Четыре стадии отчаяния

 

Стоит начать с того, что мой мир замыкается на четырех стенах…

 

Стадия первая.

Мир.

 

Стена, что находится сейчас по правую сторону от меня, или лучше сказать восточнее того места, где я стою, представляет собой прекрасную картину всемирного спокойствия и благополучия. Тихая спокойная речка уходит вдаль, на ее берегах расположились, словно игрушечные, маленькие домики, образующие деревню. Эти места давно не видели жестокости, голода и войны.

Горная гряда, виднеющаяся вдали, скрывает прекрасное место от ненужных распрей и чужого посягательства на столь плодородные земли. Но, если подойти вплотную к стене и напрячь зрение, можно заметить небольшие, но угольно-черные тучи над исполинскими скалами. Это незначительная деталь - единственное, что отбрасывает тень на окутанный идиллией пейзаж.

Чувство, владеющее мной в этой части света нельзя никак назвать иначе, как умиротворение. Оно всепоглощающее, проникает внутрь, обволакивая каждую частичку несоизмеримым блаженством, даря минуты воодушевления и вдохновения. Это чувство опьяняет, и хочется зайти по колено в речку, устремится в неизведанную даль и ближе к вечеру попросить крова у добрых сельчан, а после невзначай остаться навсегда, выращивая продукты в собственно саду, а вечером, выходя за калитку, наблюдать как пастух возвращает стадо коров с пастбища.

В моем доме усталый путник всегда бы нашел ночлег, а побитая собака лечение и кров. Может быть, я бы смог стать полноценной частью этой небольшой вселенной, в которой есть свои законы и правила. Вот та девушка, что несет на руках малыша, здоровалась бы со мной каждый день и спрашивала, как у меня идут дела и не нужна ли помощь ее мужа. А вот тот дедушка, что всегда присаживается на один и тот же камень около дороги, давал бы мне дельные советы, сам того не осознавая. А вот снова мимо проходит та женщина, которая всегда просыпается раньше своих родных. Она идет в сарай кормить кур и уток, носить воду и убирать сорняки с грядок. При этом нет в ней и толики страданий, ей нравится такая жизнь, наполненная тяжелым трудом и бесконечными заботами о близких. Безмерно уставшая к вечеру, она все равно улыбается своим детям, как и много лет назад ее наработавшаяся за день мать ласкала ее перед сном, внося свою лепту в размеренный бег жизни.

Созерцая наполненные житейской простотой картины, не заметил, как скупая соленая слеза увлажнила щеку. Хотелось бы мне прожить такую простую и мирную жизнь, и быть счастливым, но мне приходится возвращаться в мир, где есть еще три стены, составляющие мою реальность. Почему именно я стал узником этих четырех по истине разны миров?

 

 

Стадия вторая.

Другие.

 

На севере моего мира расположились обширные темные пустыни. Резкий контраст по сравнению с восточными плодородными землями. Раньше здесь обитали другие, уже не вспомню, как точно их называли, все воспоминания о них давно канули в лету. Когда-то в этих по истине исполинских горах располагались не менее огромные замки и крепости, готовые в любой момент отразить любое нападение и выстоять длительный штурм.

Камень помнит сражения, что кровью омывали отвесные скалы и неприступные цитадели. Гномы. Народ, что не знает страха и пощады, готовый вгрызаться в глотку своему врагу, но не склонить главы в перемирии. Люди заняли эти горные хребты, защищая свои земли от набегов варваров, орков, гоблинов и прочих малоприятных лиц. Но народ гномов решил, что все хребты принадлежат именно подгорному племени, и жалкие высоклики не имеют права обсиживать столь богатые на различные металлы и камни горы, абсолютно не используя данный потенциал.

Да, людям не свойственно зарываться глубоко в горы. Стране хватало и той толики руды и камней, что они добывали, можно сказать, на самой поверхности гор, хотя и некоторые из шахт имели продолжительность более чем в десяток километров, но это не шло ни в какое сравнение с бесконечными лабиринтами подземелий гномов.

Тогда к горам пришло целое войско вооруженных гномов, построенных в длинные фаланги, полностью приготовленные к моментальному наступлению. Они привезли с собой всевозможное метательное оружие: онагри (или, как их еще называют невежественные люди, «катапульты»), баллисты, и подобное им.

