больше.

- Послушай, тогда все еще хуже. Он убийца и психопат. Их скоро будут отлавливать свои же. А потом всех их будут судить! Он и в детстве не особо адекватен был, а сейчас по ходу контузило. Нет, таким как он, только спецпоселения. – Фил расхохотался. – Маш, честно, я уже не мечтаю, чтоб ты вернулась ко мне, но прошу, хотя бы свою жизнь с этим мудаком не ломай.

Маша ничего не ответила. Фил закурил. Так они и ехали молча до Реутова. Там Фил провел ее в скромную квартиру в обычной пятиэтажке, где их встретила худенькая женщина с длинными волосами.

- Вы Маша, да? – сразу спросила она.

- Ну я, - хмуро ответила девушка.

- Нам предстоит трудный разговор, - начала она смущенно.

- В общем, Михаил покончил с собой, - вмешалась Лиза. – И я не позволю тебе винить в этом Олесю.

- Это правда? – спросила Маша хмуро

Олеся кивнула.

- Да. Несчастная любовь?

- И это тоже. Я замуж готовилась выходить, а тут Миша. Все твердил про какие-то пути, миры. В общем, однажды они подрались с моим мужем, и тот спустил его с лестницы у меня на глазах. Видно это сыграло свою роль, так как Миша исчез на месяц, потом выловил меня в Иволге, вручил тетрадь и покончил с собой.

- И где этот ваш голубчик, муженек? – спросила Маша

- А... Развелись...

Маша промолчала. Окинула взглядом переминающуюся с ноги на ноги Лизу, опустившую взгляд Олесю и растерянного Фила.

- Тетрадь, - произнесла Маша тихим голосом.

- Да-да, конечно, - залепетала Олеся.

- Маш, прошу – не неси Косте. Там всякий бред написан, а он мальчик впечатлительный, еще не то сделает.

- Я сама решу, - хмуро ответила Маша.

В ее руки легла толстая тетрадь формата А4.

- Спасибо, Фил, что подвез. И тебе спасибо, Лиз. А теперь мне надо побыть одной. – девушка вышла в подъезд.

Уже у метро ее догнала Лиза.

- Манюнь, прошу тебя, не обижайся! – закричала она. – Я, правда, хочу, чтоб не случилось чего либо. Этот Костя сумасшедший! Я его боюсь! Я подыгрывала ему!

- Я не обижаюсь. Просто это память о близком мне человеке. Лиз, оставь меня в покое.

- Маша! Михаила не вернуть! На самом деле ничего не было!

Маша повернулась и обняла Лизу.

- Все хорошо. Иди Домой. И оставь меня в покое, – тихо произнесла она.

 

«Олеся долго смеялась и сочла меня сумасшедшим, когда я попытался показать ей иной мир, но из-за ее неверия мы не смогли перенестись <…> Поэтому, Костя Черное Перо, забудь о тех мирах, что мы видели и о тех снах, что снились. Наш мир — это исключение из других миров. Тут нет магии и сказки. Но это исключение разрослось и закрыло нас тут навсегда. Выжить здесь – это уже чудо. Выжить и остаться таким, какой ты есть, это двойной подвиг. А я не герой. Я мироходец. Мироходец между мирами, которых нет. Я ухожу и миры вместе со мной. Прощай...»

В тетради было несколько вариантов истории Кости. Он воевал, выживал то в казахстанских степях, то в знойной Сирии, пил кофе в Вене, бродил по дождливому Лондону. Но все эти истории обрывались на середине или сменялись просто набросками сцен. Тетрадь заканчивалась предсмертной запиской и обращением к Косте.

- Что скажешь? – спросила Маша.

Костя развел руками.

- Звёздный компас остыл и больше не работает. Я уже несколько раз пытался настроить его. Наверное, миров и правда не было. Да, не было. Но ведь я есть. Есть, есть, - прошептал он нервно и вдруг заорал: - Я есть!

Вдох-выдох.

- Я звонила отцу. Это правда. Миша повесился в своей квартире.

Парень ничего не ответил.

- Кость, я верну тебе деньги на днях, но нам придется прекратить общение

- Почему? Почему, Маш?

- Просто ты... Ты просто не приживешься в моем обществе и тебе будет только хуже. В общем, дам совет, живи, развивайся, может история и закончится хорошо.

Маша вручила Косте тетрадь и отошла прочь. Юноша так и продолжал смотреть в пустоту перед собой. Уже, взойдя на Малый Краснохолмский мост, она обернулась и посмотрела на Костю. Тот стоял и смотрел в темные воды канала. Потом он достал Звездный компас и провел пальцем. Стрелка не покачнулась. Он кинул его с размаха в воду и запрокинул голову вверх, что-то громко шепча. «Кто я? Где я?» - снова раздался крик и потонул в московском шуме. Маша развернулась и пошла прочь.


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 15. Оценка: 4,00 из 5)
Загрузка...