Крепости людей во многом уступали неприступным цитаделям гномов, но даже при таком раскладе, люди смогли выдержать яростный натиск гномов, отделавшись относительной малой кровью, в отличает от самоубийственной армады дварфов. Более чем две трети войска подгорного народы полегло на землях, занятых людьми, при этом они прошли лишь в сами крепости, но там их ждали ловушки такой сложности, что даже магия гномов не могла противостоять им. Чем тогда ударили люди, до сих пор остается загадкой, но факт победы людской расы, над, казалось бы непобедимой армадой воинственных гномов с зачарованным по всем правилам оружия, оставался неизменным.

Вернемся к темной пустыне, сама она возникла относительно недавно, до этой кровавой бойни, о которой я рассказывал ранее, оставленная в подарок он незваных гостей, от Других. Не сказать, что со времени их пришествия прошли сотни и сотни лет, может века два или три. По меркам эльфов, так и вообще это было вчера. Да вот только даже высокий народ не сможет назвать вам ни одного имени странных пришельцев, и найдется от силы два-три эльфа, способных описать, что же из себя представляют эти другие, но и каждый из них, сойдясь вместе, будут долго ругаться относительно того, что именно они видели.

Другие пришли и ушли, практически незаметно, лишь оставив о себе небольшую память в виде этой пусти с черно-серым песком, словно выжженной самой тьмой. Но резкое изменение ландшафта, обусловленное полным исчезновением рек, лесов и живности, не сильно повиляло на жизнь людей. Они и так редко спускались в этим земли, боясь мести подгорного племени, стараясь без особой необходимости не вступать в зачарованный лес.
Может другие просто хотели помочь людям? Ведь зачарованный лес являл собой диковинку, да такую, что закаленные в бою бесстрашные гномы, пробирались через этот лес, лишь командами, и никто не смел вступать на священную землю в одиночестве. Даже при наступлении на крепости людей, гномам пришлось по большей части обходить странный лес, а те фаланги что шли прямо через него, долго еще рассказывали о жутких чудесах, увиденных там.

Люди не просто так защищали земли находящиеся позади неприступных гор, зачарованный лес не мог накормить их, но вот плодородные земли, фруктовые долины, что скрывались позади каменных великанов, хорошо снабжали тех, кто жил в пределах крепостных городов.

Смотря на этот уклад жизни, совершенно отличавшийся от восточной стены, во мне возрождалось чувство небывалого желания битвы. Хотелось выхватить меч из ножен, и вступиться за благородное дело, идти до конца и не сдаваться, не склонить головы перед врагом, сжимая эфес продолжать свой героический путь, пусть даже в качестве одного из многих «героев», желавших показать себя.

Да, таких я повидал на этой стене не один десяток, молодых парней и мужей закаленных в битвах против напастей темной пустыни. Их клинки раз за разом встречали врага, испивая его крови, светились серебром, ликую от победы. Их одежды, потрепанные в бесконечных странствиях, доспехи, выкованные достопочтенными эльфами, говорили о многом. Этот неудержимый пыл сражений за правое дело тут и там возрождался в людях, иногда даже женщины брались за клинки, ничем не уступая мастерству мужчинам, иногда даже превосходя их, пусть те и отказывались признаться в этом. Говоря лишь что поддались: «Ну ведь это женщина, как я мог драться в полную силу», но мы то с вами знаем правду. Хех.

Эльфы были в мире с людьми, часть их прекрасных лесов находилась за этой горной грядой, и потому они не отказывали в помощи братьям своим меньшим. Ковали оружие, но даже те клинки, что доставались людям от эльфов, не шли ни в какое сравнение с настоящим оружием, выкованным для своих собственных собратьев. Клинки Высоких были безупречны, и пусть людям казалось, что и те мечи, что лежали в их руках были выше всех похвал, они даже догадываться не могли, насколько лучшие клинки имелись у самих эльфов.

Вот взять бы сейчас меч один из тех, что были выкованы из эльфийской стали и зачарованное настоящими магами, и пойти совершать героические поступки. Облачиться в золотой доспех с гербом красной лилии, спасти мир, сверкая своими доспехами, говорящими к какому роду я принадлежу, лежать на пустынной земле, отсчитывая мгновения до свой смерти и в последний момент почувствовать прикосновения рук прекрасной эльфийки, что вытащит меня буквально с того света. И начнется уже совершенно другая история. История об истинной любви между человеком и эльфийкой.

Мечты, мечты. Пора бы посетить другую часть своего мира. Отправиться в путешествие по узким тропинкам леса.

 

Стадия третья.

Зачарованный лес.

 

Западная часть стены являла собой густо заросший, темный, неприступный лес. Не только перед горами в этом мире был зачарованный лес, но и западные просторы заключали в себе огромную магическую силу, что впиталась в деревья. Эта местность полностью взошла благодаря обильной магической энергии, по легенде именно на этом месте впервые появились сами Боги этого мира, когда решили вмешаться в ход событий, что предвещал полное уничтожение всего живого. Они вступились за своих подданных, пусть из последних далеко не все верили в их существование, уповая на всевозможных созданных своим разумом божков. Которые по правде являли собой лишь духов, некогда заточенных в реликвиях, да обычных духов, что поддерживали жизнь во всем сущем.

Если через лес, располагавшийся пред горами, кто-то еще мог позволить себе пройти, то через чащобу этих лесов не проскальзывал ни один разумный житель этого мира. Множество смельчаков сгинуло в этой непроглядной темноте деревьев, оставаясь вечными слугами в своем посмертии. Загадку леса разгадать не мог ни один маг, даже верховный Архимаг лишь уронил руки, лишенный идей, что же происходит в этой загадочной местности. Правда именно он приоткрыл завесу тайны, показав всем, что все, кто шел туда добровольно, умирая, оставались стражами леса, не имея возможности вырываться из его пут. После этого уже никто не решался переступит порог великого и ужасного Карангарда. Красная лесная смерть. Такое прозвище дали этому по истине необъяснимому месту.

Порой поздно ночью, когда сквозь облака виднеется тусклый свет неполной луны, среди ветвей можно заметить настоящих жителей этого места. Тех, кого остальной мир прозвал Другими. Только обращая взор на эту стену, я мог на мгновение вспомнить, как же выглядят эти существа лишь для того, чтобы, отвернувшись, вновь позабыть об их существовании.

Сейчас именно такая ночь. И вот глаза неизвестного смотрят сквозь листву, словно пытаясь что-то сказать мне, но ментальные разговоры не для меня. Я лишь обычный человек, стоящий сейчас в центре небольшой комнаты, заключающей в себе целый мир. Но именно это он пытается мне сказать. Пытается открыть мне глаза на мое собственное существование, но у него это плохо получается. И его тень вновь скрывается среди листвы. Возможно завтра ночью, если облака не разойдутся, я испытаю удачу в тысячный раз, в попытке разгадать этот наполненный глубоким смыслом взгляд.

Чувства, что охватывают меня, когда я смотрю на эту стену, не сравнимы ни с чем, даже с четвертой стеной, о которой я расскажу чуть позже.

Мое тело наполняется свинцом, по голове словно одновременно стучат тысячью молотами, пытаясь пробить мой и без того хрупкий череп, как и у всех людей. Глаза, что смотря на меня из тени деревьев, заставляют мою душу полыхать, словно в агонии, а разум плавиться, пытаясь уловить хоть толику смысла в этом всем. Как только с небо начинают падать крупные капли дождя, все это проходит, смывая все мои боли и печали. Становиться на удивление спокойно. Нет, не то спокойствие, что вызывает во мне восточная стена, оно совершенно отличается от него. Оно скорее похоже на избавление от нестерпимых мук, когда все горести уже позади, и ты можешь хоть на мгновение расслабиться. Именно тогда возникают самые здравые мысли, пусть даже думать после всех этих мук и не хочется.

Даже дождь не властен над этим лесом, его капли не достигают крон деревьев, исчезая на пол пути. Но вот на мое лицо упала пара капель, заменяя слезы. Они медленно катятся по щекам, потом по подбородку для того, чтобы закончить свой путь на белоснежном полу, белоснежной комнаты, в которой лишь в одном месте удалось спрятаться мраку. В стене, что сейчас находиться позади меня. Не будь это нужно, я бы ни за что не обернулся, но только так я могу показать вам весь свой мир, пусть даже правда, заключенная в этом мраке, может убить меня.

Это моя первая попытка повернуться к этой стене лицом. До этого Мрак лишь тянул ко мне свои руки, скользили по позвоночнику его пальцы, вызывая во мне леденящую дрожь. Пришло время взглянуть, что там скрывается. Надеюсь я….

 

Стадия четвертая.

Мрак.

Страх и ненависть. Вот и все чувства, что я испытываю смотря в эту неприглядную тьму, именующую себя Истинным Мраком. Она говорит со мной, откровенно, с едва заметной издевкой, словно хочет чего-то от меня добиться. Только ее планы не известны мне, и потому приходиться тщательно подбирать слова. Искусство красноречия никогда не было моей сильной стороной, но сейчас приходиться учиться на ходу. Иначе все это было зря, все эти бесчисленные годы моего заточения.

Тьма говорит мне, что я должен делать, но мне это не нравиться. Если четко следовать ее инструкции, то получается, что вся моя жизнь до этого момента не имеет никакого смысла, и тот мир, что остался позади меня придется бросить. Оставить на растерзание неизведанным тварям, что могут туда нагрянуть. Разве могу я себе позволить подобное?

Стоп. Что за странная мысль? Я ведь никто для этого мира, лишь созидатель, не больше, все что я могу, лишь сидеть и смотреть на происходящее там. Запоминать. Но не более. Отчего-то все мое существо противиться этой мысли, заставляет стонать от боли, вновь стуча свои молотком по моему черепу. Пытаясь вбить в меня истину, которую я не могу принять. Слишком это сложно.

Но вот тьма вновь что-то говорит, успокаивает, и даже дает лекарство от моей непрекращающейся боли. Отворачиваюсь. Нам не о чем говорить. Я услышал то, что давно пыталось звать меня. И теперь Истинный Мрак мне больше не помеха, он больше не может сковывать меня своими путами.

Теперь понятно для чего он был нужен, что в нем хранилось. Это было мое заточение, мой истинный враг, что так желал поглотить мой мир. Но если исчезнет Творец, то исчезнет и созданный им мир.

Я перевел свой взгляд на западную стену. Другой стоял во весь рост, в его глазах отражалась истина, но больше она не причиняла мне боли, и он склонился, этот великан, склонил передо мной колени. «Не нужно», - подумал я, и он мгновенно выпрямился.

- Мы долго ждали вашего возвращения, - его голос не был похож ни на что, прежде слышанное мной, и на каком языке он говорит было тоже непонятно. Главным было то, что я понял его. И это все.

Позади раздается голос, Мрак что-то говорит, но уже скорее себе, чем мне. Раздается громкий хлопок. Мрак ушел.

Восточная стена встречает меня своим умиротворением, я аккуратно опускаю сначала одну, потом вторую ногу в прохладную воду. Мир слегка покачнулся, но это едва ли отразилось на его жителях, лишь маги почувствовали легкое изменение магического эфира. Женщина застывает на берегу. Да, та самая с ведрами в руках. Они падают на землю, а она лишь стоит, с открытым ртом взирая на пришельца.

Я улыбаюсь ей, она кланяется мне в ответ, едва не теряя свой головодец. Что-то шепчет себе под нос. Я продолжаю свой путь, оставляю маленькую спокойную деревушку позади. Вновь слышу в след голос женщины, уже обращенный ко мне. Но слов разобрать не могу и потому лишь продолжаю свой путь.

Слишком долго отсутствовал Творец своего мира, пришло время возвращаться.

- Как успехи? – с нескрываемым любопытством спрашивает девушка в белом старшую женщину, в таком же белом облачении, отличавшимся лишь халатом, которого у девушки не было.

- Сегодня был прогресс, я думала смогу помочь ему, он заговорил со мной. Впервые за эти десять лет. Я так обрадовалась! Ты даже не можешь себе этого представить. Но потом что-то вновь случилось, и он замкнулся вновь. Отвернулся. Как обычно смотря в эти белы стены. Мне все было интересно, что же он видит там?

- Кто знает, – разочарованная девушка, быстро теряет интерес к разговору и, положив в миски еду, отправляется раздавать ее больным.

Не проходит и минуты, как старшая слышит громкий визг. Новенькая, что с нее взять. Больные часто преподносят им сюрпризы, от того всегда не хватает работников в подобной сфере. Громко вздохнув, женщина отправляется следом. И едва поравнявшись с медсестрой, застывает, лишь усилием воли заставляя себя не вскрикнуть от неожиданности.

Она ведь всего минуту назад была тут! Медсестра открыла окно для того, чтобы поставить чашу с едой, но по ту сторону двери никого не было, только пустая белая комната. И ничего. Пустота.

- Куда? Как?

Но ответа так и не последовало.


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 4. Оценка: 2,50 из 5)
Загрузка...